Текст книги "Сердечные перемены"

Автор книги: Джуд Деверо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Рэнди, с облегчением вздохнув, соскочила с лошади и нерешительно вошла в домик. События последних дней развивались так быстро, что она даже не успела как следует обдумать их.

Вчера во второй половине дня в больнице появился незнакомый мужчина и предложил ей поработать две недели на частного клиента, начиная с завтрашнего утра.

Рэнди сражу же отказалась – такие вопросы не решались без санкции администрации, однако оказалось, что посетитель уже переговорил с главным врачом, которого она никогда не видела.

Тогда Рэнди сообщила, что, помимо всего прочего, ее несовершеннолетний сын нуждается в постоянном присмотре. В ту же секунду ее попросили к телефону звонил Илай. Он радостно сказал, что семья Челси приглашает его в увлекательное путешествие на яхте. Может, она и воспротивилась бы, поскольку не желала, чтобы сын пропускал занятия в школе, однако мальчик так мечтал прокатиться по морю…

Кроме того, Рэнди отлично знала, что Илай мгновенно догонит класс. Словом, у нее не хватило духу отказать ему.

Когда Рэнди положила трубку и обернулась, мужчина все еще терпеливо ждал ответа.

– Ладно, но только две недели. По истечении этого срока я должна вернуться домой.

После того как Рэнди согласилась, мужчина заявил, что пациент живет высоко в горах, куда, впрочем, несложно добраться на вертолете, а на худой конец, и на лошади. Правда, возле дома нет посадочной площадки, но если миссис Стау согласится…

Рэнди решительно отвергла вертолет – ее ничуть не прельщала перспектива спускаться на тросе с высоты в несколько десятков метров – и выбрала лошадь.

Рано утром она вскочила с постели и поцеловала сына так страстно, будто уезжала на год, не меньше.

Ей предстояло проехать тридцать миль на машине до подножия гор. В условленном месте Рэнди должен был встретить старик по имени Санди и проводить ее до места новой работы.

Санди стоял на обочине рядом с двумя оседланными лошадьми и тремя понурыми мулами, навьюченными, как ей показалось, сверх всякой меры. Дорога заняла почти весь день. В конце путешествия Рэнди уже думала, что, возможно, вертолетный трос ничуть не хуже лошади.

Правда, горный воздух сейчас, в конце осени, был таким разреженно чистым и так благоухал опавшей листвой, что усталость как рукой сняло. Они поднимались все выше и выше. Только здесь, на высоте, уже безошибочно ощущалось неумолимое приближение зимы.

Более уединенного места, чем то, где стоял этот дом, Рэнди не видела никогда: здесь не было ни дорог, ни телефонных кабелей, ничего, что указывало бы на связь его одинокого обитателя с внешним миром.

– Далековато, а? – обратилась она к Санди, разгружающего одного из мулов.

– Фрэнк уверен, что это самое лучшее место на земле, и, поверьте, он, несомненно, прав. Просто электричество проведено под землей, чтобы не портить окружающий вид. – Он внимательно посмотрел на Рэнди и добавил:

– Автономная система канализации работает вполне исправно.

– Хозяин – законченный мизантроп, если ему нравится такой уединенный образ жизни. – О пациенте Рэнди знала лишь то, что у него перелом правой руки, ему наложили гипс, а это не позволяет больному обслуживать себя. – Должно быть, чудак, выживший из ума на старости лет, – пробормотала Рэнди. – Он живет здесь постоянно? Санди посмотрел на нее с недоумением:

– Мэм, зимой высота снежного покрова в этих местах иногда достигает двенадцати футов. А Фрэнк живет там, где ему вздумается. Сюда он приезжает, как бы выразиться точнее, зализывать свои раны, что ли. Вообще-то Фрэнк весьма неразговорчив… Послушайте, почему бы вам не зайти в дом? Мне еще нужно развьючить мулов.

Рэнди последовала совету старика: вошла в дом и, даже не оглядевшись, рухнула в кресло и мгновенно заснула. Сколько времени она проспала? Час?

Меньше? Проснувшись, Рэнди обнаружила, что старика с животными и след простыл.

О его пребывании здесь напоминали лишь груда коробок и беспорядочно наваленные кульки. На нее неожиданно нахлынуло ощущение, будто она затерялась в огромном мире дикой природы, но оно вскоре отступило.

С точки зрения канонов архитектуры в этом домике не было ничего, что говорило бы об участии живого человека в его проектировании. Казалось, этот дом создал бездушный компьютер, стремившийся только обеспечить жильцам всевозможные удобства. Здание имело Г-образную форму. Один конец стены упирался в камин, рядом с ним стояли кушетка и пара стульев. Возможно, эта мебель выглядела бы неплохо, если бы не тяжелые, уныло-серые покрывала, прочные и долговечные. На полу не было даже самого примитивного коврика, ни одна картина не оживляла голые стены. На столе стояла незатейливая лампа из серой керамики единственное, на чем мог задержаться взгляд. Угол буквы "Г" был отведен под кухню, точно соответствующую по стилю всему прочему, – ничего лишнего. В конце кухни стояли две аккуратно заправленные кровати с покрывалами из той же грубой ткани, но только коричневыми. Дверь чуть подальше вела в ванную комнату, где были лишь душ, туалет и раковина.

Все предельно компактно, опрятно и чисто. И никаких следов присутствия человека, словно на «Летучем голландце».

Рэнди внезапно подумала, что ее пациент давно отбыл в более обитаемые места. Еще чуть-чуть, и она запаниковала бы по-настоящему. Однако, приглядевшись, женщина обнаружила еще две двери, расположенные сразу же за кроватями – одна против другой Первая оказалась гардеробом – там с военной аккуратностью располагались предметы мужского туалета: брюки из плотной ткани и начищенные до блеска ботинки.

– Бог мой, какие изящные, – пробормотала себе под нос Рэнди и снова повернулась к кроватям.

Они стояли совсем рядом, их разделяло не более чем три фута. Рэнди искренне надеялась, что престарелый пациент порядочен и благовоспитан, ибо еще в школьные годы ей изрядно надоели приставания одноклассников. «Только один поцелуй, моя девочка!» – после этой фразы Рэнди, как правило, приходилось с силой отдирать ищущие руки навязчивого кавалера.

Улыбнувшись своим воспоминаниям, Рэнди повиновалась хозяйственному инстинкту и снова оглядела кухню. Хирургическая чистота, ни малейшего пятнышка.

Казалось, здесь никогда не занимались приготовлением пищи, а посуду и столовые приборы поместили сюда, чтобы оживить скучный интерьер.

– Вы, часом, не на диете, мистер Таггерт? – вслух подумала Рэнди, заметив многочисленные баночки, доверху заполненные приправами и пряностями. – Должен же этот человек хоть что-нибудь есть!

Только за последней дверью она нашла ответ на свой вопрос, увидев микроволновку и огромный холодильник с убогим обедом быстрого приготовления.

– Бедный старичок! Так недолго и ноги протянуть! – Мысль о кроватях, стоящих почти рядом, улетучилась. – Итак, Миранда, девочка, соберись! Ты же приехала сюда не развратничать с беспомощным инвалидом! Твое дело – готовить еду, заниматься уборкой и не помышлять о глупостях. Кстати, интересно, где сейчас мой пациент?

Не решив чем заняться, Рэнди подошла к коробкам, доставленным сюда Санди, и не зная, правильно ли поступает, провела их полную ревизию. Чего только в них не было – прохладительные напитки и мороженое мясо, куриные окорочка и крупы, дрожжи и консервы, даже рыболовные снасти и несколько поваренных книг! Образ беспомощного доходяги постепенно исчезал.

Мысли Рэнди переключились на Илая – она до сих пор сомневалась, стоило ли отпускать его в это путешествие. Нет, мальчик не смирился бы с отказом!

Пересечь Атлантику, дойти до юга Франции, а оттуда по Средиземноморью до берегов Греции, да еще на итальянской яхте, почти на корабле! Такого родители Челси, помешанные на путешествиях, не стали бы предлагать дважды.

Она сунула в микроволновку мороженого цыпленка, размышляя о том, как быстро взрослеют дети и с каждым днем все меньше нуждаются в родительской опеке. Цыпленок быстро разморозился, и Рэнди, вздохнув, начала фаршировать его луком, шалфеем и хлебными кубиками.

– Ладно уж, – проворчала она себе под нос, – хватит жалеть себя, иначе, того и гляди, слезы брызнут. Жизнь еще не кончена, а ты, Миранда, девочка, еще вполне можешь встретить нормального мужчину, нежного, любящего и желающего иметь детей. Троих, не меньше! – Почувствовав, что ее немного занесло в сторону романтических новелл, похожих на рождественские истории, Рэнди грустно улыбнулась: уж она-то ничуть не напоминала героинь подобных произведений, всегда со счастливым концом. Во-первых, у нее не та фигура, что сводит с ума холостяков. Во-вторых, и это самое ужасное, она слишком заурядна. Такую мужчина может встретить где угодно и когда угодно. В-третьих, стиль ее жизни несколько старомоден. Это по-своему привлекательно, но совершенно непопулярно в нынешнее время и не соответствует теперешнему женскому имиджу. Наконец, и это очевидно, ей не мешало бы сбросить фунтов тридцать, не меньше.

Рэнди утешала себя тем, что, живи она лет двести – триста назад, восхищенные художники и скульпторы с радостью воспользовались бы такой натурщицей для изображения Венеры, богини любви. Однако то, что считалось красивым тогда, совершенно не годилось сегодня. Ведь самые известные топ-модели не дотягивают в весе и до девяноста фунтов.

Готовя ужин для своего все еще отсутствующего пациента, Рэнди отвлекалась от своих невеселых проблем. Она перестала думать даже о том, что сын, который пока еще ходит в школу, скоро начнет самостоятельную взрослую жизнь… И тогда прощай, Илай, она остается одна.

Только часа через два все было готово. Рэнди радовалась, что в доме нашлась такая редкость, как плита, ибо считала профанацией кулинарные изделия, приготовленные в СВЧ-печках. Кажется, она была сегодня в ударе – фаршированный цыпленок с овощами явно удался. Рэнди отнесла блюдо в комнату, поставила на подоконник и огляделась. Ее рюкзак и дорожная сумка все еще лежали на той кровати, которую, как показалось Рэнди, хозяин дома не использовал. Свитер по-прежнему на стуле. Это немного успокоило…

…Когда распахнулась дверь и на пороге появился мужчина, Рэнди едва не уронила горячий чайник. Она сразу же заметила, что хозяин отнюдь не стар.

Правда, в волосах уже появилась проседь, а в уголках рта – первые морщинки, но никто не посмел бы сказать, что он в преклонном возрасте. Напротив, мужчина выглядел весьма недурно.

– Кто вы и что здесь делаете? – Его голос звучал очень властно.

Рэнди вздрогнула – хозяин был не просто неприветлив, он внушал страх.

Сразу же чувствовалось, что этот человек привык повелевать и не терпит ни малейшего неповиновения.

– Меня пригласили ухаживать за вами, – ответила она, взглянув на его руку, висящую на перевязи.

Имея большой опыт ухода за больными, Рэнди сразу поняла, что перелом действительно сложный и доставляет хозяину дома массу неудобств. Смущенно улыбнувшись, она шагнула к нему, но, увидев, что лицо его выражает все ту же суровость, представилась:

– Миранда Стау. Но… Но вы же знаете это, не так ли? Санди говорил, что заключение врачей у вас. Если дадите мне взглянуть, я более профессионально оценю ваше теперешнее состояние. – Мужчина молча и удивленно разглядывал Рэнди.

– Проходите и садитесь, – пригласила она. – Ваш ужин уже готов. Позвольте, я помогу вам разуться.

Она взяла хозяина за здоровую руку, и он растерянно последовал за ней.

Усадив мужчину, Рэнди опустилась на колени и расшнуровала его ботинки, подумав, что, вероятно, одиночество делает людей такими молчаливыми. А что, если он вообще не заговорит? Рэнди подняла голову и, увидев, что хозяин широко улыбается, ощутила смутное беспокойство.

– Это даже лучше, чем я ожидал.

– Что именно? – «Анекдот не вовремя вспомнил, что ли?» – подумала она.

– Я имею в виду тебя. – Хозяин недвусмысленно подмигнул Рэнди. – Должен заметить, что ты не очень смахиваешь на… Как ты себя назвала? Домработницу.

– Я и домработница, и медицинская сестра, – ответила Рэнди упавшим голосом.

– Конечно, конечно, моя сладкая. Только лучше не медицинская, а патронажная. А я буду твоим новорожденным бэби!

Так и не расшнуровав второй ботинок, Рэнди вскочила:

– Да за кого вы меня принимаете, мистер Таггерт?

– С такими сиськами, – он кивнул на ее высокую грудь, – ты можешь быть только той, за кого я тебя принимаю.

Вообще-то мягкосердечная Рэнди неплохо умела сдерживать чувства, но когда этот высокий, ухоженный и самодовольный тип снова вызывающе ей подмигнул, она не выдержала. Ежедневно переворачивая с боку на бок немощных пациентов, Рэнди сохранила прекрасную физическую форму. Если бы Таггерт не сидел, он, несомненно, упал бы. А поскольку он все-таки сидел на стуле, то упал стул.

Вместе с Таггертом. Самой Рэнди показалось, что пощечину она отвесила не такую уж сильную. В последний момент Фрэнк попытался ухватиться за столешницу, но, видимо, слишком поздно сообразил, что надо воспользоваться здоровой рукой. По логике вещей, добросовестная медсестра должна была бы кинуться к лежащему Таггерту, убедиться, все ли с ним в порядке, и помочь подняться. Однако возмущенная Рэнди повернулась и быстро направилась к двери.

– Эй, почему вы… – кряхтя начал Фрэнк, но, поняв, что дорога каждая секунда, вцепился в ее лодыжку.

– А ну-ка отвали! Отпусти меня немедленно! – Рэнди, стараясь не потерять равновесие, сделала попытку высвободить ногу, но тут же рухнула на загипсованную руку своего незадачливого пациента. Вопреки ее ожиданию, Таггерт не заорал и даже не покривился, хотя, несомненно, испытывал боль.

Сделав почти неуловимое ловкое движение, Фрэнк переместился наверх, прижал Рэнди к полу и не давал пошевелиться.

– Итак, – деловито осведомился он, – кто вы и сколько хотите?

Она дернулась. На вид Таггерту было лет сорок, однако его тело казалось стальным. Если бы кто-нибудь предположил, что Рэнди начнет деловые переговоры с клиентом в таком положении, она просто бы покрутила пальцем у виска. Но сейчас, почему-то даже не пытаясь подняться, Рэнди спокойно ответила:

– За такую работу я беру четыре сотни в неделю. Я имею в виду домашнее хозяйство и уход за больным.

– Домашнее хозяйство… Это так теперь называется?

Рэнди снова сердито дернулась, тщетно пытаясь спихнуть с себя Таггерта.

– Кто вас послал ко мне? Симпсон? Нет, он не знает, где я… Так кто же?

Японцы?

Она перестала дергаться. «Японцы? Может, у Таггерта проблемы не только с рукой? Пардон, месье, у меня нет опыта практической работы с психами…»

– Понимаю, – продолжал Фрэнк, – они не слишком довольны, что я перебил у них последний контракт. Ну так передайте им, что последняя разработка микрочипов основана на дохлой технологии Я же собираюсь…

– Мистер Таггерт! – Рэнди старалась говорить убедительно. Он, видимо, совсем забыв, что лежит на ней, собирается о чем-то рассказывать и вовсе не думает подниматься. – Не понимаю, о чем вы толкуете, но, может, потрудитесь для начала слезть с меня?

Фрэнк осекся и посмотрел на Рэнди. Ей казалось, что выражение его черных глаз изменилось.

– Вы не похожи на тех женщин, с которыми я обычно имею дело, но очень надеюсь, что мы найдем общий язык. – Таггерт снова бросил на Рэнди быстрый взгляд, но она все же увидела в нем неприкрытое желание. – Вам кто-нибудь говорил, как выгодно вы отличаетесь от осточертевших моделей и восходящих кинозвезд, которые гремят костями?

Эти слова Таггерта придали ей силы. Да, он явно смотрит на нее как мясник, выискивающий для себя лучший кусочек – и без костер и чтоб жира поменьше…

Изловчившись, Рэнди сбросила его с себя.

– У вас больше нет вопросов ко мне, мистер Таггерт? – Она уже поднялась и решительно направилась к двери. Рэнди почти ненавидела Фрэнка, который еще не успел встать и снова протягивал руку, чтобы остановить ее. Впрочем, то была сломанная рука, и ему все равно не удалось бы помешать Рэнди уйти.

– Я…

– Что еще? – раздраженно бросила она.

– Я – миллиардер! – Фрэнк отчаянно пытался выиграть хоть несколько секунд.

– Вы… – Рэнди размышляла, что лучше: улыбнуться и сделать вид, будто ничего не произошло, или пнуть на прощание Таггерта под ребра, плюнуть и уйти.

– Уж не полагаете ли вы, что я пришла сюда с мешком, решив вынести пару миллионов наличными?

Фрэнк наконец-то поднялся и тяжело опустился на стул.

– Все это время я только тем и занимаюсь, что выясняю цель вашего неожиданного визита.

– Уход за вами! – не выдержав, заорала Рэнди. – Вы меня наняли!

– Эту сказку я уже слышал… Рэнди разозлилась еще сильнее, чем вначале, когда он подмигивал и глазел на ее грудь:

– Мистер Таггерт, возможно, вы гениально заключаете контракты и умеете делать деньги. Вполне допускаю, что вы очень богаты, однако во всем прочем вы полное ничтожество! – В это мгновение она даже не подумала о том, как проберется через Скалистые горы без проводника, и, запихнув свитер в рюкзак, выскочила из дома.

Кипя от гнева, Рэнди быстро шла, хотя не имела представления о том, куда именно надо направляться. Даже Лесли не доводил ее до такого состояния! Он лгал, изворачивался, сочинял истории о покинутых друзьях, но никогда не позволял себе подобных непристойностей.

Рэнди то поднималась в гору, то спускалась и с испугом видела, что солнце быстро заходит. Еще несколько минут назад оно светило и согревало, но теперь уже почти стемнело. В отличие от равнинных мест здесь, в горах, не было долгих сумерек. Тьма и холод наступали почти мгновенно, и Рэнди не могла согреться даже в своем теплом свитере.

– Полагаю, вы уже озябли и готовы вернуться в дом? – Услышав сзади мужской голос, Рэнди вздрогнула. Обернувшись, она увидела Фрэнка.

– Не уверена, что вернусь. Напротив, меня очень тянет в Денвер.

– Что ж, тогда вам следует повернуть назад:

Денвер в противоположной стороне. – Он указал рукой на едва приметную тропинку.

Рэнди поняла, что самой ей отсюда не выбраться, но гордость не позволяла пойти на попятную.

– Мне бы хотелось забрать свою сумку. – Она огляделась, словно все еще надеялась найти дорогу назад.

– Ага! Может, вы прихватите с собой компас?

– Ладно, мистер Таггерт, на сей раз победа за вами, поскольку я не знаю, где сейчас нахожусь.

– Думаю, знаете. – Он отошел на пару шагов и раздвинул здоровой рукой кустарник: дом находился ярдах в ста. Из окон струился мягкий свет, маня уютом и теплом.

Рэнди направилась по тропинке, указанной Таггертом.

– Эй, куда вы идете?

– Домой, – буркнула она, споткнувшись о корень дерева.

– Постойте, вы же замерзнете в дороге. – Фрэнк уже догнал ее. – Если, конечно, раньше вами не полакомится медведь. Здесь их много.

Рэнди решительно двигалась вперед.

– Да остановитесь наконец! Я требую!

– Это еще по какому праву? – Она обернулась и посмотрела на Фрэнка, державшегося на расстоянии. Даже в темноте он заметил, что взгляд Рэнди не сулит ничего доброго. – Перестаньте преследовать меня! Я отправляюсь домой! – К своему ужасу, она почувствовала, что голос ее предательски дрожит, а к глазам подступают слезы.

Мягкосердечная Рэнди никогда не сердилась слишком долго – даже на Лесли.

Передернув плечами, она двинулась дальше, зная, что Таггерт идет следом.

– Послушайте, я хотел бы попросить вас исполнять обязанности поварихи и домохозяйки, – сказал Фрэнк.

– Денег не хватит!

– Полагаете? Но если вы бедны… Рэнди опять обернулась:

– Я не бедна, мистер Таггерт, порой не хватает денег, но я не бедна. Беден тот, кто считает, что ко всему можно прицепить ценник, как вы, например.

– Можно! И к вам, кстати, тоже! Все зависит от суммы, написанной на ценнике.

– Полагаю, вы очень одиноки.

– Моя занятость, мэм, не позволяет мне размышлять об одиночестве – у меня на это просто нет времени. Ну что, принимаете мое предложение?

– Вам хочется отведать моего жаркого? – Возможно, Рэнди вспомнила, что ей никогда еще не представлялось такого шанса заработать, а может, было страшно повстречаться с медведем – она и сама не поняла, что заставило ее остановиться.

– Пятьсот в неделю?

– Ха!

– Тысяча?

– Ха! Ха! Ха! – Ее претензии казались безмерными.

– Ладно! Ваше предложение?

– Лучшее образование для моего сына! – Идет. Кембридж.

– Что ж, для начала неплохо.

– А не многовато ли? Оплата четырех лет обучения в университете за неделю стряпни на моей кухне?

– Почему четырех? Может, выйти больше – пока он не получит степень доктора философии. Фрэнк улыбнулся.

– Стоп! Теперь я, кажется, понял! Вы просто ненормальная, верно? – Видимо, он решил прекратить разговор и, от греха подальше, запереться в доме.

– А кто вам сказал, что я буду кормить вас размороженными стейками? возразила Рэнди. – Вокруг заросли дикой клубники. Знаете, какие французские коржи я умею выпекать? Сквозь них виден газетный текст! А если смазать их взбитым клубничным кремом, скатать в рулет и охладить!.. Да что – рулет! Для моего тушеного кролика нужен день работы! День! Я фарширую его диким шалфеем.

Здесь неподалеку озеро, на котором, я заметила, плавают утки. Вы не представляете, что я могу сотворить из утки и простых чайных листьев!

Таггерт остановился в нерешительности.

– Вы еще раздумываете, господин миллиардер? Тогда нанизывайте ваши доллары на шампуры! Приятного аппетита! Вы, несомненно, получите удовольствие – это блюдо достойно настоящего денди!

– А как насчет картофеля? – Казалось, он принимает экзамен, но заодно сглатывает слюну.

– Это совсем просто. Крошечные клубни томятся почти целый день над тлеющими углями. Они становятся от этого не только мягкими, но и приобретают особую пористость. Подаются с маслом и петрушкой, здесь не нужно ничего лишнего.

– Помнится, Санди привез муку…

– Медовые бисквиты на завтрак, свежий хлеб с укропом на обед.

– И, стало быть, всего лишь доктор философии взамен?

– Да. Всего лишь доктор философии.

– Хо-ро-шо, – по слогам, словно борясь с самим собой, ответил Таггерт.

– Я предпочла бы получить письменное подтверждение.

– Конечно. Теперь, надеюсь, вы вернетесь в дом?

– Разумеется. – Рэнди, высоко подняв голову, последовала за Таггертом, однако ей приходилось постоянно пригибаться, пробираясь под низкими ветвями. Нельзя ли выбрать путь покороче?

Последний вопрос был неслучаен – они удалились от дома на значительное расстояние.

– Слава Богу, что ваши кулинарные способности гораздо выше, чем умение ориентироваться на местности, – пробормотал Фрэнк.

– Благодарите небо, у вас достаточно денег для оплаты моих услуг!

Рэнди не думала, куда идет, видя перед собой в темноте спину Таггерта.

Вероятно, он прав: Рэнди и в самом деле отличается от его знакомых дам – она никогда не плясала под чужую дудку, даже за хорошее вознаграждение. А Фрэнк…

Фрэнк, очевидно, весьма смутно представлял себе, чем можно заниматься с женщинами, кроме возни под одеялом. Он смотрел на них, как ребенок на игрушку, и не желал ничего большего.

Ну а те, несомненно, старались вовсю, отрабатывая аванс и надеясь получить бриллиантовое кольцо на палец.

Что ж, какое ей дело до его пассий? Кажется, только что она заключила весьма неплохую сделку…

Таггерт между тем размышлял о муже своей спутницы. Какой же кретин отпустил жену в непролазную горную глушь, чтобы она ухаживала за незнакомым мужчиной!

Он вошел в дом, ощущая нестерпимый голод, уселся за стол и с любопытством наблюдал, как Рэнди сервирует ужин. Покончив с этим, она положила себе немного мяса, поставила тарелку на сервировочный столик, откатила его к самому камину, отвернулась от Таггерта и принялась за еду, не отводя взгляда от пляшущих огоньков.

– Вы это нарочно сделали? – раздраженно осведомился Фрэнк.

– Прислуге не пристало есть в обществе миллиардера.

– Вы не могли бы называть меня Фрэнком?

– Спасибо, мистер Таггерт, я в курсе. А вы не помните, как мое имя?

Черт побери, он не помнил! Фрэнк точно знал, что она представилась, но все, что произошло потом, начисто вытеснило это из головы, и он честно признался:

– Я забыл.

– Миссис Стау. – Она села за обеденный стол, словно делая одолжение, но демонстративно отвернулась.

– Так вот, миссис Стау, вы знаете, кто вас нанял? То есть кто именно предложил вам эту работу. – Цыпленок оказался необыкновенно вкусным, и Фрэнк испытывал истинное блаженство, ибо до этого питался консервами целую вечность.

Теперь он уже не считал, что цена сделки слишком высока.

– По-моему, работу предложил мне ваш брат.

– Вас нанял мой брат?! Который из них? – Таггерт изумленно уставился на нее. Рэнди пожала плечами:

– Боюсь, мистер Таггерт, кто-то решил сыграть с вами весьма глупую шутку.

Если это действительно ваш брат, а у вас, как я поняла, их много, вам будет нетрудно найти виновного. Надеюсь, в вашей семье не больше одного злобного шутника или любителя дурацких розыгрышей.

Таггерт поморщился – любой из братцев мог отколоть номер и похлеще.

Сосредоточившись на еде, он решил оставить эту неприятную тему. Конечно, этой Стау далеко до его личного шеф-повара, но тот – профессионал, специально нанятый во Франции. Однако для домашней кухарки эта женщина вполне на высоте.

Кроме того, и в его доме в Денвере, и в апартаментах Нью-Йорка, и на лондонской квартире каждый шеф-повар остервенело щелкал калькулятором, подсчитывая калории, здесь же он просто-напросто ел нормальное мясо. Когда с ужином было покончено, Рэнди молча убрала посуду и вернулась на прежнее место, к камину.

Фрэнк почти никогда не курил, но сейчас, вдохнув аромат великолепного дымящегося кофе, поставленного перед ним Рэнди, вдруг мучительно захотел затянуться хорошей сигарой. «И разделить ложе с пухленькой красавицей, как говаривал мой родитель», – пронеслось в его голове.

– Эй, что вы делаете? – Спокойное, умиротворенное состояние нарушили гулкие удары: Рэнди заколачивала гвоздь в стену возле кровати.

– Не понимаете? Отдельную комнату. И прошу вас не заходить без стука.

– О, миссис Стау, это излишняя предосторожность.

– Сомневаюсь, что во всем мире найдется еще один такой самонадеянно-отвратительный тип, как вы. С вашего позволения, я воспользуюсь ванной.