Текст книги "Там, где для тебя нет места"
Автор книги: Джулия Леви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Джулия Леви
Там, где для тебя нет места
Глава 1
Наша жизнь как белый холст, для которого мы сами выбираем кисти, краски, придумываем сюжет. Неумелыми движениями, очень осторожно мы делаем первые наброски воображаемой картины, проявляем упорство, как истинные творцы своей судьбы. С каждым движением линии становятся четче, картина постепенно приобретает смысл. У одних получается абстракция, другие уделяют особое внимание деталям, кто-то довольствуется натюрмортом, некоторые стремятся к пейзажам, ярким и не очень. У остальных получается черный квадрат. О да, еще встречаются баталисты. Таких хлебом не корми, дай только кисть в руки, так они и на чужую картину залезут, и, как ни странно, они тоже имеют своих почитателей, любителей батальных сцен.
Считается, что люди способны в процессе жизни менять свою судьбу, но здесь можно поспорить, скажете вы, и, наверное, будете правы. Что мы есть в руках судьбы? Легкое перышко, которое можно сдуть в любую сторону. Но иногда случаются исключения, и если вы не конченый идиот, то воспользуетесь шансом и постараетесь повернуть русло судьбы в то направление, которое вам захочется.
Но чтобы это сделать, приходится принести жертву или преодолеть серьезные, подчас невообразимые испытания, которые могут сломать человека или сделать его философом.
Обычным зимним утром, когда обыватели ещё спали, а солнышко даже и не думало показываться из-за домов, из серого трехэтажного здания вышли две девушки, одетые в одинаковые куртки горчичного цвета. Переглянувшись, они с удовольствием вдохнули бодрящий декабрьский воздух и не спеша спустились по ступенькам на тротуар.
– Дженни, какие планы на вечер? – спросила та, что повыше, застёгивая куртку.
– Буду отсыпаться, – поправив на маленьком лице большие круглые очки, ответила вторая. Закинув рюкзак на плечо, она ловко нахлобучила черную вязаную шапку на длинные темно-каштановые волосы и, поёжившись от холода, быстро спрятала руки в карманы.
– А я сегодня иду со своим парнем в кино. Хотела тебе предложить составить нам компанию.
– Нет, Брук, спасибо. Мадлен сегодня просила помочь ей. Так что извини, не получится. Увидимся в среду, – поднимая ворот свитера, ответила Дженнифер.
– Покеда. Ты сейчас на метро?
– Да. Пока, – еще раз попрощалась Дженнифер и, чтобы снова не отказывать, быстро зашагала от подруги прочь. Она знала, что никакого парня у Брук нет. Девушке просто хотелось выглядеть счастливой, быть любимой, просто – быть не хуже других. Дженнифер жалела подругу, иногда соглашалась и составляла ей компанию, но зная, что этим проблему не решить, всё чаще отказывалась, придумывая важные дела. Отвязавшись и на этот раз от назойливой Брук, Дженнифер решила по дороге домой заглянуть в любимое кафе.
– Капучино, пожалуйста, – попросила Дженни, обратившись к бармену. Выйдя на улицу, она зашла под навес, присела за черный металлический столик, и не спеша, смакуя каждый глоточек, стала отпивать из чашечки любимый кофе и с удовольствием вдыхать утренний рассвет.
«Ну и ночка выдалась. Пришлось изрядно побегать, чтобы найти Патрицию и вернуть её обратно в госпиталь. Но дежурство закончилось, теперь можно просто посидеть, немного расслабиться, не спеша выпить кофе и подержать трубку во рту.
Холодно! Хорошо, что Мадлен заставила меня теплее одеться. И носки, которые она подарила на прошлое Рождество, тоже оказались весьма кстати. С зарплаты обязательно куплю себе теплые ботинки», – подумала Дженни, елозя на холодном пластике стула. Сидя напротив четырехэтажного офисного здания, она задержала взгляд на одном из окон на втором этаже. В памяти снова всплыли некоторые моменты из прошлого.
Глава 2
– Отпусти, гад! Я всё равно расскажу матери, – в истерике крикнула Дженни Айку. Дрожа от страха и отвращения, она сбросила со своего плеча его руку и стремглав направилась в детскую.
– Она тебе всё равно не поверит, – усмехнулся Айк, нервно приглаживая сальные волосы. Обтерев ладони об грязные джинсы, он вплотную, насколько позволял ему внушительный живот, прислонился к перилам и, прищурив маленькие глазки, внимательно посмотрел наверх, как будто хотел что-то рассмотреть там. Спустившись вниз на несколько ступенек, Дженнифер одарила отчима взглядом, полным обжигающей ненависти, и, не удержавшись, со всей силы плюнула в самодовольное лицо мужчины. Бывали случаи, когда она порывалась отравить Айка или, того хуже, задушить во сне, когда он бывал пьяным, но страх перед наказанием всегда её удерживал.
– Зачем же так грубо, Дженни, – хмыкнул снова Айк, вытирая плевок воротом рубашки. – Вот за это ты ответишь мне, мелкая сучка, – пробурчал он себе под нос.
«Что же делать? Куда же мне спрятаться, чтобы не видеть больше эту рожу. Может, все же решиться подсыпать ему крысиного яда? Нет, сделают вскрытие и поймут, что это отравление. И комп, как назло, сломался, инфу теперь не добыть. И к Бакстеру не сунешься: его мамаша – та еще стерва. И вообще, я же знаю, что не смогу пойти на преступление. У меня просто не хватит духу. Каждый новый день для меня – это страх и испытание. Жизнь стала похожа на игру на выживание, прямо как в «Голодных играх», только в стократ хуже» – подумала Дженни, запирая на засов дверь своей комнаты. Забившись в угол, она была решительно настроена не расплакаться, но в какой-то момент отчаяние вырвалось наружу – и Дженни разрыдалась на всю комнату. Она жалела себя. Ей казалось, что судьбы хуже, чем у нее, и быть не может, и искренне не понимала, почему Господь заставляет ее так страдать, чем она провинилась перед ним. Прерывистое дыхание и икота привели к тому, что Дженни стала задыхаться, и чтоб уж совсем не поддаться панике, заставила взять себя в руки. Зажмурив глаза, она мысленно приказала себе медленно, глубоко, несколько раз вдохнуть и выдохнуть, изгоняя таким образом из памяти все неприятные моменты, связанные с появлением в их доме Айка, и чтобы просто успокоиться.
«Мое дыхание восстанавливается, икота проходит вместе с воспоминаниями об Айке. Я не думаю о его потной роже, о его лапах, хватающих меня за подол юбки, о его коленках, упирающихся под столом в мои, о его похотливом взгляде. Мое дыхание восстанавливается…», – не договорив про себя фразу, Дженни снова разрыдалась, понимая, что она бессильна что-либо изменить, как бы этого не желала.
«Если я не могу уничтожить Айка, тогда я должна все рассказать матери! Черт, а стоит ли это делать? Вдруг она не поверит? Хотя почему она мне не поверит? Ведь я же ей ближе, чем этот урод? Ведь я ее ребенок! Боже, как же хорошо мы жили раньше…»
Долгие, мучительные воспоминания и сравнения прошлой и нынешней жизни так утомили девушку, что она незаметно задремала и проснулась лишь под вечер, вздрогнув от непонятного шума внизу.
– Дженнифер, – мать строго позвала её на ужин, который подавался в доме ровно в семь часов вечера.
– Иду, – пробурчала Дженни, выходя из комнаты. Спускаясь вниз по лестнице, она решила, что справится со страхом, что пришло время рассказать матери о проблеме. Девочка представляла, как будет радоваться, когда Андреа с позором выгонит Айка. «Было бы круто вообще засадить его за решётку».
– Ты забыла, что я зову один раз? Почему заставляешь себя ждать? Это невежливо по отношению к нам, – показала недовольство Андреа.
– Мам, я хочу кое-что сказать, – чтобы выглядеть уверенно, Дженни гордо задрала подбородок и сжала кулаки.
– Ну, и что же важного решила сказать нам наша малышка? – приторно ласково произнес Айк. Он старался казаться веселым и вежливым, и лишь подергивающийся правый глаз выдавал его волнение. Заметив это, Дженни осмелела ещё больше, представляя, как Андреа вцепится в рыбьи глазки Айка, выгонит его из дома и обязательно обратится в суд. Почувствовав себя практически вершителем правосудия, она смело посмотрела на отчима, поклявшись себе, что доведет дело до конца.
– Да, что же такого важного ты решила сообщить нам с отцом? Мы даже ужин должны отложить? – ехидно спросила Андреа, откладывая в сторону салфетку.
– Он мне не отец! Вот уже два года этот подонок пристает ко мне! И… если ты не выставишь его из дома, то уйду я! – прерывисто выкрикнула Дженни, вкладывая в слова всю боль, страх и отвращение, испытанные ею за последние годы.
– Что? – спросила Андреа, бледнея. Какое-то время женщина не в силах была произнести ни единого слова. Открывая и закрывая рот, она с ужасом смотрела на мужа и дочь. Облокотившись руками о стол, Андреа тяжело опустила голову и стояла так неподвижно, пока Дженни не нарушила тягостное молчание, повисшее в столовой.
– Мама, – позвала она. «Может, зря я все рассказала?»
– А-А-А! – закричала в истерике Андреа. – Да как ты, дрянь этакая, смеешь обливать грязью моего мужа и твоего отчима?! Он приносит деньги в дом! Он заботится о нас, чтобы мы ни в чем не нуждались! А ты, мерзавка, позволяешь себе говорить всякие гадости в его адрес?! – ногти Андреа впились в ладони, костяшки пальцев побелели, а жилка на шее стала заметно пульсировать.
– Мама, – дрожащими губами пролепетала Дженни.
– Если тебе не нравится, как мы живём, то ты можешь выметаться вон из нашего дома! Живи, как тебе заблагорассудится! Мне надоели твои капризы и постоянное нытье! Как я от тебя устала! Я не знаю, что у тебя на уме и что ты можешь выкинуть в следующий раз! Строишь из себя наивную тихоню? А может, это ты пристаёшь к нему?! – прищурив ярко накрашенные глаза, Андреа злобно посмотрела на дочь.
– Мама, – только смогла прошептать Дженни.
– Бессовестная, неблагодарная, маленькая дрянь! Ты всем своим видом и манерами напоминаешь мне твоего отца! Как вы похожи! Я тебя ненавижу! Ненавижу! Пошла вон! – завизжала Андреа, исказив худое бледное лицо в злобной гримасе. Последней каплей терпения любящей мамочки была увесистая пощёчина, проехавшаяся по щеке дочери. От неожиданности, обиды, унижения и боли Дженни обмочилась в штаны. Она была потрясена до глубины души словами матери. Но больше всего ее потрясло то, что Андреа ей не поверила. Какое-то время Дженни стояла полностью опустошённая и лишённая последней надежды в веру, понимание и любовь.
«Она мне не поверила! Не поверила! Мама, за что ты так меня ненавидишь?! Этот негодяй, этот подонок дороже тебе, чем я?! Я не нужна ей! Я ей не нужна! Сегодня всё стало на свои места. Она всегда меня ненавидела, я это чувствовала, но до последней минуты верила, что это лишь выдумки и страхи. Выходит, я была права? Боже, и все-таки почему она не захотела разобраться во всём? Наверное, испугалась, что Айк уйдёт и оставит её одну, стареющую и никому не нужную? Но ведь есть я! А как же я?!» – вытирая слёзы, Дженни разрывала душу от ненависти и любви к матери. «Какими мы были счастливыми, когда был жив папа! Папочка, мой любимый папочка! А может, это только мы с ним были счастливы? Получается, она и не любила его никогда? Ведь мама припомнила сейчас мое сходство с отцом и как она ненавидит меня из-за этого. Я всегда буду напоминать ей отца. Да. Был папочка. Он любил меня, и я любила и уважала его. Он понимал и заботился о нас по-настоящему. Но его уже давно нет на этом свете. Всё, что от него осталось, – это курительная трубка, которую я спрятала, когда мать выкидывала все его вещи. Я больше никому не верю! Никому! Бежать! Немедленно!» – глядя на них, решила для себя Дженни.
– Андреа! Успокойся, дорогая! Не обращай внимания на неё. Подросткам свойственно выдумывать. Дженни просто стало скучно. Захотелось поиграть на наших нервах. Видимо, у детишек теперь такие игры. Развлекаются они так, понимаешь? И потом, я же не обиделся? Ну, иди ко мне, моя кошечка, – промурлыкал Айк, обнимая Андреа. Торжествующе глядя на Дженнифер, он был полностью уверен: что бы теперь не случилось, Андреа всегда будет на его стороне.
– Да пошли вы, оба! Я вас ненавижу! Ненавижу! – отчаянно прохрипела Дженни. Прикрывая ладонью рот, она бросилась вон из столовой и, громко хлопнув дверью, побежала к себе.
Вытряхнув из шкатулки накопленные от школьных обедов деньги, побросав в рюкзак только необходимые и дорогие ей вещи, Дженни, не раздумывая, открыла окно, спрыгнула со второго этажа и пустилась без оглядки куда глаза глядят. «У меня нет сил бороться. Я не хочу и не могу больше оставаться здесь! Боже, что же будет со мной? Теперь в этом мире я одна?! Кому я нужна? Только Богу, видимо? Господи, помоги мне, прошу! Не оставляй меня! Аминь!»
– Эй, Дженн, ты куда это? – крикнул худощавый парнишка, увидев пробегающую мимо его дома Дженнифер. Перепрыгнув через перила веранды, он помчался за ней, чтобы выяснить, почему девушка одна посреди ночи бегает по улице.
– Отвали, Бак, – не глядя на него, крикнула на бегу Дженни.
– Дженни, я серьёзно. Ты что, решила сбежать? Он опять приставал? – догнав её, все допытывался парень.
– Да отвали, сказала! Какое тебе дело до меня? И вообще, какое вам всем до меня дело? – закричала на всю улицу Дженни.
– Не кричи, соседей разбудишь. Можно мне с тобой? – схватив Дженнифер за рукав куртки, умоляюще спросил Бакстер.
– Нет! Возвращайся к своей мамочке! Она же не разрешает тебе со мной дружить! Не ходи за мной! – зашипела Дженни, выдергивая руку. Рванув к остановке, она надеялась, что Бакстер от неё все же отстанет.
– Дженни, погоди. Останься. Мы что-нибудь придумаем, обещаю. Не убегай, пожалуйста, – в отчаянии простонал Бакстер.
– Бак, ты что, глухой? Я же сказала, отвали.
Провожая Дженни печальными глазами, Бакстер наблюдал, как она залезает в автобус. Он навсегда прощался с девушкой, в которую был влюблен еще со школьной скамьи. Остановить её он просто не посмел, зная упрямый характер Дженнифер.
– С наступающим Рождеством, – стоя на ступеньке, крикнула напоследок Дженни. – Прощай, – помахав молодому человеку рукой, девушка прошла в середину салона, села на потертое кожаное сидение и решила не оборачиваться, чтобы не поддаться искушению вернуться.
«Прощай, любимый и такой ненавистный теперь дом. Прощай, школа, прощайте, миссис Льюис. Теперь вы не сможете учить меня игре на гитаре. Прощай, папочка. Прощай, Бак, Дрю и Молли. Вряд ли мы когда-нибудь еще встретимся».
Добравшись до вокзала, Дженнифер долго стояла около табло, выбирая, куда бы ей отправиться. «А, мне уже все равно, только бы подальше отсюда, чтобы никогда больше не видеть этих уродов!» – подумала она и выбрала самый дальний маршрут.
– До Нью-Йорка, один, – подавая деньги кассиру, она вдруг испуганно обернулась к выходу, подумав о том, что мать и отчим могли обнаружить ее пропажу и броситься ей вслед. Но в зале все было спокойно. Дежурный полицейский стоял на выходе из вокзала и дремал, видимо, утомившись за день. Небольшое количество скучающих пассажиров, тут и там сидевших на металлических сидениях, ожидали прибытия своих поездов и абсолютно не обращали на Дженни внимания. Облегченно вздохнув, она взяла билет и направилась в привокзальное бистро, чтобы купить гамбургер, колу и шоколадный батончик. Выйдя из бистро, Дженни сразу же пошла на платформу, чтобы не рисоваться на вокзале.
Когда подали состав, она вошла в серый полупустой вагон, заняла свое место и, разложив на столике купленную еду, только сейчас ощутила, насколько же она голодна.
Поглядывая из окна на спешащих куда-то людей, Дженни откусывала перемешанный со слезами кусок за куском от гамбургера и навсегда прощалась с родными и такими любимыми местами своего детства.
– Мисс, пожалуйста, ваш билет, – обратился к ней пожилой кондуктор, когда тронулся поезд.
– Вот, пожалуйста, – доставая из кармана помятый билет, Дженнифер мельком взглянула на мужчину и натянула на брови черную вязаную шапку.
– Одна путешествуете? – с интересом спросил мужчина.
– Меня родители будут встречать в Нью-Йорке.
– Тогда удачной дороги вам, – учтиво ответил кондуктор, переходя к следующим пассажирам.
«Как ловко я его отшила! Так и надо вести себя впредь со всеми незнакомыми людьми, чтобы не было никаких проблем. Я просто молодец! Э-хе-хе, что же меня ждёт впереди? Немного страшно. Мне снова хочется есть. Одного гамбургера оказалось маловато, надо было два купить. Нет, лучше о еде не думать. Буду думать о будущем. Выгляжу я достаточно взрослой и проблем с трудоустройством, надеюсь, не возникнет. Официантки и в Нью-Йорке нужны. Я знаю эту работу. Хорошо, что Молли брала меня с собой в помощницы. И жильё, надеюсь, там не слишком дорогое и мне хватит сбережений на месяц, пока не найду работу. Накоплю денег и обязательно поступлю в колледж. У меня всё будет хорошо. Я справлюсь. Мир не без добрых людей».
Навалившаяся усталость и розовые мечты перебороли голод. Размечтавшись, Дженни погрузилась в долгий и сладкий сон.
Путешествие оказалось продолжительнее, чем предполагала Дженни. Мучаясь от голода, она всеми силами старалась не думать о еде, но желудок-предатель регулярно напоминал бурчанием о том, что неплохо бы чего-нибудь в него забросить. Заглушая голод любимой музыкой, она рассматривала через стекло проносящиеся мимо пейзажи и на время забывалась, пока из соседних сидений до неё не долетали манящие ароматы кофе или звуки чавкающих пассажиров. Сглатывая слюну, Дженни снова отворачивалась и, чтобы хоть как-то отвлечься, снова всматривалась через окно в горные пики Вайоминга, Тилевые равнины и долину реки Джеймс-Ривер Южной Дакоты. Любуясь лиственными лесами штата «десяти тысяч озер», Дженни всё больше удивлялась и поражалась красоте и величественности природы, масштабам огромных и бескрайних территорий.
Голодная и уставшая от долгого путешествия Дженни мечтала как можно быстрее добраться до конечного пункта своего путешествия и сразу же приступить к выполнению второго пункта своего плана, в котором значилось: «Найти бистро и наесться вдоволь».
Её поезд прибыл на центральный вокзал Нью-Йорка поздно вечером. Выйдя на перрон, Дженни долго оглядывалась по сторонам и с завистью смотрела на спешащих домой пассажиров, ревностно засматривалась на встречающих. «Какие же они счастливые. Как они обнимаются и радуются встрече друг с другом… Нет, лучше не смотреть, а то расплачусь». Ей так хотелось, чтобы кто-то так же встретил её, и они поехали бы вместе домой. Тяжело вздохнув, Дженни закинула рюкзак на плечо и поплелась в зал ожидания.
«Какой огромный и в тоже время красивый вокзал! И такой высокий потолок! Интересно, как они тут меняют лампы, когда те перегорают? Непонятно. И часы такие интересные: с любой стороны можно увидеть время. А народу столько, что сразу напрашивается вопрос: на вокзале вообще бывает когда-нибудь пусто? С чего же мне начать? Родных здесь нет, друзей тоже… А, плевать, я всё равно счастлива!». Гуляя по вокзалу, Дженнифер обнаружила, что все магазинчики и кафе уже закрыты. Единственный работающий устричный бар оказался ей не по карману. Сглотнув в очередной раз слюну, Дженни не в силах была пройти мимо бара. Прислонившись к стеклу, она с завистью смотрела, как посетители уплетают устрицы, весело болтают, смеются и пьют шипучий золотистый напиток.
«Как же хочется есть. Наверняка около вокзала есть какое-нибудь бистро. Там и перекушу. Переночую в центральном зале, а завтра придумаю что-нибудь. Моя жизнь теперь точно изменится к лучшему! Я просто уверена в этом! Теперь я сама себе хозяйка!»
Застегнув зеленую куртку и нахлобучив черную шапку, Дженнифер устало поплелась к выходу. С интересом осматривая местные достопримечательности, девушка довольно быстро нашла неприметное привокзальное кафе и вошла туда, радуясь, что не останется на ночь голодной. Присев за один из многочисленных столиков, Дженнифер с нетерпением ждала, когда к ней подойдёт официантка, и она закажет десять – нет! – двадцать гамбургеров и сможет наесться на несколько дней вперед.
– Привет! Ты позволишь присесть и угостить тебя? – вежливо спросил молодой мужчина в черном кожаном пиджаке, подойдя к столику, за которым сидела Дженнифер. Заправив за ухо черные как смоль волосы, он иронично и в тоже время по-доброму посмотрел на неё и, ослепительно улыбнувшись, не дожидаясь разрешения присесть, расположился напротив Дженни на красном кожаном диванчике. Чтобы не показаться невежливой, девушка кивнула в знак согласия, хотя мужчина уже сидел и бесцеремонно рассматривал ее.
«Что же, вполне безобидный чувак, еще и такой любезный: предложил мне колу и гамбургеры с ветчиной», – отметила Дженнифер и, не задумываясь, набросилась на еду.
– Что ты делаешь здесь одна в такой час и в таком месте? – поинтересовался незнакомец, сочувственно заглядывая в уставшие зеленые глаза Дженни.
– Я путешествую, – смело ответила Дженнифер, исподлобья посмотрев на мужчину. С жадностью набросившись на следующий гамбургер и отпивая колу, она мысленно благодарила странного незнакомца за доброту.
– А, путешественница! Понятно. А мама с папой знают, где ты? – усмехнулся мужчина, пересаживаясь к Дженнифер.
– Я сбежала, потому что решила жить самостоятельно, – поперхнувшись, ответила она. Утвердительно качая головой, Дженни пыталась в первую очередь убедить себя, но вся ее уверенность тут же сменилась болью в глазах от воспоминаний минувших дней.
– Поругалась с предками? Бывает, – сочувственно закивал головой незнакомец. – Я тоже рано сбежал из дома и решил жить самостоятельно. Сначала было круто! Свобода, блаженная эйфория, романтика! Потом наступило пробуждение. А дальше хуже – возвращение в реальность, – уже шёпотом произнес он, наклонившись к Дженни. На мгновение замерев с полным ртом, девушка удивленно захлопала глазами, не совсем веря словам мужчины. Продолжая жевать гамбургер, она решила, что это просто пустая болтовня. «Если все стало так плохо, почему же он не вернулся, когда наступило его возвращение в реальность?»
– Детка! Позволь дать тебе бесплатный совет! Как бы тебе не было хреново с предками, ты должна быть с ними, пока совсем не станешь взрослой. Понимаешь? Да, они не всегда бывают правы – это их недостаток, но они все же остаются твоими родителями, которые несмотря ни на что любят тебя. Давай позвоним им? Ты скажешь, что с тобой всё в порядке и что ты скоро приедешь? Я дам тебе денег и посажу на поезд, – вынув из бумажника пятьсот долларов, незнакомец стал размахивать ими, как веером, перед глазами Дженни. – Кстати, откуда ты?
– Из Нампы, – прошептала Дженни.
– Из Нампы? Никогда не слышал, – скривив рот, удивился незнакомец.
– Да, я поругалась с матерью из-за её друга. Он приставал ко мне, а мать не поверила – и я сбежала! Я не вернусь! Слышите?! Я не вернусь! – четко отчеканивая каждое слово, ответила Дженнифер. – Спасибо за сочувствие, но я теперь сама по себе! – она незаметно перешла на крик, чем привлекла внимание некоторых посетителей. Один из них даже подошёл к ним.
– Эй, детка, с тобой всё в порядке? Тебе нужна помощь? – спросил высокий полный мужчина, приглаживая редкие волосы на потной лысине.
– Нет, спасибо, – пропищала Дженни, дрожа от страха в предчувствии чего-то нехорошего.
– Билли! По-моему, ты уже перешёл все дозволенные границы, – переведя взгляд с девушки, толстяк сердито уставился на рядом сидящего с ней мужчину. Его большие кулаки потирали друг друга, как бы готовясь встретить удар.
– Роб, отвали! Или я тебе член на морду натяну прямо здесь, – не глядя на толстяка, прошипел Билли. Услышав это, Дженнифер затряслась от страха еще больше и, забившись в угол, с ужасом стала наблюдать за мужчинами.
«Надо линять», – подумала она про себя. Но Роб, видимо, решил дальше не вмешиваться и, молча повернувшись, вышел из бистро. «Определённо, Билли – хороший человек», – успокоившись, подумала Дженнифер. Билли снова повернулся к ней и как ни в чём не бывало продолжил разговор:
– Ты уверена, что не хочешь вернуться? – он очень внимательно посмотрел на девушку, как будто решил рассмотреть все её веснушки на лице. Не задумываясь ни на миг, она помотала головой в знак того, что её решение не возвращаться твёрдое и окончательное.
– Точно? Может, всё же передумаешь? – не унимался Билли.
– Нет, – твёрдо ответила Дженнифер.
– Что ж, это твоё право, – подняв кверху ладони, ответил Билли. – Знаешь, я очень уважаю самостоятельных людей. Я хочу тебе помочь. Держись меня, девочка! Со мной не пропадёшь, отвечаю, – сказал вкрадчиво Билли. Ласково взяв её за подбородок, он медленно провел большим пальцем по нижней пухлой губе и довольно улыбнулся. – Сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – опустив глаза, прошептала Дженни, отстраняясь от Билли.
– О’кей. Тогда для начала тебе надо помочь поступить в колледж. Необходимо получить хорошее образование и найти достойную работу, – дружески похлопав Дженнифер по плечу, произнес Билли. – Жить тоже наверняка негде?
– Нет. Я только сегодня приехала, – промямлила Дженни, чувствуя, как начинают гореть ее щеки. «Зачем он задает эти вопросы? Все-таки он странный. С чего это вдруг ему заботиться обо мне, о совершенно незнакомом человеке? Надо всё-таки линять…» – подумала она. – Спасибо Вам, конечно, за заботу. Но я сама как-нибудь устроюсь, – попыталась возразить девушка.
– Слушай! Здесь тебе не… как её там… Нампа! Здесь Нью-Йорк, детка! Или ты захотела, чтобы какие-нибудь ублюдки похитили тебя и сама знаешь что сделали? – схватив Дженни крепко за руку, Билли резко осадил ее. В тот момент он был более чем убедителен.
– Нет, – прошептала Дженнифер, уже ничего не понимая от усталости, голода и всего, что с ней произошло за последние дни…
«Нет, нет, нет! Не хочу вспоминать то время. Очень, очень больно!» – от этих воспоминаний Дженни даже не заметила, как снова начала грызть курительную трубку. Оглядевшись, она спрятала её в карман куртки и, вытерев рукавом слёзы, встала из-за стола. «Кофе допит – пора домой».
