Текст книги "Время надежды"

Автор книги: Джудит Мэлори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

7

В первое мгновение девушка даже не поняла, откуда доносится мужской голос. Она плакала в темноте, и свет, проникающий в дверной проем с коридора, немного ослепил ее. Она думала, что прошло совсем немного времени, но, оказывается, уже стемнело.

– Что? – только и смогла выдавить из себя Моника.

– Я могу войти? – спросил Адам.

У Моники возникло огромное желание ответить отрицательно, но она сдержалась. На сегодня достаточно глупостей.

– Конечно, это ваш дом.

Она не видела, как нахмурился Адам, ему явно не понравился ответ.

– Вы убежали из кабинета расстроенная, и я опасался, что… – Он остановился у кровати Моники. – Вы плакали?

Моника отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Адам видел ее слезы.

– Это не имеет значения, – глухо ответила она.

– Имеет! – воскликнул Адам и присел на край кровати, под его тяжестью пружины матраса жалобно скрипнули. – Извините, я не должен был доводить вас до слез.

Его голос прозвучал с необычной хрипотцой, и это заставило Монику повернуться к нему. И в то же мгновение она почувствовала, как теплая ладонь дотрагивается до ее щек, смахивая следы слез.

– Не надо, – тихо попросила Моника.

Но в ответ Адам отрицательно покачал головой.

И притянул девушку к себе.

Возможно, при других обстоятельствах у Моники хватило бы сил оттолкнуть мужчину, но не сегодня и не сейчас. Она с наслаждением почувствовала на своем теле крепкие руки, и, не задумываясь, растворилась в надежных объятиях. Сказалось напряжение последних дней, и ей хотелось забыться. Или она, по крайней мере, так думала.

Губы Адама оказались в роковой близости от ее лица, и, когда они с жадностью захватили губы девушки в плен, та возражать не стала. Она сама потянулась к нему и прижалась сильнее. Ей хотелось большего, она точно стремилась раствориться в мужчине.

Страсть поцелуя нарастала, и молодых людей охватил огонь желания. Они оба забыли, что толкнуло их в объятия друг друга. Моника призывно приоткрыла губы и с тихим стоном удовольствия почувствовала, как требовательный язык Адама проникает в ее глубины и дарит наслаждение.

Ее тонкие пальчики обхватили крепкую шею партнера, и она попыталась просунуть руку под его джемпер, ей хотелось почувствовать теплоту его тела, исходящую от него силу.

И Адам дал ей то, что она просила.

Он на мгновение оторвался от губ Моники и одним резким движением скинул с себя одежду.

У Моники перехватило дыхание, когда она увидела красивое мужское тело. Широкие плечи. Крепкая грудь. Соблазнительная поросль черных волос. Адам выглядел великолепно, он был превосходным представителем сильной половины человечества.

Ей захотелось нырнуть в густую черную поросль, но мужчина требовательно притянул девушку к себе и опрокинул на спину, сам навалившись сверху.

Моника ахнула. Из головы окончательно исчезли последние сомнения и переживания, и она отдалась во власть страстного желания.

Губы мужчины, казалось, одновременно были повсюду. Он то целовал ее губы, то нежно исследовал ее шею, а через мгновение он уже целовал живот девушки и подбирался к соблазнительным холмикам грудей.

Когда холодный воздух комнаты коснулся обнаженной плоти, Моника вздрогнула, но тотчас расслабилась и почувствовала, как Адам своим телом пытается ее согреть. Она обхватила его плечи руками и стала страстно ласкать его грудь и спину. Ее губы сомкнулись на его остром соске, и она с удовлетворением услышала глухой стон, вырвавшийся у мужчины.

Им понадобилось немного времени, чтобы окончательно освободиться от одежды и нырнуть под одеяло.

– Я очень хочу тебя, – выдохнул Адам и прижал Монику к себе, чтобы та почувствовала силу его желания.

Девушка зажмурилась от сладкого предчувствия, когда напряженная плоть мужчины коснулась ее ног.

– Я тоже, – выдохнула она и откинулась на подушку.

Удовольствие не заставило себя ждать. И когда Адам сделал последний, самый сильный и глубокий толчок, Моника громко застонала и ее тело сотрясло множество маленьких спазмов. Она скорее почувствовала, чем увидела, как Адам рухнул рядом с ней на кровать, его рука по-прежнему покоилась на ее груди. Они оба дышали прерывисто и часто.

У Моники пересохло в горле, отчаянно хотелось пить, но не было сил встать с кровати. Она лежала с закрытыми глазами и думала о том, что Адам – превосходный любовник.

Но любовник на одну ночь.

Адам приподнялся на локте и посмотрел на Монику. Та повернула голову в его сторону, было бы глупо теперь отрицать, что ее привязанность к этому мужчине имеет более сильное основание.

– Ты в порядке? – поинтересовался Адам и лениво обвел кончиком пальца напряженный сосок девушки.

Та с трудом сдержала стон. Ее страсть еще окончательно не прошла, и она остро реагировала на прикосновения Адама.

– Да.

Он улыбнулся.

– Ты прекрасна. Просто восхитительна, и мне было очень хорошо с тобой.

Моника вдруг почувствовала, как комок застрял у нее в горле. Нет, только не это, она не хочет снова расплакаться.

– Я не буду говорить, что то, что произошло между нами, было ошибкой, – задумчиво сказала она и перевела дыхание. – Но повториться это не должно.

Рука, ласкающая ее грудь, застыла. Моника не видела лица Адама, но по тому, как напряглось его тело, она поняла, что ему не понравилось услышанное.

– Я с тобой не согласен, – наконец произнес он, и его голос звучал напряженно. – Я долго скрывал свою страсть и теперь намерен ее удовлетворить полностью.

Моника резко приподнялась на локтях.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила она.

– Все очень просто. Я хочу тебя. И хочу очень сильно. С того самого момента, когда ты вошла в мой кабинет на оглашение завещания мистера Картленда.

Моника отрицательно покачала головой, и ее светлые волосы окончательно разметались по плечам и спине. В этот момент она не думала, как соблазнительно смотрится в лунном свете, проникающем в окно.

– Это ничего не значит.

– Это многое значит, по крайней мере, для меня. Моника, ты первая женщина, которую я захотел после гибели жены.

Лучше бы он не делал подобного признания! У Моники что-то дрогнуло в душе, сердце защемило от невыносимой тоски. Ей очень хотелось поверить его словам, но недавний печальный опыт любовных отношений сдерживал ее, хотя она и понимала, что слишком поздно спохватилась.

Она полюбила Адама. Его глаза, руки, голос… Все стало родным и безмерно дорогим. Но она не хотела открываться перед ним. Не желала снова почувствовать боль разочарования, ведь Адам говорил о страсти, а не о любви.

Он принял ее молчание за сомнение и неуверенность и решительно продолжил:

– Ты мне нужна, я хочу, чтобы ты стала моей любовницей.

– Нет!

Единственное слово Моники прозвучало громко, она его почти выкрикнула.

– Почему? Тебе не понравилось, как мы занимались любовью? Мне показалось, ты получила удовольствие.

Моника не стала лгать и отрицать очевидное.

– Мне понравилось, но завтра я собираю вещи и уезжаю.

– Так, – протянул Адам и, ловко перепрыгнув через обнаженное тело девушки, принялся одеваться. Пока он резкими движениями натягивал на себя одежду, в комнате стояла напряженная тишина. – Ты никуда не едешь, ты остаешься.

– Я не могу остаться, неужели вы не понимаете этого?! – Моника уже не сдерживала эмоций.

Адам демонстративно поморщился.

– Моника, я тебя прошу, давай не будем устраивать мелодрамы и снова возвращаться к общению на «вы». И я не понимаю, почему ты не можешь остаться в моем доме. По-моему, ты прекрасно поладила с Кэтрин. А если тебя что-то смущает в наших отношениях, то я готов выслушать.

От его невозмутимости девушка разозлилась.

– Между нами нет никаких отношений!

– Но будут! Я докажу тебе это.

– Адам, не стоит серьезно воспринимать то, что сейчас произошло.

Адам не позволил ей договорить, быстрым движением он преодолел расстояние до кровати и оказался рядом с Моникой. Его руки схватили ее за хрупкие плечи и хорошенько встряхнули.

– Послушай себя! Я не верю, что ты относишься к числу тех женщин, которые с легкостью меняют партнеров! И не пытайся меня в этом убедить! Я помню, как ты возмутилась, когда я предположил, что ты состояла в интимной связи с мистером Картлендом!

Тот разговор теперь ей показался далеким, точно он был в другой жизни, но между тем она сказала:

– Он оказался моим отцом. Я внебрачный ребенок.

– Откуда ты это узнала?

– От матери. Она рассказала. – Моника сознательно перевела тему. Ей не хотелось продолжать разговор о ней и Адаме. Это было больно.

Но Адама было не так-то просто сбить с сути беседы.

– Я рад, что тебя больше не мучают сомнения и вопросы. Теперь ты с полным правом можешь распоряжаться полученным наследством. Но, повторюсь, я не хочу, чтобы ты уезжала раньше обговоренного срока. Мы приехали сюда на десять дней, и уедем отсюда вместе.

Моника истерически хмыкнула. Она была на грани.

– Ты не сможешь удержать меня силой.

Глаза мужчины холодно блеснули.

– Это и не входит в мои планы. Если ты захочешь уехать, то сама будешь объясняться с Кэтрин.

– Ты этого не сделаешь!

– Я думаю, она не сможет понять, почему ты ее оставила.

Именно этого Моника и боялась.

– Придет время, и я все равно уйду от тебя, Адам. Я не смогу долго работать в твоем доме.

Он неопределенно пожал плечами.

– Вот и славно. Я думаю, мы поняли друг друга, и между нами больше не возникнет разногласий.

Перед Моникой снова предстал человек, привыкший распоряжаться чужими судьбами. И неужели с ним десять минут назад она самозабвенно предавалась любви, и неужели в его объятиях она стонала от непереносимого удовольствия? Для Моники Адам по-прежнему оставался загадкой.

– Они уже возникли, – раздраженно заметила девушка, желая как можно скорее остаться одна. Но Адам, кажется, не спешил покидать ее комнату.

– Сейчас ты говоришь под воздействием чувств, а завтра на многие вещи посмотришь с другой стороны. – Он погладил ее по обнаженному плечу, отчего по телу Моники прошлись уже знакомые мурашки. Из груди мужчины вырвался глубокий вздох, и он не спеша поднялся. – Тебе надо побыть одной. Но прежде чем уйти, я хочу тебе сказать, что сегодня в кабинете ты была права. Я на самом деле уделяю мало внимания дочери. Что ж, с завтрашнего дня постараюсь исправиться.

И, бросив на девушку последний взгляд, в котором читалось неприкрытое сожаление, Адам вышел из комнаты.

8

Для Моники следующий день обещал быть не из легких.

С утра она позвонила домой и долго разговаривала с матерью, за эти дни она успела соскучиться по родным. Дома было все спокойно, Натали передавала ей большой привет.

После разговора с Анжелой, Монике стало значительно лучше, а то она проснулась в дурном расположении духа. Она долго не могла уснуть все вспоминала прошедший вечер и ласки Адама. Что он имел в виду, когда признался, что она ему нужна? Ох уж эти мужчины! Они легко разбрасываются словами и не подозревают, что девушки потом по многу раз перебирают их в памяти.

Монике очень хотелось поверить Адаму, но она не могла решить для себя, устроит ли ее простая роль любовницы? Сможет ли она смириться с тем, что Адам будет появляться у нее в конце недели и иногда заезжать на обед? Она недаром сегодня позвонила матери. Она пыталась представить, что испытывала много лет назад Анжела, встречаясь с замужним человеком, и не смогла. У Моники другая ситуация: Адам был вдовцом, но по его поведению нельзя было сказать, что он жаждет серьезных отношений. У него на дочь нет времени, не то что на любовницу.

Сердце нещадно ныло, и Моника непрестанно ругала себя. Как она могла допустить, чтобы все так запуталось? Почему вела себя столь легкомысленно?

Но сейчас было поздно охать и упрекать себя. Прошлого изменить нельзя, поэтому следует спускаться вниз и общаться с Адамом.

Моника подошла к зеркалу и поморщилась. Да, выглядела она не лучшим образом. Девушка вскинула руки, чтобы собрать волосы в хвост, да так и замерла. Это надо же! За ночь выпал снег, а она даже не заметила, что за окном белым-бело!

Вид заснеженных парков и дорожек заставил ее улыбнуться. Сегодня они с Кэтрин непременно должны прогуляться. В такую чудесную погоду нельзя оставаться дома. Первый снег недолговечен, и уже к вечеру он может растаять.

Ее размышления прервал стук в дверь.

– Да, входите, – отозвалась она.

Дверь с легким скрипом отворилась, и в комнату вошла Кэтрин, а за ней и Адам.

«Как же он хорош», – тотчас промелькнуло в голове у Моники, но она обругала себя: не стоит думать об этом!

Адам улыбнулся.

– Привет! Мы пришли пригласить тебя на прогулку. Правда, Кэтрин? – Девочка радостно кивнула. – Погода замечательная!

На радушное приветствие Моника могла ответить только улыбкой.

– Минуту назад я думала о том же!

– Здесь неподалеку лес, предлагаю прогуляться там.

– Я согласна.

– Только одевайся потеплее и обувь подбери, чтобы не промокала.

– Есть, сэр! – дурашливо отсалютовала Моника.

Кэтрин тихо прыснула в ладошку и зажала ротик рукой. Она посмотрела на отца, и тот ей заговорщически подмигнул.

Вот это другое дело! Моника не могла не отметить, как счастлива девочка. Ее личико-сердечко прямо-таки светилось от счастья. Как мало надо ребенку! Просто внимание близкого человека.

– Тогда, Моника, тебе на сборы пятнадцать минут.

Девушка хмыкнула.

– А вы сами-то успеете, мистер Харрисон?

– Может быть, пари? – Глаза мужчины хитро прищурились.

– О нет! – пошла на попятную Моника. – Давайте обойдемся без пари. Сбор внизу через пятнадцать минут, как и договорились.

Уже в дверях Адам обернулся и спросил:

– А ты завтракала?

Моника покачала головой.

– Я не хочу. После прогулки поедим, когда нагуляем аппетит.

Они встретились взглядами, и Моника поняла, что он отчетливо помнил вчерашний вечер. Его глаза остановились на соблазнительных холмиках, что просматривались через свитер, и ее грудь моментально сладко заныла.

Моника поспешила отвернуться, делая вид, что уже начала собираться. Она не видела выражения лица Адама, но готова была поспорить, что он довольно усмехнулся. Наглец! Еще смеет вводить ее в краску. Но ничего, не все ему торжествовать, придет праздник и на ее улицу!

Когда она спустилась вниз, Кэтрин с Адамом уже ее ждали. Моника с радостью заметила, как довольные чертики заплясали в глазах мужчины. Но она сделала выражение лица, которое прямо-таки говорило: «Только попробуй что-нибудь сказать!»

Кэтрин была одета в теплую куртку на меху и высокие сапожки. Моника одобрила ее наряд. Не хватало еще простудить девочку.

– Все готовы? Тогда вперед!

После дождей и слякоти белизна снега радовала глаз и невольно поднимала настроение. Выглянуло солнце и снежинки-льдинки заискрились под яркими лучами. Моника на мгновение остановилась, прикрыла глаза и полной грудью вдохнула свежий воздух. Хорошо-то как! Порой люди гонятся за далеким призрачным счастьем и не замечают того, что находится совсем рядом.

Кэтрин встала между взрослыми, и, взяв каждого за ладонь, весело зашагала. Адам пожал плечами: мол, я тут не виноват.

Монике было немного не по себе. Она иначе представляла их прогулку. У них это вышло слишком интимно, точно они были одной дружной семьей.

Но вскоре все подобные мысли исчезли из ее головы, и она стала получать истинное наслаждение от прогулки. Адам отбросил условности и дурачился, точно мальчишка, чем вызывал смех у Моники и Кэтрин. Девочка бегала вокруг взрослых, и даже пару раз едва не упала, поскользнувшись на начавшем таять снеге. Когда такое падение в очередной раз замаячило на горизонте, Моника рванулась к ней, чтобы поймать девочку. Кэтрин благополучно и вовремя остановилась, а вот Моника с тихим вскриком поняла, что скользкие подошвы модных сапожек готовы ее подвести и она заваливается на спину.

На помощь пришел Адам. Он вовремя успел подхватить ее и подстраховать.

– Тихо! Стоять, не падать! – смеясь, вскричал он, и, воспользовавшись моментом, заключил Монику в объятия.

А она, чтобы только устоять на ногах, крепко вцепилась в его куртку. Ее сердце испуганно билось, ноги не слушались и дрожали.

– Ой!

Она, продолжая балансировать, прямо-таки упала в объятия Адама и уткнулась носом в застежку-молнию на его пуховике.

– Женщина, перестань елозить, иначе ты нас обоих свалишь! – театрально зашептал ей на ушко Адам.

– Что? – Моника вскинула лицо и, только когда увидела смеющееся выражение глаз Адама, перевела дыхание и поняла, что ей больше ничего не угрожает.

– Замри на месте и не раскачивайся из стороны в сторону!

Моника постаралась сделать так, как он говорит, и, когда почувствовала, что твердо стоит на ногах, натянуто улыбнулась.

– Спасибо, – глухо сказала она, приходя в себя. – Ты спас меня от неминуемого позора.

Она постаралась перевести произошедшее в шутку, но стоило ей заглянуть в лицо Адама и увидеть выражение его глаз, как знакомая истома разлилась по телу. Господи, что делает с ней этот мужчина! Как могла она остаться и допустить продолжения ее страстных желаний!

Руки Адама чуть сильнее прижали девушку к себе, и она отчетливо почувствовала его тело.

– Долг платежом красен, – заметил он и выразительно посмотрел на ее губы.

А она, точно не понимая, что дразнит его, обвела язычком контуры алых губ.

– Даже не мечтай, – дрогнувшим голосом предупредила она.

– Это мы еще посмотрим.

– Отпусти меня, я уже твердо стою на ногах.

– Не уверен.

– Адам!

Он дразнил ее, и при других обстоятельствах Моника поддержала бы его, включилась в игру, но не сегодня и не с ним.

Через плечо Адама она заметила, что Кэтрин внимательно наблюдает за взрослыми. Ее серые глаза, точная копия папиных, не отрываясь, смотрели на них.

– На нас смотрит твоя дочь, – раздраженно прошипела Моника и уперлась руками в грудь Адама.

Ему ничего не оставалось, как отпустить ее, но сделал он это с превеликой неохотой.

Домой они вернулись к обеду. Моника чувствовала, что ее начинает бить легкая дрожь, да и в горле подозрительно першило. Ноги были мокрыми.

Адам помог ей снять куртку и, заметив, как она поежилась, поинтересовался:

– Все нормально?

– Конечно! – Моника постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.

За обедом недомогание усилилось. И когда Адам предложил устроить послеобеденный тихий час, она мысленно его поблагодарила. Играть и заниматься с Кэтрин у нее не хватило бы сил.

Она поднялась к себе в комнату и, не раздеваясь, нырнула под одеяло. Ей показалось, что в комнате холодно. Моника подоткнуло одеяло под себя и провалилась в глубокий сон.

Через некоторое время, прорываясь сквозь замутненное сознание, Моника пыталась заставить себя открыть глаза, но они налились свинцовой тяжестью и отказывались повиноваться. Девушка не стала неволить себя и, решив, что проспала совсем немного, снова уснула.

Ей снился странный сон. В тумане мелькали незнакомые лица, где-то вдалеке то появлялся, то пропадал Адам. Она звала его, тянула к нему руки, но он постоянно пропадал. Она металась по незнакомым местам, разыскивая его, но безрезультатно.

Потом Монике стало жарко, и она попыталась скинуть одеяло, но чей-то знакомый женский голос проник в ее сознание:

– Тише, тише, вам нельзя раздеваться. Вам необходимо пропотеть.

Моника хотела возразить, но подумала: зачем? – и снова провалилась в сон.

В следующий раз она проснулась от чьего-то прикосновения. Кто-то трогал ее лоб. Она застонала, сделала усилие и открыла глаза.

Над ней склонился Адам. Лицо его было напряжено и выражало беспокойство.

– Адам, – беззвучно позвала Моника, но пересохшие губы ее не слушались.

– Все хорошо, Моника, ничего не говори, ты еще очень слаба.

Слова Адама показались Монике странными, но она решила, что уточнит их потом.

– Пить, – попросила она и облизнула губы. Ее горло обжигал горячий ком, ей срочно требовалась вода.

Адам налил в стакан воды и, присев на край кровати, осторожно приподнял девушку за плечи. У Моники мелькнула мысль, что он возится с ней, как с маленькой, но она чувствовала, что самостоятельно не может приподняться. Она жадно принялась пить воду, а потом в изнеможении откинулась на подушку.

Адам по-прежнему сидел на кровати и обеспокоенно смотрел на нее.

– Ты очень странно смотришь на меня, – сказала Моника и отметила, что ее голос стал звучать более уверенно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не очень. Такое ощущение, что по мне проехал самосвал, – поморщилась она.

– Ничего удивительного, – усмехнулся Адам, – у тебя почти двое суток держалась высокая температура.

Моника не сразу поняла, о чем говорит Адам.

– О чем ты?

– Ты заболела. Наша прогулка по лесу не пошла тебе на пользу, я же предупреждал, чтобы ты одевалась теплее.

– У меня промокли ноги.

Оправдание прозвучало по-детски.

– Об этом мы догадались, но тебе следовало сразу принять меры. Если ты постеснялась меня, то обратилась бы к миссис Смит, она бы тебе помогла, – сурово отчитал ее Адам, но, заметив растерянность в ее взгляде, смягчился и дотронулся рукой до бледной щеки девушки. – Малышка, ты нас сильно напугала. Когда ты не спустилась к ужину, я понял, что что-то не так, поднялся к тебе, а ты была в беспамятстве. Пришлось срочно вызывать доктора.

– Значит, это был не сон, – задумчиво призналась Моника, и своей ладонью накрыла ладонь Адама. – Мне казалось, что я сплю и вижу незнакомых людей и тебя.

– А как ты чувствуешь себя сейчас? – спросил Адам.

– Наверное, лучше, раз разговариваю с тобой, – улыбнулась она.

– Юмор – это хорошо. Но ты по-прежнему очень слаба, тебе доктор прописал постельный режим еще, как минимум, пару дней, это в лучшем случае.

– Терпеть не могу болеть.

– А ты мне покажи хотя бы одного человека, кто любит болеть.

– Вот тут ты ошибаешься, такие люди есть, и их не так мало, как тебе кажется. Болезнь – прекрасный способ привлечь к себе внимание.

– Да ты, оказывается, у нас маленький философ. – Губы Адама дрогнули в ласковой улыбке.

– Как Кэтрин? – спросила Моника, быстренько переводя тему. Несмотря на слабость, она отчетливо чувствовала, что рядом с ней сидит мужчина, желанный мужчина. Хотя о каком желании можно говорить! Она, наверное, выглядит ужасно! Спутанные грязные волосы, немытое тело, серое от болезни лицо. Красавица, да и только!

– Кэтрин несколько раз заходила к тебе. Сначала в моем присутствии или вместе с миссис Смит, а сегодня днем она играла около твоей постели.

У Моники от этих слов защемило сердце, и она прикусила губу. Все говорило о том, что девочка привязывается к ней, неужели Адам этого не замечает? А если замечает, то почему его это не беспокоит?

– Хороша нянька, – саркастически заметила Моника и продолжила: – Я плохой работник, не выполняю своих прямых обязанностей.

– Ты не виновата, что заболела, такое с каждым может случиться.

– Из дома звонили? Мама и сестра, наверное, очень волнуются и спрашивают, куда я пропала.

– Кстати говоря, нет, если я не ошибаюсь, тебя никто не спрашивал, но я уточню у миссис Смит.

– Спасибо.

Моника замолчала, не зная, что сказать. Ей было неловко, что она доставила столько хлопот Адаму и миссис Смит. Последней наверняка пришлось за ней ухаживать. Надо будет что-нибудь подарить экономке в знак признательности. Моника надеялась, что миссис Смит больше не держит на нее зла за невольное вторжение, девушка подозревала, что экономка испытывала к ней неприязнь, потому что думала, что она стремится занять место бывшей жены Адама.

Моника на самом деле таила такую мечту, хотя и понимала, насколько она несбыточна. Но что поделать с чувствами влюбленной девушки? Влюбляться в Адама она не хотела, но кто-то свыше распорядился иначе.

– Я сейчас скажу миссис Смит, что ты пришла в себя, и она принесет тебе обед. – Адам поднялся с кровати и как-то странно посмотрел на Монику.

– Не надо, не стоит, я спущусь вниз и… – запротестовала та.

Адам нетерпеливо перебил ее.

– Моника, ты помнишь, что я сказал?! Доктор прописал тебе постельный режим, и поверь, ты его будешь соблюдать!

В его словах слышалась угроза или скрытое обещание? Монике хотелось верить, что второе. А еще она боялась думать, почему Адам проявляет к ней заботу. Другой бы работодатель полностью переложил обязанности по уходу за няней на экономку.

– Хорошо, я не буду спорить, – покорно согласилась она.

– Вот и замечательно. Мне нравится, когда ты ведешь себя, как хорошая девочка. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Чуть позже я зайду к тебе.

Как только Адам ушел, Моника все-таки поднялась с кровати – она должна была принять душ.

Через несколько минут эта затея уже не казалась ей столь привлекательной, Моника и не подозревала, что так сильно ослабла за пару дней. Дорога в ванную комнату показалась бесконечной. Она кое-как дошла до ванной и облокотилась о стену. Ну и ну! А еще надо раздеться и принять душ! Только в этот момент Моника заметила, что на ней не джинсы и свитер, в которых она отправлялась на прогулку, а ее любимая теплая пижама. Моника покраснела, когда поняла, что ее кто-то переодевал. Миссис Смит вряд ли справилась с ее безвольным телом, оставался Адам. Ох!

Но не успела она подумать, что хуже уже не будет, как дверь ванной распахнулась и появился Адам. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

– Я успел дойти до столовой, когда мне в голову пришла мысль, что ты не будешь хорошей девочкой и не останешься покорно лежать в кровати, – сурово заметил он и скрестил руки на груди. – Теперь я вижу, что не ошибся. Можно узнать, что ты забыла в ванной?

Несмотря на слабость, Моника рассердилась. Он теперь будет контролировать каждый ее шаг?

– Мыло и воду, – проворчала она и, чтобы не упасть на пол, присела на край ванной.

– Тебе нельзя сейчас мыться, – тем же суровым тоном заметил Адам.

– Это решать мне.

– Моника, не будь такой упрямой!

– А ты не пытайся меня контролировать. Мне надо вымыться! – Она повысила голос.

Брови мужчины сошлись на переносице, и он угрожающе шагнул в сторону Моники. Теперь он стоял очень близко от нее, и она стала опасаться, что сейчас попросту соскользнет в ванную.

– Хорошо, – внезапно сказал Адам. – Если ты настолько упряма, что не понимаешь всей сложности ситуации и ведешь себя как малое дитя, я помогу тебе. Я тебя искупаю.