Текст книги "Счастливое падение"

Автор книги: Джулианна Морис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Ты уверена, что хочешь, чтобы вернулся прежний Ник?»

Повторяя про себя эти слова, Эмили остановилась у дверей квартиры Ника и начала рыться в сумочке в поисках ключа. Она вспомнила последние фразы своего разговора с Пейдж.

– Между нами никогда ничего, кроме дружбы, не было. И я не хочу ее потерять.

– Даже если взамен обретешь нечто большее?

Большее? Например, любовь?

Эмили покачала головой. Испытав ужасное разочарование от первого брака, она ценила дружбу гораздо больше.

Ник всегда оказывался рядом, когда был нужен. Однажды он даже прервал работу над строительством моста где-то в Южной Америке, когда она позвонила ему и спросила, не знает ли он кого-нибудь, кто бы мог переломать Кевину ноги. Разумеется, насчет ног она пошутила, но Ник примчался, чтобы убедиться, что она не попала в тюрьму... и что она подала на развод.

Впрочем, когда он сам все узнал, то чуть не сошел с тормозов. И едва не лишился свободы – за оскорбление личности. Эмили с дрожью вспоминала холодную ярость в его глазах, когда он встал между нею и Кевином на ступеньках здания суда... Кевин тогда униженно просил ее: «Прости меня, крошка, может быть, попробуем все сначала?»

Попробовать все сначала? Кевин совершенно не это имел в виду, он просто хотел, чтобы она вернулась в рекламное агентство, где они оба работали, и чтобы продолжала помогать ему советами.

– Привет, красавица, – произнес рядом мужской голос. – Мне кажется, Ника нет в городе. Но если хочешь, я могу его заменить.

Еще один...

– Не хочу. – Она наконец нашла ключ и вставила его в замок, а потом повернулась так, чтобы мужчина мог ее разглядеть. Она заметила, как округлились глаза незнакомца при виде ее живота. Мужчина торопливо пробормотал извинения и скрылся за дверью своей квартиры.

– Вот и хорошо, – кивнула Эмили. Она открыла дверь и тут же сморщила нос. Ей казалось, что у Ника в квартире должно пахнуть сладкими духами или на худой конец всевозможными запахами города, но здесь пахло запустением. Возможно, оттого, что Ник подолгу не бывал дома.

Она, безусловно, предпочитала Крокетт, который являлся западной окраиной Сиэтла. Никто никогда не обращал особого внимания на этот пригород, что очень устраивало его жителей. Кому, интересно, понравится скопление фабрик и магазинов, а также неизбежный рост цен на жилье? Все это желающие могли найти в самом Сиэтле, куда ходил от Крокетта паром.

Обещанный Пейдж специалист приезжал осматривать Ника сегодня рано утром. Он производил осмотр настолько долго и тщательно, что почти исчерпал терпение пациента. В заключение врач пришел к выводу, что никаких серьезных повреждений, вызвавших частичную потерю памяти, у Ника нет. Обсудив с Пейдж метод дальнейшего лечения больного, приезжий доктор также посоветовал продолжать поддерживать веру Ника в то, что у них самый обычный брак. Это ничуть не удивило Эмили, поскольку было очевидно, что доктор сам с трудом воспринял рассказанную ему историю.

У Эмили сложилось впечатление, что амнезия – заболевание с непредсказуемым течением. Врачи так и не пришли к единому мнению относительно наилучшего метода лечения Ника, но чувствовалось: они все рады, что им встретился такой случай...

Одежде Ник не придавал никакого значения. Он придерживался мнения, что чем проще он одет, тем лучше. Эмили запихнула джинсы, рубашки и белье в спортивную сумку. Для Крокетта вполне сойдет.

Ну а как быть с личными принадлежностями?

Нахмурившись, Эмили оглядела комнату, которая напоминала гостиничный номер.

Только через двадцать минут упорных поисков ей удалось разыскать скромную коллекцию сувениров. И все равно вряд ли она поможет превратить свой дом в место, где Ник живет постоянно. Впрочем, и его собственное жилище мало походило на такое место.

Эмили зевнула и посмотрела на часы. Пора ехать. За два раза она перетащила вещи на стоянку и со вздохом уселась за руль. Первый раз в жизни ее затошнило на паромной переправе. Но делать нечего, скоро Ник прибудет «домой».

На следующее утро, едва войдя в больничный холл, она увидела Ника, с широкой улыбкой спешившего ей навстречу. За исключением повязки на голове, он выглядел абсолютно нормально.

– Ангел. – Схватив ее в объятия, Ник жадно приник к ее губам.

– Ник, – наконец смогла прошептать она в перерыве между нескончаемыми поцелуями. – Пейдж сказала, что...

– Шшш.

Вернулась к нему память или нет, но Ник был таким же настойчивым. Он целовал ее так, что целый рой бабочек закружился у нее в животе и она чуть не выронила пластиковый пакет.

Наконец он неохотно оторвался от нее и счастливо улыбнулся.

– Меня сегодня отпускают, Ангел. Правда, здорово?

Эмили с трудом переводила дух. Наверное, это от недостатка кислорода, подумала она. Наверное, так Ник и укладывал в постель своих женщин – поцелуями он вызывал у них кислородное голодание, и они уже не могли сопротивляться. Если только сопротивлялись... Ник был наделен таким чувственным обаянием, что женщины сразу превращались в гаремных рабынь.

Черт!

Эмили потрясла головой, чтобы отогнать от себя мысли, для которых у нее не было оснований. Существовали ли на самом деле эти многочисленные женщины, которыми она дразнила Ника? Во всяком случае, в его квартире никаких следов их пребывания она не обнаружила – ни духов, ни коллекции тонких вин, ни презервативов. Конечно, специально она ничего такого не искала, но и случайно не наткнулась.

– Ангел? – Сильные пальцы Ника сжали ее подбородок. – Ты что, не хочешь, чтобы я возвращался домой?

Господи, вот как он истолковал ее молчание! Эмили улыбнулась. Что бы ни произошло, Ник был самым лучшим ее другом.

– Ну конечно, хочу. – Она показала ему сумку. – Я даже принесла тебе одежду. Но только не очень ли ты спешишь? Ты меня так напугал.

Он пристально смотрел ей в лицо, задумчиво поглаживая пальцем ее губы. Она невольно вздрогнула, а он не отпускал ее от себя, не желая расставаться с ней ни на минуту. Похоже, он расстраивался каждый раз, когда она покидала больницу. А ей, Эмили, приходилось еще и придумывать разные предлоги, ведь не могла же она сказать ему, что отправляется покупать обручальные кольца или что ей надо ехать к нему на квартиру за вещами.

– Ты что-то бледная сегодня, – прошептал Ник. – Знаю, ты не любишь, когда я спрашиваю, но у тебя все в порядке?

Эмили вспомнила, как плохо чувствовала себя сегодня утром. И неудивительно – после парома, после всех этих переживаний. И еще гормоны...

– Ну, просто... ты понимаешь. Учитывая мое положение... – Рука Ника немедленно скользнула по ее груди на живот. Она почувствовала, как тепло разлилось по всему ее телу и дыхание участилось.

– В следующий раз я буду с тобой и помогу тебе, – пообещал он.

Он ей поможет? Эмили, наверное, улыбнулась бы, если б ее нервы не были так напряжены. Ник был замечательным товарищем. Он помогал ей с ремонтом дома и машины. Он любил дразнить ее, но она знала, что всегда может положиться на него. Хотя, конечно, он ничего не в силах поделать с ее неуправляемыми гормонами.

Эмили взглянула в его темные глаза и почувствовала, как замерло у нее сердце. В глазах его горел тот самый огонь, который известен миру со времен Адама и Евы.

Ребенок, подумала она, он ведет себя подобным образом из-за ребенка.

Уголки ее губ задрожали.

Ей так захотелось наконец по-настоящему любить и быть любимой. Однажды она уже попробовала это... с Кевином. Но тому, к сожалению, было неведомо, что такое любовь. Замужество ее оказалось настоящим кошмаром.

Может быть, с Ником все будет по-другому.

Господи, ситуация становится неуправляемой. И она сама просто теряет голову... Когда к Нику вернется память, вряд ли они останутся друзьями. Но если она позволит ему еще что-нибудь, кроме поцелуев, то будет только хуже.

– Ангел, скажи мне, что случилось? – спросил Ник с беспокойством в голосе.

– Ничего не случилось. Просто плохо, что ты меня не помнишь, – прошептала она.

– Ну, какой-то частью... помню, – ответил Ник, притягивая ее к себе.

– Я не это имела в виду, – раздраженно сказала Эмили. Она притворилась, что не замечает его возбуждения и не обращает внимания на то, какой именно частью он ее «помнит». Эмили освободилась из его объятий и отступила на два шага назад. – Ты... мы, между прочим, находимся в больнице.

– Ну, это ненадолго, – сказала Пейдж Уэскотт, неожиданно появляясь из-за угла. Она с улыбкой взглянула на Эмили, затем внимательно оглядела Ника. – Вижу, вы сегодня в полном порядке.

– Разрешите мне выйти отсюда, и я буду в еще большем порядке, доктор, – подмигнув, ответил ей он.

– Хорошо, – сказала Пейдж, улыбаясь так, как будто бы ничего не знала об их фиктивном браке. А уж она-то, конечно, знала.

Эмили вспыхнула и, отвернувшись от Ника, посмотрела Пейдж в лицо.

– Разве ты не думаешь, что Нику необходимо хотя бы на время ограничить себя?

– Ерунда, – заявил Ник прежде, чем Пейдж успела открыть рот. – Я разговаривал с тем специалистом, который приезжал сюда вчера. Он сказал, что я вполне могу вернуться к нормальной жизни.

Черт! И как же она объяснит ему, что «нормальной» жизни, к которой он так стремится, между ними не существует? А Пейдж находит ситуацию весьма забавной... Это только еще раз доказывает, что Ник – единственный ее настоящий друг.

– Доктор Финн – замечательный врач, – пробормотала Пейдж.

Ник провел рукой по шелковистым волосам Эмили, стараясь не обращать внимания на непонятную реакцию жены в ответ на каждое его прикосновение. Золотой блеск его обручального кольца не шел ни в какое сравнение со сверкающей роскошью ее волос, но все равно Нику было приятно видеть кольцо у себя на пальце. И кольцо Эмили – тоже. Он считал, что кольца выглядят такими новыми потому, что они с Эмили не так уж и давно женаты.

Проклятье! Какое-то не совсем осознанное и крайне неприятное чувство шевельнулось у него в душе... какое-то подозрение, что у них с Эмили не все как надо. Ясно, что она не горит желанием возобновить интимные отношения. Возможно, она говорит правду, когда объясняет это тем, что ждет ребенка. В конце концов, ее организм действительно претерпевает определенные изменения. С другой стороны, может, все и не так. Может, дело в нем самом? Может быть, он плохой любовник?

Если дело только в этом, он готов немедленно исправить ситуацию. Эмили заслуживает всего самого лучшего – самого лучшего мужа, самого лучшего отца для ее ребенка и, безусловно, самого лучшего любовника.

Да, но вдруг здесь что-то еще? Ведь проблема не обязательно заключается в сексе. Причин может быть миллион. И какой же он дурак, что так все запутал в своей семейной жизни! Но вообще-то трудно поверить, чтобы он – до того как потерял память – сам не хотел Эмили...

– Идите одевайтесь, а Эмили тем временем закончит оформление документов.

– Что? – Он непонимающе посмотрел на Пейдж, прослушав часть разговора.

– У вас все в порядке, Ник? – профессиональным тоном поинтересовалась врач. – Голова болит?

– Нет, все в порядке, я просто задумался.

– Ты что-нибудь вспомнил? – возбужденно спросила Эмили, и тут же радость на ее лице сменилась печалью.

Ника пронзило беспокойство. Что ее так заботит?

– Ничего, – угрюмо ответил он. Необходимость все вспомнить становилась просто-таки настоятельной... для них обоих. Он только надеялся, что возвращение памяти окажется менее болезненным, чем ее потеря. – Я очень хочу уйти отсюда.

– Хорошо. Одевайтесь, а мы вас сразу же выпишем. – Доктор Уэскотт еще раз ободряюще улыбнулась ему.

Он ненавидел эти профессиональные ободряющие улыбки, и вовсе не потому, что ему не нравилась доктор Уэскотт, а потому, что улыбки эти напоминали ему, что он все еще пациент и нуждается в заботе.

Ник взял сумку, которую принесла ему Эмили, и вернулся в свою палату. Одежда оказалась повседневной и удобной. Но совершенно незнакомой. Все вокруг было чужим, кроме Эмили. Только с ней он чувствовал себя нормально.

В течение двух последних ночей он не раз смотрелся в зеркало в надежде узнать самого себя. Не помогло. Он видел в зеркале мужчину около сорока лет с густыми каштановыми волосами и карими глазами. Небольшие морщинки в уголках глаз говорили о том, что этот человек часто улыбается. Накачанные мускулы свидетельствовали о склонности к активному образу жизни.

Ну, это еще куда ни шло...

Все имевшиеся при нем ценные вещи он отдал Эмили в первый же вечер – бумажник, наручные часы на потертом кожаном ремешке и ключи от машины. Немного. Но в кармане джинсов он обнаружил спичечный коробок с надписью «Кармен», а рядом стояло несколько цифр. Цифры напоминали телефонный код города... в другой стране.

Кармен.

Стук в дверь прервал его размышления о том, что он, вероятно, изменил Эмили. Нет, не мог он совершить подобный низкий и глупый поступок!

– Войдите! – Ник закончил шнуровать ботинки и взглянул на доктора Уэскотт.

– Готовы? Эмили пошла за машиной.

Ник лихорадочно соображал: кажется, Пейдж дружит с Эмили... может быть, она как-то сумеет помочь ему?

– Док... насчет Эмили... – Но как спросить у доктора о том, почему его жена не желает близости с ним?

– Да?

Он поморщился.

– У меня, может, амнезия, но я еще не ослеп. Я прекрасно вижу, что она не хочет, чтобы я прикасался к ней.

Пейдж улыбнулась.

– А вам хочется... прикасаться?

Он засунул вещи в пластиковый пакет.

– Да, хочется, – прямо ответил он. – Я понимаю, что ей не по себе из-за того, что произошло, но ведь мы женаты, она носит нашего ребенка. Если между нами все в порядке, то в чем дело?

Пейдж еще раз улыбнулась.

– Женщин в этом отношении трудно понять, Ник. Особенно беременных женщин. Вы знаете о том, что вы женаты, и она об этом знает. Но вы ее не помните и поэтому говорите и поступаете совершенно неожиданным образом для нее.

– Я все время говорю и поступаю не так, – пробормотал он, вспоминая свою гордость и... растерянность в тот миг, когда он впервые увидел Эмили, входившую в его больничную палату. – А наша близость может повредить Эмили или ребенку?

– Нет, если только не появятся угрожающие признаки, например кровь или боль. Но дайте ей опомниться, – посоветовала ему Пейдж. – Память скоро к вам вернется. А до тех пор... постарайтесь заново узнать Эмили. И пусть она тоже как следует вас узнает. Вы, может быть, откроете для себя такое, чего не знали раньше.

– Все равно что-то тут не так, – вздохнул он, засовывая руки в карманы джинсов. – И дело не в амнезии.

– Ну, Ник, – Пейдж покачала головой, – вы не сможете продолжать жить, как будто ничего не произошло. Но все будет в порядке. Я еще не встречала людей, которые были бы так небезразличны друг другу.

Ник кивнул, от души надеясь, что доктор права. Он снова может начать ухаживать за Эмили. Он от этого не умрет, хотя, конечно, и ничего хорошего в этом нет.

Тут ему пришлось отвлечься, поскольку ему предложили кресло-каталку. Разумеется, он стал возмущенно отказываться. Достаточно и того, что его – какой позор! – внесли в больницу на носилках... Но все его раздражение исчезло, когда он увидел Эмили, поджидавшую его у входа. Ее роскошные волосы золотились на солнце, а длинная юбка и блузка были волнующе прозрачны.

Божественный вид.

– Привет. Отлично выглядишь, – раздался рядом с ним мужской голос. – И Эмили тоже необыкновенно хороша. Ну и счастливчик же ты.

Ник не отводил глаз от Эмили, но вновь почувствовал раздражение при мысли о том, что на нее пялится другой мужчина.

– Да, она прекрасна, – согласился он, глядя на человека, который заговорил с ним. Судя по форме, блюститель закона... Черт возьми, надо напомнить ему, что служение закону не подразумевает право заглядываться на чужих жен.

– Ты меня не узнаешь, нет? – спросил мужчина.

Ник смутился. Такие вопросы могут завести в тупик человека, страдающего амнезией.

– А что, я вас знаю?

Мужчина засмеялся.

– Я Хэнк Макаллистер. Мы с тобой и брат Эмили, Гейб, наводили ужас на жителей Крокетта, когда были школьниками. Слава Богу, теперь мы повзрослели. Я даже стал уважаемым человеком.

– А! – Ник так и не смог его вспомнить.

– Ну, ничего, – Хэнк похлопал его по плечу. – Поговорим о прошлом в другой раз. Мне пора на службу.

Кивнув на прощанье Нику и сочувственно улыбнувшись Эмили, мужчина поспешил к своему автомобилю. Ник сжал зубы. Ему не нравилось, что кто-то так хорошо знаком с Эмили. Пусть он сам сейчас мало что помнит, но кто, в конце концов, здесь ей муж?!

– Что он тут делает?

Его резкий тон удивил Эмили.

– Хэнк нам здорово помог. У меня не было машины, и он отвез меня домой после того случая. Он много...

– Он опоздал.

– Что?

– Ты уже замужем.

Эмили, наверное, рассмеялась бы, если бы не была так поражена. Ник ревнует?

– Он твой друг, а не мой. И вообще ничего такого у меня с Хэнком никогда не было.

– Ну вот пусть и не будет.

– А ты не будь идиотом. Пейдж думала, что встреча с ним может встряхнуть твою память.

– В следующий раз предупреждайте. Я не люблю сюрпризов.

– С каких это пор? – Эмили открыла ему дверцу машины рядом с водительским местом, хотя сейчас ей бы хотелось, чтобы он сел подальше от нее.

Ник вздохнул и залез в сверкающий синий «блейзер». Нельзя сказать, что Хэнк Макаллистер ему совсем не понравился, он просто приревновал, так как тот знал о его жене больше, чем он сам. По крайней мере в настоящий момент.

Эмили, храня молчание, ехала по Крокетту. Вот они оказались на тихой улочке, и Эмили остановилась у дома, окна которого выходили на небольшой залив и гавань. Дом, как и все в Крокетте, был аккуратный, чистенький и утопал в зелени.

– Мы здесь живем?

Эмили кивнула, выключила мотор и еще некоторое время сидела, положив руки на руль.

Ник глубоко вздохнул и начал снова:

– И ты выросла в этом доме?

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Нет. Мать с отцом жили в другом месте, а это уже мое собственное приобретение. – Эмили посмотрела на дом, и ее сердце наполнилось гордостью. – Он был настоящей развалюхой, так что мне пришлось вложить в него много сил. Ты мне очень помог с ремонтом.

– Ну конечно, помог. Я ведь твой муж.

Эмили покраснела и начала вылезать из машины.

– Я купила дом несколько лет назад. Еще до того, как мы поженились.

Ник тоже вышел из машины и оглядел особняк. Солидный, комфортабельный, с большими окнами и широкими дверными проемами. Такие любили строить в 20-х годах. В таком доме вполне можно вырастить человек шесть детей.

– Доктор Уэскотт говорит, что я упал с этой крыши.

– Да, ты работал на задней половине дома. Там есть крытое крылечко, над ним протекает крыша.

– Я постараюсь починить ее как можно скорее.

Эмили откинула назад голову и посмотрела на него.

– Больше ничего такого ты делать не будешь, Николас Карлтон.

Он улыбнулся в ответ.

– Почему это?

– Потому что я так сказала. Ты что, хочешь сломать себе шею? Найдем настоящего мастера и починим крышу. Я... я вообще думала, что ты разбился насмерть.

Дрожь в ее голосе перевернула сердце Ника. Значит, Эмили переживает за него.

– Успокойся, Ангел, – прошептал он, обнимая ее за талию. Господи, от нее исходил запах солнечного утра, цветов и еще такой волнующий, только ей присущий женский запах. – Больше со мной ничего не случится.

– Правильно, потому что ты больше не полезешь на крышу, – ответила Эмили, отстраняясь от него. Она стала подниматься по ступенькам.

Ник едва не рассмеялся, но ему больше не хотелось расстраивать Эмили. Его жена могла быть мягкой и чувствительной, хотя была способна тут же взорваться. И однако природную доброту не утаить – здесь не поможет ни вздернутый подбородок, ни напускная агрессивность.

В доме было прохладно. Обставлен он был просто, но со вкусом, что очень понравилось Нику. На каминной полке в простом глиняном кувшине стоял букет полевых цветов. Рядом с современной удобной мебелью он заметил и антиквариат. Легкий ветерок колыхал тюлевые занавески на окнах, через которые проникал запах лимона и свежескошенной травы с соседнего участка.

Несмотря на чувство некоторой неловкости, Ник не мог сдержать любопытство, подталкивавшее его заглянуть во все комнаты, открыть все ящики и чуланы.

– Ты что-нибудь ищешь? – спросила Эмили, когда он вошел в спальню на втором этаже. Она только что засунула туфли в ящик и стояла босая.

– Это наша спальня? – спросил он.

– Ага.

Он увидел, как она нервно крутит обручальное кольцо на пальце. Взяв ее за руку, он нежно поцеловал это кольцо.

– А почему я купил тебе такое простое колечко, без бриллиантов? – шепотом спросил он.

– А я... не люблю вычурных колец. Во-первых, ими постоянно за что-то задеваешь, а во-вторых, боишься их потерять. – Она попыталась отнять руку, не глядя на него.

– Не нервничай, – тихо сказал он.

– Я хотела сказать тебе то же самое.

– А почему это я должен нервничать? – Ник обнял Эмили и прижал ее к себе. – Из-за амнезии? – Он почувствовал, как она вздрогнула. – Что, я совсем уж не такой, как раньше?

– Не настолько все просто... Послушай, может, тебе лучше пока отдохнуть? Я пойду вниз, а ты оставайся.

Ник поднял ее лицо за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты моя жена, – произнес он медленно. – Я не знаю, что было в прошлом, зато хорошо знаю, чего хочу сейчас.

– Секса, – докончила она за него.

Вот так. Наверное, он сам во всем виноват. Зря он постоянно пытался дотронуться до нее, прижать ее к себе. Конечно, он хотел и близости с ней, но, главное, он хотел вернуться к прежней жизни. К той жизни, когда Эмили смеялась вместе с ним, боролась с ним, любила его... доверяла ему. Он хотел всего этого.

– А что плохого в сексе? – спросил он, на мгновение отстраняясь от нее.

– Ничего. Но я уже говорила тебе, что я не совсем в форме из-за ребенка. Дай мне немного прийти в себя.

– Это сколько?.. – прошептал он и наклонился к ней так близко, что почувствовал ее дыхание.

– Я... я пока не знаю.

– Ммм. – Ник заметил, как часто пульсирует жилка у нее на шее. Он расстегнул верхнюю пуговку на ее блузке и увидел, что ее синие глаза загорелись одновременно от желания и протеста. Желание он разбудил в ней. Протест он почувствовал в ней с самого начала.

То, что он проделывал с ней, было несправедливо. Но он и не хотел быть справедливым, он хотел... ее.

Взяв двумя пальцами ткань блузки, он покачал головой.

– Какая тонкая ткань. Ты хотя бы понимаешь, что она просвечивает на солнце?

Эмили судорожно сглотнула. Ей бы рассердиться... Но кровь так стучала в висках, что она почти не могла думать.

– Я... Ник...

Вторая пуговка была уже расстегнута.

– Я все вижу через ткань.

– Я растолстела, – пробормотала Эмили.

Он погладил ее округлившийся живот.

– Ты прекрасна. Оттого что ты носишь моего ребенка, я хочу тебя еще сильнее.

Он расстегнул третью, потом четвертую пуговку.

– А твои груди... – Ник распахнул блузку. – Какие они красивые. Я уже видел их под блузкой.

У нее дрожали колени, и он опустился вместе с ней на кровать. Соски ее затвердели, стали болезненно чувствительными – она даже ощущала, когда его дыхание касалось их. Все происходило как будто во сне... и не с ней. Ей не верилось, что Ник мог пробудить в ней такие чувства.

Но это же Ник... Надо его остановить, пока их дружбе не пришел конец.

– Ник... мы не можем...

– Ты как чудесный сон, – прошептал он, не обращая внимания на протесты Эмили. Крепко обняв ее за шею, он поцеловал ее в губы. И начал умело возбуждать ее, дразнить. Именно его опытность в таких делах беспокоила Эмили больше всего, но сейчас ей было трудно на чем-нибудь сосредоточиться.

Потом его губы начали скользить вниз по ее телу, покрывая ее всю нескончаемыми поцелуями. А потом вдруг Эмили осознала, что он каким-то образом ухитрился расстегнуть ее лифчик и снять его.

– Как это тебе удается? – прошептала она, пытаясь выпрямиться.

Ник, который в это время целовал ей живот, рассмеялся.

– Не знаю. Выходит само собой.

Инстинкт. Можно было догадаться. Наверняка амнезия его не затронула. Эмили попыталась нахмуриться.

– Где он?

– Он?..

– Очень смешно. Отдай мой лифчик.

– Пожалуйста, – ответил Ник, но судя по всему возвращать его не торопился. Вместо этого он быстрым движением закинул ей руки за голову и подарил еще один продолжительный и страстный поцелуй, от которого снова все мысли перемешались у Эмили в голове.

Она собиралась с силами, чтобы оттолкнуть его. Но не могла, по крайней мере сейчас не могла. Дрожа, она коснулась ногой его бедра, и новая жаркая волна захлестнула ее всю.

– Ник... – прошептала Эмили между двумя поцелуями. Больше она не сопротивлялась и отдалась страсти, в которую он погрузил их обоих.

Он застонал, чувствуя, что зашел слишком далеко. Вероятно, Эмили хочет сейчас заняться с ним любовью, но он понимал, что позже она начнет жалеть об этом.

С другой стороны, она может убить его, если он вдруг остановится...

– Ты права, – сказал он, неохотно отпуская ее. – Сейчас не время.

– Что? – В ее потемневших глазах смешались удивление и ярость.

– Лучше я приму душ. – Да, холодный душ. Ледяной.

– Ник?

Он чуть не взвыл, выбегая за дверь. Когда дверь закрылась за ним, он явственно услышал приглушенный вскрик и звон разбитого стекла.

Ник прислонился к стене, тяжело дыша. Наверное, она бросила об пол стакан с водой, который он видел на прикроватной тумбочке.

– Ангел, – позвал он, приоткрывая дверь. – Не вставай с кровати, ты ведь босиком. Я сам принесу совок и веник. А... где они у нас?