Текст книги "Мститель"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

5. ХОЗЯИН ЗАМКА

Адель долго не заговаривала с ним. Сознание, что он насильно навязал ей свое общество, с одной стороны, очевидная нервозность девушки, переходившая в настоящую панику по мере того, как шарабан приближался к месту съемки, с другой, – делали беседу невозможной.

– Вижу, ваш мистер Лоулей Фосс тоже едет с нами, – произнес наконец Майкл, осторожно взглянув на соседку.

– Он всегда ездит на съемки, – ответила девушка, Почувствовав, что молчание становится невежливым, она прибавила: – Мы снимаемся в большом замке. Он принадлежит сэру Грегори Пенну.

– Вы уже бывали там?

Она посмотрела на него, нахмурив брови, и спросила недовольно:

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что мне приятно слышать ваш голос, – ответил молодой человек спокойно. – Сэр Грегори Пени? Мне кажется, я слышал где-то это имя.

Адель молчала.

– Он пробыл несколько лет на Борнео, если не ошибаюсь?

– Он отвратительный, – резко ответила девушка. – Я ненавижу его!

Причину ненависти она не объяснила. Майкл не решался расспрашивать ее, но вдруг она сама заговорила:

– Я два раза была в его замке. Там чудный парк, которым мистер Небворт уже несколько раз пользовался для съемок. Я тогда участвовала в них как простая статистка. У него очень странный взгляд на женщин, особенно на артисток… хотя я вовсе не считаю себя артисткой, – прибавила она поспешно. – Я хочу сказать, на женщин, которые играют не ради удовольствия, а ради заработка. Слава Богу, сегодня мы снимаем только одну сцену, и, может быть, его не будет дома, хотя, конечно, он будет. Он всегда там, когда я приезжаю.

Майкл взглянул на нее украдкой. Девушка была очень красива; его первое впечатление вполне подтверждалось на солнце и на свежем воздухе. Черты ее лица дышали невинностью, а темные глаза честно говорили о том, какие чувства вызывает в девичьем сердце восхищение сэра Грегори.

– Удивительно, что баронеты всегда изображаются негодяями в фильмах, – заметил Майкл, – а еще удивительнее, что все баронеты, которых я встречал в жизни, были образцами добродетели. Вы ничего не имеете против того, что я сел к вам в шарабан? – прибавил он, меняя тон.

Она строго взглянула на него.

– Откровенно говоря, вы мне немного мешаете. Видите, мистер Бриксен, сегодня в первый раз мне улыбнулось счастье. Такое счастье приходит маленьким статисткам только в романах, и я ужасно боюсь, справлюсь ли я с главной ролью. Вы очень взволновали меня сегодня. Но меня еще больше волнует, что первую съемку я должна делать в Гриффе. Я ненавижу Грифф, ненавижу! – воскликнула она страстно. – Этот громадный мрачный, как тюрьма, дом, эти отвратительные чучела тигров, эти страшные мечи…

– Мечи? – переспросил Майкл быстро. – Какие мечи?

– Все стены покрыты ими, мечами с востока. Меня дрожь пробирает, когда я смотрю на них. Но сэр Грегори от них в восторге. Когда мы были там в последний раз, он хвастался мистеру Небворту, что клинки так же остры, как были тогда, когда их хозяева дрались ими, а некоторым из них по триста лет. Он удивительно странный человек. Он может срезать мечом половину яблока на вашей руке и ни капельки не поцарапать, Это одна из его самых любимых шуток… Ах, вот и замок! Меня дрожь пробирает по телу.

Грифф-Тауэрс был типичным замком ранней викторианской эпохи. Над левым крылом подымалась громадная серая башня, но даже она не могла смягчить резкости прямоугольных линий. Адель была права: замок был похож на большую тюрьму. Вокруг парка возвышались голые каменные стены, лишенные зелени.

– Казарма какая-то! – заметил Майкл.

Адель испуганно отодвинулась в сторону и промолчала.

Шарабан въехал в широко раскрытые ворота и остановился на аллее, не подъезжая к дому.

Майкл сошел и увидел Небворта, уже распоряжавшегося расстановкой камер и прожекторов. Под деревьями стояла передвижная динамо-машина и три громадных дуговых лампы, назначение которых было дополнять солнечный свет.

– Ага, вы здесь? – бросил Джек. – Теперь прошу вас, мистер Бриксен, станьте куда-нибудь в сторону и не мешайте. Тут у меня по горло работы. Один Бог знает, как я справлюсь!

– Вы не можете использовать меня как… как у вас это называется?.. Как фигуранта? – тихо спросил Майкл.

Джек нахмурился и посмотрел на него подозрительно.

– Зачем вам это?

– У меня есть причины, и я обещаю вам, что буду старательно делать все, что вы прикажете. Правду говоря, я хочу остаться здесь до вечера, мистер Небворт, и мне нужен какой-нибудь предлог.

Джек Небворт пожевал губами, почесал выбритый подбородок и неохотно сказал:

– Ладно! Стойте здесь под рукой, я куда-нибудь вас приткну. Хотя, должен вам сказать, у меня и без того слишком много дела, чтобы возиться с любителями. Подвернетесь под руку, ваше счастье. Не подвернетесь – не моя вина!

К Небворту подошел высокий молодой человек с поэтически откинутыми назад кудрями. Он только что поговорил с Аделью и, удивленно подняв подкрашенные брови, смотрел на Майкла.

– Откуда этот тип, мистер Небворт? – спросил он намеренно громко, засовывая руки в карманы.

– Какой тип? – удивился режиссер. – Мистер Бриксен? Он участвует в фигурации.

– Фигурант? – усмехнулся молодой человек поэтической внешности. – Удивительно, как пролезают всюду эти фигуранты. Эта девочка Лимингтон сказала мне такое, что, ей-богу, я ушам не поверил!

– Вот как! – сердито усмехнулся Небворт. – Слушайте, мистер Конноли, я восхищен вашей работой далеко не в такой степени, чтобы позволить вам критиковать мои распоряжения. Я здесь хозяин, а не вы! Я ставлю фильм, а ваше дело вертеться перед камерой. Нужно, чтобы каждый помнил свое место.

– Никогда в жизни я не имел партнершей в фильме простую фигурантку!

– А вот теперь будете иметь, – проворчал Небворт, возясь с камерой.

– Мендоза, что бы о ней ни говорили, артистка… – продолжал возмущенный первый любовник.

Небворт не выдержал.

– Убирайтесь ко всем чертям, слышите? Когда мне понадобится мнение красивых молодых людей, я пошлю за вами. Тем временем сообщаю вам, что вы здесь лишний, другими словами, не занимайте места.

Красавец Конноли пожал плечами с таким выражением, что не только фильм теперь погиб, но что он, Конноли, снимает с себя за это всякую ответственность.

На крыльце стоял сэр Грегори Пени и смотрел на суетившихся людей. Это был коренастый человек, загоревший под солнцем Борнео до того, что кожа его приняла прочный медно-красный цвет. На лице темнели бесчисленные морщины, глаза смотрели из узких припухших щелок. Круглый, женский, подбородок свидетельствовал о вероломном и неустойчивом характере.

Майкл внимательно осмотрел его, проходя мимо. Вынув из зубов сигару, хозяин замка быстрым движением поправил усы и крикнул:

– Добрый день, Небворт!

Голос его был резок и жесток. Можно было подумать, что его никогда не смягчали ни смех, ни ласка.

– Добрый день, сэр Грегори, – ответил Небворт, подходя к крыльцу. – Простите, что я приехал с опозданием.

– Пустяки, – успокоил его Пенн. – Правда, я думал, что вы приедете раньше, и напрасно ждал. Привезли мою девочку?

– Вашу девочку? – переспросил его Небворт с откровенным удивлением. – Вы хотите сказать – Мендозу? Нет, она не приехала.

– Я говорю не о Мендозе, а о другой, такой черненькой! Не сердитесь, я пошутил.

«Кто может быть эта девочка?» – подумал в недоумении Джек, ничего не слышавший о двух драматических встречах хорошенькой фигурантки с баронетом на прошлых съемках. Загадка, впрочем, скоро разъяснилась, так как баронет сошел с крыльца и направился к Адели Лимингтон, стоявшей под деревом и перечитывавшей сценарий.

– Добрый день, славная барышня, – произнес он, слегка приподымая шляпу.

– Добрый день, сэр Грегори, – ответила Адель холодно.

– Вы не держите своих обещаний, – сказал он с упреком и укоризненно покачал головой. – Ах, женщины, женщины!

– Я не помню, чтобы давала обещания, – спокойно возразила девушка. – Вы просили меня пообедать с вами, но я вам тогда же сказала, что это невозможно.

– А я посылал за вами автомобиль. Ну, не сердитесь, не сердитесь…

Майкл видел, как сэр Грегори коснулся руки девушки якобы отеческим жестом, заставившим Адель содрогнуться от отвращения.

Она вырвала руку и, повернувшись к баронету спиной, побежала к Небворту уточнить смысл простой и вполне понятной фразы в сценарии.

Старый Джек не был глуп. Он взял из рук девушки сценарий, терпеливо объяснил все, что не нуждалось в объяснениях, и, взглянув поверх страницы на девушку, твердо решил про себя, что делает съемку в Грифф-Тауэрсе в последний раз.

Джек Небворт был строгого поведения… Его взгляд на женщину был прямо противоположен взглядам сэра Грегори Пенна.

6. МЕЧИ И БАГ

Компания, участвовавшая в съемке, передвинулась в сторону, оставив Майкла наедине с баронетом. С минуту сэр Грегори Пени смотрел вслед уходившей девушке, и глаза его замаслились. Вспомнив вдруг о присутствии Майкла, он, спохватившись, обернулся и холодно спросил:

– Кто вы такой?

– Я фигурант, – объяснил Майкл.

– Фигурант? Это вроде статиста или маленького актера? Красите брови, пудрите лицо и тому подобное? Какая ужасная жизнь для мужчины!

– Бывает хуже, – возразил Майкл, сдерживая отвращение к собеседнику.

– Вы знаете эту барышню… как ее, Лимингтон? – спросил вдруг баронет.

– Я знаю ее очень хорошо, – соврал сыщик.

– Ах, конечно, вы знаете ее, – оживился хозяин Грифф-Тауэрса. – Очень славная девочка. Совершенно не похожа на обыкновенную артисточку. Вы можете привести ее сегодня обедать? Она пойдет с вами, как вы думаете?

Странный блеск в глазах сэра Грегори свидетельствовал, что этот человек, несомненно, был нездоров. Майкл с интересом изучал тучную, неуклюжую фигуру. Это было примитивное животное, снабженное мозгами. Кроме мозгов, он, вероятно, обладал еще чем-то, так как иначе вряд ли получил бы правительственное назначение в колонии.

– Вы не снимаетесь? Если вы свободны, пойдемте, я вам покажу мою коллекцию мечей, – предложил баронет.

Майкл понял, что хозяин замка желает завязать с ним дружбу, чтобы приблизиться к Адели.

– Нет, я не снимаюсь, – ответил он.

Приглашение доставило ему искреннее удовольствие. Еще по дороге в замок он решил, что не покинет Грифф-Тауэрса, не осмотрев коллекции.

– Да, да… удивительно симпатичная девочка! – бормотал баронет, ведя Майкла к крыльцу. – Совершенно непохожа на обыкновенных артисток. Молоденькая, наивная, невинное дитя! Ах, эти ваши ученые женщины приводят меня в ужас. Терпеть не могу! Женщина должна быть как… как цветок весной. Дайте мне скромный подснежник или фиалку, и я отдам вам за них целый розовый куст. Ха-ха-ха!

Майкл слушал, воздерживаясь от замечаний. Голос толстяка звучал так отвратительно, что он крепко сжимал кулаки в карманах, подавляя в себе желание отхлестать его медно-красные пухлые щеки.

Баронет, шутя и посмеиваясь, ввел гостя в широкую прихожую и отворил дверь в громадный кабинет. Майкл увидел знаменитые мечи.

Их были сотни – кинжалы, стилеты, сабли, ятаганы, обоюдоострые мечи рыцарей-крестоносцев.

– Ну, как вам нравится? – спросил сэр Грегори с гордостью коллекционера. – Все это редчайшие вещи, мой мальчик, и нигде в мире вы не найдете копии. Но это все пустяки! Вот смотрите…

Он подвел Майкла к стене, уставленной полками с книгами, и снял с бронзовой подставки два больших меча.

– Что вы скажете, а?

Пенн извлек меч из ножен.

– Эта штучка может расщепить самый тонкий волос и может вас самого разрубить пополам так, что вы даже не успеете понять, что случилось!

Какая-то мысль пришла ему в голову. Выражение его лица изменилось, он быстро спрятал меч в ножны.

– Это суматринские мечи? – спросил Майкл.

– Я привез их с Борнео, – коротко ответил баронет.

– С родины охотников за головами?

Сэр Грегори оглянулся, брови его нахмурились.

– Нет, я привез их из голландской части Борнео.

Несомненно, вид меча вызвал в нем какие-то неприятные воспоминания. Он несколько секунд молчал, мрачно глядя под ноги и шевеля губами:

– Я убил человека, которому принадлежал этот меч, – пробормотал он, и Майклу показалось, что он говорит с самим собой. – Вернее, я думал, что убил его. Да, надеюсь!

Он обвел взглядом комнату и указал Майклу на кресло.

– Садитесь, Как-Вас-Там! – сказал он тоном приказа. – Выпьем чего-нибудь.

Он позвонил. К удивлению Майкла, на звонок явился темнокожий туземец крошечного роста, в яркого цвета пиджачке. Сэр Грегори отдал приказание на языке, не знакомом Майклу, – на малайском, по-видимому, Слуга исчез и через минуту вернулся с бутылкой и двумя стаканами на подносе.

– Я не держу белой прислуги, – объяснил баронет, разливая вино. – Этого малого я привез в прошлом году с Суматры и лучшего лакея вообще никогда не имел.

– Вы каждый год ездите на Борнео?

– Почти каждый год, – кивнул головой сэр Грегори. – У меня стоит своя яхта в Саутхемптоне. Если я год не повидаю эту проклятую страну, я становлюсь больным. Разве в Англии можно жить? Вы встречали когда-нибудь этого старого дурака Лонгваля? Ничего. Небворт познакомит вас с ним. Старый напыщенный дурак, живущий в прошлом и одевающийся так, словно он реклама для виски. Хотите еще?

– Я еще не допил своего стакана, – ответил Майкл с улыбкой, и глаза его вновь остановились на страшных суматринских мечах. – У вас давно они? Они выглядят совсем новыми.

– Новыми! – усмехнулся баронет. – Им по меньшей мере триста лет. Но я получил их всего год назад. – Он снова круто переменил предмет разговора и продолжил: – Вы мне очень нравитесь, Как-Вас-Там-Звать! У меня вообще нрав такой: либо сразу понравился, либо сразу ко всем чертям. Вы парень, с которым приятно было бы пожить на Востоке. Там, сударь мой, я заработал два миллиона. Восток полон чудес, самых невероятных чудес! – сэр Грегори почесал затылок и посмотрел на Майкла прищуренными глазами. – Полон хорошей прислуги. Вы хотели бы посмотреть на безупречного слугу, на идеал слуги?

Голос его звучал странно, и Майкл поспешно кивнул головой в знак согласия.

– Хотите посмотреть на раба, который никогда не задает никаких вопросов, беспрекословно исполняет все приказания и который никого на свете не любит, кроме меня, – он потрогал пальцами подбородок, – и ненави– дит смертной ненавистью всех, кого ненавижу я сам… Одним словом, хотите видеть Бага?

Пенн встал из-за стола и тронул у края костяную кнопку. Тотчас в дальнем углу комнаты раздвинулась стена, обнаружив узкий проход. В первую минуту Майкл ничего не увидел, но мгновение спустя глазам его предстала наводящая ужас фигура. Майклу понадобилось все самообладание, чтобы удержать восклицание, едва не сорвавшееся с его побледневших губ.

7. БАГ

Это был громадный орангутанг. Притаившись в углу и пристально вглядываясь маленькими глазами в гостя, он выпрямился во весь свой шестифутовый рост. Громадное тело было покрыто густой длинной шерстью; руки были так длинны, что касались пола. На нем была синяя рабочая блуза и синие широкие штаны, схваченные ремнем у пояса.

– Баг! – позвал сэр Грегори таким мягким, ласковым голосом, какого Майкл в нем не подозревал. – Иди сюда.

Громадная фигура отделилась от стены и вышла на середину комнаты.

– Этот человек мой друг, Баг.

Чудовище протянуло лапу. На мгновение рука Майкла ощутила мягкую, шелковистую шерсть. Баг поднес лапу к ноздрям и странно всхлипнул: единственный звук, который он издал.

– Принеси папирос, – приказал Пенн.

Обезьяна тотчас вышла в соседнюю комнату и вернулась с коробкой.

– Не эти, – сказал Пенн, – другие, поменьше.

Он говорил четко и раздельно, как разговаривают с глухими или слабоумными. Не колеблясь ни секунды, Баг вернул коробку на место и принес другую.

– А теперь унеси отсюда виски и содовую.

Орангутанг повиновался. Он отнес стаканы в буфет, не пролив ни капли.

– Спасибо, Баг, это все.

Без звука обезьяна повернулась к хозяину спиной и исчезла в стене. Сэр Грегори нажал кнопку. Дверь закрылась.

– Совсем, как человек, – прошептал ошеломленный Майкл.

Сэр Грегори Пени усмехнулся.

– Лучше, чем человек. Такого преданного друга среди людей не найдешь.

Взгляд его скользнул по суматринским мечам и потупился.

– Где он у вас живет?

– У него собственное небольшое помещение, и он содержит его в удивительной чистоте. Он ест вместе с прислугой.

– Боже! – воскликнул Майкл.

Баронет, довольный его удивлением, улыбнулся.

– Да, он ест вместе с прислугой. Они боятся его, но уважают: он очень мил с ними и делает вид, что не замечает их страха. Вы знаете, что было бы, если бы я сказал: «Этот человек мой враг?» – Пени показал пальцем на грудь Майкла. – Он разорвал бы вас на клочки. От вас мокрого места не осталось бы. И в то же время он может быть чрезвычайно мил и ласков… Да, он может быть мил и ласков. А какой ловкач! Он почти каждую ночь выходит на прогулку, и ни разу от соседних крестьян я не слышал жалоб. Никогда ничего не украл, никого не напугал. Он минует жилье, уходит прямо в лес, и если убьет кого-нибудь, то разве что зайца или сову.

– Давно он у вас?

– Восемь или девять лет, – ответил баронет, поднимаясь с кресла. – Ну, теперь пойдемте, посмотрим на ваших актеров! Славная девочка, не правда ли? Вы не забыли, что сегодня обедаете с ней у меня? Как ваша фамилия?

– Бриксен, – ответил Майкл. – Майкл Бриксен.

Сэр Грегори рассеянно пошевелил губами.

– Будем помнить… Бриксен… Нужно будет сказать это Багу. Ему будет интересно узнать.

– Неужели вы думаете, он меня узнает?

– Узнает! – самодовольно усмехнулся баронет. – Не только узнает, он найдет вас, где бы вы ни спрятались. Вы заметили, как он нюхал лапу после рукопожатия? Он наводил о вас справки, мой мальчик. Если я ему скажу: «Возьми это и передай Бриксену», – он разыщет вас в два счета!

Когда они подошли к той части сада, где происходила съемка, первая сцена уже была снята. На лице Джека Небворта сияла довольная улыбка, по которой можно было заключить, что страхи Адели не оправдались. Первый опыт прошел вполне удачно.

– Не девушка, а золото, – весело повторял режиссер. – Родилась актрисой, создана для сцены! Золото, говорю вам… Что вам угодно?

Последние слова относились к мистеру Конноли, испытывавшему обычное волнение всех первых любовников. Он находил, что режиссер не обращает достаточного внимания на его художественные успехи.

– Я хотел сказать, мистер Небворт, что вы меня губите! Меня совеем не заметно в фильме. Сколько мы накрутили, а я показываюсь всего на тридцати метрах, Это несправедливо, вы сами должны знать! Моя роль настолько важна…

– Она совсем не важна, – оборвал его Джек. – Главная жалоба Мендозы как раз и состояла в том, что вы слишком много места занимаете в фильме.

Майкл осторожно оглянулся. Сэр Грегори Пенн успел отойти в сторону и подкрался к девушке, стоявшей у опушки. Адель была так счастлива, что даже его встретила с радостью.

– Крошка моя, я хочу поговорить с вами, прежде чем вы уедете, – сказал он медовым голосом, и девушка улыбнулась.

– Я слушаю, сэр Грегори, вы выбрали хорошую минуту.

– Я хочу сказать, что глубоко сожалею о том, что было в прошлый раз. Я всей душой согласен, что девушка должна целоваться с теми, кто ей нравится. Разве я не прав?

– Конечно, вы правы, – ответила Адель. – Не будем больше об этом говорить, сэр Грегори.

– Я не имел права пытаться поцеловать вас против вашей воли. А особенно тогда, когда вы были моей гостьей. Вы можете простить меня?

– Я прощаю вас, – сказала девушка и сделала движение, чтобы уйти.

– Вы придете обедать? – он кивнул головой в сторону Майкла. – Ваш друг обещал мне, что приведет вас.

– Какой друг? – Адель удивленно подняла брови. – Мистер Бриксен?

– Он самый. Не понимаю, что вам нравится в такого рода людях. Нет, нет, я ничего против него не имею! Наоборот, он очень симпатичный молодой человек и очень мне нравится. Вы придете обедать?

– Боюсь, что не смогу, – ответила Адель, чувствуя прилив прежнего отвращения.

– Крошка моя, – сказал баронет, и лицо его вдруг изменилось, – нет ничего, что я пожалел бы для вас! Зачем ломать вашу хорошенькую головку над тем, как угодить старому дураку Небворту? Зачем мучить себя ненужной работой, какими-то съемками? Я дам вам все, что пожелаете, подарю лучший автомобиль, какой только можно купить за деньги.

Маленькие глазки его запылали страстным пламенем. Девушка содрогнулась и прошептала:

– Мне ничего не нужно, сэр Грегори.

Она была сильно рассержена на Майкла Бриксена. Какое он имел право принять от ее имени приглашение на обед? Как он посмел назвать себя ее другом?

– Вы придете обедать… он приведет вас, – повторил Пенн глухим голосом. – Я хочу, чтобы вы пришли… слышите? Для вас отведены квартиры в доме старого Лонгваля. Вы легко можете уйти, оттуда незаметно.

– Напрасно вы уговариваете меня. Вы, вероятно, сами не понимаете, что говорите, сэр Грегори, – возразила она спокойно. – Вы оскорбляете меня, и я не желаю вас слушать.

Круто повернувшись, она ушла. Майкл хотел остановить ее, но она быстро прошла мимо, высоко подняв голову и сжав губы так решительно, что он без труда догадался о причине ее гнева.

Рабочие сложили тем временем аппараты, камеры и прожекторы. Актеры устремились к шарабану. Майкл заметил, что Адель намеренно заняла место между Джеком Небвортом и длинноволосым героем фильма. Она не хотела ехать в обществе сыщика.

Когда он садился в шарабан, сэр Грегори подбежал к нему и схватил за рукав.

– Вы обещали, что приведете девочку…

– Если я обещал, – прервал его Майкл, – стало быть, я был пьян. Ваше виски ударило мне в голову. Мисс Лимингтон сама себе госпожа, и, конечно, она никогда не согласится обедать наедине с вами или с другим мужчиной.

Он ждал, что баронет рассердится и покроет его бранью, но сэр Грегори неожиданно улыбнулся и любезно помахал рукой на прощанье.

Когда шарабан выезжал из ворот замка, Майкл оглянулся и увидел, что сэр Грегори оживленно разговаривает с высоким худым человеком. Майкл узнал в высоком человеке Фосса и удивился, что могло задержать сценариста в замке? Глаза его невольно перешли на окна замка, за которыми в скрытом, темном помещении сидел, притаившись, Баг и ждал хозяйского приказа идти на доброе или злое дело.

Майкл Бриксен невольно содрогнулся и перевел глаза на дорогу.