Текст книги "Сингулярность. Инкубатор счастья"

Автор книги: Эдгар Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– А вы быстро во всем разобрались, – одобряюще кивнул ученый. – А насчет донора… Три мозга, являющиеся ядром установки, не принадлежат человеку.

– А вот это интересно. Приматы?

– Нет, – Кравиц с видом победителя откинулся на спинку кресла. – Дельфины! Мы использовали мозг дельфинов. Он у них не только по весу превышает человеческий на 300 грамм, но и по площади коры больше нашего в два раза. С нами работает когнитивный этолог1111
  когнитивная этология изучает мыслительную деятельность животных.


[Закрыть], признанный специалист по дельфинам. Ему удалось доказать, что у этих животных есть развитое самосознание, социальное сознание, а главное, у них сильно развит эмоциональный фон. Это очень позитивные по своей природе существа, и большая часть их эмоций – это радость, восхищение, желание помочь, сочувствие. Они напоминают 5–6-летних детей, впервые оказавшихся в Диснейленде. Их даже животными называть как-то неловко. В общем то, что надо. У нас три рабочих экземпляра. Все, как вы видели, подключены к системам поддержания жизни. И не только. Сложная система нейросимуляции создает у них полное ощущение реальности. Но реальность эта виртуальная. Сейчас дельфины думают, что их перевели в наполненные водой контейнеры для транспортировки. Но они наверняка уверены, что скоро их вернут в свой любимый просторный бассейн с кучей игрушек.

– В бассейн? – удивился Адамс. – Не в океан?

– Да, в бассейн. Мы забрали этих особей из исследовательского центра на базе ВМС в Сан-Диего. Военные их там готовили к каким-то секретным операциям. Корабли взрывать или подлодки находить. Деталей я не знаю. До этого у нас было несколько попыток работать с дельфинами, взятыми из живой природы, но процесс с ними шел очень сложно. Привыкание, если можно так сказать. Дрессировка. Да и в природе они живут в больших стаях, где особи очень привязаны друг к другу и уже сформировали устойчивую групповую пси-систему.

– Извините, что сформировали?

– Пси-систему. Это когда индивидуальные пси-поля образуют одно общее. Сейчас объясню. Индивидуальное пси-поле – это результат влияния сознания человека на окружающую материальную среду. Мы его почти не замечаем в обычной жизни потому, что его интенсивность настолько мала, что стремится к нулю. Но чем больше индивидуумов собирается вместе, тем больше взаимодействуют их пси-поля. Если это взаимодействие длится достаточно долго, поля изменяются, подстраиваются друг под друга и образуют единую пси-систему. Групповая молитва верующих может быть тому ярким примером. Это работает и на уровне животных. Вы видели, как стая в несколько тысяч скворцов ведет себя в полете, словно единый организм, когда все особи одновременно и синхронно меняют направление. Это завораживающее зрелище – простейший пример базовой пси-системы. А самый сложный известный нам пример – исторически сложившаяся моноэтническая нация, скрепленная общностью интересов, а еще лучше общепринятой идеологической или религиозной парадигмой. Здесь социологи уже давно говорят об общественном сознании, даже не представляя, насколько они близки к истине. Если развить эту концепцию, то и все человечество вполне можно объединить в целостную пси-систему.

– Вот куда вы замахнулись? – поднял брови Адамс.

– Это перспектива отдаленного будущего. Мы ведь в самом начале исследований. Но вернемся к нашим дельфинам. Чтобы сэкономить время и не возиться с дикими особями, мы взяли эту уже прирученную и отдрессированную военными тройку. Они родились в неволе, привыкли к людям, любят нас и охотно выполняют наши команды. Они образуют хоть и маленькую, но очень устойчивую и очень активную пси-систему, что здорово нам помогает.

– Как работает генератор? – спросил агент, вспоминая, как оказался в толще морской воды при контакте с контейнером и то, как кто-то вытолкнул его на поверхность. Теперь он знал, кто это был.

– Все очень просто, – ученый бросил быстрый взгляд на фуру, в которой находилась лаборатория. – Генератором пси-поля является мозг дельфина в состоянии транскраниальной магнитной нейростимуляции1212
  метод, позволяющий стимулировать кору головного мозга при помощи магнитных импульсов.


[Закрыть]. Нам удалось зарегистрировать физические параметры пси-поля. Теперь мы знаем сигнатуру изменений, которые его вызывают, и даже можем воспроизводить некоторые его состояния. Но естественное напряжение поля даже при самой интенсивной стимуляции настолько незначительно, что его невозможно зарегистрировать обычными приборами. Поэтому мы используем усилитель.

– Вы говорите об этом так, словно все далось очень легко. Почему именно вы? Если это так просто, почему другие до сих пор не зарегистрировали пси-поле?

– О нет! Это было совсем не просто. Здесь понадобилось решение, которое мог предложить только настоящий гений, – Кравиц гордо вскинул подбородок, давая понять, что имеет в виду самого себя. – Для регистрации пси-излучения я использовал самый совершенный прибор, доступный человечеству. Я использовал один из детекторов Большого адронного коллайдера.

– Того самого, при помощи которого мы хотели разрушить Европу? Про который наш Президент говорил в ООН?

– Да, именно. У фармацевтический компании, финансирующей мои исследования, швейцарские корни, поэтому добиться разрешения на эксперимент было вполне реально. Тем более что сам коллайдер запускать не требовалось. Да он в это время все равно находился на реконструкции. Мы использовали лишь один из его детекторов. Мы поместили мозг внутрь детектора и провели активную стимуляцию, которая дала ошеломляющий результат. Оказалось, что при резкой активации сознания меняются характеристики окружающего электромагнитного поля, а сам мозг на субатомном уровне испускает веер неизвестных физикам элементарных частиц. Даже не частиц, а некоей еще более базовой субстанции, граничащей с чистой, неизвестной никому энергией. Она по моей гипотезе и является источником пси-поля. Ученые на коллайдере были убеждены, что это помехи. Но я! Я-то знал, чью тень их приборы зафиксировали во время эксперимента.

– С электромагнитным полем понятно, – Адамс задумчиво поскреб подбородок. – Его легко можно воспроизвести. Но чтобы искусственно генерировать пси-поле, вам нужны еще элементарные частицы или эта энергия, о которой ничего не известно.

– Верно. С полем мы разобрались сразу. А с «квантами сознания» не можем продвинуться ни на шаг до сих пор. Но это нам не мешает. Понимаете… – Кравиц в нерешительности пожевал губу, словно решая, рассказывать агенту детали своих исследований или нет, но, почувствовав, что отвертеться от подробностей ему не удастся, продолжил: – То, что я вам рассказал, не совсем совпадает с темой моих исследований. Вернее, это всего лишь их прикладная часть, обеспечивающая мне финансирование от фармкомпании. Я занялся пси-полем, еще когда работал в DARPA над проектом SYNAPSE. Мы хотели сделать прямой интерфейс мозг-компьютер, чтобы заставить искусственный интеллект работать, как человеческий мозг. Когнитивность1313
  способность к восприятию и переработке информации.


[Закрыть], творчество, интуиция. Это открыло бы гигантские возможности в развитии искусственного интеллекта. Я уже тогда понял, что пси-поле существует. Более того, помимо пси-поля, генерируемого мозгом живых существ, есть некое универсальное поле, которое от них не зависит. Некий общий пси-фон. После экспериментов на коллайдере мы обратились к физикам, чтобы разобраться с «квантами сознания», и они сообщили, что периодически регистрируют что-то похожее во время своих экспериментов. Они вообще приняли решение их не классифицировать, приняв, как я уже сказал, за помехи или некий не имеющий значения фон. А оказалось, что это и есть отпечаток пси-поля. Если развить эту теорию, то получается, что пси-поле может быть частью реликтового излучения, возникшего при Большом взрыве, когда родилась наша Вселенная. Но эти бездари в DARPA меня не послушали, поэтому мне пришлось уйти.

– Все это очень интересно, – нахмурившись, проговорил агент, с трудом пытаясь осмыслить все, что услышал. – Но меня сейчас интересует практическое применение генератора.

– Я как раз к этому и подхожу. После эксперимента на коллайдере я убедился, что, хотя мы и не можем его регистрировать нашими обычными приборами, пси-поле существует и мозг является лучшим его генератором. Кроме того, существует некое общее пси-поле, во всяком случае, в пределах нашей планеты, на которое при определенных условиях можно воздействовать и использовать для передачи информации. Дальше надо было найти способ его усиления. Тут помогли мои наработки в DARPA и я сделал величайшее открытие в истории науки! Открытие, которое человечество не в состоянии пока оценить. Его масштаб просто поражает, а…

– О чем идет речь? – перебил цэрэушник ученого, который был готов лопнуть от собственной значимости.

– Да… Извините, – с виноватым видом спохватился тот. – Я вывел закономерность интенсивности поля не только от степени стимуляции мозга, но и от его размеров. Но самое главное, я экспериментально доказал, что пси-поле может быть генерировано не только живым мозгом, но и машиной – квантовым суперкомпьютером с искусственным интеллектом на основе развитой нейросети1414
  искусственная нейронная сеть – математическая модель и ее программное и аппаратное обеспечение, копирующие структуру и основные процессы работы человеческого мозга.


[Закрыть].

– Черт возьми, а вот это уже действительно интересно, – Адамс придвинулся поближе к столу. – Если ваша теория верна, то обладающий искусственным интеллектом суперкомпьютер, который может занимать целый этаж, способен генерировать пси-поле, достаточно мощное, чтобы влиять на сознание людей на больших территориях.

– Совершенно верно.

– Но почему люди, работающие с искусственным интеллектом, его не чувствуют?

– Потому что пси-поле ИСИНа обезличено. Оно бесцветно и прозрачно, поэтому не может вступить во взаимодействие с полем человека. Несмотря на значительный прогресс в развитии когнитивности и творческой составляющей, искусственный интеллект на этом уровне все еще остается бездушной машиной. То, что вы называете искусственным интеллектом, по сути, таковым пока не является. Человечество только приоткрыло дверь и заглянуло в огромный зал знаний об искусственном разуме. На данном этапе мы в большинстве случаев имеем дело лишь с продвинутыми суперкомпьютерами. Может, именно поэтому мы говорим об интеллекте, а не о разуме. Да, они обладают способностью обучаться, накапливая и анализируя собственный и внешний опыт. Да, они могут решать сложные логические задачи с элементами творчества. Но у них пока нет основных черт, присущих разуму. Самостоятельности, гибкости и адаптивности мышления. Интуиции, наконец. Они не знают, что такое любопытство, тяга к познанию нового. Для них получение знаний – всего лишь механическая операция. Для людей это сложный, наполненный переживаниями мыслительный процесс, который порой приводит к совершенно иному результату, чем планировалось изначально. Во всем мире можно насчитать всего десяток машин, которые приблизились к тому, чтобы хоть отдаленно считаться разумными. Но создав устойчивую пси-систему суперкомпьютер-дельфин, мы сразу выводим ее на уровень разума.

– Вы используете дельфинов, чтобы стимулировать информационное, или, как вы его называете, пси-поле компьютера.

– Да. ИСИН генерирует мощное пси-поле, а наполненное эмоциями сознание дельфина придает ему окраску и плотность, достаточную, чтобы взаимодействовать с полем человека. Таким образом мы можем создать мощную бесконтактную пси-систему, способную влиять на сознание людей на огромных расстояниях. Это и есть основной принцип работы «инкубатора счастья». И его открыл я!

– На каком этапе находятся практические испытания системы?

– На уровне небольших групп людей с интервалами воздействия в несколько секунд.

– И?

– Результаты просто ошеломляют! Мы один раз выбились из графика и провели сеанс сразу после кормежки дельфинов. Так у всех в исследовательском центре возникло ощущение сытости и покоя. Хоть сиесту объявляй!

– Вы экспериментируете на своих же сотрудниках? – удивился Адамс.

– У нас нет выбора. Похоже, пси-поле обладает всепроникающим эффектом. Его нельзя экранировать. Во всяком случае, у нас это не получилось.

– Вы экспериментировали с интерфейсом четыре дня назад в 7 часов утра? – нахмурившись, задал вопрос Адамс.

– Нет, – уверенно покачал головой ученый. – По утрам мы не работаем. Наши сеансы проходят только днем. Ночью дельфины спят. Потом кормежка, потом час игры, потом упражнения на развитие сознания. Все виртуально, конечно. Мы начинаем работать с их пси-полем около полудня, потом пауза на отдых и еще один сеанс часов в пять, в зависимости от их концентрации. А к чему вопрос?

– Мы считаем, что психотронная атака на США была проведена 4 дня назад в 7 часов 16 минут утра.

– И вы подумали, что это наша лаборатория? – совершенно искренне удивился Кравиц. – Нет! Это просто невозможно. Дельфины не способны генерировать такой уровень агрессии. Мы иногда искусственно провоцируем их агрессию, симулируя нападение акулы, но даже тогда их эмоции больше похожи на печаль или жалость к хищнику, чем на злобу. Хотя постойте… Вы говорите, 4 дня назад в 7 часов ура. Помню, я читал отчет дежурной ночной смены лаборантов… Да. В это время дельфины проснулись и нейрографы зафиксировали необычную активность их мозга. Мы тогда классифицировали эту реакцию как чрезвычайное возбуждение.

– Значит, они тоже почувствовали психотронную атаку. А где находится ИСИН, с которым вы работаете?

– На втором подземном уровне исследовательского центра, – Кравиц понимающе посмотрел на агента. – Вы хотите…

– Я хочу запустить ваш генератор на полную мощность, чтобы Сан-Франциско стал «инкубатором счастья» и волна насилия здесь прекратилась. Если вы правы и все произойдет именно так, я думаю, вы получите неограниченное финансирование от государства. Сколько вам понадобится времени, чтобы привести лабораторию в рабочий режим?

– Пару часов, – взволнованно проговорил ученый. – Собрать оборудование будет сложнее, но мы можем этого и не делать. Если подогнать фуру с дельфинами вплотную к стене центра, пси-система с ИСИНом инициируется дистанционно. Не забывайте, все происходит бесконтактно, через пси-поле. Но лучше, конечно, подключить все к стационарному оборудованию.

– Прекрасно, – с довольным видом кивнул Адамс и потянулся за рацией, чтобы сообщить оперативникам, что они выезжают обратно в лабораторию.

Где-то в глубине фуры дремлющие в толще воды дельфины встрепенулись, уловив желание человека вернуть их обратно в большой бассейн. Туда, где они могли общаться со своим новым и таким необычным другом. Общаться и учить его понимать мир.

Китай

Контакт Майка с Сингулярностью в тот вечер, конечно же, не был случайностью, Монтини в этом был уверен. Гао наверняка подстроил все так, чтобы эксперимент прошел в день их прибытия в монастырь, на сутки раньше, чем было согласовано с Тьери и русскими. Он не задавал лишних вопросов, понимая, что в этой игре, несмотря на кажущиеся партнерские отношения, каждый преследует свой интерес и хочет опередить партнера. Только вот в чем был этот интерес, он пока разобраться не мог. В стремление китайцев к познанию нового он не верил. Получить от Сингулярности вселенские знания было, конечно, заманчиво, но эти знания основывались на концепции ментальной энергии, о которой человечество на этом уровне развития не имело почти никакого представления.

Да, их эксперимент в общем удался. С помощью мумий и медиатора им удалось открыть канал к Сингулярности, качнуть оттуда крупицу ее энергии, и на бесконечно малый миг объединить все сознания людей на планете в нечто, напоминающее сеть. Эта сеть, то есть коллективное сознание человечества, пожелала мира и с помощью коллективной ментальной энергии устранила лежащее на пути к нему препятствие – США. Теперь американцы на радость Гао убивают друг друга и, по-видимому, Штатам грозит распад, который будет означать конец их истории.

– Если это можно назвать миром, то тогда объясните мне, что такое война, – пробурчал Майк, просматривая новости на своем планшете. Пожалуй, чрезмерная осторожность Лесовского имеет под собой основания. А что, если бы земляне пожелали что-то другое? Погасить солнце, например. Или, как предположил русский профессор, переселиться на другую планету. А вдруг там не оказалось бы кислорода? Или пригласить инопланетян к себе? Ведь желания человека могут быть странными и необычными, а коллективное желание человечества – и вовсе смертельно опасным. Хотя нет. Чушь это все. В случае со Штатами воздействие оказывалось на уровне человеческого сознания и, скорее всего, для того чтобы вызвать серьезные изменения в материальном мире, мизерных частичек энергии, получаемых от верхних уровней Сингулярности, недостаточно.

Но что теперь мешает копнуть глубже?

Судя по всему, жизнь окончательно покинула мумии, а монах в одиночку не обладает достаточной силой, чтобы открыть канал. Но если группа Гао добьется успеха и выведет сигнатуру активации клауструма, настроенного на Сингулярность, то отпадет необходимость в медиаторах. Можно будет попытаться действовать напрямую, добившись эффекта резонирования сотен, тысяч, даже миллионов сознаний, и получить ментальную критическую массу для перетока ментальной энергии. Подвергнуть риску такое количество людей китайцы вполне могут себе позволить, и по тому, что он сейчас по их просьбе работает над математической моделью влияния Сингулярности на материальный мир, видна их готовность идти до конца.

Окинув рассеянным взглядом фойе гостиницы, где он поджидал Гао, Майк открыл на планшете страницу с расчетами и пробежался глазами по написанным стилусом неровным строчкам формул. В общем все выглядело достаточно стройно, хотя и очень напоминало теорию струн. Правда, для красоты концепции пришлось искусственно ввести квант сознания и наделить его характеристиками, вписывающимися в новую модель, но в этом не было ничего необычного. Теоретики в квантовой механике часто поступали именно так. Бозон Хиггса был рассчитан точно таким же образом и только потом найден экспериментально. Хотя какое, к черту, найден. Невнятные следы плохо регистрируемых элементарных частиц опять позволили энтузиастам сделать почти недоказуемые выводы, вписывающиеся в общепринятую теорию.

Но это Майка не смущало. Такова была природа теоретической квантовой механики.

Его смущало совсем другое.

Основываясь на том, что им в ночь эксперимента поведал Ишихара, Монтини вычислил плотность цивилизаций, достигших уровня ментальности, достаточного для того, чтобы слиться с Сингулярностью, спроецировал ее на размеры известной Вселенной и ее возраст. Таким образом, он вышел на значение совокупной ментальной энергии Сингулярности и усредненное значение ее плотности в пространстве. Эта величина оказалась ничтожной по сравнению с энергией, задействованной в материальном мире. Возникал закономерный вопрос: как нечто с малой энергией может управлять чем-то с гораздо большей энергией? Можно было предположить, что Сингулярность изначально обладает неисчерпаемой энергией и ей не нужна подпитка ментальных цивилизаций. Но Ишихара однозначно заявил, что фазовый переход поглощает Сингулярность и ее плотность снижается. Значит, ее энергия не бесконечна и все-таки нуждается в пополнении. Однако выводы Майка говорили о том, что энергии от цивилизаций, перешедших на высший ментальный уровень, категорически недостаточно.

Придирчивый к мелочам, Майк проверял свои расчеты несколько раз и все больше убеждался, что на уровне его понимания вещей, и принимая во внимание некоторые допуски, они должны быть верны. Сингулярности для эффективного управления Вселенной нужен источник ментальной энергии, более мощный, чем тот, который можно получить от прошедших полный цикл развития цивилизаций.

– Ну что? Как наши формулы-расчеты? – Гао плюхнулся в кресло напротив него и, жестом подозвав официанта, заказал зеленый чай и стакан воды.

– Формулы-расчеты в порядке. Только концы не сходятся в заключении, – Майк аккуратно положил планшет на стол. – А ты что такой довольный? У вас тоже есть прогресс?

– Ну как сказать… – китаец многозначительно закатил глаза. – Мы вышли на коридор значений, дающих сигнатуру активности клауструма, очень схожую с той, что возникает у вас при контакте с Сингулярностью. Теперь все остальное – всего лишь вопрос времени. Мы будем сужать коридор стимуляции, пока не добьемся полного совпадения.

– И что тогда? – поднял брови итальянец.

– Тогда мы сможем синхронно активировать некоторое количество клауструмов и есть большая вероятность того, что их объединенной ментальной энергии будет достаточно, чтобы начать подключать к себе другие сознания. Это как с мумиями. Только их было полтора десятка, а мы планируем задействовать несколько сотен людей. Ученые уверены, что в этом случае даже без прямого контакта с Сингулярностью мы сможем создать полноценную ментальную сеть в рамках обширной локации. Ведь энергия Сингулярности пронизывает все пространство, то есть доступна в любой его точке в любой момент времени. Надо только найти механизм ею воспользоваться. И у нас это уже один раз получилось. Посмотри на то, что происходит в Штатах. Если мы создадим устойчивую ментальную сеть в рамках страны, то она будет достаточно мощной, чтобы…

– Что бы влиять на других людей, – закончил фразу Монтини.

– Ну… Это сказал ты, а не я.

– Вас, китайцев, почти полтора миллиарда. Если вас объединить в управляемую ментальную сеть и создать что-то вроде единого национального сознания, то его энергии может вполне хватить на повторение американского сценария в другой точке мира.

– А кто сказал, что мы направим эту энергию на разрушение, а не на созидание? Да и индусов тоже полтора миллиарда.

– У ваших давних соперников индусов не будут синхронизированы триархи. Им нечего вам будет противопоставить, ведь у них не будет единого сознания. Если, конечно, ваша, как ты выразился, локация не распространится на Индию и дальше по всей планете. Вот, посмотри, – Майк открыл страничку планшета и повернул его к китайцу. – Это упрощенная схема взаимодействия энергии Сингулярности с материальным миром. Гипотетическая, конечно. Основанная на том, что нам сейчас известно. Но если предположить, что Сингулярность – это базовая субквантовая структура мироздания, составляющая матрицу нашей Вселенной, то возмущение одной ее части моментально отразится на всей системе. И чем большей энергией это возмущение будет обладать, тем большим будет его влияние на всю систему. Другими словами, вы не сможете локализовать ментальную сеть в рамках страны. Она, скорее всего, охватит гораздо большие территории. Вы можете инициировать нечто вроде цепной реакции, которую не будете способны остановить.

– Это для меня очень сложно. Я вообще оперативник и привык работать в поле. А меня начальство сделало руководителем группы. Почему не тебя?

– Я не китаец, – пожал плечами Майк.

– Брось. Ты уже работаешь с нами почти двадцать лет. Хоть у тебя и нет звания офицера МГБ, но ты по рангу в этой операции старше меня. Наверху тебе полностью доверяют.

– Это ты брось. Твои боссы понимают, что я европеец и могу не поддерживать некоторые методы вашей работы. Меня, например, очень беспокоит, как вы будете использовать возможность создания обширной управляемой ментальной сети. Мы нихрена не знаем о ментальности, не говоря уже о том, чтобы ею управлять. Я очень боюсь, что все ваши изыскания могут закончиться глобальным катаклизмом.

– Тут ты прав. Мне самому иногда становится не по себе от того, что мы делаем. Но наша задача – по максимуму раскрутить эту тему. Что с ней делать – дальше пусть решают наверху. А тут еще работа усложняется тем, что у русских теперь два контактера, Татьяна и Ник, а у нас только ты, да сотня испытуемых. Значит, и шансы на открытие канала у них выше, а их следовало бы уравнять, – Гао на секунду задумался и, встрепенувшись, снова вернулся к разговору: – Ты перешли мне эту схемку, я ее покажу нашим ученым.

– Да есть у них все. Я с ними в плотном контакте. Но они так увлечены прикладной частью проекта, что на его теоретическое обоснование не обращают внимания. Да это уже и не наука, – Майк снова повернул планшет к себе и задумчиво посмотрел на схему. – Это, мой китайский друг, – философия. Это баланс добра и зла, новых знаний, таящих в себе колоссальные риски, и благодушного неведения, гарантирующего комфорт и душевное спокойствие. Может получиться, что от небольшого распаленного в сухом лесу костерка полыхнет так, что останется одно гигантское пепелище.

– Вот и пусть наши философы наверху и разбираются. А схемку ты мне все-таки перешли. Я наших спецов подстегну, чтобы они посерьезней относились к теории. Хотя и в моей группе есть один теоретик. Смешной такой. Он говорит, что, когда мы стимулируем клауструмы испытуемых током, в программе суперкомпьютера, на котором мы работаем, возникают произвольные изменения. Программисты потом их, конечно, подчищают, но это происходит снова каждый раз во время стимуляции. Так он выдвинул целую теорию, что это все взаимосвязано.

– Твою мать… – чуть слышно прошептал Монтини и, словно испугавшись чего-то, отшатнулся от стола. – Не может быть!

– Что не может быть? – с тревогой в голосе спросил китаец.

– Немедленно прекратите эксперименты, пока я во всем сам не разберусь. Мне нужны все данные по изменениям в программе и графики совпадений. Еще. Я должен поговорить с этим смешным теоретиком.

Изобразив на лице непонимание, Гао отставил чашку чая и полез в карман за смартом, чтобы связаться с лабораторией. Майк, покусывая от напряжения губу, проследил его движение и ощутил, как в предчувствии чего-то большого гулко бухнуло от волнения и на секунду замерло в груди его сердце.