Текст книги "Звездный волк"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

III

Ночное небо отливало серебром. Мир под названием Харал лежал в центре созвездия, и система, в которую он входил, находилась близко к туманности Ворона. Эта великая туманность, окруженная полыхающим созвездием, небрежно расползлась по небу гигантским сияющим облаком. Вот почему но ночам на планете Харал всегда присутствовали мягкий свет и глубокие черные тени.

Чейн стоял в тени корабля и смотрел на огни города, сверкавшие позади небольшого, тихого космодрома. Огни были ярко-красного цвета и на фойе неба сияли огромным абажуром. Со стороны города дул слабый ветер, пропитанный запахами острых пряностей, доносились звуки далекого гула и шума.

Несколько часов назад Дайльюлло с другим наемником скрытно под покровом ночи отправился в город на присланной хараловцами машине.

– Всем оставаться здесь, – наказал он людям. – Для переговоров с нанимателями я беру Болларда и больше никого.

Вспоминая это, Чейн улыбнулся. Те наемники, что остались, развлекались на корабле азартными играми. И что его должно удерживать здесь?

Под мягко светящимся небом он зашагал в направлении города. На космодроме было темно, тихо и пустынно, если не считать двух приземистых межзвездных грузовых судов, да несколько вооруженных хараловских крейсеров планетарного типа. По дороге Чейн не встретил ни одного живого существа, и только однажды мимо него со свистом пронесся местный трехколесный автомобиль. Хараловцы были привержены к городскому образу жизни, и на ночь в город возвращались даже те, кто работал на рудниках, поставляющих богатства этому миру. Под небом, освещенным туманностью серебрились в безмолвии сухие, бесплодные равнины.

Чейна охватило волнение. Он бывал во многих незнакомых мирах, но всегда Звездным Волком, а это означало, что всюду его воспринимали как страшного, ненавистного врага. И вот теперь, когда он один, разве кому-нибудь придет в голову, что он кто угодно, только не землянин?

Своими размерами планета Харал походит на Землю, и Чейн, привыкший к сильной гравитации Варны, почувствовал странную и приятную легкость в ходьбе. Но он полностью адаптировался перед тем, как войти и город.

Его глазам предстал монолитный город, выдолбленный много веков назад в горе из черного камня. Этот город с несметным числом галерей, окоп и террас, испускавших ярко-красный свет, с чудными горгульями, выступающими на каждом ярусе, напоминал гигантский человеческий муравейник, устремленный к бархатистому небу туманности. Взгляд Чейна скользил все выше и выше, туда, откуда несся монотонно пульсирующий гул.

Он пошел в огромный арочный проход, сделанный в подножье города-горы. В проходе были массивные металлические двери, которые могли закрываться в случае обороны, но, видимо, так давно не сдвигались с места и так заржавели, что вычеканенные на них изображения правителей, воинов, танцовщиц и каких-то странных зверей помутнели, покрылись пятнами.

Чейн начал подниматься по широкой каменной стенке, а не по автомобильной дороге, которая вилась рядом. И сразу же ощутил вокруг себя кипение жизни, суматошный гвалт: тут были люди и нелюди, хараловцы из человеческого рода и гуманоиды-аборигены, слышались самые различные голоса

– высокие и низкие, гортанные и хриплые. Под ярко-красными огнями бурлила толпа, то и дело расступавшаяся, чтобы пропустить очередного полосатого гуманоида, тащившего на базар мычавшее, неуклюжее, нелепого вида животное. Из ресторанчиков в галереях несло дымом и запахом странной пищи, то и дело слышались выкрики бродячих уличных продавцов, предлагавших свои товары и над всем этим висело монотонное завывание Множества хараловских флейт, отражавшееся многократным эхом.

Хараловцы человеческого происхождения были стройными, очень высокими – не ниже семи футов. На Чейна они взирали сверху вниз и на их бледно-голубых лицах было написано нескрываемое презрение. Женщины отворачивались от него, будто заметили что-то скверное, а мужчины отпускали в его адрес остроты и издевательски хохотали. Один мальчуган в неуклюжем, перепачканном одеянии увязался за Чейном, демонстрируя за его спиной, что даже он на несколько дюймов выше взрослого землянина, тем самым подогревая язвительное хихиканье. Эта игра была подхвачена другими подростками, и чем выше избирался Чейн, тем длиннее становился кортеж насмешников.

Чейн не обращал на них внимания, поднимаясь все на новые ярусы, мальчишкам вскоре это наскучило и они отстал н.

«В этом городе было бы плохо грабить, – подумал Чейн. – Галереи могут легко стать ловушкой».

Он вспомнил, что уже больше не варновец и ему не придется участвовать в рейдах Звездных Волков.

Около одного из прилавков Чейн остановился и купил чашечку обжигающе кислого хмельного напитка. Когда он закончил пить, обслуживавший хараловец забрал чашку и начал демонстративно, под хохот толпы, мыть и скоблить ее щеткой.

Чейну вспомнилось то, что рассказывал всем о хараловцах Дайльюлло перед посадкой корабля.

Они, разумеется, являются настоящими представителями человеческого рода, подобно обитателям многих звездных миров. Когда земляне освоили технику межзвездных полетов, участники их первых экспедиции были страшно поражены тем, как много миров населено подобными им людьми. Оказалось, что не они были пионерами освоения космоса, что еще в очень далекие времена, о чем можно лишь догадываться по туманным традициям, существовала раса людей, путешествовавших между звездами, которая и положила начало заселению многих систем. Однако, давление многовековой эволюции писаю различные изменения в саму эту расу, примером чего являются и хараловцы.

«Они считают, что другие народы, – предупреждал Дайльюлло, – стоят по сравнению с ними так же низко, как их собственные аборигены. Они чрезвычайно изолированы и испытывают неприязнь ко всем чужеземцам. Будьте вежливы с ними».

И Чейн поэтому был вежлив. Не обращал внимания ни на насмешливые взгляды, ни на презрительные высказывания в свой адрес, хотя некоторые из них были совершенно понятны, так как хараловцы умышленно делали их на галакто – широко распространенном в галактике смешанном языке. Он пропустил еще одну чашечку с хмельным напитком и, стараясь не смотреть на женщин, стал дальше подниматься по каменным дорожкам и ступенькам лестниц. Временами он останавливался, чтобы поглазеть на что-то необычное и интересное. Во время варновских разбойных рейдов было не до достопримечательностей и теперь Чейн наслаждался познанием нового.

Он попал на широкую галерею, одна сторона которой была целиком открыта небу туманности. Под ярко-красными огнями стояла небольшая толпа хараловцев, которые что-то окружили, но что именно Чейн не мог рассмотреть. До него доносился странный шипящий звук, а затем взрывы хохота толпы. Любопытствуя, что же там происходит, Чейн осторожно, никого не задевая, протиснулся вперед через кольцо зевак.

Он увидел несколько гуманоидов – волосатых существ, имевших чересчур много рук и кроткие, глупейшие глаза. Некоторые из них держали в руках сплетенные из кожи веревки с необычной петлей на концах. У двоих из гуманоидов веревки были привязаны к ногам крылатого зверя, находившегося между ними. Эта полурептилия, тварь высотой до пояса человека, с чешуйчатым туловищем и сережками у ушей, и безумной ярости хлестала по воздуху своим зубастым клювом. Когда зверь делал прыжок в каком-то направлении, его оттаскивали назад веревкой на другой ноге. В этот момент сережки у него наливались яркой краснотой, и он злобно шипел.

Высокорослые хараловцы находили сцену забавной. Они хохотали всякий раз, когда сережки становились малиновыми и начиналось дикое шипение. Во многих мирах Чейн наблюдал, как дразнят животных, и всегда считал это занятие недостойным для взрослого человека. Он повернулся назад, чтобы выйти из круга.

В воздухе что-то прошелестело, и каждую из рук Чейна обпила петли. Он покачнулся. Оказалось, что два хараловца выхватили у гуманоидов по веревке, свернули их и хитроумные лассо и заарканили Чейна. Раздался взрыв злорадного хохота.

Чейн держался спокойно, выдавил на лице улыбку. Он обвел взглядом круг веселящихся, издевательски насмешливых голубых лиц.

– Хорошо, – сказал он на галакто, – землянин для вас чудная тварь, а теперь дайте мне уйти.

Однако хараловцы не собирались так легко его отпустить. Верейка на левой руке Чейна дернулась и резко рванула его. Едва он среагировал, чтобы сохранить равновесие, как в этот момент его так рванула веревка на правой руке, что он закачался.

Разразившийся хохот заглушил далекие флейты. Зверь с сережками был забыт.

– Послушайте, – обратился Чейн, – пошутили и хватит.

Он подавлял в себе гнев: появлением здесь он уже нарушил приказ и было ни к чему еще более ухудшать свое положение.

Неожиданно руки Чейна взмыли вверх и нелепо вытянулись но горизонтали в разные стороны. Это два хараловца одновременно дернули свои веревки. Один из гуманоидов подскочил к Чейну и стал кривляться, показывая то на него, то на зверя с сережками. Шутка, которая дошла даже до примитивного мозга гуманоида, и его потешное кривляние вызвали у голуболицых новый взрыв хохота. Они смотрели то на гуманоида, то на Чейна и сотрясались от смеха.

Чейн повернул голову к хараловцу, веревка которого тянула его правую руку, и мягко попросил:

– Ну, а теперь-то мне можно уйти?

Отпетом были резкий, болезненный рывок веревки и злорадная усмешка.

Со всей силой и скоростью, на которые были способны его варновские мускулы, Чейн бросился на своих обидчиков. Он прыгнул к стоявшему справа от него хараловцу, в результате чего веревка другого хараловца слева резко дернулась и тот упал.

Сблизившись вплотную с высоким изумленным хараловцем, Чейн протиснул свои руки ему подмышки как можно дальше, затем он согнул руки так, чтобы схватить предплечья противника, и вложил всю силу в цепкий рычагообразный захват. Послышался глухой, сдвоенный хруст, словно при ломке мокрых исток, и Чейн отступил назад.

Хараловец стоял с маской ужаса на лице. Его длинные тонкие руки висели как плети: обе были сломаны у плеч.

Изумленная толпа на какой-то момент застыла в молчании. Она не могла поверить, что паршивая дворняжка могла неожиданно превратиться в атакующего тигра.

Воспользовавшись замешательством, Чейн проскользнул между хараловцами и устремился через галерею к узенькой лестнице. Толпа вышла из оцепенения, и Чейн услышал за спиной хор разъяренных голосов. Он побежал наверх, перемахивая сразу через три ступеньки.

Он смеялся на ходу. Не скоро забудется, как на физиономии этого хараловского задиры злоба сменилась неприкрытым ужасом.

Лестница привела к пробитому в скале темному коридору. Чейн заметил в углу другую лестницу и бросился к ней. Весь этот город-гора представлял сплошной лабиринт переходов.

Неожиданно Чейн оказался на огромном, залитом красным светом базаре, который, казалось, никогда не закрывался и был заполнен людьми, толкавшимися у лавочных рядов. Позади одного ларька, где были выставлены маленькие фигурки до омерзения похабных идолов со змеями, Чейн заметил узкий ступенчатый спуск. Он стал продираться туда через толпу, встречаясь с удивленными взглядами голуболицых.

Идти вверх не имело смысла: ведь так или иначе выход из этого города-горы находился у его подножия. Чейну приходилось бывать в местах похуже и он не очень-то волновался.

Узкая лестница, по которой он спускался, неожиданно привела в просторное помещение в скале. Это был ярко светившийся розовыми огнями небольшой амфитеатр, по всей дуге которого сидели одетые в мантии хараловцы и внимательно смотрели вниз на маленькую сцену в центре внизу.

А на ней под завывание многочисленных флейт танцевали три почти голых девушки. Они кружились среди ощетинившихся остриями шестидюймовых стальных клинков, которые торчали из пола с интервалами в пятнадцать дюймов друг от друга. Стройные голубые тела то взлетали в прыжке, то кружились в вихре танца, едва не касаясь босыми ногами страшных клинков. Танцуя, девушки отбрасывали назад спои длинные черные волосы и смеялись.

Чейн зачарованно уставился на сцену. Он испытывал восхищение, почти любовь к этим трем девушкам, которые могли смеяться, танцуя рядом с опасностью.

Но вскоре он услышал приближающиеся звуки гонгов и топот ног на лестнице. Завидев своих преследователей, он снова пустился в бега.

Чейн не подумал, что к его преследователям мог присоединиться кто-нибудь с оружием. Во всяком случае до тех пор, пока не услышал жужжание стангана за спиной.

IV

Дайльюлло сидел в огромном мрачном каменном холле, расположенном в верхней части города-горы, и чувствовал, как в нем нарастают раздражение и гнев.

Он торчал здесь уже несколько часов, а правители Харала все не появлялись. За столом напротив не было никого, кроме Оденьи – хараловца, который несколько недель назад вступил с ним в контакт в Ачернаре, а этим вечером скрытно доставил их с корабля и город.

– Скоро. Очень скоро лорды Харала прибудут, – сказал Оленьи.

– Это я слышал от вас два часа назад, – буркнул Дайльюлло.

Ему все это надоело, в том числе и чертовски неудобное кресло, в котором он сидел. Оно предназначалось высоким людям, и ноги Дайльюлло болтались, словно у ребенка.

Он был совершенно уверен, что его нарочно заставляют ждать, но ничего не оставалось делать, как изображать невозмутимость на лице и во взгляде. Сидевший неподалеку Боллард казался совершенно безучастным, но только потому, что лунообразное лицо этого толстяка, самого отчаянного из наемников, вообще редко что-либо выражало.

Из висевших по периметру холла лампочек струился резавший глаза яркий красный свет, но черные каменные стены помещения оставались темными, создавая тягостное впечатление. Через открытое окно шел прохладный вечерний воздух, и вместе с ним влетало переплетение звуков флейт и голосов со всех ярусов этого огромного муравейника.

На Дайльюлло вдруг нахлынуло отвращение к чужим мирам. За годы своей довольно продолжительной карьеры он повидал чересчур много. К сорока годам наемник считается уже старым. Так какого же дьявола он торчит здесь в созвездии Ворона?

Минуту спустя он раздраженно сказал себе:

– Хватит плакаться. Ты здесь находишься потому, что любишь большие деньги и для тебя это единственный способ их заработать.

Наконец-то лорды Харала прибыли. Было их шестеро, высоких в богатых мантиях, и все, кроме одного, в среднем или пожилом возрасте. Чопорно, не спеша они расселись за столом и только после этого надменно взглянули на Дайльюлло и Болларда.

Дайльюлло приходилось вести дела с людьми многих звездных миров, хотя не столь изолированных, как Харал, и он не был никоим образом настроен ставить себя в униженное положение при заключении сделки.

– Вы посылали за мной, – ясно и громко сказал он на галакто.

Ничего больше не сказав, он обвел взглядом лордов Харала в ожидании ответа.

Наконец, самый молодой из них, с лицом, потемневшим от негодования, резко бросил:

– Что касается меня, то я не посылал за тобой, землянин.

– Зачем же я здесь в таком случае? – спросил Дайльюлло и, указав рукой на Оденью, продолжил. – Много недель назад этот человек приезжал ко мне в Ачернар. Он заявил, что у Харала есть враг – планета Вхол, самая удаленная в этой системе. Он сообщил, что ваши вхольские враги обзавелись каким-то великим новым оружием, которое вам хочется уничтожить. Он заверил, что вы мне хорошо заплатите, если я сюда прибуду с людьми и помогу вам.

Нарочито покровительственный топ речи Дайльюлло заставил нахмуриться лордов, кроме самого пожилого из них. С его лица, покрытого паутиной морщин, изучающе смотрели на Дайльюлло холодные глаза.

И именно этот старик ответил:

– Мы действительно коллективно посылали за тобой, хотя один из нас не был согласен. Не исключено, землянин, что мы сможем тебя использовать.

Оскорбление за оскорблением, подумал Дайльюлло. Он надеялся, что теперь, когда обе стороны выразили соответствующее презрение друг к другу, можно приступить к делу.

– Почему вы считаете жителей Вхола своими врагами? – спросил он.

– Это просто объяснить, – ответил старик. – Они домогаются минеральных богатств нашего мира. Их больше, чем нас, и у них несколько лучшая технология.

Последнее слово он произнес так, словно оно было грязным.

– Поэтому, – продолжил он, – они предприняли попытку высадить здесь десант и покорить нас, но мы отразили эту попытку.

Дайльюлло понимающе кивал головой. Старая знакомая история: в какой-то звездной системе начинается развитие космических полетов, и тогда один из миров пытается захватить остальные и основать свою империю.

– А повое оружие? Как вы о нем узнали?

– Сначала дошли до нас слухи, – сказал старик. – Затем несколько месяцев назад наши крейсеры вывели из строя разведывательный крейсер с Вхола. В нем оказался живым один офицер, которого мы захватили и допросили. Он нам рассказал все, что ему известно.

– Все?

Оденья улыбнулся и пояснил:

– У нас имеются специальные медицинские препараты, которые ввергают человека в бессознательное состояние, а в бессознательном состоянии он ответит на любой вопрос и позднее даже не будет помнить об этом.

– И что же сообщил офицер?

– Он сказал, что Вхол скоро нас полностью уничтожит, что из туманности Ворона они доставят оружие, которое истребит нас.

– Из туманности Ворона? – удивился Дайльюлло. – Да ведь там скопище пылевых потоков, которые не нанесены на карту, опасны…

Он оборвал свою речь, а потом продолжил с мрачной улыбкой:

– Теперь попятно, зачем вам понадобились наемники. Самый молодой лорд Харала резко и быстро заговорил что-то на родном языке, со злобой глядя на Дайльюлло. Оденья перевел:

– Тебе следовало бы знать, что хараловцы гибли при попытке проникнуть в туманность, но гибли из-за того, что паши корабли не оснащены такими хитроумными приборами, которые имеются у вхоланов и у вас, землян.

Да, это, по-видимому, верно, подумал Дайльюлло. У хараловцев очень надолго задержалось развитие космических полетов, да они и освоили их не блестяще из-за своей изолированности и привязанности к старым традициям. У них не было собственного звездного транспорта. Корабли других миров доставляли им товары и обмен за редкие драгоценные камни и металлы Харала. Размышляя об этом, Дайльюлло поймал себя на мысли, что ни за какие деньги не отправился бы и туманность на таком планетном крейсере, которые были у хараловцев.

Приняв серьезный вид, он сказал:

– Приношу извинения, если я, по-видимому, бросил тень на отважных мужчин Харала.

Злобные лица лордов чуть смягчились.

– Но, – добавил Дайльюлло, – я должен больше знать. Располагает ли захваченный вхолан какими-нибудь данными о сущности этого оружия?

– Нет. Мы допрашивали его много раз с использованием препарата – последний раз всего несколько дней назад – но он больше ничего не знает.

– Могу я поговорить с пленником?

В мгновение ока лордов охватила подозрительность.

– Почему ты хочешь совещаться с одним из наших врагов, если собираешься работать на нас? Нет!

Тут впервые заговорил Боллард, мягко шепелявя, что никак не подходило к его лунообразной жирной физиономии.

– Все это чертовски туманно, Джон, – сказал он.

– Туманно, – согласился Дайльюлло, – но может быстро проясниться.

На минуту он задумался, затем взглянул на сидевших за столом лордов и выпалил:

– Тридцать светляков!

Они в недоумении уставились на Дайльюлло, а тот настойчиво повторил:

– Тридцать светляков. Такова сумма, которую вы уплатите, если нам удастся выполнить ваше задание. Недоумение лордов сменилось возмущением.

– Тридцать светящихся камней? – воскликнул молодой лорд. – Неужели ты рассчитываешь, что мы отвалим маленьким землянам такой огромный куш?

– А в какую сумму оцениваются планеты? – спросил Дайльюлло. – Ваш Харал? Сколько заберут светящихся камней ваши враги, когда победят вас?

Лица лордов лишь чуть слегка дрогнули. Но Боллард, заметив это, пробормотал:

– Ей богу, они согласятся на эту сумму. Не давая лордам времени опомниться в связи с требуемым вознаграждением, Дайльюлло сказал:

– Это будет плата за обнаружение и уничтожение оружия ваших врагов. Но прежде мы должны выяснить, а сможем ли мы это сделать, а это будет связано с очень большим риском. Поэтому три светляка предстоит уплатить вперед.

На сей раз лорды обрели дар речи, поумерив свой гнев:

– А что, если земляне, получив три камня, отправятся восвояси и будут посмеиваться над нами?

Дайльюлло повернулся к Оденье:

– Вы занимались подыскиванием нужных наемников. Скажите, приходилось ли вам хоть раз слышать про наемников, которые надували тех, кто их нанимал?

– Да, приходилось. И дважды, – сказал Оденья.

– И что случилось с этими наемниками? – продолжал Дайльюлло. – Наверное, об этом вам тоже приходилось слышать? Расскажите.

– Говорили, – без особой охоты сказал Оденья, – что другие наемники схватили их и доставили в те миры, против которых они совершили мошенничество.

– Именно так и было, – подтвердил Дайльюлло и, обращаясь через стол к лордам, пояснил. – Наемники объединены в гильдию. Без верности взятым обязательствам мы нигде в галактике не смогли бы вести свои дела. Три светляка вперед.

Лорды все еще хмуро смотрели на него. Исключением был старик. Он холодно бросил:

– Принесите им драгоценности.

Один из лордов встал из-за стола и вышел. Спустя некоторое время он возвратился и недовольным жестом шнырнул через стол землянам три крошечные светящиеся луны.

– Крошечные, но какие же прекрасные, – сказал себе Дайльюлло, восхищенно наблюдая, как ослепительной игрой света наполнилась эта часть помещения. Он слышал, как Боллард затаил дыхание, и почувствовал себя богом, когда протянул руку, забрал три луны и положил их в свой карман.

За дверью раздались непонятные звуки, и Оденья вышел из холла. Возвратившись, он сверкнул глазами в сторону Дайльюлло.

– Тут кое-что касается вас, – процедил он сквозь зубы. – Один ваш человек ворвался в город, пытался убить…

Вошли два высоких хараловца, поддерживая под руки пьяно шатающуюся фигуру.

– Удивлены? – успел произнести Чейн и грохнулся на пол лицом.