Текст книги "Патерик Печерский, или Отечник"

Автор книги: Е. Поселянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Патерик Печерский, или Отечник

Во славу Святой, Единосущной, Животворящей

и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа,

в похвалу святым угодникам Божиим,

напечатана книга сия «Патерик Печерский».

Собор святых угодников Киево-Печерских.

«Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5:12)

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
(к первому изданию)

Первоначальные подвижники Киево-Печерской лавры будут всегда дороги всему русскому народу.

Православная вера, посеянная на благодарной русской почве, взошла на ней сразу богатыми всходами, и среди этих всходов лучшими были преп. Антоний и Феодосий Киево-Печерские, с целою дружиной взросших в их монастыре духовных богатырей. Эта духовная рать – первые пышные цветы в весне русского православия, первые великие свечи, зажженные пред всемирным ликом Спасовым от лица Русской земли.

Как преподобный позднейших тяжких времен, изнурительной государственной работы и подневолья преп. Сергий Радонежский, так и эти, жившие во времена русского раздолья, Киево-Печерские преподобные останутся навсегда заветными драгоценностями в отечественной сокровищнице. По их жизни и делам будут поверять себя русские люди; они же, как мера той духовной высоты, до которой способен возвыситься русский человек, – стоят пред нами немерцающими руководящими светочами и идеалами.

При таком значении Киево-Печерских святых, понятно то глубокое почитание, какое издревле окружало места их подвигов, осенено дивными памятами, ознаменованное великими чудесами. Сказание о подвижниках Киево-Печерского монастыря всегда представляли излюбленное чтение для русских верующих людей. Эти повествования, составляющие так называемый «Киево-Печерский Патерик» (т. е. «Отечник»), кроме своего содержания, привлекали русских людей еще именами своих составителей – преп. Нестора Летописца, св. Симона, епископа Владимирского, преп. Поликарпа, архимандрита Печерского. Святость составителей возвышала силу повествований, придавая им несомненную правдивость и особое достоинство.

Настоящий перевод представляет собою попытку дать на русском языке читателю Патерик в его полном составе, без малейших пропусков.

В почтенном, широко и заслуженно известном труде г-жи Викторовой нет жития преп. Феодосия, составляющего непременно часть древних списков Патерика, также нет и некоторых других частей, включенных в Патерик впоследствии.

Настоящее издание не преследует никаких ученых целей. Переводчик старался лишь возможно близко к тексту перевести на русский язык славянское повествование, по последнему изданию Киево-Печерской лавры.

Цель перевода – дать общедоступное по цене и понятное духовное чтение, драгоценное по содержанию и по личности составителей.

Е. Поселянин.

Царское Село, 27 января 1897 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

К православному читателю, опровергающее хуления на святых Печерских.

Действом Самого Святейшего всех Подателя жизни и помощью Пресвятой Матери Его отпечатали мы жития святых, преподобных и богоносных отцов наших Печерских на пользу жития твоего, православный читатель. «Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф. 22:32), – говорит Писание.

Все на земле и в жизни человеческой полно борьбы и приводит к смерти – и потому отрадны для тебя будут жития людей, которых не одолела смерть, ибо жили они не земною жизнью, а небесною, так что могли они сказать с апостолом: «наше жительство на небесах» (Флп. 3:20).

Наша небесная жизнь – Сам Христос Бог. Когда Он явился на земле в пещере Вифлеемской, – то явился на небе, ибо Церковь называет небом ту пещеру; и жизнь преподобных отцов наших, протекшая в киевских пещерах, поистине протекла на небесах, потому что небесное было им свойственно, так что каждый из преподобных мог сказать: «для меня жизнь Христос» (Флп. 1:21), – и еще: – «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Преподобные отцы наши просияли в песках пещерных своею небесною жизнью, как прекрасные звезды. И здесь в самом деле соединились песок и звезды, которые некогда Бог сочетал Своим словом, говоря: «умножу семя твое, яко звезды небесныя и как песок на берегу моря» (Быт. 22:17). И на самом деле исполнилось здесь благословение, обещанное Аврааму.

Но так как есть некоторые иноверные, которые покушаются своею хулою помрачить наши добродетельные звезды, не признавая за ними ни святыни, ни православия, то здесь должно представить наш православный ответ на богопротивные их возражения.

Прежде всего утверждают, что нетление тел, лежащих в пещерах (сообразное нетленным небесным телам), – не служит достаточным свидетельством святыни наших преподобн. отцов. Могли (говорят они) эти тела не сгнить доселе и естественным образом, без всякого чуда: вследствие двух причин – или из-за условий места, которое по свойствам своим сохраняет тела нетленными, каковы киевские пещеры, подобные египетским пещерам, в которых тоже находятся, по свидетельству истории, нетленные тела, – или вследствие помазания ароматами, сохраняющего от гниения.

На это ответим так: естественным образом тела не гниют, когда их внутренняя мокрота содержит в себе внутреннюю теплоту, и внутренний жар не допускает жидкости разложиться и разлиться от внешней воздушной теплоты. Но когда жидкости лишатся внутренней теплоты, то, не имея этого внутреннего ограждения, вскоре разрушаются, разливаются под действием внешней теплоты, и таким путем всегда происходит гниение. Гниение, по учению знающих людей, есть не что иное, как прекращение внутренней теплоты в жидкостях, и порча этих жидкостей от внешнего тепла. Опросим противников наших: как они думают, – есть ли в телах, лежащих в пещерах, естественная, свойственная телу внутренняя теплота, которая ограждала бы влажность их внутренним жаром, чтобы жидкости не портились и не разливались от внешнего тепла, или в них нет этой теплоты? Если имеют ее, то они живы, а не мертвы, ибо на внутренней влажности и тепле основана телесная жизнь; если же – как оно и есть – не имеют, то по общему порядку вещей вскоре по смерти их влажность, не имея внутренней сдерживающей силы, должна бы была разложиться от внешнего тепла и разлиться, образовать червей, и, наконец, высохнув, – оставить прах и землю, по изречению Божию, сказанному согрешившему человеку: «прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3:10). Но так как этого гниения не было, то ясно, что сверхъестественным образом от этого наречения, данного для грешников, изъяты тела, лежащие в пещерах, как тела воистину святых, а не грешных; и потому не обратились в землю и не сгнили, что влажность их вместо естественного внутреннего тепла сверхъестественным действием Божиим и теплотою живущего в них Святого Духа сохранена от тления и разлития и доселе чудотворно удержана и утаена на своем месте.

Кроме того, если бы пещеры киевские, по составу своему были местом, сохраняющим тела в нетлении, то они не имели бы действия противоположного своим свойствам, т. е. не производили бы гниения, потому что постоянно противоположным действиям не может быть одна причина, но должны быть причины противоположные. Но пещеры киевские заключают в себе не только нетленные и негниющие тела святых, но и много костей от сгнивших тел людей грешных, там же некогда погребенных, – как всякий может видеть. Такое различие в судьбе тел явно происходит от жизни этих лиц, так как от места должно было быть сходство.

Не идет сюда и сравнение с египетскими пещерами, потому что и они вовсе по особым свойствам своим не представляют мест: сохраняющих тела в нетлении. Правильно говорит Аристотель, «если бы человек был выше круга лунного и умер там, то если не от внешнего тепла, которого там нет, то уже по самому естеству своему он должен бы сгнить».

Что же говорят о помазании ароматами, – то такие тела должны издавать из себя благоухание ароматов; когда же перестанет благоухание, тогда перестанет действовать и сила ароматов. Но от тел, лежащих нетленно в пещерах, не слышно никакого запаха земных ароматов, кроме их особого благоухания, данного им от Бога; нет на них и никаких вмазанных в них ароматов, но если бы и были прежде (чего поистине не было никогда), – то теперь, когда благоухание и действие их прекратились, не могли бы они доселе быть нетленными.

Итак, ясно, что тьма первых хулений богопротивных не победит добродетельного света наших мысленных звезд, но нетление тел, почивающих в пещерах, является достаточным свидетельством их святыни, – потому что оно сверхъестественно и является ради места, должного им на небе, где не тлеют тела, также и ради помазания благодати Христа, имя Которого есть «миро излиянное, издающее благоухание жизни для жизни» (Песнь Песн. 1:2).

Второе хуление, старающееся помрачить в преподобных отцах наших свет православия, – противники наносят таким образом: «Те, – говорят они, – которых в Печерской лавре почитают за святых, – если воистину святы, то сохранили веру и послушание к римскому архиепископу, и потому суть святые римские, а не нынешней российской Церкви, не имеющей послушания к Риму».

На это ответим так: Господь наш, изливший крещение кровью Своею из пяти ран, – пять раз благоволил приводить Русь святым крещением к вере в Себя и, как Восток, посетивший нас свыше, крестил ее всегда от Востока, и дал в послушание Церкви греческой, а не римской.

Прежде всего обратимся к первородному крещению Руси. Русь приняла его еще во времена апостольские, от первого архиепископа константинопольского – или еще византийского – а не римского, именно от св. Первозванного апостола Андрея, который был апостолом Европы, и прибыл по Днепру от востока, из греческого города Корсуня, водрузил на горах киевских крест, крестил там некоторых, а потом пошел крестить к Великому Новгороду. К этому первородному российскому крещению летописец наш преп. Нестор причисляет и дело святого Павла, потому что и он был в Мизии и Илирике с учением. Затем славянская земля одного с Русью языка – Болгары, Босняки, Морава, куда потом тоже св. Павел послал вместо себя св. Андроника, одного из семидесяти апостолов, который был апостол славян в Паннонии. Но и сам святой Павел хотя пострадал в Риме, но был апостолом всех народов, а не римский; и в особенности был апостолом Востока и славян в то время, когда учил славян. Итак, уже первая, посеянная на Руси, вера не была в послушании у римского архиепископа.

Второй раз крестилась наша Русская земля в 863 году при Михаиле, царе греческом и патриархе константинопольском Фотии, которые, по просьбе славянских князей Святополка, Ростислава и Кацела, послали славянам и Россам учителей веры, Мефодия и Кирилла, сыновей мужа Льва, из Солуни. Они первые составили славянские письмена и перевели на славянский язык греческие святые книги. Но так как при патриархе Фотии было уже отделение Церкви римской от греческой вследствие того, что римляне прибавили к Символу веры слово «и от Сына», – поэтому и в то время вера, посеянная на Руси Фотием, не была в послушании Риму.

В третий раз крестилась Русь в 886 году при Василии Македонянине, царе греческом, и том же патриархе Фотии, которыми послан был для крещения Россов при князе Олеге митрополит Михаил, тот, который для уверения их бросил свое евангелие в огонь, и Россы, видя, что оно не сгорело, крестились. Но и в это третье крещение, так как оно было совершено при Фотии, русская Церковь не была в послушании Риму.

Четвертый раз крестилась Россия в 995 году при святой Ольге, княгине российской, жене Игоря, бабке Владимира, которая ходила за верою в Константинополь, где крестил ее патриарх Полиевкт, а сам греческий царь Константин VIII был преемником ее при крещении; она же, возвратившись, крестила многих на Руси. Но так как римская Церковь отделилась уже от греков, – то и тогда русская вера не была в послушании Риму. Все эти четырехкратные крещения на Руси не оставили глубоких следов вследствие часто происходивших войн, о чем и свидетельствует древний римский учитель Тертуллиан: «давно была насаждена в стране сарматов вера Христова, но помрачена войнами». Кроме того, в этом была вина нечестивых владевших ею князей; так и Ольга не могла обратить к вере сына своего Святослава.

В пятый же раз совершенно и окончательно просвещена была Русь святым крещением от того же Константинополя, при святом равноапостольном князе Владимире, самодержце всей Руси, во время царей греческих Василия и Константина, при патриархе константинопольском Николае Хрисоверхе, в год от Рождества Христова 988, как свидетельствует наш российский летописец, св. Нестор. Но Бароний пишет, что в это время, в 980 г., иноки «в Италии, в Кассинском монастыре святого Венедикта просили святого Нила, чтобы в их латинской церкви служили литургию по-гречески, – так как тогда существовало уже разделение между греками и латинянами, – чтобы вспомянуть прежнюю любовь и единение церковное».

Если же обратимся к словам и самих римских летописцев об этом окончательно преподанном нам крещении, то первый из них, вышеупомянутый Бароний, свидетельствует, что то было в год от Рождества Христова 1008. Но если это было так, в то время патриархом константинопольским, преподавшим через митрополита (того же имени) Михаила, который первый занимал в Киеве митрополичий престол, – должен был быть (по словам же Барония) родственник Фотия, Сергий, «который, взойдя на престол тот в 999 году и пробыв на нем двадцать лет в том же разделении с Римом, как и сродник его Фотий, был ярым противником соединения и написал против латинян осуждающее их послание». Отсюда ясно, что и то последнее крещение Россов, было от Востока, после разделения римлян от греков, и что и тогда русская Церковь не была в послушании Риму. Это, кроме того, можно видеть из следующего свидетельства самих римских летописцев. Прежде крещения ко Владимиру приходили как и от других народов, так и от папы, из Рима, посланные, предлагая ему исповедание своей веры и советуя принять ее, но он не пожелал, «потому что нашел чин латинский мало богоугодным и церкви их не вполне благолепными». Когда же из Царьграда пришел посланный философ со свитком, на котором изображен страшный суд, тогда, услыхав от него объяснение греческой веры и умилясь, Владимир пожелал принять ее (об этом, кроме других, пишет и Стриковий). И опять сам Владимир посылал как к другим народам, так и к римлянам и грекам узнать о вере, и тогда послам также римская вера показалась мало умилительною, греческую же они полюбили и говорили, что греческая литургия, которую они выслушали, имеет такую сладость, что они находились в изумлении и думали, что предстоят скорее небесной, чем земной святыне (как, кроме других, свидетельствует Длугош). Какое же здесь было единение Церкви греческой и римской?

Теперь обратимся к препод. отдам нашим Печерским, о которых известно, что они подвизались уже после этого последнего крещения и потому соблюдали ту веру, которая не только во время их, но еще и прежде Владимира, во всех крещениях Руси, не содержала послушания к римскому архиепископу, а только к восточному константинопольскому.

Пусть не произносят хулы, говоря так: если бы Печерские святые и не были в единении с римскою Церковью, существовавшем некогда прежде разделения от Церкви греческой, то они были в единении, устроенном уже после разделения, и таким образом сохранили веру с послушанием римскому архиепископу. На это ответ ясен. Это соединение, противное древнему Символу веры и несогласное с исповеданием святейших восточных патриархов, устроено, во-первых, в Италии на соборе Флорентийском, где изменил вере митр. киевский Исидор Болгарин, во-вторых, позже у нас на соборе Брестском, где согрешил митрополит киевский Михаил Рагоза. Но Печерские святые подвизались много время раньше этих обоих, далеких от истины, соединений. Ибо преп. Антоний начал основывать лавру свою еще в 1013 г. от Рождества Христова, собор же Флорентийский был в 1439 году, а Брестский – в 1596 г. Но и на тех соборах очень мало из истинных Россов прельстились и изменили вере. Святая же чудотворная Печерская лавра присно Девы Богородицы и Сама пребывает в восточном православии присно непорочною девою.

Кроме того, среди самих Печерских святых есть преп. Нифонт, достоверный свидетель того, что они были в послушании к святейшему патриарху константинопольскому, а не к папе римскому, ибо преп. епископ Нифонт за то главным образом получил спасение, – о чем прежде своей смерти получил извещение от преп. Феодосия, – что не согласился, чтобы митр. киевский Клим был посвящен главою св. Климента, папы римского, без благословения природного пастыря Руси, святейшего патриарха константинопольского, как свидетельствует его житие.

Но между противниками нашими находятся люди, утверждающие свой спор на следующем разсуждении: будто бы Печерские святые научились церковному и келейному уставу от индийских иноков, пришедших на Русь, но те иноки были в единомыслии и послушании римской церкви, так как были из числа тех, которые противились виновнику разделения – Фотию, патриарху константинопольскому, держась святого Игнатия, патриарха того же престола, и помня хорошо то, что было сказано на похвалу римской Церкви св. Феодором Студитом и Стефаном юным. Из этих иноков одни, из-за нестроения у греков, пришли в Рим, в монастырь святого Вонифатия, – по свидетельству Барония, в 990 году, другие же – в Киев и были наставниками Печерских святых, и потому Печерские святые, как бывшие одинакового исповедания со своими учителями, были тоже в единении и послушания римской Церкви. На это ответим: правда, что Печерские святые научились уставу от иноков студийских, правда и то, что Феодор Студит и Стефан хвалили римскую Церковь, но Церковь, певшую еще Символ веры без приложения «и от Сына». Но вовсе неправда то, чтобы студийские иноки были когда в единении и послушании римской Церкви, уже внесшей это приложение, и чтоб они когда-нибудь противились в вере блаж. Фотию, обличившему это приложение, как и сам святой Игнатий хотя гневом царским и был низведен с того престола, который занял Фотий, но нисколько не противился ему в этой истине: ибо святые восточные отцы хорошо помнили и теперь помнят, что страшно такое приложение, по изречению святого Павла: «если кто благовестит вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1:9), также и св. Иоанн написал в своем Апокалипсисе: «кто приложит к этим словам, на того наложит Бог язвы» (Откр. 22:18). А относительно научения или передачи в Печерский монастырь студийского устава из разсказов этого Патерика должно знать следующее: что тогда из Печерского монастыря в Студийский пришло не много иноков, и не самовольно, против желания старшего настоятеля, и не передали туда свой устав, а пришел один только искусный в вере и добродетелях честный инок студийский Михаил, получив благословение от святейшего патриарха константинопольского, Иоанна Ксифилина, равного в православии Фотию, пришел с православным митрополитом киевским Георгием и лишь одному преп. Феодосию, игумену Печерскому, разсказал он о своем уставе, а не передал его; и когда преп. Феодосий пожелал, тогда по совету всей братии и по благословению святого первоначального старца Антония, он сам послал в святой Студийский монастырь, где один из Печерских святых отцов, преп. Ефрем евнух, достоверно списал и принес в Печерский монастырь чин иноческий, ни в чем не противный святой восточной православной Церкви, свободный от влияния римской, прибавившей слова «и от Сына», и засвидетельствованный самим святейшим константинопольским патриаршим престолом. Преп. же Феодосий все правила того устава приказал прочесть пред всею братиею, и когда все удостоверились, что они православны и душеполезны, передал их для соблюдения. Что же касается упоминания о греках, будто бы враждебных Фотию и пришедших в Рим в монастырь св. Вонифатия, о них Бароний не говорит, из какого они были восточного монастыря или места и ради какого нестроения, происшедшего из-за веры или в гражданской жизни, вышли из своей земли; вспоминает же он, что это было в 990 г. от Рождества Христова, много раньше основания Печерского монастыря, в котором возможно ли было кому из противников Фотия искать убежища, так как вера насаждена была там Фотием.

Но внимательный читатель в хулениях, еще недавно изданных латинами против православия, найдет, что противники наши не постыдились взводить на преп. отцов наших Печерских послушание римской церкви через то, что, по их словам, св. Антоний почивает в Риме, куда будто бы он пришел незадолго до смерти своей и там преставился. Утверждают это они на том основании, что св. Нестор не написал в летописании своем года, месяца и дня его преставления. И если бы, говорят они, его тело было положено в пещере, кто-нибудь видел бы его и его перенесли бы, как тело Феодосиево. Нельзя (так утверждают в хулах своих наши противники) говорить, что тело этого преподобного неприступно по некоторому свету, исходящему из его гроба, потому что святая великомученица Варвара, как святая, больше его, а тело ее видимо всем в Киеве. Хотя это поругание есть только голое мнение, не подтвержденное свидетельством, но, чтоб они не ликовали этим поруганием, возразим на их утверждение. Если бы тело преп. отца нашего Антония потому не находилось у нас в пещере, что св. Нестор не написал о том в своем летописании, то и тела св. верховных апостолов Петра и Павла не были бы в Риме, так как о том не написано в Деяниях апостольских. Но что не написано в одной книге, то обыкновенно пополняется другою, и св. Нестор, кроме летописи, означил подробнее в другой особой книге – «Житие преподобного отца нашего Антония», и книга эта, содержащая его подробное житие, упоминается часто в заглавиях древне-писанных Печерских Патериков, но утрачена нами во время войн. Но известный писатель св. Симон, епископ Владимирский и Суздальский, прочел ее и указал нам и на год и на месяц и день преставления этого преп. первоначальника и на погребение его у нас в пещере, а не в Риме.

Различными дарованиями почтил Бог святых Своих. Он дал нам видеть здесь и прославлять нетление тела св. великомученицы Варвары и прочих святых. А всю славу других отлагает на небо, по молитве о том самих многих святых. Так Он заповедал Своему ангелу скрыть тело великого законодателя израильского Моисея, так что не могли видеть его не только евреи, легко впадавшие в идолопоклонство, но и теперь христиане. Также повелел Он ангелам похоронить на Синайской горе тело св. великомученицы Екатерины, и безчисленны святые, мощей которых мы не видим. К ним Вседаровитый Бог причисляет и тело преп. отца нашего Антония, возлюбившего всегда тайно пребывать в земле. Но что это тело находится у нас в пещере, тому, кроме записи Симона, доказательством служит то, что при гробе его бывают различные чудотворения, особенно же изгнания бесов, и известно, что те, которые из любознательности хотели раскопать гроб его, были наказаны не только ярким светом, но и палящим огнем и смертью. И ложно утверждают, что тело его находится в Риме, что не подтверждается ни записями, ни чудесами. И потому напрасно взводится на все мысленное тело преп. Антония, то есть на всех прочих Печерских святых послушание в вере Риму.

Потом от первоначальника жития пещерного противники нации переходят к начальнику устава монастырского и к прочим нашим Печерским святым, измышляя на православие их следующую хулу.

«Св. Феодосий Печерский, – говорят они, – в самой смерти своей показал, что гнушается исповедания греков, разномыслящих с Римом и учащих, что никто прежде дня суда не наслаждается небесных радостей, ибо, умирая, в разрез с их учением, он воскликнул: „Отхожу ко Владыке моему Иисусу Христу!“ Также Дамиан Целебник, Пимен Многоболезненный, Никола Святоша и прочие Печерские святые сами открыли о своем отшествии к Богу. Написано также о св. Феодоре и Василии, что они приняли мученический венец, об Евстратии же, что душа его видимо была взята на небо огненною колесницею; а дух таких откровений и писаний есть дух римской Церкви, а не греческой, разномыслящей с Римом».

Ответим им, что истинное учение Церкви греческой и нашей русской, православной, непринимающей Символа веры, измененного римлянами, есть следующее: никто прежде дня суда не наслаждается вполне небесными радостями, но только частью их, хотя и большою: «ибо насыщусь я вполне не только душою, но даже и телом, когда явится слава Того, Кто придет во славе Своей воздать вполне каждому по делам его». Так верует наша Церковь, толкуя слова псалма, и этому не противоречат свидетельства, почерпнутые из жизни этих святых. Воистину говорим и теперь, что души преп. отцов наших Печерских, как и души всех прочих святых, взошли на небо не для принятия сразу полной награды, взошли же для того, чтоб получить награду только отчасти. Впоследствии же, соединясь с телом своим, они получат награду полную. В учении этом наша Православная церковь следует не Риму, но св. Писанию, так как Сирах говорит: «легко для Господа в день смерти воздать человеку по делам его» (Сир. 11:26). Еще яснее дополняет это Екклезиаст, говоря: «возвратится прах в землю, чем он был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Но и сам Господь это известнее всего сказал о Лазаре нищем: «Умер нищий, и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово» (Лук. 16:22), также и разбойнику на кресте: «Ныне будешь со мною в раю» (Лук. 23:43), то есть в небе, как толкует св. Феофилакт. Потом и апостол говорит тоже: «Знаем, что когда земный наш дом разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2 Кор. 1:5); и еще сам о себе: «Желание имею разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1:23). Все это наша православная Церковь пояснила ярче солнца в тропарях и кондаках, стихирах и канонах, свидетельствуя в песнях, что святые предстоят Богу, и просят их молитв. Но есть у нас свидетельство и тому, что угодники Божии не получили еще от Него совершенной награды. Сам Господь показал в притче, что, по возвращении Своем или по втором пришествии на суд, Он воздаст рабам Своим, добросовестно употребившим данные им пять талантов, то есть пять телесных чувств. Также и св. Павел говорит о себе: «Готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия». Не иначе можно понимать и то, что написал св. Иоанн в Откровении: «Я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыко святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтоб они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братия их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» (Откр. 6:9-11). Напоследок же мы скажем, что особенно относится и к нашим святым, подвизавшимся в пещерах, это апостольское слово: «скитаясь по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли – не получили обещанного, (то есть окончательно), чтоб не без нас достигли совершенство» (Евр. 11:40).

Итак, уже пора исчезнуть и этой тьме богомерзкого хуления на православие святых и преподобных отцов наших Печерских, которая покушается помрачать мраком Запада те восточные светила наши, те утренние, прославляющие Бога звезды. И опять мы обращаемся к тебе, православный читатель, со словами псалма: «не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие» (Пс. 36:1).

Ведь сам Господь узаконил, чтобы мы почитали своих преставившихся святых, то Сам устраивая так, что мощи их скрыты, как говорили мы о мощах Моисея пророка и Екатерины мученицы, и храня их нетленно, как говорит Давид: «хранит Господь все кости его, ни одна из них не сокрушится», – то вменяя их мощи за самые уста свои, подающие не только исцеления, но и дыхание жизни, как сделал Он чрез мощи Елисея пророка, воскресив ими мертвеца, так что псалмопевец возгласил о том: «честна пред Господом смерть преподобных Его». Как же ты не будешь вместе с прочими угодниками Божиими особенно почитать преподобных отцов наших Печерских, как поистине святых православных, равных тем, которые до принесения закона и после закона угодили Господу; не будешь покланяться с несомненною верою и нелицемерною любовью честным мощам их, хранимым нетленно Самим Господом и имеющим через Него дар исцеления, – и, лобзая их, не похвалишься иногда пред Господом, с пророком: «мне же зело честны быша друзи твои, Боже!» Особенно же подражай их житиям, описанным в этой книге, чтобы не сказали и они о лобзателях своих: «приближаются к нам людие сии устами своими, и языком чтут нас, сердце же их далече отстоит от нас, но тщетно чтут нас». Если премудрый Соломон посылает людей поучиться к земле, изрытой муравьями, говоря: поди к муравью, ленивец, посмотри на дела его и будь мудрым (Притч. Солом. 6:6), тем больше должны мы посылать тебя, православный читатель, для подражания, к земле пещерной, ископанной преподобными отцами нашими, говоря в книге этой:

«Иди, православный, к пещерам, иди, переходя сердечным восхождением из силы в силу, и возревнуй, увидав пути угодивших там Господу преподобных отцов – как прошли они жестокие степени добродетели, в каких пребывали трудах, какие возлагали на себя подвиги. Иди к пещерам, православный, и исполнись рвением, видя пути тех, которые в ископанной земле не пищу гибнущую с муравьями, но пребывающее для вечной жизни исполнение воли Божией собирали в летнее время этой жизни на зиму страшного суда, когда едва ли кто устоит пред лютым холодом его. Иди, православный, к пещерам и исполнись рвением, увидев пути таких первоначальников, ревнуя и следуя которым, никто не заблудился».

«Благодарение Богу за неисповедимый Его дар, что сподобил Он нас, недостойных жителей Русской земли, не лишиться той же благодати, которую Он, будучи во плоти, излил на землю, освященную стопами ног Его. Ибо, как мы там, во свете православной веры, увидели свет дел добрых, которым просияли святые первоначальники постнического жития, Антоний Великий Египетский и Феодосий, архимандрит иерусалимский, так же и здесь, в нашей Российской земле, вскоре по просвещении православною верою, тезоименитые первоначальники того же постнического по уставу жития, Антоний и Феодосий, просияли во тьме пещеры светом добрых дел своих, и свойственно им то, что написал в Откровении св. Иоанн: „это суть две маслины и два светильника, стоящия пред Богом земли“ (Откр. 11:4), потому что в доме Божией Матери они были плодовиты, как масличными ветвями, сынами своими, усыновленными им через Бога, и также горели и светили делами и учением. На похвалу их должно сказать нам еще: они суть два великие светила, просиявшие на небе пещерном и просветившие светом добрых дел своих безчисленное множество добродетельных звезд. Они, – приведшие нового Израиля к обетованной небесной земле, – два столпа, из которых один горел всегда рвением к Богу в ночи затворничества в пещере, другой же осенял смирением во дни устроения монастырского. Они – две скрижали Бога живого, которые изобразили закон Божий новому Израилю не изяществом писания, но красотою дел своих. Они – два херувима, покрывающие истинный кивот, храм Успения Пресвятой Богородицы, содержащий в себе не произведение из бездушного золота и дерева, но живую любовь к Богу и братии, и вразумившие многих жить по-ангельски. Они – два неусыпно хранящие ока Господни, и через них исполнились на русской нашей Церкви слова Господни: „вразумлю тебя, наставлю тебя на путь, по которому тебе идти; буду руководить тебя, око мое над тобою“ (Пс. 31:8). Они – два крыла голубиные, посеребренные чистотою и незлобием, вознесшие многих туда, где почивает Святый Дух, являющийся в образе голубином. Они же – и два крыла орлиных, данные Невесте Христовой – Церкви, на которых многие возлетели ко зрению Солнца правды. Они же, наконец, – и два мысленные сосца той же матери нашей, Церкви Христовой, сладостью, добродетелью которых, как истинным словесным молоком, многие возросли ко спасению и, наставленные их светозарностью, вошли в Царствие Божие воистину как бы путем млечным, который в небе, по объяснению ученых, образуется через соединение множества звезд. Ревновавшие путям этой достохвальной двоицы, во-первых, игумены святой чудотворной лавры Печерской, Стефан и Никон, и подвизавшийся еще до существования лавры Варлаам научат тебя, православный читатель, через эту книгу (кроме других, не столь удобных для тебя подвигов) терпению в напастях, потом Ефрем научит ревности ко святым местам, Исаия – умножению веры, Дамиан и также Прохор, Марк и Пимен – посту, Иеремия наставит пребыванию в монастыре, Матфий – стоянию в церкви, Исаий и Никита научат покаянию после искушения, Лаврентий – рвению к затворничеству, Алимпий – подвигу в рукоделиях, Агапит – служению больным, Григорий – обращению к покаянию, Моисей и Иоанн – страданиям за чистоту, Феофил – слезам, другой Пимен – терпению в болезни, Феодор и Василий – терпению в оклеветании, Спиридон и Никодим – псалмопению, Евстратий и Кукша – страданию за Христа, Никон Сухий – терпению в плену, Афанасий – послушанию, покаянию и вере к святому Печерскому монастырю, Святоша – пренебрежению славою, Эразм – украшению храмов, Арефа – благодарению за похищение имущества, Тит – любви, Нифонт – ревности о православии, наконец, Нестор, Симон и Поликарп научат тебя здесь, православный читатель, не только читать жития святых, преподобных и богоносных отцов наших Печерских, но также изображать их и на самом себе добрыми делами.