Текст книги "Планета Гренвилла (Рассказы)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Мюррей Лейнстер,Джон Кристофер,Джеймс Макинтош,Елена Оселедчик,Михаель Шаара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Мюррей Лейнстер
ЗАМОЧНАЯ СКВАЖИНА

Существует рассказ о психологе, который так изучал интеллект шимпанзе: вносил обезьяну в комнату, полную игрушек, выходил, запирал дверь и, припав к замочной скважине, пытался увидеть, что та делает. С другой стороны скважины на него смотрел карий глаз – обезьяна наблюдала за психологом.

Когда Бутча принесли на станцию, он был похож на пушистый мешок: из-за земного тяготения не мог стоять на своих тонких лапах.

– Что вы делаете? – сердито заорал Ворден. – Зачем принесли его? Ведь включены гравитационные катушки!

Он взял Бутча на руки и быстро перенес в комнату, специально приготовленную для таких случаев.

Это была классная комната, в которой обучали детей, живущих на станции, часть ее была переделана в пещеру. Гравитационные катушки под комнатой были выключены, так что сохранялась лунная гравитация. На станции катушки усиливали тяготение до нормального, земного – без этого люди не в состоянии были работать.

Войдя в комнату, Ворден опустил Бутча на пол – было трудно передвигаться: его вес составлял всего двенадцать килограммов, тогда как на Земле он весил семьдесят два. Но для Бутча это была обычная гравитация. Он приподнялся и внезапно через всю комнату прыгнул в пещеру. Она полностью воспроизводила те, в которых жили обитатели Луны.

Бутч забрался на одну из скал, обхватив ее вершину руками и ногами. Ворден наблюдал за ним. Несколько минут Бутч не двигался, разглядывая все вокруг, затем повернулся и посмотрел на Вордена.

– Что ж, молодой человек, – сказал тот с усмешкой, – буду твоим учителем. Придется сделать из тебя предателя. Извини, мне это не нравится, но что я могу поделать?

Он знал, что Бутч не может его понять и говорил с ним так, как разговаривают с собакой или младенцем. С Бутчем было невозможно не разговаривать.

– Да, мы сделаем из тебя предателя, – печально повторил он. – Я буду очень добр с тобой, но ты не верь мне. Если бы я действительно был добр, я бы убил тебя…

Бутч наблюдал за ним, вися на верхушке скалы. Он был очень похож на земную обезьянку и в то же время отличался от нее.

– Вот твой новый дом, Бутч, – продолжал Ворден. – Я ухожу и желаю тебе доброй ночи.

Выйдя и закрыв за собой дверь, он подошел к видеоплейтам, которые показывали школьную комнату. Долгое время Бутч оставался на скале, потом спустился на пол. На этот раз его интересовала не скала, он направился в другую часть комнаты, которая еще не была переоборудована.

Большими круглыми глазами Бутч осмотрел все, потом маленькими лапками потрогал каждую вещь. И сделал это очень аккуратно – все осталось на своих местах. После этого он вернулся на скалу, обхватил ее руками и ногами и закрыл глаза. В этом положении Бутч оставался долго. Ворден устал наблюдать и ушел.

Обитатели Луны были огромной проблемой для работающих на Станции людей. Первые прилунившиеся космонавты были уверены, что планета – мертва. Так, в течении столетий утверждали астрономы, и две первые экспедиции подтвердили это.

Но потом, во время большой американской экспедиции, один из ее членов увидел что-то движущееся среди скал, он выстрелил. Убитым оказался лунный житель. Но как он мог жить на планете, где нет ни воздуха, ни воды?

Труп доставили на Землю, биологи долго изучали его, они никак не могли поверить в это.

Тогда были отправлены еще две экспедиции, специально для поимки лунных аборигенов. Во время охоты скафандры двух космонавтов пробили камнями, брошенными издалека, они погибли. Экспедиции поспешно вернулись на Землю; обитатели Луны не желали умирать «за прогресс в биологии» и оказали сопротивление.

Потом была построена Станция, но работавшие на ней люди боялись выходить за ее пределы.

Лунных жителей необходимо истребить – таков был приказ из Вашингтона. Но чтобы истребить, надо хорошо изучить их повадки, и в приказе было сказано: «поймать детеныша, попытаться приручить его и использовать в борьбе против обитателей Луны».

Теперь Ворден мог отправить рапорт на Землю. Детеныш пойман и доставлен на Станцию. Чувствует он себя хорошо, хотя комната, приготовленная заранее, наполнена воздухом, к которому он не привык.

Ворден ничего не мог рассказать о том, что детеныш ест, если вообще ест, хотя у него были рот и зубы.

Он сказал, что назвал детеныша Бутчем и обещал сообщать о нем каждый день.

Сейчас Ворден сидел у себя в комнате, размышляя о своей работе, которая нравилась ему, но которую он обязан выполнять – таков приказ. Бутча необходимо приручить, и тогда, благодаря ему люди узнают, как очистить Луну от ее обитателей.

Ворден встал со стула, подошел к видеоплейту, настроил его на комнату Бутча. Тот все висел на скале с закрытыми глазами – маленькое пушистое существо, украденное с безвоздушных скал Луны, которое должно помочь убить всех своих сородичей.

– У Бутча есть надежда только на одно, – подумал он. – Ведь никто не знает, что он ест, и если он умрет, то не станет предателем.

Но обязанность Вордена была помешать этому.

На следующе утро Ворден снова вошел к классную комнату. Было «земное утро». На Луне каждый день и ночь длились по две недели, но люди не обращали внимания на это и жили по земному времени. Бутч спрыгнул со скалы и посмотрел на Вордена.

– Доброе утро, Бутч, – сказал Ворден. – Я опять здесь. Сейчас начнем наш первый урок.

Он протянул руку. Маленькое пушистое тельце – не холодное и не горячее, температуры воздуха на станции – сопротивлялось. Но Бутч был слишком молод и слаб, и Ворден, легко взяв его на руки, отнес в непеределанную часть комнаты. Здесь он опустил Бутча и завел механическую игрушку. Игрушка задвигалась, Бутч наблюдал за ней с величайшим интересом. Когда игрушка остановилась, он посмотрел на Вордена. Ворден завел игрушку опять. Снова Бутч наблюдал за ней. Когда она остановилась во второй раз, Бутч протянул маленькую лапку и взял игрушку. Он попытался завести ее сам, но оказался слаб. Тогда Бутч положил игрушку и быстро направился в пещеру. Через несколько секунд он вернулся, держа в лапке длинный узкий камень. Бутч просунул камень сквозь ушко заводного ключа и легко повернул его. Теперь он мог завести игрушку. Поставив ее на пол, он принялся наблюдать.

– Хорошо, Бутч, мой мальчик, ты умница, – печально произнес Ворден. – Ты даже знаешь принцип рычага. Не скажу, чтобы меня это очень радовало.

«Вечером» Ворден отчитывался перед Управлением в Вашингтоне по исследованию космического пространства:

– Бутча можно обучать. Ему достаточно увидеть что-то раз или два, и он может это повторить. Я разговаривал с ним, когда нес его на руках. Бутч почувствовал в моей груди вибрацию от голоса. Когда я взял его на руки в другой раз и снова заговорил, он посмотрел на мой рот и положил лапку мне на грудь, чтобы почувствовать вибрацию. Я переложил его лапку на горло: здесь вибрация сильнее. Бутч заинтересовался; думаю, он понял причины вибрации.

Ворден остановился на минуту, затем продолжал:

– У нас приказ уничтожить… Но мы не должны этого делать! У них есть интеллект, мы должны попытаться договориться с ними, прекратить их убивать.

Несколько секунд длилась пауза, затем голос из Вашингтона сказал:

– Прекрасно, мистер Ворден! Слышимость была очень хорошая, продолжайте эксперимент.

На следующий день Ворден принес на «урок» пустую жестянку и показал Бутчу, что ее дно дрожит, если в нее говорить. Бутч сам открыл, что жестянка вибрирует, когда Ворден держит ее около рта.

На другой урок он принес тонкую металлическую мембрану, натянутую на обруч. Бутч сразу понял, для чего она предназначена.

В следующем рапорте Управлению Ворден передал:

– Бутч не понимает, как мы производим звуки. На Луне нет воздуха и звуки распространяются через скалы. Бутч чувствует вибрации твердых объектов и понимает, что это такое.

– Возможно, местные жители имеют язык или систему условных знаков, которые передаются через вибрацию скал. А если у них есть интеллект и они способны общаться, то это – не животные, их нельзя уничтожать!

Ворден замолчал. Главный биолог Управления ответил лишь через несколько секунд:

– Отлично, Ворден. Отличная работа, великолепные рассуждения. Но вы забываете об одном! Мы хотим поскорее начать освоение Марса и Венеры, не имея безопасных баз на Луне, это сделать невозможно. Мы не можем терять время на налаживание отношений с местными жителями, они должны быть уничтожены. Ваша работа превосходна, Ворден. Продолжайте ее.

В подавленном состоянии Ворден покинул комнату связи. Он полюбил Бутча, и знал, что Бутч отвечает ему тем же. Каждый раз, когда Ворден входил в классную комнату, он спрыгивал со скалы и бежал к нему на руки.

Бутч был так мал – не больше 50 сантиметров в высоту, и так легок и слаб! Но в то же время он был старательным малышом, интересовался всем, что ему показывали.

Особенно его интересовали различные проявления звука; как только он замечал, что губы Вордена двигаются, то поднимал мембрану, прижав к ней палец, и ловил вибрацию, производимую голосом. Теперь он хорошо понимал, что говорил Ворден. С каждым днем Бутч все больше походил на человека.

Однажды, наблюдая по видеоплейту, Ворден обнаружил, что Бутч в одиночестве повторяет все его движения, которые он делал в этот день. Бутч воображал, будто дает урок другим жителям Луны, он воображал себя Ворденом.

Ворден почувствовал комок в горле. Как раз в это время он делал микрофон-вибратор, который должен был преобразовывать звуки голоса в колебания скальной породы и наоборот. Если местные жители действительно общаются, используя колебания скал, то такой микрофон поможет обнаружить и уничтожить их.

Ворден надеялся, что микрофон не сработает, но он работал. Когда Ворден поставил его на пол в классной комнате и заговорил в него, Бутч почувствовал под ногами вибрацию и узнал в ней звуки голоса Вордена. Затем Бутч начал стучать по полу, и микрофон преобразовывал стук в звуки. Стуча, Бутч наблюдал за лицом Вордена. Тот невесело улыбнулся и сказал:

– Извини, Бутч я не понял, что ты хотел сказать, но я знаю одно – этот микрофон принесет смерть твоим сородичам.

* * *

Микрофоны установили в скалах вокруг станции. И вскоре получили результаты.

Микрофоны установили в скалах вокруг станции. И вскоре получили результаты.

Это произошло перед заходом солнца. Бутч был пойман около середины лунного дня, длящегося 336 часов. Все это время он ничего не ел. Ворден предлагал ему съедобное и несъедобное, что имелось на станции, даже минералы.

Бутч с интересом разглядывал, но ничего не ел.

– Он умрет от истощения, – говорил Ворден. – Может быть, это – лучший выход, по крайней мере, не будет помогать нам.

Солнце опускалось все ниже. Тени становились длиннее и длиннее, последние лучи исчезали за лунными скалами.

Ворден смотрел на закат и думал о том, что снова солнечный свет увидит лишь через 336 часов…

Внезапно раздался сигнал тревоги. Заговорили репродукторы:

– Внимание! Внимание! Шум в скалах! Существа около станции! Они могут готовиться к атаке! Одеть скафандры и приготовить лучевые пистолеты!

Ворден быстро одел скафандр и в тот же момент репродуктор объявил: «Два лунных существа около станции… Они убегают! Стреляйте!»

Громкоговоритель на минуту замолчал, затем голос сказал:

– Они исчезли! Они что-то оставили!

Ворден медленно подошел к интеркому.

– Я хочу выйти и посмотреть, что они оставили, – сказал он. – Кажется, я знаю, что это такое.

Спустя несколько минут он вышел через воздушный шлюз, с ним было еще два человека, все трое держали в руках лучевые пистолеты. Территория вокруг станции была освещена прожекторами.

На небе сверкали миллиарды звезд, они были в десять раз больше, чем на Земле, а сама Земля низко висела над горизонтом, в четыре раза больше, чем Луна.

Ворден с спутниками подошел к скалам, и там, на плоском камне, они увидели странную тарелку. На ней была большая куча пыли.

Ворден сказал в микрофон:

– Это подарок для Бутча. Они знают, что Бутч жив и голоден, и принесли ему немного еды.

Было ясно: малыш Бутч пойман врагами, ему нечего есть, возможно, родители Бутча, рискуя своими жизнями, принесли ему еду.

* * *

Ворден, продолжая уроки с Бутчем, очень быстро научил его читать и писать.

Странно, но микрофоны в скалах молчали после той ночи. Аборигены больше не подходили к станции: они совершенна исчезли. Люди почувствовали, что можно безопасно выходить из здания, даже начали строить давно запланированную базу топлива.

– Твои сородичи исчезли, – говорил Ворден Бутчу. – Раз они не подходят к станции, на некоторое время они в безопасности, но только на некоторое время. Ты не знаешь нас! Тебя продадут в зоопарк на Земле. И если на тебе хорошо заработают, то снова явятся сюда, на Луну, отловить побольше таких как ты для зоопарков.

Бутч, не двигаясь, наблюдал за Ворденом.

– Кроме того, – продолжал Ворден, – Космическое Управление передало мне, что на следующем корабле они посылают несколько специальных горно-проходческих машин, а я должен обучить тебя ими пользоваться.

Бутч подбежал к Вордену, прыгнул к нему на руки и положил лапку на горло. Ему всегда нравилось, когда Ворден с ним разговаривал, нравилось ощущать вибрацию в его горле.

– Когда ты научишься управлять машинами, мы обучим этому других жителей. А затем вы будете для нас добывать минералы, мы будем стоять вокруг и наблюдать за вами с оружием в руках.

Мы делали это даже со своими – индейцами, неграми в Америке…

Плохо, что у вас не развилась цивилизация, нет оружия, бомб. Мы понимаем лишь один язык – язык оружия…

Бутч спрыгнул на пол и быстро подошел к классной доске, взял кусочек мела и медленно написал:

«Ты – хороший друг».

Повернул голову и посмотрел на Вордена. Ворден побледнел.

– Я не учил тебя этим словам, Бутч! – произнес он очень тихо. – Откуда ты их знаешь?

Бутч повернулся к доске и написал:

«Мой друг наденет скафандр, вынесет меня. Я уйду вместе с тобой».

Он взглянул на Вордена своими большими глазами и написал: «Да?»

Ворден, не торопясь, присел. Он чувствовал слабость и беспомощность.

– Я предчувствовал, что это должно случиться, – наконец сказал он. – Иди ко мне, я пронесу тебя через воздушный шлюз.

Спустя десять минут две фигуры удалялись от воздушного шлюза. Одна была одета в скафандр, другая, очень маленькая, прыгала и приплясывала впереди нее.

Начинался рассвет. Но звезды были все еще большими и очень яркими.

Через три часа Ворден вернулся. Бутч был с ним, а сзади шли еще два существа. Они были меньше, чем Ворден, но гораздо больше Бутча, в лапах они что-то несли. За милю до станции Ворден включил свое радио и вызвал станцию.

– Здесь – Ворден, – сказал он. – Я встретился с обитателями Луны, сейчас возвращаюсь на станцию, при мне два родственника Бутча. Они хотят сделать нам подарки. Не стреляйте, когда мы подойдем.

На Станции возникло замешательство, но когда Ворден подошел к ней, дверь воздушного шлюза открылась.

Бутч со своими родственниками был перенесен в классную комнату. Собрались все.

– Бутч и его сородичи говорят, что хотят дружить с нами, – сказал Ворден.

Начальник станции удивился:

– Ворден, ты хочешь сказать, что нашел способ общения с ними?

– Не я, – ответил Ворден. – Они нашли способ общения с нами. Их интеллект равен нашему. Мы стреляли в них, а они защищались. Они говорят, что хотят дружить с нами. Мы никогда не сможем жить на Луне без скафандров и вне станций, а они никогда не смогут жить при земной гравитации. Поэтому нам не из-за чего враждовать. Мы можем помогать друг другу.

– Все это так, – сказал начальник станции. – Но вы прекрасно знаете, что у нас есть определенный приказ Космического Управления…

– Лунные существа тоже знают о нем, – сказал Ворден. – И они готовы защитить себя, если понадобится. Они сделали специальные зеркала, концентрирующие солнечные лучи. Этими зеркалами они могут плавить металлы.

– Вы хорошо знаете, – продолжал Ворден, – что невозможно плавить металлы без огня, а огонь невозможно получить без воздуха. Вот почему они сделали зеркала, концентрирующие солнечную энергию.

– Сейчас у них есть некоторые теоретические знания по электронике, они готовы к экспериментам. Это не трудно – они не нуждаются в вакуумных трубках, они живут в вакууме.

– Это бред сумасшедшего, – сказал начальник станции, – но ты не выглядишь сумасшедшим, Ворден. А что ты подразумеваешь под словом «сейчас»? Ты хочешь сказать, что они не знали этого раньше? Где же они научились?

– У нас, от нас, – пояснил Ворден. – Плавке металлов с помощью солнечных зеркал, думаю, – от меня, потому что я много размышлял об этом в последние недели. Машиностроению – от наших механиков. Геологии – от вас.

– Как это возможно? – недоверчиво спросил начальник.

– Очень просто, – ответил Ворден. – Задумайте что-нибудь, что хотели бы, чтобы Бутч сделал и наблюдайте за ним.

Начальник станции повернулся и посмотрел на Бутча. Тот встал и поклонился до земли.

– Этот поклон… – очень растерянно произнес начальник. – Я только что подумал о нем… Вы имеете в виду…

– На Луне нет воздуха, – сказал Ворден, – и лунные жители не могли использовать звуки для речи. Поэтому у них развилась телепатия. Звуки в скалах, которые мы обнаружили, не речь, для них это то же, что музыка для нас: они их любят, но звуки не имеют смысла.

– Телепатия! Они могут читать наши мысли! – воскликнул начальник. – И когда мы застрелили первого, они пытались связаться с нами. Сейчас они борются.

– Да, сейчас они борются и могут бороться, – сказал Ворден. – Они могут легко разрушить станцию. Но они предлагают нам остаться, потому что им есть чему научиться у нас, они хотят торговать.

– Мы подадим рапорт в Космическое Управление, – медленно проговорил начальник, – но…

– Они принесли алмазы, – перебил Ворден. – Хотят обменивать алмазы на учебники. Они могут читать! Вы сами понимаете, что мы не можем их уничтожить, но мы сделаем хороший бизнес!

– Да, мы не можем их уничтожить, но можем сделать хороший бизнес, – повторил начальник. – Этот язык мы понимаем. Но как…

– Бутч, – иронически сказал Ворден. – Это Бутч. Мы не поймали его, он сам попал на Станцию, оставался на ней, читал наши мысли и сообщал их другим. Помните, мы хотели изучить привычки лунных обитателей? Это напоминает мне рассказ об одном психологе…

Существует рассказ о психологе, который так изучал интеллект шимпанзе: вносил обезьяну в комнату, полную игрушек, выходил, запирал дверь и, припав к замочной скважине, пытался увидеть, что та делает, с другой стороны скважины на него смотрел карий глаз – обезьяна наблюдала за психологом.

Джеймс Мак-Интош
ПРОБЛЕМА ПОГОДЫ

– Знаю, этому трудно поверить, – сказал Кни, – но земляне умеют ремонтировать.

Через две тысячи миль, на другом континенте планеты Псит, Бру, слушавший его, чихнул, что было равнозначно смеху людей.

– При низком технологическом уровне? Как они могут хоть что-то отремонтировать? – спросил он.

В телефоне послышался треск. Что это? Но Кни не спросил и продолжал:

– Согласен с тобой: их технологический уровень несравненно ниже нашего, однако, они – лучшие ремонтники в Галактике.

– Лучшие ремонтники в Галактике! Они самые ленивые и нетерпеливые существа в Галактике!

– Возможно в этом кроется причина, – ответил Кни. – Видишь ли, когда мы создаем автомат, то испытываем его много раз, пока не убедимся, что он будет работать безотказно. Земляне не проводят столько испытаний, в случае поломки они прекрасно восстанавливают автомат, ремонтируя его. Заканчивая сборку, мы наглухо свариваем швы корпуса. Земляне затягивают их гайками и болтами, потому что рано или поздно они будут вынуждены открыть корпус для ремонта. Они…

Он не окончил фразу, в телефоне снова затрещало.

– Что происходит с твоим телефоном? Плохая погода?

– Да, у нас… здесь плохая погода, – ответил Бру медленно.

В трубке снова затрещало. На этот раз чихал Кни.

– Плохая погода?! Это невозможно! Как может быть погода плохой, когда работает установка автоматического регулирования погоды?

– Но она не работает… Я имею ввиду, что она не работает, как надо.

Кни на секунду замолчал.

– Теперь понял, – произнес он наконец, – ваш АРП вышел из строя, и вы не можете отремонтировать его. Вот почему ты интересовался моим землянином.

– Да, – сказал Бру убито. Он не испытывал удовольствия от разговора. Бру был пситианин, а они не любили неприятности и не любили признавать свои ошибки. Особенно неприятным было то, что Кни был старшим и мог попросить полный отчет о случившемся.

Но Кни не попросил, а сказал:

– Ладно, я хорошо знаю этого землянина, уверен, что он сможет отремонтировать АРП. Я пришлю его.

– Огромное спасибо, – сказал Бру. – Как его имя?

– Джон Смит.

– Очень трудное имя. Тут такая штука…

Бру замолчал, пауза была длинной и Кни начал думать, будто на линии опять помехи. Наконец Бру произнес:

– Я должен рассказать тебе… в моем округе находится другой землянин.

– Другой землянин? Я думал, что Джон Смит – единственный на нашей планете.

– Да, видишь ли… этот другой не совсем живой… и не совсем мертвый…

– A-а, один из тех, – сказал Кни медленно.

– Да, один из тех. Не знаю, как Джон Смит поведет себя, если узнает о нем. Я могу промолчать, но Джон Смит будет свободно разгуливать, и кто-нибудь расскажет ему. Он даже может зайти в музей и сам увидеть.

Наступила пауза, затем Кни сказал:

– Я посылаю к вам Джона Смита завтра, а проблему другого землянина решайте сами.

* * *

Джон Смит, одетый лишь в шорты и сандалии, вышел из космобиля в залитом жарким солнечным светом округе Тфан.

– Джон Смит? – спросил робот.

– Так мой папаша назвал меня.

– Джон Смит? – повторил робот.

– Не кто иной.

– Джон Смит? – снова спросил робот.

– Да, – сказал Смит, сдаваясь.

Робот взял багаж Смита и повел его к атомокару. Через пять минут они были на месте.

Небо было черным, шел сильный дождь. Пока Смит смотрел на небо, дождь перешел в град, а затем опять пошел дождь.

– Дождь льет, как из ведра, – заметил Смит.

– Нет, сэр, дождь льет из тучи, – ответил робот.

Джон Смит, ничего не сказав, посмотрел на робота и вздохнул.

Смита встретил Бру, глава округа Тфан.

– Колмьюринс, – произнес Бру, смотря на Смита.

– Колмьюринс.

«Колмьюринс» означало «доброе утро». После нескольких фраз Бру понял, что Смит неплохо говорит по-пситиански.

Пситиане были гуманоидами (людей они, естественно, также называли гуманоидами), но походили больше на уток, чем на людей. Маленькие ноги и большие ступни поддерживали яйцевидные тела. Их белые волосатые головы могли двигаться в любых направлениях. В отличие от уток, у пситиан были две сильные руки с шестью пальцами.

Они откладывали яйца и были однополы, поэтому с трудом понимали, что есть двуполые гуманоиды и существует такое чувство как любовь.

– У нас сложности, землянин, – сказал Бру.

– Какие?

– Очень серьезные, – Бру остановился. Вместо погодного контроля, он думал о землянине в музее. Как поведет себя Джон Смит, если узнает о нем? Сейчас, когда эти земляне – члены Федерации Галактики и пользуются всеми правами Федерации, могут быть огромные неприятности из-за того, что в музее Тфана сотни лет находится землянин, и даже не мертвый.

– Установка регулирования погоды – АРП – в нашем округе сломалась и мы не можем отремонтировать ее, – начал Бру, пытаясь сосредоточиться на погоде.

Он снова остановился, вспомнив, что землянин не знает историю АРП на Псите.

– Сто лет назад, – начал он медленно, – был установлен автоматический контроль за погодой. Установка содержала в себе шесть электронных координаторов, по одному на каждый округ, и несколько миллионов блоков электронного оборудования под контролем координаторов, каждому из которых была задана программа требуемой погоды.

– Средняя температура, количество осадков, направление и сила ветра, сезонные изменил? – спросил Смит.

– Совершенно верно. Несколько лет после установки АРП в нашем климате не было изменений: координаторы только собирали и накапливали информацию. Девяносто лет назад АРП начал контролировать погоду с большим успехом.

– Какова была программа требуемой погоды? – спросил Смит.

– Очень небольшие изменения температуры изо дня в день. Дождь только ночью. Постепенные сезонные изменения. Ветер редкий и слабый. Снег и лед только в некоторых округах за пределами городов. После двадцати пяти лет работы АРП у нас установился превосходный климат.

– А потом? – спросил Смит.

Бру как раз хотел объяснить, что случилось с АРП, но опять подумал о землянине в музее.

Среди пситиан не было преступников, они не понимали, что это такое – преступление. Солгать или скрыть правду для них было очень трудно, просто невозможно.

Внезапно Бру сказал:

– В нашем музее есть землянин в состоянии замедления жизненных процессов.

Смит посмотрел на него и засмеялся.

– Это имеет какое-нибудь отношение к проблеме автоматического контроля погоды? – спросил он.

– Нет, но я подумал, что должен рассказать вам.

– Хорошо. Если вы хотите рассказать, валяйте. Как он попал к вам в музей, сколько лет пребывает в нем и почему вы держите его там?

Бру счастливо чихнул: было ясно – Джон Смит не поднимет шума из-за этого землянина. Некоторые посетители Псита причиняли огромные неприятности, обнаружив своих представителей в музеях.

– Задолго до того, как вы вышли в космос, землянин, – сказал Бру облегченно, – мы знали о вашем существовании, все члены Федерации знали. Но закон Федерации не позволяет кому-либо вмешиваться в естественное развитие примитивных миров и разрешает устанавливать контакты только с расами, достигшими стадии космических полетов.

– Этот землянин был привезен сюда как музейный образец за сто лет до начала ваших экспериментов с ракетами.

Смит прошептал:

– Землянин из 1850 года! Вы хотите сказать, что этот землянин находится в анабиозе более трехсот лет?

– Да.

– Но разве это не противоречит закону Федерации, запрещающему кражу живых существ другой расы?

Бру не понравился вопрос, но он заметил, что Смит перенес известие гораздо легче, чем другие инопланетные посетители, нашедшие своих представителей в музейных шкафах.

– Разрешается брать образцы, которые все равно погибли бы, – пояснил Бру. – Этот землянин был взят с первобытного корабля в момент катастрофы.

– Понятно. Он был в анабиозе все триста лет и не знает, что произошло за эти годы?

– Да.

– Вы можете оживить его?

– Можем, если хотите.

– Конечно, хочу. Давайте пойдем в музей и сделаем эта сейчас же, не откладывая. Где находится музей?

– А как же АРП? – спросил Бру.

Смит усмехнулся:

– Это вы начали разговор о землянине. Так давайте покончим сначала с ним.

– Прекрасно, – сказал Бру, печально чихая.

Через четверть часа они проходили через вестибюль музея, точнее, шел Смит, а Бру, переваливаясь, семенил за ним.

– Помню, что он был где-то здесь, – сказал Бру. – Да, вот он! Смотрите!

Джон Смит посмотрел и чуть не упал, он смог сказать только:

– Черт возьми!

* * *

– Я не знал, что они двуполы, – печально говорил Бру по телефону.

– А я знал, – ответил Кни, – но не думал, что это имеет значение.

– Это очень важно. Оказывается, Джон Смит – одного пола, а землянин в музее – другого. С того момента, как увидел образец, Джон Смит сам не свой и говорит только о нем. Он и слышать не хочет о проблеме АРП.

– Извини, – сказал Кни, – но тут я не могу ничем помочь. А какие неполадки с погодой в вашем округе?

– О, ничего особенного.

Бру поскорее попрощался. Он не собирался обсуждать погоду с Кни, а позвонил для того, чтобы посоветоваться. Бру чувствовал, что допустил ошибку, сказав Смиту о землянине в музее, и сейчас боялся совершить другую… Что же делать? Кажется, лучший выход оживить землянина, как просил Смит.

* * *

Смит расхаживал по комнате, ожидая Бру. Сейчас пситианин придет и скажет, что ему можно поговорить с девушкой, Смит не мог сохранять спокойствие.

В радиусе 60 световых лет было всего четыре землянина, и все – мужчины. Последний раз Смит видел женщину пять лет назад на планете Новая Италия. Сейчас, когда он вдруг увидел эту девушку в стеклянном шкафу, его превосходно налаженный контроль над эмоциями полетел ко всем чертям.

Девушка была одета в старую земную одежду: длинное черное платье и безобразные черные туфли. Одежда, как и туфли, была безобразна, но девушка – прекрасна, самая красивая, которую он когда-либо видел.

Вошел Бру с двумя молчаливыми роботами, остановившимися в дверях.

– Ну? – живо спросил Смит. – Как она?

– Я еще не видел врачей, землянин. Но знаю, оживление живого существа, так долго пробывшего в анабиозе, занимает много часов. Думаю, пока ты ждешь, я мог бы рассказать о нашем автоматическом контроле за погодой.

– Нет, не могу сейчас думать о проблеме с погодой.

– Джон Смит, когда мы впервые встретились, вы показались очень рассудительным.

– Это было до того, как вы рассказали о девушке. Зачем вы мне сказали о ней? Почему не закончив одного, вы начали рассказывать другое?

Бру печально посмотрел на Смита.

– Боялся, что вы будете сердиться, если узнаете о землянине в музее. Думал, мы быстро решим относительно него и вернемся к проблеме контроля над погодой. Теперь не уверен, что мы хоть когда-нибудь вернемся к АРП.

Смит не слушал его, продолжал смотреть на дверь, думая о девушке, которую увидел в стеклянном шкафу с табличкой под ногами:

«Род – человеческий, пол – женский, имя – неизвестно, найден около 1850 года, истинный возраст – приблизительно 370 лет, возраст по внешним признакам – 20 лет или меньше».

– Настоящий возраст – 370 лет, кажущийся – 20 или меньше, – вздохнул Смит.

Бру снова посмотрел на него и принял решение. Повернувшись к роботам он сказал:

– Этому землянину не разрешается встречаться с другим землянином пока ремонтируется АРП. Вы передадите этот приказ всем роботам. Ничто из того, что скажет он или я, не может отменить этот приказ.

– Что вы наделали?! – закричал Смит.

– Повторите приказ.

Робот повторил:

– Этому землянину не разрешается встречаться с другим землянином, пока ремонтируется АРП. Мы передадим этот приказ всем роботам. Ничто из того, что скажет он или вы, не может отменить этот приказ.

– Правильно, – сказал Бру. Он повернулся к Смиту. – Извините, землянин, это только…

– Почему вы не подумали об этой несчастной? – спросил Смит. – Здесь я – единственный член ее расы, и после 350 лет…

– Землянин, – прервал его Бру, – давайте сейчас обсудим АРП. Чем скорее вы отремонтируете установку, тем быстрее встретитесь с другим землянином.

– Хорошо, – печально произнес Смит. – Говорите. Что с ней?

– Как я уже говорил, мы создали установку автоматического контроля погоды сто лет назад. Координаторы собрали необходимую информацию и она начала работу. Следующие 25 лет погода была точно такой, как мы хотели. Затем она стала слишком… точной.