Текст книги "Клятва воина (Хроники Эйнарина - 2)"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

– Я страшно забеспокоился, когда узнал, что с тобой случилось, но все уверяли меня, что если кто-то и может выстоять в таких неслыханных обстоятельствах, так это ты. – Планир широко улыбнулся и указал на шеренгу хрустальных бокалов и графинов. – Могу я тебе что-нибудь предложить?

Меня так и подмывало спросить эля, просто чтобы увидеть его реакцию.

– Нет, спасибо.

Свою лесть он тоже мог бы оставить при себе.

– Прошу, садись. – Планир снова опустился в кресло и с дружеской улыбкой наклонился вперед, одной рукой облокотись на стол. – Ты провернул солидную работу, так-то, Райшед. Мы даже не были уверены, существует ли эльетиммская угроза в Алдабреши, хотя подозрения у нас были, учитывая сведения, которые ты помог нам раздобыть в прошлом году. А теперь мы вновь должны благодарить тебя, не так ли? Мы только-только успели понять, что эльетиммы проникают на острова, и даже еще не начали разрабатывать план противодействия, а ты уже дискредитируешь этих мерзавцев в скандале, который непременно ураганом пронесется от одного конца Архипелага до другого еще до Солнцестояния. Скорее Сэдрин потеряет свои ключи, чем они обзаведутся теперь любой базой или союзом среди алдабрешцев!

– Все это было совершенно случайно. – Я сел, но только потому, что надоело держать тяжелый мешок. – Так, побочный эпизод, чтобы остаться в живых, поскольку я не строил никаких иллюзий, что мне кто-нибудь поможет оттуда выбраться.

Планир откинулся на спинку кресла и погасил улыбку.

– Я понимаю, ты чувствовал себя покинутым, но это далеко не так. Дэв не единственный мой агент на островах.

Я не ответил. Мне было все равно, отнесет он презрение на моем лице на счет лично Дэва или нет.

– Что ж, давай послушаем твой рассказ. – Планир направился к столу под высокими окнами, глядящими на башни Хадрумала.

– Меня продали в Релшазе, сделали рабом жены воеводы, и я обнаружил, что должен обвинить другого, дабы спасти свою шкуру.

Я скрестил руки, ожидая реакции Верховного мага, и не обращал внимания на мрачного Шива, облокотившегося на полку над незажженным камином.

– Это далеко не все, и ты это знаешь, человек! – Планир тоже скрестил руки и отбросил свою лесть, от чего я почувствовал облегчение. – Мы подозреваем, что эльетиммы виновны и в твоем рабстве, и в покупке тебя женщинами Шек Кула. Это меч, Райшед. Мы предполагали, что он будет важен, и степень общности, которую ты установил с ним, превосходит все, виденное нами раньше. Но даже и без наших предположений эльетиммы выдали его значимость. Они так отчаянно хотели заполучить этот меч, что сбросили маску и полностью разоблачили себя.

Я совсем не был в этом уверен. Скорее я подозревал, что молодой Д'Алсеннен как-то пробудился в Релшазе, а эльетиммы только воспользовались ситуацией. Но эти маги делают почти то же самое, не так ли?

– Значит, я был козленком, привязанным к колышку, чтобы выманить волков из леса?

– Не нарочно, но я допускаю, что результат был бы тем же самым, невозмутимо кивнул Планир. – Теперь нам нужно узнать, почему они были готовы так рисковать, чтобы добраться до клинка.

– Ты хочешь этот меч? Он твой. – Я пожал плечами. Мессир не обидится, когда услышит мой вариант этой прискорбной истории. – Можешь найти кого-нибудь еще, чтобы смотрел для тебя сны Д'Алсеннена.

Планир с легкой улыбкой покачал головой.

– Боюсь, ничего не получится, Райшед. Когда связь установлена, пути назад нет. Ее нельзя никому передать. Никто, кроме тебя, не сможет услышать отзвуки жизни Д'Алсеннена, даже если мы пустим этот меч по кругу в когортах.

Я слушал его с каменным лицом.

– И отделавшись от меча, ты не освободишься от присутствия Д'Алсеннена в твоем спящем уме, – продолжал Верховный маг. – Это как разбитое яйцо, которого уже не склеишь.

Я бросил на Шива пасмурный взгляд, сулящий расплату. Маг покраснел и уткнулся в свои записи.

– Итак, мы все пойдем дальше и выясним все что можно. – Планир нарушил неловкое молчание. – Что ты узнал о человеке, который владел этим клинком, что можешь рассказать нам о колонии и ее судьбе?

– Очень мало. – Я снова безмятежно пожал плечами.

Переворошив горсть документов, Планир отыскал запечатанное письмо и без лишних слов вручил его мне. Я сжал зубы, когда узнал печать и почерк писца мессира Д'Олбриота на внешней стороне. Сломав сургуч, я с удивлением обнаружил лишь несколько корявых строк, начертанных собственной, неумелой рукой мессира:

Я молю Дастеннина, чтобы ты получил это письмо, Райшед, чтобы благополучно вышел из перипетий в Архипелаге. Я не стану притворяться, будто понимаю все из переданных мне сообщений об утраченной магии и тайнах, сокрытых в снах, но одно знаю наверняка: Ледяные Люди – враги моего Дома и нашей Империи. Это опасность, с которой не справиться ни мечами, ни доблестью. Верховный маг – наша лучшая надежда на защиту в данный момент, и я поручаю тебе во имя связующей нас клятвы рассказать ему все, что ты знаешь, и отдать все свои силы на службе ему, даже с риском для жизни. Ты присягнувший мне, и таков мой приказ.

Итак, Дэв был не прав, когда насмехался надо мной, утверждая, что меня продали магам. Все было гораздо хуже: мою честь держали передо мной как вызов. Я подавил мимовольную злость на мессира, за то что он взвалил на меня такую ношу, не имея никакого понятия о ее тяжести или длине пути, на который он меня посылает. Потом вспомнил видение – эльетимм, размахивающий головой императора на пике – и тяжело вздохнул.

– Надеюсь, Райшед, ты не собираешься доказывать, что мессир лгал, лично заверяя меня в твоем сотрудничестве и твоей честности, – решительно заявил Планир, расстилая на отполированном до блеска столе желтоватую карту. Затем прижал ее углы книгами, пустым кубком и случайной, ржавого цвета глыбой. – Расскажи мне о своих снах до того, как ты отделился от Шива, обо всех, особенно в ту ночь, когда на вас напали.

Я смял в кулаке письмо Д'Олбриота и, устремив взгляд на далекий флюгер, начал свой отчет, такой же подробный и беспристрастный, как любой из тех, что я когда-либо давал мессиру. Шив жестом велел мне говорить помедленнее. Глядя, как он быстро записывает, я вспомнил тот случай, когда меня послали выяснить правду о резне на лескарской границе, там, где Лескар граничит с землями Д'Олбриотов. Работа не была приятной, но ее необходимо было сделать, и я вытащил перевернутую руну. Присягнувший выполняет приказы, клятва его защищает – так и должно быть.

Я говорил и говорил. Планир задавал много вопросов, одни – настолько очевидные, что даже вызывали раздражение, другие – в высшей степени туманные. Я не заметил, чтобы он или Шив позвонил, требуя вино и хлеб, но с радостью подкрепился, когда они прибыли, успевая жевать между ответами на еще большее число вопросов: мы по второму разу говорили о том, что случилось.

– Это еще не все, не так ли? – Планир склонился над картой, что-то измеряя. Потом бросил линейку и повернулся ко мне. У него блестели глаза.

– Что ты имеешь в виду? – Я вовсе не собирался рассказывать ему в подробностях о моей ночи с Ляо.

– Сны, Райшед, сны, – мягко напомнил Планир. – Расскажи о тех снах, что приходили наяву.

Я глубоко вдохнул, но так и не смог выдавить из себя ответ, ибо не желал обсуждать отголоски ощущений, которые последнее время пытались вырваться наружу, стоило лишь мне ослабить бдительность.

– Видишь ли, я могу помочь тебе с ними. – Планир взял книгу с аккуратной стопки на подоконнике. – Мы получили один древний архив из усыпальницы, посвященной Аримелин, и узнали очень много из того, что было известно о снах древним. У нас есть способ закрыть твой бодрствующий ум, чтобы добраться до тех снов и сразу узнать все необходимое. Когда мы выведем тебя из транса, сны уйдут, и твои услуги нам больше не потребуются. Ты будешь волен уехать, и тебя перестанут тревожить сны или видения.

Предложение было столь заманчивым, что где-то там просто обязан был находиться крючок, особенно если на другом конце лесы сидел Верховный маг.

– Что ты надеешься узнать? – спросил я недоумевая. – Я выложил все что помню, и, откровенно говоря, ничто из этого не кажется особенно важным. Во всяком случае, эта затея провалилась, не так ли?

– Колония погибла, это верно, но мы хотим отыскать ее, а не только услышать о ней. Наша цель – не просто заполнение пробелов в архивах ради удовольствия ученых. – Планир налил себе вина и предложил бокал Шиву; маг закрыл чернильницу и сложил свои записи. – Чтобы противостоять эльетиммской угрозе, нам нужно больше узнать об эфирной магии, о той силе, которую древние называли Высшим Искусством. Из того, что ты уже рассказал нам, ясно: люди обучались ему в этой колонии. Там могли остаться документы, архивы, возможно, даже учебники и инструкции.

– Держи карман шире! – фыркнул я. – Когда это было? Двадцать шесть поколений назад? Что бы они ни оставили, все уже сгнило или рассыпалось в пыль!

– Возможно, да, возможно, и нет. – Планира не задела моя откровенная насмешка. – Мы многое можем делать с воздухом и огнем, землей и водой, чтобы восстанавливать даже самые поврежденные и испачканные пергамента. Не забывай о ресурсах, к которым я могу обратиться, Райшед: здесь, в Хадрумале, сосредоточены самые блестящие умы магии. Во всяком случае, не найти ничего – это риск, который я готов принять. Зато ты можешь оказаться главной фигурой в отыскании той потерянной земли с ее несметными богатствами. Я прекрасно знаю, что твой патрон уже потратил кучу денег и усилий, отслеживая каждое упоминание и каждый документ, касающиеся экспедиции Ден Феллэмиона, и дорого бы дал, чтобы возродить ту колонию под именем Д'Олбриотов. Оказав ему такую услугу, ты бы сделал огромный шаг к званию избранного, не так ли?

Ну и ну, выходит, на той лесе висит целая вереница крючков с соблазнительной наживкой... Нет, для человека, с которым лучше не играть в Ворона на пари, Верховный маг был таким же хитроумным, как фермер, привязывающий кобылу в сезон, чтобы привлечь в конюшню дикого жеребца. Он что, считает меня дураком?

– Вы это уже делали? С другими, кому ты всучил эти древности?

– Тут есть свой риск, – угрюмо произнес Шив из своего угла. – Мы так и не смогли разбудить одну девушку.

– Никто не отрицает, что это может быть опасно, – согласился Планир. Я виню в этом себя. Мы предприняли эксперимент с ней, прежде чем получили тот архив и все необходимые сведения. Разумеется, тебе нужно как следует подумать, прежде чем соглашаться, но если Д'Алсеннен, как ты говоришь, прошел начальное обучение эфирной магии, то, вполне возможно, мы нашли бы какой-то ключ к возвращению бедной девочки.

Итак, раз я не клюнул на соблазны, Верховный маг решил загарпунить меня угрызениями совести. Осушив свой бокал, я покачал головой. Седьмые куранты дня разнеслись над городом, вспугнув стаю пестрых птиц с освинцованной крыши напротив башни Планира. После Архипелага это был нелепо знакомый звук, особенно в столь нервирующем окружении.

– Тебе нужно время подумать.

Планир снял мантию с крючка на двери и надел ее поверх простой рубахи и бриджей. Должен признать, его преображение застало меня врасплох. Эта мантия была не кричащая, а аккуратно сшитая из матового черного шелка; высокий воротник поднимал подбородок Верховного мага, от чего взгляд его казался повелительным. Прямой покрой мантии подчеркивал ширину его плеч, и, когда он стремительно вышел из комнаты, ткань взметнулась вокруг него нетопыриными крыльями, а в его сосредоточенном лице появилось что-то ястребиное.

Я посмотрел на Шива.

– В Собрании Принцев твой Верховный недалеко бы продвинулся с его сладкоречием.

– Сколько ни воткни роз в кучу лошадиного навоза, она все равно будет вонять, – пожал плечами Шив. – Планир знает, что ты не глуп, Раш. Поверь, тебе следует расценивать этот откровенный разговор с Верховным магом как комплимент. Пошли.

Шив поднял мой мешок; в его интонации звучало нечто, больше похожее на прежнюю дружбу, и это ослабило мою защиту более эффективно, чем любая попытка Верховного мага. Мы спустились во двор. Высокие каменные здания, обступившие его со всех сторон, угрожающе нависли надо мной своими темными холодными тенями. Какая-то женщина шла по двору, следя за мной глазами; двое юношей, выходящие из дверей, прервали разговор и уставились на меня, а затем заспешили прочь. Для города, построенного так близко к воде, в Хадрумале почти не пахло морем, и от пыли древнего камня першило в горле.

– Я подумал, ты не захочешь оставаться в Зале, поэтому сказал Периду, что ты погостишь у нас, – радостно сообщил Шив, выходя на главную улицу.

Следуя за ним в глубь острова, я с облегчением увидел, что величественные крепости уступают место обычным домам из ноздреватого серого камня под черепичными крышами. Я начал замечать и прочие службы, освобождающие магов для их колдовских занятий: писцы, книготорговцы и аптекари держали тут свои лавки, и немало попадалось чайных домов, где молодые маги откладывали свои пергамента: и мантии, чтобы посплетничать с друзьями за чашкой настоянных трав. Как оказалось, маги еще и едят – на прилавках, устроенных из опущенных ставен, горой лежали летние фрукты и мясистые овощи, а востроглазые торговки делились слухами со своими покупательницами. Дети висли на их юбках, ватага озорников носилась по мостовой с тряпичным мячом. Щепки плыли вокруг бочки, упавшей в водосточный желоб, и двое мужиков зычно выясняли, кто из них упустил ее с ручной тележки. Хадрумал начинал казаться менее диковинным, но не следовало позволить сей обманчивой видимости усыпить мою бдительность.

– Мы предпочитаем жить отдельно. Большинству магов все равно, спит ли кто с мужчиной, женщиной или ослом, но всегда отыщутся рационалисты, которым это не по вкусу. Ты ведь помнишь Казуела? В общем, мы решили, что так будет лучше – торчащие гвозди в конце концов забивают.

Маг шагнул в узкий промежуток между двумя тележками, и я, глядя ему в спину, состроил гримасу. Меня смущало знакомство с партнером Шива, однако я не хотел возвращаться в одну из тех мрачных крепостей, где орава магов будет глазеть на меня со всех сторон подобно воронам, собравшимся вокруг издыхающего животного. С Шивом я все-таки неплохо ладил. Тут мои мысли опять вернулись к животрепещущему вопросу, который не давал мне покоя с тех пор, как я сошел на берег.

– Где Ливак? – Я по бордюру догнал Шива, пока он проталкивался сквозь толпу, запрудившую тротуар.

– Пошла навестить Хэлис. Здесь есть несколько солурских ученых, они пытаются выправить ей ногу. В их целительских традициях еще сохранилась эфирная магия. Но ты это знал, не так ли?

Должен сознаться, что я не вспоминал о Хэлис и ее беде с той самой минуты, как мы разделились. Мысленно встряхнувшись, я твердо решил больше не зацикливаться на своих злоключениях. Могут ли солурские заклинания исцелить столь тяжелую и уже зажившую за несколько сезонов рану? Мне необходимо это выяснить и довести до сведения мессира. Я встречал не так уж много людей с культями вместо ног или рук, ампутированных, чтобы спасти их от зеленой гнили, но когда мы с Айтеном работали на лескарской границе по поручению мессира, мне довелось услышать, как один кричал и рыдал, напрасно умоляя хирургов не отрезать ему ногу, и мне этого вполне хватило. Напоминание о том, что я здесь – не единственный страдалец, тоже было благотворным.

– А как Вилтред?

– Вернулся в свой старый Зал и отлавливает тех, с кем прежде учился и кто еще не умер, – с незлобливой насмешкой ответил Шив. – Ну вот мы и пришли.

Отворив крепкую дверь, он провел меня в скромное жилище, затерявшееся в ряду таких же скромных домиков с выветренными каменными стенами. Я заморгал после яркого света, но, когда глаза привыкли к полумраку, увидел переднюю из нижних комнат, отведенную под кабинет. У окна для лучшего освещения стоял наклонный стол; на нем были аккуратно разложены пергамент, пигменты и клей, готовые к использованию. Кажется, Шив когда-то говорил мне, будто его партнер то ли переписчик, то ли художник, но точно не маг, что для меня было наиболее важно.

– Перид! – Шив просунул голову в дальнюю комнату, затем позвал еще раз, немного поднявшись по крутому изгибу самшитовой лестницы. – Нет, должно быть, пошел за едой. Слушай, будь как дома, на кухне есть вино, а хочешь – приготовь настой. Мне надо кое-что сделать, но я скоро вернусь.

Не успел я возразить, как он уже вышел за дверь, решительно захлопнув ее за собой. Не желая ничего нарушить в кабинете, я прошел на кухню. В очаге недавно горел огонь, поэтому было жарко и душно. Я немного удивился при виде современной угольной печи возле очага, но больше там любоваться было нечем, если не считать коллекции разнообразных декоративных банок с травами, размещенных на особой полке на противоположной стене. Я открыл пару, понюхал, подбросил дров в огонь и поставил на него чайник, но вскоре понял, что не хочу настоя, снял чайник и вышел на узкий задний двор. Соседи Шива держали кур и поросенка, но в этом дворе и свинарник, и курятник стояли пустые и чисто выметенные. Я нашел на земле горсть камешков и начал кидать их, выбрав в качестве мишени большой светлый камень в стене свинарника. Каждый раз, попадая в цель, я собирался поискать больше снарядов, но тут дверь за моей спиной открылась.

– Тебе надо ходить за плугом и зарабатывать деньги, побивая камнями ворон. Это – стоящее искусство, – похвалил меня веселый голос.

– Стоящее, да не мое, – ответил я не думая.

– Похоже на строчку из плохой баллады! Ты, должно быть, Райшед, а я Перид.

Я обернулся, чтобы увидеть наконец избранника Шива. Как и в случае с Хадрумалом, я не мог бы сказать, чего ожидал. Я, разумеется, не представлял его в виде маскарадной матроны в ярких перьях, но все-таки ждал чего-нибудь более очевидного, нежели этот коренастый человек с грубоватыми чертами лица, курчавыми русыми волосами и светло-карими глазами. Его тормалинский был великолепен, но акцент выдавал уроженца Кола, и я вспомнил, что этот город славится либерализмом, позволяет своим людям жить, как им хочется.

– Ну давай, продолжай свою балладу. – Перид опустился на скамью, непринужденно вытянул мускулистые ноги и скрестил руки.

Я с силой швырнул последний камешек, выбив осколок из своей мишени.

– У меня неплохой глаз, но этот талант принадлежит человеку, умершему много поколений назад, и его воспоминания загромождают мои сны.

В таком изложении это прозвучало довольно невероятно, но Перид не удивился.

– Выходит, наш уважаемый Верховный маг завлек тебя в один из своих проектов?

Мне понравилось отсутствие почтения в его голосе, и я подумал, что мы с Перидом могли бы стать друзьями.

– Как муху в паутину, – усмехнулся я.

– Все это как-то связано с пропавшей колонией и той загадочной магией, из-за которой все чародеи трепещут, словно голуби с кошкой в голубятне, да? – Перид покачал головой. – И поделом им, скажу я тебе. Кое-кому из этих магов давно пора научиться скромности.

Нет, решил я, мы определенно станем друзьями.

– Шив рассказал тебе об этом?

– Так, немного, – пожал плечами Перид. – Ну, и что же он собой представляет?

– Прости?

– Малый, который губит твои ночи, тот, с метательным талантом, что он собой представляет?

В немом изумлении я воззрился на Перида. Верховный маг задал столько вопросов, выспросил столько подробностей о колонии и обнаружил гораздо больше сведений, чем я мог вообразить, но ни разу не спросил меня о самом молодом Д'Алсеннене.

– Он неплохой парень. Совсем не разбирается в женщинах, но он быстро взрослеет и вполне справляется со своими обязанностями. У него есть характер, но его еще нужно закалять и полировать. – Странно было говорить так о Темаре.

– Как он выглядит? Ты можешь его описать? – Перид достал из нагрудного кармана обрывок папируса и нашарил в кармане штанов обломок угля.

Я закрыл глаза, чтобы лучше представить себе Темара, и, по мере того как я говорил, Перид быстро рисовал, уголь так и мелькал в его толстых, но ловких пальцах.

– Он худощавый, – вспоминал я, – через несколько лет немного раздастся, но пока что он перерос себя. Лицо... ты бы назвал его волчьим: длинная челюсть, тонкие губы, угловатые черты, если ты понимаешь, что я имею в виду. Взгляд точно волчий, очень напряженный, а глаза бледно-голубые – странно, если учесть, что у него черные волосы.

– Какие они?

– Длинные, прямые, чаще всего застегнутые сзади.

– Что-нибудь в этом роде?

Перид повернул ко мне свой набросок, и я невольно улыбнулся.

– А ты уверен, что не являешься магом? Вообще-то нос у него не так торчит и брови тоньше, но это лучшее сходство, чем у многих портретов, которые я видел. Ты зря распыляешь свой талант в копировальне.

Чудно было видеть этот портрет, пусть и несовершенный, это лицо юноши, столь живого в моих снах и видениях, но так давно погибшего на другой стороне безжалостного океана. Я почувствовал необычный прилив симпатии к нему. Я ведь должен этому парню, не так ли? Он спас мои потроха от колдуна Каески.

– Как сказал отец, отдавая меня в учение, это честная торговля, и она не оставит тебя без куска хлеба, – ухмыльнулся Перид. – Я займусь портретами, когда Шиву надоест получать приказы от Планира и мы рванем на ближайший корабль, не важно, куда он идет. До тех пор я буду ждать да смешивать свои чернила.

– И ты не против, чтобы Шив убегал всякий раз, как только Планир дернет его за поводок? – полюбопытствовал я.

– Против, – незатейливо ответил Перид, – но это выбор Шива, и я должен уважать его, если мы хотим быть вместе. Главное тут – проследить, чтобы Шив сам остался в выигрыше, когда все руны будут вытянуты, в какую бы игру ни играл Верховный маг. И тебе, поверь, надо делать то же самое.

Мне вдруг пришло в голову, что это невероятно откровенный разговор для людей, которые только что познакомились.

– Ты, похоже, изрядно осведомлен. Должно быть, Шив рассказал тебе больше, чем ты говоришь.

Перид покачал головой.

– Не Шив, Ливак. Во всяком случае, первым делом тебе нужно решить, чего ты хочешь. Затем убедись, что то, к чему там склоняет тебя Планир, отвечает и твоим интересам тоже. И остерегайся, если он вдруг станет чересчур откровенничать с тобой, – значит, будет шип в медовом кексе, попомни мои слова.

Я тяжело вздохнул.

– Я просто хочу освободиться от всего этого, хочу видеть обычные, глупые сны о говорящих рыбах или о чем угодно. Хочу просто жить своей собственной жизнью.

– Тогда держи глаз на этой цели и не позволяй Планиру или кому бы то ни было толкать тебя под локоть. – Перид поднял руку и встал. – Кажется, кто-то пришел.

Когда мы вернулись на кухню, из другой двери появился Шив. Отойдя в сторону, он пропустил вперед Ливак, и она шагнула прямо в мои объятия, спрятав взъерошенную рыжую голову под мой подбородок. Я вдохнул ее запах, поцеловал ее волосы и почувствовал, как ее руки крепко обвились вокруг меня. Восхитительное ощущение ее близости было дороже сезона в объятиях Ляо Шек. Я мог бы простоять так целую вечность, если бы Шиву не нужно было подойти к плите – поставить чайник на огонь.

– Что на ужин, Шив? – Ливак заглянула в корзину с овощами, водруженную на выскобленный стол.

Выяснилось, что это будет крепкая похлебка; она сейчас медленно кипела в чугунке, стоявшем в очаге на тагане, и только ждала, когда ее заправят. Шив снял пену и положил в бульон мозг из костей, а мы втроем чистили и резали овощи.

Поймав задумчивый взгляд Ливак, я вопросительно поднял брови.

– Ты собираешься оставить бороду? – Она чуть улыбнулась.

– А тебе она нравится?

Я надеялся, что она скажет "нет". Ливак склонила голову набок.

– Ты определенно выглядишь иначе, но...

Для меня этого было довольно.

– Шив, у тебя не найдется лишней бритвы?

Маг засмеялся.

– Конечно, найдется, но я бы на твоем месте немного обождал. Если сбреешь бороду в разгар лета, да еще после того, как пробыл столько времени в Архипелаге, то будешь ходить с пегим лицом. И подбородок может обгореть на солнце. Уж поверь моему опыту!

Перид вскинул голову. Его воображение художника мгновенно воссоздало эту картину.

– Когда ты носил бороду? – спросил он.

– Вскоре после приезда в Хадрумал. Надеялся, что она придаст мне солидности и заставит старших магов относиться ко мне серьезнее.

– Не сработало? – Ливак озорно улыбнулась.

– Нет. – Шив скорбно покачал головой. – Единственное, что впечатляет главных магов, – это то, как ты управляешь своей стихией.

Вскоре мы принялись за ужин. Чем бы ни занимались тут маги, кто-то более практичный выращивал на Хадрумале прекрасную говядину, а незнакомое мне вино было столь отменным, что ассоциировалось у меня с пирами и праздниками. Но лучше всего было то, что мы весь ужин болтали о разных пустяках, но ни слова о Планире, колдовских снах или погибших колониях. Мне даже показалось, будто моя жизнь снова стала обычной.

Когда Шив наконец поднялся, чтобы отнести тарелки в раковину, Перид выглянул в темное окно.

– Уже поздно, Ливак, может, останешься здесь? Какой тебе смысл возвращаться в Зал? Хэлис давно спит, если она опять такая же уставшая, как после того последнего сеанса с этими солуранами, долбящими ее ногу. Ну так что – я стелю тебе в мансарде или вам хватит одной постели в задней спальне?

Я впервые услышал в его тоне лукавую нотку и посмотрел на Ливак. Она прятала улыбку, уткнувшись в кубок с вином.

– Хватит одной, я бы не хотела доставлять вам слишком много хлопот.

– Тогда вымойте посуду.

Шив бросил мне посудную тряпку и вместе с Перидом скрылся наверху.

Ливак тут же завладела полотенцем.

– Ты моешь, я буду вытирать.

– Ну, спасибо, – сухо ответил я, прежде чем снять с огня чайник. Залив кипятком глиняные сосуды, я заморгал над паром. – Кажется, вы с Перидом хорошо ладите.

– Ладим. Хэлис он тоже нравится.

– Как она? – запоздало поинтересовался я.

– Лучше, – выразительно кивнула Ливак. – Намного лучше.

– Значит, Шив сдержал слово.

Я порадовался за Хэлис – хоть кому-то будет польза от всего этого дела, – но в глубине души из чисто эгоистических соображений возликовал, что Ливак освободится от обузы.

– У него не было другого выбора, – засмеялась она, чем-то очень довольная.

– Как это? – Заинтригованный, я прервал работу и посмотрел на нее.

– Видишь ли, был один архив, который Планир безумно хотел заполучить, – весело сказала Ливак.

– Из усыпальницы Аримелин?

– Точно. А лорд Финвар, седой старикан, владелец архива, ни за что не хотел его отдавать. Он вбил в свою пустую башку, что маги с их естественными науками – всего в одном шаге от рационализма, и не собирался передавать священные тексты этим нечестивцам, дабы не навлечь на себя гнев оскорбленной богини. – У Ливак озорно заблестели глаза.

– И что заставило его передумать? – Теперь я и сам улыбался.

– Ты не поверишь, но в его доме начали происходить чудеса. – Ливак в притворном недоумении покачала головой. – Старик просыпался и обнаруживал, что, пока он спал, вещи в его спальне передвинулись. Каждый день он находил древний комплект рун, разложенный на конторке в его кабинете, с тайным, по его убеждению, посланием. Все слуги были допрошены, и, конечно, первыми, на кого пало подозрение, были Шив и Вилтред, но капитан Стражи не спускал с них глаз, поэтому они не могли быть виновны.

– Ну конечно! – торжественно вскрикнул я. – Так что, в конце концов, убедило его?

– Однажды он проснулся и увидел свои руны рождения, разложенные посреди пола. А спал он в верхней спальне с одним-единственным, к тому же неприступным окном.

– Неприступным? – не сдержал я смешок.

– Ага. – Ливак задрала рукав, чтобы осмотреть длинную царапину, уже заживающую. – Неприступным да еще страшно узким.

Мы оба расхохотались, но тотчас неловко умолкли; гнетущую тишину нарушали только стук глиняной посуды да звуки передвигаемой мебели над нашими головами.

– Знаешь, я думала, что потеряла тебя, – внезапно произнесла Ливак, невидящим взглядом уставясь в темноту за окном; под ее летними веснушками выступил легкий румянец.

– Ну, это не так-то просто сделать, – как можно беспечнее ответил я. Но я рад, что нашел тебя здесь. Мне ж не хотелось снова проделывать весь этот путь до Релшаза, чтобы тебя искать.

Наши глаза встретились. Спустя долгую минуту Ливак отвернулась поставила тарелку на стол.

– Я тут подумала... если твое предложение еще в силе, я могла бы съездить с тобой ненадолго в Зьютесселу. Что бы там солуране ни делали с ногой Хэлис, им потребуется уйма времени, по крайней мере до постосени. Так они, во всяком случае, говорят.

– Мне бы этого хотелось, – сказал я, не помня себя от радости, но тщательно скрывая свое чувство.

– Я ничего не обещаю и не буду пока отращивать волосы, – торопливо продолжала Ливак, – но мы могли бы посмотреть, как пойдут дела, хотя, конечно, ты все еще присягнувший...

– Пока, – перебил я ее, сам удивляясь резкости в своем голосе. – Я думаю об этом. Возможно, пора забрать мою клятву и самому распоряжаться своей жизнью.

Наконец-то я это сказал, облек в слова то смутное желание, которое медленно и неумолимо росло внутри меня. Ливак разинула рот.

– А что ты будешь делать?

– Отправлюсь в Ванам, погляжу, на что он похож. – Я никогда не бывал в родном городе Ливак.

– Но как ты будешь зарабатывать на жизнь? Только не говори, что хочешь сделаться наемником в Лескаре! – засмеялась она, но в глазах ее я увидел нешуточное беспокойство.

– Деньги – это чепуха, – ухмыльнулся я и пошел за своим мешком.

Когда я высыпал на стол щедрый дар Ляо Шек, глаза ее стали такими же круглыми и блестящими, как изумруды на браслете, который Ливак первым взяла в руки.

– Какие такие услуги ты оказывал, чтобы заслужить подобную плату? хихикнула она.

Я подмигнул.

– Покажу в постели.

Ливак захохотала и удивленно провела рукой по некоторым изделиям, видимо, сочтя их самыми красивыми. Затем подняла голову и живо посмотрела на меня.

– С тем, что тут имеется, мы могли бы завтра же сесть на корабль и исчезнуть. Я знаю людей, которые дадут за это хорошую цену, и думаю, мы могли бы рискнуть. У меня есть друзья, они спрячут нас так, что магам нас не найти. Тебе не нужно делать ничего, что бы там Планир ни просил. Ты мог бы просто уйти от всего этого.

– Знаю, я и сам об этом думал. Но тогда бы это все не кончилось, верно? Всегда оставались бы вопросы и сомнения. Нет, я хочу уйти на собственных условиях, дабы не быть никому должным.

А это значит, что надо позволить Верховному магу и его ученым сотворить их ритуал над моими снами о Темаре Д'Алсеннене. Мысль об эфирной магии, свободно гуляющей в моей голове и разрушающей все мои защиты, леденила кровь, но если такова цена за избавление от этих отголосков прошлого, мне придется ее заплатить. Я посмотрел на богатство, рассыпанное по столу, и насмешливо покачал головой.