Текст книги "Удар молнии"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Я и свыкся. Только не с ее мыслью, со своей. С мыслью, которую я уже давно обдумывал. Взять этих идиоток, которые на каждом углу орут: «Нет абортам, нет абортам», взять, да поставить их в такое положение, когда им придется сделать аборт, посмотреть, как они поведут себя, когда молния в твой дом ударит. Я написал в союз «Право на жизнь» и попытался получить список у них, но они сказали, что нужна официальная заявка на бланке организации и еще нужно объяснить, зачем мне этот список. Ну, этого я сделать не мог. Тогда я нашел эту местную группу ГЦО. Главная Ценность Жизни, как вам нравится это название, и сказал, что я пишу статью для журнала в поддержку их движения и хочу связаться с женщинами из этого движения. Надо, мол, проникнуть в их психологию и всякое такое, и мне ответили, что список может получить только тот, кто предварительно переведет чек на сто долларов в поддержку организации. Я решил, что сто долларов это немного в сравнении с тем, что я задумал и что я должен сделать!

По списку не скажешь, какой они веры. Надо, чтобы они были католичками. То есть, если женщина протестантской или какой другой веры, то, хотя и поддерживает движение, но может использовать спираль, понимаете, что я хочу сказать? Мне ведь надо было, чтобы они забеременели. Если я начну преследовать баптистку или индуистку или кого там еще, все может пойти прахом, а вдруг она на пилюлях или со спиралью? Чистая трата времени и энергии. И я принялся следить за ними. Всех, у кого имена вроде Капловиц или Коэн, я сразу отбросил, они явно еврейки. В общем, довольно быстро я выяснил, кто по воскресеньям утром ходит на мессу, а кто нет. Я отобрал католичек. Я отобрал всех католичек, которые переводят деньги в ГЦО. Моя цель – католички. Сначала я хотел убедить их, что сроки это чушь, а потом думаю, пусть поймут, что насчет абортов они полностью заблуждаются, что, когда припрет, придется делать аборт, и чем быстрее, тем лучше.

Что первую звали Лоис, это чистое совпадение.

То есть я хочу сказать, что мою жену тоже так зовут, но я не поэтому выбрал Лоис Кармоди. Просто так уж сошлось. Она жила неподалеку, а вначале я не хотел надолго отлучаться из дому, тогда бы тысячу объяснений выдумывать пришлось. Потом-то я разработал систему, ведь не каждая из списка живет под боком, и мне пришлось-таки находить правдоподобные объяснения. Постарался, чтобы все было тип-топ, чтобы дома никаких вопросов не возникало. В общем-то, все равно шуму хватало, но она, жена моя, так и не догадалась, чем я занимаюсь. Представляете, она однажды сказала, что у меня любовница, вот потеха. Любовница? Но в каком-то смысле у меня действительно была любовница, да не одна. Правда, когда она налетела на меня, их было поменьше, дело происходило еще до летних каникул. В июле и августе я взял тайм-аут, на лето мы обычно ездим в Мэн, к ее родителям. Честно говоря, от этих поездок меня тошнит, но ни на что другое просто нет денег. А про любовницу она сказала в июне. Но до Мэри и Дженет я добрался только, когда начался осенний семестр.

Одну я обрюхатил с первого же захода.

Ее имени в вашем списке нет, вы ведь искали только тех, кто одним разом не ограничился, верно? То есть, я хочу сказать, кого насиловали больше одного раза. Удивительно, как это вы отыскали меня. Просто удивительно! Ничего не скажешь, работаете вы классно. Ну ладно, в общем, я отжарил эту телку, ее звали Джоанна Литтл, да, она была в списке, только в другом, я отжарил ее в первый раз, и, как потом выяснилось, в последний, в марте, я тогда только начинал. Собирался снова отловить ее, тут надо действовать на постоянной основе и следить за датами, иначе ничего не получится, но я снова засек ее, она катилась по улице, как бочка. Я взял ее с первого раза! Такие вещи случаются. И она сделала аборт, это я точно знаю, потому что как-то в субботу я шел за ней прямо до клиники, и прощай, животик, ничего не осталось! Своей цели я достиг, ясно? Все вышло, как задумал. Я обрюхатил ее и заставил сделать аборт. Истинная католичка! И истинный борец за жизнь! Избавилась от ребенка, как от пары изношенных носок. В тот вечер я напился. Пришел домой в доску пьяный. Лоис устроила скандал, ну и черт с ней, с этой Лоис, которая штампует детей, как на конвейере. Но, в общем-то, с Джоанной – это чистое везение. Я знал, что это просто везение.

А по-серьезному надо, знаете ли, составлять календарь и тщательно все отмечать. То есть расписание надо составить заранее, и брать их не наугад, когда получится, а в определенные дни. Слушайте, теперь я все знаю про сроки, настоящим специалистом сделался. Овуляция начинается на двенадцатый день менструального цикла, неважно, сколько времени он длится, двадцать восемь дней, тридцать или сколько-то там. Критические дни – двенадцатый, тринадцатый и четырнадцатый, но можно чуть расширить, скажем, с одиннадцатого по пятнадцатый или даже по шестнадцатый. Нет, все же одиннадцатый и пятнадцатый, это крайние точки. Яичко сохраняется около двенадцати часов, сперма – около двадцати четырех, хотя некоторые врачи утверждают, что целых семьдесят два. Но чтобы не полагаться на случай, надо рассчитывать на этот коридор: с одиннадцатого по пятнадцатый день менструального цикла. Тут шансы на беременность самые высокие.

Ну, сами понимаете, я же не мог просто подойти ко всем этим женщинам и спросить, когда у них была последняя менструация? Ясное дело, не мог. Это были незнакомки, я не знал их. С женой или приятельницей, с кем живешь или спишь постоянно, совсем другое дело, там-то всегда знаешь, когда у них начинается. В общем, я решил, что надо вычислить, когда у них лучшее время для моих целей, и я завел календарь.

Возьмем, к примеру... ну, допустим, август. Это удобно потому, что первое августа приходится на понедельник. Вообще-то в августе меня не было в городе, я был в Мэне. Но это неважно, я ведь просто для примера. Итак, первое августа, понедельник. Давайте, для простоты, примем, что тогда же у некой женщины начинается очередной менструальный цикл. Так, я беру ее вечером в понедельник. Следующий понедельник восьмого числа, то есть восьмой день цикла, я стараюсь объяснять на самых простых примерах, так, чтобы вы меня поняли. Следующий – пятнадцатое. Ясно? Я беру ее на пятнадцатый день, то есть в период овуляции. Отлично. В этом случае мне даже не надо стараться отловить ее в четвертый или пятый раз. Бывает, конечно, что и приходится. Но если строго следуешь календарю, раньше или позже все получается, как задумано.

Все тогда же, в августе, например, двадцать второго, наступит двадцать второй день цикла. В следующий понедельник двадцать девятого, которое у некоторых совпадает с началом нового цикла, а у некоторых нет, по-разному бывает. Допустим, однако, что очередной цикл начинается в понедельник, двадцать девятого августа. Так, перебираемся в сентябрь. Следующий понедельник пятого сентября, восьмой день цикла. Следующий – двенадцатое сентября, пятнадцатый день цикла. Все тот же пятнадцатый! Сила! Промашки не бывает. В общем, если четко следовать расписанию, рано или поздно будут с пузом. И если только им не захочется рожать от насильника, аборт сделать придется.

Вот и все, совсем просто.

Я всего лишь хотел показать этим людям, как они заблуждаются.

Что не получится у них навязывать другим свою волю.

Вдолбить им в голову, что мы живем при демократии, а демократия это свобода выбора для каждого и для всех.

* * *

Энни прочитала расшифровку показаний Хейнза.

Перечитала во второй раз и в третий.

Хейнз считает, что право – это неправда.

А те, кто борется за право, считают, что это правда.

Энни решила, что неправы все – и он, и они.

Она порой задавалась вопросом, а что будет, если люди просто оставят других в покое и дадут каждому жить по-своему?

* * *

Дождь кончился. Ветер стих.

В Гровер-парке, напротив Восемьдесят седьмого, деревья стояли голыми, земля была покрыта опавшими листьями.

– Ну что же, – сказал Мейер, – хотя бы дождь кончился.

Все уныло думали, что скоро зима.

Сложные чувства испытывали собравшиеся в этот субботний полдень в инспекторской Восемьдесят седьмого. Все они знали, что приключилось с Эйлин Берк. Все знали, что Энни Ролз нашла насильника. Но не представляли, каково сейчас Клингу и насколько бережно надо будет с ним обращаться, когда история с Эйлин выйдет наружу. А ведь в конце концов выйдет. Сейчас он был в больнице. Он уже ходил туда утром, а сейчас отправился снова, так что было время подумать, как им себя вести. Ведь не подойдешь же просто к приятелю, у которого изнасиловали девушку, и не скажешь: «Привет, Берт, дождь вроде кончился, да, я слышал, что Эйлин вроде изнасиловали». Что-то придумать можно, в этом они были уверены, но что именно, они пока не знали.

До тех пор, пока не позвонил Олли Уикс.

– Эй, Стиви, малыш, ну как вы там? – пророкотал он в трубку.

– Да ничего, – ответил Карелла, – а ты?

– Все в порядке, все в порядке, все та же бодяга. Слушай, приятель, я всерьез подумываю о том, чтобы перевестись в Восемьдесят седьмой. С вами, парни, хорошо работать.

Карелла промолчал.

– Видел сегодняшние газеты? – спросил Олли.

– Нет еще.

– Там полно всякого про Дорожного Убийцу. Крик подняли не слабый, одни заголовки чего стоят: «Молния бьет дважды». Похоже, он добился, чего хотел, а? Он снова знаменит.

– Если это можно назвать славой, – сказал Карелла.

– Да, конечно, но разве этих полоумных когда поймешь? – откликнулся Олли и совершенно между прочим добавил: – Да, я слышал, что Клингову девчонку трахнули вчера вечером.

Наступило ледяное молчание.

Наконец Карелла сказал:

– Олли, никогда не повторяй этого.

– Что-что?

– Никогда не повторяй того, что ты только что сказал. Чтобы и словечка у тебя с губ не слетело, ясно? Чтобы никому ни слова, ты меня понял, Олли? Даже матери своей ни слова. Ясно?

– Моя мать умерла.

– Ясно, спрашиваю?

– А что за шум, в чем дело-то?

– Дело в том, что она – одна из нас.

– Ну да, она полицейский – великое дело. Ну и...

– Нет, Олли. Она одна из нас. Это тебе понятно, Олли?

– Понятно, понятно, успокойся. Мой рот на замке.

– Надеюсь.

– Да, парень, ты сегодня что-то не в себе. Позвони, когда оклемаешься, ладно?

– Непременно.

– Чао, малыш, – Олли повесил трубку.

И Карелла тоже осторожно положил трубку на рычаг.

«Если Клингу плохо, – размышлял он, – то и всем нам тоже плохо. Вот и вся премудрость».

– Если что мне и нравится в Молнии, – сказал Хейз, – так это что он не Глухой.

Появился Мисколо из канцелярии. Миновав турникет, он направился прямо к Карелле.

– Вот ты-то нам и нужен, – сказал Мейер. – У вас там в канцелярии кофеварка работает?

– А я думал, вам не нравится наш кофе, – удивился Мисколо.

– Ну что ты, мы обожаем ваш кофе, – ответил Браун.

– Если хотите кофе, идите на улицу, в кофейню, – проворчал Мисколо.

– Холодно там, – сказал Браун.

– Ну, а мне не нужны любители кофе и любители хорошей погоды, – отрезал Мисколо. – Это тебе, Стив. Сержант велел отнести. – Он швырнул на стол обыкновенный белый конверт. – Обратного адреса нет.

Карелла посмотрел на лицевую сторону послания. Оно было адресовано на его имя. На конверте штемпель Айсолы.

– Открывай, – сказал Мисколо, – я умираю от любопытства.

– А Тедди знает, что тебе девушки письма присылают? – Хейз подмигнул Мейеру.

Карелла открыл конверт.

– Да, слушай, а как там твой паричок? – повернулся Браун к Мейеру. – В такую погоду он как раз сгодился бы.

Карелла вынул из конверта сложенный вдвое листок бумаги и развернул его. Посмотрел. Мейер увидел, что лицо его внезапно побледнело.

– Что там?

В инспекторской разом наступила тишина. Полицейские сгрудились вокруг стола Кареллы. Хейзу показалось, что рука товарища, в которой был зажат небольшой листок бумаги, слегка дрожит. Все всмотрелись в послание.

– Восемь черных лошадей, – констатировал Мейер.

– Глухой, – произнес Браун.

Он вернулся.