Текст книги "Пацаны купили остров"

Автор книги: Эдуард Скобелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Эдуард Мартинович Скобелев

Пацаны купили остров

«В жизни, как и в искусстве,

двух правд не бывает – есть только

одна правда».

Федор Шаляпин

В октябре прошлого года крупнейшие телеграфные агентства мира сообщили о катастрофе, которую потерпел авиалайнер компании «Эйр-Франс», совершавший рейс Мехико – Париж. Связь с самолетом была потеряна где-то вблизи Кубы, что послужило затем поводом для самых фантастических домыслов.

Мы упоминаем об этом событии по той причине, что оно послужило завязкой всей необыкновенной истории, о которой рассказывается в настоящей книге.

Правдивость истории не вызывает сомнений, и то могут засвидетельствовать ее участники, оставшиеся в живых.

ЧТО ЖЕ СЛУЧИЛОСЬ?

Очнувшись, Алеша долго не мог понять, где он и что с ним. Он видел небо, море, песок, торчавшие из песка острые скалы, слышал шум прибойной волны, но не соображал, что все это значит: как будто потерялся ключик, которым человек отворяет мир, чтобы увидеть его во всей целостности. Ни слабости, ни страха не испытывал Алеша – тело будто исчезло, и все же что-то тревожило, а он никак не мог догадаться, что именно.

Наконец он вспомнил, как летел в самолете, и сразу ощутил страшное бессилие, полную вымотанность, когда невозможно даже пошевелить рукой.

Лицо горело, будто расцарапанное, а затем смазанное йодом. Он дотронулся до щеки – на пальцах остались следы крови, кровь была на песке, на рубашке – странная, светлая кровь.

Голова раскалывалась, тошнило. Тяжело было дышать – грудь давила оранжевая подушка спасательного пояса.

«Видимо, волна протащила лицом по камням… Хорошо, что хоть не захлебнулся…»

Волны покрупнее слегка приподнимали Алешу. Он испугался, что они могут утащить обратно в море, и решил было выпустить воздух из спасательного пояса. Но что бы он делал, если бы оказался в воде вновь?

«Отползти подальше…» Эта мысль пришла, когда из низких, сумрачных туч посыпался сильный дождь.

И вдруг Алеша догадался, что все его бессилие, вся его вялость – от жажды. «Пить», – одна эта мысль возбудила в нем такой порыв, что он перевернулся на бок.

Большой, плоский, как стол, камень возвышался перед ним, дождь скатывался с камня по ложбинке.

Алеша подполз к камню, припал губами к воде.

Напившись, положил голову на руки и – крепко уснул.

Удивительное дело – он спал, спал глубоко, но одновременно думал о том, что с ним произошло, и память легко и свободно переносила от события к событию – без всякой последовательности.

Он вспомнил черную, как колодец, ночь, оглушительные удары волн и рев ветра. Во рту было горько от соленой воды, знобило от холода и страха. Он то взлетал вверх, то стремительно падал вниз, то оказывался под водою и тогда старался не дышать, ждал, пока его вновь вытолкнет на поверхность.

Вспомнил и о том, что еще совсем недавно был в полной безопасности и считал себя счастливым человеком: провожая его из Мехико домой, в СССР, отец пообещал, что купит ко дню рождения компьютер, который играет в шахматы на уровне мастера, – будет возможность посостязаться, поиграть любимые блицы. Правда, отец обусловил покупку отличной учебой и заботой о матери. Мать родила сестренку Танюшку, но занемогла – врачи запретили ей возвращаться в Мехико. Бабушка с Танюшкой не справляется, и потому все надежды на него, на Алешу…

В Москву он летел с Иваном Васильевичем, товарищем отца, тоже работником советского торгпредства, веселым и добродушным человеком, который обещал отправить его из Москвы в Гродно, город, где Алеша родился и вырос, где сейчас были мать, Танюшка и бабушка…

Если он, Алеша, еще жив, то это заслуга Ивана Васильевича: когда самолет стало трясти, как телегу на ухабах, и в круглых оконцах заблистали молнии, Иван Васильевич надел на грудь Алеше спасательный пояс, который держал в кармане. Это был подарок какого-то фирмача, новинка – ее только собирались запустить в массовое производство. От существующих спасательных жилетов пояс отличался тем, что надевался за считанные секунды на любую одежду; при контакте с морской водой происходило автоматическое заполнение пояса легким газом, на плечевых лямках загорались сигнальные огни…

Алеша хотел поблагодарить Ивана Васильевича за заботу и за пояс, но самолет провалился в яму, а следом прямо в салоне вспыхнула ослепительная молния, и будто над самым ухом Алеши огромными ножницами разрезали огромный лист стали…

ДРУЗЬЯ ПО НЕСЧАСТЬЮ

Очнулся Алеша от чьих-то настойчивых тормошений. Он открыл глаза – над ним склонилось озабоченное лицо пожилого человека в сомбреро. Человек повторял по-испански: «Откуда ты, мальчик? Что с тобой?..»

– Кто вы? – в свою очередь тихо спросил Алеша. Он хорошо говорил и понимал по-испански: почти пять лет посещал мексиканскую школу, одновременно самостоятельно занимаясь по программе советской школы. – Где мы находимся?

– Он жив, он жив! – послышались голоса. – Я вам говорил, что он жив. К мертвым обычно подползают крабы…

«Какие еще крабы?» – подумал Алеша и попросил:

– Пить!

– Эй, Педро, – сказал человек в сомбреро. – Видишь, он хочет пить. Судя по всему, он здорово-таки натерпелся. Принеси-ка баночку гуаявы, ты знаешь, где я ее запрятал. Это будет как раз кстати. Последнюю баночку – наиболее пострадавшему.

Старик усадил Алешу на песке, прислонив спиною к камню, и поднес к губам раскрытую банку со сладким соком. Алеша сделал несколько глотков и понял, что все происходящее не сон, а самая настоящая жизнь.

Теперь он хорошенько разглядел людей, которые окружали его. Кроме усатого старика в сомбреро тут были девчонка-подросток и два юноши: один низкорослый, толстый, другой – худощавый, высокий.

– Давай знакомиться, – подмигнув, сказал толстячок. – Меня зовут Педро… Это наш дядюшка Хосе. Это моя сестра Мария, а этот долговязый – брат Мануэль… Как твое имя?

– Меня зовут Алеша, Алексей… Я из Советского Союза… Вчера, кажется, вчера, ночью где-то здесь потерпел катастрофу пассажирский самолет… Я летел из Мехико домой.

Сочувствуя Алеше, старик и его племянники молчали.

– Может быть, кто-либо еще спасся, – неуверенно сказал Алеша. – Вы не из того самолета?

– Нет, – покачав головой, ответил старик. – Мы кубинцы. Три дня назад отплыли на моторной лодке из местечка под Пуэрто-Манати… Я не хочу причинить тебе лишней боли, парень, но если я видел именно твой самолет, то ты просто счастливчик… Самолет взорвался у самой воды.

Алеша зажмурил глаза. Непередаваемая боль сжала его сердце. Он подумал о людях, которые летели по своим делам, не подозревая, что летят навстречу смерти. Вспомнил Ивана Васильевича. «Почему все так жестоко?..»

– Послушай, компаньеро руссо, – сказал старик, – сейчас не время лить слезы, все мы хватили беды, и еще неизвестно, сохраним ли жизни… У нас нет ни воды, ни пищи, и что это за остров, который случайно принял нас, мы не знаем. Что нас тут ждет, спасение или новые беды?

Тут только Алеша заметил, что все четверо его новых друзей едва держатся на ногах. Верно, и их немало побросало по морю…

Между тем начался новый ливень. Шум его заглушал все звуки.

– Пойдемте к нашей лодке, спрячемся в ней, – пригласил Педро.

– Спрятаться – нехитрое дело, – отозвался дядюшка Хосе. – Но чуть только разгуляется волна, нас унесет опять в море. А здесь сильное течение.

– Что же делать? – воскликнула Мария. Она дрожала от холода, и дядюшка Хосе нахлобучил ей на голову свое сомбреро. – Может, попытаемся еще раз вытащить лодку?

Кубинцы пошли к берегу. Алеша понял, что должен помочь им, но, пока поднялся, потерял их из виду.

Случаю было угодно, чтобы он пошел в противоположную сторону и увидел узкую и мелкую речушку, вытекавшую прямо из-под скал – в том месте образовалась довольно глубокая пещера.

Судя по всему, был отлив. Не вызывало сомнения, что во время прилива лодка его новых знакомцев, какою бы ни была, могла достичь подножия скал.

Превозмогая слабость, Алеша заторопился назад, к берегу. Кубинцы сновали вокруг большой моторной лодки – футов двадцати длиною, носовую часть которой закрывала палуба.

– Компаньеро руссо пришел нам на помощь! – закричал Педро.

– Друзья, – сказал Алеша, показывая рукой, – там, совсем рядом, что-то вроде короткой реки. Дождавшись хорошего прилива, можно поставить лодку в безопасное место. Подняв, конечно, мотор.

– Мотор разбит, не действует, его уже не починить, – сказал старик. – Однако это дельная мысль. Давайте дождемся прилива, а я схожу посмотрю, точно ли там можно будет надежно укрыть наше суденышко. Какое ни есть, может статься и так, что без него мы никогда не выберемся домой.

Старик ушел, ребята забрались в лодку, самое сухое место уступив Алеше.

ПОКА ДЯДЮШКА ХОСЕ ОСМАТРИВАЛ БЕРЕГ

Лежали на деревянных нарах, застланных камышовой циновкой, монотонно шумел дождь. Педро со вздохом сказал:

– Для всех мы сейчас пропали, как Матиас Перес.

– Кто такой Матиас Перес, если, конечно, не секрет? – спросил Алеша.

Кубинцы засмеялись.

– Бедный компаньеро руссо, – сказал Мануэль, – теперь наш брат всласть поточит свой длинный язык.

– Ты не прав, – возразила Мария. – Педро, как всегда, хочет есть, и ему полезно немного отвлечься.

Педро резко поднялся и сел. Засверкали в полутьме его глаза.

– Самое последнее дело – если люди разговаривают, чтобы отвлечься… Ты спрашиваешь, кто такой Матиас Перес. Каждый на Кубе скажет тебе, кто это. Был такой человек, который на свои деньги построил воздушный шар. Опробовал его в полете, и шар так ему понравился, что он назвал его «Город Париж». Разумеется, этот Матиас Перес сроду не был в Париже, но ему подумалось, что в Париже на каждом шагу открываются такие же чудеса, как и с воздушного шара. 22 июня 1856 года Матиас Перес вновь поднялся на своем шаре в небо. И – бесследно пропал. Потому и говорят с тех пор: пропал, как Матиас Перес.

– Ясно, – сказал Алеша. – Что же, человек погиб, но оставил по себе хотя бы поговорку. И это немало…

– Моя мама говорит так: чтобы жизнь продолжалась, каждый должен оставить после себя светлую память и крепкую надежду.

– Это верно, – согласился Алеша. – Твоя мать – мудрый человек, если сумела внушить тебе такую мысль.

– Мудрый, мудрый! Почти как я, – засмеялся Педро. – И между прочим никакой не профессор, а медсестра в клинике для грудных детей. Это в Гаване. Мы там живем… Дядюшка Хосе стал помогать нам после смерти отца, это его младший брат. А до того мы дядюшку почти и не знали. Он был важной птицей, несколько лет работал в Чехословакии.

– Он инженер? Или дипломат?

– Дядюшка? Нет, он художник. Но он участник революции, ему доверяли важные политические дела.

Алеша почувствовал, как погрустнели его новые приятели. Но спросить их прямо об отце он посчитал неудобным: не хотел бередить чужую боль. Спросил о другом:

– Чем теперь занимается дядюшка Хосе?

Ответила Мария:

– Он на пенсии. После смерти нашего отца в Майомбе он часто гостит у нас или приглашает на воскресный день к себе. У него ранчо в Матансасе. Он там рисует свои картины.

– Ранчо? Он ведет еще и хозяйство? – спросил Алеша.

– Это так просто называется – ранчо. Небольшой клочок земли вокруг дома, где растут цветы, – объяснил Мануэль. – Но дом нам очень нравится. Старинный дом из тесаного камня, и крыша у него из красной черепицы. Перед домом маленький фонтан. Правда, он давно испортился и не работает. Зато дворик вокруг фонтана выложен брусчаткой.

– Стоп, – сказал Педро, – а знает ли наш русский друг, что такое Майомбе?

Алеша, конечно же, не знал.

– Майомбе – это джунгли в Анголе. Огромные леса, в которых встречаются деревья-гиганты. По площади Майомбе уступает только лесным массивам Амазонии.

– Ваш отец был в Майомбе?

– Да, – сказала Мария. – Если честные люди перестанут помогать друг другу, общая свобода погибнет. Ваша страна помогала многим народам, в том числе кубинцам. Вы отрывали от себя самое необходимое. Я знаю, русские принесли огромные жертвы на алтарь общей справедливости. Русский для нас – тот, кто повсюду защищает правду от лжецов и свободу от угнетателей… Мы, кубинцы, верны примеру русской революции. Наш отец был в интернациональном отряде в Анголе. Там он погиб.

– Я читал про то, как кубинцы помогают народу Анголы, – сказал Алеша. – Ваш отец погиб от пули бандитов?

– Нет, – сказал Педро. – Он был шофером. В разгар сезона дождей, в феврале, отец вез древесину в Пунта-Негра, это уже на территории Конго. Он и еще два трелевщика. Реки вышли из берегов, и его грузовик перевернулся. Отец был болен, у него случился приступ малярии, и, наверно, он что-то не учел. Пока вернулись его товарищи, он был уже мертв.

– Он все учел, – перебил его Мануэль. – Просто обстоятельства так сложились – несчастный случай.

Кубинцы умолкли и больше не трогали эту тему.

Когда дождь прекратился, Мария и Мануэль принялись вычерпывать воду из лодки, сливая ее в канистру.

– Что-то долго нет дядюшки Хосе, – сказал Алеша.

– Вероятно, он ищет что-нибудь съедобное, – предположил Педро. – Уже целых два дня мы ничего не ели. Умереть с голода – такая перспектива не утешает.

– Умереть, когда рядом море и лодка? – Алеша улыбнулся.

– Вот именно, – вздохнул Педро. – У нас, как назло, не оказалось запасной снасти. Ни единого крючка.

– А я всегда ношу при себе спички, крючки, леску и нож, на всякий случай, – сказал Алеша и стал ощупывать свои карманы. Он был в легкой рубашке и брюках, кеды были потеряны, а спасательный пояс снял дядюшка Хосе. Узнав, что пояс одноразового использования, он постарался не выпустить из баллонов ни малейшей порции газа.

Педро напряженно следил за Алешей.

– Ну что, где твое богатство?

Не так-то просто было извлечь содержимое из мокрого кармана. Но все же Алеша открыл молнию и достал плоскую круглую коробочку, в которой прежде хранились ниппеля и кусочки резины для заклеивания велосипедной камеры. Коробочка была обтянута вдоль притвора широкой полоской резины.

Наконец изумленному взору Педро был явлен совершенно сухой коробок спичек, моточком скрученная леска и несколько бронзовых крючков разных размеров.

В этот момент все увидели дядюшку Хосе, бредущего по песку с опущенной головой.

– Сю-да! – радостно закричал Педро, размахивая руками. – Сюда, дядюшка! Мы спасены; у нас появилась рыболовная снасть!

Крик получился слабым, но старик, будто расслышав слова, тотчас поспешил к мальчикам.

ТЕПЕРЬ НЕ ПРОПАДЕМ!

Дядюшка Хосе по достоинству оценил Алешино богатство.

– Теперь не пропадем, – воскликнул он, улыбаясь. – Если бы ты, компаньеро, извлек из карманов пригоршню алмазов или целую кафетерию, я был бы удивлен и обрадован гораздо меньше… Должен сказать, ты не ошибся и с этим руслом. Это, действительно, русло реки, из чего я заключаю, что наш островок отнюдь не мал и, следовательно, населен… Итак, пресная вода имеется, недостает только рыбы…

Всех терзал голод. Сделав две простейшие удочки, дядюшка Хосе и Мануэль занялись рыбной ловлей. Мария помогала им, выискивая под камнями живность, которую можно было бы нацепить на крючок для приманки.

Стоило отойти на веслах в море, успех был бы обеспечен, но сил таких не было ни у кого. К тому же опасались течения или шторма.

Алеша и Педро между тем выполняли свою работу – готовили очаг. Это было непросто – обеспечить корм для огня в наступивший сезон дождей.

Все же возле скал были собраны водоросли, найдено несколько кусков мангровника, из бака разбитого лодочного мотора слили около литра горючей смеси. Принесли пресной речной воды.

– Как только будет рыба, разведем костер и поставим рыбу на огонь, – потирая руки, говорил Педро. – Варить ее надо хорошо. Дядюшка прав: рыба может быть заражена сигуатерой, а это очень опасно, особенно для истощенных людей.

– А если они вернутся без улова?

– Этого не может быть.

– Но почему?

– Потому, что у Педро давно уже текут слюнки…

Рыба была поймана. Широкомордая, с колючими ярко-красными плавниками. Фунтов пяти весом. Дядюшка Хосе затруднялся определить название рыбы, но уверял, что она, безусловно, съедобная.

Вспыхнул огонь, запылал мангровник, забулькала вода, разделанную рыбу опустили кусками в ведро…

После долгого голодания нельзя сильно наедаться – это знает каждый цивилизованный человек. Всем досталось по доброму куску рыбы, и хотя Педро просил дать ему еще «порцию», дядюшка Хосе остался неумолим.

Мануэль подшучивал над братом, но Педро нисколько не сердился.

– Бери с меня пример, Алеша. Властвует над своею судьбой – кто властвует над собою, над своими желаниями и чувствами. Если хочешь увидеть такого человека, знай, он перед тобой… Конечно, это непросто – управлять собою, это не по силам для того, кто не знает, чего хочет от жизни, и плывет по волнам случая. Но Педро, поверь, предан всей душою прекрасной мечте и потому без труда подчиняет страсти своим замыслам…

Дождавшись прилива, провели лодку вдоль берега и подняли ее по каменистому руслу до самой пещеры.

– Вы спрашивали, отчего я так долго бродил по берегу, – сказал дядюшка Хосе. – Я обследовал пещеру и нашел, что это лучшее из имеющихся у нас пристанищ. Мы не можем всецело полагаться на волю рока. Чуть окрепнув, будем искать людей и просить их о помощи.

ПЕДРО РАССУЖДАЕТ О ЧЕЛОВЕКЕ

Пещера имела уже то неоспоримое преимущество, что тут было сухо, когда снаружи шел дождь.

Правда, во время прилива поднимался уровень реки, и сухое пространство, где можно было сидеть или лежать, тотчас уменьшалось – до пяти-шести квадратных метров, не более.

Осмотрев пещеру с помощью факела из ветоши, найденной в лодке в ящике с инструментом, Педро заявил, что река питается дождевыми стоками, остров не особенно велик, но прежде, миллионы лет назад, был более обширным.

Все удивились такому заключению. Алеша сказал:

– Дон Педро, я поражен основательностью ваших познаний.

– И я тоже, – важно кивнул Педро. – Разумеется, я достаточно настойчив и последователен, но дело не во мне – дело в могущественных силах природы, которым нет ни конца ни краю. Повелевая собой, каждый человек способен повелевать этими силами.

– Это правда, – согласился Алеша. – Когда я жил в Мехико и учился в мексиканской школе, я посещал «Центр мудрости» Диего Альвареса. Нас было двое подростков, остальные взрослые. Но мы преодолели стеснение и узнали много интересного о человеке и его духовном мире.

– Ничего не слышал о Диего Альваресе, – в раздумье проговорил Педро. – Мне известны имена всех крупнейших мыслителей современной Латинской Америки, но о Диего Альваресе я не слыхал. Не исключено, что это один из мошенников, которые подвизаются в этом всегда модном и доходном бизнесе – обучении людей умению владеть своим телом и духом. Кто не хочет достичь пика своих возможностей? Только полный дебил. Счастье жизни – когда человек полностью раскрывает все свои творческие возможности. Счастье – творить по своей воле.

– Крепко же ты навострился в беседах на подобные темы, – покачав головой, сказал дядюшка Хосе. – Я всегда знал тебя как изрядного болтуна, но в роли ученого-человековеда вижу впервые. Не рано ли, дон Педро?

– Сегодня рано, завтра поздно, дорогой дядюшка, – усмехнулся лукавец. – Дай еще рыбки, и я изложу тебе некоторые истины, о которых ты наверняка давно позабыл, между тем как о них следует помнить постоянно… К мысли, как и к музыке, нужно обращаться как можно раньше. Иначе слух на мысль полностью пропадает. Ведь мысль – та же музыка…

С общего согласия Педро получил еще кусочек рыбы. Он вымыл в речной воде руки и с наслаждением принялся за рыбу.

– Важно не то, что ешь, – говорил он, выплевывая кости, – а то, как ешь. Есть автомобили, которые на сто километров потребляют десять-двенадцать литров лучшего бензина, но есть и такие, которым довольно двух-трех литров самой обыкновенной солярки, хотя конструкция мотора в принципе почти одинакова. То же самое и с человеческим организмом. Есть люди, которые много потребляют и мало дают. Однако есть и такие, которые довольствуются самым малым, но способны на удивительные вещи. И весь секрет – состояние психики, уровень организации духовной жизни… Всякое значительное дело требует большой любви и желания. Когда горит душа, можно достичь величайшего совершенства. Я слыхал, что иные люди способны использовать для питания своего организма углекислый газ. Удивительно, не правда ли?.. Талант, гениальность – это умение самонастраивать организм. Оно никому не дается просто так, как конфета или эскимо.

– Не может быть, – усомнился Мануэль. Согнувшись, он ходил вдоль ручья, собирая камни для очага – ему очень хотелось разложить в пещере настоящий костер. – Не может быть. Не может быть, чтобы человек сохранил свойства растения.

– Может, – отозвался из своего угла Алеша. Обилие событий и впечатлений так сильно повлияло на него, что он чувствовал себя почти как в театре, где каждый вынужден играть свою роль. И это тяготило. – Уж не скажу, мошенник или не мошенник сеньор Диего Альварес, но он внушил своим ученикам, что человек – частица мироздания и, как всякая частица, обладает всеми свойствами целого. И еще он учил, что пища – не единственный источник пополнения энергии человека. Сам сеньор Альварес по месяцу воздерживался от пищи, и это не только не снижало его творческих сил, но, напротив, увеличивало их. Он пил одну воду, но пил так, как мы еще не умеем пить. И самое удивительное – совсем не экономил свои силы, не лежал, как поступил бы всякий несовершенный человек, – он постоянно расходовал энергию, и она, тем не менее, восстанавливалась и даже возрастала.

– Удивительно, – усомнился Мануэль. – Иные глупцы, поверив в басни, начинают голодать без всякой подготовки, и это кончается трагедией.

– Это все хитрые трюки, – предположила Мария.

– Нет, друзья, – сказал Педро, – это не хитрые трюки, это конкретные знания, помноженные на силу духа… Скажи, Мария, скажи чистосердечно, ем ли я больше, чем Мануэль?

– Нет, совсем нет, если не считать, что ты второй раз ужинаешь, когда все спят.

– Вот, – сказал Педро, ничуть не смущаясь, – а между тем мы от одной матери и одного отца. Мануэль – тощий, и хотя выше меня ростом и шире в плечах, он не одолеет меня ни в борьбе, ни в беге, ни в плавании. Верно я говорю, Мануэль?

– Пожалуй, – проворчал Мануэль. – Хотя ты, дон Педро, изрядный задавака.

– Я не задавака, я хочу доказать каждому, что он глупее и слабее самого себя в десять, а то и в двадцать раз, потому что ленив и лишен гордости. Человек, который не уважает себя как великое творение своей матери и всей земли, не способен ощутить свои силы, осознать их и пользоваться ими… Лично я обладаю способностью подзаряжаться от дождя, воздуха, солнца, воды, выпитой в положенное время, в положенном количестве и положенным способом, но более всего я подзаряжаюсь энергией от людей, потому что люблю людей, ненавижу всяких подлецов и не терплю несправедливости.

– Я тоже люблю людей и ненавижу несправедливость, – сказал Мануэль, пожав плечами, – но я не получаю от людей никакой энергии. Во всяком случае мне так кажется…

– Это только кажется, – сказал Педро. – Наука не приходит сама по себе. Тут есть секреты, о которых, может быть, со временем я сообщу тому, кто их достоин. Хотя мои познания еще очень и очень ограничены. Действительно, совершенный, истинно мудрый человек способен жить без пищи продолжительное время. Разумеется, не столь долго, как черепаха. Но и для него воздух и свет значат нечто большее, чем для обычного человека.

– И еще вода, – добавил Алеша. – Вот потрясающий энергетический источник – обыкновенная вода. Не всякий человек знает это: загрязняя все на свете, в том числе и воду, он отрезает себе путь к спасению… Если люди выживут, а они выживут непременно, если каждый из нас захочет стать иным, совершенным человеком, все вокруг решительно переменится. Все необходимые постройки и машины будут делать из кремния, и каждый водный источник станет целебным.

– Слушаю вас, ребята, и поражаюсь, – вмешался в разговор дядюшка Хосе. – Я кое-что тоже знаю и кое-что тоже повидал. Но, пожалуй, впервые вижу, как люди, попавшие в беду, спокойно ведут беседы на небесные темы.

– Простите, дядюшка, на земные темы, имеющие, быть может, главный смысл для нашего спасения… Питая дух, питаем тело, и тогда оно питает дух… Не правда ли, именно наша беседа показывает, что наши судьбы прежде всего в наших собственных руках и, чтобы добиться цели, мы должны лишь целенаправленно действовать?

– Как это «целенаправленно»? – удивилась Мария.

– А вот так, – уверенно продолжал Педро. – Надо с каждым шагом приближаться к цели, а не отдаляться от нее. Ведь чаще всего людям кажется, что они приближаются к цели, тогда как они все дальше уклоняются от нее, будучи слишком эгоистичными, а следовательно, и слишком близорукими. Не правда ли, компаньеро руссо?

– Да, это, пожалуй, так.

– Как старший я более всех отвечаю за нашу судьбу, – сказал дядюшка Хосе. – Но я рад, что имею дело не с трусливыми и растерянными людьми, а с людьми гордыми и умными, которые сознают, что все зависит от их воли и умения… Я и сам слыхал, что обыкновенная вода обладает поистине волшебными свойствами. Пожалуй, большинство наших недугов порождается главным образом тем, что мы пьем плохую воду, – отсюда сбои в работе организма. Удивительна вода, но еще более удивительны свойства человеческой нервной системы или воли… Человек живет на стадии зверя, пока не представляет, какое это могучее орудие и какой великий долг перед всем и всеми – его сознание. Внутренние ресурсы человека – неисчерпаемы, это верно. Верно, что мы часто проживаем жизнь, не зная, как раскрепостить свои силы. Оттого все мучения… Ни учеба, ни воспитание ничего не дадут, если не будет главного – желания достигнуть высот. Прав я или нет? Человек – всегда то, чем он хочет быть, если очень хочет и ничего для этого не жалеет.

– Ты говорил, что я тороплюсь, желаю знать больше того, чем могу, – подхватил Педро. – Я считаю, дядюшка, торопиться мыслить нельзя. Наоборот, можно лишь отставать мыслить, опаздывать… Кто упустит время развития своего слуха, тот потеряет себя для великого мира музыки, для гармонии чувства, наполовину сократит великолепие своей жизни. И тот, кто упустит время развития своей самостоятельной мысли, кто с юных лет не откроет ее красоты и силы, не полюбит ее, тот отторгнет от себя большую половину мира, потому что мир, по крайней мере, на две трети состоит из мысли, из превращений духовной энергии… Люди – бедные, когда у них нет ни хлеба, ни дома. Но они еще беднее, когда в их сердце нет ни великой музыки, ни великой мысли. И если первые могут еще выкарабкаться из бедности, то вторые – обречены на вечную нищету.

– Как это? – не поняла Мария.

– Очень просто. Мир состоит из трех равновеликих частей: прошлого, будущего и настоящего. Настоящее мы видим глазами и чувствуем душою, прошлое – сердцем, будущее – совестью.

– Мое настоящее больше моего прошлого и будущего, – сказала Мария.

– И у меня будущее никак не набирает трети, – задумчиво сказал Мануэль. – Прошлое гораздо больше настоящего.

Дядюшка Хосе покачал головой:

– Мануэль, у меня точно такое же ощущение, но поверь, дружок, это от нашего несовершенства. Человек не может считаться нормальным, если у него непропорционально велико либо настоящее, либо прошлое, либо будущее. Верно я говорю, Алеша?

– Мне кажется, верно. Кто слишком озабочен настоящим в ущерб будущему и прошлому, тот эгоист. Вообще, недалекий человек. Кто живет только прошлым, тот ограничен. Кто живет только будущим, – фантазер…

На ужин дядюшка Хосе раздал остатки рыбы и предупредил Мануэля и Марию о том, что разбудит их на самой заре – пришла пора подумать о новом улове…