Текст книги "Так задумано свыше"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Джулия Тиммон
Так задумано свыше

1

– Разумеется, я знала, что рано или поздно это случится, но чтобы с такими сюрпризами… – бормочу я, рассеянно глядя на манекены, наряженные в новые творения Мэгги – короткие и длинные струящиеся платья-сорочки, бюстье, кружевные трусики, корсеты, боди и пеньюары. Выбрать лучшее как всегда невозможно: любая вещица, рожденная в студии моей подруги, произведение искусства и создана, чтобы кружить головы мужчинам.

– Какими сюрпризами? – с любопытством спрашивает Мэгги, не отрывая глаз от клиентки, которая сидит перед ней на специальном возвышении в недошитом комплекте нижнего белья. Мэгги с сосредоточенным видом прикалывает булавками кружевную ленточку к верху трусов.

– Гм… – Рассказывать при незнакомке о вещах сугубо личных не очень-то хочется. Но, во-первых, мне не терпится поделиться новостью с лучшей подругой; во-вторых, я знаю наверняка: теперь, когда я намекнула, что Дуглас сделал мне предложение, она сама от меня не отвяжется.

Мэгги, удерживая ленту пальцами и зажав губами булавку, поворачивается ко мне.

– Так какими сюрпризами? – повторяет она, почти не раскрывая рта. У нее море дарований. Если понадобится, подастся в чревовещатели!

Взмахиваю рукой, хоть и знаю, что сейчас как миленькая расскажу обо всем в подробностях.

– Долгая история.

– Я не тороплюсь, – отвечает Мэгги, убрав изо рта булавку и продолжая работать.

– Я тоже, – заявляет клиентка, и я только теперь замечаю, что ее глаза горят едва ли не ярче, чем у Мэгги. Некоторых девиц хлебом не корми, дай послушать, как обстоят дела на любовном фронте у других, даже посторонних женщин.

Достаю из кармана руку и подношу ее к лампе на высокой ножке, которых тут без счета. В многогранном бриллианте словно вспыхивают огни, переливающиеся всеми цветами радуги.

– А-а-а! – вскакивая со стула, верещит Мэгги. – Значит, он по-настоящему, официально?.. – Она подпрыгивает ко мне, хватает меня за палец и смотрит на кольцо так, будто оно необъяснимым образом материализовалось из пустоты.

– Угу, – мычу я. – По-настоящему…

– И я! Я тоже хочу посмотреть, – с мольбой в голосе просит клиентка, складывая руки перед грудью и нетерпеливо топая босыми ногами. Спрыгнуть с подставки и подбежать ко мне она побаивается, ведь стоит в трусиках, сплошь утыканных булавками.

Мы подходим к ней, Мэгги садится на место, и они обе крутят мою руку, проводят пальцами по гладкому белому золоту и считают грани прозрачного камня. Смех! Можно подумать, я показываю им крошечную созданную собственными усилиями машину времени. Или, по меньшей мере, сувенир, привезенный из туристической поездки в космос.

Вдоволь налюбовавшись «чудом», Мэгги прикасается к моему запястью.

– Давай рассказывай. Перебивать не будем, обещаем.

– Ага! – с жаром подтверждает клиентка. Я понятия не имею, кто она. Не знаю даже ее имени. Впрочем, какая мне разница?

– Я почувствовала, что Дуглас что-то затевает, еще когда он позвонил утром и спросил, свободна ли я вечером, – начинаю я. – Его голос звучал по-особенному, как когда он очень-очень волнуется… или страшно не хочет остаться с носом.

Мэгги самодовольно усмехается.

– Боялся, что ты его бортанешь? Так и нужно! Держать их в неизвестности, в постоянном напряжении. – Она сжимает пальцы в кулак и воинственно потрясает им в воздухе, словно предупреждая всех мужчин на свете: о другом и не мечтайте! – Всегда лучше, когда он не слишком уверен в себе и когда боится тебя потерять.

– Что верно, то верно, – со знанием дела подтверждает клиентка.

Повожу плечом. Я об этом как-то не задумывалась и уж точно не прилагала никаких усилий к тому, чтобы Дуглас чего-то боялся. Набираю в легкие воздуха с намерением продолжить, но клиентка опережает меня.

– Им это полезно – периодически дрожать от страха, – говорит она, показывая всем своим видом, что по ее милости сходил с ума далеко не один влюбленный идиот. – Если переживает, что ты можешь взять и уйти к другому, значит, наверняка любит.

– Вот-вот, – поддакивает Мэгги. – Очень правильная мысль! – Она на мгновение берет булавку в зубы, поднимает указательный палец, кивает и прикрепляет к полупрозрачной ткани следующий дюйм кружева.

Вздыхаю и улыбаюсь снисходительно-укоризненной улыбкой.

– По-моему, кто-то торжественно пообещал не перебивать меня.

Клиентка приподнимает руку. Мэгги бросает на меня извинительный взгляд и поджимает губы, показывая, что отныне будет нема как рыба. Смеюсь и продолжаю:

– В общем, Дуглас сказал, что хотел бы вечером пригласить меня к себе на чай, а потом прогуляться вдвоем по пляжу и, может, прокатиться на лодке. Я удивилась. Мы встречаемся сотню лет и давным-давно не приглашаем друг друга в гости, просто встречаемся у него или у меня, и все. Бывает, по нескольку дней то тут то там вместе живем, наверное даже съехались бы, если бы Дуглас не был зациклен на работе и мог уделять мне больше внимания или если бы я не любила до чертиков свою улицу. Более того, Дуглас сказал, что будет ждать меня к пяти – а обычно он занят часов до семи, – и полушутя добавил: форма одежды – парадная. Я целый день терялась в догадках.

– Почему он не устроил этот праздник в субботу? – интересуется Мэгги.

Я притворяюсь, что возмущена. Она трижды шлепает себя катушкой с кружевом по голове и воображаемым ключиком запирает рот на несуществующий замок.

– Он не устроил этот праздник в субботу, потому что, как я вспомнила перед самым выходом из дома, вчера был день нашего знакомства, – терпеливо объясняю я.

Мэгги кивает, прикалывает последнюю булавку, встает и обходит вокруг подставки, внимательно глядя на трусы и лифчик, которые уже смотрятся на все сто, но пошли бы куда больше девушке с телом покрепче, без целлюлитных впадинок, как у нынешней клиентки. Впрочем, ее саму дряблость живота и ягодиц, как видно, ничуть не смущает. Молча жду, надеясь, что мы с подругой вот-вот останемся одни и я смогу дорассказать ей о вчерашнем романтическом приключении с глазу на глаз, лучше бы за чашкой кофе.

Мэгги останавливается лицом к заказчице, немного сдвигает брови и окидывает ее последним взглядом.

– На сегодня, пожалуй, все, Брет. В следующий раз заберешь готовый комплект.

Брет смотрит на себя в зеркало в полстены и с недовольным видом кивает.

– Что-то не так? – с язвинкой спрашивает Мэгги, прекрасно понимая, что клиентку расстраивают не трусики, а то, что придется уйти, не узнав, чем меня потчевал жених и как преподнес кольцо.

Она смущенно хихикает.

– Да нет, что ты… Ты всегда все делаешь так, в противном случае я не обратилась бы к тебе в пятый раз. Это я о другом… о своем.

Переодеваясь, она нарочно слишком долго копается, но мы с Мэгги перемигнулись и теперь ждем вместе, когда можно будет спокойно развалиться на мягком диване и продолжить разговор более свободно, в привычных для нас выражениях и сугубо дружеском тоне.

– У-ух! Наконец-то! – восклицает Мэгги, закрывая за Брет дверь и проводя по лбу рукой, будто он мокрый от пота после бесконечного рабочего дня в угольной шахте. – Любопытная, сил нет! У меня выспросила обо всем: Замужем ли? Встречаюсь ли с кем-нибудь? По любви или так, чтобы не умирать со скуки? Или, может, из-за выгоды? – Она быстро и суетно качает головой, как кошка, на которую случайно плеснули воды. – Да бог с ней! Скорей рассказывай! А то от нетерпения, я, честное слово, умру!

Смеясь сажусь на диван и скидываю туфли. Каблуки – несомненное украшение женских ног, но, черт, как же на них неудобно ходить!

– Хорошо. А ты свари кофейку. Я к тебе прямо с работы. День выдался – не приведи господь!

Мэгги с готовностью достает пакетик с молотым кофе и все поглядывает на меня с вопросом в глазах.

– К чаю у Дугласа был торт, – потягиваясь, неторопливо произношу я. – Покрытый воздушным белым кремом и с оранжево-морковной надписью наверху: «Кэтлин!».

У Мэгги вытягивается лицо.

– Просто «Кэтлин»?

Качаю головой с таинственной улыбкой на губах. Так я и знала: Мэгги озадачится.

– Не просто. Внизу более мелкими буквами было приписано: «продолжение следует», – говорю я, сознавая, что напускаю еще больше тумана. Но таков и был замысел Дугласа: заинтриговать, даже сбить с толку. Чтобы этот день запечатлелся в моей памяти на всю жизнь.

Мэгги включает кофеварку, подбоченивается, становится ко мне лицом и сдвигает коричневые брови, одну из которых украшает золотое колечко. Я как только не уговаривала ее отказаться от мысли калечить лицо – говорят, это вредно, к тому же потом на месте прокола может остаться уродливый шрам, – но упрямица все-таки съездила в салон пирсинга и, по-моему, ничуть не жалеет об этом. Впрочем, серьга в брови отлично вписывается в ее имидж. И вроде бы не доставляет особых хлопот.

– Что еще за продолжение? – настороженно спрашивает она. – Когда вы съели первый торт, Дуглас достал второй – так, что ли?

Смеюсь.

– Ты что, с ума сошла?! Я бы лопнула, если бы до отказа напичкала себя мучным. Торт остался почти нетронутым: я съела один маленький кусочек, а Дуглас вообще ни к чему не притронулся – слишком нервничал.

Мэгги всматривается в меня так, будто усомнилась в моей психической нормальности, и больше не задает вопросов.

– Я не успела допить чай, когда Дуглас вскочил из-за стола и сказал, что хочет прогуляться по пляжу.

– Рядом с его домом? – спрашивает Мэгги?

– Да. – Киваю на кофеварку. – По-моему, сварился. Будь умницей, напои подругу.

Мэгги прерывает меня нетерпеливым жестом.

– Подожди, сначала объясни, что значит «продолжение следует». Что-то я ничего не пойму… Когда он преподнес тебе кольцо?

– Налей мне чашку кофе, тогда узнаешь, – говорю я, складывая руки на груди. – Я совершенно без сил, должна взбодриться.

Мэгги осуждающе смотрит на меня, цокает языком, быстро наливает мне кофе и садится рядом на диван, поджимая под себя ноги.

– Ну и что было дальше?

Делаю глоток кофе и, чувствуя, как с его чудодейственной помощью наполняюсь новыми силами, откидываюсь на диванную спинку.

– На пляже все было как всегда, – почти равнодушным тоном произношу я. – Прямо напротив Дугласова дома ребята играли в волейбол. Я изучила каждого из них, прочла все надписи на футболках, рассмотрела каждый кусочек опор для сетки, но ничего такого, что могло бы относиться к нам или лично ко мне, не нашла. – Отпиваю еще кофе.

Мэгги нетерпеливо дергает меня за руку, хорошо еще, не за ту, в которой я держу чашку.

– А Дуглас что? На него ты поглядывала? Может, он делал какие-нибудь намеки? Или куда-нибудь многозначительно смотрел?

Качаю головой.

– Он смотрел на океан. – Усмехаюсь, хоть и сознаю, что не должна осмеивать собственного жениха, даже наедине с лучшей подругой. – С таким видом, будто читает про себя молитвы. В какое-то мгновение мне даже пришло на ум: до чего он сегодня нелеп!

Мэгги фыркает.

– Скажешь тоже! Нелеп! Он был как на иголках, боялся, что тебе не придется по вкусу его спектакль. Это же естественно.

Киваю. Мэгги снова теребит мой рукав.

– Ну так чем все закончилось?

– Дуглас молча взял меня за руку, отвел к бухточке, где нас ждала лодка и огромный плакат на воткнутых в песок столбиках.

– Плакат? – Лицо Мэгги делается сосредоточенно-растерянным. – И что на нем было? Голубки? Сердце?

– Не угадала, – спокойно говорю я. – На нем было единственное слово: «выходи». Да, и та же приписка внизу, но крошечными, едва различимыми буквами: «продолжение следует».

Мэгги на мгновение замирает, потом вдруг догадывается, о чем речь, и ее губы растягиваются в счастливейшей улыбке, будто невеста – она и все, о чем я рассказываю, произошло с ней.

– Сначала я не поняла.

– Представь себе, до меня тоже не сразу дошло, – признаюсь я. – Выходи. Куда выходи? Осенило, только когда мы сели в лодку. Дуглас плаката как будто не заметил – даже не взглянул на него – и предложил покататься. Я молча кивнула.

Мэгги смотрит на меня, затаив дыхание. Такое чувство, что, как только я закончу рассказ, она сорвется с места и помчится проверять, там ли еще таинственный плакат.

– Он отвез меня на тот островок – помнишь, я о нем упоминала? Как-то раз мы справляли на нем его день рождения.

Мэгги кивает.

– На берегу, прямо в том месте, к которому мы подплыли, было выложено круглыми мелкими камушками: «за меня», – говорю я.

– Кэтлин, выходи за меня, – шепотом произносит Мэгги, складывая в предложение все Дугласовы надписи. – Кэтлин, выходи за меня! – Повторяет она громким ликующим голосом, подпрыгивая на месте и хлопая в ладоши. – Вот это да! Никогда не думала, что твой Дуглас может быть столь романтичным.

Пожимаю плечами.

– Я и сама не думала. Мне все время казалось, что, если он и решится сделать мне предложение, так прямо и скажет: давай, мол, распишемся. Даже на покупку кольца не выкроит времени, попросит меня выбрать что-нибудь самой. – Отставляю кружку на столик и с задумчивой улыбкой смотрю на кольцо. В блеске бриллианта мне вдруг видится что-то тревожное, почти безысходное, и я, охваченная странным предчувствием, на миг закрываю глаза.

– Да, кстати! – восклицает Мэгги. – А кольцо?

Медленно поворачиваю голову и недоуменно смотрю на нее, еще под неприятным впечатлением необъяснимого мимолетного чувства.

– Что?

– Где было кольцо? – спрашивает Мэгги, наклоняя вперед голову и говоря всем своим видом: ты не дорассказала о самом главном. – Он достал его из кармана, когда ты прочитала слова из камушков? Или вырыл из песка?

– Нет. Прямо за словами лежала целая гора красных роз, а на самом верху стояла коробочка. В ней и было кольцо.

– Ух ты! – Мэгги прижимает к груди кулаки и от обилия эмоций вся содрогается. – Прямо как в кино! Ты, конечно, сразу примерила кольцо, повисла у Дугласа на шее и завопила, что было мочи: «да»! Так?

Усмехаясь, качаю головой. Окажись вчера Мэгги на моем месте, наверняка так бы и поступила, даже если бы не слишком рвалась замуж. Она натура чересчур восторженная и импульсивная. Впрочем, когда требуется, умеет, что называется, держать саму себя в ежовых рукавицах, поэтому-то и преуспела в любимом деле.

– Нет. То есть кольцо я, разумеется, примерила, но на шее не висла и не вопила.

Мэгги разочарованно вздыхает.

– Эх! На такой милый жест стоило ответить поэмоциональней.

Снова смотрю на бриллиант, силясь понять, почему он не вызвал во мне бурю восторга.

– Я бы и ответила… если бы это шло от сердца. А ломать комедию не было желания.

Мэгги смотрит на меня, поднимая брови.

– Может, это оттого, что я не ожидала от Дугласа такой сентиментальности, – торопливо оправдываюсь я. – Или настроение было не то… В общем, я отреагировала весьма сдержанно.

Мэгги хмыкает, с любованием смотрит на мое кольцо, проводит по гладкой грани камня кончиком пальца и вдруг морщит лоб.

– Послушай, а если бы кто-нибудь приплыл на этот остров раньше вас? Тогда бы колечко как пить дать свистнули. Дуглас об этом не подумал?

– Еще как подумал, – успокаиваю я подругу. – Когда мы появились, на острове был его приятель, Чип Лейн. Помнишь такого? Однажды мы были вместе в компании, кажется в день памяти павших.

– Гм… – Мэгги чешет стриженый затылок. – А, да, такой длинный, с носом? – Она подносит к лицу полусжатый кулак, изображая Чипов рубильник. – Весь вечер всех донимал рассказами про гражданскую и какие-то другие войны?

Киваю.

– Он. Мы не успели причалить, когда Чип махнул нам рукой, сел в свою лодку и уплыл.

Мэгги задумывается.

– Значит, Дуглас все предусмотрел…

– Ну да.

– Наверное, заранее готовился.

Пожимаю плечами.

– Конечно. Надо было и торт заказать, и нарисовать плакат и раздобыть одинаковых камушков, и договориться с Чипом.

– А самое главное, выбрать кольцо, – добавляет Мэгги. – И так распланировать рабочий день, чтобы безболезненно уйти пораньше.

– М-да. – Гадаю, к чему она клонит, и всматриваюсь в бриллиант, пытаясь вновь увидеть те печальные, почти живые огни, и понять, не знак ли это.

– Ты любишь его? – внезапно спрашивает Мэгги, резко поворачивая голову.

Слегка вздрагиваю от неожиданности.

– Кого?

– Своего Дугласа, конечно. – Мэгги ухмыляется. – Не Чипа же!

– Гм… естественно… – не вполне уверенным голосом и почему-то смущаясь, бормочу я. – Естественно, люблю, – добавляю с большим убеждением, стараясь выглядеть счастливой. – Не любила бы – не приняла бы кольцо.

Мэгги всматривается в меня с прищуром.

– Когда свадьба? – любопытствует она странно настороженным голосом.

– Через три месяца, – отвечаю я, не глядя на нее.

– Я, конечно, буду подружкой невесты, – чуть более оживленно, с утвердительной интонацией произносит Мэгги. – Самой близкой из близких.

– Само собой, – подтверждаю я.

– И могу, если как следует попросишь, сшить тебе умопомрачительное платье.

– Правда? – на сей раз искренне радуясь и поднимая голову, спрашиваю я.

Мэгги с шутливой важностью кивает.

– Три месяца… – бормочет она, что-то прикидывая в уме. – Конечно, придется поднапрячься и перекроить все свои планы, но что поделать? Лучшая подруга надумала выти замуж – такое случается единственный раз в жизни!

Обнимаю ее.

– Спасибо. Признаться, я тайно надеялась, что платье сошьешь мне именно ты, но еще не придумала, как тебя об этом попросить.

Мэгги пошлепывает меня по плечу, отстраняется, упирает руку в бок и важно заявляет:

– Скажи спасибо, что я такая догадливая и великодушная. Взяла и предложила свои услуги сама, избавила тебя от лишних мучений.

– Спасибо тебе! Сотню раз спасибо.

Мэгги живо поднимается с дивана, легкими быстрыми шагами, почти бегом, пересекает студию, останавливается у манекена в длинном шелковом платье, сосредоточенно на него смотрит и прикусывает губу.

– Верх можно сделать наподобие этого. А низ… – Она резко поворачивается ко мне и хмурясь внезапно спрашивает: – А почему ты такая унылая, а? Я бы на твоем месте плясала от счастья.

Краснею, будто тайком стянула с чужого стола конфету и вдруг обнаружила, что за мной наблюдают.

– Унылая? По-моему, нет. Может, растерянная или немного испуганная? Думаешь, это так просто: выскочила замуж и зажила как у Христа за пазухой? – Я говорю все более и более громко, не понимая, кого пытаюсь переубедить – Мэгги или саму себя. И в чем. – Нет, дорогая моя! Все гораздо серьезнее! Ведь ты соглашаешься создать семью, берешь на себя массу обязательств, взваливаешь на плечи целую гору ответственности. Мне предстоит стать хозяйкой дома, а в скором будущем, не исключено, и матерью. Что надо учитывать, чтобы быть хорошей женой? Как воспитать достойного человека? Ответов я пока не знаю. Представляешь себе, сколько в моей голове сомнений и вопросов?

Мэгги вскидывает руки, прося меня умолкнуть.

– Представляю, представляю. Раскричалась, аж в ушах звенит. – Она с преувеличенным усердием потирает свои аккуратные не прикрытые короткими волосами уши.

Я вздыхаю с облегчением: по-моему, провести Мэг удалось.

– Но знаешь, что меня смущает? – говорит она, отходя от платья и останавливаясь в нескольких шагах от меня с хитроватым прищуром.

Мою грудь сдавливает странное предчувствие, но я стараюсь казаться спокойной.

– Что?

– То, что, когда ты носилась в поисках своего Эдвина, хоть и тоже терзалась тысячей вопросов, была совсем-совсем другой, – нараспев произносит Мэгги, немного наклоняясь вперед. – Разве не так?

Эдвин! Она тоже про него вспомнила, именно сейчас, спустя столько времени! Как раз в тот момент, когда я сама, казалось бы без особых на то причин, повторно воспылала к нему странно пламенными чувствами.

Мне явственно кажется, что где-то у меня над головой смеется раскатистым хохотом сама судьба. Я широко распахиваю глаза и мгновение-другое боюсь пошевелиться, будто сижу на жердочке над пропастью и от малейшего движения могу сорваться и ухнуть в бездну.

Произошло это три года назад. Цепочка невероятных случайностей, встреча-загадка, надолго лишившая меня покоя и здорового сна. Мы с Мэгги давно собирались попутешествовать по стране, взглянуть на Раскрашенную пустыню, пенсильванские сосны, Великие озера и крупнейший город в стране с чудным прозвищем «Большое яблоко» – Нью-Йорк. Готовились к поездке заранее, даже копили деньги, но буквально в последний момент мне пришлось раскошелиться на свадебный подарок скороспелой сестре и будущему зятю (Гвен выскочила за Питера, когда ей было всего восемнадцать), а у Мэгги приключился аврал на работе, поэтому полуторамесячную поездку пришлось сократить до двух недель. Мы решили, что на Мичиган и Онтарио полюбуемся после, а на этот раз лишь поизучаем Нью-Йорк, и купили билеты на самолет, но буквально за день до вылета отец Мэгги попал в больницу с тяжелым пищевым отравлением ягодами, которые он купил у уличного торговца где-то за городом. Ее мать гостила у родственников в Сан-Диего, поэтому Мэгги пришлось сдать билет.

Почти не радуясь долгожданному отдыху, я отправилась в Нью-Йорк одна и увидела этого фантастического парня еще в лос-анджелесском аэропорту. В то самое мгновение мне почудилось, что кто-то неведомый и всемогущий вдруг щелкнул магическим переключателем и я сама, люди вокруг, мой город, Америка и вся вселенная внезапно перенеслись в другую жизнь. Туда, где чувства острее, краски насыщеннее, ароматы волнуют вдвое сильнее и гораздо больше причин жить, радоваться, бороться за счастье…

Я стояла, почти не дыша, и, будто заколдованная, смотрела на незнакомца, в мгновение ока перевернувшего мой мир. Он, видимо, что-то почувствовал, немного сдвинул брови, медленно повернул голову, и, когда наши взгляды встретились, мне показалось, что в его глазах отражается точь-в-точь то же, что чувствую я. Мгновение, другое, третье… Биение разволновавшегося сердца, гул голосов вокруг, немыслимым образом преобразовавшийся в торжественно-сладкозвучную мелодию…

Вот на квадрате, разделявшем нас, остановилась группа туристов, я потеряла незнакомца из виду, вдруг опомнилась, густо покраснела и поспешила к регистрационной стойке.