355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эдуард Дроссель » Ад существует (СИ) » Текст книги (страница 1)
Ад существует (СИ)
  • Текст добавлен: 10 июня 2021, 19:30

Текст книги "Ад существует (СИ)"


Автор книги: Эдуард Дроссель



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Пожар вспыхнул в загородном коттедже моего друга под конец Великой субботы, в ночь на Пасху, и многие сочли это зловещим, дурным знаком. Справившись с огнём, пожарные не нашли на обугленном пепелище никаких останков, зато нашли свидетельства поджога, что дало полицейским повод заподозрить моего друга и объявить его в розыск. Версию о каком-то постороннем злоумышленнике они даже не рассматривали.


  Поскольку я точно знаю, что в поджоге дома виновен мой друг, я не хочу облегчать полицейским их работу и не стану называть здесь его настоящего имени. Будем считать, что его звали Игорем.


  Никто из знавших Игоря не верил в его виновность. Дом ему нравился, в нём всё напоминало ему о Людмиле, в которой он души не чаял. Людмила – это жена Игоря, скоропостижно скончавшаяся некоторое время назад. Дом был их уютным семейным гнёздышком в живописном месте – с одной стороны лес, с другой река. Место выбирала Люда, она же занималась оформлением интерьера. Типичнейший современный коттедж изнутри выглядел как винтажный особняк: персидские ковры, хрустальные люстры, антикварная резная мебель, картины, виньетки, гипсовые и мраморные статуэтки, зеркала, лепнина, серебро, бронза, торшеры, канделябры, вазы и горшки с цветами... Игорь был от всего этого без ума, вбухивал огромные деньжищи и в дом, и в сад, где тоже хозяйничала Людмила. Благодаря ей, дом утопал в плюще, цветочных клумбах и плодовых деревьях, окружённых зелёными свечками можжевельников, соснами, липами и берёзами.


  Не имеет значения, где и кем работал Игорь, он мог себе позволить такие траты. Деньги не были для него главным. Важнее всего было счастье Людмилы. Раз она хотела жить именно в таком доме, её желание – это закон. Такова была жизненная философия Игоря. Весь его мир и вся его жизнь вращались вокруг Людмилы.


  В кругу моих друзей и знакомых эти двое были самой счастливой парой. Внезапно Люда заболела и стала чахнуть не по дням, а по часам. Игорь консультировался со светилами медицины. Кто только не осматривал Людмилу. Подчас собирались целые консилиумы, но всё напрасно. Врачи сошлись на нервном расстройстве, но Люда чахла так быстро, словно расстройство было не нервным, а физическим. Её организм словно утратил желание жить. Это было необъяснимо.


  Так она и угасла, после чего Игорь изменился, стал замкнутым, нелюдимым. Ушёл в себя и в своё горе. Поставленного жене диагноза он не принял.


  – Нет, – упрямо повторял он, – здесь что-то не так. Это что-то другое...


  Если раньше мы постоянно собирались большими компаниями и устраивали пикники на речном берегу, то теперь Игорь заперся в своём особняке и не высовывал оттуда носа. По-моему, он даже на работу перестал ходить. Понятия не имею, на какие средства он жил...


  И вот теперь этот пожар. Все гадали, где же Игорь, куда он делся... Только я один подозревал, что, вероятнее всего, произошло. Через несколько дней мне по почте пришла увесистая бандероль, содержимое которой подтвердило мои опасения и стало причиной дальнейших событий, но, прежде, чем перейти к ним, я должен вернуться на год в прошлое и рассказать, с чего же всё началось.


  Как всем известно, в 2019 году грянула эпидемия коронавируса. На следующий год её масштабы стали таковы, что почти повсеместно были введены карантин и самоизоляция. Из-за них я не виделся с Игорем почти год. Мои собственные дела шли из рук вон, работы практически не было, приходилось искать альтернативные заработки. Пока я решал свои проблемы, мне было не до Игоря, сидевшего в особняке за сто километров от меня. В сложившихся условиях эти сто километров были как сто световых лет. С таким же успехом мы могли жить на разных планетах. К телефону Игорь не подходил, на письма не отвечал. В какой-то момент я даже подумал, что он подхватил «корону» и не выжил.


  Лишь этой зимой я, наконец, сумел выкроить время, чтобы наведаться к нему. Все помнят, какой снежной была зима 2021 года. Я сказал себе: если Игоря нет, его дом и сад будут занесены по самые окна, потому что чистить снег некому. Я только мельком гляну и если так и есть, я сразу уеду.


  Так я и сделал – остановился у ворот, влез на капот своей машины и заглянул через высокий кирпичный забор. Снега на участке действительно было много, но дорожку от калитки до входа кто-то всё же почистил, значит, хозяин был дома.


  Калитка оказалась не заперта. Я толкнул её, прошёл по дорожке и позвонил в звонок. Звонить пришлось долго, дверь никто не открывал. А когда Игорь наконец предстал передо мной, я буквально остолбенел от изумления. Это был не Игорь, а его бледная тень. Скелет, обтянутый кожей. Волосы на голове Игоря поредели, кожа была белой, как мел, словно он страдал малокровием. Безумно вытаращенные глаза долго и внимательно изучали меня, пока я оторопело топтался на месте, не зная, что сказать.


  – А, это ты... – Мой друг отреагировал на моё появление так, словно мы расстались только вчера, и тотчас затащил меня внутрь.


  – Это хорошо, что ты зашёл, – возбуждённо проговорил он, увлекая меня за собой на второй этаж, где у него располагался рабочий кабинет.


  – Я бы и раньше пришёл, если б ты дал о себе знать! – с упрёком воскликнул я, всё ещё думая, что друг болен или был болен и до сих пор не поправился. – Где ты пропадал? Что с тобой случилось? Почему ты не отвечал на звонки и письма?


  – На звонки? – Игорь нахмурился, будто впервые слышал это слово.


  – Да, звонки. По телефону. У тебя ведь работает телефон?


  – Ах, телефон... – Он задумчиво огляделся. – Да, полагаю, он должен быть где-то здесь...


  На несколько мгновений Игорь впал в глубокую задумчивость, но быстро очнулся и снова повлёк меня за собой.


  – К чёрту телефон! Пошли скорее, я должен кое-что тебе сказать!


  Я обратил внимание на то, что Игорь не только про телефон забыл, но и про элементарную гигиену. Он давно не мылся и не менял бельё, от него ощутимо несло потом и грязью. В особняке весь год никто не убирался, всё было покрыто толстым слоем пыли. Когда мы случайно задевали её, она взмывала в воздух и кружилась грязноватой метелью.


  Честно говоря, я был в шоке от увиденного. Состояние Игоря меня потрясло. Никогда не думал, что он опустится до такого.


  – Теперь я знаю, что случилось с Людой! – с жаром воскликнул он, вталкивая меня в свой кабинет. Его костлявые руки оказались на удивление цепкими и сильными.


  – Это знание дорого мне далось, но зато теперь я могу поквитаться с теми, кто отнял у меня жену! Я нашёл у них кое-что ценное, чем они дорожат так же, как я дорожил Людмилой. Я утратил самое дорогое и они утратят. Они заставили меня страдать, а я заставлю их. Они причинили мне боль, а я причиню им.


  – Кому, кому «им»? – не выдержал я. – О ком ты говоришь?


  – Демонам! – прокричал Игорь, сжав кулаки. – Проклятым тварям, приходящим из снов!


  У меня словно пелена с глаз спала и я понял, что Игорь действительно болен, но его болезнь имеет психическую природу. Безвременная кончина жены повлияла на него гораздо сильнее, чем мы думали. Вот он и не выдержал, лишился рассудка. Ах, если бы заметить раньше! Если бы не эти чёртовы карантин и самоизоляция!


  Я не стал ни в чём его разубеждать, всё равно это было бесполезно. Да и не выходят у меня такие вещи; если я кого-то начинаю уговаривать, этот человек всегда поступает наоборот. Поэтому я осторожно попятился и просто вышел вон, а уже из машины позвонил в районный психдиспансер с просьбой прислать кого-нибудь для осмотра пациента. В диспансере меня продинамили. Во-первых, я не приходился Игорю родственником и не мог требовать его освидетельствования. Я объяснил, что его ближайший родственник, жена, умерла год назад. Дежурная на телефоне сочувственно поохала и доверительно сообщила, что даже простой осмотр, не говоря уже про лечение, выполняется только с добровольного согласия пациента.


  – Возьмите у нас бланк, – предложила она, – пускай ваш друг заполнит и подпишет его своей рукой. Только тогда доктор сможет им заняться.


  – Как вы себе это представляете? – поинтересовался я. – Если у Игоря на самом деле непорядок с головой, если он псих? По-вашему, псих должен осознать, что он псих, и принять разумное решение о необходимости медицинской помощи? Это, по-вашему, так работает?


  Я уже приготовился к долгой борьбе с бюрократами в белых халатах, но дежурная обезоружила меня всего одной фразой:


  – Такие сейчас законы.


  На этом наш диалог завершился...


  После этого я погряз в собственных проблемах, которые на несколько недель снова заставили меня забыть об Игоре. У меня был кое-какой бизнес и мои партнёры, которых я считал приличными людьми, отжали его у меня. Я не мог ничего с этим поделать – у них имелись связи, каких не имелось у меня, и это всё решило. В полнейшем отчаянии я обратился к знакомым юристам и те в один голос заявили, что моё дело труба. Сами по себе российские элитарии экономически несостоятельны, они не способны так организовать дело, чтобы оно процветало и приносило прибыль. Все их начинания убыточны, потому что они бездарные тупицы, оказавшиеся наверху не благодаря своим талантам, а благодаря связям. Поэтому они находят действительно талантливых и предприимчивых людей, вроде меня, и просто отбирают то, что уже создано и уже работает. Не я один такой, в нынешних реалиях это, к сожалению, стало нормой.


  Тогда-то у меня дома и раздался поздний звонок. Это был Игорь.


  – Срочно приезжай! – коротко потребовал он и бросил трубку.


  Я взглянул на часы, было без четверти полночь. Поскольку я всё равно не мог уснуть, я вздохнул и пошёл разогревать машину. Часа за два я добрался до особняка.


  – Ты должен их увидеть! – как и в прошлый раз, Игорь поволок меня в кабинет. – Тогда ты поверишь, что я не спятил!


  Я был слишком вымотан, чтобы с ним спорить. Где-то я читал, что с помешанными вообще не рекомендуется спорить, с ними во всём нужно соглашаться.


  Насколько я помнил по прошлым визитам, позади массивного письменного стола из морёного дуба в стену был встроен сейф. Когда мы вошли в кабинет, я увидел, что сейф открыт. Внутри лежали две старые грязные книги, каждая толщиной с Библию Гутенберга.


  – Вот они, вот, гляди! – Игорь подскочил к сейфу. Он явно был во взвинченном состоянии, его движения напоминали безумную пляску, глаза лихорадочно блестели, а рот то и дело кривился в злобной ухмылке.


  Я окончательно убедился в том, что мой друг свихнулся. Должно быть, мои мысли отразились у меня на лице и Игорь сразу всё понял.


  – Ты всё ещё считаешь меня сумасшедшим. – Он не спрашивал, а утверждал. – Что ж, я тебя не виню. На твоём месте любой пришёл бы к такому же выводу. Я лишь прошу вначале выслушать меня, а уж потом бежать за санитарами.


  Я не стал ему сообщать, что никакие санитары не приедут при всём желании – такие теперь законы.


  Он выглянул наружу, в кромешную ночную темень, под покровом которой весенняя оттепель заставляла стремительно таять сугробы и снежные завалы.


  – Ты на машине? Отлично. Тогда отвези меня в город, к дому, где мы раньше жили. Я всё тебе по пути объясню. Клянусь, я не буйнопомешанный и не опасный...


  Забавно... Как-будто он признался бы, если бы действительно был опасным буйнопомешанным. Но у меня не было настроения смеяться...


  – Что ты знаешь о снах? – спросил Игорь, пока я осторожно вёл машину по обледеневшей просёлочной дороге, которую никто не собирался чистить.


  – Только то, что написано в Википедии, – брякнул я наугад, хотя на самом деле не знал ничего. Как-то особо этой темой не интересовался.


  Игорь медленно кивнул. Казалось, его удовлетворил бы любой мой ответ.


  – С официальной трактовкой снов можно распрощаться, – уверенно заявил он. – Когда мы засыпаем, наш мозг самопроизвольно настраивается на разные ритмы, каковых бесконечное множество. Каждая такая настройка случайным образом соединяет наше сознание с одним из иных миров, число которых также бесконечно. То, что мы воспринимаем как сны, всего лишь картины, бессознательно наблюдаемые нами в этих мирах. Всякий раз мы настраиваемся на разный ритм и видим разные миры, потому и сны нам каждую ночь снятся разные. Обычно мы всего лишь пассивные наблюдатели. Если в ином мире что-то и происходит, на нашем спящем теле это никак не отражается. Однако, есть один мир, обитатели которого – сущие демоны!


  Игорь стиснул кулаки, пытаясь справиться с эмоциями.


  – Ты в порядке? – спросиля его. – Хочешь, чтобы я что-нибудь сделал?


  Он покачал головой.


  – Всё, чего я хочу, это объяснить тебе суть дела, так что слушай и не перебивай. Я зову этих тварей демонами, потому что не могу найти им лучшего названия. Возможно, Говард Лавкрафт нашёл бы, но я не он.


  Эти существа... Когда чьё-то сознание настраивается на их мир, они присасываются к нему и через него начинают вытягивать жизненную энергию из тела. Казалось бы, ну что такого? Сколько можно высосать за одну ночь? Но так только кажется. Мир демонов – он как магнитный полюс для стрелки компаса, притягивает к себе каждое сознание, хоть раз соединившееся с ним. Мозг в дальнейшем сам старается настроиться на его ритм. С каждым разом это удаётся ему лучше, он настраивается чаще и в конце концов сознание соединяется только с демоническим миром, каждую ночь. Демоны сосут из тебя энергию непрерывно, пока ты не умрёшь...


  Игорь схватил меня и прокричал в самое ухо:


  – Вот что они сделали с Людой! Я же говорил, что никакая это не болезнь, никакое не расстройство! Чудовища беспрерывно терзали её, а я ничего не знал и ничего не мог понять. Да и сама она ничего не понимала и не могла объяснить. Знаешь, во время укуса летучих мышей-вампиров в ранку попадает их слюна и жертва не чувствует, что у неё сосут кровь. Демоны поступают примерно так же. Когда они сосут твою жизненную силу, они как-то одурманивают сознание и ты не видишь этих ужасных тварей во сне, ты вообще не видишь никаких снов. Это признак, по которому обо всём можно догадаться. Если за ночь ты не видел ни одного сна, значит твоей жизненной силой кормятся демоны. Требуется очень много усилий, чтобы сбросить с себя эту пелену. Это трудно, но вполне осуществимо, просто никому из спящих такое не приходит в голову. Они безмятежно спят, а в это самое время демоны пожирают их жизнь... Но я совершил требуемое усилие и мир демонов открылся предо мной. Понимаешь? Я видел их!


  Игорь вздрогнул. Его лицо исказилось, как от боли.


  – Ты не представляешь, причиной скольких смертей являются эти паразиты. С их миром ведь соединяют своё сознание не только люди. Любой разумный обитатель бесконечной мультивселенной может случайным образом настроиться на ритмы дьявольского мира и поплатиться за это здоровьем и жизнью. Демоны паразитируют не только на нас, они высасывают энергию изо всех. Я всё это видел своими глазами... Каждую ночь миллионы существ превращаются в корм для демонов.


  Он с каждой фразой повышал голос и едва не перешёл на крик. Я начал успокаивать Игоря. Его эмоциональная нестабильность беспокоила меня. Не хватало ещё, чтобы с ним случился припадок. Если он набросится на меня или как-то ещё начнёт буйствовать, я могу не справиться с управлением и тогда мы оба станем жертвами ДТП.


  Но Игорь не буйствовал. Он сидел, спрятав лицо в ладонях, и беззвучно плакал. Его костлявые плечи перестали вздрагивать, когда мы уже въехали в Москву. Я остановился на ***ком проспекте, возле многоэтажки на углу с ***кой улицей. До того, как жениться и свить с Людой гнёздышко в живописном месте, Игорь жил здесь. Вернее, мы с ним оба жили здесь. Я потом тоже переехал, в район получше...


  – Пройдёмся, – сказал он глухим голосом. – Я кое-что тебе покажу.


  Испугавшись, что он рванёт, оступится и разобьёт голову, я торопливо последовал за ним и взял за руку – вроде как поддержать, а на самом деле удержать, если он начнёт делать глупости. О том, хватит ли у меня сил, я не думал, хотя знал, что у буйнопомешанных пробуждается колоссальная мощь и справиться с ними подчас не могут даже дюжие санитары. У одной из моих знакомых был такой сын. Когда «ангелы» приказывали ему прикончить мать, он начинал гоняться за ней с ножом по квартире, с лёгкостью двигая всю мебель, которой она от него баррикадировалась, словно это были не тяжеленные шкафы и комоды, а пустые коробки из-под обуви...


  То, что таяло днём, ночью подмерзало. Тротуары покрывал скользкий гололёд, мы шли медленно и осторожно, держась друг за друга.


  – Поначалу, – заговорил Игорь, – я пребывал в мире демонов пассивным наблюдателем, как в любом другом мире, но со временем я научился действовать в нём осознанно. Не спрашивай, сколько ночей на это ушло и сколько сил потребовало, это сейчас неважно. Тот мир, он выглядит, как наш, и одновременно иначе. Представь, что нет ни этих домов, ни этих дорог и дворов. В остальном же местность приблизительно совпадает...


  Он вытянул руку в сторону нашего бывшего дома.


  – В мир демонов я всегда вхожу в одном и том же месте, вон там. Иногда блуждаю по округе, но чаще всего иду вон туда... – Игорь указал в сторону детской площадки в конце короткой ***кой улицы. – Смотреть в дьявольском мире абсолютно не на что, он пустынен и однообразен, а там расположено их святилище.


  Мы дошли до площадки. Обледеневшие остатки грязного талого снега были взрыхлены ногами и лопатками детворы. Возле песочницы бугрились оплывшие остатки снеговика. На ступенях горки лежала забытая кем-то варежка...


  – Вот здесь возвышается алтарь. – Игорь показал на снеговика.


  Налетел порыв холодного ветра. После тёплой машины стоять на таком ветру было зябко и я предложил другу вернуться. Он не возражал. Видимо, он показал мне всё, что хотел. А, собственно, что он мне показал? Ничего.


  – Я много всего узнал об этих тварях, – повторял он, пока мы шли к машине, – много, много всего узнал...


  – Я отвезу тебя домой, – сказал я, усаживая его на пассажирское сиденье и помогая пристегнуться.


  В этот поздний час машин на ***ком проспекте почти не было, как и на ***ком шоссе, на которое мы свернули за МКАДом.


  – Кто бы мог подумать, – задумчиво говорил Игорь, – что у демонов тоже есть религия, культы, церемонии, ритуалы? Во тьме бесконечности пребывает некто, более могущественный и ужасный, кому они поклоняются. То святилище возведено в его честь. Не знаю, одно ли оно или же подобные святилища установлены повсеместно. Я видел только одно. Чего я не видел, так это самого акта жертвоприношения.


  Они стекаются к святилищу лишь в определённое время, а так оно пустует, потому что каждый демон обычно занят высасыванием жизненной силы из спящих. Если действуешь в их мире осознанно, можно без труда улучить момент и пробраться в святилище, когда там никого нет. Поскольку делать в мире демонов всё равно нечего, я постоянно ходил к алтарю, совал свой нос в каждую щель и однажды удача мне улыбнулась – я обнаружил тайник с теми самыми книгами.


  Поначалу я не обратил на них внимания и лишь потом узнал, насколько твари дорожат этими святынями. Книги священны, им без них не обойтись, они обязательны для ритуалов, которым демоны придают особое значение. Их высший незримый повелитель, должно быть, чрезвычайно ужасен, настолько ужасен, что демоны благоговеют перед ним и боятся до чёртиков. Не исключено, что он и даровал им эти книги, чтобы они точно знали, какими ритуалами и подношениями его ублажить.


  Совершенно немыслимо, чтобы к этим святыням прикоснулся кто-то чужой, не демон. Тем более, чтобы завладел ими.


  Когда я об этом узнал, я понял, как мне отомстить тварям, погубившим мою жену. Это был третий шаг...


  – Какой третий шаг? – не понял я.


  – Первый шаг, – терпеливо начал объяснять Игорь, – заключается в том, чтобы усилием воли сбросить пелену и научиться видеть во сне мир демонов. Второй – перестать быть пассивным наблюдателем и научиться действовать осознанно. И, наконец, третий – научиться забирать материальные предметы из мира демонов и переносить их сюда, в нашу реальность.


  – Материальные объекты? – переспросил я.


  – Да. То, что наше сознание способно соединяться с миром демонов лишь во сне, не означает, будто он не материален. Тут нет ничего мистического и метафизического. Демоны – такие же живые существа, как и мы, только устроены иначе и ведут иной образ жизни. Они не живут в каком-то сказочном аду, их мир – это обычный мир, хоть и весьма неприглядный. Говорю же, я называю демонов так, за неимением лучшего определения. Отождествлять их с религиозными демонами необязательно.


  Короче говоря, после множества неудачных попыток, я всё-таки добился желаемого и завладел священными книгами...


  Я с тревогой вглядывался в измождённое лицо друга. Тот вроде выглядел спокойным и я тогда тоже успокоился. Может, Игорь и помешанный, но уж точно не буйный.


  Он обратился ко мне:


  – Ты всё ещё не веришь. Ничего, я понимаю... Тебе, наверно, кажется, что книги, которые ты у меня видел, это какая-то бутафория. Обещаю, ты изменишь своё мнение, едва заглянешь в них.


  Мне стало немного не по себе от того, как точно он угадывал мои мысли.


  – Ты должен в них заглянуть, пока есть такая возможность, – продолжал он. – Потому что я собираюсь уничтожить эти чёртовы книги.


  Игорь упёрся локтями в колени, опустил голову к бардачку и тихо застонал.


  – Я не подумал о последствиях, когда совершил кражу. После неё мне бы не следовало больше никогда ложиться спать, но это физически невозможно, сон человеку необходим. На следующую ночь после кражи я заснул, мозг привычно настроился на ритм дьявольского мира и моё сознание соединилось с ним. Когда привыкаешь, это происходит непроизвольно, само собой. Я очутился там же, где и всегда, а демоны уже меня поджидали. Они набросились всем скопом и не успел я опомниться, как очутился в святилище – меня разложили на алтаре и как-то обездвижили.


  Сперва демоны по-хорошему просили вернуть им книги, сулили золотые горы. Если бы в тот миг они вернули Люду, я бы согласился на всё, но у них нет власти над тем, что мертво. Из моей памяти они извлекли ментальные сигнатуры её личности, её сознания, её образа, и воссоздали временную, эфемерную копию Людмилы, жалкую куклу, грубую насмешку над моей женой. Эти твари на самом деле рассчитывали, что я удовлетворюсь таким дешёвым фокусом! Они клятвенно обещали, что я смогу видеться с этой «Людмилой» каждую ночь, смогу общаться с ней, как с живым человеком, ведь в ней есть всё, что было в моей жене...


  Если б ты знал, как непросто было устоять перед соблазном! Но я же помню, как Люду клали в гроб и как опускали гроб в могилу. Я лично бросил первую горсть земли и наблюдал, как её засыпают, я выбирал и устанавливал надгробие... Поэтому я не купился на пустышку, в которой не было ничего от моей настоящей жены.


  Тогда, видя моё упорство, демоны изменили свой подход и с той поры мне нету больше покоя. Они истязают, терзают, мучают меня каждую ночь!


  Игорь запустил пальцы в свои жидкие волосёнки и вдруг с силой ударил себе в грудь:


  – То, что ты перед собой видишь, это не результат болезни или истощения. Думаешь, я такой, потому что каши мало ем? Как бы не так, питаюсь-то я нормально, не в этом дело. Просто мне очень тяжело, дружище. Не знаю, насколько мне ещё хватит сил. Я хочу поскорее уничтожить эти книги и будь что будет. Знаю, демоны мне этого не простят, наверняка они сделают со мной что-то ужасное, но мне уже всё равно. Каждое утро я просыпаюсь не посвежевшим и отдохнувшим, а так, словно меня пропустили через гестаповские застенки. Безжалостные твари всегда точно отмеряют дозу страданий, им не нужно, чтобы я быстро скончался у них на алтаре. Им нужно, чтобы я вернул книги, но я ни за что этого не сделаю.


  Пока это в моих силах, я должен успеть их уничтожить. Если хочешь, сфотографируй их, чтобы остались надёжные свидетельства существования демонов, а потом запости в интернет, расскажи о них всем. Медлить нельзя, дьявольские пытки с каждым разом становятся всё изощрённее...


  Я всё ещё ничего не понимал.


  – Да объясни ты, что они с тобой делают? На тебе же нет ни ран, ни шрамов, ни синяков. Ниоткуда не течёт кровь...


  – Это так трудно объяснить! – Игорь стукнул кулаками по коленям. – Просто поверь, на мне живого места нет.


  Но вот как раз поверить-то я и не мог. Жизнь уже преподала мне урок: доверие – штука сомнительная. Я хотел верить Игорю, но не получалось. Слишком уж безумно звучала его история. Такое мог придумать кто-то, обчитавшийся Лавкрафта или Стивена Кинга.


  Я решил подыграть ему:


  – Да верни ты им эти книги. Зачем так страдать? Люду всё равно не вернёшь. Забудь и живи дальше.


  – А ну заткнись! – набросился на меня Игорь. – Никогда больше так не говори! Люда была для меня всем. В ней вся моя жизнь. Мы столько всего запланировали, столько хотели успеть... Будь хоть человек, хоть демон, я никому ничего не прощу! Проклятые твари ещё пожалеют, что связались со мной!


  Эта вспышка ярости напомнила мне, что никогда не стоит делать поспешных выводов. Возможно, Игорь всё-таки опасен...


  Он сам словно устыдился своей дикой выходки, съёжился, потупился и весь остаток пути молчал, глядя во тьму за окном.


  – Поступить, как они велят, не вариант, – сказал он, когда мы подъехали к усадьбе. – Кто они? Благородные рыцари в сияющих доспехах? Они демоны! Если я верну книги, что помешает им расправиться со мной? Пока что книги – это моя страховка, гарантия, что меня не убьют и я успею отомстить. Вернув книги, я окажусь без этой страховки. У них будут развязаны руки и тогда они смогут сделать со мной что угодно. Но я им не дамся! Ещё чего не хватало! Как избавлюсь от книг, тотчас покончу с собой. Испорчу тварям всю малину...


  Я заглушил двигатель, схватил друга за шкирку и хорошенько встряхнул.


  – Ты это брось! Будешь мне тут болтать о самоубийстве, я и без санитаров скручу тебя и посажу на цепь.


  – Ты думаешь, я живу? – Игорь горько усмехнулся. – Мне без Людмилы жизни нет. Это только кажется, что я жив. – Он снова постучал себя в грудь. – На самом деле, здесь всё мертво. Я умер в один день с женой – как мы и обещали друг другу...


  В любом случае, демоны не дадут мне житья. Если мозг привыкает настраиваться на их мир, соскочить не получится. Ложась спать, хоть со снотворным, хоть без, я всегда буду попадать в дьявольский мир. А учитывая, что я теперь их кровный враг, демоны меня в покое не оставят. По крайней мере, сам себя я убью быстро и безболезненно, а вот у демонов на алтаре я буду умирать очень долго и невыносимо мучительно.


  – Хватит, прекрати, – попросил я, провожая его в дом.


  Всё-таки я ошибался. Игорь представлял опасность не столько для окружающих, сколько для самого себя. Я старался придумать хоть что-нибудь, но никакие идеи на ум не приходили. В такой ситуации я оказался впервые в жизни и потому чувствовал некоторую растерянность и беспомощность.


  Его неуклонно влекло в кабинет, и меня вслед за ним. «Наверно, – подумал я, – стоит отвлечь его разговорами. Больше будет говорить, меньше делать.»


  – А как ты вообще узнал, что книги священны? – спросил я.


  – Поначалу я этого, конечно, не знал, – признался он, ковыляя по лестнице наверх. – Я взял их просто так, из любопытства. Ты же знаешь, какой я библиофил...


  Действительно, любимым развлечением и отдыхом у Игоря с Людмилой было завалиться на диван или в гамак с книжкой. В их коттедже целая комната была отведена под домашнюю библиотеку и, стоит заметить, не самая маленькая комната.


  – Демоны сами прокололись, – продолжал он. – Они начали грозить, начали стращать меня. Рассказали про Люду, как высасывали из неё жизнь, говорили, что со мной поступят ещё хуже... В какой-то мере они и подтолкнули меня к идее мести. Они признались, что для них значат эти книги. При всех их возможностях, сами они не могут прийти сюда и забрать их у меня. Я должен вернуть их лично. Но я, разумеется, ничего подобного не сделаю...


  В кабинете Игорь извлёк книги из сейфа и разложил передо мной на столе. Только теперь я обратил внимание на то, насколько они не похожи на привычные нам книги. На первый взгляд они вообще напоминали два плоских камня с неровными краями. Строго прямоугольной формы, как у наших книг, тут не было и в помине.


  Всё ещё подозревая розыгрыш и ожидая подвоха, я осторожно прикоснулся к книгам. Они не только на вид, но и наощупь были словно каменные. Обложки и страницы наших книг – это всегда органика, она тёплая, её ни с чем не спутаешь. Дьявольские книги были холодными, как речная галька. Бумагу делают из измельчённой древесной массы; на эти же книги будто бы пошла измельчённая каменная крошка, обработанная и сваренная в тягучую массу, из которой раскатали и выкроили страницы.


  Слишком сложно для розыгрыша. Я убедился в этом, когда перелистнул несколько страниц. Их покрывали уродливые письмена. Измышлением подобных каракулей занимаются брутальные сатанинские группы, украшая ими свои логотипы и обложки альбомов.


  Я помню, как в детстве мы с ребятами брали лупу и выжигали на деревянных лавочках: «Маша плюс Петя равно любовь», «Здесь был Витя» и прочие глупости. Уродливые письмена были не столько начертаны, сколько выжжены похожим образом на каменных страницах. Но как можно выжечь что-то на камне? Плазменной горелкой?


  Окончательно меня заставили убедиться в подлинности книг не письмена, а рисунки. Это было самым удивительным в книгах и одновременно самым ужасным. Если пролистывать мельком, они оставались неподвижны, но стоило устремить на рисунки пристальный взгляд, как они оживали и начинали двигаться. В них проступали контуры чего-то тёмного, нечеловеческого, они складывались в образы и те демонстрировали некое действие.


  Игорь что-то говорил о дьявольских ритуалах. Должно быть, это они и были. Я видел бесформенных созданий с горящими глазами, среди их зловещих фигур находились и другие существа, в том числе и люди. Демоны не всегда довольствовались простым высасыванием жизни, иногда они утаскивали жертву в свой мир целиком и затем приносили её в дар кому-то неведомому и непостижимому.


  Картины демонстрировали сцены жертвоприношений в святилищах и там творилось такое, что невозможно описать никакими словами. Как бы мне хотелось развидеть это! Я захлопнул книги и отшвырнул от себя. Мне стало плохо, свело живот, пересохло во рту, зашумело в голове. Я пошатнулся и облокотился на столешницу.


  У виденных мною картин был ещё один эффект, усугублявший воздействие. Поначалу рисунок на странице воспринимался как рисунок на странице, но чем дольше ты его разглядывал, тем ближе он надвигался на тебя, раздавался вширь и вглубь, охватывая всё поле зрения. И вот ты уже видел не рисунок, ты как бы сам становился частью разворачивающейся сцены, попадал внутрь неё.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю