Текст книги "Борьба за испанское наследство"

Автор книги: Эдуард Созаев

Соавторы: Сергей Махов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

2) Количество военных кораблей Франции, захваченных или уничтоженных, значительно превосходит наши потери, как это показано в документах (L) и (М), и между тем нет данных о французских кораблях, захваченных или уничтоженных кораблями Соединенных провинций.

3) За период нынешней войны было взято 175 французских приватиров, многие из них были значительной силы.

4) В прошлую войну, которая началась 7 мая 1689 г. и закончилась 10 сентября 1697 г., всего было захвачено 1296 судов противника, тогда как в нынешнюю войну, объявленную 4 мая 1702 г. и до 1 декабря 1707 г., было взято 1346 судов противника, разница немаленькая.

5) С 4 мая 1702 г. до 1 декабря 1707 г. кораблями Ее Величества было отбито 108 судов на сумму свыше 82 975 ф. ст., и за тот же период отбиты приватирами суда на 38 054 ф. ст., что в сумме составит 121 030 ф. ст. без таможенных сборов.

6) В прошлую войну торговля нашей страны потеряла почти 4000 судов, в эту же войну они сами дают цифру потерь в 1146, и даже эти потери могли быть предотвращены. И следует иметь в виду, что в прошлую войну мы могли пользоваться портами в Испании и испанской Вест-Индии, в которых наши торговые суда могли всегда иметь убежище не только от противника, но и от непогоды; теперь же наша торговля такой защиты не имеет.

7) Кроме того, в то время как Ее Величество ежегодно вооружает флот для заграничной службы, противник после сражения при Малаге полностью изменил методы ведения войны на море и вместо больших флотов теперь заполняет моря своими приватирами и эскадрами быстроходных судов, и благодаря этому они отслеживают все возможности наносить ущерб нашей торговле, чему способствует и ситуация в их портах, и тем не менее купцы (разумеется, учитывающие эти опасности) продолжают вести торговлю на своих в значительной степени беззащитных судах, именуемых „бегунами“, и хотя они и обязаны по соглашениям идти в составе конвоев, однако они слишком часто подвергают себя опасности встречи с поджидающим их противником

И последнее, Лорд-Адмирал желает, чтобы Их Лордства отнеслись к нему со всей справедливостью и верили ему, ибо никто так не принимает близко к сердцу потери наших купцов, как он, и он тем более сострадает им, потому что эти джентльмены ведут торговлю на одиночных беззащитных кораблях, учитывая методы противника, когда сам Король и многие его подданные используют так много кораблей и средств исключительно для ведения войны против наших купцов, такие потери будут продолжаться. Однако Его Королевское Высочество искренне надеется, что Их Лордства поверят, что флот Королевы не был бесполезным в этой войне и что война не может продолжаться без поддержки нашего превосходства на море у берегов Португалии, Испании и Италии, во всех местах, где флот Королевы, осуществлял обширную деятельность за последние 4 года и предпринял многое для защиты Британии от морских сил Франции».

Приложение 5
Рейд Дюгэ-Труэна к Шпицбергену

В 1703 году Рене Дюгэ-Труэну исполнилось 40 лет. Подвиги этого молодого и бесстрашного моряка из Сен– Мало времен войны Аугсбургской лиги были известны каждому. Он нанялся на корсарский фрегат в 16 лет, а уже через год получил под командование первый корабль. В 1697 году, перед окончанием войны Аугсбургской лиги, он стал капитаном, но заключенный в том же году мир поставил под вопрос его дальнейшую военную карьеру. В мае 1702 года разгорелся новый конфликт, и он снова занялся каперством, которое больше всего удовлетворяло и его вкусам, и его характеру. Одной из первых целей в начале Войны за испанское наследство стал громадный голландский китобойный флот, находившийся тогда в районе Шпицбергена.

Сам он так рассказывает об этом в своих мемуарах: «Король предоставил мне линейные корабли „Эклатан“ (66 орудий), „Фурье“ (62) и вооруженный приватир „Бьенвето“ (30). Я поднял свой флаг на „Эклатане“, но велел сократить на нем количество пушек до 58, а на „Фурье“ – до 56, чтобы сделать их маневреннее. Мой лейтенант Демаре-Эрпен взял на себя командование „Фурье“, а лейтенант Демарк – „Бьенвеню“. Из Сен-Мало ко мне пришли 30-пушечный „Морине“ и 28-пушечный „Этоле“. Мы определили своей целью район Шпицбергена, дабы разорить голландский китобойный флот».

7 июля 1703 года отряд оставил Брест и направился к Датскому проливу. У Оркнейских островов Дюгэ-Труэн столкнулся с 15 кораблями и фрегатами голландского адмирала Ван дер Дуссена. Сильный туман позволил французам уйти от преследования. После этого неприятного инцидента отряд вошел в Датский пролив и взял курс на Шпицберген, где захватил врасплох голландских китобоев. Дюгэ-Труэн писал: «Мы захватили или сожгли более 40 китобойных судов, но сильный туман спас часть других. По моему мнению, в заливе Грюнхэйв было не менее 200 купцов, занимавшихся промыслом. Как только я приближался к берегу, мой корабль охватывала настолько плотная завеса, что иногда мы, стоя в носу корабля, не видели его кормы. Течением нас отнесло на север, к острову Форланд (недалеко от Шпицбергена), мы очутились на 81-м градусе северной широты, таким образом, оказались очень близко от кромки льдов. Постоянное наблюдение за морем и опасение повредить корабли помешало нам в атаках голландцев. В конце концов задул зюйд-ост, и мы вернулись в Грюнхэйв. У местных охотников мы узнали, что пока нас снесло на север, большое количество китобоев ушло с эскортом из 2 военных кораблей».Несмотря на упорство и боевой задор, Дюгэ-Труэн понимал, что в этих опасных и малоизвестных водах при слепом преследовании бегущего противника он сильно рискует своими кораблями. У него не было также шкипера, знакомого с этими глухими местами, который бы мог провести эскадру через дрейфующие льдины и мелководья, поэтому вынужден был удовлетвориться уже захваченными призами. Дюгэ-Труэн повернул обратно, но около южной оконечности Шпицбергена 8 захваченных китобоев вылетели на скалы, и их пришлось бросить. В сентябре 1703 года отряд взял курс домой. К этому моменту с Дюгэ-Труэном оставалось только 15 купцов, остальные были сожжены из-за плохого состояния. Дело оказалось не слишком прибыльным, по крайнем мере каперы из Сен-Мало были разочарованы малым количеством призов. 28 ноября 1706 года Дюгэ-Труэн представил морскому министру Жерому Поншартрену предложение о новой экспедиции в район Шпицбергена, однако в ответе было сказано, что есть более перспективные для славы и прибыли районы. Таким образом, французский корсар не смог еще раз посетить арктические воды, чтобы исправить неудачи своего первого похода.

Более того – это был единственный за все столетие поход французского корабля к архипелагу Шпицбергена.

Приложение 6
«Корсарский» капитан Кассар. Биография

Знаменитый корсар родился в Нанте 30 сентября 1679 года в семье торговцев. С 14 лет он плавал на торговых судах, принадлежавших его семье, совершил несколько походов на Антильские острова и в Новую Голландию. С началом войны Аугсбургской лиги служил в военном флоте, плавал с дю Кассом. В 1697 году на мортирном судне «Эклатан» он участвовал в набеге на Картахену Индейскую.

25 мая 1700 года Кассар получил звание капитана и был принят на военную службу. В Сен-Мало в 1705 году он вооружил корвет «Сент-Гилльом», с которым отправился в крейсерство к берегам Ирландии. 28 августа около Корка он атаковал караван из 12 рыболовных судов и все их захватил. В 1707 году Кассар вышел в море на «Дюшес Анн», в районе Уэссана он обнаружил английский конвой из 13 торговых судов под эскортом 48-пушечного приватира «Жерсей». Корсар атаковал британцев, взял на абордаж «Жерсей» и захватил всех купцов. В 1708 году Кассар на «Дюшес Анн» и переоборудованный в корсарский корабль «Жерсей» отправились к берегам Ирландии, где захватили множество призов. В районе Лондондерри Кассар столкнулся с 38-пушечным английским фрегатом «Эксетер», который вступил в бой, но, получив сильнейшие повреждения, еле ушел к Ливерпулю. На следующий год по личной просьбе Жерома Поншартрена корсар отправился на Средиземное море – помочь провести во Францию караваны с зерном. Дело в том, что осень 1708 года выдалась во Франции очень дождливой, в декабре неожиданно ударили морозы, которые погубили всю пшеницу. В стране начался голод, и Людовик закупил зерно у берберов и турок. Однако эти суда, доверху загруженные пшеницей, не могли дойти до Марселя или Тулона – в Средиземном море господствовал английский флот и драгоценный груз мог быть легко захвачен.

Вначале 1709 года Кассар вышел из Тулона с 66-пушечным «Эклатаном», 58-пушечным «Серье» и 6-пушечным «Дилижентом». Около острова Табарка он встретил конвой в Марсель из 25 судов, который и взял под охрану. На следующий день впередсмотрящие заметили английские корабли, и Кассар пошел в атаку. Хотя противник имел 5 линкоров, но сражался нерешительно, и корсару удалось отбить англичан и провести конвой в Марсель.

Следующим делом стала защита французского смирнского конвоя. В середине декабря из Тулона вышел большой торговый караван – из 84 торговых судов, 4 линкоров и 2 фрегатов [72]72
  «Темерер» (60), «Тулуз» (60), «Этандю» (50), «Флерон» (50), «Ирондель» (36), «Весталь» (36).


[Закрыть], на который неподалеку от Сицилии напали 8 английских кораблей. Эскорт смог с большим трудом отбиться от атаки противника, но весь конвой теперь был заблокирован в заливе Хуан. На выручку начальник тулонской эскадры послал отряд Кассара, который вышел с 70-пушечным «Парфетом», 60-пушечным «Серье» и 52-пушечным «Фенни». 29 декабря 1709 года (по старому стилю) отряд Кассара встретил у Сицилии английские 64-пушечный «Пэмброк» и 36-пушечный «Фалькон». Французы подняли английские и голландские флаги и благодаря этой уловке смогли сблизиться с британцами вплотную (Кассара приняли за эскадру вице-адмирала Бейкера). После ожесточенного боя (только на «Пэмброке» 140 убитых, в том числе капитан) англичане были взяты на абордаж – все решило численное преимущество корсаров. За это дело Кассар получил чин капитана фрегата.

В наступившем 1710 году корсар планировал атаковать английские транспорты в бухте Вадо (Каталония), но, по данным разведки, там оказалось еще и 15 английских линкоров, поэтому Кассар отказался от боя.

В 1711 году по просьбе самого короля корсар согласился на прямо-таки самоубийственную задачу – сопроводить торговые суда в Стамбул, загрузиться там зерном и привести караван в Испанию. Следует понять, что в это время в Средиземном море безраздельно господствовали эскадры англичан и голландцев, поэтому поход в Стамбул был равносилен путешествию по тылам врага. 43 транспорта с эскортом из «Парфета», «Нептюна», «Серье» и «Фенданта» вышли из Тулона в начале апреля. Около Сардинии их обнаружили английские дозорные фрегаты, но в сумерках французам удалось скрыться. Недалеко от Мальты Кассару удалось захватить один голландский транспорт, корсар вспоминал, что атаковал это судно «не по особой надобности, а ради секретности нашего следования». Каперу удалось дойти до Стамбула и вернуться через все море обратно – он оставил торговые корабли в Паламосе, где снабжалась армия Вандома.

О походе Кассара в Вест-Индию мы уже рассказывали. По возвращении с богатой добычей он был принят королем Людовиком. На аудиенции Луи попросил корсара отдать ему все золото и серебро в обмен на ассигнации, поскольку королю нечем было расплачиваться с армией. Кассар согласился, он получил орден Святого Людовика на шею и 625 тысяч ливров бумажками. В 1715 году стоимость ассигнаций упала в четыре раза. Кассар, быстро растратив обесценившиеся деньги, начал бесконечную тяжбу с купцами и правительством. Вскоре он по-настоящему стал нуждаться, хотя ему помогали его друзья-корсары, к примеру, Дюгэ-Труэн, который очень ценил Кассара. В 1736 году Кассар написал очень яростное письмо кардиналу Флери (первый министр Людовика XV), где не стеснялся в выражениях. Письмо заканчивалось так: «Я требую обратно свои 3 миллиона ливров». Флери не стерпел таких оскорблений и настоял на заключении корсара в крепость. Последним прибежищем капера стала тюрьма в крепости Хэм, куда он был препровожден в июле 1736 года. Кассар умер в заключении 21 января 1740 года.

Приложение 7
Действия русского флота против морских крепостей

Предисловие авторов

Чем же отличалось взятие Корфу или Анконы от взятия Гибралтара? Мы взяли на себя смелость включить сюда небольшой рассказ из другой эпохи, который был бы интересен нашему читателю, но в то же время рассматривался в отечественной литературе достаточно однобоко. Речь, конечно, о Средиземноморском походе Ушакова. Пусть же уважаемый читатель сам сравнит действия Рука у Гибралтара или Нельсона у Мальты с действиями русского адмирала и сделает выводы. Мы лишь можем сказать, что нам, русским, можно гордиться взятием Корфу и Анконы.

Средиземноморский поход

Часть I. Корфу и Мальта

Первой удачной десантной операцией английского флота стал, как ни странно, пресловутый день «Д» – высадка в Нормандии. Удивительно, но до этого события на память приходят лишь действия Дрейка против Картахены Индейской и Моргана против Панамы! Что же случилось с великими мореплавателями и их мощным флотом? Не секрет, что после Войны за испанское наследство Ройал Неви полностью установил господство на море, вытеснив оттуда Францию и Голландию. Казалось бы, теперь на первый план должны выйти операции против берега, захват «ключевых точек», базирование на которые помогало бы защитить свою торговлю и в случае необходимости прервать морские коммуникации противника. Конечно же, французский флот раз за разом бросал вызов могуществу Ройал Неви, иногда нанося ему болезненные поражения. Адмиралтейство всегда учитывало этот фактор и побуждало своих адмиралов прежде всего уничтожить противника, поэтому по сумме очных встреч Королевский флот выглядит гораздо предпочтительней французов. Но вот захват сильно укрепленных, готовых к обороне морских крепостей не получался у островитян никак. А как же Гибралтар, Порт-Магон, Мальта, Тулон, спросит неискушенный читатель. При ближайшем рассмотрении оказывается, что здесь большую роль сыграли не слаженные действия английских адмиралов и генералов, а удачное стечение обстоятельств. Например, захват Гибралтара стал возможным только потому, что морпехи Ройал Неви сумели взять в заложники жен и матерей защитников, укрывшихся в одном из монашьих скитов, и пригрозили в случае продолжения сопротивления убить их. Порт-Магон, приобретенный во время Войны за испанское наследство, просто не имел сколь-нибудь сильного гарнизона и сдался практически без боя. Порто-Белло, атакованный Верноном, защищался милицейскими частями и добровольцами, осаду Мальты Нельсоном даже осадой назвать сложно, а захват Тулона стал возможен только благодаря «пятой колонне» в лице роялистов. Удалась лишь осада сильно укрепленного Бель-Иля и Гаваны во время Семилетней войны. Действия же Вернона против Картахены или Барклея против Сен-Мало были откровенно слабыми и провальными.

Особенно это заметно на фоне русских и французов. За это же время (1690–1790 гг.) армия и флот Франции смогли захватить такие сильно укрепленные морские крепости, как Картахена Индейская, Порт-Магон (дважды), Барселона (дважды), Алжир, Триполи, Мадрас. Действия французов отличались высоким профессионализмом, четким взаимодействием армии и флота, а также детальным планированием. Русский флот проявил себя в последней четверти XVIII века. Осады Св. Мавры, Корфу и Анконы с военной точки зрения просто великолепны. Другого слова не подберешь. В это же время Нельсон, только что одержавший свою знаменитую победу при Абукире, застрял под Мальтой всерьез и надолго.

В связи с этим интересно было бы сравнить действия Ушакова и Нельсона, адмиралов, безусловно, умелых и талантливых. Противник у них был одинаковый, укрепления Корфу не слабее бастионов Ла-Валетты, эскадры у соперников были примерно одного состава [73]73
  Эскадра Нельсона – 14 линейных кораблей, Ушакова – 6 линейных кораблей и 7 фрегатов, из которых один был «линейным», плюс турки – 4 линейных корабля и 6 фрегатов.


[Закрыть], боевые действия шли в одно и то же время. Попробуем беспристрастно рассмотреть факты.

Прелюдия

Бонапарт

Египетский поход Бонапарта, устроенный французским генералом ради захвата богатств Востока и ограбления этого крупнейшего турецкого пашалыка, привел в действие все потайные пружины европейской и ближневосточной политики. «Восточная армия» еще только формировалась, но уже 4 февраля 1798 года до российского императора дошли слухи, что большой французский флот вышел из Тулона в неизвестном направлении. Павел I, считая, что Бонапарт идет к Крыму или к берегам Новороссии, приказал срочно выйти в море эскадре вице-адмирала Ушакова в составе 7 линейных кораблей, 5 фрегатов и 4 посыльных судов, дабы, «немедленно сыскав оную, дать решительное сражение».

Тем временем 19 мая того же года из Тулона отплыла французская эскадра в составе 13 линейных кораблей, 6 фрегатов, 10 корветов, 26 вспомогательных судов, а также 309 транспортов, загруженных 23 400 пехотинцами, 4000 кавалеристами с лошадьми, 3000 артиллеристами с пушками и 1000 человек нестроевого состава. 8 июня армада появилась у Мальты. Командующий экспедицией генерал Бонапарт потребовал впустить суда в гавань Ла-Валетты для пополнения запасов воды [74]74
  Стоит отметить, что на тот момент на французской эскадре запасов воды имелось на 40 дней, а еды – на 100 дней. Кроме того, в столице Мальтийского ордена не было источника пресной воды, поэтому повод для открытия военных действий был абсолютно надуман.


[Закрыть], но капитул Мальтийского ордена отказал ему в просьбе – согласно правилам, одновременно в порт могли зайти не более 4 военных кораблей иностранной державы.

10 июня 15 000 французских солдат высадились на Мальту, легко подавили очаги сопротивления и вплотную подошли к крепостям Ла-Валетта, Брига и Флориана. На тот момент в рядах ордена находились 332 рыцаря (большая часть из них – больные и старики) и 1800 наемников, которые сразу же после высадки дезертировали в стан врага. Часть братьев ордена были против ведения боевых действий, утверждая, что орден создан для борьбы с неверными и убивать христиан – большой грех. Однако гроссмейстер иоаннитов – фон Гомпеш – призвал всех способных носить оружие на стены, и рыцари решили сражаться.

11 июня началась атака Ла-Валетты. Старые рыцари, еще не забывшие грозных битв с мусульманами, и в этот час показали образцы величайшей отваги и высокого военного духа: к примеру, 80-летний бальи де Тинье, у которого ноги не могли ходить, приказал вынести себя на стены, повторяя, что «во время битвы офицер должен быть на поле боя». Тем не менее превосходство французских войск в живой силе и вооружении было настолько велико, что к вечеру орден принудили к почетной капитуляции. На следующий день на борту французского флагмана «Орьян» было заключено соглашение, согласно которому, Мальта и острова Комино и Гоцо переходили под суверенитет Французской республики. Бонапарт бесстыдно разграбил музеи и церкви ордена, на острове остался отряд в 3065 французских гренадеров и 5 артиллерийских полков под командованием генерала Вобуа, а рыцарям-иоаннитам было приказано покинуть Мальту.

Нельсон

1 июля 30-тысячный французский экспедиционный корпус высадился в Египте, в Александрии. 15 июля турецкий султан обратился за помощью к правительствам России и Англии. Эскадра адмирала Горацио Нельсона в составе 14 линейных кораблей срочно направилась от берегов Сицилии к Александрии.

1 августа 1798 года корабли французского адмирала Брюэса были обнаружены стоящими на открытом рейде залива Абукир, в 13 милях к востоку от Александрии. 13 линейных кораблей, 4 фрегата и 4 брига, вытянувшись в линию, расположились в западном углу Абукирской бухты в следующем порядке:

Линейные корабли — «Геррье» (74 орудий), «Конкерон» (74), «Спартьят» (74), «Аквилон» (74), «Пепль Суверьен» (74), «Франклин» (80), «Орьян» (120), «Тоннан» (80), «Эрье» (74), «Меркьюр» (74), «Женерье» (74), «Гилльом Телль» (74), «Тимолеон» (74).

Фрегаты — «Артемиз» (36 орудий), «Жустис» (40), «Даян» (40), «Сериез» (36) (около берега за линией кордебаталии).

Бриги — «Аллерт», «Реллер», «Эрюоль» и «Соломин» (вне кордебаталии).

Брюэс допустил громадную ошибку, не организовав дозорной службы. Корабли французов стояли с большими интервалами между соседними мателотами (0,75 кабельтова вместо принятых в английском флоте 0,5 кабельтова), большая часть из них была развернута носом к подходящей английской эскадре и не делала никаких попыток повернуться бортом. 3000 матросов были отправлены на берег за провиантом и пресной водой.

Сражение началось в 19.00, перед заходом солнца. Нельсон решил выйти в голову французской линии и атаковать двумя колоннами – по одной с каждого борта, поставив противника в два огня. Сильно рискуя, англичане быстро обошли остров Абукир (на мель только сел 74-пушечный «Каллоден» Трубриджа) и устремились на врага.

5 линейных кораблей (74-пушечные «Орион», «Тезеус», «Голиаф», «Одейшес» и «Зилус») под командованием Джеймса Самареза атаковали французскую кордебаталию со стороны берега, а еще 5 под командованием самого Нельсона на «Вэнгарде» – со стороны моря. Нельсон сократил дистанцию между мателотами до полукабельтова, и в результате на каждые 3 французских корабля приходилось 4 английских. Проходя мимо двух головных французов, британцы поражали их продольными залпами, в результате к моменту подхода Нельсона «Геррье» и «Конкеран» уже не представляли собой никакой боевой ценности. Дивизион Самареза, пройдя вдоль берега, встал на шпринг и открыл беглый огонь по авангарду Брюэса. Поскольку французы так и не снялись с якоря, арьергард и центр не могли помочь авангарду. После подхода 74-пушечных «Вэнгарда», «Минотавра», «Дифенса», «Беллерофона» и «Мажестика» положение головных кораблей французов стало совсем отчаянным. Нельсон продвигался вперед, к флагману эскадры – «Орьяну». Около 20.00 подоспели отставшие корабли англичан – 74-пушечные «Свифтшур» и «Александер», а также 50-пушечный «Линдер». Они прорезали строй французов и обрушили продольные залпы на «Орьян», «Франклин», «Пепль Суверьен» и «Тоннан».

К 22 часам «Геррье», «Конкеран», «Спартьят», «Аквилон» и «Пепль Суверьен», получившие тяжелые повреждения и потерявшие волю к сопротивлению, сдались. В это же время ядро попало в крюйт-камеру 120-пушечного «Орьяна», и корабль взлетел на воздух. Взрыв оказался столь мощным, что 15-тонный киль флагмана подбросило вверх, он бухнулся в воду в 1000 метрах от места катастрофы; кусок мачты упал на палубу «Свифтшура» (позже капитан Халлоуэл сделал из него гроб, который торжественно подарил Нельсону). Вместе с флагманом погиб и командующий эскадрой адмирал Брюэс

Сильно поврежденный «Тоннан» под командованием Дюпти-Тюара продолжал доблестное сопротивление. Ядрами командиру корабля сначала оторвало ногу, потом вторую, потом руку. Матросы перенесли своего командира в кадку с пшеничными зернами, которая сразу напиталась кровью. Чувствуя, что умирает, Дюпти-Тюар требовал «взорвать этот чертов сундук, но не сдаваться». Команда обрубила якорный канат, и «Тоннан» снесло к берегу. «Александр», «Тезеус», «Голиаф» и «Мажестик» атаковали фрегат «Артемиз», подожгли его и заставили выброситься на берег, сдрейфовавшие на мель «Эрье» и «Меркьюр» были бомбардированы и подожжены.

К 6 часам утра 2 августа французский флот представлял из себя жалкое зрелище – «Тоннан», сильно разбитый, стоял, приткнувшись к мели, также как и выбросившийся на побережье «Тимелеон»; «Гильом Телль», «Жустиз», «Женерье» и «Даян» под командой адмирала Вильнева смогли уйти, доблестный «Зилус» пытался их преследовать, оправдывая свое название [75]75
  Zealous (англ.) – рьяный.


[Закрыть], но быстро отстал, поскольку имел сильно обросшее днище. В конце концов Нельсон отозвал своего преследователя обратно.

Сидевшие на мели полуразбитые «Тоннан», «Тимелеон» и «Франклин» были захвачены. 2–3 августа Французы потеряли 1400 человек убитыми и 600 – ранеными, по воспоминаниям очевидцев, «целый залив был покрыт трупами, частями человеческих тел, ранеными и обожженными, на которых практически не было одежды». Потери англичан оказались небольшими – 213 человек убитыми, 677 – ранеными. В этом бою Нельсон опять был ранен – пуля попала ему в голову, кровь шла очень обильно, боялись даже, что адмирал может умереть. Однако кровотечение удалось остановить, и в конце сражения он опять вышел на капитанский мостик. Но самое главное – англичане уничтожили флот Леванта, теперь армия Бонапарта оказалась отрезанной от метрополии, и египетская авантюра сразу же оказалась обречена на поражение.

Ушаков

После победы Нельсона при Абукире союзники решили полностью выгнать французов из Италии, занять Ионические острова, Мальту и начать вторжение во Францию.

13 августа 1798 года эскадра вице-адмирала Ушакова вышла в Средиземное море. Состав эскадры был следующим:

Линкоры — «Святой Павел» (84 орудия), «Святой Петр» (74), «Захарий и Елисавет» (74), «Богоявление Господне» (72), «Святая Троица» (72) и «Мария Магдалина» (66).

фрегаты — «Григорий Великия Армении» (60 орудий), «Михаил» (50), «Богородица Казанская» (46), «Сошествие Святого Духа» (46), «Навархия Вознесение Господне» (46), «Святой Николай» (46) и «Счастливый» (36).

Бриги — «Святая Ирина» (18 орудий), «Красноселье» (14), «Панагия Апотуменгано» (14).

Черноморцы должны были соединиться в Константинополе с турецкими кораблями и проследовать в Средиземное море для борьбы с французскими каперами, а также помощи Нельсону и союзным войскам в Италии. Благодаря усилиям русского посла в Турции Василия Степановича Томары уже 19 августа Блистательная Порта и Российская империя заключили соглашение, согласно которому, Проливы открывались для русских линкоров, и Ушаков мог пройти в Средиземное море через Босфор и Дарданеллы. 22 августа султан объявил войну Франции. Через два дня эскадра Ушакова прибыла в Константинополь.

Даже опытные дипломаты не могли поверить этому факту – два смертельных врага, Россия и Турция, объединились в военном союзе против революционной Франции! Граф Безбородко, стоявший у руля российской политики, писал послу в Англии графу Воронцову: «Надобно же вырасти таким уродам, как французы, чтобы произвести вещь, какой я не только на своем министерстве, но и на веку своем видеть не чаял, то есть: союз наш с Портою и переход флота нашего через канал».

Стоянка в Царьграде заняла две недели – Турция спешно строила корабли и вооружалась. Знаменитый французский корабельный инженер Ле Брюн разрабатывал султану Селиму III отличные линкоры, в совершеннейшее восхищение ввел Ушакова строящийся на стапеле 120-пушечный «Мессудие» [76]76
  Ушакову удалось уговорить Ле Брюна переехать в Россию. Благодаря этому французскому инженеру в российском флоте появились добротные 120– и 110-пушечники.


[Закрыть]. Все корабли турков имели медную обшивку днища, развитое парусное вооружение, рациональные обводы корпуса.

8 сентября русские покинули рейд Константинополя и направились к Габа-Топэ, а 9-го в проливе Дарданеллы к русской присоединилась турецкая эскадра из 4 линейных кораблей, 6 фрегатов, 4 корветов [77]77
  Список этот приведен в конце книги.


[Закрыть]и 14 канонерских лодок под командованием капудан-паши Кадыр-бея [78]78
  По-турецки – «Абдылкадыр бек».


[Закрыть]. Первой задачей, стоявшей перед Ушаковым, был захват базы, что позволило бы решить проблемы с ремонтом кораблей, покупкой провианта и вооружения. Для этой цели очень подходили Ионические острова (Корфу, Кефалония, Св. Мавра, Итака, Занте, Цериго, Паксо, Фано, Каламо, Меганисси, Касперо, Цериготто, Антипаксо, группа мелких островков Строфады, или Стривали), протянувшиеся вдоль побережья Эпира и Мореи. Населенные греками, дружественными русским, обладающие хорошими гаванями (Занте) и сильными крепостями (Корфу и Св. Мавра) – это было идеальное место для русских кораблей. В свою очередь, Нельсон также хотел захватить Ионические острова, но, будучи прекрасным адмиралом, англичанин был отвратительным дипломатом и сумел настроить Ушакова и турок против себя. Триумфатор Абукира смог немного ослабить союзников-соперников, вытребовав для блокады Александрии отряд капитана 2-го ранга Сорокина в составе 2 русских фрегатов («Богородица Казанская» и «Михаил»), 2 турецких фрегатов и 10 турецких канонерских лодок, но не смог отвадить Кадыр-бея и русских от Ионических островов.

24 сентября 1798 года соединение Ушакова подошло к острову Китира (Цериго).

Операции против берега

Нельсон

2 сентября 1798 года Мальта восстала, поскольку коренному населению быстро надоели поборы и издевательства французов. Остров сотрясали голодные бунты, даже французский гарнизон испытывал трудности со снабжением. Созванное 4 сентября Мальтийское собрание решило поднять флаги Неаполитанского королевства и обратиться к королю Фердинанду с просьбой о помощи. Восстание возглавили Мануэль Виталь, граф Мадьюка, маркиз Депиро, граф Тиума и другие знатные мальтийцы. Французский гарнизон маленькой крепости Нотабль (предместья Ла-Валетты) был полностью уничтожен, в считаные дни весь остров был полностью очищен от французов, 2700 солдат Республики укрылись в крепости Ла-Валетты. 14 сентября в гавань мальтийской твердыни прибыли спасшиеся после Абукира 74-пушечный корабль «Гильом Телль», а также 40-пушечные фрегаты «Жустис» и «Даян», которые сразу же усилили оборону крепости с моря. Тем не менее восставшие установили сухопутную блокаду Ла-Валетты, получать провиант и порох французы теперь могли только морем.

Но еще 12 сентября Нельсон, занятый блокадой египетской Александрии, послал к острову небольшую португальскую эскадру из 5 кораблей под командованием маркиза де Низа. Португальцы появились у стен Ла-Валеггы только 19-го и (поскольку крепость иоаннитов считалась сильнейшей в мире) ограничились дальней блокадой, которая никак не помешала французам провести в осажденный город конвои с провиантом. 23 сентября у Мальты появилось соединение Джеймса Самареза, идущее с призами, захваченными при Абукире, в Англию. Самарез временно присоединился к маркизу де Низу и послал парламентеров к Вобуа с предложением сдать крепость. Французский генерал твердо ответил «нет»и 6 октября провел неожиданную вылазку в Нотабль, которая, правда, закончилась ничем. Англичане сгрузили мальтийским инсургентам 1062 мушкета и боеприпасы к ним, после чего отплыли в Гибралтар. Тем временем французский гарнизон, продолжая терпеть очень большую нужду в провианте, начал изгонять из Ла-Валетты коренных мальтийцев, что еще более озлобило восставших.

Ушаков

Еще перед походом граф Безбородко сформулировал задачу эскадре Ушакова. 15 августа он писал Воронцову, что в связи с поражением французов при Абукире русские должны «овладеть островами венецианскими (т. е. Ионическими)»,согласовав свои действия с действиями Нельсона, и, «охраняя берега итальянские, способствовать блокаде Мальты».Ушаков разделял эти взгляды, считая, что черноморской эскадре прежде всего нужна база в Адриатике, дабы поддержать действия армии Суворова в Италии и обеспечить бесперебойный ремонт и снабжение кораблей. 24 сентября два русских фрегата – 60-пушечный «Григорий Великия Армении» и 46-пушечный «Сошествие Святого Духа» – под флагом капитан-лейтенанта Ивана Андреевича Шостака подошли к острову Цериго, первому в цепи Ионических островов. Малочисленный гарнизон французов (350 человек) сосредоточился в крепости Капсали, защищенной высокими стенами. 28 сентября Шостак высадил десант (150 человек), который занял предместные укрепления в местечке Айос-Николаос. На следующий день к острову подошла эскадра Ушакова в составе 10 линейных кораблей, 5 фрегатов и 11 вспомогательных судов. 29-го с фрегатов «Григорий Великия Армении» и «Счастливый» у Капсали был высажен десант из 550 гренадеров и установлены две артиллерийские батареи (8 орудий). Рано утром 1 октября осажденная крепость подверглась сильнейшему обстрелу с суши и моря. Корабли вплотную подходили к стенам Капсали, становились на шпринг и вели мощнейший огонь по укреплениям французов. Французы сначала энергично отвечали, но со временем пушки форта начали замолкать одна за другой. К 12 часам дня осажденные выкинули белые флаги, а к вечеру французский гарнизон подписал капитуляцию, и русские вошли в крепость.