Текст книги "Египет. Возвращение утерянной цивилизации"

Автор книги: Джойс Тилдесли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Бернардино Дроветти уже посетил храмы Абу-Симела, но его попытки очистить фасады от песка не увенчались успехом. Ободрившись при мысли о провале, постигшем соперника, Бельцони принялся за работу. Наняв 40 человек и возведя деревянную ограду, чтобы песок не проникал к строениям, он с жаром принялся за дело. Однако вскоре ему пришлось прекратить работу. У него закончились деньги, оказалось, что затея эта требует больше времени, чем он предполагал, а ведь ему еще нужно было доставить «Молодого Мемнона» Солту.

По дороге назад Бельцони вновь остановился на Филе, где приобрел вещицы, которые ему давно нравились, – упавший обелиск и несколько камней с изображениями, которые он превратил в плоские плиты с целью облегчить транспортировку:

Когда пришли Ага [местный правитель] и Рейс [управляющий рабочими], я договорился с ними, что спущу обелиск к порогу, но это нельзя было осуществить из-за отсутствия лодки. Обелиск двадцати двух футов в длину, так что для его перевозки требовалась достаточно большая лодка. Было условлено и четко оговорено, что я вступаю во владение обелиском от имени генерального консула Его Величества в Каире. Я дал Ага четыре доллара, чтобы он охранял его до моего возвращения…

Каменных блоков, составляющих композицию в четырнадцать футов в длину и двенадцать в ширину, было двенадцать штук. Когда их сложили рядом на земле, они явили собой прекрасную группу, изображающую великого бога Осириса, сидящего на своем троне. Перед ним алтарь, бог получает подношения от жрецов и женщин, а вокруг – цветы и иероглифы. Блоки были трех футов в длину и трех в ширину, но из-за того, что толщина их составляла два фута три дюйма, перевозить их целиком было бы проблематично. Так как они были сделаны из известкового песчаника, то их было легко разрезать, и я договорился за сотню пиастров уменьшить их на шесть дюймов. [40]40
  Belzoni, цит. соч., с. 142.


[Закрыть]

Он вернулся в Луксор и стал ждать лодку, чтобы перевезти «Молодого Мемнона» в Каир, но и там нашел время раскопать развалины храма Карнак. На участке, посвященном богине Мут, жене бога Амона, Бельцони нашел тайник с пятью статуями, изображающими богиню Сехмет с головой льва, а еще белую кварцитовую статую Сети II. На западном берегу, в Долине Царей, он обнаружил разграбленную гробницу Axa, преемника Тутанхамона (WV23). Дабы не возникло никаких сомнений по поводу его открытия, он выгравировал над входом: «Обнаружена Бельцони в 1816 г.». Затем настало время грузить «Молодого Мемнона» на лодку и плыть на север.

Через шесть месяцев после того, как Джованни Бельцони покинул Каир, он передал статую на склад в Александрии. За хлопоты ему заплатили всего 100 фунтов. Скульптуру отправили в Британский музей, который в то время располагался в печально известном доме Монтегю. Шли споры, стоит ли размещать ее во дворе, выражалось беспокойство по поводу того, как на отшлифованный камень повлияет британский климат, и, в конце концов, статую выставили на всеобщее обозрение в Египетской галерее, которую с превеликим удовольствием посещало множество народа. Среди них был поэт Перси Биш Шелли, который в 1817 году опубликовал стихи, написанные под впечатлением от некогда могущественного Рамсеса. На Шелли, специалиста по классической философии, определенно оказал некоторое влияние Диодор Сицилийский:

ОЗИМАНДИЯ

 
Я встретил путника, он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
 
 
Из полустертых черт сквозит надменный пламень —
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что смогли столетья пережить.
 
 
И сохранил слова обломок изваянья:
«Я – Озимандия, я – мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»
 
 
Кругом нет ничего…
Глубокое молчанье…
Пустыня мертвая…
И небеса над ней…
 

(перевод К. Бальмонта)

Глава 5
Искатели сокровищ

Генри Солт хотел, чтоб его новый «работник» помогал итальянскому авантюристу капитану Кавилья на раскопках Великой пирамиды в Гизе. Но у Бельцони были другие планы. Его манил занесенный песком Великий храм Абу-Симбела, и он вновь отправился на юг. В свою вторую поездку по Нилу он пустился 20 февраля 1817 г. На этот раз Сара решила остаться с друзьями в Каире; чувствительный к жаре Джеймс Куртин присоединился к ней. Вместо них поехал секретарь Солта ^-талантливый художник Генри Бичи, агент и переводчик Солта – коллекционер из Греции Джованни Д'Атанаси (также известный на своем родном языке под именем Янни Атанасиу). Команду довершили повар-египтянин и турецкий солдат.

Бельцони намеревался сначала провести раскопки на территории храма в Карнаке, посвященного Мут, где он надеялся обнаружить еще статуи. Но, приехав в Луксор, обнаружил, что люди Дроветти уже активно работают на «его» участке и собирают драгоценные находки. Планы Бельцони сорвались, он покинул небольшую группу людей, занимающихся раскопками и живущих в храме, и обратил свой взор на нецарские гробницы, которых на гористом западном берегу было предостаточно:

Положа руку на сердце, могу сказать, что невозможно должным образом описать эти подземные жилища и их обитателей. Во всем мире не найдется подобных гробниц. Никакие раскопки не сравнятся с этим поистине удивительным местом. Я на могу точно описать внутреннюю часть, так как в эти тайники трудно проникнуть. Вход настолько неудобен, что не каждому под силу войти внутрь. [41]41
  Belzoni G.В. Narrative of the Operations and Recent Discoveries in Egypt and Nubia(1820), под редакцией Alberto Siliotti (Verona & London, 2001), с 168.


[Закрыть]

Здесь, в просторных высеченных в скалах гробницах и в темных, переполненных углублениях для мумий, где лежали не очень состоятельные усопшие, он искал тела и захороненные с ними папирусы. Мумии завораживали туристов, но, в сущности, были бесполезны. А папирусы иллюстрированные копии «Книги мертвых», которая должна была помочь покойным совершить переход в загробную жизнь, – имели невероятную ценность. Туристы и коллекционеры хорошо платили за свитки или их обрывки (торговцы постоянно разрезали найденные ими свитки, чтобы продавать их по частям и тем самым получать больше прибыли), не печалясь о том, что никогда не смогут прочесть их. Насколько нам известно, все осмотренные Бельцони гробницы были уже давно обнаружены и разграблены жителями Гурны. Несмотря на это, нельзя не пожалеть, что он вел так мало записей о своей работе. В его отчете, содержащем восхитительное описание того времени, до обидного мало научной точности:

В некоторых гробницах было очень душно, и люди часто падали в обморок. Поднимались большие облака пыли, она залетала в рот и в нос в таких количествах, что стоило труда и больших усилий легких, чтобы не вдыхать ее, а также сильные зловонные испарения от мумий. И это еще не все: углубления для тел были грубо вырублены в скале, а песок с потолка почти полностью их засыпал. В некоторых местах приходилось ползти по камням, которые были остры, как стекло. Пробираясь через эти катакомбы, достигающие порой двухсот или трехсот ярдов в длину, вы, как правило, находите более или менее нормальное место для отдыха, возможно даже с достаточно высоким потолком, чтобы сесть. Но что это будет за место! Всюду тела, множество мумий, вид которых может напугать непривычного к такому зрелищу человека. Черные стены, тусклый свет.

Меня окружали странные вещи. Голые, покрытые пылью арабы со свечами и факелами, походили на ожившие мумии… После того, как мне с большим усилием удалось пробраться внутрь… я увидел одну могилу и сел, но когда мой вес опустился на тело египтянина, оно рассыпалось. Мне пришлось ухватиться за что-то, чтобы удержаться на ногах, но я все равно упал в кучу мумий, костей, тряпья и остатков деревянных гробов и поднял столько пыли, что не мог пошевелиться целых пятнадцать минут, ожидая, пока она уляжется, однако, стоило мне сделать шаг, как очередная мумия рассыпалась на куски… [42]42
  Там же, с. 168–169.


[Закрыть]

А за рекой, в храме Карнака, где гигиенические условия были куда лучше, его люди собирали внушительную коллекцию древностей. Они нашли огромную голову Тутмоса III, статуи из Сехмета, «алтарь» из храма Манту в Карнаке и великолепную резную крышку саркофага Рамсеса III, которые уже были готовы для отправки в Каир. Но местный правитель, зять Мухаммеда Али, симпатизировал французам, поэтому возникли проблемы с погрузкой на лодку. И снова драгоценные находки остались под защитой кирпичной стены, а Бельцони отправился на юг.

На Филе Бельцони пришел в ярость. Над каменными блоками, которые он оставил для того, чтобы их превратили в плиты для облегчения транспортировки, кто-то поработал молотком и написал углем на испорченной поверхности «operation manquee» (брак). Почерк определить было невозможно, но не трудно было догадаться, чьих рук дело этот акт вандализма. Шла жестокая конкуренция между французами и англичанами, и несколькими месяцами раньше здесь уже побывали три агента Дроветти.

Прибыло пополнение. Сара и Джеймс приехали из Каира, а Солт прислал для защиты «албанца» (который на самом деле был итальянцем по имени Джованни Финати) и двух капитанов королевского военно-морского флота – Джеймса Манглса и Чарльза Ирби, которых убедили оставить осмотр достопримечательностей и отправиться в археологическое приключение. На самом деле, отряд уже стал слишком велик и обходился достаточно дорого. Саре и Джеймсу пришлось остаться на Филе и жить на крыше храма Исиды. С ними оставили лишний багаж.

После полного событиями периода движущихся песков, забастовок, бунтов, краж и мятежа команды лодки двери Великого храма в Абу-Симбеле были частично открыты. К 1 августа 1817 г. удалось протиснуться между песком и косяком двери и попасть внутрь. Там было жарко и сыро. Отряд прошел через два зала и вошел в гробницу, расположенную глубоко в скале, где в мерцающем свете факелов он увидел четырех сидящих богов, включая самого Рамсеса. Исследователи не могли прочесть иероглифы, выгравированные на стенах, и поэтому не поняли, что нашли, зато прекрасно осознали, что сделали великое открытие, и с восхищением смотрели на батальную сцену, изображенную в первом зале.

Все же, по крайней мере для Бельцони, этот день принес легкое разочарование. В храме было лишь несколько предметов древности, которые можно было перевезти, а ведь как раз подходящие для транспортировки памятники являлись его основной целью. Археологи произвели некоторые измерения и сделали наброски нескольких сцен. Невероятная жара, царившая в храме, мешала работать, а бумага скоро промокла от пота. На стене храма ученые выгравировали свои имена. После этого, 4 августа, когда запасы еды начали подходить к концу, отряд отплыл обратно на Филе. Хорошие наброски Великого храма были сделаны лишь восемнадцать месяцев спустя – тогда туда приехали с небольшой командой чертежников Солт, Бичи, Финати и Бенкс. Они еще немного очистили фасад, но все равно храм остался погребенным под принесенным ветром песком. Предприимчивые местные жители позволяли входу зарасти илом, а потом брали с туристов деньги за то, чтобы снова его очистить.

А в Луксоре Бельцони обнаружил, что люди Дроветти в его отсутствие времени не теряли и начали разграблять нецарские гробницы на западном берегу. Бельцони, не желавший работать со своими врагами, обратил взор на расположенную в некотором отдалении Долину царей. Считалось, что Долина – известная в Египте под названием Бибан эль-Молук – представляла собой последнее место упокоения фараонов Нового царства, которые отказались от постройки пирамид в пользу тайных гробниц, вырубленных в скалах. Существует много мнений по поводу количества захоронений в Долине. Диодор Сицилийский предположил, что их 47, причем только часть из них принадлежит царским особам. «Комиссия» Наполеона насчитала 11 гробниц в Долине и еще одну (WV22, гробница Аменхотепа III) немного в стороне, в Западной долине. Сам же Бельцони в свой предыдущий визит в Западную долину обнаружил гробницу Axa (WV23). Казалось, что лучшего места для начала раскопок не найти.

Рядом с гробницей Axa он отыскал другой вход (WV25). С помощью тарана из пальмового дерева ему удалось открыть заблокированную камнями дверь и проникнуть в недостроенную гробницу. Лестница вела вниз, в погребальную камеру. Здесь стояло восемь расписанных гробов, в которых лежали мумии времен 22-й династии, но никаких надписей на гробах не было.

Желая найти царское захоронение, Бельцони покинул Восточную долину и вернулся в Долину царей. Здесь взглядом инженера он практически безошибочно определил расположение гробниц. Процент попадания поражал. 9 октября 1817 г. он обнаружил недостроенную, красочно расписанную гробницу принца Ментухерхепшефа, сына Рамсеса IX (KV19). В тот же день он нашел захоронение (KV21), в котором лежали две женские мумии. Надписей или рисунков на этой гробнице не было. «Их волосы были достаточно длинными и хорошо сохранились, так что их было легко отделить от головы, лишь слегка потянув». На следующий день он нашел гробницу (КVI6) Рамсеса I – основателя 19-й династии и дедушки Рамсеса Великого.

Рамсес I стал царем, будучи уже взрослым мужчиной. Он планировал построить себе великолепную гробницу, но умер слишком скоро, когда были вырублены только две крутые лестницы, коридор и одна единственная камера. Недостроенная комната стала его усыпальницей. Ее стены быстро покрыли гипсом, затем их украсили изображениями царя и его богов. Саркофаг из красного гранита тоже изготовляли в спешке, и надписи на нем не гравировали, а писали краской.

Я обнаружил гробницу и, только открыв ее, вошел посмотреть, насколько она большая. Пройдя через коридор тридцати двух футов в длину и восьми в ширину, я спустился по лестнице в двадцать восемь футов длиной в достаточно просторную и искусно расписанную камеру… Потолок хорошо сохранился, но не отличался изящным оформлением. Мы нашли гранитный саркофаг, а в нем две мумии. В углу стояла великолепно исполненная статуя длиной в шесть футов и шесть дюймов, вырезанная из смоковницы… Саркофаг был покрыт нарисованными иероглифами и обращен на юго-восток. [43]43
  Там же, с. 200.


[Закрыть]

Тела, найденные Бельцони в саркофаге, относились к Позднему периоду. Саркофаг Рамсеса и поныне лежит в гробнице, окруженный деревянными лесами, подпирающими разрушающийся потолок.

16 октября, «в счастливый день, возможно, один из лучших в моей жизни», Бельцони обнаружил гробницу, которую он вначале определил, как «Гробница Аписа», а затем «Гробница Псамметиха», но сегодня мы уже знаем, что она принадлежала Сети I, сыну Рамсеса I и отцу Рамсеса Великого (KV17). Это одна из самых глубоких и прекрасных гробниц в Долине царей. Впечатляющие лестницы, коридоры и поддерживаемые колоннами комнаты вели вниз в просторную сводчатую погребальную камеру с расписанным потолком. Все стены сверкали живыми яркими цветами, как будто были только что покрашены.

Несмотря на то, что эта гробница в древности уже была разграблена, Бельцони обнаружил сотни деревянных фигурок «shabti» (фигурки слуг, которые, якобы, должны были служить мертвому царю в загробной жизни), а также останки забальзамированного быка. Но настоящим сокровищем был царский алебастровый саркофаг в форме человека, покрытий рисунками и стихами из «Книги Врат»:

…[гроб] заслуживает самого пристального внимания, подобного ему нет и в целом мире, мы и не подозревали о его существовании. Это саркофаг из великолепного алебастра девяти футов и пяти дюймов в длину и трех футов семи дюймов в ширину. Толщиной он всего два дюйма, а когда свет проникает внутрь, то видно, что он прозрачный. На нем искусно вылеплены семьсот фигурок, не превышающие семи дюймов в высоту, которые, полагаю, изображают погребальную процессию и церемонии над покойным. [44]44
  Там же, с. 203.


[Закрыть]

Хотя многие высмеивали то, что Бельцони описал саркофаг, как «прозрачный», тем не менее, он был прав: может, гроб и не абсолютно прозрачный, но полупрозрачный уж точно. К сожалению, крышку саркофага разбили грабители, забравшиеся в гробницу еще в древние времена и вытащившие царя из гроба в поисках золота и драгоценностей.

Обнаружение этой гробницы вызвало большой интерес. В Долину царей повалили посетители, даже Бернардино Дроветти с нескрываемой завистью явился туда. Одним из первых прибыл Генри Солт, которому не терпелось поздравить «свою» команду с находкой. Он принес плохие новости: Бурхардт, первооткрыватель храмов в Абу-Симбеле и первый покровитель Бельцони, умер в Каире от дизентерии. Пока Бельцони оплакивал друга, Солт разрабатывал план, как переправить ценный саркофаг в Англию.

Бельцони хватило всего десяти дней, чтобы опустошить гробницу. Затем он начал делать акварелью достаточно поспешные и неточные наброски настенных рисунков, а также граверные изображения по слою воска (добавив к нему смолу и пыль, чтобы он не таял в жару), которые, к сожалению, были впоследствии ярко окрашены, но он об этом уже не узнал. Двенадцатью годами позже Жан-Франсуа Шампольон, в первый и последний раз посетив Египет, более внимательно изучил гробницу: он хотел вырезать наиболее красивые сцены из стены и забрать их во Францию. Джозеф Бономи, английский чертежник итальянского происхождения и египтолог, пытался остановить этот акт вандализма. В панике он написал Шампольону:

Если все это действительно правда, то я, как англичанин и почитатель древностей, считаю своим долгом сделать все возможное, чтобы, переубедить вас от совершения столь варварского поступка, по крайней мере, до тех пор, пока не получите разрешение от действующего генерального консула или Мухаммеда Али. [45]45
  Письма, цитируемые в Mayes S. The Great Belzoni: The Circus Strongman Who Discovered Egypt 's Ancient Treasures(London, 1959), с 293.


[Закрыть]

Шампольон, гордый француз и патриот, никак не отреагировал на эту просьбу:

Я пишу вам эти строки, выполняя определенные обязанности перед всем французским народом, так как не признаю никакой другой власти в Египте, кроме власти хедива, и не обязан просить разрешения у кого бы то ни было, а меньше всего – у британского консула, который, несомненно, не станет предъявлять мне столь смехотворные требования… Смею вас заверить, сэр, что однажды, вы будете иметь удовольствие видеть несколько прелестных барельефов гробницы Сети I во Французском музее. Это единственный способ спасти их от неминуемого разрушения…

Он считал, что уж лучше осквернить святыню и, тем самым, сохранить ее, чем оставлять ее разрушаться: рисунки необходимо перевезти до того, как они повредятся от потопа. Действительно, раз в сто лет в Долине бывали сильные наводнения, когда большое количество воды, грязи и мусора заливалось в открытые гробницы. Захоронение Сети уже затоплялось, и некоторые стены были безнадежно испорчены. Тем не менее, разборка гробницы была слишком радикальным решением. Бономи, однако, не убедили аргументы Шампольона. Вскоре он уже настоял, чтобы англичане тоже взглянули на стены гробницы, хотя Лепсиус не видел ничего плохого в том, чтобы подорвать динамитом колонну в целях ее «сохранения».

Теперь, когда его команда приступила к работе над стенами погребального помещения, Джованни с женой вернулись в Каир. Они все еще тяжело переживали смерть Бурхардта, и вполне возможно, что именно она подтолкнула Сару к столь удивительному решению, как посетить Святую Землю.

Эта глава посвящена Джованни, а не Саре, но ее подвиг достоин упоминания. Одевшись как мамлюки, Сара и Джеймс Куртин отправились в путь. Они замечательно провели время: купались в реке Иордан, побывали в Назарете и Иерусалиме, где женщина переоделась арабским торговцем, и зашли в запретную мечеть Омара (до них там уже побывал Бурхардт). По окончании путешествия они вернулись в Каир, где Сара наняла лодку и отправилась к своему мужу в Луксор.

После выполнения кое-какой незначительной работы в Гизе (Бельцони скромно называл ее «мелкими личными делами»), он уже готов был вернуться обратно на юг. На западном берегу Луксора он продолжил работу над гробницей Сети и, так как ему отказали в доступе к более многообещающим археологическим участкам, приступил к раскопкам в районе, расположенном позади Колоссов Мемнона. Две огромные сидящие статуи Аменхотепа III некогда располагались напротив погребального храма царя, но по причине того, что храм был разрушен, а камни развалин украдены, теперь одиноко стояли у дороги. Бельцони сопутствовала удача: почти сразу же он обнаружил статую фараона из черного гранита и несколько статуй Сехмет. Затем, окончив последние раскопки, исследователь отправился через пустыню к Красному морю на поиски исчезнувшего греко-римского города Вереники.

Бельцони воодушевился рассказами Бурхардта, а также приключениями французского минералога Фредерика Кальо, которого он подозревал в вандализме над его плитами на Филе (наверно, он думал, что в дело пошел молоток минералога). Кальо присутствовал при том, как Дроветти пытался – правда, безуспешно – очистить песок с фасада Великого храма Абу-Симбела. Затем он поступил на службу к Мухаммеду Али, который отправил его на поиски потерянных рудников серы, по слухам, расположенных в восточной пустыне. Двумя месяцами позже искатель вернулся, обнаружив не только пустые рудники серы, но еще и залежи изумрудов. Более того, он нашел небольшой храм, построенный Сети I рядом с Вади Миахом и развалины «маленького греческого городка», который местные жители называли Сакаит. В конце концов, всем пришлось признать, что этот городок и был портом Вереники, построенным Птолемеем II Филадельфом с тем, чтобы контролировать торговлю с Индией, несмотря на то, что находился далеко от моря.

Бельцони отправился в Эдфу с караваном из шестнадцати верблюдов и командой в двенадцать человек, включая Бичи и двух мальчиков, по следам Кальо. Вскоре стало очевидно, что развалины были остатками маленькой шахтерской деревушки. Археолог, который теперь решил во что бы то ни стало найти настоящую Веренику, поспешил продолжить путешествие. В итоге на полуострове Рас Банас он наконец обнаружил остатки исчезнувшего порта. Однако времени на раскопки не было. Запасы еды и, что волновало больше всего, воды подходили к концу – «уже три дня мы не ели ничего, кроме сухого печенья и воды», – так что экспедиции пришлось практически сразу отправиться обратно. Через сорок дней они уже были в Луксоре, где чета Джованни вновь воссоединилась.

Вильям Бенкс и Генри Солт проезжали через Луксор по дороге в храм Абу-Симбела. Бенкс был землевладельцем и путешественником из Дорсета, а также другом лорда Байрона. Он был одним из первых англичан, посетивших Фивы, и по достоинству оценил упавший обелиск с надписями, сделанными иероглифами и продублированными на греческом языке. Он отправился в Абу-Симбел, все еще засыпанный песком, и пережил несколько забавных приключений в Святой Земле. По возвращении в Египет Бенкс начал свои собственные раскопки в Абидосе, где обнаружил в храме Рамсеса II список царей Египта, который стал бесценным источником информации к пониманию истории земли фараонов. Теперь картуши на стене можно было сравнивать с именами, донесенными до нас в работах античных авторов. Бенкс сделал со списка копию и оставил оригинал там, где нашел, но позже он все же был вырезан из стены и продан французами Британскому музею.

После этого Бенкс решил заявить права на упавший обелиск на острове Филе, причем не в пользу Британского музея, а для себя самого. Он попросил Джованни Бельцони перевезти для него монумент.

16 ноября большая и шумная команда отправилась на юг:

Команда была многочисленной – мистер Бенкс, мистер Солт, барон Сэк, прусский путешественник и прославленный естествоиспытатель мистер Бичи, мистер Линтон, чертежник, доктор Ричи и я сам. Для консула подготовили большую лодку, лодки поменьше для мистера Бенкса и барона, каноэ для овец, коз, дичи, гусей, уток, фазанов, индеек и ослов, которые изредка устраивали самый настоящий концерт. [46]46
  Belzoni, цит. соч., с. 253.


[Закрыть]

Но Дроветти тоже заявил права на монумент от имени Франции, и его агенты отправились в путь. Бельцони нужно было действовать быстро. Если не считать нескольких технических неполадок – в один момент памятник оказался стоящим прямо посреди русла реки – он успешно погрузил его в лодку и провел ее, целую и невредимую, через первый порог. К Рождеству он доставил обелиск в Луксор, чем заметно разозлил французов и их сторонников. Поначалу Джованни посчитал это забавным, однако веселье улетучилось, когда на его слугу неожиданно напали, а когда один из людей Дроветти чуть не убил из пистолета самого Бельцони, он впал в ярость. Неожиданно Луксор стал слишком опасным местом. Семья исследователя отплыла с обелиском и записями, сделанными в гробнице Сети I, алебастровым саркофагом и крышкой саркофага Рамсеса III на север.

Бельцони решил провести раскопки в Западной пустыне Египта, где надеялся отыскать исчезнувший оазис Юпитер-Амон, и, оставив Сару в Розетте, отправился в Файюм – самый большой оазис в пустыне. Здесь он принялся за раскопки развалин лабиринта Хавара, который 2000 лет назад красноречиво описал Геродот:

Я посетил это место и обнаружил, что оно превосходит все ожидания: если все стены и другие великие работы греков можно было бы сложить вместе, они все равно не шли бы ни в какое сравнение с этим лабиринтом – ни по вложенному в него труду, ни по затратам на его возведение… В нем было двенадцать крытых площадок с воротами, в точности друг напротив друга, шесть из них смотрели на север и шесть на юг. Здание окружала одна единственная стена. Комнаты были двух видов – одни под землей, другие построены над ними, находясь целиком выше уровня земли. Всего комнат каждого типа по три тысячи пятьсот… В углу лабиринта стояла пирамида сорока фатомов [235 футов] в высоту, а на ней выгравированы огромные фигуры. В пирамиду можно было войти по подземному проходу. [47]47
  Геродот. История,книга 2. Пер. на англ. язык Дж. Роулинсона (1858), с. 148.


[Закрыть]

«Лабиринт», послуживший вдохновением для истории о лабиринте Минотавра, на самом деле представлял собой погребальный храм при построенной из кирпича пирамиде, принадлежавшей царю 12-й династии Аменемхету III. Бельцони же был менее впечатлен тем, что предстало его глазам:

. …По остаткам красот, которые можно увидеть в этом городе, не скажешь, что некогда это место было знаменитым лабиринтом, так как нет никаких предпосылок к тому, что здесь стояло здание, описанное Геродотом, Плинием и другими. Лабиринт представлял собой строение с 3000 комнатами, половина из них была над землей, а половина под землей. Такое огромное здание должно было оставить после себя достаточно много строительного материала на том месте, где оно некогда стояло, но я не увидел и намека на это. [48]48
  Belzoni, цит. соч., с. 268.


[Закрыть]

16 мая 1819 г. Бельцони отправился с небольшим караваном верблюдов на поиски исчезнувшего оазиса. Шесть дней у него занял путь до оазиса Бахрия, который он принял за оазис Юпитер-Амон, где жил оракул, первым предсказавший великие деяния Александра. Но на самом деле он ошибся: оазис Юпитер-Амон – это оазис Сивы, расположенный дальше на запад.

В сентябре 1819 г. Джованни и Сара уехали из Египта в Европу – и слава Богу! Сначала они отправились в Италию, где Джованни впервые за девятнадцать лет посетил свой родной город. Там ему устроили грандиозный прием – поблагодарили за подарок в виде двух статуй Сехмета. Затем семья Бельцони поехала в Лондон. Вот что 31 марта 1820 года написала об их приезде газета «Таймс»:

Прославленный путешественник мистер Бельцони прибыл в столицу после десятилетнего отсутствия, пять лет из которых он провел в поисках любопытных предметов древности в Египте и Нубии… Отчет мистера Бельцони об открытиях, сделанных им в Египте, Нубии и оазисе будут опубликованы настолько скоро, насколько это возможно. Как только найдется подходящее место, будет построена модель прекрасной гробницы, обнаруженной мистером Бельцони в Фивах.

Перво-наперво следовало опубликовать книгу Бельцони – английский ответ французскому «Описанию». Его работа с длинным названием «Рассказ о работе и недавних открытиях, сделанных в пирамидах, храмах, гробницах и на раскопках в Египте и Нубии и о путешествии на побережье Красного моря в поисках древней Вереники, а также о путешествии к оазису Юпитер-Амон» была опубликована в 1820 г. в Лондоне и имела большой успех. Впоследствии книга публиковалась во Франции (некоторые антифранцузские части были из нее удалены), Германии и Италии. В этой восхитительной работе рассказывается о приключениях, хотя в ней и присутствуют некоторые огрехи, присущие написанной на скорую руку автобиографии. Впрочем, многочисленные пропуски (например, нет ни одного упоминания о выступлениях Бельцони на сцене), ошибки, странный язык и необъективность вовсе не уменьшают, а наоборот, прибавляют книге очарование. Единственный, кому она не понравилась, был Генри Солт. Его охватила зависть, и он возобновил раскопки, наняв в качестве археолога Джованни Д'Атанаси.

После этого открыли выставку. Египетскую галерею оформил архитектор Питер Робинсон, который, вдохновившись набросками греко-римского храма Хатор в Дендере, сделанными Деноном, сконструировал великолепный высокий фасад египетского храма и поставил его в ряд домов и магазинов на Пиккадилли в Лондоне. К счастью, галерея была нежилой и оказалась прекрасным местом для представления коллекции Бельцони. В центре выставки воспроизвели две из самых великолепных комнат гробницы Сети I. Установили модель всей гробницы, выставили чертежи других мест, а также артефакты, статуи и мумии. После пышного снятия ткани с мумии и соответствующей рекламы в «Таймс» в мае 1821 г. двери выставки открылись для широкой публики. В первый же день ее посетили почти 2000 человек. Бельцони, который всегда хорошо ладил с людьми, имел большой успех. Он стал в Лондоне всеобщим любимцем, а британцы были просто без ума от египтологии.

Бельцони нравилась вновь обретенная слава, а также сопутствующие ей деньги, но вскоре его опять одолела тяга к путешествиям. В 1822 г. он отправился в Россию, где встретился с царем Александром I, подарившим ему аметистовое кольцо, затем вернулся в Лондон, по дороге заехав в Финляндию, Швецию и Данию. По возвращении он продал с аукциона неинтересные ему предметы своей коллекции – лотом номер 15 была обнаженная теперь мумия – и поехал в Париж, где снова открыл выставку. Здесь, несмотря на то, что в то время Шампольон как раз объявил о разгадке египетских иероглифов, экспозиция не имела столь большого успеха, как в Лондоне.

Настало время для другого путешествия – возможно, для того, чтобы заработать деньги, которые подходили к концу. Так как Египет был для него уже закрыт, Бельцони решил довести до конца незаконченную поездку Бурхардта: по реке Нигер он отправился на поиски исчезнувшего города Тимбукту. Джеймс Куртин последовал примеру хозяина и самостоятельно совершил путешествие в Эфиопию, а вернувшись, взял на себя заботу по руководству парижской выставкой. Сара побывала в Фезе, Марокко, а затем возвратилась домой, исполняя последнюю волю мужа. Бельцони достиг Бенина, но там подхватил дизентерию. Он умер 3 декабря 1823 г. в возрасте 45 лет и был похоронен той же ночью под большим деревом. Местоположение его могилы до сих пор неизвестно. Что же случилось со всеми остальными?