Текст книги "Любовь-целительница"

Автор книги: Джослин Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Руки Чайны, державшие вожжи, дрожали, когда она повернула повозку и поехала по извилистой лесной тропке. Она почти ожидала, что лорд Брэддок потребует гнать побыстрее. Однако он привалился к сиденью и откинул голову назад, что доказывало, насколько слаб он был несмотря на то что до этого упрямо шел с ней нога в ногу.

– До замка Недеркотт недалеко, – негромко сказала она. – Как только мы там окажемся, ваши раны обработают с гораздо большим знанием дела, чем это сделала я.

– Вы сделали очень даже неплохо. – Лорд Брэддок смог произнести это лишь шепотом. – Я не хочу, чтобы со мной нянчились. – Он чертыхнулся, когда повозка подпрыгнула на кочке.

Чайна готова была похвалить его за твердость духа, если бы это шло ему на пользу. Выглядел он неважно. Кожа у него имела сероватый оттенок, и это беспокоило Чайну. Его удивительно голубые глаза были закрыты, и она видела кровавые пятна на его руках. Конечно же, ленточка от шляпы на его голове могла показаться смешной. Но это не меняло дела. Его силу воли нельзя было не отметить.

Он снова тихонько застонал. Она подумала о том, что, будучи раненным, он может стать легкой добычей для убийцы, и тогда пророчество Квинта Валериуса сбудется. Ведь кто-то намеревается убить маркиза. Он будет не в состоянии защитить себя. Получалось, ей следовало убедить лорда Брэддока (честно говоря, она пока не знала, как это сделать!) остаться в замке Недеркотт, а не ехать в Пиккеринг. Эти несколько миль могут оказаться для него фатальными.

Чайна легонько дотронулась до руки лорда Брэддока:

– Не надо спать, милорд. Говорят, опасно засыпать сразу после травмы черепа.

– Я не сплю, – пробормотал он.

– Но вы почти спите.

– Почти – это совсем не по-настоящему.

Обычно Чайна не любила препирательств, но сейчас она должна была не позволять ему заснуть. И если спор оставался единственным способом достичь этой цели, то ей так и следовало делать.

– Вы можете воспротивиться убаюкивающей песне, если откроете глаза.

Он открыл сначала один, затем второй глаз и со стоном расположился на сиденье повыше.

– Хотел бы я знать, все ли жители в этой части графства болтают языком так, как вы?

Чайна сохранила безмятежное выражение лица, чтобы он не догадался, как ей хочется заставить его прекратить оскорбительные замечания, и что она с радостью помолчала бы, если бы он оставался бодрствующим.

– Не правда ли, красиво?

– Что?

Она показала на западную часть неба:

– Закат. У нас удивительные закаты этим летом. Красные цвета наиболее эффектны, а другие оттенки перемешаны, как в радуге, которая появляется в конце каждого дня.

– Простите меня за полное отсутствие интереса, мисс Недеркотт, но для меня сейчас самой красивой вещью стал бы бокал пенящегося эля или охлажденного вина.

– Мне остановить повозку и позволить вам окунуться в лужу, пока вы сполна не утолите жажду?

– У вас острый язычок.

– Когда мы приедем в замок Недеркотт, я позабочусь о том, чтобы вам принесли бутылку самого лучшего вина из нашего подвала.

Он чертыхнулся.

Чайна подождала, пока он извинится за свою грубость, однако этого не произошло. То, что его прославили в качестве великого героя, еще не основание считать, что у него культура выше, чем у всех остальных людей.

– Я буду молчать, мисс Недеркотт, – добавил он, – если вы тоже замолчите.

– Я буду молчать, лорд Брэддок, если вы будете держать глаза открытыми и не станете спать. – Она замедлила ход лошади, поскольку дорога резко поворачивала в долину, где и располагался замок Недеркотт.

– Подобной опасности нет, когда вы болтаете…

– Я сказала, что я буду…

Внезапно лошадь заартачилась и заржала. Пока Чайна была занята тем, чтобы удержать и успокоить лошадь, кто-то выпрыгнул из ближайших кустов.

– Кошелек или жизнь! – заорал мужчина – определенно разбойник! – и направил на них пистолет. Его черный плащ развевался, словно черное облако.

Чайна остановила повозку, хотя на секунду у нее и появился соблазн проскочить мимо разбойника. Через вожжи ей передалась дрожь лошади. Или это она сама дрожала. Преодолевая страх, она понизила голос до шепота:

– Ничего не говорите и не делайте ничего необычного, милорд. Ходит слух о том, что этого разбойника нелегко напугать. Если он узнает, кто вы, он может запаниковать.

– Запаниковать? – тихо переспросил лорд Брэддок.

– Ведь вы военный герой.

Он скривил рот.

Разбойник подошел поближе, не опуская пистолета. Под плащом у него находилось темное пальто, запачканное грязью. Лицо его скрывал капюшон. Когда он оказался рядом, Чайна с трудом сдержалась, чтобы не ахнуть, поскольку лицо его было закрыто материей и видны были лишь глаза и губы.

Она наблюдала за тем, как грабитель переводил взгляд с нее на лорда Брэддока. Маркиз слегка пошевелился рядом с ней. Ей хотелось надеяться, что он не станет демонстрировать свой героизм сейчас, когда его рефлексы до такой степени замедлены.

Разбойник ухмыльнулся:

– Я вижу, что я не единственный, кто завязал себе голову. – Судя по голосу, к числу образованных мужчина не принадлежал, но Чайна не услышала слишком явного акцента, который делает речь йоркширского фермера почти неразборчивой.

Лорд Брэддок ничего не сказал, Чайна также промолчала. Неверное движение, неверное слово, даже неверное выражение лица могут стать причиной того, что разбойник выстрелит из пистолета.

– Ага, я вижу, что это лента леди. – Разбойник хмыкнул. – Награда за храбрость?

Чайна не смела даже позволить себе, чтобы легкий стон вырвался из ее груди. Неужели разбойник узнал лорда Брэддока? Описание его внешности было дано в местной газете после его возвращения из Лондона, где он был награжден принцем-регентом.

Лорд Брэддок продолжал хранить молчание. Она испытала облегчение от того, что он не реагировал на поддразнивания, хотя в его глазах светился гнев. Должно быть, он научился контролировать свои эмоции на полях сражений. Или же он безрассудно бросался в атаку и выжил лишь потому, что люди отступали при виде его свирепости?

Молчание затягивалось, напряжение росло, и губы разбойника вытянулись в тонкую линию. Он положил руку на крыло повозки и направил дуло пистолета в левый бок Чайне. Самое легкое движение могло спровоцировать выстрел, направленный в ее сердце или сердце маркиза.

– Ваш кошелек, сэр. – Рот разбойника сложился в улыбку, отчего черная повязка на его голове натянулась.

Тело маркиза напряглось. В его глазах светилась ярость, но и не только. В них было нечто такое, что испугало ее даже больше, чем разбойник.

– Я хочу получить ваш кошелек, сэр.

– Пожалуйста. – Лорд Брэддок вытащил из кителя кошелек и бросил его к ногам разбойника.

Разбойник заколебался, попеременно глядя то на кошелек, то на сидящих в карете Чайну и лорда Брэддока. Бросив на последнего суровый взгляд, он спросил:

– Мисс, вы окажете мне услугу?

– Простите? – вздрогнула Чайна.

– Не будете ли вы столь добры, чтобы поднять кошелек, который уронил этот джентльмен?

Лорд Брэддок хотел было запротестовать, но она перебила его:

– Если вы отойдете на шаг, я выполню вашу просьбу.

Чайна думала, что маркиз может удержать ее. Но он просто подвинулся на сиденье и остался рядом, когда разбойник сделал шаг назад. Когда Чайна слезла с повозки, она увидела, что разбойник смотрел не на нее: он не спускал глаз с лорда Брэддока.

Она подошла к кожаному кошельку. Подняв его, она удивилась, что внутри что-то глухо звякнуло, и это было совсем не похоже на монеты. Она скрыла удивление, отдавая кошелек разбойнику.

– В мой карман, мисс. – К нему вернулся командный тон.

За ее спиной чертыхнулся лорд Брэддок и сказал:

– Не приближайтесь к нему.

– Вы обижаете меня, сэр. – Разбойник прищурился и положил большой палец на рукоятку пистолета.

– Забирай мой кошелек и проваливай.

Разбойник громко захохотал.

– Я получил то, что просил, сэр. Вам и юной леди не следует это забывать. – Снова хмыкнув, он добавил: – В мой карман, будьте столь любезны.

В Чайне боролись ярость и страх, пока она медленно приближалась к разбойнику. Сейчас бы в самый раз Квинту Валериусу появиться и спугнуть разбойника. Конечно, при условии что разбойник мог видеть его… Она протянула руку и опустила кошелек в большой карман его плаща.

Он схватил ее руку, прежде чем она успела отскочить. Повозка скрипнула у нее за спиной, и разбойник сказал:

– Сэр, будь я на вашем месте, я бы остался там, где находился.

– Ты – это не я! – рявкнул лорд Брэддок.

– Верно. – Разбойник нагнулся к ее руке, но его взгляд и пистолет были направлены на повозку. Он слегка прикоснулся губами к ее пальцам и снова выпрямился.

Чайна услышала вздох удовлетворения. Она почувствовала отвращение и сцепила руки за спиной, пока шла к повозке.

Послышался торжествующий смех разбойника.

– Я получил то, за чем пришел. Прощайте… до новой встречи. – Он взбежал по крутому косогору и скрылся за деревьями. В ушах Чайны продолжал звучать его ужасный смех.

Чайна ухватилась за повозку, чувствуя, что у нее подгибаются колени.

– С вами все в порядке? – спросил маркиз.

Она подняла на него взгляд и увидела беспокойство и ярость в его глазах.

– Со мной все в порядке. А что было в вашем кошельке?

Он посмотрел на вершину холма, затем наклонился к ней:

– Глиняные черепки. Разбойник обнаружит, что на них ничего не купишь.

– Нам не следует мешкать. Когда он откроет кошелек, он будет взбешен. – Она села на свое сиденье.

Ее ноги, казалось, были сделаны из жидкого заварного крема.

– Я полагаю, это действительно так. Бог оберегает глупцов. – Голос лорда сейчас был не столь сильным, как тогда, когда рядом с повозкой стоял разбойник.

– Глупцов? Кого вы имеете в виду?

– Вас! Он мог бы убить вас, когда вы подошли к нему и позволили взять вашу руку. Мог бы утащить вас с собой в лес.

– Он не убил меня. – Вскинув подбородок, Чайна ударила вожжами лошадь, и повозка тронулась. – А почему я должна быть настолько глупой, чтобы не соглашаться с человеком, который направил на нас пистолет? Я полагаю, что самый мудрый поступок в этом случае – подчиниться. – Она постаралась подавить невольную дрожь при воспоминании о том, как разбойник коснулся губами ее руки.

– Вы всегда избираете самый мудрый курс, мисс Недеркотт?

– Стараюсь. – Понимая, что ей нужно воспользоваться возможностью, которую дал его вопрос, она добавила: – Именно поэтому я пообещала Квинту Валериусу…

– Не надо снова возвращаться к этой глупой сказке…

– Это вовсе не глупая сказка. Это правда. – Она натянула вожжи, замедлив ход лошади, поскольку повозка сделала последний поворот перед замком Недеркотт. – Квинт Валериус попросил меня дать клятву защищать вас.

– Защищать меня? – Его вопрос был похож на слабое эхо его смеха, который она уже слышала раньше. – Простите меня, мисс Недеркотт, но почему призрак просит вас – лицо, которое я не встречал до этого дня, – защитить меня?

– Потому что я человек, который его видит. Он рассказал мне о проклятии, которое наложено на вашу семью.

– Вздор, – пробормотал лорд Брэддок. – Это сущий вздор.

– Возможно, но я пообещала защитить вас от человека, который хочет убить вас пятого сентября.

Она ждала его реакции. Но, не дождавшись, повернулась в его сторону.

Голова его склонилась под каким-то странным углом, глаза его были закрыты. Руки упали вниз по бокам. Он был без сознания. Когда она увидела кровь, просочившуюся из-под повязки, она хлестнула лошадь, чтобы добраться до замка как можно скорее.

Глава 4

Александр открыл глаза и почувствовал, что его рука обвилась вокруг изящной талии.

– Поцелуй меня, – шепотом произнес он, находясь в состоянии, которое было чем-то промежуточным между сном и бодрствованием.

– Прошу прощения?

– Поцелуй меня. Пробуди меня поцелуем.

– Вы не Спящая красавица, милорд. – Слова мисс Недеркотт разрушили очарование.

Он несколько раз моргнул, пытаясь добиться того, чтобы окружающая его обстановка перестала вращаться. Он сделал попытку сфокусировать взгляд на том, что было похоже на крышу амбара. С разных сторон до него доносились голоса.

– Лорд Брэдцок, пожалуйста, – сказала мисс Недеркотт, когда ее лицо появилось в поле его зрения.

Черт побери! Она продолжала находить способы держать свои губы слишком близко от его губ. Ее рука скользнула под его плечи. Он улыбнулся. Если это то, чего она хочет…

Он потянулся, чтобы поцеловать ее.

И не смог.

Он услышал сдавленный смех. Она разговаривала с тем, кто засмеялся, но он не сомневался, что в ее голосе послышались веселые нотки.

Он был намерен встать и показать им, что он, не какой-нибудь буффон. Он попробовал упереться ногами в повозку, но они функционировали не лучше, чем глаза.

– Мне нужна ваша помощь, Хенли, – сказала мисс Недеркотт, придерживая его рукой, чтобы он не соскользнул с сиденья.

– Сейчас, мисс Чайна.

Повернув свое ноющее тело, Александр увидел высокого мужчину в темно-серой ливрее, голову которого венчали светло-красные волосы. А может быть, просто нечто алое находилось позади него? Это нечто было прямоугольной формы и высотой почти в четыре фута. Александр поморгал. Алый квадрат исчез.

– Хенли, – сказала мисс Недеркотт, – если вы возьмете лорда Брэддока за другую руку, мы сможем снять его с повозки.

Хенли спросил:

– Что случилось?

– Он был ранен в старом римском лагере. Вы поможете отнести его внутрь?

– Да, мисс Чайна.

Хенли подхватил Александра на руки и освободил от объятий мисс Недеркотт. Если бы Александр хотя бы наполовину мог соображать, он бы запротестовал: ему нравилось, когда мягкие женские формы прижимались к нему. А если бы у него действовали не только остатки мозгов, но и тело, он бы не просто прижался к этой соблазнительной женщине…

Он не обращал внимания на окружение, когда его несли по грязной тропинке и через дверь. Он слышал, как мисс Недеркотт кому-то говорила о том, что нужно выследить разбойника, который остановил их по дороге. Крики о необходимости поймать злодея больно отдавались в его голове.

Медленно с помощью Хенли он поднялся по нескольким винтовым лестницам и оказался в широком коридоре. Он испытал облегчение, когда слуга наконец-то ввел его в какую-то комнату. И хотя ему не хотелось признаться в том даже самому себе, он сомневался, что смог бы дальше продолжать путь.

– Прямо в постель, – услышал он за своей спиной голос мисс Недеркотт.

Она обладала искусством говорить провокационные вещи. Александр хотел сказать ей об этом, но слова не шли с языка.

– У него грязные ботинки и одежда, мисс Чайна, – запротестовал Хенли. – Если вы позволите, я сниму это с него…

– Пока что снимите лишь ботинки. – В ее голосе звучали нотки, свидетельствующие о том, что она неравнодушна к Александру.

Он улыбнулся, затем поморщился, поскольку даже это движение отозвалось болью в голове. Он упал на кровать, словно лишившаяся пружины кукла. Чьи-то руки схватили его правую ногу и стали стаскивать с нее ботинок. Его нога с грохотом ударилась о бок кровати, когда был снят второй ботинок. Ему никогда не требовался помощник для раздевания. Даже в случаях, когда он употребил излишне много напитка Бахуса.

Чьи-то руки уложили его на кровать. Появились подушки, но левая сторона головы лежала, казалось, на пилообразных ножах. Снова вернулась боль, притом настолько сильная, что он застонал. Он подумал, что слышит, как мисс Недеркотт что-то говорит. Но ее слова провалились в пустоту, и исчезло всякое подобие мысли.

– Потрясающе! – Шиан Недеркотт улыбнулась старшей сестре, когда Чайна закончила рассказ о своем приключении. – Неудивительно, что ты послала мне письмо с просьбой вернуться как можно скорее.

– Возможно, мне понадобится твоя помощь, чтобы уговорить лорда Брэддока остаться здесь до пятого числа следующего месяца. – Она откинулась назад в комфортабельном кресле. Высокие окна солнечной комнаты имели сводчатую форму, одна треть верхней части стекла представляла собой изображения вересковых полей в разные времена года. Сейчас по неровному стеклу бежали струйки дождя, в камине горел огонь.

Как и во всех комнатах, здесь везде лежали книги, их можно было увидеть на всех плоских поверхностях. Между ними стояли китайские керамические изделия и всевозможные артефакты. Заветной мечтой отца было путешествие на корабле на Дальний Восток. Но даже несмотря на то что эта мечта так и не осуществилась, он сумел окружить себя разнообразными образцами искусства и керамики.

Чайна всему этому изобилию предпочитала рисунки сестры. Эскизы Шиан были аккуратно сложены на полке напротив камина. Шиан планировала заключить в рамки большую часть своих работ, но стопка все росла, потому что сестра никак не могла остановиться и находила все новые и новые красоты, достойные ее кисти.

В комнате мало что изменилось с того времени, как их предки восстановили замок Недеркотт из развалин аббатства. Чучела голов животных смотрели со стены над очагом. Чайна давно обещала себе убрать их, но так и не поговорила с экономкой на эту тему.

– До пятого сентября осталось полторы недели, – сказала Шиан.

– Большой срок.

Улыбка сестры сделалась еще шире.

– Я как раз собиралась сказать, что это не такой большой срок.

– Это потому, что ты пока не знакома с лордом Брэддоком. Он очень упрямый человек.

– И красивый, как я слышала. – Шиан негромко засмеялась. – Каждая женщина в доме испытывает волнение от его… Как это миссис Мейдерс называет? О да. От его всклокоченной элегантности.

Чайна скрыла свое удивление по поводу того факта, что экономка сплетничает о госте.

– Ага! – воскликнула Шиан.

– Что означает твое ага?

– Ты посмотри на себя! Ты даже раскраснелась, думая о нем. Это на тебя не похоже, Чайна. Обычно ты хорошо скрываешь свои эмоции, даже передо мной. Ты как будто думаешь, что твои чувства – это нечто неприличное.

– Ты говоришь вздор.

– Я – вздор? У тебя есть неприличные мысли о всклокоченной элегантности лорда Брэддока?

Чайна нахмурилась:

– Я не удостою столь смехотворный вопрос ответом.

– Что означает «да». – Мелодичный смех наполнил комнату. – Твои попытки что-то скрыть от меня обречены на неудачу. Я слишком хорошо знаю тебя, и потом, в твоих глазах виден такой блеск, какого я не видела уже давно. Ты выглядишь совсем иначе, чем тогда, когда покидала компанию по изготовлению стеганых одеял.

– Иначе?

– Более живой.

– Ты уверена, что тебе не мерещится?

– Как мерещится тебе? – спросила Шиан. Подавшись вперед, добавила: – Расскажи мне еще об этом призраке.

– Я рассказала тебе все, что знаю. – Чайна испытала облегчение, что ее сестра переменила тему разговора. – Он был римским легионером, маркиз его потомок, и ему грозит опасность быть убитым. Больше я ничего не знаю.

– Как бы отец обрадовался такой головоломке!

Чайна вздохнула:

– Да, обрадовался бы. Джейд надеялась, что ее соприкосновение с призраком поможет нам доказать миру, что отец был прав, когда говорил, что призраки водятся повсюду в Йоркшире. – Она широко открыла глаза. – Если лорд Брэддок поверит, что призрак действительно принял участие в спасении его жизни, он наверняка заявит об этом публично. Кто не поверит отмеченному наградами военному герою?

– Это подтвердит правильность теорий отца, что особенно ударит по тем, кто осуждал его и его идеи.

Как только Шидн вышла из комнаты, на Чайну словно опустилась серость вечера. Она встала и подошла к окну. Глядя в сад, который выглядел так, словно оставил все попытки расти дальше, она вздохнула. Рассказывать лорду Брэддоку о настоящих призраках замка Недеркотт было бы гораздо легче, если бы он мог увидеть Квинта Валериуса. Маркиз думал, что она наполовину сумасшедшая. Она хотела бы, чтобы ее сестра Джейд была здесь. Ей каким-то образом удалось убедить других, что она видела призрак в коридоре рядом с отцовской библиотекой.

Или, если быть ближе к истине, она убедила сестер, которые были готовы выслушивать эти новости.

Но сейчас перед Чайной стояла более трудная задача: она должна убедить маркиза поверить в призраков до того, как он превратится в одного из них.

Боль.

Невероятная боль.

Сколько времени прошло с тех пор, как эта боль впилась в его голову и заставляет его испытывать нескончаемые мучения?

С момента…

В его смятенном мозгу не нашлось ответа на этот вопрос, когда он поднял голову. Ничего, кроме боли. Он медленно выдохнул, только сейчас поняв, что задерживал в себе дыхание, боясь ощутить приступ боли. Она сконцентрировалась в левой части головы.

Он увидел смутное пятно, когда открыл глаза. Он больше не на открытом воздухе. Ветер не обвевает ему лицо.

Когда он отправился в Римский лагерь, ветер затих и наступила такая тишина, какая бывает либо в самое жаркое лето, либо в самый морозный зимний день. Он до сих пор находится в лагере? Нет. Он помнил, что ему помогали войти в дом, но, кроме этого, мало что помнит еще.

Что-то шевельнулось в тени. Перекатившись на живот, он потянулся за оружием – за ружьем ли, шпагой, пистолетом – все, что могло оказаться рядом. Но его рука нащупала только мягкую постель.

Что-то задвигалось.

Возле окна.

Он посмотрел в ту сторону, сдерживая дыхание. Единственный звук может выдать, где он сейчас находится. Слабый луч света из окна на мгновение высветил силуэт чего-то, по форме напоминающего человека или зверя.

Он галлюцинирует. По всей видимости. Не может между ним и звездным светом находиться какое-то потустороннее существо.

Тем не менее что-то двигалось у окна. Нужно приготовиться к защите. Он не станет лежать на животе, дожидаясь, когда оно приблизится.

Он осторожно попробовал сесть. Он был не на кровати, а рядом с ней. Может, он упал с кровати? Покрывало нависало над его лицом, а украшенный вышивкой полог свисал с деревянного балдахина в восьми футах над его головой. Он понял, что двигалось у окна: отражение света от камина слева от него. Там горел огонь, его языки весело плясали в такт неслышимой музыке.

Почувствовав облегчение от того, что никто не видел его слишком нервную реакцию на тени, Александр посмотрел в другую сторону. Он увидел оконное трио на стене. Ромбовидные средники пересекали стекло. Стол и два стула располагались в углу. Зачехленное кресло и маленький столик находились у одиночного окна, которое высотой своей достигало потолка с толстыми стропилами. На стенах висели картины в рамках, но он не мог понять, что они изображают. Две странные маски, раскрашенные в яркие красные, желтые и зеленые цвета, висели рядом с дверью. С них свисали ленточки, и Александр подумал, неужели кто-то в самом деле носил эти гротескные маски. На стенде рядом с кроватью и на сундуке, который находился в ее ногах, лежали стопки книг.

Замок Недеркотт.

Эти слова явились откуда-то из туманного сознания Александра. Он находился в доме мисс Чайны Недеркотт.

Затем ее образ возник в его голове, словно она стояла прямо перед ним.

Он обернулся и вздрогнул, обнаружив, что она и в самом деле стоит перед ним.

– Что вы делаете вне кровати? – спросила, нахмурившись, мисс Недеркотт.

– Я не могу вам сказать.

– Вы должны быть в кровати.

– Я согласен. Всякий раз, когда я двигаю головой, она болит еще сильнее, – сказал он раздраженным тоном. Он не ожидал, что она без стука может войти в комнату, где он находится в постели.

Или же она стучала? Звон в его голове мог заглушить любые другие звуки.

Обойдя кровать с другой стороны, мисс Недеркотт подняла пару подушек. Она взбила их, прежде чем подсунуть ладони ему под руки. Он хотел было сказать, что сможет встать самостоятельно и не нуждается в ее помощи, но обнаружил, что все-таки снова в ней нуждается. Он почувствовал облегчение, когда мисс Недеркотт помогла ему встать на ноги и лечь на кровать.

– Оставайтесь по крайней мере в постели, – сказала она, – пока мы не убедимся, что рана на голове перестала кровоточить.

Его уже не удивило, когда она без особого напряжения смогла подтянуть его повыше, чтобы он лег на взбитые подушки. Тот факт, что он настолько ослаб, говорил ему, что его ранение более серьезно, чем он предполагал. Пульсирующая боль возле левого уха свидетельствовала, что центр боли находился именно там, но он старался игнорировать это, наблюдая за тем, как мисс Недеркотт идет к большому столу. Она налила что-то в чашку и принесла ему.

Память его не подвела, потому что мисс Недеркотт была привлекательная женщина. Не столь красива, как женщины в Лондоне, когда они раскрасят себе лицо пудрой и наденут немыслимой красоты платья. Скорее, она была миловидна. Россыпь веснушек вокруг ее носа позволяла предположить, что у нее весьма озорной нрав. Рыжие волосы более не падали беспорядочно ей на лоб и лицо. И это, подумал Александр, очень жаль. Затем он заметил, что прядь волос выбилась из-под шиньона на шею, которая была целомудренно скрыта благодаря высокому вороту платья. Он медленно поднял глаза и встретился с ее взглядом.

Мисс Недеркотт протянула ему чашку:

– Вы сможете ее удержать?

– А что это?

– Чай из ромашки. Он почти холодный, потому что я не хотела, чтобы вы ошпарили себя.

Он сморщил нос.

– Это облегчит вашу головную боль. Я поняла, что у вас ноющая боль, после того как увидела то место, в котором камень пытался пробить вам череп.

Александр решил, что наилучшим ответом будет молчание. Он протянул руку, которая сильно дрожала. Мисс Недеркотт осторожно вложила чашку с чаем в его руку. Сделав глоток чуть теплого, но крепкого чая, он вздохнул и расслабился, угнездившись среди подушек. Поморщившись, он попытался дотронуться до своего лба. Мисс Недеркотт поймала его руку:

– Не трогайте повязку.

– Мне не нужно, чтобы вы говорили, что мне делать с моей головой.

– Вам кто-нибудь нужен, пока вы беспомощны, как ребенок.

– Не такой уж я беспомощный.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Может быть, не такой беспомощный, как ребенок, но мало кому из младенцев грозит опасность быть убитым через несколько дней.

– Убитым? – Раньше, чем она успела отреагировать, он ответил на свой собственный вопрос: – Ах, эта нелепая история с вашим призраком и его зловещим предсказанием относительно моего будущего. Будучи весьма здравой женщиной во всем остальном, мисс Недеркотт, вы питаете странную привязанность к этой сказке.

Она села в кресло под окном с выступом, и Александр восхитился, как падающий свет добавил тысячу оттенков к цвету ее волос.

– Лорд Брэддок, у вас странная склонность к тому, чтобы называть человека, который вас спас, лгуньей.

Александр в изумлении уставился на нее. В одном она была – он должен это признать – права. Она спасла ему жизнь. Дважды. Все, что она просила в обмен на это, – не пренебрегать ее предупреждениями о том, что его жизнь в опасности.

Ему следовало бы извиниться, но в нем взыграла гордость. Если он это сделает, то тогда получится, что он верит в ее глупую историю.

– Который, час? – спросил он, вместо того чтобы принести извинения.

– Два часа после заката.

– Я провел целый день в постели?

– Вы должны были провести целый день в постели с целью выздоровления. – Она высокомерно скрестила руки на груди. – Больше никаких подъемов и хождений, когда совершенно ясно, что вам требуется отдых. Куда вы, по вашему мнению, собрались идти?

– Я не имею понятия. Я проснулся на полу.

– Вы часто выкатываетесь из кровати?

– Нет.

– Вы ходите во сне?

– Я вижу, вас интересует все, что я делаю по ночам.

– В настоящий момент это не моя забота. Мне надо сохранить вас живым и здоровым.

Он хотел было возмутиться, но вынужден был остановиться, почувствовав острую боль.

– Вам нужно отдыхать здесь до тех пор, пока вы не почувствуете себя лучше.

– Я…

– Если вы сможете встать с кровати, тогда мы это обсудим.

Он почувствовал вызов в ее голосе. Черт побери! Да, он обязан ей жизнью, но это вовсе не означает, что следует выслушивать ее приказания!

Однако первое же соприкосновение с матрасом показало ему, что самостоятельно встать он не в состоянии. И она знала это. Он тоже не мог по-другому думать, если бы не был столь упрямым.

Он со стоном упал на подушки.

– Я должен послать сообщение моему другу в Пиккеринге. Викарию в церкви Святого Петра и Святого Павла.

– Его преподобию Понсонби?

– Да. Он ожидал моего прибытия вчера.

– Я пошлю ему сообщение утром и дам знать, что вы находитесь здесь во здравии и безопасности. Если вы хотите что-то добавить…

– Этого будет достаточно. Сколько времени понадобится, чтобы сообщение дошло? Мне очень не хотелось бы, чтобы он волновался.

– Мы находимся на расстоянии более двух лиг от Пиккеринга, так что сообщение придет туда к чаю.

– Двух лиг к северу?

– Да. – Она мягко улыбнулась и встала. – Но вы можете не беспокоиться из-за того, что придется ехать по этим ухабистым дорогам.

Эти слова напомнили ему кое-что еще.

– А что разбойник? Его нашли?

– Нет.

Он услышал явное огорчение в ее голосе. И сколько этот хищник будет гулять по округе? Может, найти этого разбойника и отдать под суд, оплатив тем самым свой долг мисс Недеркотт? Он едва не засмеялся. Это была идея, достойная провозглашенного героем Александра Брэддока.

Она словно услышала его мысли и сказала:

– Не думайте об этом разбойнике сейчас. Лучше сконцентрируйте внимание на том, чтобы поправиться. Почему бы вам не дать голове отдохнуть, чтобы она зажила побыстрее?

Александр не мог ничего возразить против этого здравого совета. Он закрыл глаза, намереваясь затем открыть их и поблагодарить ее, но тут же снова погрузился в сон.

«Позже», – сказал он себе, не думая о том, когда это позже придет.