Текст книги "Второй спутник (ЛП)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Эдмонд Гамильтон
Второй спутник

The Second Satellite 1930

Норман и Хакетт, неуклюжие в своих толстых лётных комбинезонах, казалось, заполнили собой весь маленький кабинет. Хардинг, руководитель полетов, сидел на другом конце комнаты и пристально смотрел на них. Два самолета, взлетевшие в лучах рассвета с лётного поля, ревя моторами, пронеслись над зданием.

Когда шум стих, Хардинг заговорил:

– Я не знаю, кто из вас двоих более сумасшедший, – сказал он. – Ты, Норман, придумавший такую дурацкую авантюру, или ты, Хакетт, решивший отправиться вместе с ним.

Хакетт ухмыльнулся, а длинное, худощавое лицо Нормана осталось серьезным.

– Без сомнения, все это звучит слегка безумно, – сказал он, – но я убежден в своей правоте.

Руководитель полетов покачал головой.

– Норман, тебе следовало бы романы писать, а не летать. Второй спутник – и Феллоуз с остальными на нём… да что за чёрт!

– Какая еще теория может объяснить их исчезновение? – спокойно спросил Норман. – Вы знаете, что с тех пор, как появились новые самолеты X-типа, сотни летчиков по всей Земле пытались установить на них рекорды высоты. Двадцать пять миль… тридцать… тридцать пять… рекорды бьются каждый день. Но из сотен летчиков, поднимавшихся на такие огромные высоты, четверо так и не вернулись. Их больше никто не видел!

– Один исчез над северной Швецией, второй над Австралией, третий над Нижней Калифорнией, а четвёртый, Феллоуз, прямо здесь, над Лонг-Айлендом. Вы видели глобус, на котором я отметил эти четыре точки, и вы могли заметить, что, если их соединить линией, они образуют идеальный круг вокруг Земли. Единственное объяснение заключается в том, что четверо летчиков, достигнув высоты сорока миль, были захвачены каким-то телом, движущимся вокруг Земли по круговой орбите, какой-то неизвестной луной, вращающейся вокруг Земли внутри ее атмосферы, вторым спутником Земли, о существовании которого до сих пор никто не подозревал!

Хардинг вновь покачал головой.

– Норман, твоя теория была бы верна, если бы не тот очевидный факт, что ни один подобный спутник никогда не был замечен.

– Вы сможете увидеть пулю, пролетающую мимо вас? – возразил Норман. – Два самолета в Швеции и Нижней Калифорнии исчезли с разницей в три часа на противоположных концах Земли. Это означает, что этот второй спутник, как я подсчитал, совершает оборот вокруг Земли каждые шесть часов, и значит, двигаясь с такой ужасающей скоростью, он будет виден с поверхности Земли не более, чем летящая винтовочная пуля.

– Двигаясь через земную атмосферу с такой скоростью, можно было бы ожидать, что он сгорит от трения о воздух. Но нет – этого не происходит, потому что собственная сила притяжения спутника собрала вокруг него достаточно воздуха, чтобы образовать плотную крошечную атмосферу, обволакивающую и защищающую его, пока он мчится сквозь верхние слои земного воздуха. Нет, Хардинг, я уверен, что этот второй спутник существует – и столь же уверен, что именно он виновен в исчезновении тех четырёх лётчиков.

– И теперь вы с Хакеттом, – задумчиво произнёс Хардинг, – рассчитали момент, когда он будет проходить над нами, и собираетесь подняться на самолёте Х-типа чтобы его обнаружить.

– Обнаружить? – переспросил Хакетт. – Мы не собираемся подниматься на сорок миль только для того, чтобы взглянуть на эту чертову штуку – мы собираемся попробовать сесть на нее!

– Вы, конечно, с ума сошли! – взорвался руководитель полетов. – Если Феллоуз и остальные были захвачены этой штукой и не смогли вернуться, то, ради всего святого, зачем вам-то двоим… – Он внезапно осёкся. – О, кажется, я понимаю, – неловко добавил он. – Феллоуз был вашим приятелем, не так ли?

– Лучший из всех, кто когда-либо выходил на поврежденном «Ньюпоре» против трех «Фоккеров», чтобы вытащить нас из пекла, – тихо сказал Норман. – И если бы пропали мы с Хакеттом, он обшарил бы всё небо, ища нас – он же чёртов псих! Что ж, и мы не собираемся его подводить.

– Понимаю, – повторил Хардинг. Потом добавил: – Ладно, вот идет ваш механик, Норман, значит ваш самолёт, должно быть, готов. Пойду-ка я с вами. Это же настоящее событие – видеть, как два Колумба отправляются к другому миру.

Серый рассвет над лётным полем постепенно начал окрашиваться в бледно-розовые тона, когда все трое направились к месту, где стоял длинный X-тип, его странно изогнутые крылья, закрытая кабина и плоский, похожий на веер хвост тускло поблескивали в утреннем свете. Мотор самолета уже вовсю ревел, а пузатые колеса с трудом удерживались упорами. В своих громоздких костюмах Норман и Хакетт в неверном утреннем свете казались окружающим двумя огромными обезьяноподобными фигурами.

– Что ж, желаю удачи, – сказал им Хардинг. – Вы знаете, я за вас очень переживаю, но, полагаю, вам бесполезно напоминать о предосторожности?

– Кажется, я где-то слышал это слово, – усмехнулся Хакетт, пожимая вместе с Норманом руку руководителю полётов.

– Все это – чистейшая авантюра, – сказал Норман начальнику. – И если мы не вернёмся в разумные сроки… ну, тогда вы поймёте, что наша теория была верна. А уж рассказывать об этом миру или нет – решайте сами.

– Ради вашего же блага, я надеюсь, что вы глубоко заблуждаетесь, – улыбнулся начальник. – Я много раз говорил вам, чтобы вы «убирались с Земли», но, признаться, никогда не думал, что вы воспримете это буквально.

Хардинг отступил назад только тогда, когда два лётчика с трудом забрались в тесную кабину. Норман взялся за штурвал, дверца захлопнулась, и в тот миг, когда из-под колёс были выдернуты клинья упоров, а двигатель взревел ещё громче, длинный самолёт круто взмыл с поля, уходя под головокружительным углом в рассветное небо. Хакетт махнул пухлой рукой в сторону стремительно уменьшающихся фигурок людей на оставшемся внизу лётном поле, затем отвернулся от иллюминатора, чтобы, как и его напарник, посмотреть вперед.

Самолет летел по узкой восходящей спирали вверх, под таким углом, на который не был способен ни один другой аппарат, кроме Х-типа. Глаза Нормана неотрывно следили за приборами, пока они набирали высоту, а его уши неосознанно прислушивались к звукам работающего мотора. Земля быстро уходила вниз и по мере подъёма превращалась в огромную серую вогнутую чашу.

К тому времени, когда была достигнута пятимильная высота, поверхность Земли окончательно изменилась с вогнутой на выпуклую. Самолёт теперь набирал высоту по более широкой спирали, но поднимался так же уверенно и ровно, как прежде. На стеклах кабины начал быстро образовываться иней, наползая от краёв. Норман что-то сказал, перекрывая приглушенный шум мотора, и Хакетт включил электрические радиаторы. Иней отступил, когда теплый, чистый воздух наполнил кабину.

Десять миль… пятнадцать… они уже достигли высот, невозможных ещё несколько лет назад – но для X-типа это было пустяком. На отметке в десять миль Хакетт включил компактный генератор кислорода, и в кабине распространился свежий, острый запах. Двадцать миль… двадцать две…

Через некоторое время Норман молча указал на часы на приборной доске, и Хакетт кивнул.

Они шли точно по графику – рассчитывали достичь высоты в сорок миль к десяти часам утра, именно к тому времени, когда, судя по вычисленной орбите, над ними должен был пройти второй спутник.

– Двадцать шесть… двадцать семь… двадцать восемь… – бормотал Хакетт, следя за стрелкой высотомера, медленно ползущей вверх.

Бросив косой взгляд вниз через иллюминатор, он увидел, что Земля под ними превратилась в огромный серый шар, там и тут её тусклую поверхность скрывали белые океаны облаков.

– Тридцать одна… тридцать две…

Самолет теперь набирал высоту медленнее и поднимался под меньшим углом. Даже X-типу приходилось тяжело в разреженном воздухе, окружавшем их сейчас. Только сверхлёгкая, сверхмощная машина могла достичь таких невероятных высот.

На тридцать четвёртой миле началась настоящая битва за высоту. Норман удерживал самолёт в плавной восходящей спирали, проявляя высочайшее мастерство – в воздухе, который уже почти не существовал. На стеклах, несмотря на работающие обогреватели, вновь появился иней. Стрелка высотомера медленно подползла к отметке сорок. Норман продолжал кружить, слегка наклонив крылья, но не набирая высоту, Земля под ним казалась огромным серым туманным шаром.

– Долго на такой высоте не продержишься, – бросил он. – Наш полет окажется напрасным, если второй спутник не появится через несколько минут.

– Здесь, наверху, все выглядит совсем по-другому, – перекричал рев мотора Хакетт. – Там, внизу, было легко говорить о том, что мы сможем «запрыгнуть» на эту штуку, но здесь, наверху, черт возьми, нет ничего, кроме воздуха, да и того очень мало!

Норман ухмыльнулся.

– Будет больше. Если я прав насчет этой штуки, нам не нужно будет ничего делать – её атмосфера сама нас подхватит.

Оба встревожились, когда мотор на мгновение закашлялся и прервал ровный ритм работы, но через секунду снова взревел на устойчивых оборотах. Норман покачал головой.

– Может, это все-таки глупая затея. Нет, я по-прежнему уверен, что мы правы! Но, похоже, сегодня доказать это не удастся.

– Будем спускаться? – спросил Хакетт.

– Нам придется это сделать через несколько минут. Даже с собственной подачей воздуха двигатель не сможет держать эту высоту…

Норман так и не закончил фразу. Раздался резкий, нарастающий, стремительный звук такой невероятной мощи, что достиг их ушей сквозь рев мотора. Затем в одно мгновение вселенная, казалось, сошла с ума; серый шар Земли и Солнце над ним завертелись бешеным вихрем, закружившись вокруг самолёта, который швыряло в пространстве, как пушинку.

Рёв становился всё громче, переходя в оглушительный грохот. Воздушные потоки били по самолёту, трясли и крутили его, будто схватив гигантскими руками. И в тот миг Хакетт успел увидеть – рядом с ними, среди звёзд, вырос другой шар, не Земля – зеленоватая сфера, разрастающаяся с ослепительной скоростью, заполняющая всё небо рядом с их кружащимся самолетом! Ветер стих; зеленый шар превратился в целый мир – в ландшафт, раскинувшийся под ними: зелёные равнины и моря, стремительно приближающиеся к ним! Норман боролся с управлением – земля и море, вращаясь, приближались к ним с головокружительной скоростью – удар!

С оглушительным грохотом самолет застыл на месте. Солнечный свет лился в иллюминаторы, а вокруг него возвышались огромные зеленые растения. Хакетт, несмотря на предупреждающий крик Нормана, распахнул дверь и выскочил наружу, Норман – за ним. Они пошатнулись, упали – странно медленно, почти невесомо, – потом поднялись, ухватившись за самолёт, и ошеломлённо огляделись.

Самолет врезался в заросли гигантского зеленого тростника, возвышавшиеся на целый ярд над их головами, и посадка «на брюхо», похоже, не причинила машине серьёзного вреда. Почва у них под ногами была мягкой и влажной, воздух теплым и ароматным, а гигантские заросли тростника скрывали от них весь окружающий пейзаж.

В небе, у самого горизонта, необычайно ярко пылало солнце. Но оно казалось крошечным по сравнению с огромным серым кругом, заполнявшим половину неба над их головами. То была гигантская серая сфера, местами скрытая белыми полосами облаков и туманными завесами, но на её поверхности ясно проступали очертания континентов и сверкающих морей. Оба пилота оцепенели, поражённые осознанием того, что видят.

– ЗЕМЛЯ! – пробормотал Норман. – Это Земля, Хакетт, над нами; Боже мой, я до сих пор не могу поверить, что мы это сделали!

– Тогда мы… на спутнике… на втором спутнике! – с трудом выговорил Хакетт, словно борясь с самим фактом его наличия. – Те воздушные потоки, что подхватили нас…

– Они были атмосферой этого мира, второго спутника! Они подхватили нас и унесли в атмосферу этого маленького мира, Хакетт. Теперь мы движемся вместе с ним вокруг Земли с огромной скоростью!

– Второй спутник, и мы на нем! – недоверчиво прошептал Хакетт. – Но этот тростник… неужели всё здесь такое?

Они попытались отойти от самолета. Это усилие заставило обоих пилотов взвиться вверх в большом, медленным прыжке, чтобы опуститься в более чем двадцати футах от самолета. Не обращая внимания на этот странный эффект слабой гравитации спутника, они двинулись дальше, и каждый их шаг становился гигантским, неуклюжим прыжком. Через четыре таких шага они выбрались из зарослей гигантского тростника на открытое пространство.

Они оказались на пологом травянистом склоне, тянувшемся вдоль серо-зеленого моря, простиравшегося справа от них до самого удивительно близкого горизонта. Слева поднимались невысокие холмы, покрытые густыми зарослями зеленой растительности, похожей на джунгли. Хакетт и Норман, однако, в тот момент не смотрели ни на море, ни на холмы, а на несколько десятков нелепых фигур, повернувшихся к ним в тот же миг, как они появились из зарослей тростника. Холодный, болезненный ужас охватил обоих – всё происходящее казалось нереальным, словно дурной сон. Ибо огромные фигуры находившиеся в нескольких ярдах от них и обратившие на них свой взор, были жаболюдьми!

Жаболюди! Огромные пятнистые зеленые существа высотой от семи до восьми футов, с изогнутыми мощными ногами и руками, заканчивающимися перепончатыми лапами. Головы были раздутыми, шаровидными, с широко расставленными немигающими лягушачьими глазами по бокам, белогубые рты очерчены бледными линиями. Трое из существ держали в лапах чёрные металлические стержни с рукоятями, странно похожие на пистолеты для спортивной стрельбы по мишеням.

– Норман! – в голосе Хакетта послышался ужас. – Норман!

– К самолёту! – сипло выкрикнул Норман. – К самолету…

Они, спотыкаясь, бросились назад, но жаболюди, оправившись от первого удивления, тут же огромными прыжками рванулись за ними! Двое лётчиков, оттолкнувшись от земли и практически паря в воздухе, понеслись к тростниковым зарослям – но зелёные чудовища оказались невероятно быстры. Из глотки одного из них вырвался глухой, квакающий крик, и в тот же миг другой поднял свой чёрный стержень, из него что-то вылетело и разорвалось совсем рядом с Норманом. При взрыве не было ни звука, ни вспышки, но тростник на несколько футов вокруг исчез!

Хриплый крик Хакетта – существа настигли его, схватив на краю тростниковых зарослей! Норман поменял направление своего плавного прыжка, чтобы врезаться в борющихся с лётчиком жаболюдей. Всё завертелось перед глазами, когда он врезался в них; огромные перепончатые лапы тянулись к нему со всех сторон. Болезненная, неистовая ярость охватила Нормана: он чувствовал, как его кулаки врезаются в холодные, мягкие, скользкие тела. В уши ворвались хриплые, квакающие крики; и вот уже их обоих, Хакетта и Нормана, подняла на ноги, плотно держащая их четвёрка существ.

– Боже мой, Норман, – пытаясь вырываться, выдохнул Хакетт. – Что это за существа… жабы?

– Спокойно, Хакетт. Похоже, это обитатели второго спутника. Подожди…

Один из вооруженных жаболюдей приблизился и осмотрел их, а затем низким голосом проквакал приказ. Затем, все еще крепко держа обоих, группа монстров двинулась по склону, обходя кромку моря. Через несколько минут они достигли двух странных предметов, лежащих на прибрежном склоне. Они выглядели как длинные черные металлические лодки, узкие, с острыми носом и кормой. В носовой части размещался компактный механизм с панелью управления, а на корме и по бокам располагались длинные трубы на шарнирах, похожие на пулеметы.

Жаболюди жестом велели Норману и Хакетту садиться в одну из лодок, и, когда те подчинились, пристегнули их металлическими ремнями, предназначенными, видимо, для этой цели. Четверо существ разместились в той же лодке; остальные заняли вторую. Одно из них, усевшись на носу, положило лапы на панель управления, раздалось мягкое, ровное урчание мотора – лодка плавно поднялась в воздух, а за ней – вторая. Она полетели над серо-зеленым морем, земля быстро исчезала из виду, вокруг простиралась только вода, опоясанная близким горизонтом. По близости горизонта Норман понял, что второй спутник Земли действительно мал по сравнению со своей огромной материнской планетой. Чтобы вернуть себе ощущение реальности, он задрал голову и посмотрел вверх – туда, где висела гигантская серая сфера Земли.

Под настороженными взглядами жаб Хакетт прошептал ему:

– Норман, это всё нереально, это не может быть реальностью! Эти существа… эти лодки… они разумны, как люди…

Норман попытался успокоить товарища:

– Это другой мир, Хакетт. Гравитация другая, освещение другое, все другое, и, значит, сама эволюция пошла по другому пути. На Земле люди в процессе эволюции стали самыми разумными формами жизни, а здесь, по-видимому, этой роли удостоилась раса жаб.

– Но куда они нас везут? Сможем ли мы когда-нибудь снова найти наш самолет?

– Бог его знает. Если нам когда-нибудь удастся избавиться от этих существ, то, возможно, сможем. И нам ещё нужно найти Феллоуза; интересно, где он теперь в этом мире?

В течение многих минут две лодки на огромной скорости неслись над бескрайними водами, пока наконец на линии горизонта впереди не показалось что-то тёмное и неподвижное. Хакетт и Норман с большим интересом пытались рассмотреть, что это. Сначала им казалось, что это гигантская приземистая гора, поднимающаяся из моря, но по мере приближения они заметили, что ее очертания слишком правильные, и, при всей колоссальности размеров, это творение рук разумных существ. Когда лодки подлетели ближе, оба невольно ахнули.

Это был гигантский купол из черного металла, отвесно поднимающийся из пустынного моря, миль десять в диаметре, если не больше, и треть от этого максимальной высоты. В нем не было видно ни ворот, ни окон, ни какого-либо другого отверстия. Только колоссальный гладкий черный купол, возвышающийся над водной равниной. Тем не менее, две лодки приближались к нему.

– Они же не собираются внутрь?! – воскликнул Хакетт. – Нет же никакого способа проникнуть внутрь, да и что там может быть вообще? Это какое-то безумие.

– Должен быть какой-то способ, – коротко ответил Норман. – Они замедляются…

Снижаясь, летающие лодки и в самом деле замедляли ход. Теперь они были совсем рядом с куполом, его изогнутая стена возвышалась перед ними, как простирающийся в небеса барьер. Внезапно лодки резко нырнули вниз, к зеленому морю. Прежде чем двое лётчиков успели понять, что происходит, и успели лишь инстинктивно сделать глубокий вдох, обе лодки вспороли поверхность моря и стремительно понеслись вниз, в зеленые глубины.

Ослепленный, брошенный на металлический ремень сопротивлением воды, рассекаемой ими, Норман всё же сохранил остатки сознания, достаточные, чтобы заметить снопы света, прорывающиеся вперёд из носов мчащихся лодок, и смутно различить странных обитателей глубин, то появлявшихся, то исчезавших в этих лучах, пока лодки неслись вперед. Он смутно осознавал, что вода, попавшая ему в рот, была пресной, и, пытаясь изо всех сил задержать дыхание, он также осознавал, что жаболюди, казалось, не беспокоились из-за внезапного погружения в воду, их амфибийная природа позволяла им оставаться под водой гораздо дольше, чем это было возможно для любого человека.

Лодки неслись под водой с ужасающей скоростью, и через несколько секунд перед ними возникла гигантская металлическая стена большого купола, уходящая вниз, в самую глубину. Сквозь пелену воды Норман смутно различил, что весь этот колоссальный купол покоится на громадном основании из скалы, поднимающейся со дна моря почти до поверхности. И вдруг в стене появилось большое круглое отверстие; лодки влетели в него и понеслись по заполненному водой туннелю. Норман почувствовал, что его легкие вот-вот разорвутся, и тут туннель резко повернул вверх, и лодки со свистом выскочили из заполненного водой туннеля на воздух!

Но это был не открытый воздух. Они оказались под гигантским куполом! Норман и Хакетт глубоко вдохнули, и на их лицах отразился благоговейный трепет от вида открывшейся им картины. Высоко над головами простиралась колоссальная изогнутая крыша купола, охватывавшая расходящееся во все стороны огромное пространство. Под крышей все было освещено ярким светом, который, как они оба могли поклясться, был солнечным. Купол, по сути, был крышей гигантского освещенного здания, а на его основании раскинулся огромный город.

Город жаболюдей! Их лодки поднимались всё выше, и Норман с Хакеттом смогли его отлично рассмотреть. На квадратные мили под ними раскинулись чёрные здания, часто огромных размеров, разных очертаний, но все они были квадратными или прямоугольными. Между ними двигались бесчисленные орды жаб, заполняя улицы и площади, а над крышами роились тучи летающих лодок. В центре города, на большом, круглом, чистом пространстве, находился широкий, круглый, зеленый бассейн – отверстие того самого подводного тоннеля, через который они сюда попали.

Норман указал на него.

– Вот тебе и ответ! – воскликнул он. – Единственный вход в этот жабий город – из моря, через этот водный тоннель!

– Господи… город амфибий! – выдохнул Хакетт, побледнев.

Две лодки быстро неслись над городом, пробираясь сквозь рои других воздушных судов. Норман заметил высокие здания, которые могли быть дворцами, храмами, лабораториями. Потом лодки замедлили ход и спикировали вниз, к массивному, прямоугольному зданию, расположенному неподалеку от входа в водный туннель. На его крыше дежурили вооружённые жабы-охранники, там же покоились другие воздушные лодки. Когда они сели, двух пленников вытащили из лодки, и охранники тут же вцепились в них.

Наполовину волоком, наполовину неся на руках, их подтащили к отверстию в крыше, из которого вниз вела лестница. Так они попали внутрь здания, освещаемого множеством окон. Норман успел заметить длинные коридоры, заканчивающиеся зарешеченными дверями, и охранников то тут, то там. Вдоль стен тянулись металлические трубы, откуда-то доносился глухой, ритмичный гул механизмов. Наконец их подвели к зарешеченной двери, охранник открыл ее по квакающему приказу конвоировавших их жаболюдей, двоих пленников втолкнули внутрь, после чего дверь с лязгом захлопнулась. Они повернулись спиной к двери и вскрикнули от изумления. В комнате находилось с полсотни человек!

Но это были люди, каких они никогда прежде не видели, они были в целом похожи на людей, за исключением того, что их кожа была светло-зеленой, а не обычной бело-розовой. На них были тёмные короткие туники, и они оживлённо переговаривались на каком-то языке, совершенно непонятном Норману и Хакетту. Увидев лётчиков, они с удивлением окружили их, с любопытством разглядывая, и по комнате прокатился гомон множества голосов, совершенно непонятных для них двоих. Затем один из людей издал восклицание, и все обернулись.

Зарешеченная дверь распахнулась, и вошли с полдюжины жаб-охранников, а за ними – двое, нёсших небольшой квадратный аппарат, от которого тянулись трубки, уходившие назад, за дверь.

– Норман, эти люди… – быстро зашептал Хакетт. – Если в этом мире тоже есть люди, то, возможно, они…

– Тише, Хакетт, Смотри, что они делают.

Двое жаболюдей поставили свой аппарат, а затем один из них проквакал какое-то короткое слово или приказ. Зелёнокожий человек неохотно выступил вперёд. Жаболюди быстро сняли металлический диск, прикрепленный к его руке, обнажив под ним маленькое отверстие, похожее на незаживающую рану. К этому отверстию они прикрепили похожий на присоску предмет, от которого к аппарату отходила прозрачная трубка. Тот зажужжал, и по трубке к аппарату сразу побежала пульсирующая алая струйка. Человек, к которому прикрепили эту трубку, быстро бледнел!

Охваченный ужасом Норман вцепился в своего товарища.

– Хакетт, эти жаболюди высасывают из него кровь!

– Боже милостивый! Смотри – они делают то же самое с другим!

– Всех этих людей держали в плену, чтобы выкачивать у них кровь. Должно быть, эти проклятые твари кормятся ею! И мы теперь здесь, с ними…

Их обоих охватил ужас. Однако происходящее, казалось, никак не влияло на зеленых людей в комнате, один за другим с неохотой подходивших к аппарату, как коровы, не испытывающие желания идти на дойку. Каждому прикрепляли присоску к руке, и по прозрачной трубке вновь бежала пульсирующая алая струя. Когда процедура заканчивалась, на рану возвращали металлический диск, и человек возвращался к остальным. Норман понял, что жаболюди берут у каждого лишь столько крови, сколько он мог потерять, при этом оставаясь в живых, поскольку, хотя каждый возвращался от аппарата бледным и слабым, они всё же были способны ходить.

– Должно быть, они кормятся человеческой кровью! – повторил Норман. – У них могут быть тысячи и тысячи людей, запертых подобным образом, как множество стад коров, и, возможно, они живут исключительно за счет живой крови, выдоенной из них. Люди, как дойные коровы – Боже!

– Норман, смотри, они зовут нас!

Они оцепенели. Все остальные в комнате уже по очереди прошли через кровососущую машину, и теперь жаболюди проквакали приказ двум лётчикам. До этого мгновения они были слишком потрясены ужасом происходящего, чтобы думать о себе. Но теперь ужас внезапно коснулся их лично. Они, дрожа, отпрянули к стене комнаты, готовясь защищаться до последнего.

Жабы-охранники двинулись вперед, чтобы подтащить их к аппарату. Одна перепончатая лапа уже потянулась к ним, но Хакетт сильным ударом отбросил жабочеловека назад и повалил на пол. Жабы-охранники прыгнули, и Норман с Хаккеттом ударили в ответ с ещё большей силой, используя всё преимущество, что давала им меньшая сила тяжести. В комнате поднялся шум, зеленые люди принялись хрипло кричать, готовые, казалось, броситься им на помощь.

Но под угрозой силовых пистолетов других жаб-охранников кричащая толпа отступила, и через несколько мгновений двое летчиков оказались придавлены к полу массой жабьих тел. Норман почувствовал, что его волокут к аппарату.

Боль пронзила его предплечье, когда ему был сделан разрез. Он почувствовал, как к нему прикрепили присоску; затем аппарат зажужжал, и его охватила тошнота, когда кровь начала вытекать из тела. Охранники крепко держали его, у него закружилась голова, он ослаб, но, наконец, почувствовал, что присоска снята и на месте разреза закреплён металлический диск. Его оттолкнули в сторону, и Хакетта – белого как смерть – поволокли вперёд. Через мгновение из него тоже выкачали некоторое количество крови.

Аппарат убрали, Нормана и Хакетта отпустили, а жаболюди, настороженно подняв свои черные силовые пистолеты, удалились, напоследок лязгнув дверью. В комнате снова воцарилась тишина, зеленые люди в изнеможении растянулись на металлических койках вокруг. Два летчика присели у двери, все еще дрожа от тошноты и слабости.

Норман заметил, что Хакетт слабо смеется.

– Подумать только, всего двадцать четыре часа назад я был в Нью-Йорке, – он вновь не то рассмеялся, не то всхлипнул. – На Земле… На Земле…

Норман схватил его за руку.

– Знаю, Хакетт, это ужасно. Но нам не грозит немедленная смерть, и у нас еще есть шанс выбраться отсюда. Черт возьми, неужели чертовы жаболюди смогут удержать нас здесь? Где твоя смелость, приятель?

В этот миг рядом с ними раздался голос, и они обернулись в изумлении.

– Вы люди с Земли? – спросил он по-английски со странным акцентом. – С Земли?

Они застыли в изумлении, увидев говорившего. Это был один из зелёных людей, севший рядом с ними. Высокий, крепко сложенный, с открытым, чистым лицом и тёмными глазами, горевшими живым огнём.

– Английский? – воскликнул Норман. – Ты знаешь английский – понимаешь меня?

Его собеседник обнажил зубы в улыбке.

– Да, я знаю. Меня зовут Сарджа, и меня научил говорить на нем Фаллас, в моем городе, до того, как меня схватили Ралы.

– Фаллас, – озадаченно повторил Норман, и вдруг его лицо озарилось догадкой. – Боже мой, он имеет в виду Феллоуза!

– Да, Фаллас, – подтвердил зелёный человек. – Он упал на наш город с неба в странной летающей лодке, разбившейся вдребезги. Он был ранен, но мы ухаживали за ним, и он научил меня своему языку, который сейчас я услышал от вас.

– Значит, Феллоуз сейчас в твоём городе? – с нетерпением в голосе спросил Хакетт. – Где это?

– За этим морем, там, в горах, – махнул рукой Сарджа. – Наш город далеко от моря, но однажды я был неосторожен и подлетел слишком близко к воде на своей летающей лодке. Ралы как раз устроили вылазку, они увидели меня, поймали и привезли сюда. Теперь мне не покинуть этих стен, пока я не умру.

– Ралы… ты имеешь в виду этих жаболюдей? – спросил Норман.

Сарджа кивнул.

– Разумеется. Это они – владыки и угнетатели нашего мира. Наш крошечный мир – не больше одной десятой Земли, вокруг которой он обращается, но у нас есть земли, реки и одно огромное пресноводное море, в которое они впадают. В этом море давным-давно появились Ралы, великие жаболюди, обретшие такой разум и искусство, что стали владыками этого мира.

– На протяжении веков, пока на суше наши расы зеленых людей боролись за свое существование, Ралы поработили нас. Давным-давно Ралы покинули все свои прежние города, чтобы построить этот великий город амфибий в центре моря. Попасть в него можно только по водному туннелю, ведущему наружу, и, поскольку они жаболюди, им легко попасть в город, так как они могут находиться под водой в течение многих минут, хотя и они тонут, как и любое другое дышащее воздухом существо, если продержать их под водой слишком долго. Люди не осмеливаются проникнуть в город по водному туннелю, поскольку, прежде чем они смогут найти его и подняться по нему к воздуху, они утонут.

– Итак, Ралы правят отсюда, из неприступного города амфибий. Его колоссальный металлический купол неуязвим для обычного оружия, и, хотя купол этот – сплошной, без окон и входов, под ним всегда светло, как и снаружи, поскольку ученые Ралы изобрели светоконденсаторы и проводники, улавливающие свет снаружи и переносящие его внутрь для освещения. Поэтому, когда снаружи день, солнечный свет здесь тоже ярок, а когда наступает ночь, свет Земли освещает здесь всё, как и снаружи.

– Из этого города их отряды совершают бесконечные набеги на города зелёных людей. С тех пор как мы научились создавать летающие лодки, как у них, с молекулярными двигателями, и такие же пушки, стреляющие снарядами, начиненными аннигилирующей силой, мы наконец-то смогли оказать им упорное сопротивление, но их набеги не прекращаются. И всегда, после каждого набега, они увозят пленных сюда, в этот город.

– Десятки тысяч зелёных людей томятся здесь в заточении, только ради одной цели – снабжать их кровью. Ралы питаются только этой кровью, преобразуя её химически так, чтобы она подходила их телам, а затем вводят её себе. Это избавляет их от необходимости добывать пищу. Каждые несколько дней они берут у нас кровь, а поскольку нас хорошо кормят и заботятся о нас, чтобы мы оставались прекрасными производителями крови, нам предстоит прожить здесь довольно долго, прежде чем мы умрём.