355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джулия Леви » Босиком через кактусовое поле » Текст книги (страница 1)
Босиком через кактусовое поле
  • Текст добавлен: 29 декабря 2017, 16:00

Текст книги "Босиком через кактусовое поле"


Автор книги: Джулия Леви



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Джулия Леви
Босиком через кактусовое поле

Страх – это слабость, взращивая которую, мы обрекаем себя на одиночество…



Глава 1

Она сидит напротив меня и дерзко, я бы даже сказал, с вызовом смотрит в мои воспаленные, слипающиеся от усталости глаза. Я стараюсь не подавать виду, что выдохся за последнюю неделю, гоняясь за долбаными малолетками, возомнившими себя хозяевами своих никчемных судеб. С самого утра у меня ноет под левым подреберьем. Эта боль так мучает меня, так мешает сконцентрироваться на работе, что вызывает чувство неуверенности и раздражение. Эта пытка выводит из себя, хочется бросить все к чертовой матери и вырваться отсюда. Хочется исчезнуть из этой душной комнаты, окутанной полумраком, убежать от слабоосвещенных ламп, от серых, покрытых плесенью стен, от звенящей тишины и давящей пустоты, но больше всего хочется избавиться от смердящей вони, исходящей от этой малолетки. Вначале я решил, что причиной моего дискомфорта стала подгоревшая яичница с беконом, которую проглядела Сабина, но нет, это не из-за яиц и даже не из-за слишком жирного куска мяса.

Только теперь до меня дошло, откуда возникла эта вонь. Я понял, что мне не дает покоя, что меня так раздражает. Ее волосы. Ее грязные, всклоченные рыжие волосы, торчащие в разные стороны перекрученными сосульками. Они образуют такой уродливый ком, что его хочется немедленно содрать и сжечь.

Я тоже не отвожу взгляда, сдерживаясь из последних сил, чтобы не наброситься с кулаками на эту дрянь. Да, мне хочется разрядиться, сбросить накопившуюся злость, может, даже неудовлетворенность последних дней.

Я несколько напрягся, когда она медленно стала наклоняться ко мне, пальцы невольно потянулись в карман брюк за кастетом, чтобы в случае чего врезать как следует. Но она наклонилась всего лишь для того, чтобы прилепить жевательную резинку к носу обшарпанного ботинка. Странно, но мне вдруг стало так легко, я даже почувствовал гордость, что сдержался, не замарав руки об эту суку.

Когда она наклонилась, мое внимание невольно привлекла черная татуировка в виде якоря, украшавшая ее костлявую спину. Наколку можно было без труда разглядеть сквозь прозрачную сетчатую майку. Такой нательной живописи я еще не видел. Мне вдруг захотелось спросить, зачем уродовать себя этим огромным идиотским рисунком, но сдержался, понимая, что этим лишь обозначу усталость, а может, праздное, даже глупое любопытство. Вернувшись в исходное положение, она снова вальяжно развалилась на стуле и уставилась на меня, как будто специально хотела вывести из равновесия. Злобная ухмылка рыжей бестии намекала на то, что отвечать на вопросы она не собиралась.

– Ну?

– Ну?

– Я спрашиваю, мы можем продолжить нормальный диалог?

– Ха! Нормальный диалог? Здесь? Разве в этом месте возможно нормально разговаривать?

– Послушай, я четвертый день пытаюсь достучаться до тебя и…

– Тебя и вправду зовут Марк Радеки? – издевательским тоном спросила Полли. Демонстративно наклонившись вперед, она прищурила глаза и несколько раз полушепотом повторила фамилию детектива.

– Да. А что? – поправив бейдж, переспросил Марк.

– Да нет, ничего.

– А все-таки?

– Да странная фамилия какая-то у тебя.

– Ничего странного. Мои родители из Канады. Перебрались сюда, еще когда были студентами.

– А, теперь понятно, – хихикнула Полли.

– Вернемся к нашей теме?

– Ага, валяй.

– Не валяй, а продолжайте, – поправил ее Марк.

Ничего не ответив, Полли лишь издевательски присвистнула, качая в такт правой ногой, к которой только что прилепила жевательную резинку.

– Сколько еще ты собираешься упорствовать, а? Всего-то надо назвать имя человека, который снабжает тебя товаром, назначает место передачи, – Марк пристально посмотрел на Полли в надежде, что она все же сдастся и начнет отвечать. Но девушка продолжала ухмыляться, глядя сквозь Марка в пустоту.

– Можно воды?

– Держи, – поставив перед Полли стакан, Марк расплескал часть прозрачной жидкости на стол, ясно давая понять, что крайне раздражен.

– Так и будешь пялиться на меня? – цыкнула Полли, заметив, что Марк продолжает сверлить ее взглядом.

– Ты бы лучше ширинку застегнула, – в ответ предложил он, вернувшись на свое место. Пока Полли демонстративно медленно цедила из стакана воду, от скуки Марк решил осмотреть себя. Брезгливо стряхнув со светло-серого пиджака невидимые пылинки, он лишний раз убедился, что зря все-таки послушал жену и надел этот костюм: мало того, что он был неудобным и тесным, так еще не добавлял лоска его внешности, впрочем, и солидности тоже.

– Ха! Ха-ха-ха! Ширинку, говоришь, застегнуть? – расхохоталась в ответ Полли, до конца опустив собачку на молнии. Она не знала, почему, но ей нравилось злить детектива. Не придумав в очередной раз ничего оригинального, она вскочила со стула и, со всей злости отшвырнув его, повернулась к Марку, оголяя и смачно шлепая себя по округлым ягодицам.

– Не впечатлила. Вчера сиськи, позавчера вибрирующий язык. Не надоело? – устало спросил Марк.

Не удостоив детектива ответом, Полли развернулась к нему в пол-оборота и, молча подняв стул, снова вальяжно развалилась на деревянном сиденье.

– Что? Нечем больше хвастаться? Я так и думал, что твоей тупой фантазии ни на что другое не хватает. Ладно, начнем все сначала. Но это будет последний шанс для тебя, – Марк снова нажал на кнопку диктофона, продолжив допрос: – Назовите свое имя.

– Полли Адамс.

– Сколько вам лет, где проживаете?

– Пошел на хер.

– Ваше имя?

– Полли Адамс.

– Сколько вам лет, место жительства? – теряя остатки терпения, Марк подумал, что если Полли и дальше будет отказываться нормально отвечать на стандартные вопросы, то он все-таки вмажет ей, и если его, детектива из отдела убийств, отстранят и от этого дела, ему вовсе будет наплевать на свою репутацию. – Кому и где должны были передать товар?

– Пошел ты, – равнодушно ответила Полли. Втянув в себя щеки, она сложила бантиком пухлые губки и, смачно причмокнув, послала Марку воздушный поцелуй.

– Фу-у-у…

Расхохотавшись на всю комнату, раздражитель нервов детектива принялась раскачиваться на стуле, уверенная, что если продержится еще хотя бы пять минут, то Марку надоест продолжать бесконечный допрос, ее снова уведут в камеру, а завтра детективу ничего не останется, как освободить Полли за недостаточностью улик.

– Еще одно оскорбление при исполнении – и ты сядешь за решетку на двадцать лет. Это ты можешь понять своими куриными мозгами? – вскочив на ноги, процедил сквозь зубы Марк и вцепился в стол, прикрепленный к бетонному серому полу. – Думаешь, мне интересно здесь с тобой возиться?! Я, детектив из отдела убийств, вынужден разгребать это дерьмо, – со всей силы Марк несколько раз ткнул пальцем Полли в грудь, отчего девушка поморщилась от боли. Она готова была вцепиться детективу в лицо, но вовремя сдержалась, решив, что лучше в данной ситуации будет просто не отводить взгляда. – Последний раз спрашиваю: кто снабжает тебя товаром? Кому и когда ты должна была передать черную сумку?!

– Какой товар? Какая сумка? Я вообще не понимаю, о чем вы, – таким же тоном ответила Полли, стараясь держаться уверенно и не подавать виду, что дико боится. Она злилась на себя за слабость, что в любой момент не выдержит и расплачется перед детективом, что начнет заикаться и задыхаться, как это бывало в минуты сильного стресса. Нервно проводя подушечкой большого пальца по кончикам пальцев правой руки, Полли только сейчас почувствовала ноющую боль на среднем пальце. Невольно опустив глаза, она с удивлением дотронулась до мякоти и не сразу сообразила, как так получилось, что ноготь был сломан до середины, но боль она почувствовала только сейчас. Рана уже не кровоточила и немного затянулась. И тут в памяти возникла недавняя картина. Она вспомнила, как брыкалась в руках Марка и еще одного полицейского, пытаясь вырваться и убежать. – За что же тебя, такого серьезного чувака, окунули в дерьмо? – ехидно хмыкнув, спросила Полли, поднимая на Марка зеленые глаза, полные слез.

Выключив диктофон, Марк сел на угол стола и, наклонившись, устало произнес:

– Как же у меня чешутся руки врезать тебе. Сколько у меня было возможностей на протяжении этих дней. Но даже сегодня я не позволю себе испытать такого удовольствия. Сейчас я закончу допрос и вызову дежурного. Завтра я передам твое дело прокурору штата. В течение пары дней тебе вынесут приговор. Тебя… – Марк замолчал на секунду, надеясь увидеть в глазах Полли хотя бы каплю сожаления. – Тебя упрячут за хранение и сбыт наркоты на двадцать лет, – расстегнув пуговицы на пиджаке, он наклонился к Полли и, задержав взгляд на ее лице, подумал, что все бессмысленно, эта малолетка с отвратительным, упрямым характером все равно не собирается сотрудничать, он не сможет ничего добиться от нее. – А теперь я отвечу на твой сраный вопрос. До того как очутиться здесь, в Куинсе, я работал в центральном управлении. У меня был напарник, с которым я в одно время окончил академию. Вместе бок о бок мы проработали с ним больше трех лет, – Марк на несколько секунд прервал свой рассказ, и пока доставал из кармана пиджака «Мальборо» и несколько раз прикуривал сигарету от позолоченной зажигалки, внимательно разглядывал Полли, как будто изучал ее. Но на самом деле его мысли блуждали далеко отсюда. С удовольствием затянувшись, детектив прикрыл веки и на мгновение отключился от всего происходящего.

– И? – прервала Полли тягостное молчание Марка.

Очнувшись от воспоминаний, детектив не спешил продолжать свою историю. Аккуратно положив пачку с зажигалкой на стол, он, снова прищурившись, уставился на Полли, как будто хотел найти в зеленых глазах все свои ответы. – Мы во всем и всегда доверяли друг другу. Даже больше, чем своим женам. Первое и, к сожалению, последнее дело мы расследовали два года. Два долгих мучительных года. И вот когда цель была так близка, его грохнули, а меня отстранили от расследования под предлогом, что из-за нашей неопытности один из нас погиб. Вернее, намекнули, что мой напарник погиб из-за меня. Остальное не твое собачье дело.

– Ты растрогал меня до самой глубины моей неокрепшей души, – язвительно всплакнула Полли. – Я что, действительно выгляжу настолько тупой, что должна поверить в выдуманную историю про серьезное расследование? – злобно вперив взгляд в Марка, Полли хотела растерзать детектива на мелкие кусочки. – Fuck! Эту чушь мог придумать только такой идиот, как ты. Один в один байку мне однажды рассказал местный придурок, забредший в бар, в котором я работаю. Его пьяный бред я слушала часа четыре. Одно и то же четыре часа, представляешь?! Как же вы все похожи. Ты такое же ни на что не способное ничтожество, вот и попер… – Полли хотела еще что-то добавить, но тут ее тираду остановил твердый кулак Марка. Он наотмашь ударил девушку, нарушив обещание не доставлять себе такого удовольствия.

Удар оказался настолько неожиданным и сильным, что Полли рухнула на бетонный пол и застонала на всю комнату от звенящей боли в затылке. Сил не оказалось даже на то, чтобы перевернуться на бок и подняться. Распластавшись на полу, не моргая, она смотрела в потолок и плакала, но не столько от боли, сколько от обиды и страха. Прыснувшая из носа кровь густой струей стала стекать по левой щеке, перемешиваясь с солеными слезами.

– Отвечай, сука, кто снабжает тебя товаром?! – оглушительно заревел на всю комнату Марк, наклонившись над девушкой. – Ты, погань малолетняя, хотя бы знаешь, что значит потерять лучшего и надежного друга?! Как ты, мразь, смеешь рассуждать, на что я способен, а на что нет?! – схватив Полли за грудки, Марк уставился на нее безумными от злобы и усталости глазами. Пожирая ее диким взглядом, он хотел уничтожить девушку, хотел, чтобы все то, что происходило сейчас в его жизни, было лишь сном. Марк отчаянно хотел проснуться, снова услышать утренний звонок Лукаса, выпить с ним утренний кофе и продолжить привычную работу, которой он был предан, как и его напарник. Но этот тягостный, бесконечный мрак все не кончался. Реальность заставляла его снова и снова признавать поражение. Впервые в жизни Марку захотелось расплакаться и закричать изо всех сил от внутренней боли, съедавшей его на протяжении года, но его снова сдержало одно обстоятельство. Рядом с ним находилась девчонка, которая могла унизить его, посмеявшись над минутной слабостью.

И все же чувство сожаления и раскаяния, что он, взрослый мужчина, который среди коллег слыл человеком спокойным и уверенным в себе, не сдержался, заставило его пойти на примирение первым. Опустившись рядом с Полли, Марк прислонился к ножке стола и, горестно вздохнув, молча протянул ей черный шелковый носовой платок.

– Извини.

– Еще офицером себя считаешь, – сплевывая на пол кровь, ответила Полли.

– А ты? Зачем ты провоцируешь меня? Неужели так трудно ответить на стандартные вопросы? Неужели тебя не волнует, что ты можешь надолго загреметь в тюрьму?

– Это не мой товар. Я не знаю, как он оказался в моем доме, – от отчаяния застонала Полли.

– Ну вот, снова та же херня, – недовольно качая головой, ответил Марк.

– Я говорю правду! Просто один чувак хотел, чтобы я переправила вместе с ним товар, но я отказалась. Он пришел ко мне, уговорил пустить в дом, попросил воды, а когда я вернулась в гостиную, его уже не было! И тут влетели вы, козлы долбаные! Я правда ни при чем, – морщась от боли в затылке, Полли кое-как поднялась на колени и умоляюще уставилась на Марка.

– Ты серьезно?! Ты что, серьезно хочешь убедить меня в том, что ничего не знала про черную сумку, спрятанную в подвале под грудой грязного барахла?

– Какая на хер сумка?! Не вешай на меня то, к чему я не причастна! Я не знаю, чего ты там нашел в моем белье, но я ничего не прятала! Если хочешь, я скажу тебе, где живет Винсент! Это он приходил ко мне. Это он оставил эту сумку! Я ни при чем! – Полли вскочила на ноги, несмотря на неприятные ощущения в затылке, и, хватаясь за последнюю надежду доказать свою невиновность, стала метаться по комнате, судорожно соображая, как объяснить Марку, что в последний раз она действительно не участвовала в переправке партии наркотиков заграницу. Но убедительных доказательств не находила. «Все правильно. Как я могу доказать, что товар не мой, если, ворвавшись в дом, копы тут же начали переворачивать все вверх дном? Как я могу доказать, что не знала про товар, когда его нашли на дне моей бельевой корзины? Винсент сука! Похоже, на этот раз я действительно влипла», – признавая поражение, Полли обреченно взглянула на Марка.

– Да, да, конечно, – хмыкнул Марк, поднимаясь на ноги. – Ты сейчас вдруг стала такая невинная, такая душка, что на секунду я даже поверил тебе. Но лишь на секунду. Можешь больше не утруждаться. Нет больше необходимости отвечать на вопросы. Допрос окончен, – нажав на кнопку вызова, Марк не спеша стал складывать листы в серую папку.

– Но я не вру, – простонала Полли, от бессилия опускаясь на стул.

Появившийся через несколько секунд охранник молча подошел к девушке и, слегка пнув ее по ноге, дал понять, что пора вставать.

«Вот он, конец всему», – подумала Полли, тяжело поднимаясь на ноги. Горестно взглянув на здоровенного охранника, лицо которого не выражало никаких эмоций, на Марка, не обращавшего на нее внимания, Полли покорно поплелась к выходу.

Остановившись на пороге, она в последний раз обернулась к детективу и, задержав на нем взгляд, подумала, как все-таки странно устроена жизнь. Вот сейчас ее уведут и наверняка посадят за то, чего она не совершала, за дело, к которому она в этот раз совершенно не была причастна, но сил сопротивляться, умолять, доказывать, что она говорит правду, совсем не осталось.

– Сейчас ты вернешься домой к своей гребаной женушке и своим сраным детишкам и будешь жить, как прежде. Тебя нисколько не будет волновать судьба невиновного подростка. Тебя, ублюдка, нисколько не будет волновать, что ты упрятал меня тогда, когда я ни в чем не виновна, – Полли хотела еще что-то сказать, но ее прервала дубинка охранника, грубо выталкивающего девушку в коридор.

– Наверное, к лучшему, что сейчас я не сказал ей, что хотел бы сказать. Меня тоже никто не жалел, – Марк замер на мгновение, молча провожая Полли. Когда дверь закрылась, он продолжил механически складывать бумаги в папку, по привычке засунул ее в потертый кожаный портфель и небрежно бросил его к ножке стола.


Глава 2

Звенящая тишина с новой силой стала наполнять внутреннее пространство черепной коробки, легкая тошнота уже не болталась ниже пищевода, а медленно подползала к гортани, виски сдавливало так, что серое вещество могло в любой момент просочиться через глазные яблоки.

Оставшись наедине с собой, Марк решил, что возвращаться сегодня в отдел будет не самой лучшей идеей, выслушивать занудные наставления начальника не было никаких сил и желания, и домой спешить, где его снова встретит вечно недовольная жена, тоже не хотелось. Лучшим вариантом, чтобы собраться с мыслями, было задержаться здесь, в душной комнате для допросов.

С трудом стянув с себя узкий, не по размеру пиджак, Марк аккуратно повесил его на спинку металлического стула, пригладил по привычке зачесанные назад русые волосы и, закатав рукава черной рубахи, опустился на сиденье, безразлично уставившись в небольшое окно, защищенное решеткой.

Чувство облегчения не наступало, как бы Марк ни старался. Чтобы задушить тошноту, он медленно вдыхал и выдыхал воздух, но она лишь отвечала неприятной отрыжкой, усталость и раздражение все больше расплывались по телу. Голова гудела так, что невидимые звуки небольшого замкнутого пространства эхом отдавались в ушах, мышцы, натянутые как струны, ломали его, выворачивая тело наизнанку.

«Как же это тяжело – чувствовать себя ответственным за чью-то судьбу. Почему чувство вины за эту дрянь не покидает меня? Я же прав! Ведь я прав? Или, черт возьми, я был несправедлив к этой..?» – думал детектив. Чтобы хоть как-то снять боль в глазах, Марк закрыл веки и, крепко сцепив пальцы на затылке, застыл в таком положении на несколько минут. Он продолжал задавать себе один и тот же вопрос: а правильно ли он поступил, принудив Винсента подбросить сумку Полли, в надежде, что она раскроет имя босса, заправляющего в округе. Конечно, Марк и сам знал, кто ворочал сбытом наркоты в Куинсе, но что бы они с Питом ни делали, подобраться к хромоножке Ренди так и не смогли. Место, заброшенный склад удобрений, где Ренди передавал товар Винсенту, месяц назад снесли, и старик, этот осторожный черт, больше на связь с парнем не выходил. Оставалась только Полли, которая могла вывести на Ренди, она была единственной зацепкой.

«Но сотрудничать она не захотела, и я забыл предложить ей гарантированную защиту. Может, тогда она стала бы сговорчивее? Может, и стала бы, но она со своими куриными мозгами не захотела понять, чего я от нее хочу. Ну и плевать, тем хуже для нее. В этом мире соображать нужно быстро».

Длинный коридор, освещенный тусклым светом люминесцентных ламп, напоминал тоннель, из которого точно не было выхода. Плотно закрыв за Полли серую металлическую дверь, охранник глухим, равнодушным голосом произнес:

– Руки на стену, ноги на ширине плеч.

– Дяденька, попросите за меня, – отчаянно заплакала Полли. – Я честно не виновата. Я не делала ничего, – умоляюще шептала она, но слова не производили никакого впечатления на мужчину. – Я боюсь! Я не хочу в тюрьму. Я не виновна, – Полли хотела обернуться, но конвоир ее остановил:

– Ничего, детка, привыкнешь. Все вы так говорите, когда сюда попадаете. Не оборачиваться. Лицом к стене, руки назад, ноги расставить, – повторил он, заводя руки Полли назад. Щелкнув наручниками на тонких запястьях, охранник слегка толкнул девушку дубинкой, указывая, куда следует идти дальше.

– Куда вы меня ведете?

– В душевую. Тебе следует помыться. Миссис Пакстон снимет с тебя ненужную волосню, чтобы не было вшей. Затем я выдам тебе одежду – и вперед, к новой жизни, – выдавил скудную ухмылку охранник.

– Хотя бы волосы оставьте. Я буду часто мыться, честно.

– Хе-хе, кто бы тебе еще разрешил часто мыться. Давай, вперед, – посмеялся он, подталкивая Полли к прозрачной стеклянной двери. – Скидывай шмотки и в душ. Одежда на стуле, – указав на серый кулек, одиноко лежащий на железном прикрученном к полу табурете, мужчина скрестил руки на внушительном брюшке и застыл на месте, безразлично уставившись на серую кирпичную стену.

– Вы что, так и будете здесь стоять?

– Я отвернусь, не волнуйся, – снова ухмыльнулся он. – Да и было бы на что смотреть, кожа да кости, ну глазищи еще, – пробормотав, мужчина бросил беглый взгляд на девушку и, развернувшись, направился к выходу.

– А мне уже все равно, – ответила Полли, на ходу сбрасывая стоптанные ботинки, потертые джинсы, сетчатую черную футболку, черный бюстгальтер и старенькие застиранные красные трусики.

Отвернув медную ручку смесителя с синей полосой, она тут же встала под струйки воды, решив, что это самый действенный способ избавиться от дикого страха. Прикосновения ледяных капель были крайне неприятными и даже болезненными, но сейчас это меньше всего волновало Полли. Она продолжала стоять, не замечая, как вода, попадая в глаза, раздражала слизистую оболочку, как прерывистое дыхание вызвало икоту, как тряслись колени, как она начинала трястись сама.

– Молю тебя, Боже… – первые слова молитвы, сами собой возникшие вдруг в голове, настолько удивили Полли, что она даже перестала плакать и икать, застряв на первой фразе. – Я даже представления не имею, как правильно следует молиться, какие умные, нужные слова произнести, чтобы Там меня услышали, а главное, чтобы Он хотя бы Он поверил в мою искренность. Может, просто следует сказать о том, чего я больше всего боюсь? – после некоторой паузы Полли зашептала, что стало приходить на ум, хотя понимала, что, сколько бы сейчас правильных слов ни сказала, она все равно недостойна вообще о чем-либо просить, потому что в своей жизни для молитвы никогда не находила времени. Потому что посещение храма считала религиозным бредом для управления толпой, потому что мало совершала хороших поступков и вообще не была склонна к сентиментальности. – Даже если бы я каждое воскресенье посещала собор и пела псалмы, как все праведные прихожане, мои просьбы все равно остались бы неуслышанными, потому что я недостойна, потому что я второй, а может, даже третий сорт. Но сейчас, когда не осталось ничего, в чем бы я была уверена, я должна использовать этот последний шанс на спасение, даже если все бессмысленно. Боже, почему я? Почему в одну секунду я оказалась по эту сторону реальной жизни. За какие грехи я должна лишаться общения с Бро? Я даже не смогу в ближайшее время вернуть в булочную долг миссис Бишоп, теперь она вовсе перестанет мне верить. Даже мой верный пес Мики теперь не увидит хозяйку черт знает сколько времени. Все рушится к чертям собачьим. Неужели такое возможно? Еще совсем недавно я весело проводила время со своим парнем. Мы даже решили жить вместе. А что сейчас со мной происходит? Где я оказалась по вине этого ублюдка Винсента? Ну, гад, если только я отсюда выйду, тебе конец. Не я буду, если не разберусь с тобой. Кому сейчас точно хорошо, так это уроду, который упрятал меня сюда, и моему папаше. Нет! Нет! Я не хочу здесь гнить! Я хочу быть свободной, я хочу жить! Я не собираюсь подыхать здесь! – просьба о спасении, сменившаяся желанием обрести вновь свободу, заставила Полли выскочить из-под душа. Не отдавая себе отчета, что делает, она метнулась к двери и, распахнув на ходу стеклянные створки, выскочила в коридор, но тут же наткнулась на дежурившего у двери охранника. Мгновенно отреагировав, офицер схватил ее, заломив руки за спину, но, ловко вывернувшись, беглянка что было силы оттолкнула его и рванула туда, где ярче всего горел свет. Шлепая голыми ступнями по холодному полу, Полли старалась бежать быстро, но получалось плохо, ноги скользили, она несколько раз падала, вскакивала и снова бежала, пока ее не остановил электрошокер подоспевшего на подмогу более ловкого и опытного офицера.

– Живо всаживайте укол, – скомандовал мужчина, подзывая к себе человека в белом комбинезоне.

Появившиеся через пару секунд перед глазами яркие радужные пузыри с озорными глазками стали так мило подмигивать и улыбаться Полли, что она не могла ни ответить им взаимностью. В это же мгновение цветные шарики сами собой стали лопаться, превращаясь в более крошечные подобия самих себя. Стало невероятно весело и легко. Полли вдруг захотелось всем, кто попадался в поле ее зрения, посылать воздушные поцелуи, хотелось глупо улыбаться и приподнимать брови в такт музыке, закрутившейся в голове: «Танцуй со мной, детка. Танцуй, как можешь, танцуй, как хочешь, танцуй, как чувствуешь…»


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю