Текст книги "Богдан и его семья. Воскресная школа"

Автор книги: Эдуард Качан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Надо же! – еще раз протянула Таня, неотрывно глядя на икону.

– Эта икона – вызов тебе, мне, всем нам, – сказал папа. – Икона как бы говорит – смотри, к чему предназначен человек! Смотри – Серафим Саровский таков же, как и мы, но он хотел стать Храмом Духа Святого, и он им стал! А ты? Почему ты не такой?! Ведь и ты сотворен для этого! И из тебя мог бы изливаться свет Духа Святого! Где свет твоих добрых дел? А ведь Господь хочет, чтобы твои добрые дела светили перед тобой, и люди, видя их, прославляли не тебя, а Того, Кто дал тебе силу и возможность их сделать – Отца Небесного (Мф. 5, 16)!

Папа секунду помолчал, а потом подошел к иконе близко, всмотрелся в нее.

– Здесь уже не видна надпись, – сказал папа. – Но вообще-то в лучших русских иконах надписи делались в звательном падеже. Есть такой падеж в церковно-славянском языке, а вот в русском его нет. На иконах было написано не «святой Сергий», а «святой Сергие», не «святой Серафим», а «святой Серафиме». Для чего – как вы думаете?

– Не знаю, – неуверенно ответил Богдан.

– Для молитвы, – сказала мама. – Икона врывается в наш мир и требует от нас ответа. Один из ответов – молитвенный. Человек увидел светлый лик святого, прочитал «Святой Серафиме». И потом уже сам добавил: «Моли Бога о нас!»

– Святой Серафиме! Моли Бога о нас! – сказал Богдан.

31. Почему в Писании сказано о том, что «нужно» бросать детей.

         Однажды Тоня подозвала к себе папу и взволнованно сказала ему:

– Пап, а ты нас скоро бросишь?

У папы вытянулось лицо.

– Почему?! – в изумлении спросил он.

– Я в Евангелии прочитала, – сказала Тоня. – Мне Богдан сказал, что мы с Таней уже большие и можем Писание сами читать, я читала и – вот…

– Что – вот?! – не понимал папа.

Тоня побежала в другую комнату, и вернулась с Библией. Она открыла Книгу на нужной странице и показала папе.

– «И всякий, кто оставит дома, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19, 29) – прочел папа вслух.

– Ну да! – сказала потеряно Тоня. – Мы ведь твои дети, и ты должен нас бросить.

– Не должен, – усмехнулся папа. – Видишь ли, доченька, Писание нужно воспринимать целиком, а не кусками. Вот здесь говориться об оставленных отце и матери. Но в другом месте Иисус Христос упрекает фарисеев в том, что они не хотят заботиться о своих постаревших родных! Это – в том же Евангелии от Матфея, глава 15, стихи от третьего до шестого. Фарисеи учили, что люди должны много своих ценностей отдавать в сокровищницу, на Храм. Давать подати на Храм – дело, конечно, очень хорошее, но тогда фарисеи говорили своим родителям – «Извините, для вас у меня уже ничего нет. Я все отдал в дар Богу!» Христос сказал, что это не правильно. И одно нужно делать, и второго не оставлять. И о Храме заботиться, но и о родителях тоже! Вот – прочти сама.

Тоня взяла Библию, прочла то, что предложил ей отец. Потом вернула папе книгу.

Вид у девочки был растерянный.

– Опять же, – продолжил папа. – В той цитате, что ты мне показала, говориться об оставленной жене. А в той же самой главе, в девятнадцатой главе Евангелия от Матфея, Господь велит ученикам не разводиться с женой. Вот эти слова: «Прилепится человек к жене своей и будет два одной плотью. Так, что они уже не двое, а одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 5-6). Вот эти слова, смотри!

Тоня опять прочла слова, на которые ей указал папа.

– Что же получается?! – изумилась она. – Христос учит двум совершенно разным вещам? Как же правильно поступать?!

– Сейчас объясню, – сказал папа. – В жизни есть не только плохое и хорошее. Есть разные виды добра. Есть большее добро, и есть меньшее добро. И иногда нужно выбирать.

– Я все равно не понимаю, – сказала Тоня.

– Ты ведь знаешь, доченька, что мои родители, твои бабушка и дедушка в Бога не верят и в Церковь не ходят? – спросил папа.

– Знаю, папа, – ответила Тоня.

– Ты ведь знаешь, что они не хотели раньше и не хотят сейчас, чтобы я, их сын, и вы, мои дети, жили жизнью православных христиан? – продолжил папа.

– Знаю, – сказала Тоня.

– А теперь смотри, доченька. Слушаться родителей – это добро. Но быть христианином, идти к Богу, слушаться Бога, жить по Его заповедям – это тоже добро. Видишь, что получилось – мне пришлось выбирать между тем, чтобы слушать родителей, и тем, чтобы слушать Бога. И я выбрал то, что больше, я выбрал послушание Богу! Это не то, чтобы я бросил своих стареющих родителей – они всегда могут рассчитывать на мою заботу и помощь, но в этом, самом главном вопросе я пошел против их воли. И вот те слова Господа Иисуса Христа, которые так тебя смутили, говорят о том, что я поступил правильно, ведь я нарушил родительскую волю ради Господа, а не ради чего-то недостойного.

– Да, наверное, – сказала Тоня.

– Там еще говорится о доме и землях, – напомнил папа.

Тоня посмотрела в Писание.

– Говорится, – кивнула она.

– Ты знаешь, доченька, что иногда бывают гонения на Церковь, закрывают Храмы?

– Знаю, – сказала Тоня.

– Это бывает во всех частях света, – продолжил папа. – Представь, что это случится у нас, и Храмы закроют. Вот все Храмы, все до одного! Так уже было в некоторых странах, например, в Албании. Как ты думаешь, хорошо нам будет без Церкви, без Святого Причастия?

– Нет, – ответила дочь.

– Будет плохо, – кивнул папа. – И тогда мы, доченька, оставим свою родину, свой дом, и уедем туда, где сможем быть христианами. Или в соседнюю Румынию, или в соседнюю Россию, или в далекую Америку, или даже в Африку – словом туда, где мы сможем жить по-христиански. Мы, конечно, будем скучать по своему дому. Но мы будем правы, ведь мы оставили свой дом для того, чтобы быть со Христом!

– Я понимаю, – сказала Тоня.

– Или вот, доченька, – сказал папа. – Пройдут годы, и, быть может, вы, наши дети, не захотите быть христианами…

– Мы всегда будем христианами! – возмутилась Тоня.

– Хорошо если так, – сказал папа. – Ну, пусть будет другой пример. Скажем, есть люди, чьи дети уже взрослые и они, эти дети, не захотели жить по-христиански. И они говорят своим стареньким родителям – да перестаньте вы в Храм ходить! Живите как мы – без Церкви, без Бога. Как ты думаешь, что должны сказать таким детям их родители?

– Они должны сказать «нет» – сказала Тоня.

– А если это приведет к большим скандалам? – уточнил папа.

– Все равно – они должны быть верны Христу!

– Правильно, доченька, – сказал папа. – Видишь – вот одна из ситуаций, когда человек должен выбирать между Христом и детьми, и выбрать именно Христа! Так что Господь не велит всем нам разрушить семьи, забыть близких, забыть свой дом, свою родную землю. Он лишь говорит о том, что из всего нужно выбирать самое важное! А что может быть важнее Бога?! Вот Господь и говорит, что если человеку придется выбирать между родными и Богом, он именно Бога должен выбрать! Эти слова – как раз для людей, которым нужно сделать такой выбор! А такой выбор бывает в жизни не каждого человека. И это – большая милость Божья.

– Пап, а давай помолимся, чтобы Господь сделал нашу жизнь такой, чтобы нам никогда не пришлось так выбирать! – попросила Тоня. – Нет, я теперь понимаю, какой выбор правильный, но все это очень тяжело!

– То есть ты предлагаешь помолиться о том, чтобы и мои родители стали христианами? – сказал папа. – Чтобы на этой земле никогда не было гонений? И чтобы наши дети никогда не требовали от нас отречения от Христа?

– Да, – кивнула Тоня.

– Давай помолимся, – сказал папа.

32. О рабах Божьих и о фарисействе.

Однажды Богдан сказал папе:

– Пап, а вот есть такие слова Господа… Сейчас, найду… – он полистал Библию. – А – вот, в «Евангелии от Луки»! «Когда исполните все, повеленное вам, говорите: «Мы рабы ничего не стоящие, потому, что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17, 10). Зачем Он так сказал?

Папа внимательно посмотрел на сына.

– А что именно тебя смущает, сынок?

– Ну… – Богдан замялся. – Слово «раб», понимаешь? Унизительно как-то!

Папа пожал плечами.

– Прежде всего, сынок, тебе нужно понять, что слова, пришедшие к нам из древности, в те далекие времена могли и не означать того, что они означают сейчас. Вот, к примеру – слово «деспот». Кто такой «деспот», сынок?

Богдан задумался.

– Деспот – это очень жестокий человек, – ответил он спустя несколько секунд.

– Да, сейчас это слово имеет именно такое значение, – сказал папа. – Но вообще-то изначально, в древности, «деспот» – это просто название восточных правителей, что-то вроде известных нам титулов «царь» или «князь». В те далекие времена «деспот» был просто главой государства и господином своих подданных. То есть изначально «деспот» – это название должности, а вовсе не черта характера! Да, конечно, власть развращает человека, но вообще-то не каждый восточный правитель-деспот был очень жестоким человеком.  Понятно, сынок?

– Понятно, – ответил Богдан.

– Ну, а что тебе приходит на ум, когда ты слышишь слово «раб», сынок? – спросил папа.

– Ну, раб – это тот, кого все обижают и унижают, – ответил Богдан. – Думаю, что рабы были очень несчастными людьми.

Папа покивал, соглашаясь.

– Рабовладение было во времена античности, сынок, – сказал он. – И, конечно, очень несчастные люди среди рабов попадались не редко. И, тем не менее, в те далекие времена все было не так просто. Есть, к примеру, такая книга «Сатирикон», ее еще во времена императора Нерона написал человек по имени Петроний Арбитр. Действие книги происходит в Риме. В этой книге есть персонаж по имени Трималхион. Этот человек очень, очень богат. При этом он – вольноотпущенник, то есть бывший раб, которого отпустили на свободу. Уверяю тебя, что если бывший раб смог так разбогатеть, стать уважаемым гражданином, то и в рабстве он вряд ли был «всеми обиженным и униженным человеком»! Но оставим в покое античный Рим, и обратим свой взгляд к тому, что более важно – к Библии. Ведь тебя смутило слово «раб» именно в библейском смысле, верно?

– Да, – сказал, заинтересованно, Богдан.

– Если мы будем внимательно читать, скажем, «Третью книгу Царств», то увидим, что жена царя Давида Вирсавия, говоря с Давидом об их сыне Соломоне, называет Соломона «раб твой» (3 Цар. 1, 19). Но ведь Соломон – не раб Давида в нашем понимании этого слова! Он не готовит Давиду еду, не моет пол в его комнате, не чистит ему сапоги… Соломон – любимый сын Давида! Он тот, кому Давид оставил царство! Он тот, кто спустя несколько лет построит Храм Господу! Об этом возвестил Давиду Сам Господь (1 Пар. 22, 8)! Тогда почему же Вирсавия говорит, что Соломон «раб Давида»? А ведь ответ на поверхности, сынок! В данном случае слово «раб» означает просто то, что Соломон выполняет волю царя Давида. Понял?

– Кажется, да, – неуверенно сказал Богдан.

– Или вот, еще пример, – папа перевернул страницу Библии. – Первые слова «послания апостола Иакова» такие: «Иаков, раб Бога и Господа Иисуса Христа» (Иак. 1, 1). Но кем был автор этого послания? Он был старшим сыном Иосифа Обручника от первого брака, он – сводный брат Господа! То есть детство Иисуса Христа прошло на глазах этого человека, и ребенком Иисус, конечно, слушался его, как и полагается младшему годами слушаться старшего! И, тем не менее, Иаков сам пишет о себе, что он – «раб Иисуса Христа»! Что это значит? Это значит, что теперь, узнав в своем младшем сводном брате Господа, Бога и Спасителя, он, Иаков, готов во всем выполнять волю Иисуса!

– То есть когда говориться «раб Божий», это означает, что человек выполняет волю Божью? – спросил Богдан.

– Да, сынок! – сказал папа. – Если в Библии о ком-то говориться «раб Божий», это означает, что это человек выполняет волю Божью, причем – если ему предстоит выбрать между своим желанием, и волей Господа, человек выберет именно Божью волю! Хотя бы на том основании, что Господь лучше знает, что для человека хорошо, а что плохо. И в итоге, исполнение воли Божьей постепенно освобождает человека, а не порабощает его! Освобождает человека от всего плохого, что есть в его душе.

– Пап, я все-таки не понимаю! – сказал Богдан.

– Святые считали, что на своем пути к Богу человек проходит три стадии – стадию раба, стадию наемника и стадию сына. Раб – это тот, кто выполняет волю Божью потому, что боится быть наказанным Господом. Такой человек, конечно, в какой-то степени страдает – ведь он сам-то хотел бы поступать иначе, а значит, живя по заповедям, он в чем-то ломает себя. Жить по заповедям из страха Божьего лучше, чем не жить по заповедям вообще, но не этого хочет от нас Господь!

Папа перевел дух.

Богдан молчал – слушал.

– Вторая стадия – это стадия наемника, – продолжил папа. – Наемник это тот, кто служит Господу, ожидая награды. Ожидать, что Господь дарует тебе место в райских обителях – хорошо, но и это не совсем то, чего ждет от нас Господь!

– А чего Он ждет? – спросил Богдан.

– Он ждет, чтобы мы все выросли до третьей стадии – до состояния сына, – сказал папа. – Сын – это тот человек, который полностью внутренне преобразился. Он понял, что заповеди Господа благи, и только так – по заповедям – и может жить человек. И теперь он живет по заповедям легко, без внутреннего напряжения, потому, что воля Божья стала и его волей! Он поступает так, как должен поступать просто потому, что полностью согласен с волей Бога и сам хочет точно того же, чего и Господь!

– То есть – этот человек теперь делает то, что хочет сам? – уточнил Богдан. – То есть он, живя по заповедям, выполняет не волю другого, пусть даже и Бога, а волю свою собственную?

– Ты правильно понял, сынок, – сказал папа. – Более того – если бы этот человек вдруг узнал, что в будущем его ждет лишение рая и адские муки, то его жизнь по заповедям вовсе не изменилась бы! Он и дальше жил бы по заповедям потому, что полюбил Истину (которая есть Христос (Ин. 14, 6)) ради самой Истины, полюбил Бога ради Самого Бога, а вовсе не из-за ада или рая. Понимаешь, сынок?

– Кажется, да, – ответил Богдан.

– Не обольщайся, сынок, – сказал папа. – Если человек не хочет жить по заповедям, не хочет стать рабом Божьим (то есть человеком, который во всем предпочитает именно Божью волю), то он станет рабом своих страстей. Кто не раб Божий, тот раб или собственной гордости, или собственной жадности, или собственного тщеславия… В общем, Богдан, если человек добровольно отдал себя в рабство Богу, то он получает взамен именно свободу! Постепенно он получает свободу от всего мерзкого, отвратительного, что есть в его собственной душе.

– Я понял, – сказал Богдан.

– А что до этих слов Господа, с которых мы начали разговор, – сказал папа, – то Господь дал нам эту заповедь потому, что человек слаб. Чуть что-то малейшее начнет у него получаться так он – хоп! – и начинает собою гордиться. Вот именно от этой гордости и предостерегает нас Господь. Ведь спасение-то Он нам дал! И заповеди дал! И благодать, которая помогает нам исполнять их, Он тоже нам дал! Короче говоря, все в нас от Господа – чему уж тут гордиться-то?! Вот Господь и говорит – не гордитесь! Не с чего вам гордится! Вы делаете только то, что должны были делать и не более этого! Вот так я понимаю эту заповедь, сынок. Надеюсь, ты будешь почаще вспоминать эти слова Господа, особенно если у тебя будет кое-что получатся. А то еще впадешь в гордость, а это не только губительно, но и очень глупо! Можно заболеть фарисейством, а это – тяжкая духовная болезнь.

         – Что? – не понял Богдан.

– Дело в том, что фарисейство – это такое особое состояние, такая особая болезнь духа, – сказал папа. – Оно было опасно не только для иудеев того времени. Эта болезнь может поразить любого христианина – и меня, и тебя. Фарисейство – подлая болезнь! Она исподволь поражает тех, кто действительно старается выполнять волю Божью! Человек будет болеть, и даже не замечать этого!

– Как это?! – не понял Богдан.

– Представим – человек пришел в Церковь, взрослым пришел – так нам будет проще понять. Поначалу  для него все новое, неизведанное. Человек учится молиться, учится каяться, учится жить по заповедям. И кое-что начинает получаться! Вроде бы и мяса в посты не ест, и водки не пьет, молится в положенное время, на работе не ворует… И может наступить момент, когда человек начинает сам себе нравиться! Он сам себя считает праведником, понимаете? Он продолжает не есть мясо в посты, продолжает вычитывать молитвенное правило. Но Христос такому человеку больше не нужен! Ведь Христос «пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Мф. 9, 13)! А человек, заболевший фарисейством, не считает себя грешником! Христос спас нас от рабства греху, но фарисею Спаситель не нужен – он ведь «праведник», а значит – его больше не нужно спасать!

– Подожди, папа, – сказал Богдан. – А вдруг этот человек действительно праведник, праведник на самом деле!

– Праведников на самом деле не существует, – ответил папа. – В нашей человеческой истории, от Адама и до наших дней, был только Один Праведник, только Один безгрешный человек – Господь и Бог Иисус Христос. Все остальные пытаются достичь святости. Они пытаются подражать Господу, Который Сам сказал: «Будьте святы потому, что Я свят» (1 Петр. 1, 16). Эти попытки очень полезны – в своей жажде святости эти люди перерастают обычных людей, таких, как мы с вами, но до праведности Господа не дотягивают все равно! Как сказал кто-то из древних монахов – «совершенство совершенных воистину несовершенно». Этот человек знал, что говорил! Даже в самом лучшем из христиан найдется какая-то червоточинка. Это ничего – Господь Своим милосердием в Царствии Небесном добавит человеку того, что ему не хватало. Главное, чтобы человек не забыл о своем несовершенстве, иначе он возгордится, влюбится в самого себя, и потеряет все!

– Все? – спросил Богдан.

– Все, – кивнул папа. – Именно фарисеи, то есть люди, считавшие себя праведниками, были главными подстрекателями к казни Настоящего Праведника – Господа Иисуса! Не разбойники, не мытари, а именно «праведники» фарисеи! Именно о фарисеях Господь говорил, что они «возлагают на плечи людям бремена неудобоносимые, а сами не хотят и перстом двинуть их» (Мф. 23, 4). Дело в том, что люди, страдающие фарисейством, требуют неукоснительного выполнения заповедей от других людей, а того, что сами давно стали жестоки и немилосердны – такие люди просто не замечают!

– Почему – не замечают?

– Фарисейство, влюбленность в собственную «праведность» делает людей слепыми. В Евангелии Господь постоянно обличает именно фарисеев, а не воров или убийц. Почему? Потому, что вор или убийца и так знает, что он грешник, что ему прямая дорога в ад, если только Господь не помилует его. И, в конце концов, такой человек скажет: «Господи, спаси! Я грешник, но я не хочу больше быть таковым! Помилуй, измени меня, Господи! Я хочу быть с Тобой, хочу быть другим!» А фарисей – слеп! Грехи других он видит, и потому осуждает ближних снова и снова. И только одного человека он не в состоянии обличить – себя.  Именно поэтому в книгах Нового Завета так много сказано о фарисеях – чтобы мы не забывались. Чтобы когда Сатана шепнет тебе на ушко: «Ты свят, свят!» ты не вздумал с ним согласиться и ответить «Да, я на самом деле святой»! Если так ответишь – погибнешь!

– Я так не отвечу! – буркнул Богдан.

– Не зарекайся, сынок! – предостерег папа. – Сатана хитер, он знает, когда подойти к тебе с такими словами. В общем, не забудь – очень трудно спастись тому, кто возомнил себя праведником! Так что эти слова: «Мы рабы ничего не стоящие, потому, что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17, 10) выпиши большими буквами на листе бумаги, и повесь на стенку, над кроватью. Они очень помогут тебе в жизни.

– А ты почему так не сделал? – спросил Богдан. – Над твоей кроватью я такого не видел.

– Я не имею на них права, – сказал папа. – Там сказано: «Когда исполните все, повеленное вам, говорите «Мы рабы, ничего не стоящие, потому, что сделали то, что должны были сделать» (Лк. 17, 10). А я не исполнил всего. Поэтому до того состояния, когда я смогу отнести эти слова к себе, мне нужно еще дорасти!

  33. Место христианина в современном мире.

         Однажды Богдан пришел со школы и с порога заявил:

– Пап, я хочу после школы уехать в деревню!

Отец оторопел – его сын никогда не высказывал склонности к сельскому хозяйству.

– А почему ты так решил, сынок? – спросил он.

– В деревне спасать душу лучше! – заявил Богдан. – Там природа, жизнь более тиха, более естественна! А здесь, в городе – что? Суета, соблазны, искушения вокруг!

– А – понятно... – протянул папа.

Сказанное Богданом означало то, что он что-то прочитал или услышал, и это что-то требовало прояснения.

– То есть, ты считаешь, что христианам не место в современных городах? – спросил папа сына.

Богдан замялся.

– Ну, не то, чтоб не место... Но здесь трудно очень. Одни безбожники вокруг!

– А ты, наверное, думаешь, что в деревне одни святые живут? – спросил папа иронично. – Я живу дольше тебя, и в деревнях мне бывать приходилось – и не раз! И что-то не заметил я там особого благочестия! Вот пьяных на сельских улицах было много – это да... То есть времена, когда сельские жители именовали себя христианами (а именно от этого слова происходит слово «крестьянин»), конечно, были, но они ушли, сынок. Ну, и потом – ты ведь читал послания апостола Павла? Вспомни – все эти послания адресованы крупным городским общинам. В деревню ни одного послания нет! А почему? Потому, что христианство начиналось как религия горожан. И в наше время христиан много именно в городах – особенно в крупных университетских центрах.

– Пап, но разве жизнь на природе сама собой не настраивает душу на богоискательство, на молитву? – спросил Богдан.

– Может быть, – усмехнулся папа, услышав в словах сына чужие, где-то услышанные интонации. – Но ответь мне, сынок – когда случилось первое убийство в человеческой истории?

Богдан задумался.

– Когда Каин убил Авеля – разве нет? – сказал он.

– Правильно, – кивнул папа. – А в каком городе это случилось?

– Не в городе! – ответил Богдан. – Там поле было, кажется...

– Вот видишь, сынок – первое убийство произошло как раз на природе! И суеты там, вроде бы, не было, и безбожники, вроде бы, вокруг не крутились, а кровь – пролилась.

Богдан, растерянно, молчал.

– Видишь ли, сынок, – сказал папа. – Бог Вездесущ. Вот сейчас мы говорим о Нем, и Он здесь, хоть мы Его и не видим. И молиться Ему можно на любом месте – и Он услышит. А если ты не можешь найти Бога там, где сейчас находишься, значит, виновато не место, а проблемы у тебя в душе. И раз так – то ты вряд ли найдешь Его хоть в деревне, хоть оббежав Землю по экватору!

– Пап, но ведь монахи бросали города и уходили в пустыни, для того, чтобы быть там с Богом! – возразил Богдан.

– Можно быть в затворе, не видеть годами ни единого человека, а в сердце кипеть всеми страстями! – сказал папа. – Но ты прав – монахи из городов уходили. Но подскажи мне – когда в христианстве особенно расцветает монашество?

Богдан задумался.

– Ну, после того, как за принадлежность к христианству перестали убивать? – предположил он.

– Правильно, – кивнул папа. – После того, как император Константин Великий начал процесс превращения христианства в государственную религию Римской Империи. Ну, то есть, упоминание о монашествующих есть и в доконстантиновскую эпоху, но расцветает монашество как раз тогда, когда христианство становится не гонимым, а господствующим.

– А почему так? – спросил Богдан.

– Видишь ли, когда за христианство убивали, то христиан было не очень много, но все они были людьми исключительной веры – ведь только такой человек согласится за свою веру умереть. А когда за христианство перестали убивать, тогда в Церковь хлынули все те, кто симпатизировал христианству и раньше, но – так, на расстоянии, без готовности к мученичеству. Как ты понимаешь, количество христиан очень, очень возросло, но качество христианской жизни упало. И поэтому люди стали уходить в монастыри для того, чтобы там жить настоящим, неразбавленным христианством...

– Вот видишь! – перебил Богдан папу.

– Да, но заметь – они оставляли не просто мир, они оставляли мир, который уже согласился быть христианским! Как раз во времена гонений они и не убегали! А после Константина – да, уходили. Они уходили, но знали – там, в миру, остаются священники, которые расскажут людям о Христе во время церковной проповеди. В миру остаются учителя, которые научат Евангелию своих учеников. В миру остаются матери и отцы, которые расскажут о христианстве своим детям. Но, сынок – разве сейчас учителя в школах рассказывают на уроках о Христе?

– Нет, – ответил Богдан.

– А много ли твоих одноклассников бывают в Храме и имеют возможность послушать проповедь священника?

– Почти никто не бывает, – ответил Богдан.

– А у многих ли твоих одноклассников верующие родители, которые способны передать свою веру своим детям? – спросил папа.

– Почти ни у кого, – ответил Богдан.

– Почти ни у кого, – кивнул папа. – Тогда скажи, сынок, а кто расскажет твоим друзьям о Христе, когда ты удерешь от трудностей в деревню?

Богдан молчал.

– Сейчас мир отвернулся от Христа, – сказал папа. – Ну, то есть люди, ищущие Бога, не перевелись и сейчас, но большинство интересуется не Богом, а деньгами, житейским успехом, и так далее. Но именно поэтому мы не должны покидать города – я в этом убежден! Как говорил митрополит Антоний Сурожский, христианин обязан оставаться светом Христовым там, куда Бог его поместил, а не бежать туда, где светло и без него! Здесь, в городах, мы должны оставаться христианами, для того, чтобы остальные знали – христианская жизнь не умерла, она возможна и сегодня. Мы здесь – в Днепропетровске и в Москве, в Нью-Йорке и в Амстердаме, в Дели и в Пекине – должны быть воинами Христовыми. Мы здесь, в городах, должны быть выразителями Божьего милосердия, Божьего мужества, Божьей любви, Божьей верности. Более того, я просто уверен – люди, ненавидящие Церковь, будут просто счастливы, если мы сейчас все возьмем, да разбежимся по деревням и лесочкам. Ведь в этом случае мы им, именно им, оставим города и целые страны!

– Пап, а разве у нас есть силы для того, чтобы повернуть мир опять ко Христу? – спросил тихо Богдан.

– Я не знаю, – ответил папа. – Но даже если и нет – что с того? У нас есть слово о Христе и личный пример – христианская жизнь, которой мы живем. И еще у нас есть молитва! Если с помощью всего этого за всю свою жизнь ты сумеешь обратить ко Христу всего одного человека – это будет очень, очень много! Ведь это будет целая человеческая жизнь, спасенная для вечности!

                                                                                                       Конец.