Текст книги "Две розы"
Автор книги: Джулия Гарвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Трэвис улыбнулся Харрисону.
– Мэри Роуз все еще злится на Кэтрин, что та как-то остригла ей волосы. Наша сестренка бывает злопамятной.
– Этот поступок отнюдь не самый страшный. Значит, так – или мы спускаемся с холма, или посторонитесь, чтобы я могла проехать.
Братья наконец стали спускаться в долину, и через несколько минут Клэйборны и Харрисон добрались до ранчо. Клив подбежал, чтобы помочь ссадить Мэри Роуз на землю.
– Боже, что с вами случилось, мисс Мэри?
– Меня избил Бикли.
– Я пристрелю его. Вот увидите.
– Не сердитесь, Клив. Это вредит пищеварению. Бикли с его дружками уже отправлены в Хаммонд, там ими займется шериф. Спасибо, что вы так за меня переживаете. Вы настоящий друг.
– Вам больно, мисс Мэри? – спросил возница.
– Нет, – заверила она его. – Стоит мне умыться и переодеться – и никто ничего не заметит.
– И причесаться, – добавил старик.
Девушка тут же протянула руку к волосам, стараясь их хоть как-то пригладить.
– А теперь рассказывайте, почему вы здесь.
– Да уж. Слава Богу, что вы наконец дома. Вы же не должны были ездить нынче в Блю-Белл, мисс Мэри. Сегодня ведь не суббота. Разве вы забыли?
– Нет, не забыла, но мне нужны были припасы для одной моей подруги. Это особый случай.
– Ну тогда ладно, – пробормотал Клив. – Хотя вы и выглядите так, словно вас переехал экипаж, мне все равно приятно на вас смотреть. Я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи.
Мэри Роуз бросила на братьев уничтожающий взгляд и лишь после этого снова повернулась к Кливу:
– Можете на меня рассчитывать. Скажите же мне, что стряслось.
– Вытащите ее из моего дилижанса. Она не желает покидать его. Адаму она не позволила даже к двери подойти – дескать, негоже, чтобы ее касался какой-то черномазый. Я пытался ей объяснить, как здесь обстоят дела, но она не захотела меня слушать. Она не поверила, что Адам – ваш брат. Конечно, она ведь приезжая, поэтому не привыкла к таким вещам. В конце концов Адам плюнул и пошел назад в дом. Ему вовсе не улыбалось схлопотать пулю. А она пригрозила пристрелить его, если он еще раз приблизится к дилижансу. Ваш брат предложил мне удобный стул и попить чего-нибудь холодненького, но я не осмелился воспользоваться его любезностью – не мог же я оставить ее здесь одну. Только Богу известно, что она может сотворить с моим дилижансом, если за ней не присматривать. Я пробовал поговорить с ней поласковее, мисс Мэри, но ничего не вышло. Она требует, чтобы ее встретили как следует, и заявляет, что не выйдет наружу, пока не получит то, что хочет. Она там уже битый час сидит. Ну и штучка, скажу я вам, мисс Мэри!
– Так кто там у вас внутри? – спросил Дуглас и попробовал заглянуть в окно дилижанса, но задернутая темная занавеска не позволила ему разглядеть ровным счетом ничего.
– Мисс Бордер, – шепотом сказал возница и вздрогнул.
– Элеонора?
Мэри Роуз застыла на месте, словно пораженная молнией. Что делает Элеонора Бордер на главном дворе ее ранчо?
Дуглас волчком крутанулся на месте и уставился на сестру.
– Та самая Элеонора?
Прежде чем Мэри Роуз успела ответить, Клив потянул ее за рукав:
– Избавьте меня от нее. Клянусь, я сделаю все, о чем вы ни попросите. Я готов умолять вас об этом.
– Ты и так уже умоляешь, – заметил Кол. Он был единственным из братьев, которого весть о приезде Элеоноры развеселила. Печально известная подруга Мэри Роуз, которая столько лет причиняла их сестре всевозможные неудобства и неприятности, заявилась к ним с визитом вежливости.
– Что ей здесь надо? – возмущенно спросил Трэвис.
– Ты ее приглашала? – поинтересовался Дуглас.
– Вроде того, – уклончиво ответила Мэри Роуз.
– Что значит «вроде того»? – не понял Дуглас и, тяжело спешившись, остановился рядом с сестрой. – Ну так что же приглашала?
– Да, но только будучи уверенной, что она никогда не воспользуется моим приглашением. Она считает, что жизнь в приграничных районах варварская и нецивилизованная. Дуглас, прекрати так на меня смотреть.
– Эта женщина когда-нибудь бывала западнее Сент-Луиса? – поинтересовался Трэвис.
– Нет, но и Сент-Луис ей тоже не нравится, – объяснила Мэри Роуз.
– Я надеюсь, это не та Элеонора, о которой ты столько рассказывала в последние годы? – спросил Дуглас и взял сестру за руку, требуя ответа.
– Ты прекрасно знаешь, что это та самая Элеонора, – прошептала Мэри Роуз, стараясь освободить руку, чтобы пойти встретить девушку.
– Я бы тебе шею свернул за такую гостью, Мэри Роуз, – пробормотал Трэвис.
– Ты ведешь себя как ребенок, – парировала она. – И пожалуйста, говори потише. Она очень чувствительная.
Кол снова захохотал.
– Клив, отвези ее обратно в Блю-Белл, – попросил Дуглас. – Она может остановиться в одной из комнат над салуном.
– Ради Бога, будь благоразумным. Там останавливаются одни пьяницы. Элеонора очень нежная и утонченная леди.
– Я вижу, вас не волнует моя проблема, – подал голос Клив. Мне надо избавиться от нее, иначе мне ни за что не добраться Мортон-Джанкшн засветло. Меня там люди ждут.
– Да, конечно, – успокоила его Мэри Роуз. – Мы вам поможем.
Но Клива уже понесло, и он выплескивал все раздражение, которое накопилось у него за последние два часа. Настало время что-то предпринять.
– Если здешние жители узнают, что я подвез ее прямо к вашей двери, я буду опозорен на всю оставшуюся жизнь, – перевел наконец дыхание старик и повернулся к братьям. – Я вам говорю, ребята, она та еще штучка. Элеонора уже продырявила мою лучшую шляпу. Слава Богу, что она в тот момент не была у меня на голове. Она заявила, что пристрелит меня, как собаку, если я буду ей перечить. Так что я сильно сомневаюсь в ее деликатности, мисс Мэри. Нужно что-то делать, и побыстрее. Я хочу убраться отсюда.
– Сейчас я вас от нее избавлю, – пообещала Мэри Роуз. – Дуглас, отпусти меня, пожалуйста. Мы и так уже заставили ее столько ждать.
Харрисон стоял рядом с Мак-Хью и наблюдал за происходящим. Похоже, его чрезвычайно заинтриговала Элеонора Бордер.
– Неужели я буду гостеприимным после того, как она нагрубила моему брату? – спросил Дуглас.
– Она просто ничего не поняла.
– Чего именно она не поняла? – спросил Трэвис. – Ведь Клив объяснил ей, что Адам твой брат.
– Она ему не поверила, – промолвила Мэри Роуз.
– И еще она угрожала его пристрелить, – встрял Клив. Улыбка исчезла с лица Кола.
– Повтори, что она сделала? – почти выкрикнул он.
– Я никогда никому не рассказывала о нашей семье. Успокойся, Кол. Вы все то и дело твердили мне, чтобы я не слишком откровенничала с посторонними, – призналась девушка и, понизив голос, добавила: – Элеонора, наверное, подумала, что Клив собирается ее вышвырнуть.
– Я так и собирался поступить! – рявкнул Клив.
Мэри Роуз закрыла глаза. Сегодня выдался явно не лучший день Для приезда Элеоноры. Тем временем разгорелся новый спор вокруг личности Элеоноры Бордер – Клэйборны разбирались, нравится она Им или нет.
– Она извинится перед Адамом, – пообещала Мэри Роуз.
– А если она откажется? – спросил Трэвис.
– Тогда она уедет, – сказала Мэри Роуз.
– А как насчет меня, мисс Мэри? Она назвала меня тупым мулом и еще кучу всяких гадостей наговорила. Язычок у нее, как бритва, доложу я вам. И все из-за того, что я хотел высадить ее на перекрестке. Вы же знаете, что у меня свои принципы.
– Да, я знаю. Мы никому не проболтаемся, что вы их нарушили. Перед вами Элеонора тоже извинится, Клив. И за новую шляпу заплатит. Это вас устроит?
Клив скорчил такую физиономию, словно собирался разрыдаться от переполнявшего его чувства благодарности. Мэри Роуз потрепала старика по плечу.
– Вы хороший человек, раз сумели с ней хоть как-то поладить. Я знаю, какой она может быть. Мне очень жаль.
– Она меня просто затерроризировала, мисс Мэри, – сказал Клив, наклонившись вперед.
Кол нетерпеливо закатил глаза.
– Ну что же, давайте тогда подожжем дилижанс, что ли, – предложил он. – Я куплю тебе новый, Клив. Зато она живо оттуда выскочит.
Мэри Роуз решила не тратить больше времени на разговоры, отошла от братьев и подбежала к дилижансу сбоку. Клив попятился до самых ступенек веранды.
Постучав в дверь, Мэри Роуз попробовала открыть ее, но она не поддалась.
– Элеонора, я уже вернулась! Пожалуйста, открой мне! – выкрикнула она. – Это я, Мэри Роуз.
Послышался щелчок отпираемой задвижки. Мэри Роуз забралась в дилижанс, закрыв за собой дверь прежде, чем кто-либо успел заглянуть внутрь. Через щель между занавесками в салон просачивалось достаточно света. При первом же взгляде на Элеонору Мэри Роуз раскаялась в том, что рассказывала о ней братьям всякие забавные истории. Ее подруга выглядела запуганной и несчастной. Она забилась в угол и так дрожала от страха, что это было заметно даже на расстоянии. По лицу ее струились слезы.
Мэри Роуз села на скамейку напротив Элеоноры, взяла ее за руку. Тут она заметила револьвер, лежавший у Элеоноры на коленях. Дуло его смотрело на Мэри Роуз.
– Когда ты приобрела револьвер? – спросила она.
– На прошлой неделе.
– Ты умеешь им пользоваться?
– Нет. Но я научусь.
– Оружие – очень опасная вещь, Элеонора. Тебе не следует носить с собой револьвер.
– Я подстриглась. Тебе нравится?
Мэри Роуз вовсе не удивил этот вопрос. Собственная внешность для Элеоноры всегда была на первом месте – по-видимому, забота о ней заглушала даже страх.
Элеонора была на редкость хорошенькой женщиной с темно-каштановыми волосами и живыми зелеными глазами. Обычно ее волосы доходили ей до плеч, но сейчас едва закрывали уши и завивались мелкими кудряшками.
– Да, мне нравится твоя прическа. Она просто чудесная.
Мэри Роуз почти шептала – ей не хотелось нервировать Элеонору. Медленно и осторожно она наклонилась и повернула револьвер таким образом, что ствол его уставился в пол дилижанса. Потом она тихонько вынула оружие из руки Элеоноры.
– Тебе нечего больше бояться. Теперь все будет хорошо.
– Нет. Никогда ничего не будет так, как прежде. Я не хотела сюда приезжать. Ты же знаешь, как я не люблю неустроенность.
– Зачем же ты приехала?
– Мне просто некуда податься.
Тут Элеонора впервые взглянула на Мэри Роуз. Вид у нее был самый жалкий: ясно, что страх ее все еще не прошел. Мэри Роуз решила выяснить, что ее так напугало. В школе ее подруга слыла, мягко говоря, не слишком эмоциональной.
– Ты очень противоречива, Элеонора, – заметила она. – Расскажи мне о своем отце. Разве вы не собирались с ним в Европу после окончания школы?
– Все это было вранье. Он даже не сказал мне, что уезжает. Он просто… сбежал.
– Но почему?
– Приходили полицейские, чтобы меня допросить. Только тогда я поняла, что натворил отец. Конечно, мне пришлось оставить школу. Директриса была в бешенстве – похоже, отец обещал ей деньги на строительство нового здания.
– Но она не могла так просто взять и вышвырнуть тебя, – запротестовала Мэри Роуз.
– Мой последний взнос не был уплачен. Выяснилось, что много лет отец разными способами воровал деньги у клиентов. Он производил впечатление богатого и влиятельного человека. У него в гардеробе было, должно быть, больше пятидесяти костюмов. И он всегда ходил под ручку с какой-нибудь молоденькой женщиной.
– И что? – спросила Мэри Роуз, когда Элеонора замолчала.
– Он не хотел, чтобы я жила с ним, потому что я как бы напоминала другим, что он уже немолод. Потому-то он и запихнул меня в эту школу – чтобы я не подрывала его положение в обществе.
– Может, он любил тебя.
– Нет. Отец мне все уши прожужжал о том, как он меня ненавидит. Моя мать, забеременев, заставила его жениться на ней. Она умерла во время родов, но на пальце у нее красовалось обручальное кольцо, так что, возможно, она была удовлетворена.
Мэри Роуз всем сердцем потянулась к Элеоноре, хотя и старалась не выказывать открыто свое сочувствие, боясь обидеть бедняжку.
– Я думала, вы с отцом живете такой интересной жизнью. Ты действительно путешествовала по всем этим экзотическим местам на каникулах…
– Нет, я никогда нигде не была.
– А как же все те истории, которые ты мне рассказывала…
– Я вычитала их в книгах. Мне хотелось произвести на тебя впечатление.
– Зачем?
– Не знаю, – пожала плечами Элеонора.
– Что же тебе мешало выложить мне всю правду?
– Приходилось держать марку, – пробормотала Элеонора. – У такого шикарного отца должна быть соответствующая дочь – наверное, так. Кроме того, ты начала бы меня жалеть.
– Что же случилось с твоим отцом? Где он сейчас?
– Понятия не имею. Полиция его все еще разыскивает, Наверное, я должна быть ему благодарна – ведь он хотя бы частично оплатил мое образование, но меня угнетает, что эти деньги были ворованные. Отец не оставил мне даже записки, чтобы я знала, куда он уехал. Полицейские мне не поверили. Меня забрали в тюрьму и продержали там двое суток. Это было ужасно. В конце концов, им пришлось меня освободить. Вся эта история, естественно, вызвала большой скандал. Люди до самого Чикаго ненавидят меня за то, что я с ним в родстве. Власти наблюдали за домом днем и ночью. Я пряталась за опущенными занавесками и делала вид, что ничего не случилось.
– Мне так жаль, – прошептала Мэри Роуз.
– Я думала, что дом, в котором я жила, принадлежит нам, но домохозяйка вышвырнула меня на улицу. Я не знала, куда мне деться. И тут я вспомнила, что ты предлагала мне свою помощь. Ты это серьезно говорила?
– Конечно.
– Ты меня не прогонишь?
– Нет, – пообещала Мэри Роуз. – Ты беспокоилась, что я не позволю тебе остаться, поскольку мы с тобой не всегда ладили?
– Ты оказалась единственным человеком в школе, который со мной ладил. Я знаю, что со мной бывает трудно ужиться. Я злилась на тебя, потому что ты меня жалела.
– Вовсе я тебя не жалела. Ну что, ты готова выйти наружу?
– Да.
Элеонора потянулась к дверной ручке, но Мэри Роуз остановила ее.
– Подожди минутку, – попросила она. – Я хотела бы поговорить с тобой о моих братьях, прежде чем ты встретишься с ними. Адам…
– Это тот самый чернокожий?
– Да.
– Неужели этот ужасный возница сказал мне правду? Как можно поверить в такую нелепую…
– Адам действительно мой брат. Кроме того, он самый старший среди нас и потому является главой семьи.
– Ты это серьезно?
– Совершенно серьезно. Тебе придется извиниться перед ним. Откинувшись на подушки, Элеонора во все глаза глядела на Мэри Роуз.
– Скажи на милость, каким образом…
– Это не важно. Адам мой брат, и я люблю его всем сердцем.
– Но он не может быть твоим братом.
– И тем не менее он мой брат, – твердо, почти резко подытожила она, давая понять, что не собирается больше дискутировать на эту тему. – Адам вместе с другими моими братьями вырастил и воспитал меня с пеленок. Мы – семья, Элеонора, а это самое главное.
– А ваше окружение относится к этому нормально?
– Конечно.
– Почему?
Мэри Роуз вздохнула.
– Мы живем здесь уже очень давно и к нам привыкли. Ну так как, ты извинишься?
Элеонора кивнула.
– Я вовсе не хотела его обидеть, Мэри Роуз. Просто я думала, что возница мне врет. А до этого он попытался высадить меня прямо посреди какой-то грязной дороги. Ты представляешь?
– Возницу зовут Клив Харрингтон. Он хороший человек. Перед ним тебе тоже придется извиниться. Зачем ты стреляла в него?
Элеонора передернула плечами.
– Я вовсе не собиралась в него стрелять. Он рассердится, если узнает, что револьвер выстрелил сам по себе.
– Он уже и так рассердился.
– Это была случайность, – настаивала Элеонора. – Почему я должна извиняться за то, что произошло не по моей воле?
– Ты могла его убить.
– Но не убила же.
– Кроме того, ты поставила старика в неудобное положение. И к тому же обидела его. Я пообещала ему, что ты перед ним извинишься и купишь ему новую шляпу, потому что ты продырявила единственную, которая у него есть.
– У меня не хватит денег на шляпу.
– Денег я тебе дам, – сказала Мэри Роуз. – Только не говори об этом Кливу. Пусть он думает, что ты купила ему шляпу на свои.
– Почему ты так о нем беспокоишься?
– Клив мой друг.
– Ну ладно, – пробормотала Элеонора. – Будь по-твоему. Но почему ты не рассказала мне об Адаме? Ты боялась, что я разболтаю об этом другим воспитанницам?
Мэри Роуз покачала головой.
– С какой стати мне об этом беспокоиться?
– С такой, что тебя стали бы избегать.
Терпение Мэри Роуз подходило к концу. Она не могла думать ни о чем другом, кроме горячей ванны и отдыха.
– Я знаю, что такое предрассудки, Элеонора. И если группа каких-то глупых девчонок перестанет со мной водиться, тем хуже для них. Мы с братьями научились не тратить наше время на людей, которых снедает ненависть. Все мои братья прекрасные, гордые люди. Я вовсе не стыжусь своей семьи.
– Тогда почему же ты ничего не рассказывала?
– Это очень личное, – повторила Мэри Роуз слова своих братьев. – Кто мы такие и чем мы занимаемся – других не касается.
– Теперь я припоминаю, что ты и о других своих братьях мне никогда ничего не говорила. Они… такие же, как Адам?
– Да, – ответила Мэри Роуз. – Они такие же добрые и хорошие. Правда, Дуглас и Кол немного поупрямее.
Элеонора, похоже, не могла оправиться от шока, в который ее повергли откровения Мэри Роуз.
– Ну что же, теперь мы можем выйти.
– Погоди немного, – шепнула Элеонора. – Здесь ведь все по– другому, верно?
– Конечно, здесь не так, как в городе. Но семья есть семья, где бы она ни жила.
– Ради всего святого, что ты имеешь в виду?
– Теперь, узнав о твоем отце, я прекрасно поняла, почему мы с тобой говорим на разных языках. Когда ты привыкнешь к нам, я думаю, тебе здесь понравится. Тут душно, Элеонора. Давай все-таки выйдем.
– Значит, Адам самый главный в семье. Я обещаю, что буду относиться к нему с уважением.
Мэри Роуз отрицательно покачала головой.
– Я уверена, Элеонора, что, когда ты познакомишься с ним и узнаешь его получше, ты будешь уважать моего брата за его человеческие качества.
– Мэри Роуз, ты меня совсем запутала. Как я понимаю, Адам – единственный человек, который может меня выгнать, ведь так?
Мэри Роуз порядком устала спорить с подругой.
– Ради Бога, – прошептала она. – Мне надо принять ванну. Может, ты наконец перестанешь со мной препираться и выйдешь?
Элеонора наконец заметила, как ужасно выглядит девушка.
– Что с тобой случилось?
– Да так, один спор вышел.
– Надеюсь, твои братья не,..
– Конечно, нет. Ей-богу, Элеонора, мы же не варвары какие-нибудь.
Мэри Роуз взялась за ручку двери.
– Будь со всеми вежливой, ладно? – попросила она, зная, на что способна Элеонора. – И не вздумай выкидывать с моими братьями свои штучки – они этого не потерпят.
– Какие еще штучки?
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Например?
– Ну, скажем, тот презрительный взгляд, которым ты всех одариваешь. И еще…
– Хорошо-хорошо. Я буду паинькой. Господи, только бы мне знать, что для этого нужно.
Мэри Роуз в эту минуту думала о том же. Наконец она открыла дверь и попыталась выбраться из дилижанса.
Открывшаяся дверь задела Харрисона – он стоял рядом, предвидя, что Мэри Роуз, возможно, потребуется его помощь. Он подал ей руку и помог спуститься на землю.
Заметив его обеспокоенность, девушка послала ему бодрую улыбку. Она все еще сжимала в руке револьвер Элеоноры. Харрисон забрал у нее оружие и перебросил его Колу, который тут же сунул револьвер в кобуру на своем поясе.
Через минуту из дилижанса вышла Элеонора и остановилась около Мэри Роуз. Она щурилась от солнца и неотрывно смотрела на подругу.
Первым делом Мэри Роуз познакомила Элеонору с Харрисоном, потом она заставила подойти к гостье братьев. Клив стоял около веранды с таким видом, словно все еще собирался повесить Элеонору на ближайшем дереве.
Элеонора с Мэри Роуз подошли к нему, после чего девушка прошептала свои извинения. Но Кливу этого показалось мало.
– Повторите это громко и ясно, чтобы все слышали. И называйте меня мистер Харрингтон.
Мэри Роуз убедила Элеонору не противиться. Клив никогда не улыбался, но по выражению его лица девушка поняла, что он остался доволен.
– Мисс Мэри, она сдержит слово насчет покупки новой шляпы?
– Да, – пообещала Мэри Роуз.
Клив кивнул и важно направился к дилижансу, беспрерывно бормоча что-то себе под нос. И хотя Мэри Роуз не разобрала ни слова, она знала, что он костерит женщин на все лады, поддерживая свою репутацию сварливого и неуживчивого человека.
Вскарабкавшись на козлы, он взял в руки вожжи и окликнул Мэри Роуз:
– Знаете, в начале этой недели я что-то неважно себя чувствовал, но теперь… – Он замолчал, бросив красноречивый взгляд на Элеонору. – Как долго она у вас пробудет?
– Недолго, – ответила Мэри Роуз. – И потом, для вас в доме всегда найдется место, Клив. Вы же это знаете.
– Сейчас мне получше, – сказал он. – Может, я сумею как-нибудь справиться со своей хворью… А теперь до свидания, мисс Мэри.
– О чем это вы говорили? – спросила Элеонора. Прежде, чем ответить, Мэри Роуз помахала старику рукой.
– Он пообещал мне не болеть до тех пор, пока ты отсюда не уедешь. Посиди на веранде, а я схожу в дом и поговорю с Адамом. Он должен дать свое согласие на то, чтобы ты пожила у нас, – только тогда ты сможешь войти в наш дом.
– А если он воспротивится?
– Адам сочувственно относится к чужим бедам. Ты не против, если я расскажу ему, что с тобой стряслось?
– А остальные об этом не узнают?
– Нет, – заверила Элеонору Мэри Роуз.
Элеонора согласилась.
– Мне придется сидеть здесь одной? – спросила она.
Мэри Роуз оглянулась в поисках кого-нибудь, кто мог бы составить Элеоноре компанию. Единственным кандидатом на эту роль оказался Харрисон, да и то только потому, что он не успел вовремя улизнуть.
Харрисон был не в восторге, но его галантность не позволила ему отказать Мэри Роуз. Правда, сначала он заставил ее хорошенько за собой погоняться.
– Остановитесь вы наконец или нет? – спросила она, поравнявшись с Макдональдом. – Почему вы такой хмурый?
– Я беспокоился за вас. Вам не надо было залезать в дилижанс. Она могла вас ранить, Мэри Роуз. Ведь до этого она уже выстрелила в Клива.
– Элеонора ни за что не причинила бы нам вреда. Она просто напугана, Харрисон. В последнее время с ней произошли большие неприятности. Будьте с ней поласковее.
Харрисон крикнул Дугласу, чтобы тот забрал Мак-Хью, и, когда он выполнил его просьбу, пошел следом за Мэри Роуз к веранде.
Мэри Роуз наконец вошла в дом. Адам сидел за столом в библиотеке. Он старательно вносил какие-то записи в свои гроссбух и в течение минуты или двух не замечал присутствия Мэри Роуз, которая остановилась в дверях. Девушка терпеливо ждала, борясь с подступающими слезами, но в конце концов сдалась. Она всегда была до отвращения предсказуемой. Какое бы оскорбление ей ни нанесли, как бы ей ни было больно, она сохраняла самообладание до того самого момента, пока не попадала домой и не встречалась со своим старшим братом. Тогда все ее защитные барьеры рушились. Точно так же она повела себя и сегодня.
Заметив ее, Адам спросил:
– О Господи, сестренка, что с тобой случилось?
Сразу же после этих слов Мэри Роуз разрыдалась и бросилась в его объятия.
13 февраля 1864 года
Дорогая мама Роуз,
Мы только что обсудили содержание газеты месячной давности, которую Трэвис выменял на шкурки в Перри. Какой-то джентльмен по фамилии Бенсон перепечатал выступление Линкольна, состоявшееся в Геттисберге. Мы уже читали о битве, которая, произошла в июле и в которой полегло так много храбрых солдат. Бенсон пишет, что президент выступил с речью на кладбище, где похоронены воины, погибшие в этом сражении. Адам читал и плакал, а потом все переписал, чтобы послать вам.
Даже если вы все это уже знаете, мы уверены, что такое стоит прочитать по меньшей мере дважды. Мы все молимся за вас и за Линкольна.
Дуглас.
