Текст книги "Эльфы планеты Эревон"

Автор книги: Эдмунд Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В течение второго дня путешественники сделали еще кое-какие открытия.

Молодой швед Тур Норстед первым обнаружил, что, по-видимому, за всей группой ведется наблюдение. Ночью, стараясь не заснуть, он увидел четыре малюсенькие зеленые точки, бледно светящиеся в углах потолка, там, где он стыкуется со стенами.

Тур зажег ночник – такой, какие в гостиницах ставят у кровати, с лампочкой в шестьдесят ватт – и решил выяснить, что это такое. При свете зеленоватые точки исчезли, но он нашел в каждом углу комнаты четыре линзы, невидимые днем. Линзы были не больше спичечных головок. Тур надумал было отковырнуть кусок штукатурки и посмотреть, как они крепятся, но благоразумно отверг эту мысль.

Встретившись с Грэхемом за завтраком, он рассказал ему о своем открытии. Уже вместе они выяснили, что такие же линзы есть в каждой комнате и даже в коридорах. Это сильно расстроило Грэхема, и он попросил Тура пока не говорить ничего остальным. Их положение и так было тяжелым, чтобы отягощать его еще сознанием того, что за ними следят.

Тур предложил отковырнуть один «глазок», изучить, а потом уничтожить. Грэхем его остановил. Он принял другое решение: когда все уйдут из своих комнат, Норстед обойдет их и в каждой заклеит линзы бумагой. В коридорах эти «глазки» решили не трогать.

Грэхем рассуждал так: «наблюдатели» поймут, что «подопытные» не лезут в бутылку по пустякам, но требуют какой-то доли уединения.

Сразу после завтрака он организовал команду разведчиков для более тщательного осмотра окрестностей. На сей раз группа состояла из четырех мужчин, которыми руководил Джон Говард, учитель физики. Он уже зарекомендовал себя как наблюдательный и спокойный человек.

Инструктаж был очень прост: двигаться в течение часа строго на север (части света они определили исходя из того, что солнце всходит на востоке), а потом развернуться на 180° и идти назад. Если на пути встретится возвышенность – использовать ее для общего обзора. Рекомендовалось избегать, насколько возможно, любых контактов с живыми существами, буде таковые встретятся. Не совершать ничего, что может быть истолковано как враждебные действия, – разве что на отряд нападут и возникнет необходимость защищаться.

Решить вопрос самозащиты было не так-то просто. Грэхем боялся отправлять безоружных людей в поход, который мог оказаться опасным. Однако тщательный осмотр супермаркета выявил две интересные детали: во-первых, продукты, съеденные землянами накануне, кто-то заменил новыми; во-вторых, оказалось, что в магазине есть небольшой отдел хозтоваров, который они раньше не заметили.

В отделе хозтоваров каждый разведчик взял себе маленький топорик. К этому времени солнце уже вовсю светило с безоблачного неба и стало довольно жарко, поэтому они сняли все, кроме рубашек и брюк. С ножами за поясом и топориками в руках они напоминали шайку разбойников.

Остальные высыпали из гостиницы, чтобы проводить смельчаков в поход. Последние же, шагая по дороге, ведущей в никуда, размахивали «оружием» и остро чувствовали идиотизм ситуации. Даже Грэхем, мрачный от сознания, что все заботы в этом чужом мире легли на его плечи, не мог сдержать улыбку. «Разведка» чем-то напоминала ему сцену из оперетты.

Отряд вернулся через два часа и десять минут.

Слава Богу, все были целы, никому не пришлось рисковать жизнью.

Однако новая информация ни в коей мере не помогла землянам избавиться от чувства тревоги и неуверенности в будущем.

Джон Говард рассказал сначала о том, что видели все разведчики. По расчетам, они прошли километров восемь по довольно пустынной долине, где рос какой-то незнакомый кустарник с мелкими цветками и растение, Напоминающее громадных размеров папоротник. Встречались и участки, покрытые лишь очень жесткой и высокой травой. Путники обнаружили реку и ряд Довольно высоких холмов, но не встретили совершенно никаких животных.

Однако было и такое, что видели не все.

Одним наблюдением поделился Пол Редмэн, американский литагент. Когда отряд пробирался между зарослями травы высотой в полтора человеческих роста, он остановился, чтобы стереть пот со лба. И взглянул на небо.

То, что он увидел, длилось один краткий миг. По нему пронеслась стая каких-то блестящих, сверкающих существ с золотистыми развевающимися волосами и лицами, по утверждению Редмэна, почти человеческими. Пытаясь как-то описать их, он сказал: «Они были похожи на эльфов».

Второе «видение» досталось Гуннару Рудефорсу, шведу-педагогу.

Четверо мужчин шли гуськом, на расстоянии примерно шести шагов друг от друга. Поскольку роль первого была самой рискованной, договорились идти впереди, сменяя друг друга.

Когда настала очередь Гуннара Рудефорса, они должны были вот-вот повернуть назад. Стараясь извлечь из экспедиции как можно больше пользы, он пошел быстрым шагом и не заметил, как оторвался от своих спутников.

Выйдя из зарослей высокого папоротника, он внезапно увидел средневекового рыцаря в блестящих доспехах – тот стоял примерно в двадцати шагах от него.

Ни насмешки, ни ехидные замечания не могли сбить Рудефорса с толку: он настаивал, что это был именно рыцарь. На голове – шлем с забралом, почти полностью закрывавшим лицо, в правой руке – то ли короткое копье, то ли длинный меч.

Рыцарь сидел верхом на животном с ветвистыми рогами, ростом меньше лошади, но больше оленя.

Целую долгую минуту рыцарь и Рудефорс созерцали друг друга. Потом первый приглушенным голосом произнес слово, похожее на «прочь!», развернул своего «коня», дернув его за один рог, и скрылся папоротнике.

Когда остальные поравнялись с ошарашенным шведом, рыцарь успел скрыться из глаз. Джон Говард шедший сразу за Гуннаром, признался, что слышал звуки, похожие на стук копыт. Но ничего не видел.

Подобный отчет об «экспедиции» вызвал у Грэхема одно желание – срочно выпить. Двойную порцию.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Хотя с теми людьми или существами, которые похитили землян, никаких контактов по-прежнему не было, в последующие дни произошли некоторые события. Два из них – трагические. Первой трагедией было самоубийство Марины Джессоп, двадцатилетней студентки-англичанки. Марина покончила с собой вечером того дня, когда Пол Редмэн увидел своих «эльфов», а Гуннар Рудефорс – средневекового рыцаря.

В тот день после обеда Рассел Грэхем, член парламента и командир межпланетного иностранного легиона, выступил с обзором событий и сделал, так сказать, предварительные выводы. Он пытался произнести свой «доклад» в официальном и в то же время несколько будничном тоне, ни на миг не забывая о страшном нервном напряжении, овладевшем его товарищами.

– Леди и джентльмены, – начал он, оглядев с грустью свою небольшую команду. – Я много думал о том, что с нами произошло, и вы, безусловно, тоже. Несмотря на кошмарную абсурдность ситуации, в которой мы оказались, несмотря на полное отсутствие информации, я считаю необходимым все же как-то это осмыслить. Позвольте поделиться с вами своими соображениями.

Он помолчал.

– Я думаю, все, что, проделано с нами, имело серьезные и никак уж не легкомысленные цели. Насколько я понимаю, наше похищение из самолета было частью какой-то операции, и сейчас мы находимся в чужой галактике, на немыслимом расстоянии от Земли. Ясно, что эта операция – какой бы бесчеловечной она ни была – проделана существами, далеко обогнавшими нас в развитии. Нам трудно представить себе усилия и ресурсы, затраченные на эту операцию. Поэтому можно сделать вывод, что нас отправили сюда для решения какой-то весьма серьёзной задачи. Ее сути мы пока не знаем. Как не знаем и того, вернут ли нас в конце концов домой. Но, видимо, пока мы здесь, нас будут снабжать всем необходимым для жизни.

– Что вы скажете по поводу «эльфов»? – спросил кто-то.

– И про рыцарей? – спросил другой.

– Пока что на многие вопросы ответа нет, – Грэхем пожал плечами. Возможно, и не будет. Можно только догадываться… Я думаю, они оказались здесь как представители определенного биологического вида, ведь, скорее всего, так же рассматривают и нас. Мне почему-то кажется, что не эти существа виновники нашего несчастья. А сейчас, – продолжал Грэхем, – перед нами стоят две срочные задачи: во-первых, нужно узнать как можно больше о мире, в который мы попали, и, во-вторых, попытаться установить контакт с теми, кто нас сюда доставил. Нет сомнения, что в их глазах мы своего рода идиоты или животные. Но если представления об этике у них соответствуют уровню науки, мы, возможно, сумеем убедить их отправить нас домой, хотя бы после того, как они нас изучат.

Дискуссия, начавшаяся после выступления Грэхема, была, в общем, бесполезной. Никто не высказал более разумного объяснения происшедшему: люди были слишком удручены, чтобы размышлять. В конце концов все разбрелись по спальням.

В группе было четыре супружеские пары. Сейчас стало ясно, что, по крайней мере, еще четверо как бы заключили временный брачный союз. Грэхем считал это неплохим признаком. Может быть, хоть это поможет ему (или ей) не сойти с ума.

Марина Джессоп жила одна, в отдельном номере. Две ее подруги жили вместе и предлагали ей к ним присоединиться, но девушка отказалась.

В тот вечер она ушла в свой номер и легла в теплую ванну. Видимо, замыкание портативного электрообогревателя, брошенного в воду, помогло ей решить все проблемы. Только утром обнаружили, что она мертва.

В письме, адресованном Расселу Грэхему, она написала:

«Уважаемый м-р Грэхем.

Я очень сожалею о том, что доставляю вам неприятность. Я настолько всего боюсь, что больше не могу выносить этот страх. Все это приводит меня в такой ужас, что иначе я просто сойду с ума.

Вы должны меня простить, честное слово. Всего три дня назад я возвращалась домой, проведя приятные каникулы в Швеции. Я даже с удовольствием думала о том, что начинается новый учебный год в колледже. Но я знаю, как и вы, конечно, знаете, что никто из нас домой не вернется. Для меня эта мысль невыносима. У меня нет сил жить в этой тюрьме, вдалеке от всего, что я люблю. И мне ненавистна мысль о том, что я сойду с ума и доставлю вам всем уйму хлопот. Поэтому прошу вас: поймите и простите меня. Если вы когда-нибудь вернетесь на Землю, зайдите к моим родителям, они живут по адресу: Англия, графство Чешир, г. Стокпорт, ул. Идена, 71. Скажите им, что я жертва несчастного случая. У меня был кот, звали его Снежок, но вы не сможете ему сказать то же самое.

Поверьте: от меня не было бы никакой пользы ни вам, ни всем остальным.

Искренне ваша, Марина Джессоп».

Прочитав письмо, Грэхем заплакал. Он вспомнил, каким бледным было лицо Марины, вспомнил длинные прямые темные волосы и отсутствующий взгляд. Она была похожа на героинь сказок Андерсена.

Это была первая потеря. Он размышлял о том, сколько их еще будет.

Марину похоронили на маленьком, почти не заросшем травой участке в пятидесяти метрах от гостиницы.

Несмотря на свой атеизм, Анна Маркова красивым контральто спела над телом двадцать третий псалом, а Мохан дас Гупта, индус, сработал для могилы крест.

Нужно было продолжать жить.

После обеда Грэхем попросил своих друзей составить списки личного имущества. Полезно знать, чем располагает его «легион».

По большей части, это имущество состояло из обычного багажа туристов: фотоаппаратов, мелких сувениров из металла и стекла на память о Швеции, нескольких книг и транзисторов. Однако нашлись и такие полезные вещи, как компас, показавший, что у данной планеты есть магнитные полюсы, пара биноклей, два очень хороших пакета первой помощи, груда разнообразных лекарств и даже две портативные машинки.

Частично для того, чтобы отвлечь людей от смерти Марины, а частично и по необходимости Грэхем задумал довольно честолюбивый проект. На сей раз «экспедиция» должна была двигаться на юг; ей было дано задание выступить на рассвете следующего дня и вернуться к сумеркам дня третьего. Таким образом, рассчитал Грэхем, отряд сможет двигаться к югу часов двенадцать и пройдет двадцать пять-тридцать километров. Потом он переночует «в поле» и вернется назад.

Перспектива ночевать в открытом месте таила опасность, но было ясно, что время от времени землянам придется рисковать, если они хотят получить какие-то сведения об окружающем их мире. Грэхем сказал, что в путешествие отправятся только добровольцы.

Первыми вызвались Джон Говард, который возглавил прошлую «разведку», и его жена. Гуннар Рудефорс тоже захотел отправиться в путь. Присоединилась к ним и молодая француженка Симона Мишель.

Добровольцам рекомендовали отдохнуть, остальные же занялись сборами. Четверо, в том числе две студентки, должны были изготовить палатку, а также настил из синтетических плащей и постельного белья. Госслужащий Роберт Хаймэн обнаружил весьма полезный талант: он умел стрелять из лука. Роберт вызвался сделать пару больших луков и полдюжины стрел, а также научить желающих стрелять.

А в это время Тур Норстед собирал простой искровой радиопередатчик из разрозненных деталей, мотка медной проволоки и всего прочего, найденного в одной из мастерских. Передатчик мог бы пригодиться для двух целей: во-первых, если отряд возьмет– с собой транзисторы, с ним можно установить одностороннюю связь. Во-вторых, была надежда связаться с теми, из-за кого земляне здесь оказались, либо с другой группой людей, тоже заброшенных сюда.

На рассвете следующего дня все было готово, и группа вышла из отеля, чтобы пожелать доброго пути своей «глубокой разведке». Искровой передатчик Тура Норстеда работал: швед был уверен, что сможет успешно передавать сигналы километров на сорок.

Беда была в том, что никто в отряде не владел азбукой Морзе. Норстеду пришлось придумать простейший код: «SOS» обозначало «возвращайтесь на предельной скорости», «О'кей» – «продолжайте продвигаться вперед» и т. д. Передачи следовали в начале каждого часа.

В общем и целом экспедиция была довольно прилично оснащена. Члены отряда взяли с собой самодельные копья, ножи, топорики, два лука и полдюжины стрел; у них была палатка и продукты питания, также компас, бинокль и фотоаппарат.

И все же, когда Грэхем прощался с людьми, на сердце у него был камень. Не успела прошлая экспедиция отойти от базы, как увидела «эльфов» и рыцаря. Вторая должна была уйти гораздо дальше Грэхем не особенно задумывался над тем, какую информацию принесут люди, он думал: суждено ли им вернуться?

Его опасения оправдались.

На рассвете следующего дня отряд вернулся. Не возвратились трое.

Гуннар Рудефорс, шедший впереди на последнем переходе, погиб. Он упал в замаскированную яму утыканную острыми кольями.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рассел Грэхем сидел в своем номере на кровати мрачно раздумывая над тем, что всего за три дня погибло два их товарища. Была поздняя ночь. Он принес из бара полбутылки виски и сейчас довольно быстро осушал ее, хотя раньше не одобрял пьянства в одиночку. Он и сейчас не одобрял, но выпивка могла ему помочь, как человеку со сломанной ногой помогают костыли.

Грэхем чувствовал страшное одиночество. Дурацкое стремление «служить обществу», толкнувшее его на путь лидерства, усугубляло его положение. Люди смотрели на него так, словно он знал ответы на все вопросы, и задавали ему эти проклятые вопросы.

«Лидер народных масс, черт бы тебя побрал», – подумал он.

И налил себе еще виски.

Гибель девочки-англичанки и молодого шведа он переживал так остро еще и потому, что сам взял на себя ответственность за группу. Прощай, Марина! Прощай, Гуннар!

Да будет чужая земля вам пухом…

Он попытался сосредоточиться на той информации, которую добыли участники второй разведки. Дело обстояло еще хуже, чем после первого похода, потому что участники второго были единодушны в том, что видели. И принесли с собой фотографии.

Кроме смерти Гуннара, самым неприятным событием было то, что отряд обнаружил еще один вид людей, получивший название «речные жители».

Симона, художница-француженка, заметила их первой. Отряд удалился уже километров на двадцать от «базы» и двигался почти параллельно реке. Симона погналась за большой бабочкой, которую сочла великолепной; люди явно спугнули ее, проходя по участку густого леса. Бабочка порхала с цветка на цветок, словно – как сказала позже Симона – манила куда-то.

Отряд уже подходил к опушке леса, и погоня за бабочкой привела Симону на поляну на небольшой возвышенности, откуда была видна река. Бабочку она тут же потеряла из виду и от нечего делать взглянула на реку (к счастью, у нее был бинокль). То, что сначала показалось Симоне мостом, было чем-то вроде улицы, состоявшей из грубо сработанных хижин на сваях, соединявшей берега реки. Из дыр в крышах вился дымок.

Отряд осторожно приблизился к речной деревушке, остановившись примерно в полукилометре, и стал наблюдать за ней в бинокль.

«Речные жители» – а их было несколько человек на ближнем берегу – были одеты в звериные шкуры. «Ей-богу, выглядели они так, будто сбежали из каменного века», – сказал Джон Говард. Они орудовали топорами, дубинками с каменными шипами и копьями с каменными наконечниками. На воде покачивались выдолбленные из стволов лодки.

Опасаясь неприятностей, Джон Говард решил не подходить ближе. Однако еще какое-то время рассматривал в бинокль окружавшую деревню местность. Вдали, на другом берегу реки, на расстоянии пяти-шести километров, он обнаружил нечто похожее на высокую, неподвижную стену плотного тумана. Высота стены была метров двести.

Отряд вернулся в лес, чтобы разбить палатку и заночевать. Спали по очереди: двое отдыхали, двое дежурили. Во время дежурства те, кто бодрствовал, слышали крики диких животных, но ничего не видели. На следующий день, когда отряд был на расстоянии семи-восьми километров от дома, Гуннар упал в утыканную кольями яму.

Яма была не очень большой. Но она была хитро расположена посреди едва видной тропы, может этой тропой ходило на водопой какое-то стадо. Заостренные колья убили Гуннара почти мгновенно.

Грэхем перебирал в памяти все, что произошло за это время. «Руководитель! – мрачно думал он. – Если бы у тебя хватило ума, ты бы так загрузил людей работой, что Марине было бы не до самоубийства: просто не осталось бы сил. Ты не позволил бы экспедиции уходить далеко от дома без тренировки. Лидер липовый. Пожалуй, настало время отказаться от этой роли, прежде чем я осточертею людям и они откажутся от меня».

Раздался стук в дверь.

– Разрешите?

Анна Маркова, не дожидаясь приглашения, открыла дверь. Анна взглянула на бутылку с виски:

– Вам нравится пить в одиночку?

– Нет.

Она улыбнулась:

– Тогда угостите меня.

– Простите, что сразу не догадался. Будете пить из стакана, в котором я держу зубную щетку, или мне сбегать в бар за бокалом?

– Спасибо, сойдет и стакан. – Анна села на кровать Грэхема и слегка покачалась на пружинах. – По-моему, эта кровать удобнее моей.

– Жалуйтесь администрации, – сказал Грэхем. Анна быстро сменила тему:

– По-моему, вы близки к отчаянию, Рассел. Горевать о покойных естественно, но не нужно делать этого в одиночку. Вот это, – она кивнула в сторону виски, – это не очень-то поможет… Впервые за все время у меня есть возможность поговорить с вами наедине. Хотите, я скажу вам все, что думаю, а потом скажете вы?

– Хочу.

– Так вот, – начала Анна. – Мне кажется очевидным, что нас загнали в подобие зоопарка. На Земле в современных зоопарках зверей стараются поместить в условия, близкие к естественным. Я думаю, то же самое сделали и с нами. Нам предоставили гостиницу, чтобы была крыша над головой, супермаркет, чтобы мы не умерли, с голоду, а на улице поставили автомобили…

– Без мотора…

– Так ведь нам все равно некуда ехать! Но наши хозяева, кажется, неплохо разбираются в людской психологии и стремятся окружить нас привычными вещами.

– Лучше бы они вернули нас домой, – горько сказал Грэхем.

– Этого они не сделают, – заметила Анна.

– Почему вы так уверены?..

– Нас было восемь мужчин и восемь женщин.

– И что из этого следует?

Она смотрела на него грустно и насмешливо:

– Причина ясна, Рассел. «Плодитесь и размножайтесь…» Вы не согласны?

Он не ответил. И не взглянул на нее.

– Думаю, я права. Лучше смотреть правде в глаза: нас привезли, чтобы мы размножались. Так что вряд ли мы возвратимся на Землю.

Теперь он взглянул на нее и удивился ее спокойствию:

– И эта мысль не приводит вас в ужас?

– То, что произошло с нами, – страшно, но не должно быть бессмысленным.

– Что вы хотите сказать?

– То, что мы будем «плодиться и размножаться». В нашей группе есть супружеские пары, возникают и другие. – Она мрачно усмехнулась: – Вы не заметили: в нашем супермаркете есть многое. Кроме одного противозачаточных средств.

Рассел улыбнулся:

– Кажется, вы очень легко приспосабливаетесь к обстоятельствам.

– Я попытаюсь это сделать, если… Рассел, а вы находите меня привлекательной?

– Я считаю вас очень привлекательной, Анна, – торжественно сказал Грэхем.

– У вас есть жена или семья в Англии?

– Нет. Я был слишком занят политикой, чтобы увлечься чем-то… творческим. Она улыбнулась:

– Тогда у нас есть шанс, потому что я очень практичная женщина. Я не привыкла ждать от мужчин чего-то особенного. Итак, я приду к вам, мы будем жить вместе; попытаемся и, надеюсь, научимся дарить друг другу тепло. Я думаю, мы будем получать удовольствие от общения в постели, но не это главное. Правда?

У Рассела брови поднялись от удивления; так он и смотрел на нее секунды две, а потом сказал очень серьезно:

– Анна, я пьяница, а вы – удивительная женщина.

– Значит – решено. Если мы не подойдем друг другу, мы расторгнем наш договор. А дружбу оставим. Рассел поднял бокал с виски:

– Благодарение Господу, что был Карл Маркс. Анна тоже встала, подняла стакан и несколько загадочно провозгласила:

– Здоровье королевы.

Проглотив свой виски, она отправилась в номер, чтобы собрать немногие вещи.

Неожиданно Рассел Грэхем осознал, что его депрессия исчезла, а уверенность вернулась. Понадобилось совсем немного времени, чтобы понять причину.

Он больше не чувствовал себя одиноким.