Текст книги "Мститель"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Эдгар Уоллес
Мститель

1. ОХОТНИК ЗА ГОЛОВАМИ

Сказать, что капитан Майкл Бриксен не интересовался историей преступлений, что рассказы о грабежах и нападениях увлекали его меньше состязаний в гольф и что уголовные романы не принадлежали к числу предпочитаемых им книг, было бы неверно. Во всяком случае, этому не поверил бы никто, кто был знаком с его энергичной деятельностью в разведывательном департаменте министерства иностранных дел.

Его жизнь проходила в свиданиях с разным континентальным людом по ресторанам сомнительной репутации и в изучении подводных течений, относивших дипломатические суда в довольно неожиданные порты. Он дважды пересек Европу под видом рассеянного туриста в клетчатой паре и роговых очках. В утлой лодчонке, управляемой одним веслом, лично исследовал каждый вершок дунайского устья. После пяти бессонных ночей он открыл в глухой пивной под Будапештом секрет приготовлений к тайной мобилизации. Всей этой работе он отдавался с увлечением.

С большим неудовольствием покинул он Берлин в момент, когда, казалось, в руки ему едва не попал ключ к тайне договора между двумя государствами, возникшими на территории прежней Австро-Венгерской империи.

– Я получил бы фотографию документа, если бы вы дали мне лишние сутки, – заявил он с упреком своему начальнику, майору Джорджу Стэнсу, явившись к нему на следующее утро с докладом в Уайтхолл.

– Очень сожалею, – равнодушно возразил начальник, – но мы поговорили с премьер-министром Лакидии по душам и получили от него непосредственно текст договора… дело разрешилось просто. Майкл, вы знаете Эльмера?

Разведчик министерства иностранных дел присел на край письменного стола.

– Вы что ж, только для этого вызывали меня из Берлина? – спросил он с кислой улыбкой. – Заставили покинуть любимое кафе на Унтер ден Линден только для того, чтобы поговорить об Эльмере? Это тот Эльмер, который служит у нас бухгалтером?

Майор Стэнс кивнул головой.

– Он служил в счетном департаменте. Три недели назад он исчез, и проверка счетных книг показала, что он систематически утаивал суммы, находившиеся под его контролем.

На лице Майкла Бриксена промелькнула неприятная гримаса.

– Очень печально. Я его всегда считал приличным и безобидным человеком. Надеюсь, вы не собираетесь заставить меня искать его? Это дело Скотленд-Ярда.

– Нет, я не собираюсь посылать вас на поиски, – ответил медленно Стэнс.

– Не собираюсь потому, что… он уже найден.

В тоне его прозвучала странная и многозначительная нота. Прежде чем он достал из ящика стола лист бумаги, Майкл Бриксен уже понял, что случилось.

– Опять Охотник за головами? – прошептал он, подняв брови.

Стэнс пожал плечами.

– Вот записка.

Он подал Майклу лист бумаги, на котором пишущей машинкой было отпечатано:

«Вы найдете ящик у изгороди близ переезда через железную дорогу у Эшера.

Охотник за головами».

– Охотник за головами? – машинально повторил Майкл и присвистнул.

– Мы нашли ящик, – продолжал Стэнс. – В ящике лежала голова несчастного Эльмера, словно бритвой отрезанная от тела. Это двенадцатая голова за последние семь лет. Во всех случаях, за исключением двух, жертвой был человек, бежавший от правосудия. Даже если бы дело о договоре не получило благополучного разрешения, все равно я вызвал бы вас в Лондон, Майкл.

– Но ведь это дело полиции, – возразил молодой человек с неудовольствием.

– Ваш профессиональный опыт выше полицейского, – ответил начальник. – Министр хочет, чтобы вы взяли это дело в свои руки. С ним совершенно согласен министр внутренних дел, которому, как вам известно, подчинен Скотленд-Ярд. Пока что о смерти Френсиса Эльмера и о находке ящика решено не давать сведений в печать. Вам таким образом легче будет заняться делом, не ссорясь с полицией. Полиция, понятно, составила протокол, следственный судья вынес свое обычное постановление, но дело на этом пока и застряло. Единственное, что могу вам сказать, это то, что неделю назад Эльмера видела его племянница в Чичестере. Нам стало известно об этом раньше, чем мы узнали о его смерти. Племянницу зовут Адель Лимингтон. Она работает в кинематографической фирме Небворта, которая производит в настоящее время съемки в Чичестере. Небворт американец и, насколько можно судить, очень порядочный и симпатичный человек. Девушка чем-то там вроде статистки… Одним словом, поезжайте туда и повидайте ее. Вот вам адрес.

– Существует миссис Эльмер? – спросил Майкл, пряча в карман записку с адресом.

– Да, но она ничего не может сообщить полезного об убийстве. Между прочим, кроме нее, никто не знает, что Эльмер убит. Она целый месяц не видела мужа, и, надо думать, они вообще давно разошлись. Впрочем, смерть мужа оказалась для нее довольно выгодной. Он был застрахован на очень крупную сумму в ее пользу.

Майкл вновь внимательно прочел записку Охотника за головами.

– Интересно знать, что вы думаете об этом деле? – спросил он с любопытством.

– Думаю, что это какой-нибудь маньяк, решивший собственными средствами помогать правосудию. Но два исключения, о которых я упоминал, несколько меняют это впечатление.

Стэнс откинулся на спинку кресла и, нахмурив брови, сказал:

– Первое. Помните дело Виллита? Его голова была найдена два года назад в Клефеме. Виллит был очень порядочным человеком, честнейшей душой, пользовался всеобщим уважением и обладал довольно крупным состоянием. Второе исключение – Крюлинг, одна из первых жертв Охотника за головами. Он тоже был вне всяких подозрений, пользовался полным Доверием начальства, но за несколько недель до смерти немного помешался в уме. Записки убийцы отпечатаны всегда одной и той же пишущей машинкой… Вы сами можете. заметить, что правый угол буквы «у» отломан, что «г» стерлось и что строка имеет характерные неровности, свойственные машинке старого образца. Найдите человека, который пользуется такой машинкой, и почти безошибочно можно будет сказать, что вы нашли убийцу. Боюсь только, что машинку никогда не удастся найти, так как эта дурацкая полиция опубликовала фотографию записок с указанием на все особенности шрифта. Можно быть уверенным, что теперь господин Охотник пользуется своей машинкой исключительно для объявлений о смерти.

Майкл Бриксен вернулся домой после разговора с начальником недовольный и озабоченный более обычного. Он привык вращаться в мире высокой политики. Тонкости дипломатической игры были его специальностью и призванием, извращения же человеческой натуры, убийства и кражи занимали его не больше, чем занимает легкое и приятное чтение.

– Билл, – сказал он, обращаясь к маленькому фокстерьеру, лежавшему на ковре у кровати, – вот до чего мы с тобой дожили. Придется, брат, ехать смотреть на кинематографические съемки и знакомиться с девочкой… будь она проклята!

2. ПЛЕМЯННИЦА

Адель Лимингтон занимала маленькую комнатку в маленьком доме, но очень часто ей хотелось, чтобы комнатка была еще меньше. Тогда она, может быть, нашла бы в себе мужество попросить миссис Ватсон соответственно уменьшить квартирную плату. Статистки на съемках заняты были редко, а Джек Небворт платил только за рабочие дни. Он был расчетливый режиссер и снимал преимущественно домашние сцены, где можно было обойтись сравнительно небольшим числом актеров.

Адель была уже одета, когда миссис Ватсон принесла ей утреннюю чашку чая.

– Там вас хочет видеть какой-то молодой человек, – сказала хозяйка. – Он пристал ко мне, когда я шла за молоком. Очень вежливый молодой человек, но я ему сказала, что вы еще спите. Он с тех пор вот уже целый час бродит около дома.

– Он хочет видеть меня? – удивилась девушка.

– Так по крайней мере он сказал, – сухо ответила старуха. – Я спросила, не от мистера ли Небворта он, но он ответил, что нет. Если вы хотите поговорить с ним, можете воспользоваться гостиной, хотя мне вообще не нравится, когда молодые люди являются в гости к одиноким девушкам. Мой дом пользуется хорошей репутацией, и я желаю эту репутацию сохранить.

Адель улыбнулась.

– Что может быть приличнее утреннего посетителя, миссис Ватсон?

Она спустилась вниз и открыла парадную дверь. На дорожке спиной к ней стоял незнакомый господин. При звуке открывшейся двери он обернулся, и Адель увидела перед собой хорошо одетого молодого человека приятной наружности, с вежливой улыбкой снявшего шляпу.

– Надеюсь, ваша хозяйка не стала будить вас ради меня? Я мог подождать. Вы мисс Адель Лимингтон, если не ошибаюсь?

Адель кивнула головой и пригласила:

– Пожалуйста, войдите сюда.

Она провела незнакомого гостя в крошечную гостиную и, закрыв за собой дверь, ждала, что он скажет.

– Я журналист, – произнес молодой человек.

– Ах, это насчет дяди Френсиса? Надеюсь, ничего не случилось плохого? На прошлой неделе сюда приезжал сыщик. Они нашли его?

– Нет, они не нашли его, – с любезной улыбкой ответил гость. – Вы хорошо знали вашего дядю, мисс Лимингтон?

– Нет, – покачала головой девушка, – я видела его всего два раза в жизни. Мой отец поссорился с ним еще до моего рождения, и впервые я увидела дядю только после смерти отца.

Гость облегченно вздохнул, но Адель не могла понять, почему он почувствовал облегчение, узнав, что она была почти незнакома с дядей.

– Но, говорят, вы видели его в Чичестере? – спросил он.

– Да, я видела его. Я видела его в Гудвуд-Парке… Мы ехали компанией в шарабане, а он гулял по боковой дорожке. Он очень плохо выглядел и был чем-то озабочен. Когда я увидела его, он только что отошел от газетного киоска; у него в руках была сложенная газета и раскрытое письмо.

– Где находится этот киоск, вы не можете мне сказать? – быстро спросил молодой человек.

Адель сообщила точный адрес, и молодой человек записал.

– Вы больше его не видели?

Она покачала головой и с тревогой спросила:

– Вы думаете, правда, что с ним произошло несчастье? Я часто слышала от матери, что дядя Френсис очень странный человек и способен на разные поступки. Он сделал что-нибудь нехорошее?

– Да, – ответил молодой человек, – он совершил нехороший поступок, но к вам это не имеет никакого отношения. Вы не должны тревожиться. Вы известная киноактриса, если не ошибаюсь?

– О! – рассмеялась девушка, – киноактрисой я стану тогда, когда вы напишете обо мне в вашей газете.

– В моей газ…? – озадаченно переспросил молодой человек. – Ах, да! В моей газете, конечно!

– Я не верю, что вы журналист, – объявила вдруг Адель с внезапным подозрением.

– Вы ошибаетесь, – ответил он смущенно и после небольшой паузы назвал самую большую лондонскую газету.

– Я не актриса и, боюсь, никогда ею не буду, – продолжала она, успокоившись. – Хотя мне кажется, что это потому, что мне никак не может представиться случай выдвинуться, но в глубине души я боюсь, что мистер Небворт чувствует, что из меня все равно ничего не выйдет.

Майкл Бриксен вдруг ощутил внезапный интерес к кинематографическим делам. Впрочем, он честно должен был сознаться, что общий теоретический интерес нераздельно слился в его представлении с хорошенькой племянницей Френсиса Эльмера. Никогда он не встречал такой очаровательной, такой милой девушки.

– Вы собирались идти на съемку? – спросил он.

Девушка кивнула головой.

– Мистер Небворт будет недоволен, если я приду к вам в студию?

Девушка нерешительно улыбнулась.

– Мистер Небворт не любит посторонних посетителей.

– Неважно, я поговорю с ним. Вы ничего не имеете против, чтобы я повидался с ним?

– Меня это не касается, – холодно ответила Адель.

«Выражаясь языком моего начальника, я, кажется, свалял дурака», – подумал Майкл, выходя на улицу.

Розыски, которые он предпринял, заняли немного времени. Он быстро нашел газетный киоск, и газетчица сразу вспомнила о посещении Френсиса Эльмера.

– Он пришел за письмом, хотя письмо было адресовано не на имя мистера Эльмера, – заявила хозяйка киоска. – Очень многие адресуют свои письма на киоск. Это дает мне небольшой заработок.

– Он купил у вас газету?

– Нет, сэр, он не покупал газеты. У него была уже в руках газета… «Утренний телеграф», да, да, я хорошо помню. Я помню потому так хорошо, что на газете чернилами было отчеркнуто какое-то объявление в отделе личной корреспонденции. Я объявления не рассмотрела, но запомнила место, где оно было. У меня сохранился номер от того дня. Я сейчас вам покажу.

Она на минуту скрылась в заднем помещении киоска и вернулась с газетой в руках.

– Вот, тут шесть объявлений. Какое из них было отмечено, не могу вам сказать.

Майкл внимательно прочел все шесть объявлений. Безутешная мать умоляла сына вернуться, обещая, что «все будет забыто». Другое объявление было написано условным языком, но расшифровать его у Майкла не было времени. Третье было назначением свидания. Четвертое представляло собой рекламу средства для ращения волос. Но на пятом Майкл остановился. Объявление гласило:

«Обеспокоенному. Окончательные указания найдете в адресе, который я вам дал. Мужайтесь. Благодетель».

– Благодетель, – пробормотал Майкл Бриксен. – Скажите, вы не заметили… человек, который приходил за письмом, был чем-то озабочен, взволнован?

– Да, сэр. У него был такой вид, будто ему было не по себе… Страшно рассеянный. Можно было подумать, что он потерял голову.

– Очень тонкое наблюдение, – заметил Майкл.

3. ГЛАВНАЯ РОЛЬ

В студии фильмовой корпорации Небворта актеры и статисты в гриме и в костюмах ждали добрый час.

Джек Небворт нервно ворочался в кресле, чесал тонкими пальцами бритый подбородок и нетерпеливо поглядывал на большие стенные часы.

В одиннадцать Стелла Мендоза вихрем ворвалась в студию, неся с собой запах свежих фиалок.

– У вас в доме есть часы? – недовольно спросил Небворт. – Или вы думали, что съемка назначена на послеполуденное время? Вы заставили пятьдесят человек ждать себя, Стелла.

– Что же я могла сделать? – пожала плечами актриса. – Вы сказали мне, что мы едем на съемку в деревню, и, понятно, я не думала, что мы будем спешить. Я укладывала вещи.

– Конечно, вам не приходило в голову, что на съемках время – деньги!

Джек Небворт допускал три стычки с подчиненными в год. Это была третья. Первая была со Стеллой, вторая была со Стеллой и третья тоже была со Стеллой.

– Вы должны были явиться в десять. Все эти люди ждут вас в гриме и в костюмах с четверти одиннадцатого.

– Я-то здесь при чем? – нетерпеливо пожала плечами красавица.

– А вот при чем, – внушительно и медленно сказал Джек. – Идите в ложу номер девять и немедленно одевайтесь. Не забудьте снять жемчужные серьги. Вы играете хористку, умирающую с голода. Мы едем в Грифф-Тауэрс, и хозяину, у которого я снял дом, я сказал, что мы начнем съемку в три. Если бы вы были Мэри Пикфорд, Нормой Талмедж и Лилиан Гиш, вас можно было бы подождать, но Стелла Мендоза должна являться на работу ровно в десять… помните!

Джек Небворт поднялся с кресла и не спеша надел пальто. Оскорбленная и возмущенная девушка гневно следила за его размеренными движениями. Темные глаза ее метали молнии.

Стелла прежде была Маджи Стуббс, дочерью простого купца, но отвратительный Джек разговаривал с ней так, будто она по-прежнему была Маджи, а не знаменитая киноактриса, идол (так, по крайней мере, писала льстивая печать) экрана и публики всего мира.

– Хорошо, если вам угодно ссориться, Небворт, – пожалуйста. Я совсем могу не играть в вашем дурацком фильме. Подумаешь! Я знаю свое место и цену своему таланту. Вы должны переделать эту часть сценария. Я так хочу! Там слишком много мужских ролей, и меня ваши герои оттесняют на второй план. Неужели вы думаете, публика платит деньги за то, чтобы смотреть на мужчин?.. Вы не должны сердиться на меня, Небворт. Я знаю, у меня горячий темперамент. Но вы сами должны понимать, артистка моего склада не может быть деревянной!

– Постараетесь, чтобы ваша голова тоже не была деревянной, Стелла, – грубо ответил режиссер и подоспел к вспыхнувшей от негодования артистке. – Два года вы играли крошечные роли в Голливуде и ничего не привезли с собой в Англию, кроме острого языка и скверных манер. Я бы попросил избавить меня от этого! Темперамент! Знаю я эти темпераменты. Когда фильм наполовину накручен, темперамент представляет свидетельство доктора о болезни и объявляет, что не может больше участвовать в съемках, если жалованье не будет повышено ровно вдвое. Слава Богу, наш фильм накручен только на четверть или восьмую. Не хотите работать, убирайтесь ко всем чертям!.. И убирайтесь в таком случае поскорее!

Вне себя от ярости красавица пошевелила подкрашенными губами, хотела что-то сказать, повернулась и выбежала из студии.

Седоволосый Джек Небворт окинул взором толпу молчавших статистов.

– Вот когда случаются чудеса, – произнес он насмешливо. – Настала минута, когда маленькая фигурантка может сразу вступить на путь славы. Несчастный заморыш мгновенно может стать великой артисткой. В Голливуде такие вещи происходят каждый день. Глория Свенсон первый пример. Мэри Пикфорд – второй!

Статистки смущенно улыбнулись, но не ответили. Адель от волнения не могла произнести ни слова.

– Скромность неуместна в нашем деле, – продолжал Небворт с любезной улыбкой. – Кто из вас считает, что может справиться с ролью Розеллы?.. Говорю вам, роль эта будет передана теперь одной из статисток! Я покажу этим самомнящим темпераментам, что хороший режиссер может обойтись без знаменитой накрашенной дряни. Кто-то из вас просил вчера у меня роль… вы!

Его указательный палец остановился на Адели. С упавшим сердцем, побледнев, она выступила вперед.

– Шесть месяцев назад я делал вам пробу, – вспомнил он, и глаза его подозрительно уставились на девушку. – Что-то там не вышло… вы не помните?

Он обратился к стоявшему рядом помощнику. Молодой человек пожал плечами, тщетно напрягая память.

– Ноги? – нерешительно предположил он.

К счастью, старый Небворт понимал в женских икрах лучше молодого человека.

– Нет, ноги в порядке… Сделайте новую пробу и покажите мне.

Десять минут спустя Адель сидела рядом с режиссером в крошечной проекционной комнате. На экране, колеблясь и мигая, появлялось ее только, что снятое изображение.

– Волосы! – с торжеством воскликнул Небворт. – Я знал, что что-то было неладно. Стриженные волосы не годятся. Делают девушку слишком легкомысленной и самостоятельной. Вы отпустили их с тех пор?

– Да, мистер Небворт.

Он взглянул на нее с равнодушным удивлением.

– Очень хорошо… Идите в мастерскую и примерьте платье мисс Мендозы. Запишите ее фамилию, Гарри, – крикнул он в двери помощнику. – Возьмите девочку в мастерскую, оденьте и научите, как себя держать. Даю вам на это полчаса. Марш!

Как во сне Адель Лимингтон вышла из студии и направилась вслед за помощником режиссера в мастерскую. Это не могло быть явью… нет, нет, это не могло быть правдой! Она услышала сзади себя скрип песка под чьими-то шагами и в испуге оглянулась. Это был тот молодой человек, которого она видела утром, – Майкл Бриксен.

– Ах, пожалуйста, не задерживайте меня! – взволнованно сказала она. – Я получила роль… самую главную роль, вы понимаете!

Ее волнение было так очевидно, что Майкл не Посмел настаивать.

– Мне очень жаль… – начал он.

Но девушка не слушала и, кивнув ему головой, убежала в мастерскую. Из пачки бумаги, которую она лихорадочно сжимала в руке, выпал лист и, подхваченный ветром, прыгнул к ногам Бриксена.

Майкл с восхищением посмотрел вслед убежавшей девушке. Подняв отпечатанный на пишущей машинке лист, он рассеянно взглянул на него. Это было описание одной из картин сценария.

«Большая тюремная камера, освещенная керосиновой лампой. Сквозь чугунную решетку виден часовой и небо, покрытое грозными…»

– Боже мой! – воскликнул Майкл и побледнел.

Уголок «у» был отломан, «г» было стерто… Страница сценария была отпечатана на машинке, на которой Охотник за головами писал свои извещения об убийствах.

4. ЛОУЛЕЙ ФОСС

– Что случилось? – спросила Адель, увидев взволнованное лицо молодого человека.

– Откуда вы получили это?

Он показал ей отпечатанный на машинке лист.

– Не знаю. Это из какого-то другого сценария. Я видела этот листок, он не относится к роли Розеллы.

– Но это из того же фильма? – спросил Майкл быстро. – Кто может мне это сказать?

– Мистер Небворт.

– Где я могу его найти?

– Идите в ту дверь, и вы найдете его в студии.

Молодой человек молча повернулся и пошел в студию. Он знал, что ему предстоит довольно трудное объяснение. Джек Небворт недружелюбно взглянул из-под насупленных бровей на незнакомца. Он терпеть не мог, когда его отвлекали во время работы. Прежде чем он успел спросить, что угодно посетителю, Майкл подошел и снял шляпу.

– Вы – мистер Небворт?

Джек кивнул головой.

– Я самый.

– Вы можете уделить мне две минуты?

– Ни одной! – резко ответил Джек. – Кто вы, и кто вас сюда впустил?

– Я сыщик из министерства иностранных дел, – сказал Майкл, понизив голос, и выражение лица Небворта мгновенно изменилось.

– Что случилось? – спросил он тревожно и провел молодого человека в свой кабинет.

Майкл развернул перед ним на столе лист из сценария.

– Кто печатал это?

Джек внимательно осмотрел бумагу и покачал головой.

– Никогда этого листа я раньше не видел. В чем дело?

– Вы никогда не видели этого сценария?

– Нет, ей-Богу, не видел, но, постойте, я сейчас вызову заведующего сценариями. Он должен знать.

Небворт позвонил и приказал вошедшему слуге:

– Пожалуйста, попросите мистера Лоулея Фосса сейчас же прийти сюда.

– Чтение книг, составление сюжетов и разработка отдельных сцен всецело лежит на заведующем сценариями, – продолжал Небворт, обращаясь к, Майклу.

– Он не показывает мне никаких рукописей, прежде чем сам не убедится, что они заслуживают внимания. Да и тогда, конечно, еще не значит, что сценарий принят. Если сюжет плох, я о нем даже не слышу. Не слышу я, вероятно, и о многих хороших сюжетах, так как… – Небворт нерешительно помолчал, – так как, должен сказать, у Фосса и у меня не совсем одинаковые вкусы. Теперь, мистер Бриксен, может быть, вы скажете, почему вас интересует именно этот сценарий?

В нескольких словах Майкл объяснил, что его интересует не сценарий, а переписчик, и объяснил почему.

– Охотник за головами! – пробормотал Джек и задумчиво присвистнул.

Раздался осторожный стук в дверь, и в кабинет вошел Лоулей Фосс. Это был необыкновенно худой человек с темным, ястребиным лицом и живыми маленькими глазами. Лицо покрыто было глубокими морщинами, свидетельствовавшими о скрытой хронической болезни. Он подозрительно взглянул на Майкла.

– Я хотел повидать вас, Фосс, – сказал Джек Небворт, – по поводу листка, выпавшего из сценария «Розеллы». Вы разрешите сообщить мистеру Фоссу то, что вы мне сказали? – спросил он, обращаясь к Майклу.

Майкл в нерешительности замялся. Внутренний голос советовал ему не произносить имени Охотника за головами. Но, не вняв ему, он кивнул головой в знак согласия.

Лоулей Фосс бесстрастно выслушал рассказ, взял лист бумаги из рук Небворта и осмотрел. Глядя на писателя, невозможно было угадать, о чем он думал в эту минуту.

– В сценарии свыше тысячи листков. Мне трудно припомнить, к какой части относится этот лист. Но если вы позволите мне взять его с собой, я справлюсь в книгах.

Опять Майкл задумался в нерешительности. Ему не хотелось выпускать важную улику из рук; с другой стороны, улика без подтверждения и необходимых справок теряла значение. Он подумал и согласился.

– Ваше впечатление? – спросил Джек Небворт, кивнув головой на дверь, закрывшуюся за сценаристом.

– Он мне не нравится, – сухо ответил Майкл. – Первое впечатление не в его пользу, хотя очень возможно, что малый в этом деле ни при чем.

Джек Небворт вздохнул, Фосс часто доставлял ему неприятности и заботы. С ним иногда приходилось труднее, чем с Мендозой.

– Да, он странный тип, – заметил Джек, – хитрый и умный. Никогда не встречал более способного сценариста; он так запутывает положение, что сам черт не может выкрутиться, а потом всегда придумывает ловкую и остроумную развязку. Но человек он трудного характера… очень трудного!

– Представляю себе, – сухо ответил Майкл.

Они перешли из кабинета в студию. Майкл вспомнил, что слишком поспешно расстался с девушкой, и решил, что ей следует дать объяснения. Она посмотрела на него глазами, полными слез, когда он подошел к ней. Внезапность, с которой он покинул ее, унося страницу сценария, спугнула все ее мысли о фильме и радость от полученной роли.

– Простите, – извинился он, – мое появление здесь причинило вам неприятности. Я очень сожалею.

– А я ничуть, – улыбнулась она против воли. – Зачем вам понадобилась та страница из сценария… Вы сыщик, да?

– Да, – признался Майкл.

– Вы правду сказали, когда говорили, что дядя…

Адель умолкла, не решаясь продолжать.

– Нет, я сказал неправду, – ответил Майкл. – Ваш дядя умер, мисс Лимингтон.

– Умер! – прошептала она в ужасе.

Майкл кивнул головой.

– Его убили при очень странных обстоятельствах.

Лицо девушки вдруг побледнело.

– Это его голову нашли в Эшере?

– Откуда вам это известно? – спросил Майкл подозрительно.

– Сегодня об этом напечатано в газете, – ответила Адель, и Майкл мысленно проклял репортера, успевшего пронюхать о происшедшей трагедии.

Впрочем, рано или поздно она должна была узнать подробности дядиной смерти. Мысль эта его успокоила.

Появление Фосса освободило его от дальнейших объяснений. Сценарист обменялся с Небвортом несколькими словами, которых Майкл не расслышал. Режиссер подошел к нему и сказал, отдавая лист:

– Фосс не может установить, откуда появилась эта страница. Возможно, что рукопись была прислана со стороны. Возможно также, что мы получили ее в числе прочих бумаг от наших предшественников. Когда я купил эту студию, к нам перешли целые архивы, которых мы до сих пор не разобрали.

С нетерпением взглянув на часы, Джек Небворт закончил:

– А теперь, мистер Бриксен, я очень просил бы освободить меня. Мы едем на съемку за десять миль отсюда, и я вынужден поручить главную роль девчонке, из птичьей головы которой вы выдули сегодня все идеи, какие могли быть мне полезны.

Неожиданно для себя Майкл обратился к нему с просьбой.

– Вы разрешите поехать с вами на съемку?.. Даю вам слово, я никому не буду мешать.

Джек Небворт кивнул головой в знак согласия. Десять минут спустя Майкл сидел в шарабане рядом с девушкой, заменившей в фильме знаменитую Мендозу. Если бы нервы его не были так напряжены, он несомненно наслаждался бы таким соседством.