Текст книги "Карсон Венерианский"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

8. Послание Мьюзо

Дом путешественников или гостиница, куда меня привезла Зерка, был великолепен. Это свидетельствовало о том, что Амлот был богатым и важным городом в этой части Амтор. Вестибюль служил той же цели, что и холлы земных гостиниц. Стойка регистрации представляла собой большую круглую будку в центре холла. Кроме нее, в холле были кресла, скамейки, ковры, цветы. Прямо в него открывались маленькие магазинчики. Я почувствовал себя почти как дома. Холл был полон народа. Вездесущие гвардейцы Зани тоже были широко представлены. Когда я подошел к стойке, двое из них последовали за мной и слушали, как клерк спрашивает мое имя и адрес.

– Где ваши бумаги? – рявкнул один из Зани.

– У меня их нет, – ответил я. – Я чужестранец из Водаро, прибыл сюда искать службы.

– Что? Никаких бумаг, ах ты, мистал! Ты, наверное, грязный шпион из Санары!

Он рычал так громко, что привлек внимание всех в холле, и все вокруг впали в молчание, которое показалось мне молчанием ужаса.

– Вот что тебе нужно! – гаркнул он и попытался ударить меня.

Боюсь, что я потерял терпение. Я знаю, что сделал глупость. Я парировал его удар и ответил сильным хуком в лицо – настолько сильным, что гвардеец приземлился на спину уже футах в десяти от меня. Тогда его товарищ подскочил ко мне с обнаженным мечом.

– Ты бы лучше сначала разобрался, что к чему, – сказал я, протягивая вперед кольцо, которое мне дала Зерка, чтобы он мог рассмотреть его.

Он бросил один взгляд на кольцо и опустил оружие.

– Почему ты сразу не сказал? – спросил он, и его тон очень отличался от тона его товарища. К этому времени тот поднялся на ноги и пытался вытащить меч. Его сильно шатало.

– Не торопись, – предупредил его товарищ, подошел и прошептал ему что-то на ухо, после чего они оба повернулись и покинули холл, как пара побитых собак. После всего случившегося клерк являл собой воплощение любезности. Он спросил, где мой багаж, и я сказал ему, что вещи прибудут позже. Затем он подозвал дюжего носильщика, у которого к спине было привязано что-то вроде сидения. Носильщик стал передо мной на колени, а я занял место на сидении, так как было очевидно, что от меня ждали именно этого. Затем он встал, взял у клерка ключ и пробежал вверх три лестничных пролета, неся меня: человек-лифт, единственная разновидность лифта, известная в Амлоте. Этот парень был истинным сочетанием Геркулеса и Меркурия. Я пытался дать ему на чай, когда он доставил меня в мою комнату, но он не понял моих благих намерений и подумал, что я пытаюсь подкупить его, чтобы он сделал что-то, чего не следует. Я уверен, что, вернувшись к стойке, он доложил, что я подозрительный тип.

Моя комната была большой и хорошо обставленной. Из нее был выход в ванную комнату. С балкона открывался вид на город и до самого океана. Я вышел на балкон и долго стоял там, раздумывая над всем, что случилось со мной, но больше всего думая о Дуари. Я также много размышлял над своим необычным знакомством с Тоганьей Зеркой. Я не мог полностью убедить себя, что ее интерес ко мне целиком дружеский, но у меня не было причин сомневаться в этом. Если, конечно, не считать ее таинственности.

Быть может, я сомневался в ее искренности из-за собственного обмана, но что еще было мне делать? Я был во вражеском городе, где, если заподозрят правду обо мне, смерть придет быстро. Поскольку я не мог сказать правду, мне приходилось лгать. А раз уж я лгал, то должен был делать это хорошо. Я был уверен, что мне удалось ее обмануть. Обманывала ли она меня в свою очередь? Я знал, что город полон шпионов. Есть ли лучший способ вовлечь чужестранца в неосторожные признания, чем при помощи красивой женщины? Этот способ стар, как сам шпионаж.

Возможность того, что отец Дуари, Минтеп, находится здесь в плену, сильно обеспокоила меня. Я решил остаться в городе, пока не получу окончательных доказательств, что мои подозрения либо верны, либо ложны. Ссылка на Спехона, высказанная приятелем Хорджона, который связал имя человека, которому я нес послание от Мьюзо, с именем вождя Занизма, также требовала серьезного рассмотрения. У меня были основательные предчувствия, что все идет не так, как должно было бы. И кажется, в моих руках было средство распутать часть загадки. Я вынул кожаный конверт с сообщением Мьюзо, сломал печати и открыл его. Вот послание, которое я прочел:

«Джонг Мьюзо

Обращается к Спехону из Амлота.

Пусть удача сопутствует вашим начинаниям и никогда вас не постигнет старость.

Мьюзо передает это послание Спехону через Карсона Венерианского, который не читает по-амториански.

Если Санара сдастся войскам Мефиса, эта несчастная гражданская война будет окончена.

Будет хорошо, если Мьюзо станет джонгом после падения Санары. Если Мефис хочет, чтобы все так произошло, пусть три синих ракеты будут выпущены в воздух перед главными воротами Санары три ночи подряд.

На четвертую ночь пусть сильный отряд тайно подойдет к главным воротам, а еще более сильный резерв затаится поблизости.Тогда Мьюзо велит открыть главные ворота, чтобы горожане совершили вылазку. Но вылазки не будет. Войска Мефиса могут силой ворваться в город. Мьюзо сдастся, и кровопролитие будет прекращено.

Мьюзо будет хорошим джонгом, всегда испрашивающим совета у Мефиса. Зани будут вознаграждены. Жаль, но лучше будет, если Карсона Венерианского казнят в Амлоте. Да будет победа вашей!

Мьюзо Джонг.»

Я похолодел при мысли о том, как я был близок к тому, чтобы передать это послание, не прочитав его. Я не отдавал себе отчета в том, что ношу при себе свой смертный приговор, находясь в наивном неведении, как дитя в джунглях. Я осмотрелся в поисках каких-либо средств, чтобы уничтожить послание, и нашел в углу комнаты камин. Он вполне отвечал моим целям. Я поднес к нему документ и, вытащив маленькую карманную зажигалку, уже был готов предать его огню, но что-то заставило меня замереть в нерешительности.

Ведь у меня был важный документ, который мог представлять ценность для Тамана и Корвы, если его правильно использовать. Его нельзя было уничтожать, но мне вовсе не хотелось носить его с собой. Если бы я мог найти тайник для него! Но где? Нигде в этой комнате, если я находился под легчайшим даже подозрением, а я знал, что так оно и есть. Я был совершенно уверен, что, как только я покину комнату, ее тщательно обыщут. Я положил послание обратно в кожаный конверт и отправился в постель. Завтра мне придется решить эту проблему, сегодня я слишком устал.

Я спал очень крепко. Сомневаюсь, чтобы я хоть раз пошевелился за ночь. Я проснулся около второго часа, что соответствует примерно 6 часов 40 минут утра земного времени. В амторианском дне 26 часов 56 минут 4 секунды земного времени. Он делится на тридцать шесть часов по сорок минут каждый. Часы пронумерованы от 1 до 36. Первый час примерно соответствует восходу, это около 6 часов утра земного времени. Я потянулся, прежде чем вставать, и почувствовал, что вполне доволен собой.

Сегодня утром я должен был явиться к Зерке и, возможно, попасть на такую службу к Зани, которая даст мне возможность удостовериться, на самом ли деле Минтеп находится в Амлоте. Я прочел послание Мьюзо Спехону, так что оно больше не представляло для меня угрозы. Моей единственной насущной проблемой сейчас было найти для него тайник, но я был настолько уверен в себе, что не видел в этом большой сложности.

Я встал с постели и вышел на балкон подышать свежим воздухом и взглянуть на город при свете дня. Я увидел, что дом путешественников расположен куда ближе к воде, чем я себе представлял. Почти у моих ног лежала красивая закрытая гавань. Бесчисленные лодочки стояли на якоре или были пришвартованы к набережным. Это был весь флот, который враг оставил побежденной нации.

Меня ждал новый день. Что он мне принесет? Что ж, я приму ванну, оденусь, позавтракаю, а там посмотрим. Перейдя в ванную, я увидел мою одежду в беспорядке лежащей на полу. Я знал, что оставил ее не в таком виде, и немедленно в мою душу закралось страшное подозрение. Моя первая мысль, естественно, была о послании, так что первым делом я обследовал карман-сумку. Конверт пропал!

Я подошел к двери. Она была закрыта на ключ, как я ее оставил вчера вечером. Я вспомнил двух гвардейцев Зани, с которыми вчера повздорил у стойки. Наверное, это они отомстили. Интересно, когда меня арестуют? Что ж, худшее, что они могут сделать – это добраться до меня раньше, чем Спехон. Разве что он уже издал приказ о моем уничтожении. Если меня не арестуют тотчас же, я могу попытаться бежать из города. Теперь я ничем не послужу Минтепу, если останусь. Единственное, что я мог – попытаться вернуться в Санару и предупредить Тамана.

Я совершил мой туалет, пожалуй, несколько небрежно и без должного внимания к собственной персоне. Затем спустился в холл. Он был почти пуст. Дежурный клерк заговорил со мной довольно вежливо для гостиничного клерка. Никто больше не обратил на меня внимания, когда я нашел столовую и заказал завтрак.

Я решил, что повидаю Зерку. Может быть, она захочет и сможет мне помочь бежать из города. Я приведу ей убедительную причину, почему хочу так поступить. Закончив завтрак, я вернулся в холл. Там начинала пробуждаться жизнь. Несколько гвардейцев Зани слонялись около стойки. Я решил блефовать. Я спокойно направился к ним и навел некоторые справки у клерка за стойкой. Повернувшись уходить, я увидел, что в холл вошли еще два гвардейца. Они направлялись прямиком ко мне, и я узнал в них тех, с которыми у меня была стычка прошлой ночью. Это конец, подумал я.

Приблизившись, они оба узнали меня. Но они миновали меня и, проходя мимо, отдали честь. После этого я вышел на улицу и слонялся, глазея на витрины, чтобы убить время. Затем около восьмого часа (10:40 утра земного времени) я нашел общественного гантора и велел погонщику отвезти меня во дворец Тоганьи Зерки. Минутой позже я уже сидел в этом удивительном такси и двигался по широкой авеню, идущей параллельно океану.

Вскоре после того, как мы выехали из деловой части города, мы стали проезжать великолепные личные дворцы, расположенные в красивом окружении. Наконец мы остановились перед массивными воротами в стене, окружающей одну из этих восхитительных резиденций. Мой погонщик крикнул. Отворилась калитка и выглянул воин. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Что тебе нужно? – спросил он.

– Я прибыл по приглашению Тоганьи Зерки, – сказал я.

– Назови, пожалуйста, свое имя, – попросил он.

– Водо, – ответил я. Я чуть было не сказал Хомо.

– Тоганья ожидает тебя, – сказал воин, широко распахнув ворота.

Дворец был прекрасным сооружением из белого мрамора, или из того, что дл меня выглядело как белый мрамор. С трех сторон его откружал роскошный парк, четвертая выходила к океану, к берегу которого вел луг с цветами и кустарником. Но в тот момент меня гораздо больше красот пейзажа интересовало, как спасти свою шею.

После короткого ожидания меня провели в приемную Зерки. Ее приемная была почти тронным залом. Зерка сидела в большом кресле, помещавшемся на возвышении, в чем определенно был намек на монаршью власть. Она сердечно приветствовала меня и пригласила сесть на подушки у ее ног.

– Сегодня утром ты выглядитшь вполне отдохнувшим, – заметила она. – Надеюсь, ты хорошо провел ночь.

– Спасибо, хорошо.

– Никаких приключений с тех пор, как мы расстались? В гостинице все было в порядке?

Мне показалось, что она пытается расколоть меня. Не знаю, отчего у меня возникло такое чувство, быть может, это подсказывала моя нечистая совесть. Но оно было.

– Ну, у меня было небольшое недоразумение с парой гвардейцев Зани, – признался я. – Я потерял терпение и нокаутировал одного из них – очень глупо.

– Да, это было глупо. Не поступай больше так, какова бы ни была провокация. Как ты из этого выбрался?

– Показал кольцо. Тогда они оставили меня в покое. Я видел их снова сегодня утром, и они отдали мне честь.

– И это все, что с тобой случилось? – настаивала она.

– Больше ничего важного.

Она долгое время смотрела на меня молча. Казалось, она что-то взвешивала в уме или старалась угадать мои мысли. Наконец она снова заговорила:

– Я послала за человеком, которому хочу доверить твое будущее. Можешь доверять ему во всем. Понимаешь? Во всем!

– Благодарю тебя, – сказал я. – Я не знаю, почему ты делаешь это все ради меня, но я хочу, чтобы ты знала: я высоко ценю твою доброту к чужеземцу, не имеющему друзей. Если тебе понадобится моя служба, только прикажи.

– Ах, не стоит, – сказала она. – Ты спас меня вчера от ужасного вечера наедине с самой собой, и то, что я делаю в ответ – это совсем немного.

В этот момент слуга открыл дверь и провозгласил:

– Мальту Мефис! Мантар!

Высоки мужчина, одетый и постриженый как гвардеец Зани, вошел в комнату. Он подршел к подножию возвышения, отдал честь и сказал:

– Мальту Мефис!

– Мальту Мефис! – ответила Зерка. – Я рада видеть тебя, Мантар. Это Водо, – и. обращаясь ко мне, – это Мантар.

– Мальту Мефис! Рад познакомиться с тобой, Водо, – сказал Мантар.

– И я рад познакомиться с тобой, Мантар, – ответил я.

Мантар вопросительно нахмурился и посмотрел на Зерку. Она улыбнулась.

– Водо чужестранец, – сказала она. – Он еще не знаком с нашими обычаями. Тебе придется научить его.

Лицо Мантара прояснилось.

– Я начну сразу, – сказал он. – Ты простишь меня, Водо, если я буду часто поправлять тебя?

– Разумется. Вероятно, я буду нуждаться в поправках.

– Начнем с того, что для всех лояльных граждан обязательно предварять каждое приветствие и представление словами «Мальту Мефис!» Пожалуйста, никогда не забывай их произнести. Никогда не критикуй ни правительство, ни любое официальное лицо, ни какого-либо члена партии Зани. Всегда отдавай честь и кричи «Мальту Мефис!», когда видишь, что другие так поступают. Вообще с тобой все будет в порядке, если ты всегда будешь делать то, что и все, даже если не будешь этого понимать.

– Я непременно буду придерживаться твоего совета, – сказал я. Свои соображения на сей счет я разумно оставил при себе, как, вероятно, и он.

– Итак, Мантар, – сказала Зерка. – Этот амбициозный молодой человек из далекой Водаро хочет поступить на службу в качестве солдата Амлота. Посмотри, что ты сможешь для него сделать. Теперь вы оба должны идти, а у меня еще много дел. Я буду ждать, Водо, что ты станешь время от времени приходить и рассказывать мне, как у тебя дела.

9. Я становлюсь Зани

Мантар без промедления отвел меня во дворец, который ранее занимал прежний джонг, Корд, а теперь там были расквартированы Мефис и его лейтенанты.

– Мы пойдем прямо к Спехону, – сказал Мантар. – Не стоит тратить время на подчиненных.

К Спехону! К человеку, которому Мьюзо посоветовал уничтожить меня! Я был уверен, что послание уже у него, поскольку оно, несомненно, было похищено шпионами Зани, которые немедленно доставили его Спехону. Так что я шел на верную смерть.

– Зачем мы идем к Спехону? – спросил я.

– Потому что он возглавляет Гвардию Зани, куда входит также наша тайная полиция. Зерка предложила, чтобы я нашел тебе должность в Гвардии. Тебе повезло иметь среди друзей Тоганью Зерку. Если бы не она, тебя бы в лучшем случае отправили на фронт, что не очень хорошо с тех пор, как на службе у Мьюзо состоит этот Карсон Венерианский со своей дьявольской машиной, которая летает по воздуху и разбрасывает бомбы всем на головы.

– Летает по воздуху? – сказал я, притворяясь удивленным. – На самом деле существует такая машина? Что она из себя представляет?

– Мы о ней не очень много знаем, – признал Мантар. – Конечно, все на фронте ее видели, и мы узнали кое-что от пленников, которые были захвачены во время одной из вылазок горожан на наши передовые позиции. Они назвали нам имя человека, который летает на этой машине, и рассказали то немногое, что они знают о нем и этой штуке, которую он называет энотар. Но это впрямь немного. Да, тебе повезет, если тебя возьмут в Гвардию. Если тебя назначат офицером, это практически синекура, но тебе придется вести себя осмотрительно. Ты должен ненавидеть все, что ненавидят Зани, и аплодировать всему, чему мы аплодируем. Ни при каких обстоятельствах ты не должен критиковать ничего, что имеет отношение к Зани. Вот тебе пример, подтверждающий мои слова. Однажды вечером мы слушали речь Нашего Возлюбленного Мефиса. Яркий свет его глаз неожиданно послужил причиной того, что один офицер нахмурил брови и прищурил глаза, так что это было похоже на гримасу неодобрения. Его вывели и расстреляли.

– Я буду очень внимателен, – заверил я его, и можете быть уверены, что я действительно так и собирался поступать.

Дворец бывшего джонга был воистину прекрасным сооружением, но я боюсь, что не вполне оценил его красоту, когда мы шли по коридорам к кабинету Спехона. Мой ум был занят другими мыслями. Наконец мы пришли в прихожую, примыкающую к приемной великого человека, и там ждали примерно полчаса, пока нам не позволили войти. Люди входили и выходили из приемной постоянным потоком. Это было очень оживленное место. Большинство их носило униформу Зани и стрижку Зани. Когда они входили и выходили, воздух был полон «Мальту Мефисов» и салютов Зани.

Наконец нас провели к Спехону. Как почти все цивилизованные амторианцы, он был человеком приятной внешности, но его рот был чуточку более жесток, а глаза чуточку более хитры, чем нужно для совершенства. Мантар и я сказали «Мальту Мефис!» и отсалютовали. Спехон сказал:

– Мальту Мефис, Мантар. Что привело тебя сюда?

Голос его зучал лаем терьера.

– Мальту Мефис! Это Водо, – представил меня Мантар. – Я привел его к тебе по предложению Тоганьи Зерки. Тоганья его хороший друг. Она рекомендует его ко службе в Гвардии.

– Но он даже не Зани, – дружески попенял Спехон.

– Он даже родом не с Анлапа, – сказал Мантар. – Но он хочет быть Зани и служить Нашему Возлюбленному Мефису.

– Из какой страны ты прибыл? – спросил Спехон.

– Из Водаро, – ответил я.

– Есть ли в тебе хоть капля Аторианской крови?

– Если бы была, меня бы убили в Водаро! – вскричал я.

– Почему? – спросил он.

– А почему, Спехон, если ты позволишь спросить, вы убиваете Аторианцев? – спросил я.

– Разумеется, потому, что у них большие уши, – ответил он. – Мы должны хранить в чистоте кровь жителей Корвы.

– Ты сам ответил на свой вопрос, Спехон, – сказал я. – Мы в Водаро очень гордимся чистотой нашей крови. И мы тоже убиваем Аторианцев, потому что у них большие уши.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Клянешься ли ты любить, почитать и подчиняться Нашему Возлюбленному Мефису, отдать за него жизнь, если будет необходимо, и ставить его и Партию Зани превыше всего?

– Клянусь, – сказал я, но держал при этом пальцы скрещенными. Затем мы все отдали салют и сказали:

– Мальту Мефис!

– Теперь ты Зани, – объявил он. Он отсалютовал мне и сказал. – Мальту Мефис!

– Мальту Мефис! – ответил я и вернул салют.

– Назначаю тебя токордоганом, – сказал Спехон. Салют, «Мальту Мефис!»

– Мальту Мефис! – ответил я. Салют.

Токордоган – это что-то вроде лейтенанта. Кордоган сравним с сержантом, а поскольку приставка «то» означает «выше, над», то мое звание можно было приблизительно перевести как «надсержант».

– Ты будешь отвечать за обучение Водо, – сказал Спехон Мантару. Мы все Мальту Мефиснули и салютнули.

Я вздохнул с облегчением, когда мы вышли из кабинета Спехона. Очевидно, он еще не получил послание Мьюзо. Мне было отпущено еще немного жизни.

Мантар отвел меня в офицерские квартиры, расположенные по соседству с казармами дворца. Здесь парикмахер сделал мне установленную прическу Зани, затем я пошел с Мантаром получить униформу и оружие токордогана Гвардии Зани.

На обратной дороге на широкой авеню, по которой мы шли, впереди нас возникло оживление. Люди на обочинах тротуаров выкрикивали что-то, что я сначала не понял, но затем распознал как вечное заклинание – Мальту Мефис! По мере того, как шум приближался, я разобрал, что крики направлены в сторону процессии гигантских ганторов.

– Едет Наш Возлюбленный Мефис, – сказал Мантор. – Когда он будет проезжать мимо, стань в салют и кричи «Мальту Мефис!» как можно громче, пока он не проедет.

Я увидел, как на улице и на тротуарах люди становятся на колени, головами в поклоне касаясь земли, каждый выкрикивал «Мальту Мефис!» во всю силу своих легких. Только женщины и гвардейцы Зани не становились в поклон, но все кричали, и все отдавали салют. Они начинали, когда первый гантор подходил к ним на расстояние нескольких ярдов, и продолжали, пока последний не миновал их. Они все казались абсолютно лишенными чувства юмора.

Когда процессия поравнялась со мной, я увидел ганторов, разукрашенных так обильно, каких никогда не видел до сих пор. В позолоченной беседке одного из них я разглядел маленького человечка жалкого вида в униформе кордогана Зани. Это был Мефис. Он казался по-настоящему испуганным, а его глаза непрерывно бегали из стороны в сторону. Я предположил (и позже узнал, что был прав), что он смертельно боится покушения – и у него были на то веские причины.

После того, как Мефис проехал, я сказал Мантару, что хотел бы немного осмотреть город. Я сказал, что мне в особенности хотелось бы попасть на набережную и посмотреть на лодки. Он немедленно стал подозрителен. Никогда не видел таких подозрительных людей.

– Почему ты хочешь пойти на набережную? – спросил он.

– Мы в Водаро зависим от моря, как от основного источника пищи, так что мы все хорошо знакомы с лодками и любим их. Естественно, меня интересует конструкция маленьких лодок Амлота. Вообще говоря, я бы очень хотел приобрести одну такую лодку, чтобы плавать и ловить рыбу.

Мои объяснения, похоже, удовлетворили его. Он предложил остановить проходящего гантора и проехать на нем вниз к набережной. Так мы и сделали. Я увидел бесчисленные лодки, большинство которых явно не использовалось длительное время. Мантар пояснил, что они, вероятно, принадлежат тем, кто сейчас служит на фронте.

– Как ты думаешь, я могу купить или арендовать одну из них? – спросил я.

– Тебе не нужно ничего покупать или арендовать, – сказал он. – Ты теперь гвардеец Зани и можешь взять все, что тебе нравится, у любого, кто не служит в Гвардии.

Увидев и изучив все, ради чего я спускался к воде, я был рад вернуться в город и начать мое подлинное обучение под руководством Мантара. Оно продолжалось в интенсивной форме примерно неделю. За это время я ни разу не был у Зерки и не получил никакого вызова от Спехона. Я терялся в догадках. Могло ли случиться так, что послание не дошло до него? Я едва мог в это поверить. Возможно, думал я, он не намерен принять предложение Мьюзо и соответственно ничуть не заинтересован в том, чтобы убить меня. Но эта цепь рассуждений меня не вполне удовлетворяла. Зная, как они все подозрительны и мстительны, я не мог поверить, что Спехон позволит мне жить и носить униформу гвардейца Зани хотя бы день после того, как обнаружит мою ложь. Так что вся эта история представлялась мне сплошной тайной.

Не могу сказать, что я наслаждался обществом других офицеров, если не считать Мантара. Он был джентльменом. Большинство других были угрюмыми невоспитанными людьми – собрание невежественных головорезов, драчунов и гангстеров. Наши подчиненные были людьми такого же сорта. Все подозревали друг друга, а в особенности Мантара и меня. Они негодовали на то, что мы с ним культурнее других, и этого одного хватало, чтобы питать их подозрения. Они чувствовали, что ниже нас, и за это нас ненавидели. Из-за этой атмосферы всеобщего подозрения и никак не мог выяснить тот единственный факт, который меня удерживал от того, чтобы мгновенно покинуть Амлот – я имею в виду мое предположение, что Минтеп мог быть в плену в городе. Я знал, что легко смогу бежать, выплыв из города в маленькой лодке и проплыв вдоль берега до острова, где спрятан мой корабль. Но сначала я должен был удостовериться в истинности или ложности моих предположений касательно Минтепа.

Единственный способ что-то узнать – услышать случайно. Я не мог задавать прямые вопросы, не мог также проявлять непредусмотренный уставом интерес к политике или другим подобным вещам. В результате мои нервы были в постоянном напряжении, так осторожен я должен был быть непрестанно в отношении каждого слова, действия, и даже выражения лица или голоса. Но так чувствовали себя и все прочие, даже Спехон, быть может, даже сам Мефис.

ИБО КАЖДЫЙ ЗНАЛ, что шпион или доносчик следит за ним и готов донести о первом же его неверном шаге. Знание этого сильно снижало болтливость. Бесед почти не существовало, только в виде исключения между близкими друзьями. И даже тогда сомневаюсь, чтобы люди осмеливались действительно высказывать, что лежит у них на сердце.

Прошли десять дней, а я был не ближе к своей цели, чем в тот день, когда прибыл в Амлот. Я беспокоился и печалился о Дуари. Что должна она думать? Сказал ли ей Мьюзо что-нибудь о моем поручении? Как она? Эти вопросы, на которые не было ответов, доводили меня почти до безумия. Они почти убедили меня, что я должен отказаться от взятого на себя задания и вернуться в Санару. Но когда я подумал, какое счастье я доставлю Дуари, если она воссоединится со своим отцом, или какое горе я ей причиню, если она узнает, что он – пленник в Амлоте и ежеминутно подвергается опасности быть убитым, я мог только оставаться на месте и исполнять то, что считал своим долгом. Я находился в таком настроении, когда получил приглашение Зерки навестить ее. Это было желанное облегчение, и я отправился к ней с удовольствием.

Мы приветствовали друг друга обычным «Мальту Мефис!», которое по какой-то причине казалось совершенно неуместным между нами и вообще некстати. У меня всегда было ощущение, что Зерка исподтишка над чем-то улыбается, и в особенности, когда мы исполняли какой-нибудь дурацкий ритуал Зани. Ее в высшей степени привлекательная личность казалась мне совершенно не гармонирующей с глупостью Занизма.

– О! – воскликнула она со смехом. – Какой симпатичный гвардеец Зани из тебя получился!

– С этой прической? – спросил я, скорчив гримасу.

Она прижала палец к губам.

– Шшш, – предостерегла она. – Я думала, что ты уже научился быть осторожнее.

– Я не могу даже раскритиковать себя самого? – со смехом спросил я.

Она покачала головой.

– На твоем месте я бы критиковала только Аторианцев и врагов в Санаре.

– Я даже этого не делаю, – сказал я. – В моем ми… моей стране меня назвали бы конформистом.

– Мне неизвестно это слово, – сказала она. – Может ли быть так, что вы в Водаро говорите на ином языке, чем мы?

– О нет, мы говорим на том же языке, – заверил я ее.

– И читаете на нем?

– Ну разумеется.

– Ага, я так и думала, – задумчиво пробормотала она.

Я не мог представить, почему бы она думала иначе, или почему это имело какое-то значение. Прежде чем я успел ее спросить об этом, она перевела разговор на другую тему.

– Тебе нравится Мантар? – спросила она.

– Очень, – сказал я. – Приятно находиться в компании хотя бы одного джентльмена.

– Будь осторожен, – снова предупредила она. – Это не прямая критика, но могу тебя заверить, что она не менее опасна. Ты можешь не опасаться ничего в разговорах со мной. Я предупреждаю тебя только потому, что повсюду шпионы. Никогда нельзя быть уверенным, кто еще внимательно слушает твои речи, кроме того, к кому они обращены. Давай отправимся проехаться. Тогда ты сможешь сказать мне все, что захочешь. Мой погонщик был с моей семьей всю свою жизнь. Он никогда никому не повторит того, что услышит.

Мне показалось немного странным, что она ободряет меня говорить открыто, учитывая то, что до сих пор она всячески меня предупреждала этого не делать.

– Я уверен, – сказал я, – что весь мир может слушать все, что я скажу. Я здесь очень счастлив.

– Рада это слышать, – сказала она.

– Я все-таки научился, что лучше не говорить слишком много. Я просто удивлен, как я вообще не разучился говорить.

– Но ты ведь можешь вполне свободно говорить с Мантаром.

– Я вообще не говорю ни о чем, кроме того, о чем должен говорить.

– Но с Мантаром все по-другому, – настаивала она. – Ты можешь полностью доверять ему. Обсуждай с ним все, что захочешь. Мантар никогда не предаст тебя.

– Почему? – напрямик спросил я.

– Потому что ты мой друг, – ответила она.

– Я высоко ценю все, что из этого следует, – сказал я. – И очень благодарен тебе за дружбу. Я бы хотел каким-то образом отблагодарить тебя.

– Быть может, однажды у тебя появится такая возможность – когда я узнаю тебя получше.

Во внутренний двор дворца привели гантора, и мы поднялись в беседку на его спине. На этот раз с нами не было вооруженной охраны, только мы вдвоем и погонщик.

– Куда поедем? – спросила Зерка.

– Куда угодно. Я хотел бы посмотреть на общественные здания.

Я надеялся таким образом найти местоположение таинственного Гап кум Ров, где томился в заключении неизвестный джонг. Я не осмеливался никого прямо спросить об этом. Я не осмеливался спросить и Зерку, ибо, невзирая на ее непрестанные заверения, что я могу говорить с ней свободно, я был не уверен, разумно ли это. Насколько я знал, она и сама могла быть шпионом. Внезапная дружба, которую она завязала со мной, давала некоторую пищу этим подозрениям. Мне не хотелось верить в это, так как она казалась очень искренней в своей симпатии ко мне, но я не мог рисковать. Я должен был подозревать всех и каждого. В этом я стал настоящим Зани.

Она дала указания погонщику, затем села не место.

– Теперь, – сказала она, – когда мы расположились удобно и наедине, давай поговорим. Мы на самом деле мало знаем друг о друге.

– Мне многое в тебе непонятно, – сказал я. – Ты столь важная персона, и все же тратишь свое время на незнакомца.

– Я не думаю, что трачу время понапрасну, – сказала она. – Это не пустая трата времени – завести новых друзей. У меня действительно очень мало друзей, ты ведь знаешь. Война и революция забрали большинство из них. Война отняла у меня человека, которого я любила.

Она произнесла слово «ульяган», дословно «любовьмужчина».

– С тех пор я живу одна, и жизнь моя, боюсь, довольно пуста. Теперь расскажи мне о себе.

– Ты знаешь все, о чем стоило упоминать, – заверил я ее.

– Расскажи мне о своей жизни в Водаро, – настаивала она. – Мне бы хотелось знать что-нибудь об обычаях и манерах жителей этой далекой страны.

– Ах, я уверен, что тебя это не заинтересует. Мы очень простые люди, – не мог же я сказать ей, что он, весьма вероятно, знает о Водаро больше меня.

– Но мне будет интересно, – настаивала она. – Расскажи мне, как ты попал сюда.

Я чувствовал себя в высшей степени неудобно. По-моему, из меня плохой лжец. мои истории неубедительны. Это был мой первый опыт в по-настоящему обширном вранье, и я боялся, что правда выйдет наружу. Если бы я наврал слишком много, мне пришлось бы запомнить слишком много лжи. У меня уже и так было достаточно мороки. Мои воспоминания даже о местоположении Водаро были довольно туманны. Эта страна была показана на карте, которую я видел в библиотеке Дануса в Куааде. И это было почти все, что я о ней помнил, если не считать того, что она вроде бы простиралась вглубь Карбола, холодной страны.