Текст книги "Простая арифметика"

Автор книги: Эдогава Рампо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Выходит, Цунэ закопал на клумбе свое же добро! Непостижимо. Зачем старику закапывать в землю какой-то очешник – если только он не улика? Пользовался бы себе на здоровье. Ведь куда подозрительней неожиданное исчезновение вещи, которую видели при нем ежедневно…

В общем, сколько я ни ломал голову, так ничего и не понял. Решив отнести футляр Хироити, я строго-настрого предупредил служанку, чтобы та не болтала, и побрел к усадьбе. Но тут… Тут произошло нечто такое, что, по-моему, было за гранью разумного.

Как я уже говорил, хозяин отлучился из дому, свет в его окне не горел. И вдруг в полутемном саду я заметил какую-то тень. Она приближалась ко мне. Акаи! Что он делает здесь в такой час да еще когда хозяина нет дома?

Увидев меня, Акаи замер. Я взглянул на него и поразился: он был в нижней рубахе, босиком, мало того – по пояс заляпан жидкой грязью.

– Что с вами? – спросил я его, и Акаи смущенно ответил, что ловил рыбу, но поскользнулся и упал в воду.

– А на дне ила – по пояс! – точно оправдываясь, пояснил он и скрылся из виду.

Одержимый золотом

Вскоре я сидел в палате у Хироити. Госпожа Юки уже уехала, разминувшись со мной, и подле Хироити томилась со скучающим видом сиделка. При моем появлении Хироити отпустил ее.

– Ты был прав. Я нашел, что искал. Вот смотри! – И я выложил на кровать футляр для очков. Хироити не мог скрыть своего изумления.

– Выходит, я не ошибся. Все-таки… – пробормотал он.

– Что – все-таки? Значит, ты знал? Служанка сказала, это футляр Цунэ. Ну скажи на милость, зачем ему прятать свою же вещь?

– Да, это футляр Цунэ, но тут есть еще одна тонкость… Значит, ты не догадался?

– О чем?

– А я больше не сомневаюсь. Да, это он. Он хотел…

Хироити не ответил на мой вопрос. Было видно, что он в сильнейшем волнении. Я понял, что он догадался, кто преступник. Только я собрался выяснить это, как в дверь постучали. Опять явился инспектор Хатано – навестить больного. Да, его чувства к семейству Юки явно выходили за рамки служебного долга.

– Ну, дело пошло на поправку, – заметил он.

– Да, все нормально.

После обмена любезностями инспектор официальным тоном вдруг заявил:

– Собственно говоря, я приехал в столь поздний час не без причины. Я хочу кое о чем сообщить вам, – и Хатано покосился на меня.

– Это Мацумура-сан. Вы же знакомы, инспектор. Он мой близкий друг, так что можете говорить при нем что угодно, – подбодрил инспектора Хироити.

– Впрочем, секрета тут нет. Дело в том, что мы нашли вора. Преступник уже арестован.

– Что?! Арестован? – хором воскликнули мы с Хироити. – Кто он?

– Юки-сан, вам знаком человек по имени Котоно? Он живет рядом с вами.

Ага, все-таки Котоно… Читатель, верно, еще не забыл «позолоченного» Акаи?

– Да, знаком. А что?

– У него есть сын, Мицуо. Этот Мицуо – ненормальный. Его держат под замком, и он никогда не выходит из дома. Так что, может быть, вы не в курсе? Мы сами узнали об этом только сегодня.

– Нет, я не в курсе. Так вы говорите, преступник – Мицуо?

– Именно так. Мы взяли его и даже уже допросили. Правда, он не в себе и признания мы от него не добились. Этот Мицуо – удивительный сумасшедший. Он помешан на золоте – просто настоящий маньяк – и тащит в дом все, что блестит. Знаете, когда мы вошли к нему, то рты раскрыли. Комната переливалась, точно алтарь! Позолоченные безделушки, латунная пыль, фольга, просто блестящие вещи – в общем, все то, что похоже на золото, включая позолоченный багет и золотую бумагу. Вся комната завалена так, что негде ступить.

– Я слышал об этом. Значит, вы говорите, этот несчастный и есть грабитель?

– Да. К бумажнику он не притронулся, а взял только то, что блестит, даже дешевую авторучку. Это же противоречит здравому смыслу! Я сразу подумал, что вор не в своем уме, и не ошибся: он сумасшедший. Это так.

– Ну а вещи нашлись?

В голосе Хироити я уловил иронию.

– Нет, пока не нашлись. Мы все перерыли, однако в его комнате их не оказалось. Хотя этот псих мог спрятать их где угодно, в самом неожиданном месте. Мы, разумеется, еще раз обыщем весь дом.

– Вы уверены, что в тот вечер Мицуо уходил из дома? И домашние этого не заметили? – Хироити допрашивал инспектора на редкость настойчиво, и тот недовольно поморщился.

– Домашние вроде бы ничего не знают. Однако в тот вечер Мицуо был в дальней комнате и вполне мог выпрыгнуть в окно и незаметно для всех перелезть через забор.

– Так, так… – Тон у Хироити становился все более издевательским. – А эти ваши знаменитые следы – те, что начинаются и кончаются у колодца, откуда они-то взялись? Ведь вы же не можете отмахнуться от них!

– Это допрос? – Инспектор снова покосился на меня и деланно рассмеялся, но чувствовалось, что он просто взбешен. – Не утруждайте себя понапрасну. Для подобных дел существуют суд и полиция.

– Не сердитесь, инспектор. Ведь потерпевший – я, и вам бы следовало сказать мне все.

– Я ничего не могу сказать вам. Ведь вы спрашиваете меня о том, чего мы и сами не знаем. – Инспектор изобразил улыбку. – Отпечатки ног изучаются.

– Значит, неопровержимых улик у вас нет. Есть только одно случайное совпадение – сумасшедший и пропажа золотых вещей из усадьбы, не так ли? – бесцеремонно заключил Хироити. Даже мне стало неловко.

– Случайное совпадение? – Терпеливый инспектор наконец рассвирепел. – Потрудитесь выбирать выражения! Вы что же, считаете, полиция заблуждается?

– Несомненно. – Хироити нанес последний удар: – И арест Мицуо Котоно – возмутительная ошибка.

– Что-о?.. – Инспектор не находил слов, однако из чувства долга все же спросил: – У вас есть доказательства? В противном случае вам не следовало бы делать столь опрометчивые заявления, юноша.

– Доказательства? Сколько угодно! – невозмутимо ответствовал Хироити.

– Интересно откуда! – съязвил инспектор. – Все это время вы провалялись в постели. Как же вам удалось собрать доказательства? Да вы просто бредите! Или наркоз не выветрился.

Хироити расхохотался:

– Что, испугались?! Боитесь, докажу, что вы ошибаетесь?

Инспектор был вне себя. Но противник – мальчишка, к тому же больной, встать и уйти невозможно. На скулах у Хатано вздулись желваки. Он с грохотом придвинул стул к Хироити:

– Ну что ж, выкладывайте. Кто преступник?

Но Хироити безмолвствовал, изучая потолок, видимо, собирался с мыслями.

А ведь и правда, Хироити обмолвился о каком-то подозрительном человеке, но сказал, что настоящий преступник не он. Ну конечно, он имел в виду этого Мицуо Котоно! Вряд ли найдется поблизости второй такой же безумец. Разве что господин Акаи. Уж он-то не менее подозрителен. Я не забыл еще, как он вышел от Котоно весь в позолоте, до кончика носа. Может, они с Мицуо – одного поля ягоды?

Да, но когда я покидал Хироити, отправляясь копать клумбу в усадьбе Юки, тот бормотал что-то странное – вроде про женщин. Что это значит? Он намекал, что в преступлении замешана женщина? Да, дела… Мне почему-то вспомнилась Симако – но какое она может иметь отношение к происшедшему? Женщина… Следы, оставленные грабителем, походили на женские. А после выстрела из кабинета пулей вылетела Хисамацу – любимая кошка Симако. Ну и что из этого следует? Что Симако замешана в злодеянии? Чепуха. Есть куда более подозрительный тип – старый Цунэ. Сначала вроде бы теряет футляр для очков, потом зачем-то зарывает его на клумбе…

Тем временем Хироити соизволил открыть глаза и взглянул на изнывавшего от нетерпения Хатано.

– Я вовсе не исключаю возможности, что Мицуо Котоно ускользнул из дома незаметно для домашних. Однако ни одному даже самому сумасшедшему из сумасшедших не дано пройти по земле, как по воздуху, не оставив следов. – Хироити чеканил слова. – Как вы объясняете загадочный след у колодца? Ведь это проблема проблем. Мы не вправе отмахнуться от такой важной улики. От нее зависит весь ход расследования. И найти преступника, не решив этой задачи, немыслимо…

Хироити сделал эффектную паузу, перевел дыхание и поморщился, словно от боли. Все, что он говорил, было разумно и неоспоримо, и Хатано, совершенно раздавленный его спокойной уверенностью, как-то сник и молча ждал продолжения.

– Мацумура-кун, что сидит рядом с вами, выдвинул любопытнейшую гипотезу… Господин Хатано, известно ли вам, что у колодца обнаружены собачьи следы? Только они уводили в противоположную сторону, к дорожке за пустырем. Так вот, Мацумура-кун предположил, что преступник имитировал эти следы. Все это весьма занятно, но недостаточно реально. Почему, спросите вы? – Тут Хироити метнул взгляд на меня. – Да потому, что тогда от колодца до дома преступник вряд ли отправился бы на своих двоих. Даже для сумасшедшего это чересчур извращенная логика. Кроме того, подобный трюк технически сложен и требует труда и умения. Нет, сумасшедшему такое и в голову не придет! Значит, гипотеза Мацумуры – ошибка. Таким образом, возвращаемся к исходной точке: тайна осталась тайной. Кстати, инспектор, у вас при себе ваша схема? Думаю, в ней мы отыщем ключик к разгадке…

К счастью, книжечка была у инспектора в кармане. Он раскрыл ее на нужной странице и положил Хироити на постель. А тот, взяв ее, вдохновенно стал развивать свою мысль.

– Вот взгляните! Следы, что тянутся к дому, и следы, что ведут к колодцу, чересчур отстоят друг от друга. Я уже говорил сегодня от этом Мацумуре. Преступник бежит, спасая собственную шкуру. Как вы думаете, станет он делать такой крюк? А кроме того, цепочки следов ни разу не пересекаются. Это тоже весьма подозрительный факт. Вы понимаете? Значит, грабитель старался не затоптать собственные следы. И для этого намеренно выбрал кружной путь.

– В самом деле… – задумчиво протянул инспектор. – Следы не пересекаются. Может быть, вы и правы – преступник действительно старался не затоптать следы. Но почему? Зачем ему это?

Вид у инспектора был такой озадаченный, что Хироити передернуло от возмущения.

– Что тут непонятного? Господин Хатано, вы во власти ложной гипотезы. Вы уверовали, что следы, где шаг уже, первичны, а следы, где шаг шире, вторичны. Это и подтолкнуло вас к ошибочному заключению, что следы начинаются и обрываются у колодца. Но чудес не бывает!

– Вы считаете – все наоборот? След начинается от окна кабинета и кончается там же?

– Ну да. Я-то давно догадался.

– Нет, ерунда, – с горячностью возразил инспектор. – Если ваш вор такой умный, что же он поленился дойти до дорожки? Это же глупо – повернуть назад посреди пустыря! Ну-с, молодой человек, как вы это мне объясните?

– О, без труда, – усмехнулся Хироити. – Все дело в том, что ночь выдалась темная.

– Ну и что? Дошел же он до колодца! А оттуда и до дорожки рукой подать.

– Вы не поняли меня, инспектор. Вор просчитался. Он решил, что до дорожки идти ни к чему. Это психологический казус… Скажите, вы слышали, что прежде рядом с колодцем были свалены старые бревна? И убрали их незадолго до преступления? Преступник не знал, что их увезли, это и привело к просчету. Всем известно, на бревнах не остается отпечатков. Вот грабитель и сделал ошибочный вывод, что идти дальше нет никакого смысла. В кромешной тьме не было видно, что бревен уже нет. Мало того, он, наткнувшись на стенку колодца, возможно, принял ее за бревно…

Как все просто! Я испытал невольное разочарование. Я тоже видел ту кучу бревен. Впрочем, не только видел, но и… Да, в самом деле, Акаи тоже что-то плел мне про бревна, но я не придал тогда его словам никакого значения… Какой же я идиот! Не сумел понять того, что без труда разгадал Хироити, не вставая с больничной койки.

– Иными словами, вы утверждаете, что преступник пытался ввести следствие в заблуждение? Значит, он не пришел откуда-то, а находился в самой усадьбе?!

Инспектор Хатано больше не спорил. Он ждал, когда Хироити назовет имя.

Простая арифметика

– Раз следы во дворе фальшивые, значит, преступник мог находиться только в доме – разумеется, если он не вознесся на небо, – сказал Хироити. – Но возникает вопрос: почему он взял лишь золотые вещи? Вопрос, надо отметить, весьма не простой. Во-первых, грабитель несомненно знал про болезнь Мицуо Котоно и постарался сделать все, чтобы подозрение пало именно на него. Не случайно следы вели к пустырю… Во-вторых, тут есть еще одна тонкость. Я имею в виду вес и размеры пропавших предметов…

Я уже слышал однажды эти безумные речи и не особенно удивился, а вот инспектор Хатано – тот просто оторопел.

– Ваша схема – красноречивый документ преступления, – продолжал Хироити, – скажите, инспектор, почему вы изобразили на ней не только дом, но и сад? Намеренно или случайно?

Хатано совсем растерялся.

– Что? Я?.. Вы хотите сказать… – заикаясь, пробормотал он.

– Вещи золотые, достаточно ценные, так что вполне естественно, что они привлекли внимание вора. Но у них есть еще одна характерная особенность: все они небольшие, но довольно увесистые. Именно то, что нужно преступнику: он лишь притворился, что сбежал с краденым добром. На самом же деле он зашвырнул то, что украл, подальше – прямо из окна кабинета. Мацумура-кун, ты помнишь вазу с цветами? По весу она почти не уступала пропавшим настольным часам, вот я и решил проверить, далеко ли она улетит. Другими словами, я хотел выяснить, в каком примерно месте пруда следует искать пропавшие вещи.

– Но зачем преступнику такой огород городить? Вы говорите, он старался представить все дело как кражу. Какое – все дело? Он что, украл еще что-нибудь? Или же у него были иные намерения?

– Как вы не понимаете? Преступник покушался на мою жизнь! Он хотел убить меня!

– Вас?! Кто?.. С какой целью?

– Не торопитесь. Я сейчас все объясню. Но сначала скажите, какой смысл грабителю стрелять в меня из пистолета? Мелкая кража – а ведь это была мелкая кража – не увязывается с попыткой убийства или хотя бы с нанесением тяжкого телесного повреждения. Проходят эти преступления по разным статьям, и ответственность разная. Я тогда сразу подумал: тут что-то не то. А потом догадался – преступнику была нужна моя жизнь. А кража – ловкая маскировка.

– Вы кого-нибудь подозреваете? У вас были враги? – нетерпеливо спросил инспектор.

– Это простая арифметика. Сначала я даже не знал, кого подозревать. Но, сопоставив все данные, пришел к единственно возможному выводу. Не угадали еще? Ну, напрягитесь – сразу поймете. Поищите в пруду… Да, арифметика очень простая. Если из двух вычесть один, будет один. Все даже слишком просто… – Хироити помедлил. – Если следы в саду – обман, преступнику остается единственный путь к отступлению: он должен пройти по коридору, соединяющему флигель и главное здание. Но в момент выстрела в коридоре случился Кода. Насколько вы помните, там нет бокового выхода и коридор ярко освещен. Стало быть, Кода не мог не столкнуться с грабителем нос к носу. Рядом, правда, есть еще одна комната – кабинет Симако-сан, но спрятаться в ней невозможно, в этом вы убедились сами. То есть, рассуждая логически, преступнику просто некуда было деться.

– Я тоже на этом споткнулся, – заметил инспектор. – А потому и склонился к версии, что грабитель пришел откуда-то со стороны.

– Итак, преступник не обнаружен ни в доме, ни вне дома. На месте происшествия оставались лишь я и свидетель преступления – Кода. Потерпевший не может одновременно являться преступником. Какой дурак станет стрелять сам в себя? Значит, остается Кода. Если из двух вычесть один… Из двоих один – потерпевший. Если исключить его, то остается преступник.

– Значит… Значит, это он?! – хором воскликнули мы с инспектором Хатано.

– Да. Мы чересчур увлеклись ложной версией. И один человек выпал из поля нашего наблюдения. Он изобрел прекрасный способ отвести от себя подозрения – выступил в качестве основного свидетеля, близкого друга потерпевшего…

– Значит, ты с самого начала все знал?

– Нет. Я только сегодня понял. А в тот вечер видел всего лишь чью-то тень.

– Довольно убедительно, но… Кода – убийца?.. Нет, не верю! – Я закусил губу.

– Увы, это так. Мне нелегко называть друга преступником. Но в противном случае вся тяжесть вины падет на несчастного сумасшедшего. А кроме того, Кода совсем не так прост. Он не тот человек, за которого себя выдает. Посмотри, как он действует. Коварство его не знает границ! Обычному человеку такое не по зубам. Он – оборотень! Дьявол!

– У вас есть доказательства? – Инспектор был верен себе. Его интересовали не эмоции, а факты.

– Кроме него, некому было совершить злодеяние, а значит, преступник – Кода. Разве это не самое главное доказательство? Впрочем, если вам мало, у меня есть и другие. Мацумура-кун! Помнишь, как он ставит ноги?

У меня перехватило дыхание. Я и подумать не мог, что Кода – злодей, а потому совершенно упустил этот момент из виду. А ведь и в самом деле, тот здорово косолапит!

– Вот вам одно доказательство. Но есть и еще. Более веское.

Хироити вытащил из-под простыни алюминиевый футляр для очков и протянул его Хатано. Рассказав, как обстояло дело с футляром, Хироити добавил:

– Это футляр Цунэ. Если преступник – Цунэ, то зачем бы ему закапывать свою вещь на цветочной клумбе? Ведь никто не заметил, что футляр валялся на месте происшествия… То, что старик закопал его в землю, доказывает как раз обратное – его невиновность. Почему же тогда Цунэ спрятал его? На то есть причина. Не понимаю, как ты, Мацумура-кун, этого не заметил. Ведь мы каждый день вместе ходили на море…

По словам Хироити, выходило следующее. Кода был близорук и носил очень сильные очки. Но когда он приехал в усадьбу Юки, то обнаружил, что забыл дома очешник. Вообще-то футляр нужен не так уж часто, но во время купанья очки приходится снимать, а потом, они вечно теряются. Старый Цунэ посочувствовал Коде и одолжил ему свой футляр. Все знали об этом – и Симако, и слуги, – только я по рассеянности ничего не заметил. И вот, увидев на полу кабинета свой футляр, Цунэ спрятал его, чтобы выгородить Коду.

А проявил он такую заботу из-за того, что был немало обязан его отцу. Собственно говоря, и в дом Юки его приняли по рекомендации отца Коды. Старик питал особую слабость к сыну своего покровителя. Это обстоятельство было известно и мне. Но инспектор сразу нащупал в рассуждениях Хироити уязвимое место:

– А почему старик так легко заподозрил именно Коду? Вам не кажется странной такая поспешность в суждениях?

Тень промелькнула по лицу Хироити.

– Не кажется. Если я расскажу вам, в чем дело, вы сразу поймете мотивы преступления Коды.

Коротко говоря, Хироити, Симако и Кода составляли пресловутый любовный треугольник. Оба они уже давно добивались этой красивой девушки, и между ними шла глухая, молчаливая борьба. Я уже говорил в самом начале, Хироити был гораздо ближе с Кодой, чем со мной. Тесная дружба связывала еще их отцов. А я практически не догадывался о соперничестве между Кодой и Хироити. Мне было известно, что Симако помолвлена с Хироити, но я смутно чувствовал, что и Кода девушке не совсем безразличен, хотя мне, конечно, и в кошмарном сне присниться не могло, что дело дойдет до такой крайности.

– Стыдно признаться, но мы с Кодой частенько ссорились из-за пустяков, когда бывали одни, а случалось, даже дрались. Катаемся по земле, молотим друг друга и орем: «Симако – моя!» – «Нет – моя!» Хуже всего то, что мы так и не могли понять, кому она отдает предпочтение. Симако в равной мере была приветлива с нами обоими. Возможно, Кода совсем потерял голову и в конце концов решил убрать меня с дороги: ведь это я был помолвлен с Симако-сан. Цунэ знал о нашей вражде. В день, когда произошло преступление, мы поссорились всерьез. Это случилось в саду, и, должно быть, Цунэ подслушал наш разговор. Увидев футляр в кабинете, преданный старик почуял неладное. Ведь Кода нечасто бывал в кабинете моего отца, к тому же после он утверждал, что, услышав выстрел, сразу бросился в дом позвать на помощь, – но ведь футляр-то лежал не у двери, а у окна!

…Таким образом, все вроде бы прояснялось. Логика Хироити, похоже, убедила даже недоверчивого инспектора. Оставалось только одно – отыскать на дне пруда пропавшие вещи. По случайному стечению обстоятельств в тот же вечер инспектору Хатано позвонили из полицейского управления прямо в больницу и сообщили добрую весть: со дна пруда в усадьбе Юки извлечены пропавшие золотые вещи, а также пистолет, башмаки и даже стеклорез. Как вы уже, вероятно, догадались, выудил их все тот же Акаи. Когда я встретил его возле усадьбы Юки, перемазанного грязью, он занимался отнюдь не рыбной ловлей. А я-то еще подозревал его… Оказывается, он талант, сыщик-любитель!

В ответ на мое восторженное замечание Хироити сказал:

– Я давно это понял. Помнишь, как он выследил Цунэ, когда тот закапывал футляр? И у Мицуо Котоно он побывал. Он все время шел точно по следу и подталкивал меня к догадке.

Сам я не видел, но говорили, что башмаки были привязаны к тяжелой пепельнице носовым платком с инициалами S. К., выведенными тушью. Видно, Кода никак не предполагал такого поворота дел и допустил непростительное легкомыслие, воспользовавшись меченым носовым платком.

Разумеется, на следующий же день Коду арестовали по подозрению в попытке совершить убийство. Однако он вел себя с непонятным спокойствием и проявил редкостное упрямство. Сколько его ни допрашивали, он ни за что не желал сознаваться. Однако, когда Коду просили объяснить, где он находился непосредственно перед выстрелом, он молчал, словно набрал в рот воды. А стало быть, алиби у него не было. Сначала он все твердил про то, что «решил проветриться», но по свидетельству секретаря генерала, пробывшего весь вечер в комнате рядом с прихожей, «Акаи действительно выходил за сигаретами, а Кода не появлялся». В общем, улик было более чем достаточно – и признание становилось необязательным. Алиби Коды теперь никто бы уже и не поверил. Его заключили в тюрьму, и он должен был предстать перед судом.