Текст книги "Рискнуть (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Харлоу

Репортерам понадобилось только три часа, чтобы найти нас. Грант закрыл ставни и задернул шторы на всех окнах и стеклянной двери, которая вела на балкон. Машины полицейских тоже стояли на улицк. И я знала, что Раш использовал все свои возможности, чтобы держать этих стервятников подальше от меня, но из этого мало что вышло хорошего.

Грант заперся вместе со мной в своей квартире, как зверь в клетке. Я ненавидела это. Я наблюдала за ним, когда он осторожно выглядывал в окно, и начинала в такие моменты ненавидеть себя. Из-за меня он оказался втянут в это безумство. Я была эгоисткой и позволила ему остаться со мной. Мне следовало сбежать. Я должна была вынудить Гранта отпустить меня. Я должна была сказать ему, что его страх потерять кого-то, со мной мог стать реальностью. Я не знала, сколько проживу. Я никогда не смогу забеременеть, я видела, как Грант смотрел на Раша и Нейта, и я знала, что он тоже мечтал о ребенке.

Но он никогда не сможет получить это со мной.

Я была неполноценной.

И сейчас я рушила его жизнь.

Грант обернулся и увидел, что я смотрю на него. Он нахмурился и в два шага добрался до меня.

– Мне не нравится взгляд, который я вижу на твоем лице. Не обращай внимания на это дерьмо за окном.

– Не могу. Ты заперся в своей квартире из-за меня.

Грант вздернул брови.

– Думаешь, меня это заботит? Единственная проблема, которая могла бы меня задеть, если бы тебя не было со мной. Но ты здесь. И это делает чертовски приятной обстановку.

Я не смогла сдержаться от улыбки, когда заметила дразнящий взгляд на его лице. Он всегда заставлял меня улыбаться.

– Ты скоро захочешь выйти, – сказала я ему, пытаясь напомнить о более насущных делах.

Грант не стал спорить со мной. Вместо этого, он ткнул в меня пальцем.

– Вставай, – приказал он.

Я сделала, как было велено.

Он протянул руку и погладил мою щеку тыльной стороной ладони.

– Хорошая девочка, – проворковал он. – Теперь, снимай свою одежду, – сказал он грозным голосом. Это могло бы разозлить меня, но темный сексуальный подтекст только привлекал мое внимание совсем к другому.

– Что? – спросила я, начиная дышать тяжелее.

– Я сказал, стаскивай с себя одежду. Я знаю, что ты меня правильно расслышала, – медленно произнес он.

Я думала о том, чтобы поспорить с Грантом, но его взгляд заставил меня передумать. Я потянулась к молнии на моей юбке, и потянула её вниз, позволяя юбке упасть к моим ногам. Я взяла подол своей рубашки двумя руками и потянула её вверх, медленно стягивая через голову. Если Грант хотел поиграть, я решила, что тоже поиграю. Когда я опустила свою юбку на пол, его взгляд буравил меня. Я могла ощущать, как жар опалял мою кожу. Я завела руки назад и расстегнула свой бюстгалтер, прежде чем позволила ему соскользнуть с моей груди. После чего я покрутила эту деталь одежды в руках и бросила на пол перед Грантом.

– Трусики, – сказал он хриплым голосом.

Я предприняла немалые усилия, чтобы стащить их с себя, потом выпрямилась, пока его жгучий взгляд согревал мое тело и вызывал покалывания во всех нужных местах.

– Ни один мужчина не пожалеет, если окажется запертым с тобой в одной комнате, – сказал Грант низким голосом и потянулся вперед, чтобы обхватить рукой мою разбухшую, требующую ласки грудь. – Такие отзывчивые соски. Мне даже не надо к ним прикасаться. Твердые как конфетки только от одного моего взгляда, – пробормотал он. Я подумала, что соски любой женщины станут твердыми, если Грант будет смотреть на них таким образом. Но я не хотела думать о Гранте и других женщинах. Я просто хотела думать о нас. Больше ни о ком. Только о нас.

– Эпиляцию этой киски нужно сделать незаконной. Это несправедливо. Киску, которая уже чертовски идеальная, невозможно сделать еще более неотразимой. Нормальному человеку будет трудно с этим справиться, – его рука скользнула вниз и накрыла мой гладкий холмик, и я захныкала от удовольствия. Я не знала, в какую игру мы играли сейчас, но мне она нравилась.

– Влажная. Всегда такая влажная. Тебя так легко возбудить. Что делает тебя такой влажной? Что такого я делаю, что ты намокаешь? – спросил Грант, когда его пальцы скользнули в мой влажный жар.

– Многого не нужно. Одного твоего взгляда достаточно, чтобы сделать меня влажной, – сказала я ему.

Довольная ухмылка тронула его губы, и он стремительно сократил расстояние между нами.

– Только взгляд? В самом деле? Мне довольно трудно сдержаться, чтобы не запустить руки тебе в трусики. Я уже думаю о том, как буду целовать тебя и пробовать на вкус весь чертов день напролет. Мысль о том, что твоя киска влажная, только побуждает меня трахать тебе в самых немыслимых местах, – прошептал Грант и поцеловал меня в шею.

Я вздрогнула и ухватила его за руки, чтобы удержаться на ногах, которые подгибались подо мной. Его руки все еще продолжали свои магические движения. И я была близко к оргазму от его непристойных слов и пальцев.

– Ты создана для меня, – сказал Грант, вынуждая меня замереть. Что он имел в виду этой фразой? Была и она предвестником признания? Он не мог любить меня. Он не знал мой секрет. Он не сможет любить меня, когда узнает правду.

Сейчас я хотела просто забыться. Поэтому я подняла свою левую ногу и закинула её Гранту на бедро, открывая себя для него. Его пальцы погрузились внутрь, и он простонал.

– Чертова гимнастка, – сказал он, целуя меня везде, где мог достать: мои уши, мой подбородок, мою шею. – Развернись и ухватись за спинку дивана. Покажи мне свою сладкую попку, – скомандовал Грант.

Я не стала ничего спрашивать, а просто сделала это. Его руки погладили мои ягодицы и нежно шлепнули по ним. Я вскрикнула, и он ударил чуть сильнее.

– Мне нравится отпечаток моей руки на твоей коже, – сказал Грант, поглаживая то место, куда только что шлепнул. Я изогнулась, желая ощутить оргазм, к которому была так близка.

– Моя девочка заерзала. Ей нравится это, – он шлепнул меня на этот раз сильнее, и я закричала. – Черт, это восхитительно, – прорычал Грант, потом его губы накрыли мою ноющую кожу. Его теплый язык стал ласкать нежный участок кожи на моей попе. Понимая, что его язык находится очень близко к другим частям моего тела, я стала изнемогать.

– Ты этого хочешь, сладкая? Тебя нужно еще что-нибудь отшлепать? – спросил он. Я не знала, что на это ответить. Я просто хотела, чтобы наступил оргазм, который Грант пробудил во мне. На этот раз реакция моего тела указывала на то, что ощущения будут другими. Я чувствовала это.

Последовал громкий сильный шлепок по моему клитору, и я закричала, когда освобождение волной пронеслось по мне, и я стала падать на диван, не в состоянии стоять, пока мое тело билось в конвульсиях.

Грант схватил меня за бедра и вошел в меня одним сильным толчком.

– Я заполучил непослушную девочку, которая любит, когда её шлепают, – выдохнул он, пока удерживал меня, двигаясь вперед-назад.

Я никогда не думала, что мне понравится, когда меня шлепают. Но то, как это делал Грант, показалось мне чудесным. Мое тело все еще подрагивало от оргазма, когда я почувствовала, как зарождалась новая волна. Я не была уверена, что справлюсь. Только не так. Гранту придется держать не только мои бедра, чтобы я окончательно не рухнула на пол.

– Моя киска. Мысль о том, что больше никто не прикасался к этой киске, и что все это мое, сводит меня с ума, – прорычал Грант с наслаждением в голосе, и я стала двигаться вместе с ним, нуждаясь в том, что он собирался мне дать.

Руки Гранта скользнули вниз и стали гладить мой клитор круговыми движениями, будто бы он хвалил меня и мое тело.

– Кончай ради меня, детка, – сказал он, вновь посылая меня на вершину блаженства. Потом Грант резко вышел из меня, и я начала умолять не останавливаться, когда он зарычал, освобождаясь.

Он снова не воспользовался презервативом, но вышел раньше. Влажное тепло на моей спине было явным тому подтверждением. Мы не могли продолжать так рисковать. Я не имела права беременеть. Для меня не было других вариантов. Никогда.

– Не двигайся. Я тебя сейчас вытру, – сказал Грант, и ушел, оставляя меня на месте. Я просто хотела плюхнуться на диван, но я знала, что он не захотел бы, чтобы его сперма оказалась на мебели.

Мои ноги были как желе. Грант вернулся меньше чем через минуту с теплой влажной тряпкой, и нежно вытер свою сперму с меня. Я улыбнулась от мысли, что он наблюдал сам за собой, когда кончал на мое тело. Рычание во время его оргазма было громче, чем в другие разы. Я знала, что ему нравилось наблюдать за этим действом.

– Похоже, я снова тебя пометил, – сказал Грант с веселой усмешкой, когда я повернулась и опустилась на диван.

– Да, пометил, – ответила я.

Взгляд Гранта пробежался по моему телу. Потом он поднял свою рубашку и бросил её мне.

– Не могу смотреть на тебя такую или через пять минут мы снова займемся сексом.

Мне нравилось знать, что он так сильно меня хотел. Я натянула на себя его рубашку, затем устроилась на диване, подогнув под себя ноги.

– Если ты пытался отвлечь меня, то у тебя это здорово получилось, – сказала я ему.

– Хорошо. Я рад, что отвлек тебя, но детка, секс с тобой значит только то, что я люблю быть внутри тебя.

Мне понравилась его фраза. Она позволяло мне думать, что Грант нуждался во мне так же сильно, как и я в нем.

– Я хотел предложить тебе, принять душ, но мне нравится, что ты пахнешь мной и сексом. Это заставляет меня ощущать себя пещерным человеком, черт возьми. Если я вдруг начну бить себя в грудь, не обращай внимание, – Грант подмигнул и натянул на себя джинсы, оставляя их расстегнутыми и демонстрируя свой сексуальный живот, потом он опустился рядом со мной на диван.

– Напомни мне послать этим тупым ублюдкам благодарственное письмо за то, что дали мне повод запереть тебя в моей квартире и нарядить в мою рубашку.

Я рассмеялась и прижалась к нему. Все это казалось правильным. Все, связанное с Грантом, казалось правильным. Может быть, Бог создал его для меня. Ведь должен же быть кто-то, кто хотел быть со мной, даже несмотря на то, что я была разбита. Конечно, Господь не допустил бы, чтобы я прожила свою жизнь в одиночестве.

Грант

Харлоу скрутилась клубочком в моих объятиях и запустила руки мне в волосы, играя с ними. Я подумывал подстричь их, потому что они отрасли достаточно сильно. Но то, как она гладила меня своими пальчиками, заставило меня оставить все как есть. Очевидно, мои волосы нравились ей такими.

Я не знал, почему решил поиграть с ней так жестко, но я хотел этого. Харлоу всегда казалась мне такой хрупкой, и я относился к ней как к чему-то драгоценному, оберегал её и лелеял. Потому что она такой и была. Я хотел посмотреть, как далеко она готова зайти. Я уже хотел отступить, если она откажется, но она не сопротивлялась. Сексапильная маленькая попка взметнулась в воздухе, и Харлоу поерзала, желая большего. Черт, это было жарко.

Последнее время я не смотрел, что творилось на улице. Когда Раш позвонил мне и спросил, толпятся ли репортеры около моего дома, я ответил, что они еще торчат здесь. Он сказал, что парочка папарацци крутится также около его дома. Я знал, что не мог и дальше использовать секс, чтобы отвлекать Харлоу. Мне придется вскоре выйти на улицу и встретится лицом к лицу с этими гадами.

– Думаю, мне нужно выйти туда и попытаться поговорить с ними, – сказала Харлоу, пока накручивала мои волосы себе на пальцы.

– Нет, – ответил я, закрывая глаза, чтобы не видеть её лицо, если она начнет умолять.

– Они не уйдут отсюда, пока не поговорят со мной, – сказала мне Харлоу.

– Хорошо, потому что если ты и дальше продолжишь играть с моими волосами, я уложу тебя на диван для второго раунда.

Харлоу потеребила мои волосы.

– Грант, ты не можешь все время использовать секс, чтобы удерживать надо мной контроль.

Я усмехнулся.

– Да, детка, я могу, – ответил я.

Негромкое хихиканье, заставило меня улыбнуться. Я посмотрел на свою девочку сквозь полуприкрытые веки. Она смотрела на дверь, зажав нижнюю губу своими зубами. Она о чем-то усердно раздумывала. Хотел бы я прочитать её мысли. Мне не нравилось, что я не знал, о чем она думала. Я все время боялся, что Харлоу планировала способ, как оставить меня.

– Папа сказал, что они не отступятся, пока не получат свою историю. Я просто должна ответить на их вопросы. Возможно, они оставят его в покое, если я это сделаю. У него и так есть о ком волноваться. Эмили.

Она не назвала Эмили своей мамой. Я понимал, что ситуация, в которой оказалась Харлоу, чем-то напоминала то, как если бы она обнаружила, что её удочерили. Эмили не являлась частью жизнь Харлоу. И тот факт, что Эмили была жива, еще не делал её матерью Харлоу.

Черт, вот я знал свою маму всю жизнь, и при этом никогда не называл её Мамой.

– Это его проблемы, не твои, – сказал я.

– Папа сделает очередную глупость, если решит, что её что-нибудь беспокоит.

Её отцом был Киро Меннинг. Цель его жизни заключалась в том, чтобы совершать глупости. Она разве не видела новостей?

– Не твои проблемы, – повторил я.

– Нет, мои. Папа всю жизнь защищал её и меня.

Я смотрел на эту ситуацию с другой стороны, нежели Харлоу. Я считал, что Киро защищал Эмили, потому что он не хотел, чтобы общественность узнала о его слабости. Я не верил в то, что он оберегал Харлоу. У него просто-напросто не было времени на ребенка. Он нашел идеальное решение в виде бабушки Харлоу, и сбросил на неё свою дочь. К счастью, это оказалось лучшим решением для самой Харлоу, но так получилось потому, что у неё была замечательная бабушка… а не потому что для этого что-то сделал Киро. Чувак, был эгоистичным хером. Он игнорировал Нан всю её жизнь. А еще был Мейс. Парню было плевать на своего родного отца. А это говорило о многом.

Мейс, однако, заботился о Харлоу. Он звонил уже три раза, но она отправляла его звонки на голосовую почту. Если она не перезвонит ему в ближайшее время, то, скорее всего, он заявится в Розмари в своих ковбойских сапогах и пушкой.

– Тебе нужно позвонить Мейсу, – сказал я ей.

Харлоу выдохнула.

– Да. Лучше позвонить, пока он не наделал никаких глупостей.

Она захотела подняться, но я прижал её к себе.

– Позвони ему, сидя прямо здесь. Не хочу отпускать тебя, – сказал я.

По её нахмуренному выражению лица, я понял, что ей это не понравилось. Хотела ли Харлоу уединиться? Что такого она собиралась сказать Мейсу, что не могла сказать при мне?

– Хорошо, – сказала она, потянулась за телефоном и набрала номер своего брата.

Я отчасти успокоился, но я, черт возьми, собирался прислушаться к их разговору. Если она намеревалась попросить ковбоя приехать сюда и забрать её в Техас, я бы перевернул весь этот чертов штат, но не позволил бы ей сделать это. Я не сдамся. Харлоу не оставит меня.

– Привет… да… я в порядке. Я сижу взаперти в квартире Гранта, – сказала Харлоу в трубку телефона.

Я не мог расслышать, что Мейс ей сказал, но по его серьезному тону на другом конце провода я понял, что он был взволнован и что-то ей указывал.

– Я собираюсь все-таки поговорить с ними, – сказала Харлоу.

– Нет, я не… я знаю это… не твое дело… да так надо… просто позволь мне все исправить… я знаю, что ты… Позвоню, если ты мне понадобишься… обещаю…ладно, люблю тебя, тоже. Пока, – она завершила звонок и тяжко выдохнула.

– Мне нужно побыть одной, чтобы все обдумать. Ты не возражаешь, если я немного понежусь в ванне? – спросила меня Харлоу.

Я хотел понежиться в ванне вместе с ней, но я понимал, что она хотела разобраться с этим дерьмом, а если я буду с ней, то мы снова займемся сексом.

– Иди, наслаждайся. Я буду здесь. Если вдруг тебе станет одиноко, – сказал я ей.

Она ухмыльнулась и прижалась поцелуем к моим губам.

– Спасибо.

После этого, Харлоу поверит мне, когда я скажу, что люблю её. Это не будут пустые слова. Она поверит в них, потому что я покажу ей, как сильно я её люблю. И не было никаких сомнений в этих больших глазах, которые зацепили меня в тот первый раз, когда встретились наши взгляды.

Я подождал, когда закрылась дверь в ванную и зажурчала вода, прежде чем подошел к окну и выглянул на улицу. Толпа никуда не делать. Репортеры все еще торчали там, так же как и копы. Это было отстойно. Почему личная жизнь рок-звезды была настолько важна?

В этот момент зазвонил мой телефон, я достал его из кармана. Снова звонил Раш.

– Они все еще здесь, – сказал я.

– Они не уйдут до тех пор, пока Харлоу не поговори с ними. Хотя не думаю, что она должна делать это, – сказал Раш.

– Я не собираюсь позволять ей это делать.

– Ты видел какие-нибудь выпуски новостей? – тон Раш взволновал меня. Он что-то знал.

– Нет, а зачем?

– Держись от этого дерьма подальше. Дай Харлоу время.

Что это должно означать?

– Я и так не позволяю ей этого сделать.

– Ты тоже. Держись подальше. Прямо сейчас ты нужен ей.

– Конечно.

– Позвони, если я понадоблюсь тебе, – сказал Раш и повесил трубку.

Я подошел к барной стойке и взял пульт от телевизора. Потом включил его и убавил звук. Раш что-то скрывал от меня, и я хотел узнать, что, черт возьми, это было. Если я собирался защищать Харлоу, то мне следовало знать от чего именно.

Харлоу

Я насухо вытерлась полотенцем и зашла в спальню, чтобы найти одну из футболок Гранта, и надеть её на себя, ведь у меня тут не было чистой одежды. Я была удивлена, что он позволил мне так долго в одиночестве принимать ванну. Я бы нисколько не возражала, если бы Грант присоединился ко мне.

Во время разговора по телефону, Мейс сказал, что мне нужно рассказать правду Гранту. Репортеры в любом случае откопают фотографии, где папа держит меня на руках, забирая из больницы много лет назад… когда чудо-ребёнок выжил. Они будут обсуждать то, что, пока его жена считалась погибшей, он забыл о своем ребёнке, так же как и весь остальной мир.

Фотографии, как я выхожу из клиники в Лос-Анджелесе, также появятся в прессе. У людей, которые ходили со мной в школу, будут брать интервью. Сейчас я стала самой главной слезливой историей во всем мире. Состояние моего сердца и моя жизнь теперь освещалась в каждом уголке планеты.

Грант тоже скоро об этом узнает. Мне следовало рассказать ему правду первой. У меня был врожденный порок сердца, и я не должна была выжить. Я опровергла все предсказания врачей, когда начала ходить в возрасте девяти месяцев. Моим родителям говорили, что я никогда не буду развиваться так, как другие дети моего возраста.

Тем не менее, факт остается фактом, мое сердце работает неполноценно. Беременность недопустима для меня. Я принимаю лекарства, которые всегда лежат в моей сумочке. Я не пью алкоголь, правильно питаюсь, забочусь о своем здоровье. Моя бабушка делал все возможное, из того, что сказали ей врачи, чтобы я жила как можно дольше.

Я глубоко вздохнула. Я должна была рассказать об этом Гранту. Мне следовало поехать в Лос-Анджелес через две недели, чтобы встретиться с моим кардиологом и пройти ежегодное обследование. Он должен сказать, как у меня дела, и я не смогу спокойно дышать, пока не узнаю, что мне не нужно делать операцию. Я подавала шансы на выздоровление и намеревалась продолжать это делать.

Открыв дверь, я шагнула в гостиную. Грант сидел на диване с пультом от телевизора в руках и смотрел прямо перед собой. Я в ужасе посмотрела на телевизор, но он был выключен.

Грант перевел свои голубые глаза на меня, и я знала, что он включал телевизор. То, что я скрывала от него, сейчас стало явью. Я смога прочитать это в его глазах. Боль, предательство, страх… все было в них.

– Ты узнал, – просто сказала я, и потянулась к своей юбке, которая была аккуратно сложена на барном стуле. Я вдруг почувствовала себя голой и выставленной на показ.

– Почему ты не сказала мне? – спросил Грант с такой досадой в голосе, что я почувствовала, будто сейчас упаду на землю и зарыдаю от несправедливости происходящего. Я хотела быть единственной, кто расскажет ему правду.

– Я никогда никому не говорила об этом. Мне не нравится, когда ко мне относятся как к больному человеку, с которым люди боятся сближаться, – ответила я, будучи не в состоянии посмотреть на Гранта.

– Я не кто-то, Харлоу. Ты должна была мне рассказать. Ты позволила мне приблизиться к тебе и оберегать тебя, но продолжала держать этот огромный секрет при себе. – Он выглядел потрясенным. Его взгляд был направлен на меня, и в нем отчетливо читался страх.

– Я собиралась рассказать тебе. Я только не знала как. Я боялась потерять это… то, что было у нас.

Он опустил голову, сидя на диване, и не произнес ни слова. Я не знала, был ли он зол или напуган.

– Я та же самая девушка, которую ты всегда знал. У меня просто есть условие: я должна доверять человеку, прежде чем рассказать ему свой секрет.

Грант вскинул голову. В его глазах читалось недоумение.

– Доверять мне? Доверять мне? Ты должна была предупредить, что влюбиться в тебя может быть опасно. Ты видишь как это несправедливо? Я боялся позволить себе иметь к тебе чувства, потому что меня преследовала мысль о том, что я могу потерять тебя. Этот страх управлял мной. Потом, когда я решил отпустить это и позволить своему сердцу сделать то, что оно хочет… – он покачал головой и жестко усмехнулся. – Всё это время ты была больна и даже словом не обмолвилась об этом.

Больна? Я не была больна!

– Вот именно по этой причине я не говорила людям о своем недуге. Они начинали относиться ко мне как к больной. Я не больна. Я болела, и я знаю, на что это похоже, но сейчас я не больна. Ты говоришь, что было несправедливо это скрывать от тебя? Ты ничего не знаешь о страхе. В жизни происходит много всего несправедливого, но то, что я защищала себя – это справедливо. Желая жить нормальной жизнью, а не быть отщепенцем, в этом нет ничего несправедливого.

Грант поднялся на ноги и покачал головой.

– Ты не можешь просто взять и закрыться от людей. Когда ты собиралась рассказать мне? Когда я влюблюсь в тебя? Когда бы я сказал тебе, что люблю тебя, ты ответила бы «Ох, да, я, возможно не проживу долго». – Он остановился, когда боль пронзила его тело, и отвел глаза. – Такой у тебя был план? – спросил он с заминкой в голосе.

– НЕТ! Я собиралась рассказать тебе сейчас. Я не ожидала такого. Я не думала, что между нами возникнут отношения, но я хотела их. Я хотела быть с тобой. – Слезы наполнили мои глаза, я натянула юбку и стала озираться вокруг в поисках своих туфель. Я должна была выйти отсюда и столкнуться со стервятниками на улице. В любом случае, настало время сделать это.

Мне не нравилось видеть Гранта таким. Мне не нравилось видеть страх в его глазах. Возможно, мне следовало поговорить с ним раньше. Возможно, было эгоистично с моей стороны держать это в секрете от него, но я уже знала, как развиваются события, когда кто-то узнает правду. Я могла так никогда и не узнать, что значит быть с кем-то вроде Гранта, и поэтому ни о чем не сожалела.

– Я собиралась рассказать тебе сегодня. Я сидела в ванной и думала, как об этом сказать. Я понимала, что настало время тебе узнать правду, но я не хотела, чтобы ты узнал об этом из телевизора или от кого-то еще.

Слезы наполнили мои глаза.

– Ты лгала мне, – сказал Грант голосом, лишенным эмоций, словно он отключил их у себя внутри. Словно он собирался смириться с таким положением вещей и не намеревался бороться за нас. Он защищал сам себя. Больше мне ничего не надо было говорить. Хотя Грант не сказал мне, что между нами всё кончено, я смогла прочитать это по его лицу четко и ясно.

Я взяла свой телефон и написала Рашу сообщение.

«Мне нужно, чтобы ты забрал меня. Я собираюсь выйти на улицу и разобраться с этой ситуацией, потом я хочу поехать домой. Пожалуйста».

– Что ты делаешь? – спросил Грант, когда я убрала телефон обратно в сумочку.

– Я уезжаю. Настало время мне выйти к репортерам, – ответила я, потом подняла свои туфли и скользнула в них ногами.

– Ты не можешь уехать, – он хлопнул рукой по стене. – Черт! Почему ты мне не сказала? Мне нужно время, чтобы переварить это, Харлоу. Ты не можешь просто уйти.

Я подошла к Гранту и остановилась прямо перед ним. То, что я собиралась сейчас сделать, было ради нас, и когда в будущем я буду оглядываться на этот день, я всегда буду сожалеть. Но сказать Гранту правду, прежде чем уйти, было очень важно для меня.

– Потому что ты стал бы тогда относиться ко мне по-другому. Я не хотела видеть в твоих глазах то, что видела в глазах других людей, которые знали мой секрет. Я просто хотела быть рядом с тобой. Я хотела знать, каково это быть с парнем, который хочет меня. Я хотела жить. Возможно, мое сердце неполноценно, но оно все еще бьется. Я все еще жива. Почему тогда я должна жить так, словно могу умереть с минуты на минуту?

Я стояла и ждала, что ответит Грант. Он ничего не сказал. Эмоций в его глазах, пока он смотрел за меня, было слишком много, чтобы в них разобраться. Я знала, ему было больно. Я также знала, что он чувствовал себя преданным, и мне не нравилась, что это я заставила его так себя чувствовать. Но на этот раз я выбрала себя. Я хотела Гранта Картера и его сладкие магические слова. Я позволила себе быть с ним и забыла об истинном положении вещей. Услышав, как он говорит, что я не проживу долго, было подобно пощечине. Никто не говорил мне такого. Все, кто любил меня, говорили, что я буду жить долго. Они верили и надеялись на мое выздоровление. Грант чуть ли не выкопал мне могилу. Я не могла позволить себе быть с кем-то, кто только и ждет, что я умру молодой.

– Не выходи на улицу. Дай мне пару минут осмыслить все, что я только что узнал. Ты просто позволила мне приблизиться к тебе, но не подготовила к такому. Я не понимаю, как милая, бескорыстная Харлоу, которую я знал, могла так поступить.

Я остановилась, когда моя рука легла на дверную ручку. Его слова ранили сильнее, чем что-либо еще, возможно потому, что я знала, они были правдой. Я ошиблась. Мне следовало открыть Гранту свой секрет намного раньше.

– Ну, теперь ты знаешь. Я не тот тип девушки, с которой ты планировал провести вечность. В конце концов, ты выяснил это прежде, чем я смогла завоевать твое сердце, – сказала я.

– Ты можешь все-таки посмотреть на ситуацию с моей стороны? Не выходи в эту дверь, – сказал Грант и сделал шаг в мою сторону.

Чем дольше я буду здесь оставаться, тем больнее мне будет. В любом случае, Грант собирался распрощаться со мной. Я решила, что уберегу себя от подобного воспоминания. Без Гранта в моей жизни я как-нибудь смогу обойтись. Я не сказала ему, что мое сердце было слабым, и не предупредила его. Я просто позволила себе жить нормальной жизнью. И сейчас мне предстояло жить дальше с тем фактом, что Грант не сможет простить меня за это. Что он не нашел в себе смелости полюбить меня, какой бы я ни была.

Я открыла дверь и пошла навстречу толпе. Замерцали вспышки фотокамер и люди кинулись ко мне.

– Мисс Меннинг, вы встречаетесь с Грантом Картером? – раздался чей-то крик, и я увидела, как кто-то сунул камеру мне в лицо. Прежде чем я смогла подумать над ответом, кто-то еще прокричал.

– Мисс Меннинг, ваше мать все еще жива?

К этому вопросу я была готова, но меня толкнули в спину, и я подалась вперед.

– Мисс Меннинг, где ваш отец? Все еще в Париже? – прокричал мне другой голос. Я не могла сосредоточиться. Их было много. Слишком много.

– Мисс Меннинг, вы можете сказать нам, видели ли вы свою маму?

– Вы знали?

– Вы жили в особняке своего отца в Беверли Хиллз с момента смерти Вашей бабушки?

У меня закружилась голова. В мою сторону летели вопросы, и мне было трудно видеть перед собой дорогу, потому что камеры вспыхивали прямо перед моим лицом. Мне не следовало выходить сюда. Я не была в состоянии справиться с ними.

– Пошли на хрен от неё, – голос Гранта прорвался сквозь поток других голосов. Его руки обхватили меня и потащили прочь, пока он вел меня к внедорожнику. Сначала я подумала, что это была его машина. Но потом заметила на месте водителя Раша.

– Ты в порядке? – спросил Раш, его лицо было жестким как камень, когда он посмотрел на толпу, которая теперь выкрикивала его имя.

– Увози её отсюда, – сказал Грант, не глядя на меня, и захлопнул дверцу машины.

Раш дал задний ход, а я увидела, как Грант пошел обратно в свою квартиру и ни разу не оглянулся.

– Мне жаль, Харлоу, – сказал Раш.

– Мне тоже, – ответила я. Я не могла вернуться в дом Нан. Мне нужно было уехать от всего этого.

– Ты можешь отвезти меня в аэропорт? – спросила я его, пока прижимала к себе свою сумочку.

– Куда собираешься лететь? – спросил Раш.

– Лос-Анджелес, Техас, Я не знаю. Я нужна папе, но не уверена, хочет ли он, чтобы я была с ним рядом сейчас. Я могла бы поехать к Мейсу, но не желаю тащить все это безумие на его ранчо.

– Гранту нужно время, чтобы разобраться со всем этим. Он придет к тебе, – сказал Раш.

– Нет. Всё кончено. То, что он мне сказал, я никогда не забуду. Это глава в моей жизни закончилась.

Раш ничего не ответил, пока выруливал на главную дорогу, чтобы выехать из города.

– Он просто напуган, – сказал Раш, защищая Гранта.

– Я уеду. И больше ничто не будет его пугать, – ответила я. – Ты можешь забрать мои вещи от Нан и отправить их в дом отца в Лос-Анджелесе?

Раш громко выдохнул, принимая поражение.

– Конечно, я могу сделать это. Значит, ты собираешься в Лос-Анджелес?

Для Мейса будет лучше, если я сделаю так.

– Да, сейчас пока так. Я спрячусь там и разберусь с делами отца.

Раш кивнул.

Какое-то время он вел машину молча. Я пыталась подумать о папе, и о том, что с ним делать. Я не позволяла себе думать о Гранте. Я могла раскиснуть при Раше, и тогда ему придется разбираться еще и с моим приступом истерики. У меня будет уйма времени, чтобы побыть одной, когда я доберусь до Лос-Анджелеса. Уйма времени, чтобы выплакаться.

– Я ничего не знал, – тихо сказал Раш.

– Я не говорила об этом окружающим. Папа тоже. После катастрофы, все поверили, что мама умерла, и забыли обо мне. Будто я умерла вместе с ней.

Зазвонил телефон Раша. Мне не понравилась, вспыхнувшая во мне надежда. Даже если бы это был Грант, я не смогла бы переступить через те слова, которые он мне сказал.

– Хей, детка… я везу Харлоу в аэропорт, – сказал Раш в трубку телефона. Частично все случившееся было виной Раша и Блэр. Я видела их вместе и захотела узнать, какого испытывать такие чувства. Я поверила в это, когда Грант начал ухаживать за мной. Да, он был чертовски неотразим, но я также хотела почувствовать любовь. Я хотела любить кого-то свободно, и ощущать безопасность, находясь рядом с любимым человеком.

Но я не получила этого. Мое сердце всегда будет препятствовать мне. Бог не создал Гранта для меня. Нет, если выразиться точнее, Бог оставил меня за чертой. Одну. Я стояла за пределами нормальной жизни. Но, в конце концов, я жила только раз. У меня были воспоминания. Возможно, Грант и не любил меня, но я любила его. И все еще люблю. Я знала, что чувствуешь, когда любишь, и я была благодарна за это.