Текст книги "Как помочь папе"

Автор книги: Джудит Мак-Уильямс (Макуильямс)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава шестая

– Джулия! В сегодняшней утренней почте есть пара писем, которыми нужно заняться немедленно.

Джулия оторвалась от записей, которые вводила в компьютер, и увидела шагнувшего к ней Калеба. Пиджак он снял и где-то бросил, рукава его безукоризненно белой рубашки были закатаны, узел зеленовато-голубого полосатого галстука слегка ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Он выглядел именно тем, кем был, – очень занятым, очень успешным администратором, который сильно загружен ежедневной работой. И еще он был похож на ожившую рекламу мужественного мужчины, подумала Джулия. Воплощенная мужественность. Она с трудом заставила себя сосредоточиться и не выходить из роли секретаря.

– Я набросал кое-какие наметки этих писем, – сообщил ей Калеб.

Джулия моргнула, пытаясь сфокусировать внимание на его словах, а не на восхитительном тембре его голоса, произносящего их. Это потребовало усилий. Она предпочла бы просто смотреть на его превосходную фигуру. Мечтать о том, чем можно с ним заниматься.

Пора повзрослеть, Джулия! – сказала она себе и едва не засмеялась неуместности этого напоминания. Она и так уже давно взрослая. Достаточно взрослая, чтобы все понимать и завести любовную интрижку с самым ярким представителем мужского пола из тех, кого она встречала в своей жизни.

Калеб заметил смешинку в ее глазах, удивляясь, что смешного она нашла в его словах.

Впрочем, ее неожиданная веселость, возможно, не имеет к нему никакого отношения. Тот факт, что он не может выбросить ее из головы, вовсе не означает, что она тоже думает о нем.

Обойдя стол, он положил принесенные бумаги поверх тех, с которых она вводила информацию в компьютер.

– Прежде всего нужно разобраться с тем письмом, что лежит сверху, – сказал он.

Джулия замерла, когда Калеб нагнулся к ней, его физическая близость поглотила все ее мысли, она потеряла самообладание. Поглубже вздохнув, она уставилась на письмо, о котором шла речь.

«Эдвардский университет», – прочла Джулия заголовок вверху страницы.

Калеб указал пальцем на пометку, которую он сделал на полях, и она на мгновение застыла зачарованная.

– Сообщи им, что Фонд Таррингтона оплатит обучение молодого человека и даст ему стипендию на расходы и учебники, но я настаиваю, чтобы он сократил количество предметов, которые планирует на каждый семестр. Я по-прежнему буду оплачивать счета, несмотря на то что у него неполная занятость в университете. Пусть лучше обучение займет у него на год больше, лишь бы он не сломался, что, несомненно, произойдет, если он станет учиться по тому сумасшедшему расписанию, которое для себя составил.

– О ком идет речь? – с любопытством поинтересовалась Джулия, вспомнив, что ее сестра упоминала – Калеб помогает нескольким благотворительным обществам.

– О многообещающем парне, у которого была стипендия от частной компании, но, когда в прошлом году его отец неожиданно умер, ему пришлось бросить колледж, чтобы помогать матери и младшим сестрам. В результате он потерял стипендию и теперь не может продолжить учебу.

– И ты собираешься оказать ему эту поддержку, – с пониманием произнесла Джулия и широко раскрыла глаза, прочтя второй параграф и поняв, как много денег Калеб вкладывает в этого молодого человека.

– Я просто протягиваю ему руку, вот и все, – ответил Калеб. – Если подумать, через что пришлось пройти бедняге… ясно, что он нуждается в помощи. А теперь второе письмо, – он намеренно переменил предмет разговора, смутившись проявлением собственного великодушия. – Сообщи этим ограниченным и самодовольным болванам, что я не намерен выступать на их помпезном обеде.

– Иными словами, твое расписание исключает участие в их лестном для тебя мероприятии, так?

– Она… – тут Калеба прервал телефонный звонок.

Джулия взяла трубку и твердо произнесла:

– «Таррингтон и компания». Чем могу быть полезной?

Калебу тут же стало ясно, что звонок был не деловой. Во всяком случае, не связанный с его бизнесом.

– Да, сэр, – отвечала Джулия. – Нет-нет, вполне удобно разговаривать.

Калеб нахмурился. Как раз наоборот, ей сейчас вовсе неудобно разговаривать. Он должен объяснить ей кое-что важное. Кое-что по делу, она же находится на службе.

Ощущение недовольства усугублялось по мере того, как в голосе Джулии слышался все больший энтузиазм. С какой стати она описывает кому-то по телефону метод обучения звукам в словах?

Как бы в ответ на его невысказанный вопрос Джулия прикрыла рукой трубку и прошептала:

– Это председатель комиссии, которая набирает на работу учителей в привилегированную школу, где я проходила аттестацию.

У Калеба непроизвольно заиграли желваки, когда он услышал ее объяснение. Так вот почему она говорит с таким воодушевлением! Потому что от этого телефонного звонка в значительной степени зависит ее будущая карьера.

Но ведь для него не новость, что главным для нее является карьера, напомнил он себе, пытаясь быть справедливым. Для Джулии Раффет педагогика всегда будет основным делом жизни.

– Прошу прощения, – сказала она, положив трубку. – Но у одного из членов комиссии возникли какие-то вопросы относительно моих педагогических методов.

– Ну что, им понравился твой ответ? – спросил он с любопытством.

Джулия пожала плечами:

– Кто знает. При наборе учителей обычно учитываются различные политические аспекты. Иногда у членов комиссии имеется фаворит, и они пытаются устранить его соперников.

Калеб удивленно поднял свои темные брови:

– Политика при наборе учителей в среднюю школу?

– Всякий раз, когда два человека собираются вместе что-нибудь предпринять, сразу же возникает определенная политика, – сухо пояснила она.

– А почему бы не набрать для детей просто самых лучших преподавателей? – Калеба захлестнул гнев оттого, что кто-то, проведя с Джулией пять минут, не увидел в ней прирожденного учителя, который ставит интересы детей выше своих собственных.

– Теоретически считается, что все дипломированные учителя одинаково компетентны в педагогике.

Калеб фыркнул:

– Нет дураков, которые в это поверят.

Джулия усмехнулась.

– Ты не представляешь, как глупы бывают люди, когда защищают свои интересы. А может, и представляешь. Думаю, такое происходит в любой области.

– До некоторой степени, – согласился Калеб. – Но когда управляешь собственной компанией, об этом не особенно беспокоишься. Может, тебе стоит открыть свою собственную школу?

Она отрицательно покачала головой:

– Только не это!

– Почему? – с любопытством спросил Калеб, вспомнив, что Джон сделал карьеру, став из обычного учителя главой большой столичной муниципальной школы.

– Потому что административная деятельность мне противопоказана. Заниматься бумажной работой и проблемами расписания – не для меня, – сказала она как отрезала. – В классе же вечно что-нибудь происходит, жизнь бьет ключом. Это совсем другое. Обучая детей, ты в состоянии изменить их жизнь. Где…

Телефонный звонок прервал ее страстную речь.

– О, привет, Джо, – сказала Джулия, взяв трубку. – Что тебе нужно?

Калеб с трудом удержался, чтобы у него не вырвалась какая-нибудь грубость. Он не знал, чего хотел этот Джо, зато наверняка знал, чего бы хотелось ему самому. Чтобы их не прерывали хотя бы минут пять и дали бы возможность закончить работу.

Калеб слушал со все возрастающим нетерпением, как Джулия смеялась чему-то, что говорил ей невидимый собеседник. Калебу не хотелось, чтобы она весело говорила с другим мужчиной. По крайней мере не во время работы. Ему надо было, чтобы она сосредоточилась на том, что им нужно сделать, а не…

Джо? Калеб нахмурился, когда перед ним вдруг всплыло это имя. Человек по имени Джо оставил сообщение на автоответчике Джулии. Был ли это тот самый Джо? Телефонное сообщение звучало так, словно они знали друг друга очень хорошо. Так же, как и беседа, которую они сейчас ведут. Неожиданно в нем вспыхнула ярость.

Калеб сделал доблестную попытку потушить ее, сознавая, что она вызвана ревностью, а ревность – не только свойство ограниченного ума, она иррациональна. Особенно в данном случае. У него не было причины ревновать Джулию, потому что между ними ничего не было. Лично для него Джулия ничего не значила. Она была просто учительницей его сына. Только и всего, убеждал он себя. И тот факт, что Калеб постоянно фантазировал о ней, объяснялся просто: он – нормальный здоровый мужчина, а Джулия – великолепная, восхитительная женщина.

Калеб сердито наблюдал, как она опять смеется, и его растревоженные эмоции вылились во вспышку гнева.

– Когда ты наконец вспомнишь, что ты на работе в офисе, а не в общественном клубе, найдешь меня в моем кабинете! – огрызнулся Калеб.

И гордо прошествовал в свой кабинет, кипя гневом, о чем свидетельствовала даже его неестественно прямая спина.

Джулия смущенно заморгала, совершенно не понимая, чем вызван такой взрыв гнева. Господи… она наблюдала, как Калеб нарочито громко хлопнул дверью кабинета.

– Послушай, Джо, я должна сейчас закончить разговор, буду кратка. Прости, мне звонят по другому телефону. Попробуй купить цветы и заказать небольшой уютный ресторанчик. Пока.

Джулия медленно положила трубку, не спуская глаз с закрытой двери кабинета Калеба. Даже дуб, из которого она была сделана, кажется, выражал свое неодобрение.

Он, конечно, прав, напомнив ей, что это работа, но правда и то, что она не наемный работник в обычном смысле этого слова и находится здесь для того лишь, чтобы выручить Калеба. А раз так, он должен быть заинтересован в том, чтобы поддерживать теплые отношения. В чем же тогда дело? Она была удивлена.

Причина ей непонятна, но позволять ему так вести себя с ней она не намерена. И спуску ему не даст. Это нужно обсудить. Либо он предоставит ей некоторую свободу, чтобы она могла заниматься своими делами, либо пусть даст понять, почему не хочет этого делать.

И чем скорее она объяснится с ним, тем лучше.

Решительно вскочив, Джулия схватила оставленные им письма и направилась к его кабинету. Маленькие недоразумения, если их сразу не разрешить, станут большими, а она этого не хочет. Ей слишком нравится общество Калеба, чтобы разрушать их отношения.

Джулия вежливо постучала в дверь и открыла.

– Ну что, закончила личные переговоры? – резко спросил Калеб.

– Временно. Я пришла, чтобы забрать остальные письма.

– А ты уверена, что сумеешь выбрать время для них? – опять огрызнулся он. Его резкие слова будто повисли в воздухе, породив недоверие между ними. Что со мной? – удивлялся Калеб. Он ведет себя как грубый подросток, тогда как ему, человеку ответственному, положено быть выдержанным.

– Я найду время для твоих писем, – спокойно ответила она, игнорируя его гнев. – А пока я буду ими заниматься, советую тебе подумать о своей реакции на мои телефонные разговоры.

– Это работа. – Он уже не мог остановиться.

– Ты совершенно прав, – согласилась Джулия. – Насколько я могу понять, ты расстроился, оттого что я невольно прервала твою работу. Но разумно было бы предполагать, что ты будешь давать мне какие-то поблажки. Я ведь не постоянный работник. Просто заменяю мисс Эндрюс до ее возвращения. Делаю я это недавно, и у меня не было времени изменить свое расписание.

– Поэтому ты хочешь, чтобы я изменил свое?

– То, что тебе пришлось прерваться на несколько минут, вряд ли кардинально изменило твои планы.

Калеб пристально глядел на безмятежное лицо Джулии, стараясь сдержать свои чувства. Как она может оставаться такой спокойной, когда он на взводе?

Потому что ее собственные чувства нисколько не задеты, пришел ему в голову очевидный ответ. К тому же он не привык к такого рода аргументам. Когда у них с Мерной возникали ссоры, она тут же переходила на личности, набрасывалась на него с упреками. Джулия вела себя совершенно иначе. Каждое слово, которое она произносила, касалось только их конфликта. Ничего, что задевало бы его лично. И она имеет право его судить – к такому выводу он пришел. Он ведет себя как последний дурак.

– Ну и?.. – Джулия с удивлением наблюдала за сменой чувств, отражавшейся на его лице.

Калеб встал и подошел к ней.

– Ты абсолютно права, – сказал он.

Джулия даже прищурилась, такой завораживающей была его улыбка. Он выглядел необыкновенно привлекательным. И словно решился на что-то. Она ощутила радость, когда он подошел ближе… – Я вел себя на редкость неблагоразумно. – Выделяя каждое слово, он сократил расстояние между ними.

Джулия тяжело вздохнула, когда он остановился от нее в нескольких дюймах. Она каждой клеточкой своего тела ощущала его физическое присутствие. А когда столкнулась с ним взглядом, ее ошеломили те чувства, что светились в его ярко-синих глазах. Но что это за чувства? Она не знала. Его близость лишала ее разума. Чтобы разобраться в себе, нужно было остаться с собой наедине и все проанализировать.

Джулия задержала дыхание, оттого что он нагнулся над ней, и почувствовала тепло, исходящее от его крупного тела, это тепло омывало ее, заставило замереть. Никогда ни один мужчина не вызывал в ней таких ощущений. Она была взволнованна и, как ни странно, совсем не испытывала страха. Напротив… воодушевление.

– А теперь, когда я извинился за свое поведение, нам, по-моему, надо поцеловаться и помириться, – заявил Калеб.

– Поцеловаться и помириться? – неуверенно повторила Джулия, пытаясь понять, что он предложил. Только что он выходил из себя, потому что она говорила по телефону о личных делах. И тут же стал игривым мужчиной. Ей хотелось понять правила игры, потому что, хотя она и готова в нее сыграть, ее не отпускало ощущение, что ей не суждено выиграть.

Он медленно наклонился, как бы давая Джулии время запротестовать, и, когда этого не произошло, обвил руками ее стройное тело и прижал к себе. Его губы слегка коснулись ее губ.

Через наслаждение, вызванное поцелуем, в мозгу его прорвалось лишь одно слово: «невеста». Кажется, он относится к Джулии как к невесте своего лучшего друга, припомнилось ему. Он попытался заставить себя оторваться от нее, но не смог этого сделать. Инстинктивно он приник к ней сильнее, и ее губы раскрылись.

У него был вкус чего-то неуловимого и бесконечно притягательного. Джулия попыталась понять, что она испытывает. И не смогла. Эмоции волнами накатывали на нее.

Она сделала неимоверное усилие и отказалась от его поцелуев, наслаждаясь тем, что этот мужчина заставляет ее чувствовать.

Калеб поднял голову и долго-долго пристально смотрел в ее ошеломленное лицо. Поцеловав ее в последний раз в кончик аккуратного носика, он спросил:

– Снова мир? Опять друзья?

Джулия взглянула прямо на него, стараясь избежать сладострастной ловушки, в которую ее так настойчиво толкали.

– Друзья, – Джулия подчеркнуто акцентировала это слово, хотя у нее при этом сжалось горло.

– Прекрасно, – Калеб взял у нее письма и пошел на свое место. – А теперь о третьем письме. Оно – к подрядчику, который так выбился из графика, что срывает весь проект.

Джулия последовала за Калебом, будто привязанная невидимой нитью. Как он смог так быстро перестроиться после того, что произошло: ведь он поцеловал ее? – думала она смущенно. Единственный логичный ответ напрашивался сам собой: в отличие от нее Калеб не видел в этом ничего необычного. Эта мысль задела ее гордость, и она наконец сумела сосредоточиться на том, что он спокойно втолковывал ей: на содержании письма к подрядчику. После чего вернулась в относительную безопасность своего офиса.

Калеб разочарованно смотрел на закрывшуюся за ней дверь. Во-первых, потому, что он теперь не мог увидеть, как она работает за столом, а во-вторых, потому, что она, кажется, осталась равнодушной, в то время как он…

Калеб в расстройстве пробежался пальцами по своим темным волосам, пытаясь понять, что же все-таки с ним происходит. Он и прежде целовал женщин. Правда, не так уж и много. Но никогда еще поцелуй не производил на него подобного впечатления. Но почему, почему же? Он стал расхаживать по кабинету, слишком взволнованный, чтобы усидеть на месте.

Может, потому, что она вложила в свой ответный поцелуй всю себя, всю душу? Когда его целовали другие женщины, его не оставляло ощущение, что в эту минуту они расчетливо думают о его финансовом благополучии или беспокоятся, что поцелуй нарушит макияж. Когда он целовал Джулию, его потрясло ощущение, что она целиком сосредоточилась только на нем, на его поцелуе. В это мгновение он был для нее единственным в мире.

Интересно, какова любовь женщины, которая полностью отдает тебе все свое внимание? – думал он, но тут тело его отозвалось на дразнящие фантазии, и ему с трудом удалось заставить себя не думать об этом.

Калеб поморщился. Это уже чересчур. Всего за несколько дней из взрослого рационального мужчины, который полностью владел собой, он превратился в пылкого юношу, грезящего наяву о женщине, которая относится к нему всего лишь как к хорошему другу. Даже хуже – к другу, которому не придает особого значения.

Пора повзрослеть, старик! – приказал он себе и решительно уселся за стол. У него нет времени предаваться эротическим фантазиям. У него масса работы. Он должен работать. Прямо сейчас. Калеб потянулся за своими записями по проекту стоянки у торгового центра. Прежде чем они закончат в полдень, ему нужно успеть сделать предварительные планы.

Несмотря на свои намерения и усилия, Калеб все еще не был готов, когда – Джулия приоткрыла дверь его кабинета после полудня и сказала:

– Пора идти.

– Сейчас закончу, – отозвался Калеб, начиная собирать бумаги, чтобы взять их домой.

– Я отослала всю корреспонденцию, – Джулия наблюдала, как он укладывал в портфель папку за папкой. Не собирается ли он сделать все это за сегодняшний вечер? – обеспокоенно думала она. Он что, не намерен ночью ложиться спать?

– Этого, пожалуй, хватит, – наконец остановился Калеб. Набросил пиджак, подхватил портфель и направился к ожидающей его Джулии. Сейчас на душе у него было легко. Он идет домой к своему сыну в обществе очаровательной женщины.

– Ты наконец-то получила машину из мастерской?

– Вчера вечером. Они заменили несколько проводов и какие-то штуки.

Калеб критически оглядел машину.

– Ну, теперь она бегает как новенькая?

Джулия засмеялась, и звуки ее смеха вызвали у него в душе радость.

– Вряд ли как новенькая. Паладину было уже десять лет, когда я его купила.

– Я буду сопровождать тебя до твоего дома, – предложил Калеб.

– Не беспокойся, все будет в порядке.

Но она оказалась плохим пророком. Не доезжая до дома, ее машина затрещала и, остановившись посреди интенсивного потока, дважды кашлянула и заглохла.

Джулия пыталась завести ее, а сзади гудели десятки автомашин.

– Идиоты, – бормотала она в раздражении. – Они думают, что я задерживаю всех ради развлечения?

– Они ни о чем не думают, – раздался в открытое водительское окно голос Калеба и сразу ее успокоил. Калеб был здесь, чтобы помочь ей. – Дай я попробую, – предложил он и открыл дверцу.

Джулия пересела на пассажирское сиденье, а он сел на ее место.

Она сконцентрировала свое внимание на его длинных пальцах, а не на мучительных звуках, издаваемых двигателем. Калеб интересовал ее куда больше, нежели автомобиль.

– Убери наконец с перекрестка свою чертову машину! – раздался откуда-то сзади раздраженный голос.

– Сказано грубо, но совет, кажется, дельный, – заметил Калеб. – Знаешь, поставь свой автомобиль на нейтралку, – велел он ей, засучив рукава рубашки. – Я откачу его на обочину.

– Ты один не сможешь это сделать, – запротестовала Джулия. – Заработаешь себе… грыжу!

– Не оставаться же здесь среди потока машин, – спокойно ответил Калеб. – Это опасно.

– Он прав, мисс, – вмешался стоявший сзади дородный мужчина.

– Конечно, – поддержал его спутник. – Кто-нибудь из этих дураков может задеть вас, объезжая.

– Мысль здравая, – согласилась Джулия. – Но я должна тебе помочь.

– Нужно, чтобы кто-то был за рулем, а я буду толкать, – сказал Калеб. – Вы, кажется, достаточно сильны, чтобы мне помочь, – обратился он к подошедшим мужчинам.

– Нельзя сказать, что вы лишены силы, – с неуклюжей галантностью ответил толстяк, – но лучше все же садитесь за руль.

При помощи двух добрых самаритян Калебу потребовалось всего пара минут, чтобы отогнать автомобиль на обочину.

Когда они благополучно его припарковали, Джулия взяла кошелек и спортивную сумку с одеждой с заднего сиденья и вылезла из машины.

– Благодарю вас за помощь, – сказала она добровольным помощникам. – Вы нам очень помогли.

– С удовольствием, – ответил толстяк, а его товарищ прибавил: – Будьте осторожны, мисс.

– Буду, и еще раз спасибо.

Джулия проследила, как они возвращаются к своему грузовику, а потом повернулась к Калебу, который не сводил с нее глаз.

– Что-нибудь не так? – поинтересовалась она, смущенная его взглядом.

– Нет. – Он невозмутимо открыл перед ней дверцу своего автомобиля, думая о том, как она поблагодарила этих мужчин. В ее словах и жестах не было даже намека на флирт. Только искренняя благодарность. Не так, как у его бывшей жены, которая привносила сексуальность в любые, даже самые мимолетные контакты с мужчинами.

Джулия подождала, пока он сядет в машину, а потом сказала:

– Ты словно отсутствуешь, Калеб… – Она взяла его за руку, когда он попытался завести мотор. – Ты надорвался? Что-то растянул?

Забота в ее голосе вызвала у него неожиданные ощущения. На секунду он почувствовал себя нежно любимым. Будто его здоровье для нее действительно очень важно. Но тут он с треском вернулся на землю: оно так же важно, как здоровье пятидесяти или ста ее учеников.

– Да нет, все в порядке, – сказал он. – Я просто подумал, что тебе пора оставить в покое эту мертвую лошадь и купить себе новую машину.

– Какие омерзительные аналогии, – отозвалась она.

– Может быть, зато точные. Между прочим, по дороге домой мы проезжаем мимо автомобильного дилера. Почему бы не остановиться и не посмотреть, что у них там имеется?

– Нет, спасибо. Я уж как-нибудь старой обойдусь.

– Ты уже попробовала. Не получилось.

Джулия закусила губу, решая, что сказать, и наконец выбрала правду.

– Я не в состоянии сейчас купить машину. Каждый сэкономленный цент я выплачиваю за дом, купленный только в апреле. Деньги, которые я получила этим летом за два выпускных класса, пошли на очередной взнос.

– Я куплю тебе машину, – инстинктивно предложил Калеб.

– Нет, – мягко отказалась Джулия. Сейчас отношения у них равноправные, но, если она примет от него такой дорогой подарок, все тут же переменится. И не к лучшему.

– Но… – начал Калеб и замолчал, увидев выражение ее лица.

Черт! Он, не желая того, смутил ее. А ведь новая машина необходима для ее же безопасности. И между прочим, для его спокойствия. Одна мысль о том, что Джулия будет ездить на ненадежном автомобиле, который может сломаться в любую минуту, сводила его с ума. Но сейчас не время говорить об этом. Вечером он придумает лучший способ, чтобы она позволила ему купить ей машину. А сейчас она просто едет с ним. Эта мысль сразу его успокоила.