Текст книги "Ночные шорохи"

Автор книги: Джудит Макнот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 17

Вскоре все четверо собрались на теннисном корте. Слоан восхищенно взирала на отца и сестру. Просто картинка из журнала мод! Высокие, стройные, белоснежные костюмы изумительно оттеняют загар! Отец и дочь обладали врожденной грацией и силой чистокровных породистых животных, и Слоан впервые подумала, как, должно быть, хорошо быть богатым. Но к концу игры несколько изменила мнение. Отец играл так, словно сражался со злейшим врагом, превращая корт в поле битвы и не выказывая ни малейшего снисхождения, хотя и без того было ясно, что Пол и Слоан в подметки ему не годятся. Мало того, он не уставал попрекать старшую дочь и критиковал ее за малейшие промахи.

Слоан готова была прыгать от радости, когда кончился последний гейм. Но вместо этого покорно стояла рядом с Полом, пытаясь сделать вид, что не слышит, как отец отчитывает Парис за неудачную подачу.

– Отираешься все утро у сетки! Пол по чистой случайности пропустил твою «свечку»! Только слабаки полагаются на удачу! Победители надеются на собственное умение!

Ну хоть это я сумел тебе вдолбить?

– Да, папа, – как всегда сдержанно ответила Парис, но Слоан живо представила себе всю меру ее унижения и немедленно задалась вопросом: неужели он так ведет себя и при посторонних, во время престижных турниров?

– Невероятно! – прошептала она Полу. – Почему она не даст ему отпор? Вместо того чтобы слушать эту чушь, объяснила бы лучше, что старается изо всех сил.

– Она не старается! Играет так, чтобы не вызывать еще больших нареканий, но не в полную мощь, дабы мы не считали себя законченными олухами.

Сердце Слоан упало. У нее сложилось такое же впечатление. Значит, все верно, и Пол того же мнения. И теперь становится все труднее сдерживать ту невольную симпатию, которая помимо желания рождалась в ее душе. Первые ростки теплого чувства к сестре.

Едва партия была доиграна, как Картер разительно изменился, снова став обаятельным гостеприимным хозяином.

– У тебя большие способности, Слоан, – заметил он с одобрительной улыбкой. – Хороший тренер, немного упорства – и ты станешь грозным противником. Я сам поработаю с тобой, пока ты здесь. И готов дать тебе урок прямо сейчас.

Слоан в ужасе огляделась.

– Вы очень любезны, но я вынуждена отказаться.

– Почему?

– Потому что я не слишком увлечена теннисом.

– Ладно, так и быть. Ты в прекрасной форме. Бегаешь по утрам. Что еще?

– Почти ничего.

– А как насчет курсов самообороны? Надеюсь, ты освоила основы таэ квон до или джиу-джитсу?

– Что-то вроде того, – уклончиво пробормотала Слоан.

– Превосходно. Я много лет изучал восточные единоборства. Пойдем, покажешь, что успела узнать.

Слоан смерила отца испуганным взглядом. Он не просто спортсмен, но и всюду стремится быть первым и не оставит ее в покое, пока не попытается сломить. Теперь ей известно, что Картер Рейнолдс ненавидит проигрывать, и поскольку она здесь, чтобы вывести отца на чистую воду, будет неразумно унизить его на людях.

– Знаете… по-моему, это не столь уж блестящая идея.

– Не волнуйся, постараюсь быть осторожнее, – настаивал Картер, не обращая внимания на ее протесты. Он положил ракетку на траву и отошел на несколько шагов. – Ну же, не стесняйся.

Слоан беспомощно оглянулась на Пола и только сейчас заметила идущего через газон Ноя Мейтленда с большим канцелярским конвертом в руках. Картер тоже увидел его и помахал рукой.

– Не ожидал увидеть вас сегодня, Ной.

– Я привез документы на подпись вам и Эдит, – объяснил он.

– Минутку, Ной. Слоан недавно закончила курсы самообороны и хочет показать мне свое искусство.

– Ради Бога, не спешите, я подожду, – отозвался Мейтленд.

Слоан неохотно последовала примеру отца и тоже оставила ракетку на траве. Парис выглядела смущенной, но не проронила ни слова. Полу тоже было явно не по себе, но Слоан так и не смогла определить, за кого он боится – за нее или Картера. Что, если она покалечит приветливого хозяина?

Ной Мейтленд сложил руки на груди и скептически покачал головой, чем еще больше обозлил Слоан.

– Не хочу вас задерживать, – обратилась она к Ною, надеясь избежать прямого столкновения. – Уверена, что эти бумаги куда важнее, чем наши развлечения.

– Только не для меня, – отрицательно покачал он головой. – Не стесняйтесь, действуйте.

Слоан столь пренебрежительное отношение к партнеру показалось несколько странным, но что ей оставалось? Она подошла к отцу, снова и снова напоминая себе, что независимо от того, как он себя вел и ведет, следует обращаться с ним помягче.

– Готова? – спросил Картер с быстрым небрежным поклоном.

Слоан кивнула и вернула приветствие. Картер бросился на нее так внезапно, что Слоан не успела среагировать и, к своему стыду, пропустила удар и оказалась на земле.

– Зеваешь, – заметил отец тем же самым снисходительно-наставительным тоном, которым только что пробирал Парис, и, вместо того чтобы дать ей прийти в себя, снова сбил с ног и, покачав головой, проговорил:

– Слоан, ты никак не сосредоточишься!

Это оказалось последней каплей: Слоан твердо решила, что, пожалуй, будет совсем неплохо раз и навсегда избавить отца от излишнего тщеславия. Картер, похоже, вообразил, что сделает ее в третий раз, но когда рванулся вперед, Слоан взметнулась в воздух и в безупречном развороте уложила его на траву.

– Похоже, на этот раз мне удалось сосредоточиться, – мило улыбнулась она.

Картер настороженно прищурился, встал и пошел по кругу, пытаясь выиграть время для новой атаки. Слоан мысленно отметила, что он грозный противник, но слишком самоуверен, и это может его погубить. Бросок… она едва успела поставить блок и ответить ударом в солнечное сплетение. Картер переломился в поясе и судорожно пытался втянуть в себя воздух.

– Следую вашему совету быть начеку, – обронила Слоан.

Она привыкла иметь дело с разъяренными хищниками и, когда одержала вторую победу, поняла, что перед ней дикий зверь. Он все еще не пришел в себя; лицо побагровело от гнева и смущения, а движения потеряли отточенность и грацию. Немного помедлив, Картер развернулся и попытался достать ее ногой, но промахнулся. Стоило ему выпрямиться, как Слоан снова уложила его на землю, но тут же сообразила, что заходит слишком далеко и пора прекращать представление, прежде чем она действительно изувечит его.

– С меня довольно. – Упершись кулаками в бедра, Слоан отступила и деланно засмеялась, пытаясь снять возникшее напряжение. – Слишком жесткая игра.

– Но мы не закончили, – запротестовал Картер, стряхивая с брюк прилипшие травинки.

– Закончили. Я на ногах не держусь. К неподдельному изумлению Слоан, именно Ной Мейтленд пришел ей на помощь:

– Картер, по-моему, просто невежливо терзать гостей на второй день после приезда.

– Верно, – пошутила Слоан. – Следует подождать до третьего дня.

Она нагнулась, но Мейтленд опередил ее и подал ракетку.

– Отец передает вам привет, – шепнул он с ленивой белозубой улыбкой, такой неотразимой, что Слоан, ошеломленная и завороженная, едва вникла в смысл его слов – Простите?

– Отец рассказал о вашем занимательном разговоре сегодня утром. По-моему, вы произвели на него неизгладимое впечатление.

– Я понятия не имела, что он ваш отец, – пролепетала Слоан.

– Я догадался.

Ной снова обернулся к Картеру, и Слоан поспешила воспользоваться возможностью поскорее исчезнуть.

– Картер, – раздалось у нее за спиной, – если собираетесь во вторник, как обычно, поиграть в покер в клубе, я хотел бы пригласить Слоан, Пола и Парис на ужин.

Слоан, тащившая за собой Пола, уже была на полпути к дому, но все же успела расслышать ответ отца:

– Блестящая идея! Слоан! Надеюсь, вы с Полом согласны?

Идея показалась Слоан вовсе не такой блестящей: меньше всего ей хотелось проводить вечер в обществе Мейтленда, и она не сбавила шага, совершенно по-детски стараясь удрать подальше от Ноя.

– Неплохо звучит, – пробормотала она на ходу. – Пол, как бы нам увильнуть от приглашения? Пол искоса глянул на нее:

– Хотелось бы побольше узнать о тех документах, что Мейтленд принес на подпись.

– Вы и его в чем-то подозреваете?

– Здесь все подозреваемые, кроме меня и вас. Впрочем, – пошутил он, – я не совсем уверен и насчет вас. – Но, тут же став серьезным, добавил:

– Интересно, что за бумаги требуют подписи Эдит Рейнолдс? Знай мы их содержание, возможно, сумели бы найти верное направление поиска.

У Слоан возникло отчетливое ощущение, что он не говорит всей правды, но расспрашивать не имело смысла: все равно не скажет.

– Каким образом вы познакомились с отцом Мейтленда?

– Возвращалась домой после утренней пробежки и увидела человека, копавшего клумбу. Тут он выпрямился, и по лицу было заметно, как ему плохо. Я остановилась помочь и немного поговорила с ним. Приняла его сначала за садовника.

– Надеюсь, вы ни о чем не проболтались?

– Совершенно ни о чем. Он узнал только мое имя, и я не смогла умолчать о том, где живу. А что, возникли проблемы?

Пол ненадолго задумался.

– Пока нет, – загадочно улыбнулся он. – Отец Мейтленда не единственный, на кого вы сегодня произвели впечатление. По-моему, сын тоже сражен вашими чарами. И несколько заинтригован.

– Не может быть!

– Я видел, как он на вас смотрит. И вы тоже это заметили, не отрицайте. Недаром вздрагиваете от малейшего шороха.

Слоан, недоверчиво усмехнувшись, покачала головой.

– Что за абсурд! Люди, подобные Ною Мейтленду, так и искрятся сексуальной энергией, достаточной, чтобы осветить весь Нью-Йорк, и умело пользуются ею, буквально парализуя тех дурочек, кто имеет несчастье оказаться в непосредственной близости. Меня словно током стукнуло от его присутствия, недаром, по вашему замечанию, я сама не своя.

– Неужели именно так оно действует? И скольких людей, подобных Ною Мейтленду, вы встречали в жизни?

– Наследственная проницательность, а следовательно, генетический иммунитет, – туманно выразилась Слоан.

– О чем это вы?

– О своей матери. Судя по тому, что она мне рассказывала, а я видела собственными глазами, мой папаша мало чем отличается от Мейтленда. Кстати, вы знаете, что Парис влюблена в Ноя? Они вроде бы неофициально помолвлены.

Они подошли к ступенькам, ведущим во внутренний дворик, и Пол понизил голос:

– Парис в него не влюблена. Это ваш отец давит на нее, чтобы поскорее выдать замуж за Мейтленда, а она пока упирается. К сожалению, – философски добавил он, – это еще не означает, что Парис в конце концов не сдастся и не станет миссис Мейтленд. Перед двойным напором она не устоит.

– Откуда вы все это знаете?

– Сегодня за завтраком она мне исповедалась. Остальное я домыслил сам. , – И Парис все вам рассказала? – потрясение охнула Слоан. – Не могу представить, чтобы она стала откровенничать с посторонним. И почему именно с вами?

– Потому что я не пытаюсь подчинить ее своей воле. С другой стороны, я мужчина, а она всегда пасует перед властными мужчинами, так что, когда я осторожно, но мягко стал ее расспрашивать, Парис выложила все.

– Как это грустно, – вздохнула Слоан, останавливаясь перед задней дверью. – Не думала, что смогу проникнуться к ней добрыми чувствами.

Пол усмехнулся и покачал головой.

– Но все произошло помимо вашей воли. Что поделать, могу поклясться, пока вы здесь, станете всячески защищать ее от обоих мужчин.

Временами покровительственная манера Пола доводила Слоан до исступления.

– Вы слишком в себе уверены! И откуда вы взяли, что я поступлю так, а не иначе?

Но ее слова ничуть не задели Пола. Казалось, ничто не может пробить его носорожью шкуру.

– Вы не сможете совладать с собой, – неумолимо продолжал он, – потому что превыше всего для вас потребность помогать людям, которые в этом нуждаются.

– Не думала, что вы еще и психолог!

– Верно, – ухмыльнулся он, открывая дверь, – но доброе сердце не скроешь, а ваше – мягче только что испеченного бисквита.

– Звучит отвратительно.

– А по-моему, это комплимент, – возразил он. – Кстати, обожаю бисквиты. Только пусть ваша доброта не препятствует ни вашей объективности, ни нашей общей работе.

В кухне уже дожидался Гэри Дишлер, так что Слоан лишилась возможности достойно ответить на эту последнюю колкость.

– Мы чудесно провели время, – солгала она. – Пойду наверх, приму душ.

– Простите, мисс Рейнолдс, – перебил Дишлер, – миссис Рейнолдс ожидает вас в солярии.

Слоан замялась, сокрушенно оглядывая шорты в пятнах от травы и грязные руки.

– Сначала мне нужно принять душ и переодеться. Пожалуйста, передайте, что я приду, как только смогу.

– Миссис Рейнолдс сказала, что желает видеть вас немедленно, – объявил Дишлер.

Почувствовав, что собирается гроза, Слоан слегка поежилась. Пол тоже понял, что дело неладно.

– Я пойду с тобой, – пообещал он.

Но Гэри покачал головой:

– Миссис Рейнолдс желает поговорить с вами наедине, – объявил он тоном, не терпящим возражений.

Солярий выходил на задний газон, и при виде кислой физиономии старухи Слоан справедливо предположила, что та видела короткую схватку. Видела и не одобряет.

– Что это за спектакль вы тут устроили? – фыркнула она, обводя осуждающим взглядом спутанные волосы и помятые шорты Слоан. – Приличные девушки не барахтаются в траве и не разгуливают в грязной одежде!

Слоан, обычно спокойная и внимательная, не любила вступать в спор по пустякам, но терпеть не могла явной несправедливости. Кто она такая, эта ведьма, чтобы выговаривать ей?

– Поверьте, не я затеяла этот, как вы называете, спектакль. Собственно говоря, я сделала все возможное, чтобы этого не произошло, но вашего внука трудно в чем-либо убедить. И я, разумеется, обязательно переоделась бы, прежде чем явиться сюда, но мистер Дишлер настаивал на моем немедленном приходе.

Эдит недовольно поджала губы. Лицо ее окаменело.

– Вы закончили? Слоан кивнула.

– Ну и характерец!

– Ничего не поделаешь: мне сегодня нелегко пришлось!

– Да, я уже успела заметить. Всего за несколько часов вы успели пробежаться по берегу и, насколько мне известно, попытались спасти Дугласа Мейтленда от сына. При этом умудрились не опоздать на теннисный корт, хотя играли отвратительно, ну а потом достойно завершили утро, дважды швырнув родного отца наземь. Не лучше ли потратить избыточную энергию на свой «бекхснд»?

– Что?!

– Ваша игра оставляет желать лучшего.

– Миссис Рейнолдс, я не принадлежу вашему кругу богатых бездельников. И честным трудом зарабатываю себе на жизнь, а поэтому не могу тратить время на то, что мне совершенно не правится. И уж конечно, не пригодится!

– В свое время я завоевала немало призов. Рейнолдсы всегда отличались пристрастием к теннису, и мои родственники обычно становились членами лучших загородных клубов в стране. Ваша игра позорит семью, однако думаю, что каждодневными многочасовыми тренировками можно многого добиться и с честью соответствовать нашим высоким стандартам.

– Не имею ни малейшего намерения подлаживаться под ваши стандарты, – брезгливо скривив губы, бросила Слоан. – Я никогда не стану одной из вас!

– Глупая девчонка! Да, ты не получила надлежащего воспитания. Но при этом куда более истинная Рейнолдс, чем Парис. Откуда, по-твоему, взялось это горделивое высокомерие, которое ты так старательно мне демонстрируешь? Почему ты не позволила Картеру себя унизить? Да взгляни же на себя: даже в этом тряпье все равно выглядишь словно в вечернем платье! Несгибаемая, надменная, уверенная настолько, что смеешь дерзить мне в моем же доме, поскольку считаешь себя во всем правой! Что же это, если не спесь Рейнолдсов?

– Если вы воображаете, что мне должно польстить подобное определение, значит, жестоко ошибаетесь!

– Ха! – торжествующе воскликнула старуха, победно хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. – Рейнолдс до мозга костей! Уверена, что она лучше всех нас, хотя мы можем купить с потрохами тот жалкий городишко, где она живет! Как бы я хотела, чтобы мамаша Картера дожила до этого дня! Отправляясь во Флориду за сыночком, она намеревалась взять с собой ребенка, который, как она выражалась, «пошел в породу Рейнолдсов». Но все ее жалкие расчеты не оправдались, эта злобная дура промахнулась!

– Я до сих пор убеждена, что мне крупно повезло.

– Довольно любезностей. Мы, похоже, прекрасно поняли друг друга и сумеем в два счета найти общий язык. Садитесь, пожалуйста.

Не зная, то ли злиться, то ли смеяться над таким внезапным поворотом событий и не слишком удачной попыткой обозначить термином «любезности» все те колкости, которыми они обменивались, Слоан уселась в плетеное кресло.

– Не стану ходить вокруг да около, – объявила Эдит, едва не вызвав у Слоан очередной приступ истерического смеха. – Это я настояла на вашем приезде, имея на это несколько веских причин и… Чему вы так удивляетесь?

– У меня сложилось впечатление, что это отец захотел со мной увидеться. Он сказал, что перенес инфаркт, и попросил приехать, пока не поздно.

Эдит поколебалась, нерешительно теребя неизменную нитку жемчуга.

– Вы ошибаетесь, – наконец решилась она. – Вначале он возражал еще яростнее, чем Парис.

– Парис не хотела со мной знакомиться?

– Именно. Она чрезвычайно расстроилась, узнав о том, что вы решили принять приглашение.

Слоан поспешно отвела глаза и притворилась, что рассматривает деревце цветущей азалии. Все что угодно, лишь бы не показать, как ей больно!

– Понимаю.

– Сомневаюсь! С самого детства моя невестка убеждала Парис, что ее мать – полное ничтожество, которое нельзя подпускать к маленьким детям, и что судья вынес специальное решение, запрещавшее ей видеться с дочерью. Позже девочке сумели вдолбить, что вы ничем не лучше матери.

Немного помолчав, чтобы дать Слоан осознать всю важность сказанного, Эдит добавила:

– Что же касается Картера… он не слишком рвался познакомить вас с родными, считая жестоким показывать вам, какой жизни вы лишились не по своей вине. Естественно, ему не хотелось лицом к лицу встречаться с дочерью, которую он обездолил. Я бы давно заставила его сделать по-моему, но пришлось ждать, пока моя сноха не сделает мне огромное одолжение, отправившись в ад.

– Почему?

– Потому что при ней вы не продержались бы здесь и десяти минут. Не позволили бы унижать себя, а я не собиралась подвергать вас ненужным испытаниям. Конечно, я могла бы приехать сама. Но это отнюдь не уничтожило бы пропасть между вами и Картером. А моя цель – помирить вас.

Если такова цель, странные она выбрала средства для ее достижения! До сих пор Слоан ничего не слышала от прабабки, кроме упреков, едких колкостей и непрерывных замечаний.

– Сразу после смерти снохи я принялась действовать.

И вынудила своего внука согласиться на ваш приезд. Впрочем, ему ничего иного не оставалось.

– Почему?

– Потому что, – хрипло засмеялась старуха, – потому что кубышка у меня и я распоряжаюсь деньгами! Слоан изумленно моргнула и откашлялась.

– Вы… что?

– Я контролирую «Хановер-траст»– фонд, в который вложена большая часть состояния Рейнолдсов, – сообщила она с таким видом, словно это открытие должно было мгновенно все прояснить.

– Не… не понимаю, – заикнулась девушка.

– Все очень просто. Мой отец, Джеймс Хансли, красивый повеса из хорошей семьи, без цента в кармане, к двадцати пяти годам проиграл остатки состояния и, чтобы поправить дела, женился на богатой девице. Он выбрал мою мать, наследницу богатства Хановеров. Ее отец видел женишка насквозь и не давал согласия на брак, но дочка, упрямая избалованная дурочка, пригрозила побегом и все-таки настояла на своем. Дед сдался, но при этом сумел переписать завещание так, что отец не получил и доллара из денег матери. Он основал трастовый фонд и сделал владелицей дочь, при условии, что та ни шагу не сделает без совета и согласия других назначенных им попечителей. Согласно завещанию контроль остается в руках старейшего члена семьи, прямого потомка Хановеров. В настоящее время таковым являюсь я.

– Для вашего отца было, должно быть, настоящим ударом узнать о фонде.

– Он рвал и метал, но как только понял, что ничего не поделаешь и отныне приходится делать деньги самому, смирился. Он сколотил довольно скромное состояние по сравнению с богатством жены. Разумеется, половина принадлежала моей матери и тоже отошла в фонд. Правда, Картер обладает фамильной деловой хваткой, благодаря которой состояние Рейнолдсов растет день ото дня, – с гордостью констатировала старуха. – Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать Картера. Я хотела поговорить о Парис. Несмотря на всю чушь, которую годами вбивали ей в голову, вчера она сказала, что ты совсем не так уж плоха.

Уже привыкшая к постоянным наскокам Эдит, Слоан недоуменно подняла брови. Неожиданная похвала застала ее врасплох.

– Мне с самого начала стало ясно, что ты – кстати, я перехожу на ты – обладаешь неукротимой волей и твердым характером. Жаль, что Парис ничуть не походит на тебя. Может, ты постараешься помнить об этом в ее присутствии?

Она осеклась при звуке шагов и молча выждала, пока вторая правнучка не поцелует ее в щеку.

– Отвратительно играла сегодня, – ворчливо заметила прабабка. – Все время торчала у сетки. Что это на тебя нашло?

– Должно быть, неудачный день.

– Вздор! Просто старалась не слишком ранить самолюбие Слоан. Потому что уж ее-то игра просто никуда не годится. Но довольно об этом, – перебила она, едва Парис попыталась ответить. – Ты и Слоан, кажется, играете днем в гольф?

– Да, немного попозже.

– Прекрасно. Мне хотелось бы, чтобы вы побольше времени проводили вместе. А что делаете вечером?

– Ной пригласил Пола, Слоан и меня на ужин.

– Прекрасно, – величественно кивнула старуха. – Твой отец вбил себе в голову, что свадьба состоится на Рождество. Тебе следует почаще бывать в обществе Ноя.

Слоан терпеть не могла гольф и точно знала, что Парис не собирается выходить за Ноя. Однако Картеру и Эдит, очевидно, не было никакого дела до желаний остальных. Главное – настоять на своем, а там хоть трава не расти. Но Слоан сейчас не до препирательств со старухой: нужно поскорее разыскать Пола и рассказать обо всем. Единственное, что, пожалуй, не помешает, – получше познакомиться с Парис.

– Мне нужно принять душ, – сообщила Слоан обеим женщинам и дружески улыбнулась Парис:

– Спасибо за то, что не окончательно уничтожили меня и Пола на корте. Вы очень добры.

– Чушь! – взорвалась Эдит. – Ей бы стоило с толком использовать время, чтобы оттачивать мастерство!

Слоан поняла, что прабабка ничуть не уважает тех, об кого вместе с внуком каждодневно вытирает ноги, и считает своим неотъемлемым правом и привилегией всячески унижать людей, имевших несчастье хотя бы раз уступить.

– Парис просто заботится о том, чтобы гости не испытывали ни малейшей неловкости. Я читала в светской хронике, что это первейшая и самая важная обязанность хорошей хозяйки, не так ли? – с невинным видом вопросила Слоан.

Но Эдит Рейнолдс так просто не проведешь!

– Молодая леди, вы, кажется, имеете дерзость учить меня хорошим манерам? – негодующе, но беззлобно осведомилась она.

Слоан закусила губу, чтобы скрыть улыбку.

– Да, мэм, похоже, что так. Самую чуточку.

– Невыносимая девчонка, – ворчливо буркнула Эдит, но в голосе по-прежнему не слышалось сердитых нот. – И видеть не могу твои шорты! Беги и немедленно переоденься!

Слоан со вздохом облегчения пошла к двери.

– Не трать зря воду! – раздраженно крикнула вслед Эдит и, дождавшись ухода девушки, устремила пристальный взгляд выцветших голубых глаз на старшую правнучку.

– Невероятно дерзка! Никакого почтения к старшим и уважения к деньгам. Что ты о ней думаешь?

Много лет назад Парис прекрасно усвоила, что в этом доме не только глупо, но и опасно противоречить членам семейства Рейнолдс. Они злопамятны, резки и не терпят возражений, а она – трусиха и тряпка. И все же младшая сестра сумела защитить и себя, и ее и положить старуху на обе лопатки. И теперь она просто не имеет права предать Слоан.

Украдкой вытирая мгновенно вспотевшие ладони о шорты, она дрожащим голосом пробормотала:

– Простите, прабабушка, но о-о-о-на… Впервые за вею свою жизнь она посмела не согласиться с мнением Эдит, – Перестань заикаться, девочка! Ты, по-моему, давно уже отучилась от этого!

Испуганная, но тем не менее преисполненная решимости, Парис храбро вздернула подбородок, по примеру Слоан взглянула прабабке в глаза и громко выпалила:

– По-моему, она потрясающая!

– В таком случае почему так сразу и не сказала? Боясь очередного града попреков, Парис поспешно посмотрела на часы.

– Мне пора. Нужно переодеться, не то пропустим отведенное время.

– Не забудь пересмотреть все, что она с собой привезла! – окликнула Эдит. – Постарайся, чтобы она не опозорила нашу семью своими лохмотьями! Ей придется встречаться с нашими друзьями в клубе и в городе. Если ей нужна одежда, поезжайте по магазинам… или…

Парис тоскливо поморщилась:

– Не могу же я рыться в ее шкафу и указывать, как одеваться! Это бестактно!

– Можешь! У тебя идеальный вкус. Ты модельер, а не я!

– Да, но…

– Парис, я два раза не повторяю. И пожалуй, я поторопилась насчет магазинов. Незачем выбрасывать деньги, если у тебя есть что ей одолжить!