Текст книги "Лицо во мраке"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 16. Дик отправляется с визитом

– Миссис Лиддерли? – медленно переспросил Маршалт. – Какова же она была собой?

– Это была маленькая женщина, – ответил Тонгер, рассеянно глядя на сыщика, – но, честное слово, мне не легко было с ней справиться.

Маршалт вздохнул с облегчением.

– Маленькая женщина? Тогда это не она. Вероятно, она просто знала эту семью и выдает себя за миссис Лиддерли. Последний раз, когда я получил известие из Южной Африки, миссис Лиддерли была тяжело больна, – он пристально посмотрел на своего слугу. – Вы знали эту семью, Тонгер?

– Я не знал миссис Лиддерли. Старик женился, когда мы уже уехали из Южной Африки. Ведь вы спрашиваете о Юлиусе Лиддерли? Так или иначе, я вытолкал эту женщину.

– Вы узнали, где она остановилась?

– А зачем мне узнавать адрес пьяной бабы? – спросил Тонгер, удивленно подняв брови. – Нет, Лэси…

– Мистер Маршалт, черт возьми! – вспылил тот. – Сколько раз я должен повторять вам это, Тонгер?

– У меня нечаянно вырвалось, – ответил тот, ничуть не смутившись.

– Убирайтесь отсюда! – прикрикнул Лэси Маршалт и захлопнул дверь за своим непочтительным слугой.

– Этот человек ужасно раздражает меня, – сказал он. – Он служит у меня уже давно, и действительно в прежние годы мы говорили друг другу «Лэси» и «Джим»: этим и объясняется его привычка. Мне иногда жаль старика, но я настаиваю на более вежливой форме обращения. Вы сами видите, каким надоедливым может быть легкомысленный мистер Тонгер.

Дик рассмеялся. Он с любопытством следил за этой маленькой сценой. Тонгер был тем типом старого преданного слуги, которого жалели прогнать и терпели, несмотря на все связаннее с этим неудобства.

– Что касается Малпаса, – продолжал Маршалт, – я ничего не знаю о нем… Очень возможно, что в прежний период моей жизни я чем-нибудь оскорбил его, но если я начну вспоминать всех таких людей, я должен буду подозревать слишком многих. Вы можете описать его наружность?

– По моему описанию вы вряд ли узнаете его, – сказал Дик. – Я только знаю, что это пожилой человек, очень уродливый. Он хотел нанять певицу из кабаре, чтобы она беспокоила вас скандалами, но эта попытка не заслуживает особого внимания, если вы ничего не имеете против певиц из кабаре!

Лэси Маршалт шагал взад-вперед по большой гостиной, заложив руки за спину и склонив голову на грудь. Он отнесся к этой новости более спокойно, чем ожидал Дик Шеннон.

– Все это мне совершенно непонятно, – сказал он, – все это крайне загадочно. Я могу предположить, что когда-то, в давно прошедшие времена, я нанес Малпасу какое-нибудь оскорбление. Почему вы не зайдете к нему и не спросите его об этом, Шеннон? – внезапно спросил он и добавил, – возможно, не очень деликатно давать вам советы, но я хотел бы знать, кто этот джентльмен.

Дик Шеннон и сам уже решил отправиться к таинственному мистеру Малпасу, и этот совет, действительно, был излишним.

Когда капитан вышел из гостиной, Тонгер ожидал его в холле, чтобы открыть дверь.

– Вы никого не арестовали? – спросил он шутя.

Дик улыбнулся и вышел на Портмен-сквер. Подойдя к соседнему дому, он посмотрел на мрачные окна. Это был уже не первый его визит к дому эксцентричного мистера Малпаса, но до сих пор он не пытался увидеться с ним. Дик поискал звонок, не нашел его и постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал громче и подскочил от неожиданности, когда внезапно над самым его ухом раздался голос:

– Кто там?

Шеннон оглянулся с изумлением. Вокруг, на расстоянии двадцати ярдов, не было никого, а между тем он ясно слышал голос!.. Тут он заметил маленькое окошечко в каменном косяке массивной двери и понял, что за этим окошком находится громкоговоритель.

– Я капитан Ричард Шеннон из Скотленд-Ярда и желаю поговорить с мистером Малпасом, – сказал Дик, обращаясь к невидимому приспособлению.

– Нельзя! – прокричал голос, и затем что-то щелкнуло.

Дик постучал опять, но хотя он прождал около пяти минут, голос молчал, и дверь не поддавалась толчкам. Нужно было найти другой способ добраться до этого странного человека, и капитан первым делом отправился в телефонное управление. Имя Малпаса не числилось среди обитателей Портмен-сквер, и Шеннон вернулся в свое жилище немного разочарованный. Все же день не пропал напрасно. Дик встретил свою «принцессу в лохмотьях», хотя уже и не в лохмотьях, и знал, где мог найти ее опять. Дик Шеннон решил, что будет посещать ее настолько часто, насколько это допускается правилами приличия.

Глава 17. Тонгер помогает

Не много слуг пользовались таким комфортом и свободой, как Джим Тонгер. Верхний этаж дома на Портмен-сквер принадлежал всецело ему. Здесь у него были спальня, маленькая гостиная и ванная комната, специально отведенные ему его снисходительным хозяином, и здесь он проводил большинство вечеров, занятый бесконечными математическими вычислениями над маленьким колесом рулетки. Тонгер большую часть своего свободного времени посвящал изобретению системы, которая должна была в один прекрасный день принести разорение казино в Монте-Карло. Но в этот вечер его занятиям помешали.

Когда над дверью Тонгера громко прозвучал звонок, он поспешно вышел из комнаты, заперев за собой дверь, и появился в кабинете Лэси Маршалта гораздо быстрее, чем мог ожидать хозяин.

– Где вы были, черт возьми! – проворчал Лэси.

– Вы звонили в мою комнату, следовательно, я был там. Я играл в одиночку, – ответил Тонгер. – Я рад, что вы позвали меня, потому что я тридцать раз пытался играть по одной системе и ничего не вышло. Мне не везет. Вы заметили, Лэси, что бывают дни, когда ничего не удается. Я помню канун того дня, когда я нашел алмазные россыпи на реке Надежда. Я шесть раз подряд с невероятным терпением…

– Я желаю, чтобы вы без четверти восемь впустили миссис Элтон, – прервал его Маршалт. – Она приедет одна в своем автомобиле. Ждите ее во дворе, отгоните машину в Альберт-Холл: там сегодня вечером концерт. Оставьте автомобиль там среди других и, когда кончится спектакль, привезите его обратно.

Тонгер свистнул:

– Это немного опасно после письма, которое вы получили от Элтона.

Зрачки Маршалта сузились:

– Что вы знаете о письме, которое я получил от Элтона? – спросил он.

– О, вы не спрятали его, и я случайно его увидел, – хладнокровно ответил слуга.

– Я не только спрятал его, но даже помню куда: в ящик моего письменного стола. Вы, наверное, вынули его и прочли?

– Это не важно, как я его нашел: главное, что я прочел его, – ответил Тонгер, – и я говорю вам, что это опасное дело. Вы едва ли хотите фигурировать на суде!

– Имея вас в качестве свидетеля? – усмехнулся Лэси. Тонгер пожал своими худыми плечами:

– Вы знаете, что я никогда не дал бы показания не в вашу пользу, Лэси, – сказал он. – Это было бы на меня не похоже. Но если такой человек, как Элтон, написал бы мне, что застрелит меня, если я еще раз увижусь с его женой, я не оставил бы этого без внимания.

– Миссис Элтон нужно поговорить со мной по делу, – коротко сказал Маршалт. – Во всяком случае, я желаю, чтобы вы были у ворот без четверти восемь. Как только миссис Элтон выйдет из автомобиля, вы сядете в него и отъедете.

Тонгер кивнул головой:

– Так что, если за ней будут следить, она сможет доказать, что ее автомобиль все время находился в Альберт-Холле, – сказал он с восхищением. – Вот так голова!.. Лэси, что нужно было этому сыщику?

Губы мистера Маршалта насмешливо скривились:

– Он пришел навести справки о нашем сумасшедшем соседе, – ответил он. – Это, очевидно, мой враг.

– Кто же не враг вам, Лэси? – спросил Тонгер со вздохом. – Что вы сделали ему?

– Не знаю. Я не имею ни малейшего понятия о том, кто он такой, и уверяю вас, что меня это мало трогает, – небрежно сказал Маршалт. – А по-вашему, зачем он приходил?

– Насчет миссис Элтон, – холодно заметил слуга. – Она такая же авантюристка, как и ее муж. Все это знают. Нельзя дотронуться до грязи, особенно до грязи такого рода, чтобы не запачкать рук, да так запачкать, что никакими средствами нельзя будет отмыть их.

Возникла пауза.

– Я думаю, что Элтон – вор, но миссис Элтон ни в чем не виновна.

– Она так безгрешна, – прервал его Тонгер, – что ангелы уступают ей дорогу, когда встречаются с ней!

Маршалт сдержал резкое замечание, готовое сорваться с его губ.

– Это все, – вежливо сказал он и добавил вдруг, когда Тонгер уже собрался уходить. – Завтра я обедаю дома и, если мне повезет, у меня будет интересный гость.

– Кто она? – с интересом спросил Тонгер.

– Я не сказал вам, что это «она».

– Других интересных гостей не бывает, – хладнокровно ответил Тонгер. – Вы нашли эту девушку? – внезапно спросил он, – девушку, которую поручили разыскать частному сыщику?

Маршалт вздрогнул:

– Откуда вы знаете?

– Я хорошо отгадываю загадки. Это она будет героиней завтрашнего бала?

– Надеюсь, она придет к обеду. И, между прочим, я не желаю, чтобы вы часто показывались в ее присутствии, мой друг. Пусть у стола прислуживает горничная.

– Хорошо, хозяин. Когда явится сегодня эта женщина?

– Миссис Элтон приедет без четверти восемь. Я уже сказал вам! Я хотел бы, чтобы вы не упоминали о ней в таких выражениях: «Эта женщина!». Я не желаю этого слышать.

– Вы слишком чувствительны, Лэси, и в этом вся беда! – быстро ответил слуга.

Тонгер ожидал в узком переулке позади дома, когда маленький автомобиль подъехал, подпрыгивая на камнях мостовой, и остановился у дверей. Он помог сойти стройной, закутанной фигуре и, не сказав против своего обыкновения ни слова, занял ее место в автомобиле и быстро укатил. Выехав на Портмен-сквер, он увидел на углу неподвижную фигуру и ухмыльнулся про себя. Это мог быть человек, назначивший кому-нибудь свидание, но что-то в его неподвижно внимательной позе указывало на то, что это, вероятно, был частный сыщик. Очень возможно, что мистер Элтон не ограничился одной угрозой. В одиннадцать часов Тонгер выехал из целого ряда ожидавших у подъезда автомобилей и быстро направился домой. Не успел он остановиться перед черным ходом дома № 552, как открылась дверь и вышла молодая женщина.

– Вы никого не видели? Никого не узнали? – тихо спросила она.

– Нет, мадам, – ответил Тонгер и добавил. – На вашем месте я не делал бы этого второй раз.

Она не ответила, проскользнула в автомобиль и села за руль. Но Тонгер стоял, держась за створку открытой двери.

– Есть вещи, мадам, которые не стоят жертв, и это – одна из таких вещей.

– Закройте дверь, – сухо сказала женщина.

Слуга повиновался и следил за автомобилем, пока тот не скрылся за углом. Затем пошел наверх к своему хозяину.

Лэси Маршалт в глубоком раздумье стоял у камина в своем кабинете.

– Я вам не нужен?

Маршалт отрицательно покачал головой.

– Вы думаете, что умно поступаете, Лэси?

Тот быстро взглянул на него.

– Что вы хотите сказать?

– Вы думаете, что умно бросать вызов судьбе из-за женщины, которую вы не так уж и любите, если я не ошибаюсь.

Вместо сердитого ответа, которого ожидал Тонгер, Лэси рассмеялся.

– Иногда людей тянет к запретному только потому, что оно является запретным, – ответил он. – Есть вещи, главная прелесть которых – риск.

– Это глупости, – ответил Тонгер. – Я не хочу уговаривать вас, Лэси, потому что каждый человек поступает так, как он находит нужным. Но Элтон из тех людей, которые убивают не задумываясь. Можете смеяться! Я знаю людей, и я знаю, что испытывает Элтон, потому что сам когда-то испытывал то же самое…

– Убирайтесь! – приказал Лэси, и Тонгер удалился не торопясь.

Кабинет и спальня Лэси находились на втором этаже и были отделены от остальной части дома тяжелой дверью, так что, заперев ее, он при желании мог оставаться в полном уединении. Бывали моменты, когда к нему нельзя было подступиться. Тонгер легко узнавал симптомы такого особого настроения и знал, что на это время нужно оставить своего друга в покое.

Тонгер вернулся в свою комнату и углубился в начатую игру, но она не удавалась ему.

Дора Элтон приехала домой и увидела, что ее муж, который был приглашен на обед, успел вернуться раньше.

– Ну, как? Переговоры прошли удачно? – спросила она, когда вошла в гостиную.

Он мельком взглянул на нее, лежа на диване, и почти незаметно покачал головой:

– Нет, нам придется закрыть заведение. Клейн требует слишком большую долю. Это мне не нравится.

Он задумчиво затянулся сигарой.

– Клейн знает, что содержателю игорного притона опасно иметь дело с полицией. Все же я неохотно соглашусь закрыть притон: это верный доход, и большой к тому же. У нас столько постоянных посетителей, что даже честная игра становится выгодной.

Мартин посмотрел на свои часы.

– Я ожидаю Билла Стэнфорда. Ты хочешь видеть его? Он вернулся из Италии.

Дора взяла папиросу из серебряной коробочки на камине.

– Мне все равно, – сказала она безразлично. – Ты хочешь поговорить с ним наедине?

– Нет, – сказал он, подумав. – Я сегодня видел Одри.

– Где? – спросила она, с изумлением посмотрев на него.

– Она обедала в отеле «Карлтон».

Дора замерла, не донеся спичку до папиросы.

– С кем?

– С Шенноном, и была очень весела. Не бойся, Одри не такая, чтобы выдать тебя.

– Я об этом не думала.

– Может быть, ты недовольна тем, что она обедала с ним одна, не опекаемая никем?

Молодая женщина бросила на него быстрый, подозрительный взгляд.

– Я не люблю, когда ты так шутишь, – сказала она. – Она была прилично одета?

Он кивнул головой:

– У нее был вполне приличный вид, – и очень быстро добавил: – Я никогда не думал, что она так хороша. Шеннон не спускал с нее глаз.

– Вероятно, и ты тоже, – с легкой усмешкой сказала Дора. – Мне очень понравился концерт, Бонни. Кесслер играл великолепно. Я не очень люблю скрипку, но…

– Кесслер не выступал сегодня, – спокойно сказал Мартин, выпуская изо рта клубы дыма и не глядя на жену. – Он простудился и не мог выступить, о чем было объявлено в вечерних газетах. Я удивляюсь, как ты не видела этого!..

Дора только на секунду смутилась:

– Я не отличаю одного скрипача от другого, – небрежно сказала она. – Во всяком случае, его дублер играл великолепно.

– Вероятно, играл Манц, – согласился он.

Она с облегчением услышала звонок в передней. Как глупо было с ее стороны не ознакомиться с именами артистов, которые выступали в этот вечер. Тонгер мог узнать их и сообщить ей программу.

В комнату вошел Билл Стэнфорд. Он очень устал, проведя тридцать шесть часов в поезде. Он приехал прямо из Рима и без предисловий начал рассказывать:

– Графиня выезжает в четверг. Она остановится в Париже и будет здесь во вторник ночью. Я достал фотографию ее диадемы и жемчужного ожерелья. Я думаю, что нам удастся получить и подделки меньше чем за неделю, а тогда все остальное пойдет легко. Стигмен познакомился с ее горничной, он прекрасно знает итальянский язык. Она поможет ему добраться до драгоценностей.

– Я думала, что мы больше не будем заниматься такими делами, – быстро произнесла Дора.

– Я не принимаю непосредственного участия, – резко заметил Мартин, – но все же заинтересован в деле. Но знайте, Билл, если вы принесете сюда хоть одну жемчужину, я заставлю вас пожалеть об этом.

– Я еще не сошел с ума, – презрительно сказал Большой Билл. – Последнее дело не удалось, так что ни одно звено платиновой цепи не попадет сюда. Все устроится очень легко, Элтон.

– Я не желаю иметь ничего общего с этим делом, – вмешалась Дора. – Бонни, зачем ты принимаешь участие в таких грязных воровских проделках? Это изводит меня, я ненавижу это!

Он посмотрел на нее.

– Действительно, – лениво заметил он. – Что для нас какие-нибудь десять тысяч фунтов!.. Как бы мы жили без таких дел?

– Я бы как-нибудь прожила, – сказала Дора.

– Каким образом? Работая иглой? Или давая уроки музыки в буржуазных семьях? Или твоим искусством? Я забыл, сколько ты зарабатывала в неделю, когда я встретился с тобой?..

Она отвернулась от него и сжала губы.

– Ты зарабатывала три или четыре фунта в неделю, – продолжал Мартин. – Я помню, что это составляло баснословную сумму. Ты тогда не задумывалась, какими способами можно добиться успеха и денег.

– Мы можем поговорить об этом, когда будем одни, – сказала Дора, бросив недовольный взгляд на Билла Стэнфорда.

– Биллу известно все. Я знал Билла раньше тебя и, будем откровенны, Дора, он честнее тебя.

Она вскочила с кресла с побледневшим от гнева лицом.

– Как ты смеешь так говорить со мной? – воскликнула она. – Я помогала тебе во всем. Ты обещал не упоминать о прошлом, а теперь бросаешь мне в лицо нелепые обвинения. Ты считаешь это честным?

Он не ответил, но его темные глаза впились в нее со странным выражением.

– Я раскаиваюсь, – проговорил он без особой искренности. – Ты видишь теперь, как глупо говорить о «грязных воровских проделках». У нас нет другого выхода. Я – вор по своей природе и богато одарен в этом отношении. Может быть, это и звучит хвастовством, но все же могу сказать, что я самый ловкий вор в Лондоне. Нет такого дома, в который я не мог бы проникнуть и из которого не мог бы удрать. Я умею взбираться по голым стенам, как кошка, но, пока нет надобности в таком занятии, я предпочитаю более благородное воровство – обыкновенное воровство, которое доставило тебе богатство; ведь все, даже твое обручальное кольцо, добыто воровством. Другие люди просто и честно купили бы его. Поняла? Подумай об этом!

Дора хотела что-то возразить, но затем передумала и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Она уже была в постели и притворилась спящей, когда он вошел в спальню. Она увидела, как он забрал пижаму, халат и туфли и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, затем услышала, как сначала открылась дверь в соседнюю комнату, а потом закрылась за ним. Дора с ужасом приподнялась в постели. Мартин Элтон никогда не делал этого раньше.

Глава 18. Лэси принимает гостей

Одри Бедфорд получила письмо, написанное размашистым почерком. Она распечатала конверт, ожидая увидеть одно из тех объявлений, которые получают все обитатели отелей. Но вместо этого она нашла следующее послание:

«Многоуважаемая мисс Бедфорд!

Вы удивитесь, получив письмо от незнакомого человека. Но найдя ваше имя в книге отеля «Палас» и надеясь оказаться вам полезным, – особенно ввиду чудовищной несправедливости правосудия, жертвой которого вы стали, – я обращаюсь к вам с просьбой зайти ко мне завтра вечером в половине восьмого по вышеуказанному адресу. Я надеюсь, что мне удастся найти вам подходящую работу – если же вы не нуждаетесь в таковой, то хочу предложить вам добрый совет незаинтересованного друга.

Преданный Вам Лэси Маршалт.

Р.S. Прошу вас известить меня городской телеграммой, если вы приедете».

Одри размышляла над этим письмом целое утро. Имя Лэси Маршалта было ей знакомо. Он принадлежал к тем представителям общества, чьи имена упоминаются в газетах. Перед завтраком она послала телеграмму, извещавшую его о том, что она принимает приглашение и, разыскав его имя в справочнике, увидела, что там была обозначена и миссис Маршалт. Миссис Маршалт участвовала в разных благотворительных делах, но этим ограничивалась вся ее деятельность в течение двадцати пяти лет.

Миссис Маршалт была выдумкой Лэси, имевшей для него много удобств и преимуществ. Уже в самом начале своей карьеры Лэси убедился, что многие приключения богатого холостяка могут иметь для него неприятные последствия. Слишком радушный прием в одних домах компенсировался холодной вежливостью в других, и изобретение «миссис Маршалт» имело много выгодных сторон. Он никогда не говорил о своей жене. Когда его спрашивали о ней слишком прямо или делали какие-нибудь косвенные намеки, он только печально улыбался. Не сумев ничего выпытать от него, в обществе решили, что между ними произошла размолвка, вина за которую падала на миссис Маршалт.

Ровно в половине восьмого кеб доставил Одри к дверям дома Лэси Маршалта, и ей открыла изящно одетая горничная. Одри была в простом черном платье. На ней не было никаких драгоценностей, но Лэси Маршалт был поражен ее гордой царственной осанкой. Он с удивлением и восторгом посмотрел на нее. Она была гораздо красивее, чем он предполагал.

В свою очередь, Одри увидела высокого, представительного человека с твердым решительным лицом. Но с первой же минуты она заметила, что кроме нее не было гостей, и миссис Маршалт оставалась невидимой.

– Вы мисс Бедфорд? Я очень рад видеть вас. – Он взял ее маленькую ручку в свою и не продержал ее ни секундой дольше, чем это было принято. – Я надеюсь, что вы не будете возражать против обеда вдвоем. Я не люблю толпы, хотя двадцать лет тому назад, когда я был моложе, я так же сильно ненавидел одиночество.

Тонкий намек на разницу в возрасте немного успокоил девушку.

– Очень мило с вашей стороны, мистер Маршалт, пригласить меня, – ответила Одри с легкой улыбкой. – Не всякий захотел бы видеть у себя особу с моим прошлым.

Лэси пожал широкими плечами, выражая этим все свое презрение к мнению общества.

– Вы ведь были совершенно невиновны, – сказал он. – Только дурак мог бы в этом сомневаться. И, кроме того, вы кого-то прикрывали, – он поднял руку. – Я не буду спрашивать вас, кого, но это было очень благородно с вашей стороны, и я восхищаюсь вашей смелостью. Я думаю, что могу помочь вам, мисс Бедфорд. Один из моих друзей ищет секретаршу.

– Я не хочу вводить вас в заблуждение, говоря, что я без работы, – улыбнулась Одри. – Я служу у вашего соседа, хотя и не могу сказать, что довольна своей работой.

– У моего соседа? – быстро спросил он. – У которого?

Когда Одри назвала Малпаса, Лэси воскликнул:

– Я понятия не имел, что он способен дать кому-то работу! Каков он с виду? Простите мое любопытство, но меня очень интересует этот джентльмен.

– Он довольно некрасив, – сказала она.

Чувство порядочности мешало ей распространяться о человеке, давшем ей работу, и он, по-видимому, поняв ее смущение, больше не настаивал.

– Если вы недовольны, я думаю, что мог бы найти вам более подходящее занятие, – сказал он. – Я даже почти могу обещать вам эту службу.

В эту минуту доложили, что обед подан, и они, выйдя из гостиной и миновав коридор, прошли через дверь, отделявшую одну часть дома от другой, и вошли в маленькую, изящно обставленную столовую. На пороге столовой Лэси остановился и тихо сказал служанке несколько слов. Одри услышала этот шепот, удивилась, и ей невольно стало немного жутко. На мгновение она осталась в комнате одна. Одри оглянулась и увидела отражение своего перепутанного лица в зеркале над камином. Внезапно она сообразила, что перед ней была стена, отделявшая комнату от дома таинственного мистера Малпаса. Не успела она это подумать, как вдруг раздался какой-то глухой звук:

– Тук-тук-тук!

В доме Малпаса кто-то стучал в стену: «Тук-тук-тук!»

Это звучало как предупреждение, но как старик мог узнать, что она здесь?

Начало обеда прошло вполне благополучно. Хозяин дома был воплощением любезности. Узнав, что она не пьет вина, он наполнил ее стакан водой. Сам Маршалт не отказывал себе в вине и пил много, но вино, по-видимому, не оказывало на него ни малейшего действия. Несмотря на это, Одри почувствовала некоторое беспокойство, когда прислуживавшая горничная откупорила третью бутылку шампанского. Когда были поданы десерт и кофе, Лэси пододвинул своей гостье золотую коробку.

– Благодарю вас, я не курю, – улыбнулась она.

– Вы сплошная добродетель, мисс Бедфорд, – галантно сказал он. – Может быть, мистер Малпас не хочет, чтобы вы курили?

– Я не спрашивала его, – ответила она.

– Сколько он вам платит в неделю?

Этот вопрос показался ей слишком нескромным.

– Вопрос о жалованье еще не определен, – сказала она, взглянув на часы над камином. – Вы ничего не имеете против того, чтобы я ушла рано, мистер Маршалт? – спросила она. – Мне нужно работать.

Он нетерпеливо махнул рукой, в которой держал сигару:

– Работа может обождать, – сказал он. – Мне нужно поговорить с вами о многом. Вы ведь понимаете, что ваша служба у мистера Малпаса непрочна. Он сумасшедший старый чудак, и за ним следит полиция.

Это было для девушки новостью, но она не показала своего удивления.

– У меня есть все основания думать, – медленно продолжал Маршалт, – что старик дал вам эту работу, чтобы сначала изучить вас, а потом познакомиться с вами поближе.

– Мистер Маршалт! – воскликнула она, вскочив с места.

– Я говорю с вами, как друг, – пытался он успокоить ее. – Я хотел поделиться с вами тем, что мне известно.

– Вы все это выдумали. Вы даже не знаете мистера Малпаса, ведь вы только что сами это сказали.

– Но я имею сведения, – загадочно сказал он, – которые исключают всякие сомнения. Сядьте, пожалуйста, мисс Бедфорд.

– Мне пора идти, – сказала она.

– Подождите еще немного. Я хочу поговорить с вами об одном деле, и теперь еще не так поздно: всего девять часов, – рассмеялся он.

Она неохотно села снова.

– Я знаю вас лучше, чем вы можете предполагать. Я знал вас еще до случившегося с вами несчастья. Вы, вероятно, не помните, как я приезжал в Фонтвил? А между тем, не проходило дня, чтобы я не думал о вас, Одри, вы очень нравитесь мне!

На этот раз она встала гораздо медленнее, и он последовал ее примеру.

– Я могу во многом облегчить вашу жизнь, моя дорогая, – сказал он.

– Я предпочитаю более трудный путь, – ответила она со спокойным достоинством и направилась к двери.

– Подождите одну минуту, – попросил он.

– Вы только даром теряете время, мистер Маршалт, – холодно сказала Одри. – Я не совсем ясно понимаю ваше предложение и хочу надеяться, что ошиблась. Безрассудно было с моей стороны явиться сюда, но я думала, что вы джентльмен и что вы действительно хотите помочь мне, пострадавшей невинно.

Его тон внезапно изменился.

– Вы пришли сюда, потому что я позвал вас, – сказал он, – и никто не предположит, что я обедал с вами наедине против вашего собственного желания!

Она серьезно посмотрела на него.

– Вы забыли, что вы написали мне письмо и что это письмо… – она остановилась.

– Находится в вашей сумочке, – улыбнулся он. – Нет, моя дорогая, вы должны быть умницей и не пытаться уйти, потому что эта часть дома совершенно отрезана от остальной, и только одному лицу доверяется ключ от этой двери. Если вы будете вести себя разумно, вы будете этим избранным лицом.

Одри выбежала в коридор. Дверь, ведущая к выходу, была заперта. Она дернула ручку, но та не поддалась. В следующее мгновение его рука обвила ее тело, он поднял ее с пола, словно ребенка, и понес, несмотря на ее сопротивление, обратно в столовую. Со всей силой она ударила его по лицу, склонившемуся над ней, и с нечеловеческим усилием вырвалась из его объятий. Ее взгляд упал на острый нож, лежавший на буфете, и, схватив его, она остановилась в ожидании.

– Если вы тронете меня, – я убью вас, – задыхаясь, сказала она. – Откройте дверь!

В глубине души Лэси Маршалт был трусом, и перед угрозой ножа он отступил.

– Ради Бога, не делайте глупостей! – сказал он. – Я только хотел помочь вам.

– Откройте дверь!

Он порылся в кармане, ища ключ, и достал их целую связку. Одри услышала, как щелкнул замок, и быстро пробежала мимо Лэси Маршалта. Он стоял у открытой двери. Перед беглянкой лежал тускло освещенный коридор.

– Вы не хотите простить меня? – прошептал он. Она не ответила и умчалась, бросив нож на ковер.

– Направо, – прошептал он, указывая ей направление.

Послушавшись его, девушка повернула в узкий коридор, хотя инстинктивно вспомнила, что пришла не этим путем, и дорога к спасению вела прямо. Прежде чем она поняла опасность, Лэси последовал за ней. Одри медлила только секунду, затем побежала по коридору, в конце которого вели куда-то вверх ступени. В полной темноте она бежала по лестнице, преследуемая по пятам. В своем страхе она не заметила, сколько пробежала ступеней. Внезапно она остановилась. Шаги за спиной стихли. Высоко над головой Одри увидела слуховое окно, но не смогла достать до него. Ей не оставалось ничего другого, как вернуться обратно, и она тихонько начала спускаться по покрытым ковром ступенькам. Она уже дошла до нижней площадки, когда вдруг услыхала тихий звук, звук женского плача. Она прислушалась, но не смогла разобрать, откуда шел этот звук: не то снизу, не то сверху, а может быть, доносился из-за стены, отделявшей ее от соседнего дома, – дома мистера Малпаса. Одри слушала, стоя неподвижно. Рыдание перешло в заглушенный стон и затем прервалось. Только на миг внимание Одри было отвлечено от неминуемой опасности, угрожавшей ей самой. Нигде не было слышно ни звука, не было также видно Лэси Маршалта, и девушка спустилась с лестницы, нервно всматриваясь в темноту, к которой ее глаза уже так привыкли, что она начала довольно ясно различать окружающие предметы. Она спустилась до этажа, на котором находилась маленькая столовая, и дошла до узкого холла. Лэси нигде не было. Она осторожно заглянула в холл, как вдруг чья-то рука обвилась вокруг нее, а другая закрыла ей рот. Ее опять потащили в маленькую столовую, и дверь закрылась за ними.

– Теперь, моя маленькая птичка, мы поговорим толком! – в голосе Маршалта звучало торжество.

Он опустил ее в кресло, и она сидела растрепанная, задыхающаяся, не спуская пристального взора с его лица.

– Если бы я не приказал моим слугам не являться сюда ни под каким видом, то произошел бы настоящий скандал. Вы не хотите выслушать меня? Я не знал, с какой маленькой дикаркой имею дело, – насмешливо сказал он.

Он налил бокал вина и подал ей.

– Выпейте! – приказал он.

Она была близка к обмороку и, чувствуя, что силы покидают ее, забыв осторожность, с жадностью выпила вино.

– К нему ничего не подмешано, можете не бояться, – сказал Лэси. – Одри, теперь вы будете умницей? Я люблю вас, моя дорогая! Вы единственная женщина, чьей любви я действительно желал, хотя и не сознавал этого до нынешнего вечера. Я могу дать вам все, чего пожелает ваша душа, денег больше, чем вы можете представить…

– Вы теряете даром время, мистер Маршалт, – сказала Одри, почувствовав себя лучше от вина. – Я не хочу говорить о том, как вы оскорбили меня, слова мои этого выразить не могут и будут вам непонятны. Я вернусь в отель, вызову капитана Шеннона и расскажу ему все, что случилось.

Он рассмеялся:

– Иными словами, вы позовете полисмена? Хорошо. Но угроза эта слишком стара, и вы не испугаете меня ею. Шеннон человек общества, он знает, что я не пригласил бы леди из Холлоуэйя обедать со мной, если бы… ну, сообразите сами, дитя мое! И он поймет, что вы согласились явиться сюда, зная заранее, что я объяснюсь вам в любви. Может быть, я и дикарь, но метод пещерных людей сокращает время и массу ненужных предисловий. Чаще всего женщины предпочитают его другим.

– Женщины в вашем духе, но я не принадлежу к числу таких женщин, – сказала Одри.