Текст книги "Мокрое волшебство"
Автор книги: Эдит Несбит
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава VI
Обитель Русалок
Родители Мэйвис, Фрэнсиса, Кэтлин и Бернарда были людьми крайне благоразумными. Иначе этой истории никогда бы не произошло. Будучи замечательными, как любые папа и мама на свете, они, тем не менее, не посвящали всё своё время заботам и волнениям о детях, прекрасно понимая, что детям вовсе не хочется постоянно находиться под присмотром. Поэтому, наряду с чудесными минутами, которые семья проводила, собравшись вместе, были и моменты, когда Папа с Мамой уходили вдвоём и проводили время, как им, взрослым, нравится, а дети развлекались по-своему. Так случилось, что именно в этот вечер Мама с Папой отправлялись на концерт в Лимингтон. На вопрос, хотят ли дети пойти с ними, родители получили вежливый и одновременно твёрдый ответ.
– Очень хорошо, – сказала Мама, – займитесь тем, что вам больше всего по душе. Думаю, на вашем месте я бы поиграла на берегу. Только не заходите за утёс – во время прилива это опасно. Но пока вы на виду у спасателей – всё в порядке. Кто-нибудь хочет ещё пирога? Нет? Тогда я побежала одеваться.
– Мам! – вдруг выпалила Кэтлин. – Можно мы возьмём немного пирога и пару вещей для одного мальчика? Он говорит, что ничего не ел со вчерашнего дня.
– Где он? – спросил Папа.
Кэтлин залилась краской, но Мэйвис осторожно ответила:
– Снаружи. Уверена, мы найдём его.
– Хорошо, – согласилась Мама, – можете ещё попросить хлеба и сыра у миссис Пирс. Ну всё, мне пора бежать.
– Мы с Кэти поможем тебе, мама, – сказала Мэйвис, избежав тем самым дальнейших расспросов отца. Мальчики улизнули при первом же удивительно неосторожном упоминании Кэтлин о Рубе.
– Всё было нормально, – оправдывалась Кэтлин позже, когда они шли по полю, осторожно неся тарелку сливового пирога и куда менее аккуратно – хлеб с сыром, а ещё какой-то узел, о котором они и подавно не заботились. – Вы же видели – мама спешила. Ведь всегда безопаснее спросить разрешения, когда собираешься что—то делать.
– К тому же, – сказала Мэйвис, – если Русалка хочет увидеть нас, надо просто спуститься к воде, прочитать «Прекрасная Сабрина», и она обязательно появится. Надеюсь, только чтобы просто повидаться с нами, а не втянуть в очередное головокружительное приключение.
Возможно, манеры Рубена и оставляли желать лучшего, но было абсолютно ясно – принесённая еда ему понравилась. Он лишь на пол секунды перестал жевать, чтобы ответить на серьёзные расспросы Кэтлин: «Здорово. Спасибо».
– Так, – сказал Фрэнсис, когда исчезла последняя крошка сыра, и с ложки были слизаны последние капли сливового сока (с оловянной ложки, потому что, как справедливо заметила миссис Пирс, всякое бывает…), – теперь вот что. Мы спустимся прямо к берегу, попытаемся встретиться с ней. Если хочешь пойти с нами, можем замаскировать тебя.
– Как? – спросил Рубен. – Я однажды уже надевал фальшивую бороду и зеленые усы, но никого этим не провёл, даже собак.
– Мы подумали, – мягко произнесла Мэйвис, – что, наверно, самой подходящей для тебя маскировкой будет женская одежда, потому что… – быстро добавила она, дабы рассеять грозовую тучу, пробежавшую по лицу Рубена, – потому что ты очень мужественный. Никто и на секунду не заподозрит, это будет совсем на тебя не похоже.
– Продолжай, – сказал Сияющий Мальчик, лишь отчасти смирив свою гордыню.
– Я принесла тебе кое-что из своих вещей и пляжные туфли Фрэнсиса, ведь мои, само собой, просто детские.
Тут Рубен расхохотался:
– Сколько хочешь заливай, не поверю – так и знай! – нараспев протянул он.
– О, ты знаешь «Цыганскую Баронессу»? Как здорово! – сказала Кэтлин.
– Старая мамаша Рамона понимала толк в песнях… – он внезапно посерьёзнел. – Пошли, пора облачаться в это одеяние.
– Просто сними пальто и выходи, я помогу тебе одеться, – тут же предложил Фрэнсиса.
– Цыганского ребёнка сразу примечают, – сказал Рубен, – но ежели нас одеть поприличнее, нам и ваши побрякушки не понадобятся.
Ребята просунули ему сквозь раздвинутые ветки голубую саржевую юбку и вязаную кофту.
– Теперь шляпу, – сказал парень, протягивая руку. Но шляпа была слишком велика для просвета в кустах, и ему пришлось вылезти. Как только Рубен вышел, девочки нахлобучили на него огромную шляпу из тростника с намотанным на тулью голубым шарфом, а Фрэнсис и Бернард, схватив парня за ноги, довершили картину коричневыми чулками и белыми пляжными туфлями. Рубен, сияющий беглец из цыганского лагеря, предстал перед новыми друзьями несколько неуклюжей, но вполне приличной маленькой девочкой.
– Теперь, – сказал он, со странной улыбкой глядя на свою саржевую юбку, – нас больше ничто не задерживает.
Так оно и было. Надёжно запрятав под куст оловянную ложку, тарелку из-под пирога и ненужную обувь Рубена, дети направились к морю.
Когда они добрались до той замечательной части берега, с гладкой галькой и мягким песком, что расположена между невысокими скалами и отвесными утёсами, Бернард резко остановился.
– Слушайте, – сказал он, – если нам повезёт, и мы увидим фею Сабрину, я не против приключений, но только при условии, что Кэтлин не будет в них участвовать.
– Это несправедливо! – обиделась Кэтлин. – Ты говорил, что мне можно!
– Разве? – попытался выкрутиться Бернард.
– Да, правда, – сказал Френсис.
– Да, – подтвердила Мэйвис.
А Рубен подвёл итог, сказав:
– Как же, ты сам спросил, хочет ли она пойти с тобой.
– Отлично, – спокойно сказал Бернард, – тогда я сам не пойду, вот и всё.
– Проклятье! – вырвалось, наконец, у ребят.
– Не понимаю, почему мне всегда приходится быть не у дел! – возмутилась Кэтлин.
– Ну, – нетерпеливо произнесла Мэйвис, – в конце концов, нет ничего опасного в том, чтобы просто попытаться увидеть русалку. Пообещай не делать ничего без разрешения Бернарда, полагаю, этого будет достаточно. Хотя не понимаю, с какой стати ты должна ему подчиняться только потому, что он считает тебя любимой сестрой… Так этого будет достаточно, Медвежонок?
– Я пообещаю чтоугодно, – сказала Кэтлин, чуть не плача, – только позволь мне пойти с вами и посмотреть на русалку, если она появится. На этом спор и кончился.
Теперь встал вопрос, где именно нужно произнести волшебные слова. Мэйвис и Френсис считали, что на краю волнореза, где эти слова уже были удачно произнесены однажды.
– А почему не прямо здесь? – поинтересовался Бернард.
Кэтлин немного печально заметила, что подойдёт любое место, раз русалка приходит, когда её позовут. Но Рубен, мужественно остававшийся в своей девчачьей одежде, сказал:
– Слушайте, раз уж вы тоже сбежали, то давайте так: меньше слов – больше дела, и с глаз долой – из сердца вон. Как насчёт пещер?
– В пещерах слишком сухо. Разве что во время прилива, – сказал Фрэнсис, – но тогда там много воды. Очень много.
– Не во всех пещерах, – напомнил Рубен. – Если повернуть и подняться вверх по тропе утёса, там есть пещера. На днях я прятался в ней. Вполне сухая, кроме одного угла, в котором достаточно мокро, как раз, как вам надо… там впадина, совсем как озерца в прибрежных скалах, только глубже…
– Там морская вода? – озабоченно спросила Мэйвис.
– Должна быть. Так близко к морю и вообще… – ответил Рубен.
Но он ошибся. Когда они вскарабкались на утёс и Рубен, показывая, где свернуть, отодвинул ежевику и утёсник, надёжно скрывавшие вход в пещеру, Френсис сразу понял, что вода здесь не может быть морской. Даже в шторм волны не могли захлестнуть сюда – слишком далеко.
– Не годится, – объяснил он.
Но остальные возразили:
– Раз мы здесь, давайте попробуем.
И они вошли в унылый полумрак пещеры.
Пещера оказалась очень уютной, не меловой, как сам утёс, стены и потолок были из серого камня, как дома и церкви на холмах у Брайтона и Истборна.
– Это пещера не естественного происхождения, – важно сказал Бернард, – она была построена человеком в далёкие времена, как Стоунхендж и Чизринг[2]2
Холм расположенный недалеко от Хенвуда (Henwood). Его достопримечательностью являются насыпи из камней. Огромные плоские камни сложены в стопки. Эти сооружения кажутся не надежными, но на самом деле они невероятно прочные. Прим. ред.
[Закрыть], и Дом Кита[3]3
Могила Котигерна (Catigern) сына короля Вортигерна (Vortigern). Три плоских камня образуют стены сооружения, и один плоский и круглый покрывает их сверху. Прим. ред.
[Закрыть].
Пещера освещалась слабым солнечным светом, проникавшим снаружи сквозь заросли ежевики. Глаза скоро привыкли к полутьме, и дети увидели, что пол засыпан сухим белым песком, а вдоль одного конца пещеры тянется длинный узкий прудик. Росшие по его краю папоротники склонили листья к гладкой поверхности воды, игравшей бликами света. Но пруд был совсем тихий, и каким-то необъяснимым образом они поняли, что он был еще и очень глубокий.
– Как-то здесь странно, не поземному, – сказал Френсис.
– Но это очень уютная пещера, – утешительно произнесла Мэйвис. – Спасибо, что показал её нам, Рубен. И тут прохладно. Давайте отдохнём минутку-другую. Я просто сварилась, карабкаясь по этой тропе. Через минуту спустимся обратно к морю. Рубен может подождать здесь, если ему так спокойнее.
– Ладно, присядем, – согласился Бернард, и дети сели около воды. Рубен всё еще чувствовал себя неудобно в девчоночьей одежде.
Было очень, очень тихо. Лишь время от времени с потолка срывались пузатые капли воды и падали на ровную поверхность пруда, оставляя на ней разбегающиеся круги.
– Потрясающее место для укрытия, – сказал Бернард, – всяко лучше твоего старого куста. Не думаю, что кто-нибудь знает, где вход в пещеру.
– Я тоже думаю, что никто не знает, – кивнул Рубен, – потому что здесь не было никакого хода, пока два дня назад я не проделал его, пытаясь откопать корень утёсника.
– Я бы спрятался здесь, если, конечно, ты намерен прятаться, – сказал Бернард.
– Я и собираюсь.
– Ладно, если вы отдохнули, давайте двигаться, – сказал Фрэнсис.
Но Кэтлин настойчиво предложила:
– Давайте сначала прочитаем «Прекрасная Сабрина» – просто попробуем!
И они прочитали все вместе, кроме Сияющего Мальчика, который не знал слов:
Услышь меня,
Прекрасная Сабрина,
Сквозь тихую, прозрачную волну…
Раздался всплеск, в пруду закрутился водоворот и, действительно, появилась сама русалка. Глаза ребят уже достаточно привыкли к темноте, и они довольно отчётливо её видели, видели, что она, нежно улыбаясь, протягивает к ним руки. От этой улыбки у детей перехватило дыхание.
– Мои ненаглядные спасители, – закричала она, – мои дорогие, милые, добрые, смелые, благородные, бескорыстные!
– Кажется, вы по ошибке говорите о Рубене во множественном числе, – обиженно буркнулФрэнсис.
– О нём, конечно, тоже. Но в основном о вас обоих, – она помахала хвостом и положила руки на край пруда. – Мне так жаль, что в прошлый раз была неблагодарна. Я объясню почему – дело в воздухе. Видите ли, очутившись на воздухе, мы становимся очень восприимчивы к его влиянию. И некоторая неблагодарность и… как же это слово…
– Снобизм, – твёрдо подсказал Фрэнсис.
– Вы так это называете?.. Самые ужасные заразы, а ваш воздух просто кишит их микробами. Поэтому я вела себя столь ужасно. Вы простите меня, правда, милые? И еще я была так эгоистична… о, кошмар! Но теперь всё смыто чистым ласковым морем, и я искренне сожалею, как если бы сама была в этом виновата. Хотя честно и откровенно – моей вины тут нет.
Дети заверили Русалку, что все в порядке, это не важно, и пусть она не беспокоится… Словом, произнесли всё то, что говорят в ответ на извинения, когда не могут просто подойти, поцеловать и сказать «Ну разумеется!», как обычно поступают люди в ответ на подобное раскаяние.
– Это так необычно, – задумчиво произнесла она, – та престранная история с маленьким мальчиком… некогда родившимся в семье богачей, она действительно очень тронула меня. Уверяю вас, так и было. Забавно, правда? А теперь я хочу, чтобы вы все пошли со мной, домой, и увидели, где я живу.
Русалка лучезарно улыбнулась, дети хором сказали: «Спасибо», – и тупо переглянулись.
– Весь наш народ будет несказанно рад вам. Мы, Морской Народ, в действительности вовсе не неблагодарны. Вы не должны так думать, – умоляюще произнесла она.
Русалка выглядела очень мило и дружелюбно. Френсису почему-то вспомнилась Лорелей. Наверное, такой же доброй и дружелюбной казалась Хозяйка Рейна «моряку в крохотном ялике»[4]4
Лорелей околдовала моряка своей песней и утопила. Прим. ред.
[Закрыть], из стихотворения Хейна, которое мальчик прочитал в прошлом триместре. По любопытному стечению обстоятельств, Мэйвис как раз в прошлом триместре читала про Ундину[5]5
Ундина убила своего возлюбленного смертельным поцелуем, когда тот оставил её ради другой, земной женщины. Прим. ред.
[Закрыть], и теперь старалась не думать о том, что за добрым взглядом русалки не было души. Кэтлин, которая по иным причинам удовлетворила свой интерес к английской литературе прочтением «Покинутого Тритона»[6]6
Маргарет, возлюбленная Морского Короля, отправилась на землю, помолиться в церкви, но так и не вернулась. Ради смертной жизни на земле она оставила и тритона и своих детей. Прим. ред.
[Закрыть], чувствовала себя более спокойно.
– Вы хотите сказать, с вами, в море? – спросила она.
– Вообще-то, не совсем так, – сказала русалка, – но скоро сами увидите.
Для Бернарда это прозвучало зловеще.
– Почему вы сказали, что хотите видеть нас глубокой ночью, – настороженно поинтересовался он.
– Разве не такова традиция? – спросила Русалка, в невинном удивлении глядя на него. – Так во всех рассказах. Знаете, у нас есть воздушные сказки, вроде ваших волшебных сказок или сказок о подводном мире… и спаситель почти всегда появляется глубокой ночью, на могучем вороном жеребце или, знаете, на сером в яблоках, или чалом. Но поскольку вас было четверо, ещё я и мой хвост, я подумала, что колесница будет уместнее. Ну, нам пора.
– Куда? – спросил Бернард, и все затаили дыхание в ожидании ответа.
– Туда, откуда я пришла, разумеется, – ответила Русалка, – вниз, – и она показала на волнующуюся вокруг неё воду.
– Огромное—преогромное спасибо, – слегка дрожащим голосом сказала Мэйвис, – но не знаю, известно ли вам, что люди, которые вот так уходят под воду… люди вроде нас… без хвостов, понимаете… они тонут.
– Нет, если их специально пригласили, – сказала Русалка. – Мы, конечно, не можем отвечать за нарушителей границ, хотя не думаю, чтобы с ними когда-либо случалось что-то особо ужасное. Кто-то рассказывал мне историю о Водных Детях. Разве вы никогда о них не слышали?
– Слышали, но это была вымышленная история, – невозмутимо откликнулся Бернард.
– Само собой, – согласилась она, – и, тем не менее, многое в ней чистая правда. Но у вас не вырастут плавники и жабры или что-то в этом роде. Не бойтесь.
Дети переглянулись, затем повернулись к Фрэнсису.
– Спасибо, – произнёс он, – большое спасибо, но лучше мы не будем… кудалучше…
– О, чепуха, – нежно сказала госпожа. – Смотрите, это проще простого. Я даю каждому локон своих волос, – и она отрезала ножом из ракушки несколько длинных мягких локонов. – Вот, обвяжите вокруг шеи. Если бы у меня на шее был человеческий локон, я бы не страдала от отсутствия влаги. А теперь прыгайте. Держите глаза закрытыми, иначе растеряетесь, но и в этом нетникакой опасности.
Дети взяли локоны, правда, ни один не мог расценить их как устройство, способное спасти им жизнь. Ребята по-прежнему упирались.
– Глупенькие, – снисходительно сказала морская госпожа. – Зачем вы вообще прибегли к магии, если не были готовы идти до конца? Зачем? Это один из самых простых видов волшебства и самых безопасных. А что бы вы делали, если бы вызвали дух огня, и вам пришлось бы спускаться в Везувий с саламандрой на шее?
Она весело засмеялась при этой мысли. Но в ее смехе чувствовались и гневные нотки.
– Пошли, не глупите, – сказала она. – Другой такой возможности не будет. И я чувствую, воздух полон ваших ужасных человеческих микробов: недоверия, подозрения, страха, злобы, негодования – ужасные маленькие микробы! Я не хочу рисковать подхватить их. Пойдёмте.
– Нет, – сказал Фрэнсис и протянул ей локон, то же сделали Мэйвис и Бернард. Но Кэтлин уже повязала прядь вокруг шеи.
– Я бы с радостью, – сказала она, – но пообещала Бернарду, что не буду делать ничего без его разрешения.
Русалка повернулась к Кэтлин, протягивая за локоном белую руку. Девочка нагнулась к воде, пытаясь развязать его, и в одно страшное мгновение Русалка поднялась из воды, схватила Кэтлин длинными белыми руками, перетащила через край пруда и с булькающим всплеском исчезла под тёмной водой.
Из груди Мэйвис вырвался крик. Фрэнсис и Бернард тоже вскрикнули. Лишь Сияющий Мальчик не проронил ни звука. Он не пытался вернуть локон мягких волос. Он, как и Кэтлин, завязал его на шее и теперь закреплял на еще один узел. Когда он заговорил, его тон показался ребятам самым благородным из всех, когда-либо ими слышанных.
– Она дала мне сливовый пирог, – сказал Рубен и прыгнул в воду.
Он тут же пошёл ко дну. И это удивительным образом придало остальным уверенности. Если бы он сопротивлялся, было бы иначе, но – нет. Он ушёл под воду как камень, или как ныряльщик, который собрался доплыть до самого дна.
– Она моя любимая сестра, – сказал Бернард и прыгнул.
– Если это магия, то всё в порядке, а если нет – мы не можем вернуться домой без неё, – хриплым голосом произнесла Мэйвис. И они с Фрэнсисом, взявшись за руки, прыгнули вместе.
Это было вовсе не так трудно, как может показаться на первый взгляд. С момента исчезновения Кэтлин ощущение магии – подобное сонной неге и сладкому аромату, и нежной музыке, мелодию которой едва можешь разобрать – становилось всё сильнее и сильнее. А есть на свете вещи столь невероятные, что просто невозможно поверить в их существование, не столкнувшись с ними лицом к лицу. Казалось невозможным, когда им в голову пришла мысль, что Русалка действительно может появиться и разговаривать так нежно, а потом утащить на дно пятерых детей, спасших её.
– Всё в порядке, – прыгая, крикнул Фрэнсис. – Я… – он вовремя закрыл рот, и ребята поплыли вниз.
Вам наверняка когда-нибудь снилось, что вы прекрасный пловец. Вам знакомо наслаждение этим сном – не прикладывая ни малейших усилий, вы, тем не менее, плывёте куда хотите, и так быстро, как вам хочется. То же было и с детьми. Едва коснувшись воды, они почувствовали, что связаны с нею – что в воде, как и на воздухе, они в родной стихии. По мере погружения, их перевернуло вверх ногами, и они продвигались вниз длинными мощными мерными гребками, будто бы опускались в колодец, который постепенно расширялся и превращался в пещеру. Внезапно Фрэнсис обнаружил, что его голова уже находится над водой, так же, как и голова Мэйвис.
– Пока порядок, – сказала она, – но как мы собираемся возвращаться?
– О, с помощью магии, – ответил мальчик и поплыл быстрее.
Пещера освещалась полосами фосфоресценции, расположенными по стенам подобно колоннам. По краям ручья с прозрачной тёмно-зелёной водой были актинии и морские звёзды самых прекрасных форм и поразительных оттенков. Стены имели неясные квадратные очертания, с множеством выступов белого, синего или красного цвета, а потолок был из перламутра, сверкавшего и переливавшегося в бледно-золотом сиянии фосфоресцирующих колонн. Это было восхитительно, и одно только удовольствие от такого плавания окончательно рассеяло их последние страхи. Это чувство окрепло, когда голос впереди позвал: «Поспешите, Франс, вперёд, Мэйвис», – и это был голос Кэтлин.
Они заспешили и двинулись вперёд; мягкий сияющий свет становился всё ярче и ярче. Он светил везде, где им приходилось идти, стал сверкающей дорожкой, какую обычно луна оставляет на море в летнюю ночь. Вскоре дети увидели, что этот разгорающийся свет льётся из огромных ворот, преграждающих водную дорогу перед ними. К воротам вели пять ступенек, на которых сидели, дожидаясь их, Кэтлин, Рубен, Бернард и Русалка. Только теперь у неё не было хвоста. Он лежал рядом, на мраморных ступенях, словно снятые чулки, а из-под мягкого воздушного платья из красных водорослей были видны белые ноги госпожи.
Дети поняли, что видят водоросли, хотя они и были вотканы в изумительную материю. Бернард, Кэтлин и Сияющий Мальчик каким-то образом тоже облачились в одежду из водорослей, и Рубен больше не был одет как девочка. Вскарабкавшись по ступенькам, Мэйвис и Френсис опустили глаза и увидели, что тоже одеты в наряды из водорослей. «Очень мило, но в них будет трудно возвращаться домой», – подумала Мэйвис.
– Что ж, – сказала Морская госпожа, – простите мне мою выходку. Я знала, вы целую вечность будете препираться, и меня это начало раздражать! Всё ваша кошмарная атмосфера! Ну, вот мы и у входа в наше королевство. Вы хотите войти, правда? Я могу против вашей воли привести вас к воротам, но не дальше. И вы не можете войти, если полностью не доверяете мне. Так вы доверяете? Пойдёте? Давайте!
– Да, – сказали все, кроме Бернарда.
– Я не доверяю, но попытаюсь. Я хочу, – твердо сказал он.
– Если хочешь, то, думаю, сможешь, – очень ласково ответила она. – Теперь я вам кое-что скажу. То, чем вы дышите – это не воздух, и не вода. Этим могут дышать и люди, и водные обитатели.
– Приведение к общему знаменателю, – сказал Бернард.
– Простое уравнивание, – сказала Мэйвис.
– То, что равно одному и тому же, равно между собой, – произнёс Фрэнсис, и все трое переглянулись, удивляясь, почему они говорят такие вещи.
– Не беспокойтесь, – сказала госпожа, – это всего лишь влияние здешних мест. Это Грот Познаний. Понимаете, сначала очень тёмный, он становится светлее и светлее, по мере того, как вы приближаетесь к золотой двери. Все эти камни в действительности сделаны из книг, из каждой щёлочки сочатся знания. Мы, как можем, закрываем тома анемонами и морскими водорослями, но знания будут вытекать. Давайте войдём в ворота, а то вы все заговорите на санскрите прежде, чем мы узнаем, в какой среде находимся.
Русалка открыла ворота. Перед ребятами разлился поток изумительного солнечного света, их приветствовала свежесть зелёных деревьев и брильянты цветов, ярких и грациозных. Протолкнув детей внутрь, госпожа закрыла дверь.
– Вот здесь мы живём, – сказала она. – Рады, что пришли?
