Текст книги "Ночные шорохи"
Автор книги: Джудит Макнот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Через две недели? При встрече? Поверьте, мне совершенно не интересно все, что вы так хотите мне сообщить.
– Ошибаешься, – возразил Картер, и у Слоан неожиданно сжалось сердце от невольного, хотя и злобного, восхищения его невероятной наглостью и железной силой воли, которые, казалось, ощутимо давили на нее, не давая повесить трубку. – Наверное, мне стоило все высказать в письме, но я подумал, что таким образом можно добиться цели куда быстрее.
– То есть по телефону? И чего же именно вы собираетесь добиться?
– Я… – Отец запнулся. – Мы с твоей сестрой просим тебя приехать в Бич на несколько недель, чтобы получше познакомиться. Полгода назад у меня был инфаркт…
«Бич»… Так «свои», разумеется, называют Палм-Бич.
Ну так вот, она не «своя»! Чужая. И не собирается лизать пятки новоявленному папаше с сестрицей!
– Я читала о вашей болезни в газетах, – безразлично сообщила Слоан, давая понять, что получает все сведения о родителе исключительно через официальные источники. Конечно, географически Палм-Бич расположен не особенно далеко, но что касается всего остального – словно находится в другой галактике. Там живут настоящие инопланетяне, не знающие ни забот, ни горестей этого мира.
Чтобы несколько повысить собственный престиж, газета Белл-Харбора всегда перепечатывала воскресную светскую хронику из более солидных изданий своего блестящего южного соседа. Именно там Слоан видела снимки и заметки о Картере Рейнолдсе и его избалованной дочери.
– Поверь, нам нужно получше познакомиться, пока еще не поздно, – уверял отец.
– Ну и наглость! – взорвалась Слоан, с ужасом чувствуя, как веки жгут непрошеные слезы. – Боюсь, уже слишком поздно. У меня нет ни малейшего желания знакомиться с тобой после стольких лет.
– А с сестрой? – вкрадчиво вставил он. – Тебе и она не нужна?
Еще одна фотография всплыла в памяти Слоан. Ее сестра, Парис, рядом с отцом на теннисном корте. Правая рука с ракеткой занесена над темноволосой головой, идеальная фигура, точеные черты лица… словом, само совершенство.
– Не больше, чем нужна я ей, – процедила Слоан, но сама ощутила, как неубедительно, как жалко прозвучали эти слова.
– Парис считает, что многое потеряла в жизни, потому что до сих пор не имела случая узнать свою сестру.
Судя по особому вниманию репортеров и постоянным историям в газетах и журналах, жизнь этой сказочной принцессы представляла собой бесконечную череду волнующих событий, праздников и сюрпризов, от теннисных матчей и кубков за скачки и верховую езду до роскошных приемов в Сан-Франциско и Палм-Бич, на которых она играла роль хозяйки. В тридцать один год Парис Рейнолдс по-прежнему была ослепительно красивой, грациозной и утонченной и до этой минуты абсолютно не нуждалась в Слоан, не желая ни видеть ее, ни слышать о ней. Сознание этого укрепило ослабевшую было решимость Слоан не иметь ничего общего с куда более богатой и счастливой ветвью своего семейства.
– Забудьте обо мне, – твердо посоветовала она. – Прощайте.
– Сегодня я говорил с твоей матерью. Надеюсь, она сможет заставить тебя передумать, – успел сказать он, прежде чем Слоан повесила трубку. Колени ее подогнулись – запоздалая реакция на неожиданный удар, – но она не собиралась выказывать слабость перед посторонними.
– Ну вот и все, – весело объявила она. – Мне пора. Группа ждет.
Глава 5
Входя в импровизированный спортивный зал, где собрались ее ученицы, Слоан уже успела убедить себя, что никаким ненужным эмоциям в ее жизни не должно быть места и следует полностью сосредоточиться на работе и забыть о досадных помехах.
Она закрыла за собой дверь и растянула губы в деланно приветливой улыбке.
– Сегодня мы поговорим о том, как различными способами справиться с потенциально опасными ситуациями, – объявила она, но тут же поняла, что забыла поздороваться и представиться.
– Кстати, меня зовут Слоан Рейнолдс, – снова начала она.
«И мой отец только что впервые в жизни позвонил мне».
Слоан поспешно тряхнула головой. Опять! Пора вспомнить о том, что эти занятия жизненно важны для женщин и они крайне нуждаются в ее советах. Полагаются на ее мастерство, В конце концов, Картер Рейнолдс ничего для нее не значит.
Слоан поспешно выбросила из головы тревожащие мысли и приступила к первой лекции.
– Представим самый обычный случай, когда одинокая женщина неожиданно оказывается в безвыходном положении. Предположим, вы едете ночью одна и колесо спустило. Машин на дороге почти нет, а ближайший город или поселок – в трех-четырех милях. Что вы сделаете?
В воздух взметнулось сразу несколько рук, и Слоан кивнула привлекательной женщине средних лет, удачливому агенту по продаже недвижимости.
– Закрою дверцы, подниму стекла и останусь в автомобиле, пока не проедет патрульная машина, или ремонтная летучка, или… какой-нибудь водитель, заслуживающий доверия.
Именно такого ответа Слоан и ожидала. Неверного ответа.
– Предположим, – для вида согласилась она. – Скажем, пока вы сидите в машине, рядом останавливается какой-то автомобиль. Выходит мужчина и предлагает вам помощь. Как вы поступите?
– А он выглядит достаточно прилично?
– Но кто ответит, что значит выглядеть прилично? Вы сможете? Вспомните, сколько маньяков казались на вид совершенно порядочными людьми! Но предположим, этот незнакомец не выглядит прилично. Ваши действия?
– Не опуская стекла, совру, что помощь уже в пути, – объявила агент с энтузиазмом первооткрывателя. – Верно?
– Сейчас посмотрим, – сказала Слоан, подходя к столу, на котором стояли телевизор и видеоплейер. – Если ваш рыцарь – хороший человек, который действительно хотел помочь, он уедет. Но если это грабитель, а еще того хуже – насильник или убийца?
– Что он мне сделает? – удивилась женщина. – Я в машине с закрытыми дверцами и поднятыми стеклами.
– Сейчас покажу. Слоан нажала кнопку воспроизведения видеоплейера.
На экране появилась сцена, подобная той, которую она описывала. Роль застрявшей на дороге женщины играла актриса. Рядом остановился автомобиль, и хорошо одетый человек предложил накачать шину. Когда женщина вежливо отказалась от его помощи, он неожиданно схватился за ручку дверцы и попытался ее открыть. Бедняга в панике завопила, и незнакомец побежал к своей машине, но тут же вернулся с монтировкой, разбил окно, открыл дверцу и вытащил орущую благим матом, отбивающуюся женщину на мостовую, где принялся ее избивать.
Короткий клип был снят настолько реалистично, что потрясенные ученицы долго молчали, после того как Слоан выключила видеоплейер.
– Урок первый, – объявила она с улыбкой, чтобы немного ослабить напряжение. – Ни за что не оставайтесь в неисправной машине. Этим вы превращаете себя в легкую добычу для всех окрестных негодяев.
– В таком случае как же быть? – спросила жена аптекаря.
– Все зависит от того, насколько близко вы находитесь от жилых зданий или предприятий. Если можно добраться до них пешком, пускайтесь в путь. Не можете идти по пересеченной местности – шагайте по шоссе, но готовьтесь нырнуть за куст или спрятаться в канаве, если заметите свет фар. Если же идти чересчур далеко или погода слишком холодная и дождливая, придется оставаться в машине, но опять же – при малейшем шуме прячьтесь где угодно. Пусть даже машину ограбят, все равно не выходите из укрытия.
Убедившись, что ее поняли, Слоан продолжала:
– Предположим, по какой-то причине вам никак нельзя покинуть машину до утра. Все равно постарайтесь укрыться ненадежнее в случае появления чужого авто. Из своего убежища понаблюдайте, что будет делать водитель. Если он попытается взломать дверцу или украсть колпаки и если к тому же с ним еще парочка подвыпивших приятелей, сидите тихо как мышка и не вздумайте протестовать.
Взяв со стола маленький черный предмет, Слоан с улыбкой добавила:
– Если же вам вовсе не улыбается бродить по дорогам и полям в темноте и, уж конечно, совсем не хочется провести ужасную ночь в машине, то и дело бегая как заяц в страхе за собственную жизнь, я счастлива предложить вам альтернативу.
Она продемонстрировала женщинам сотовый телефон и, вмиг став серьезной, предупредила:
– Каждой из вас неплохо бы иметь такой. Понимаю, это лишние расходы, но самую дешевую модель можно приобрести долларов за сто и пользоваться лишь в случае крайней необходимости. Тогда абонентская плата будет совсем невелика. Разумеется, многие из вас посчитают, что в этом случае семейный бюджет затрещит по швам, но подумайте, ведь жизнь все равно дороже. Если вы застряли на дороге, не придется всю ночь прятаться и трястись от страха. Можно связаться с техпомощью, полицией, мужем или друзьями и сказать, что ждете их у своей машины. Кстати, – добавила она при виде входившего в комнату Джесса, – если позвоните в полицию, не забудьте указать, что ждете именно возле машины. И не выпрыгивайте из-за кустов как сумасшедшие, завидев патруль. Дождитесь, пока полицейские выйдут из машины, и спокойно окликните их.
– Почему это? – задиристо спросила Сара.
– Потому что, – сухо вставил Джесс, – такие выходки обычно пугают нас до полусмерти.
Все рассмеялись, но Слоан чуть подняла брови. Эта на первый взгляд совершенно невинная перепалка произвела на нее довольно странное впечатление. Сара, у которой не было врагов, милая, приветливая Сара, почему-то во что бы то ни стало стремилась вынудить Джесса признаться в трусости перед целой стайкой женщин! Слоан чувствовала, что Джесс, никогда не принимавший всерьез женские уколы и подначки, сейчас по-настоящему обозлен. Непонятно. Эти двое, самые красивые, самые привлекательные люди в Белл-Харборе, терпеть друг друга не могли. И при этом были самыми близкими друзьями Слоан. Подводные течения вражды и неприязни наконец-то вырвались на поверхность, обдав девушку колючими брызгами.
Слоан закончила лекцию, напомнив, что со следующего занятия начнется изучение приемов самообороны, поэтому стоит принести спортивную одежду. Выключив телевизор, она вынула видеокассету из плейера и пошла к выходу. И при этом совершенно забыла, что сегодня из темных глубин прошлого возник призрак Картера Рейнолдса. Но к сожалению, блаженная передышка продлилась лишь до того момента, как Саре удалось застать ее одну.
Глава 6
– До сих пор поверить не могу, что Картер Рейнолдс – твой отец! – взволнованно выпалила Сара, едва за подругами закрылись массивные входные двери муниципалитета. – Невероятно! Подумать только, сколько раз я читала о нем самые поразительные вещи!
– Я и сама как в тумане, – буркнула Слоан, – и, по правде говоря, не предполагала, что все так обернется. Просто никогда не отождествляла своего давно пропавшего отца с личностью Рейнолдса.
Подруги направились к стоянке, где была припаркована машина Слоан. Девушке не хотелось разговаривать на эту тему, но Сара была не из тех, кто легко сдается. К тому же она унеслась мыслями так далеко, что почти не слушала Слоан.
– В детстве ты как-то упомянула, что твои родители давным-давно развелись, но ни словечка не обронила, что твой папаша и есть тот самый Картер Рейнолдс. – Она воздела руки к небу и ошеломленно покачала головой. – Господи, подумать только, яхты и «роллс-ройсы», банки и курорты, и… деньги, деньги, деньги… Горы хрустящих зеленых бумажек! Хотела бы я очутиться на вершине такого холмика! Но как ты могла столько лет хранить от меня эту тайну!
Слоан еще не успела хорошенько поразмыслить о причинах звонка, и неуместные восторги Сары только укрепили в ней решимость отгородиться от всех посулов Картера Рейнолдса, не иметь с ним ничего общего и, уж разумеется, воспрепятствовать всем его попыткам встретиться с брошенной дочерью.
– Пойми же, он мой отец лишь в биологическом смысле слова. За все эти годы он ни разу не поздравил меня с праздником, не позвонил, не написал. Плевать ему было, жива я или нет.
– Но сегодня-то позвонил. И что ему было нужно?
– Просил приехать в Палм-Бич навестить его, чтобы мы смогли получше узнать друг друга. Но я наотрез отказалась. И заруби себе это на носу, – предупредила Слоан, надеясь в корне задушить всякие попытки Сары уломать ее. – Не находишь, что немного поздно разыгрывать из себя заботливого родителя?
В обычных обстоятельствах Сара, неизменно и горячо преданная подруге, взяла бы, разумеется, ее сторону и осыпала бы проклятиями человека, безжалостно бросившего жену с маленьким ребенком. Однако, с ее точки зрения, не было ничего «обычного»в том, чтобы оказаться дочерью человека влиятельного, богатого и способного в любую минуту превратить Золушку в принцессу.
– По-моему, не стоит принимать поспешных решений. Ты слишком торопишься, – заметила она, лихорадочно пытаясь придумать оправдание непростительному поступку Картера. – Я не считаю, что мужчины должны так трястись над своими детьми, как женщины. Возможно, у них не настолько развит инстинкт продолжения рода.
– Сожалею, – язвительно заметила Слоан, – только вряд ли можно объяснить полное безразличие ко мне отца генетическими сбоями. Судя по тому, что я читала и видела, он положительно помешан на моей сестре. Они всегда и везде вместе: играют в теннис, гольф, катаются на лыжах, отдыхают на курортах. Дружная команда победителей. Я потеряла счет количеству выигранных ими призов.
– Сестра? Точно! Боже, ведь у тебя еще и сестра! – потрясенно воскликнула Сара. – Невозможно! Мы возились с тобой в песке, делали куличики, а потом вместе ходили в школу, даже ветрянкой болели одновременно, и теперь оказывается, что у тебя не только отец миллиардер, но еще и сестра, о которой ты никогда не говорила.
– Только сейчас я выложила почти все, что о ней знаю. И видела ее исключительно на снимках. Могу добавить, что ее зовут Парис и она на год старше меня. И к тому же знать меня не желает.
– Но как все это произошло?
Слоан озабоченно посмотрела на часы.
– У меня остается час до дежурства, чтобы поесть и переодеться. Сегодня я работаю до девяти. Если действительно желаешь послушать мою историю, едем ко мне домой.
В эту минуту Сара была готова на все.
– Разумеется! – обрадовалась она, направляясь к своей красной «тойоте», припаркованной чуть подальше. – Встретимся у тебя.
Чистенький домик, который Слоан купила несколько лет назад, стоял на углу улицы, прямо напротив пляжа, – маленькое, уютное зданьице с двумя крохотными спальнями и маленьким садиком, стоящее в ряду таких же одинаковых особнячков. Именно их местоположение и сравнительно дешевая цена привлекали молодых, не слишком состоятельных покупателей, которые могли бы делать необходимые переоборудования без значительных затрат. В результате весь этот квартал приобрел несколько эклектичный вид. Жилища в авангардном стиле, обшитые вагонкой, мирно соседствовали с очаровательными домиками под старину из оштукатуренного кирпича.
Слоан вкладывала все свои силы и сбережения в покупку и превратила ее в живописный коттедж с белыми цветочными ящиками на окнах и такой же обводкой, оттеняющей темно-серый цвет штукатурки. Когда она приобрела дом, в этом районе жили лишь коренные обитатели Белл-Харбора. Здесь всегда царили тишина и покой, нарушаемые лишь неумолчным рокотом волн, разбивающихся о берег.
Но демографический взрыв в Белл-Харборе положил конец прежним порядкам. Семьи с маленькими детьми искали уединенный пляж, который редко посещает шумная студенческая молодежь. Вот так и был обнаружен заветный уголок Слоан. Теперь же узкая улочка была уставлена по обочинам машинами, причем на знаки, запрещающий парковку, никто не обращал внимания. Некоторые «средства передвижения» даже частично загораживали подъезды к зданиям. Шелест прибоя перекрывался радостными воплями детей и разноголосой музыкой, доносившейся из магнитофонов и приемников.
Сара успела проскользнуть на единственное свободное место, и Слоан едва сдержала улыбку при виде того, как ловко подруга вынудила потесниться водителя темно-синего «форда». Мужчины; как всегда, не могли устоять перед чарами Сары.
– Пора что-то делать с этим скопищем машин, – раздраженно проворчала она, подбежав к Слоан и отряхивая на ходу джинсы. – Они стоят слишком близко друг к другу! Смотри, как я вымазалась, пробираясь между ними!
– Я считаю, что мне крупно повезло, если могу без помех въехать на собственный двор, – покачала головой Слоан, отпирая дверь. Внутри было светло и уютно. Слоан обставила гостиную недорогой плетеной мебелью и разбросала повсюду подушки в наволочках с узором из пальмовых листьев и желтого гибискуса на белом фоне.
– А я буду вне себя от радости, если расскажешь правду о Картере Рейнолдсе. Откуда он узнал номер твоего телефона?
– Звонил маме.
– Значит, все эти годы они не теряли друг друга из виду?
– Вряд ли.
– Bay! До чего же интересно! Кстати, что она думает о таком внезапном припадке родительской любви?
Слоан была готова дать руку на отсечение, что реакция матери вполне предсказуема, но промолчала и подошла к автоответчику, яростно мигавшему красным огоньком. Устало усмехнувшись, она нажала кнопку воспроизведения. В комнату ворвался восторженный, совсем молодой голос матери. Именно это и ожидала услышать Слоан. Ничего не изменилось.
– Слоан, детка, это мама! Не представляешь, какой чудесный сюрприз тебя ждет! Но не стану портить тебе удовольствие раньше времени. Хочу, чтобы ты тоже порадовалась. Но так и быть, намекну. Тебе обязательно позвонит один человек. Необыкновенный! Постарайся связаться со мной, прежде чем поедешь сегодня на работу.
Второе сообщение было записано двумя минутами позже первого и тоже оказалось от Кимберли Рейнолдс.
– Солнышко, я была так взволнована, когда звонила, потому что у меня голова идет кругом. В «Эскаде» распродажа и полно народу, так что я пообещала Лидии остаться до закрытия и помочь. Только не звони в магазин, потому что Лидия расстраивается, когда служащие пользуются служебным телефоном, а ведь ты знаешь, какая ужасная у нее язва. Не дай Бог, у нее случится очередной приступ. Но и неизвестности я не смогу вынести, так что оставь сообщение на моем автоответчике. Не забудь.
Сара изумленно таращила глаза:
– Подумать только, она на седьмом небе!
– Естественно, – пожала плечами Слоан, ничуть не удивленная привычным наивным оптимизмом матери. Если верить свидетельству о рождении, именно Кимберли произвела на свет Слоан, но вопрос, кто кого воспитывал, оставался открытым. Весь город знал, что мать и дочь поменялись местами и Кимберли пришлось бы нелегко, не будь у нее решительной, волевой и очень рано повзрослевшей дочери. – А что тут необычного?
– Не знаю… просто подумала, что Ким, вероятно, затаила обиду…
Слоан театрально закатила глаза.
– Очнись! Мы говорим о моей мамочке, милой, беспомощной, до глупости доброй женщине, которая никому ни в чем не может отказать, боясь, что ранит чужие чувства или покажется грубой. Той самой, которая только что позволила этой негодяйке Лидии самым наглым образом заставить ее работать еще шесть часов сверхурочно. Это Кимберли, которая боится воспользоваться телефоном магазина из страха, что у старой ведьмы обострится язва! Та самая бедняжка, которая пятнадцать лет трудится до упаду за сущие гроши и привлекает в магазин больше покупателей, чем все остальные продавцы, вместе взятые!
Сара, любившая Кимберли как родную мать, сокрушенно вздохнула.
– Неужели ты действительно считала, что эта самая женщина, практически вырастившая тебя, способна затаить обиду на Картера Рейнолдса всего лишь потому, что он тридцать лет назад бросил ее, разбил ей сердце и ушел, даже не оглянувшись? – саркастически осведомилась Слоан.
Сара, смеясь, подняла руки.
– Сдаюсь! Ты совершенно права. Должно быть, на меня что-то нашло. Мгновенное затмение. Прости.
Слоан, удовлетворенная результатами своей обличительной речи, снова нажала кнопку воспроизведения. По-видимому, на этот раз Кимберли звонила всего за четверть часа до приезда дочери.
– Солнышко, это снова я. У меня перерыв, так что я звоню из того автомата, что в аптеке. Джесс сказал, что ты уже поговорила с отцом, так что я больше не опасаюсь испортить тебе сюрприз. Все время думаю о том, что именно тебе стоит взять с собой в Палм-Бич. Конечно, ты каждый отложенный цент тратишь на дом, но нужно позаботиться о новеньком, с иголочки, гардеробе. Не волнуйся, детка, к отъезду ты обзаведешься горой самой модной одежды. Я об этом позабочусь!
Многозначительно поглядев на Сару, Слоан включила перемотку. Стерла сообщения и снова включила автоответчик. И лишь потом набрала номер матери и, дождавшись длинного гудка, четко, раздельно выговорила:
– Привет, ма, это Слоан. Я действительно говорила с Картером Рейнолдсом, но никуда не еду. И не имею ни малейшего желания знакомиться ни с ним, ни с Парис. Я тебя очень люблю. Пока.
Она повесила трубку и обернулась к подруге.
– Погибаю от голода! – провозгласила она с таким видом, словно тема Картера уже исчерпана и возвращаться к ней не стоит, – Пожалуй, съем-ка я сандвич с тунцом. Хочешь, и тебе сделаю?
И, не дожидаясь ответа, направилась на кухню и принялась шарить в шкафах. Сара молча смотрела вслед подруге. Теперь, немного очнувшись от потрясения, она чувствовала, что не только сбита с толку, но и оскорблена до глубины души. Как могли Кимберли и Слоан столько лет скрывать от нее правду? Ведь ближе их у Сары нет никого на свете!
Своей семьи у Сары не было. Ее мать, донельзя распущенная, буйная хулиганка-алкоголичка, даже не заметила, что четырехлетняя заброшенная дочь почти все время проводит в соседнем доме. Сидя рядом со Слоан за старым кухонным столом с белой пластиковой столешницей и ножками из нержавеющей стали, Сара старательно училась рисовать толстыми фломастерами в книжках-раскрасках, которые подружка охотно с ней делила. Именно Ким осыпала похвалами первые работы девочки. На следующий год обе дружно отправились в детский сад, крепко держась за руки, гордые новыми яркими рюкзачками, купленными Кимберли. Вернувшись домой, обе торжественно предъявили рисунки с большими звездочками, нарисованными учительницей. Кимберли немедленно прикрепила скотчем к холодильнику листок с мазней дочери, и девочки побежали домой к Саре, чтобы похвастаться ее успехами. Но мать Сары, миссис Гиббон, небрежно бросила рисунок девочки на неубранный стол, прямо на мокрые пятна от виски. Когда Слоан попыталась рассказать о звезде, она велела девочке заткнуться и принялась оскорблять дочь самыми грязными ругательствами, пока не довела до слез. Но Слоан не растерялась и, как ни странно, ничуть не испугалась. Просто схватила рисунок и, взяв Сару за руку, повела к себе.
– Сарина мама никак не найдет места для картинки, – объяснила она Кимберли едва слышным дрожащим голосом, в котором, однако, прорывались свирепые нотки, так что Сара удивленно поглядывала на подружку. Взяв скотч, Слоан прикрепила рисунок Сары рядом со своим.
– Устроим настоящую выставку, ладно, мамочка? – догадалась спросить она, прижимая ладошку к клейкой ленте.
Сара затаила дыхание, испугавшись, что миссис Рейнолдс не захочет видеть в своем доме чьи-то чужие рисунки, но Кимберли только улыбнулась, обняла малышек и объявила, что это прекрасная идея. И ее благородный поступок навеки отпечатался в памяти Сары, потому что с того времени она больше никогда не испытывала одиночества. Еще не раз мать девочки унижала и даже била ее. Еще не раз Слоан приходилось быть свидетельницей бесчеловечного обращения с подругой и становиться на ее защиту, превозмогая слезы и страх. Еще не раз у Кимберли находились для девочек слова утешения, а то и одинаковые подарки, которые зачастую были ей не по карману. Но в тот день Сара в последний раз чувствовала себя беспомощной пылинкой в жестоком, бессмысленном мире, где у всех, кроме нее, было у кого поплакать на плече.
В последующие годы вместо детских рисунков на холодильнике появились школьные табели и вырезки из газет с именами девочек, подчеркнутыми красным. Раскраски и фломастеры, разбросанные на кухонном столе, уступили место учебникам по алгебре и тетрадям; темами для бесед попеременно становились придиры-учителя, мальчики-воображалы и деньги, которых вечно не хватало. Немного повзрослев, Слоан и Сара поняли, что Ким просто не умеет обращаться с деньгами и растягивать скудное жалованье на целый месяц, поэтому отныне всеми расчетами занималась Слоан, так что мать и дочь окончательно поменялись ролями. Только одно оставалось неизменным: Сара всегда чувствовала себя любимым и дорогим членом маленького семейства.
Учитывая все это, неудивительно, что ее так потрясло неприятное открытие. Оказывается, от нее утаили правду!
Сара придвинула стул к кухонному столу и уселась. Господи, как же часто они со Слоан трудились за таким же вот столом! Сотни раз!
Слоан оглянулась на подругу.
– Хочешь сандвич? – повторила она.
– Конечно, я понимаю, что это не мое дело, – начала Сара, впервые за все это время ощущая себя чужой, – но можешь по крайней мере сказать мне, почему ты держала все это в тайне?
Слоан резко обернулась, испуганная непривычно оскорбленным тоном подруги.
– Какая же тут тайна? Мы, в общем, ничего не скрывали. Ты просто не помнишь, но давным-давно мы рассказывали друг другу о наших отцах. История довольно банальная. Когда маме исполнилось восемнадцать, она стала победительницей местного конкурса красоты, и первым призом была недельная поездка в Форт-Лодердейл с пребыванием в лучшем отеле. Там же остановился Картер Рейнолдс. На несколько лет старше, невероятно красивый и неизмеримо лучше знающий жизнь, он сразу покорил ее сердце. Мама искренне верила, что это любовь с первого взгляда, что они поженятся и будут счастливы вместе и умрут в один день. Но печальная истина заключалась в том, что он не имел ни малейшего намерения связывать судьбу с провинциальной простушкой. К сожалению, вскоре обнаружилось, что мама забеременела, и ему пришлось совершить единственный благородный поступок в жизни. Следующие два года они жили около Корел-Гейблз, перебивались тем, что зарабатывал отец, и у мамы родился второй ребенок.
Ма считала, что жизнь прекрасна и она пребывает в раю, до той минуты, пока у дома не остановился лимузин с водителем. Мамаша Картера соизволила посетить их скромное жилище. Оказалось, что она решила дать блудному сыночку шанс вернуться в лоно семьи, и тот немедленно ухватился за предоставленную возможность. Вдвоем они сумели убедить потрясенную, рыдающую Кимберли, что с ее стороны будет чистейшим эгоизмом цепляться за человека, который хочет вырваться на свободу, и к тому же лишать его возможности видеться с детьми. Они попросили отпустить с ними старшую дочь, Парис, под предлогом, что девочке не мешает немного погостить в Сан-Франциско. Потом маму заставили дать письменное согласие на развод. Ей даже не дали прочесть все документы, особенно те пункты, что были напечатаны мелким шрифтом. Только гораздо позже она узнала, что, оказывается, отказалась от всех прав на Парис. Три часа спустя они уехали. Навсегда. Конец сказки.
Сара смотрела на подругу глазами, полными слез сочувствия и ярости.
– Ты в самом деле рассказывала мне эту историю много лет назад, – призналась она наконец, – но я была слишком мала, чтобы понять, как подло с вами обошлись и сколько страданий доставили Кимберли!
Слоан немедленно воспользовалась настроением Сары, чтобы доказать свою правоту.
– Ну, теперь скажи: неужели ты хотела бы иметь подобных родственников? Или постаралась бы забыть их?
– Забыть? Да я прикончила бы собственными руками этого ублюдка! – прошипела Сара, но тут же рассмеялась.
– Вполне нормальная реакция и точная характеристика моего папочки, – одобрительно кивнула Слоан, ставя на стол тарелки с сандвичами. – Но поскольку мама моя и мухи не прихлопнет, а я тогда была слишком мала, чтобы сделать это за нее, да и всякие разговоры о нем или моей сестре причиняли ей невыразимую боль, я выбросила их из сердца и предпочла считать, что они вообще не существуют в природе. В конце концов мы всегда были рядом, а потом у нас появилась ты. Ничего себе семейка, верно?
– Верно! – от всей души подтвердила Сара, только вот почему-то не смогла улыбнуться. – А Ким не пробовали вернуть Парис?
Слоан покачала головой.
– Мама посоветовалась с местным адвокатом, и он сказал, будто понадобится целое состояние, чтобы нанять таких блестящих адвокатов, как у семейства Рейнолдс, и даже тогда не известно, сумеем ли мы выиграть дело. Ма всегда пыталась убедить себя, что Парис повезло и что сама она никогда не смогла бы дать своей старшей дочери ни таких возможностей, ни настоящего образования.
Несмотря на спокойный тон, Слоан переполняли гнев и горечь. Раньше самыми сильными эмоциями были презрение к отцу и жалость к матери. Теперь же жалость превратилась в глубочайшее, почти болезненное сострадание, а гнев – в бешенство. Этот безжалостный, подлый, эгоистичный человек смеет о чем-то ее просить! Слава Богу, она взрослая и способна сама за себя постоять. После тридцати лет полного безразличия и пренебрежения он смеет воображать, что одним-единственным звонком может исправить все и брошенная жена и забытая дочь станут лизать его руки и благодарно кланяться за такую милость. Зря она не объявила во всеуслышание, что скорее проведет неделю в гнезде скорпионов, чем в его доме. И конечно, нужно было назвать его в лицо последним подонком. Глава 7
Соседка миссис Риверы заметила дым, рвущийся из-под двери, и позвонила в Службу спасения. Пожарные прибыли через шесть минут, но спасти убогий каркасный домишко так и не смогли.
Слоан возвращалась домой с работы, намереваясь переодеться и идти на пляж, где веселье было в самом разгаре, но тут запиликал бипер, и девушка бросилась на помощь. К тому времени, когда она прибежала на место трагедии, улица была уже забита машинами пожарных, полиции и «скорой помощи». Мигалки казались в ночи сигналами бедствия, сирены выли не переставая, по мостовой, словно жирные белые змеи, извивались пожарные рукава. Полицейские встали кордоном, оградив горящий дом и пытаясь сдержать толпу любопытных.
Слоан как раз закончила брать показания у одного из соседей, когда появилась миссис Ривера. Тяжеловесная пожилая женщина растолкала полицейских и зевак, как идущий на прорыв полузащитник, споткнулась о шланг и очутилась в объятиях Слоан, едва не сбив ее с ног.
– Мой дом! – завопила она, пытаясь вырваться.
– Туда нельзя, – уговаривала девушка. – Вы только помешаете тем, кто старается спасти ваш дом.
Но миссис Ривера, вместо того чтобы хоть ненадолго уняться, впала в истерику.
– Собака! – взвизгнула она. – Там моя Дейзи! Слоан обняла женщину за плечи.
