Текст книги "Кровь Ведьмака"
Автор книги: Джозеф Дилейни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 11. Проклятие ведьм Пендла
Был уже почти полдень, но я не видел ни разносчиков, ни рыночных прилавков; западная часть города была почти безлюдной. Идя по узким улицам, я насчитал не больше полудюжины человек, и последним заметил того старого джентльмена с палкой, с которым мы разговаривали раньше, – хромая, он перешел на другую сторону улицы, чтобы не встретиться со мной.
Добравшись до реки, я увидел мистера Бенсона: он сидел на своей повозке, стоящей под деревьями на некотором расстоянии от моста.
– И где эти ваши книги? – требовательно спросил он. – У меня нет в запасе целого дня. Они должны быть свалены тут и готовы к погрузке. Лошади начинают нервничать.
На мгновение я задумался – не попросить ли его подождать на тот случай, если мой учитель ранен и его понадобится перевозить, но понял, что только зря потрачу время. Обе лошади закатывали глаза и обильно потели. Мне придется сделать все самому.
– Простите, – сказал я, – но сегодня книг для перевозки нет… Вот вам за хлопоты.
Я сунул руку в карман штанов, вытащил несколько монет и протянул фермеру.
– И это все?! – сердито спросил он, выхватив деньги. – Ради этого не стоило вылезать из постели!
Он дважды хлестнул лошадей, развернул повозку и двинулся прочь, даже не оглянувшись.
Я же пошел к реке, но, когда дошагал до обветшавшего деревянного моста, по моему телу пробежала дрожь страха. На другом берегу залегли в ожидании слуги Тьмы, и, судя по светящимся глазам в подвале, их было множество – слишком много, чтобы я мог встретиться с ними один. Но это надо было сделать. Если я не выясню, что случилось с учителем, то не смогу жить в мире с самим собой.
Я сделал шаг, потом второй. И продолжал переставлять ноги до тех пор, пока наконец не очутился на восточном берегу.
«Сейчас ведь день, – сказал я себе, – сияет солнце. Мои враги должны укрыться во мраке, где-нибудь под землей. При солнечном свете я буду в безопасности».
Разве я мог поступить иначе? Я должен найти Ведьмака, значит, рано или поздно мне придется обыскать подвал.
Я зашагал по Бент-лейн к дому мисс Фреск и на ходу вспомнил кое-что еще – еще одно свое упущение, еще один случай, когда я пренебрег долгом. Во время бегства из дома я должен был забрать с собой «Думдрайт», а после его уничтожить. Именно так, без сомнения, и поступил бы учитель. Я представил, как он ругает меня за эту ошибку. Услышу ли я снова его голос?
Под деревьями царил полумрак, но на сей раз я не слышал, чтобы кто-нибудь за мной шел, а добравшись до дома, увидел, что дверь его уже не открыта и не висит на одной петле.
Я обогнул дерево, вытащил Клинок Судьбы и постучал в дверь рукоятью.
Почти сразу послышались приближающиеся шаги.
Дверь отворилась – на пороге стояла мисс Фреск и, нахмурившись, указала на мой меч.
– Убери это! – скомандовала она. – Пока я рядом, он тебе не нужен.
Я заколебался, и на ее алых губах появилась улыбка, но глаза сделались жесткими. Она оставалась юной и хорошенькой, но теперь в ее манерах появилась властность, которую она раньше скрывала.
– Верь мне, – сказала она, и голос ее слегка смягчился. – Прошу, входи. На этот раз, когда ты по доброй воле перешагнешь порог моего дома, ты будешь под моей защитой.
Как мне поступить? Хотя она была привлекательной молодой женщиной, я знал, что она союзница Тьмы. С одной стороны, мне хотелось оттолкнуть ее и ворваться в дом; с другой – казалось благоразумнее принять ее предложение: возможно, я найду ответы на вопросы, вихрем крутившиеся у меня в голове.
Я вложил меч в ножны, и ее улыбка стала шире; теперь улыбались и глаза.
– Войди по доброй воле и будь в безопасности!
Она шагнула в сторону, чтобы позволить мне переступить порог.
– Следуй за мной, – сказала мисс Фреск и повела меня по коридору в библиотеку.
Деревянные панели снова были вымытыми и блестящими, в доме пахло сладостями и чистотой. И библиотека была такой, какой я впервые увидел ее вместе с Ведьмаком, – полки в порядке и полны книг. Отобранные нами тома опять лежали на столе.
Здесь действовала какая-то могущественная черная магия.
Но одно в комнате изменилось, заставив меня остановиться сразу за порогом: посреди комнаты лежал скелет. Кости были желтовато-коричневыми, старыми; череп отсутствовал. Я посмотрел вправо и увидел череп рядом с книжным шкафом, а неподалеку от него – мой сломанный посох. Наверное, это были останки существа, которое я убил.
– Это был мой друг, – сказала мисс Фреск, показав на скелет. – Мы счастливо жили вместе столько лет, пока прошлой ночью ты с ним не повстречался!
– Мне жаль, что вы его потеряли, – ответил я ровным тоном. – Но тут уж было так: или он меня, или я его. И я думаю, что он убил моего учителя, Джона Грегори.
– Он и вправду убил бы тебя, но ты ошибаешься, думая, что его больше нет. Я его не потеряла – только тело, в котором он обитал много лет. Вскоре он найдет еще одно тело – и, надеюсь, оно придется мне по вкусу! – добавила она с улыбкой. – А потом он явится за тобой, чтобы отомстить за то, что ты сделал, и заполучить твою голову.
– Что вы за создания? – спросил я.
– Я стригоайка, – ответила она, – женщина нашего рода. Мой напарник – стригой. Мы из румынской провинции Трансильвания, что означает «Страна за лесом». Мы демоны.
– Где Джад Бринсколл? – спросил я. – Какую роль он играет во всем этом? Когда он начал служить Тьме?
– Не думай о нем. Сейчас он близок к смерти, ему осталось несколько ночей или даже часов.
– Это его награда за то, что он предал нас?
Мисс Фреск нахмурилась и плотно сжала губы. Было ясно, что она мне не ответит. Поэтому, несмотря на мою тревогу о Ведьмаке, я постарался сохранить спокойствие и задал другой вопрос. Я был полон решимости выяснить все, что можно, собирая сведения в точности так, как делал мой учитель.
– Зачем вы сюда явились? – спросил я.
– Для этого есть множество причин, но сперва мы держались особняком и жили счастливо, причиняя как можно меньше бед. А потом мне приказали заманить сюда тебя и твоего учителя.
– Приказали? Кто велел вам сделать это?
– Не могу сказать. Здесь поселились многие существа из Румынии, большинство прибыли совсем недавно. Некоторые из них крайне могущественны, и мне ничего не остается, кроме как повиноваться им. Они могут вызвать ужасное создание, которое уничтожит меня в мгновение ока.
– Зачем нас сюда заманили? Чтобы вы могли нас убить? Вы убили моего учителя, а теперь пришла моя очередь! – вскричал я, потянувшись к рукояти меча.
– Вынешь оружие – и потеряешь мою защиту! – огрызнулась мисс Фреск. – Твой учитель жив, но отчаянно нуждается в твоей помощи. Успокойся, и я проведу тебя к нему.
Я выпустил рукоять меча и кивнул.
Стригоайка показала на дверь, за которой была лестница, ведущая в подвал:
– Он там, внизу.
Мисс Фреск открыла дверь, и я очень осторожно последовал за ней в маленькую комнату.
Тут многое изменилось с прошлой ночи. Ступеньки были чистыми, стены оказались выкрашены в зеленый цвет, и паутина с них исчезла. Через небольшие промежутки висели держатели с факелами, поэтому мы спускались при ярком свете. Я гадал, сидел ли там, внизу, прошлой ночью Ведьмак, запертый в темноте и окруженный чудовищными тварями. Я мог бы остаться и помочь ему, но вместо этого запаниковал и сбежал.
Мне было стыдно за свое поведение, которое трудно было объяснить. В горле застрял ком, когда я вспомнил проклятие ведьм Пендла, некогда наложенное на Ведьмака: «Ты умрешь во тьме, под землей, и ни одного друга не будет рядом!»
Мы дошли до вымощенного каменными плитами подвала.
Из мебели я увидел там только деревянный стол; на нем стоял большой черный ящик с крышкой на петлях. На крышке серебром было вычеканено изображение создания, которое я сразу узнал – и похолодел.
Это был скелт. Почему на ящике изобразили его голову? Я невольно вспомнил об обложке «Думдрайта», о рукояти моего меча – и содрогнулся.
Ящик выглядел зловеще, и сердце мое неистово забилось.
Мисс Фреск подошла прямиком к столу и подняла крышку.
– Вот твой учитель, – сказала она.
В ящике лежала голова Ведьмака.
Глава 12. Хуже смерти
Меня накрыла волна горя. Я был слишком потрясен, чтобы ответить. Все во мне онемело, я никак не мог смириться с тем, что вижу.
Стригоайка солгала.
Они убили моего учителя!
– Он еще жив, – произнесла мисс Фреск, – но терпит муки и, без сомнения, молит об избавлении. Почему бы тебе не поговорить с ним?
И едва она это сказала, веки Ведьмака дрогнули, и он уставился на меня. Его рот открылся, он попытался что-то сказать, но смог только захрипеть; по его подбородку побежала струйка крови. На лице промелькнуло выражение боли, и он снова закрыл глаза.
– Это сделано в отместку за то, что вы и ваши союзники сотворили с Князем Тьмы, – сказала мисс Фреск. – Твой учитель не найдет мира до тех пор, пока ты не выполнишь наши требования. Чтобы освободить его душу, нужно сжечь его голову, и я готова отдать ее тебе – но сперва ты должен принести мне голову дьявола.
Ведьмак застонал и снова открыл глаза. Он что-то неразборчиво пробормотал, и я наклонился, приблизив правое ухо к его губам. Глаза его закатились, он как будто давился, а потом откашлялся и снова попытался заговорить.
– Помоги мне, парень! – прохрипел он. – Избавь меня от этого. Это невыносимо… Хуже смерти. Мне больно. Мне ужасно больно. Пожалуйста, освободи меня!
Мир завертелся вокруг меня. Оглушенный горем, я чуть не упал.
– Можешь ли ты допустить, чтобы твой учитель оставался в столь жалком положении хоть на мгновение дольше необходимого? – спросила мисс Фреск. – Мы знаем ведьму, у которой находится голова Князя Тьмы, – ее зовут Грималкин. Вызови ее. Замани ее сюда – и взамен тебе позволят избавить учителя от мук.
Меня затошнило, когда я подумал о том, что мне предстоит сделать.
Чтобы уничтожить Врага, я должен был пожертвовать Алисой; а теперь его сторонники хотели, чтобы я обрек на смерть Грималкин, еще одну мою союзницу. Но если голова дьявола попадет к его слугам, последствия будут ужасны, погибнет не только Грималкин. Голову отвезут обратно в Ирландию и воссоединят с телом, освободив Врага из ямы в Кенмаре. И тогда он явится за мной и за Алисой и утащит нас во Тьму живыми или мертвыми.
Такая перспектива пугала меня, но в любом случае мне было ясно, что я должен делать: служить людям Графства. Я не мог позволить, чтобы дьявол вернулся на землю, которая с его возвращением вскоре станет темным и ужасным местом. Нет, я не мог этого допустить!
Зато я мог силой захватить голову учителя и подарить ему покой.
Я вытащил меч.
Немедленно леденящий ветер ворвался в подвал, и все факелы погасли. Я увидел, что из темноты на меня уставились глаза. Каждая пара сияла красным, как и прошлой ночью, но на этот раз их было еще больше, и я услышал угрожающий рык и звуки, похожие на постукивание когтей по каменным плитам. Я резко повернулся, готовый защищаться, и увидел, что окружен.
Откуда они взялись?!
Мне стало страшно. Их было слишком много – разве я не смогу выстоять против стольких врагов?
– Еще не поздно! – прошипела мисс Фреск из темноты. – Немедленно убери меч – и я еще смогу тебя защитить!
Дрожащими руками я попытался вложить Клинок Судьбы в ножны. Это удалось мне только с третьей попытки, но, когда я это сделал, красные глаза погасли, постукивание прекратилось и факелы, вспыхнув, снова залили подвал желтым светом.
– Еще секунда – и шанс был бы упущен, – сказала мисс Фреск, закрыв крышку ящика и повернувшись, чтобы уйти. – Следуй за мной. Теперь, после того как ты вытащил меч, тебе небезопасно долго оставаться внизу. У моей защиты есть пределы.
Она повела меня обратно вверх по ступенькам в библиотеку.
– Не мешкай с вызовом ведьмы-убийцы, – предупредила мисс Фреск. – Мы предлагаем голову твоего учителя в обмен на голову Князя Тьмы, но все надо сделать быстро. С каждым днем муки Джона Грегори будут усиливаться. Поверь, мы можем причинить ему невообразимую боль.
– Где его тело? – спросил я, чувствуя внутри холод при мысли о том, что сделали с мистером Грегори. – Мне бы хотелось его похоронить.
Я знал, что мне придется сжечь голову Ведьмака, чтобы освободить его дух от черной магии, но, похоронив тело, я почувствую себя лучше. Церковь не разрешала хоронить ведьмаков на освященной земле, но я мог бы найти исполненного сочувствия священника, который скажет несколько слов и позволит похоронить моего учителя рядом с кладбищем.
Но даже эту надежду тут же убили.
– Это невозможно, – холодно сказала мисс Фреск. – Его тело было не нужно для наших целей, поэтому мы скормили его мороям. Духи стихий всегда голодны, их нужно ублажать.
Полный отвращения и гнева, я развернулся на пятках и без единого слова покинул дом.
Вновь оказавшись на берегу реки, я перешел через мост и сел под деревьями, чтобы все обдумать и взвесить.
Мысль о страданиях учителя была невыносимой – он терпел такую ужасную боль! – однако я был верен своему долгу и знал, что сейчас обязан оставить Ведьмака.
Разве я могу обмануть Грималкин и заманить ее сюда, разве могу допустить, чтобы голова Врага попала в руки стригоайки и ее союзников! Голову следует держать как можно дальше от них, и я должен воспользоваться выигранным временем, чтобы найти способ уничтожить ее навсегда.
Не знаю, как долго я просидел, думая о том немногом, что могу предпринять, но наконец слезы брызнули из глаз, когда я вспомнил о Ведьмаке, который честно служил Графству и столько сделал, чтобы его защитить. Он был для меня больше чем учителем – он стал моим другом. Он не заслужил того, чтобы вот так закончить свою жизнь! Я надеялся, что, когда завершу обучение, мистер Грегори станет работать меньше, а я возьму на себя бо́льшую часть его ноши, пока он не удалится на покой. Теперь же это будущее у нас похитили. Я остался один – печальное и пугающее чувство.
В конце концов я принял решение и отправился обратно в таверну.
В своей комнате я достал из мешка Ведьмака маленький кусочек сыра и деньги, чтобы расплатиться с хозяином, и, оставив оба мешка в комнате, запер ее и спустился вниз.
Хозяин, увидев меня, нахмурился, но тут же просиял, когда я уронил в его ладонь серебряную монету.
– Это за еще две ночи, – сказал я.
– Нашел своего учителя? – спросил он.
Я не ответил. И уже открыл дверь, когда хозяин крикнул мне в спину:
– Если он не вернулся, то, должно быть, мертв, мальчик. И ты закончишь так же, коли не отправишься домой!
Я пошел обратно к мосту, где сжевал сыр, запив его несколькими пригоршнями холодной речной воды.
Я думал о доме мисс Фреск. Почему днем он чистый и аккуратный, с библиотекой, полной книг, а ночью становится полуразрушенной развалюхой? Тут не обошлось без одной из разновидностей черной магии – чар иллюзии.
Итак, когда же дом настоящий – днем или ночью? Ведьмаки должны научиться доверять своим инстинктам, и мои говорили мне, что истинный облик дома – ночные руины.
«Что посоветовал бы сделать учитель?» – спросил я себя.
Глава 13. Я не увижу рассвета
Вскоре после наступления темноты я снова шел по Бент-лейн, размышляя о том, с чем же имею дело. «Бестиарий» Ведьмака остался в Чипендене – это была первая книга в тамошней новой библиотеке, – поэтому я не мог свериться с ней. Я отчаянно рылся в памяти в поисках того, что я читал о румынских созданиях Тьмы.
Стригои и стригоайки были демонами мужского и женского пола, работавшими и жившими парами. Мужчины, овладев телом умершего человека, проводили дневные часы, прячась от солнечного света, который мог их уничтожить. Женщины, овладев телом живого человека, стояли на страже днем. Мисс Фреск, без сомнения, некогда была обычной милой юной девушкой, тело которой теперь захватило злобное создание Тьмы. Я обезглавил ее напарника, но, как она сказала, не прикончил его. Обычно демон погибал от удара клинка из серебряного сплава, но эти румыны оказались очень могущественными.
Я видел, как стригой покидал свою мертвую оболочку; теперь он будет искать новое тело, и, как только найдет, явится по мою душу.
«Как же покончить с ним навсегда? – гадал я. – Слишком уж мало я о них знаю».
Но меня беспокоило еще кое-что.
Мисс Фреск сказала, ей велели заманить нас в ловушку те, кто мог призвать существо настолько могущественное, что ему под силу уничтожить ее «в мгновение ока». Кто же это? Не упоминается ли это существо в «Бестиарии» Ведьмака? Я не мог припомнить ничего подобного. Румыния казалась такой далекой, что мне не верилось, будто ее чудовища представляют реальную угрозу. Поэтому я лишь бегло просмотрел посвященные им записи – скорее пролистал страницы, чем как следует запомнил изложенные на них сведения.
Я покачал головой, сердясь на самого себя. Отныне я должен действовать более осмотрительно; думать и вести себя скорее как ведьмак, чем как его ученик.
Тем временем я снова приблизился к темному туннелю деревьев, но сделал по тропе не больше дюжины шагов, когда справа послышались уже знакомые тревожащие звуки.
Я остановился, и существо неподалеку тоже остановилось, но я все еще слышал его медленное тяжелое дыхание. У меня был выбор: идти по тропе дальше, до самой двери резиденции стригоайки, или остановиться и разобраться с этим созданием раз и навсегда.
Я быстро вытащил меч, и рубиновые глаза Клинка Судьбы тут же загорелись красным, осветив огромного медведя, который топал ко мне. Внезапно зверь поднялся на задние лапы, нависнув надо мной, и я ясно увидел его когти, похожие на длинные изогнутые кинжалы – бритвенно-острые с виду, способные в клочья разорвать человеческое тело. Медведь был огромен и могуч и наверняка мог за несколько секунд лишить меня жизни. Он широко разинул пасть и заревел; слюна капала с зубов, и меня обдавала вонь горячего дыхания.
Я поднял меч, готовый встретить его.
Но тут у меня возникла другая идея.
Я отступил на три шага, вновь оказавшись на тропе. Медведь в тот же миг опустился на все четыре лапы. Он пристально разглядывал меня, но не нападал. Я вспомнил о предупреждении – не сходи с тропы, там медведи. Значит, я в безопасности, пока остаюсь на тропе?
Вложив меч в ножны, я снова зашагал к дому; медведь топал за мной, но напасть не пытался. Наверное, это был своего рода страж, охраняющий владения мисс Фреск, точно такой же, как домовой Ведьмака, раньше охранявший его сад и дом в Чипендене.
А потом у меня в голове промелькнуло: «Морои!»
Мисс Фреск сказала, они скормили кровь Ведьмака мороям. Я смутно припомнил, что читал о них в «Бестиарии» учителя. Это были вампирические духи природы, которые иногда жили в дуплах деревьев. Но они могли вселяться в животных, предпочитая в качестве пристанища тела медведей. Морои-медведи преследовали людей, заламывали их до смерти и утаскивали в свое логово. Этих чудовищ мог уничтожить прямой солнечный свет, поэтому днем они прятались в своих берлогах. Потом я вспомнил еще кое-что: мороев часто контролировали стригои и стригоайки. Итак, моя догадка была верна: мисс Фреск сделала своим стражем духа стихий.
Но почему он не нападал на тех, кто шел по тропе?
Ответ явился мне в мгновение ока. Потому что саму тропу не надо было охранять! Кто бы по ней ни пошел – о нем немедленно становилось известно обитателям дома, и тропа обеспечивала безопасный путь тем, кому здесь были рады.
Я понял, что мне не нужно сражаться с мороями: у меня было множество других врагов, ожидающих в доме. Пока я держусь тропы, я в безопасности, поэтому вполне можно поберечь силы.
Я поспешил дальше и, приблизившись к дому, услышал, как медведь удалился под деревья.
Дверь была открыта, поэтому я вытащил меч и шагнул через порог. На сей раз я не стал доставать трутницу и свечу – я был готов встретиться с врагами. Ко мне вернулась храбрость, и этого оказалось достаточно, чтобы рубиновые глаза Клинка Судьбы замерцали, ожили и послали красный луч, осветивший проход.
Я миновал вторую дверь, ожидая увидеть разрушенную библиотеку без книг, опутанную паутиной. Вместо этого я очутился в темноте, где засветились десятки красных глаз.
На секунду я подумал, что это создания Тьмы, готовые напасть, но потом понял, что смотрю на собственные отражения – вернее, на отражения рубиновых глаз на рукояти моего меча. Библиотека исчезла; я стоял в зеркальном зале, где каждое зеркало в богато украшенной железной раме было по меньшей мере в три моих роста.
Я сделал осторожный шаг, потом еще один. Все зеркала смотрели на меня, стоя одно за другим, как колоды карт, развернутые у стены справа и слева. Сначала во всех зеркальных плоскостях я отражался одинаково: я видел молодого человека, облаченного в плащ с капюшоном, какой носили ученики Ведьмака, вместо обычного посоха сжимающего обеими руками меч и готового атаковать.
Потом у меня на глазах зеркала замерцали, и отражения начали меняться. Теперь в меня вглядывались жестокие, враждебные лица женщин, словно собирающихся впрыгнуть в комнату и сожрать меня на месте. Некоторые что-то бормотали себе под нос, другие скалились, словно дикие звери. Но все они были лишь картинками в зеркалах, и в атриуме царила полная тишина. Но вот я и вправду услышал тихий шорох и резко обернулся, ожидая увидеть какое-нибудь опасное создание, но это была всего лишь мышь, которая, дергая хвостом, суетливо убежала в темноту.
Я снова повернулся к зеркалам, сделал глубокий вдох и стал рассматривать отражения свирепых женщин с колючками в грязных волосах; их мрачные, мертвенно-бледные лица – эти твари наверняка выползли прямо из могил.
Они стригоайки? Если так, то почему они не выбрали себе тела молодых девушек, таких, как мисс Фреск? И у них всех имелась общая черта – красные от крови губы. А может, это какие-то неведомые мне создания Тьмы? Они напоминали ведьм.
В одном я был уверен: я больше не боялся. Наоборот – испытывал ярость! Грозные глаза и раньше вглядывались в меня из зеркал, и я хотел одного: чтобы эти существа были настоящими и я мог сразить их мечом.
Но, видя перед собой лишь отражения, я поступил по-другому.
Я принялся наносить удары направо и налево, двигаясь вперед и поворачиваясь туда-сюда, чтобы уничтожить все зеркала, мимо которых проходил. Стоял звон и треск бьющегося стекла; осколки взлетали вверх и падали к моим ногам как серебро; отражение в каждом уничтоженном зеркале сменялось Тьмой.
В результате я добился немногого, зато, дав выход гневу, почувствовал себя гораздо лучше.
Наконец последнее зеркало разбилось, но рубиновые глаза Клинка Судьбы продолжали сиять.
Шагнув в пустую раму последнего зеркала, я преисполнился уныния – вместо двери, скрывающей лестницу в подвал, за рамой оказалась глухая стена. Я приготовился прорубить себе путь вниз, чтобы избавить учителя от страданий и, если понадобится, отдать за это жизнь. Но я ошибся насчет дома. Я решил, что его истинное обличье появляется в ночные часы, но теперь понял, что все куда сложнее. Дом мог изменяться снова и снова. Останки моего учителя были надежно спрятаны, и я никак не мог его освободить.
Озадаченный и разъяренный, я круто повернулся и зашагал назад.
Покинув дом-перевертыш, я пошел по тропе под деревьями, и на этот раз медведь, одержимый мороем, ко мне не приближался. Оставив позади городские улицы, я добрался до реки, но не пересек ее, а уселся под деревьями у моста.
Меч мог сразить появившихся передо мной врагов, но сейчас от оружия не было пользы. Мне нужно было как следует все обдумать.
Однако это было невозможно: при мысли о том, в каком ужасном состоянии находится учитель, я весь кипел. Мне никак не удавалось избавиться от видения его отрубленной головы – стоило закрыть глаза, она преследовала меня снова и снова. В груди все сжималось, я с трудом сдерживал слезы. Джон Грегори не заслуживал того, чтобы вот так закончить свою жизнь. Я должен был ему помочь, должен был как-то спасти его от такой участи!
В волнении я вскочил на ноги. Мне уже приходилось бывать в торфяниках к западу от Тодмордена, но на другом берегу реки. Если я найду возвышенность над этой частью города, может быть, отыщу еще один путь к дому, а может, и другой вход. А вдруг учителя держат сейчас в каком-нибудь здании, которое я еще не видел?
Я пошел обратно по узким улицам и набрел на тропу, ведущую вверх, на холм.
Вскоре я уже шагал под деревьями и наконец добрался до ворот с пятью запорами. Я перелез через ворота и двинулся по пастбищу, направляясь на север, пока не оказался на возвышенности на краю торфяника.
Я выбрал превосходное место. На ясном небе высыпали звезды, и их света как раз хватало, чтобы оглядеться.
Далеко внизу я видел улицу, ведущую к дому мисс Фреск, спрятанному за деревьями, – больше отсюда я ничего разглядеть не мог. Другого пути к дому не было, со всех сторон его окружали густые заросли.
Я обвел взглядом места пониже. Никакого движения; на пустых улицах дома жмутся друг к другу, словно ища защиты… Но потом я заметил какие-то большие здания на склоне холма среди деревьев.
Может быть, в них обитают стригои и стригоайки? Я тщательно пересчитал дома – их было не меньше тридцати, а за деревьями, возможно, прячутся и другие.
Я ждал и наблюдал. Один раз ухнула сова, ей ответил рев медведя где-то в лесу.
Поднимался ветер, гоня с запада гряду облаков, которые одну за другой гасили звезды. Становилось темнее; теперь дома были едва видны. И вдруг я заметил тонкий луч желтого света, поднимающийся с земли высоко в небо. На моих глазах луч становился все ярче и менял цвет, окрасившись сперва в фиолетовый, а затем в темно-красный.
Где же он возник? Кажется, где-то за деревьями, тесно растущими на некотором расстоянии от ближайших зданий.
И тут я увидел, как от дома к востоку отсюда взмыл вверх желтый светящийся шар. За ним немедленно последовал второй, потом третий. Каждый сияющий шар возникал прямо над одним из больших домов. Я быстро сосчитал – всего шаров было девять, они собрались вместе и затанцевали вокруг темно-красного луча. Они напоминали летнюю мошкару: сперва порхали, а потом стремительно облетали луч вокруг, чтобы поменяться друг с другом местами.
И тут я почувствовал, что кто-то проник в мой разум и настойчиво тянет меня куда-то. Притяжение усилилось, и я ощутил непреодолимое желание идти к сияющим шарам. Я задохнулся от испуга и, пошатываясь, зашагал туда, хотя и знал, что это за существа и какая страшная опасность мне грозит.
Это были румынские ведьмы – я уже встречал их прежде. Они жили обособленно друг от друга и, в отличие от других разновидностей ведьм, обычно не собирались на шабаш в человеческом обличье. Светящиеся шары были их душами, покинувшими тела с помощью магии анимизма: только так они и могли собраться вместе.
Если верить «Бестиарию» учителя, эти ведьмы отличались от других румынских духов стихий: они не пили человеческую кровь, но если, пребывая в форме светового шара, встречали человека, то могли за секунды выпить его анимус – жизненную силу. Это была быстрая и верная смерть.
Я ощущал их силу. Они знали, что я отправился с учителем в Тодморден и нахожусь все еще где-то неподалеку, но не знали где именно и пытались призвать меня с помощью черной магии.
Сперва у меня в голове как будто звучала странная могучая музыка, напомнившая о сиренах у побережья Греции, которые мелодичным пением заманивали корабли на скалы. Я смог сопротивляться им – седьмой сын седьмого сына обладает некоторым иммунитетом против ведьм и других существ Тьмы, – и теперь я делал то же самое, пока музыка в моей голове в конце концов не смолкла.
Видимо, они почувствовали это, потому что следующая приманка стала зримой.
Световые шары задвигались быстрей, пульсируя и изменяя цвет в более сложном танце, и я почувствовал, что мне изменяет воля и мой разум становится похож на мотылька, стремящегося к пламени свечи, которое вот-вот его спалит.
Я опустился на четвереньки, изо всех сил борясь с мысленным приказом; по моему лбу бежали ручейки пота. Постепенно желание идти к шарам ослабло, а потом и вовсе исчезло. И все равно мне грозила опасность: если меня заметят – я обречен.
Еще минут десять шары танцевали высоко в небе, то влетая в красный луч, то вылетая из него, после чего девять шаров соединились в одну большую сияющую сферу, которая рванулась на север и исчезла.
Куда они направились? Туда, где охотятся? Меня осенила мысль, что они стараются не убивать слишком близко от своих домов, чтобы не привлекать к себе внимания, иначе Тодморден быстро бы обезлюдел, а молва об этом распространилась по Графству.
Свирепый ветер сперва уменьшился до легкого бриза, потом вовсе стих, и на речную долину опустилась глубокая тишина.
Те немногие звуки, которые раздавались, были слишком уж громкими. Я услышал жуткий вопль козодоя, а вскоре после этого – крик совы. Вдалеке за рекой заплакал ребенок; потом кто-то закашлялся и выругался. Спустя несколько мгновений ребенок замолчал – наверное, его кормила мать.
Все это был естественный ночной фон… Но потом я услышал кое-что другое.
Сперва – глубокий стон, а после – пронзительный вопль, из-за которого волосы встали дыбом. Звуки доносились с двух разных направлений. Потом откуда-то прямо подо мной кто-то начал молить:
– Не трогай меня сегодня ночью, пожалуйста! Только не снова, не так скоро! Я не увижу рассвета, если ты снова это сделаешь! Пожалуйста, пожалуйста, оставь меня в покое!
Привлеченный этими умоляющими криками, я стремительно вскочил и начал спускаться по склону. Вскоре я перелез через деревянный забор и очутился под деревьями; теперь звуки раздавались ближе и громче:
– О нет, пожалуйста, не надо! Довольно! Не пей так много! Пожалуйста, остановись, или у меня не выдержит сердце! Пощади меня, прошу! Я не хочу умирать…
Я уже бежал, на ходу вытащив меч. Его рубиновые глаза тут же озарили тропу красным, и передо мной предстало ужасное зрелище.
Это был стригой, который вполне мог сойти за близнеца того, с которым я сражался в доме мисс Фреск: такая же лысая голова с остроконечными ушами, светящееся таким же мрачным оранжевым огнем тело. Присев, стригой согнулся над человеком в рванье, наполовину вытащенным из темной дыры в земле рядом с большим камнем. Челюсти стригоя были сомкнуты на горле жертвы, из которой он высасывал кровь.
