Текст книги "Во власти хаоса (СИ)"

Автор книги: Джош Стар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 14 – Первая любовь

– Мне все равно очень не нравится эта идея, – Лера грустно покачала головой. – Я с большим трудом вырвалась из этого ада, потеряла всех друзей.

– Сам бежал из города, как оглашелый, – Костя обнял девушку за плечи. – Но выхода другого нет, мы с тобой обшарили уже все деревни, мертвецов везде хватает, а вот с магазинами в городе все-таки получше.

Решение смотаться в город, чтобы пополнить запасы еды и привезти кое-что из одежды, особенно в обновках нуждалась подрастающая Вика, было принято еще вчера вечером. Кристина осталась дома с ребенком, а Лера и Костя покинули надежное убежище, едва только рассвело.

Школьный автобус ехал им прямо навстречу, Костя замешкался и сбавил ход. Обе машины остановились, когда расстояние между ними было не больше ста метров.

– Останься в машине, – сказал Кот Лере и вышел.

Из автобуса первым появился высокий светловолосый военный, у него в руках был автомат. Следом за ним вышла молоденькая девушка. Костя улыбнулся как можно дружелюбнее:

– Привет! Куда путь держите? – спросил он.

– Прочь из города, и вам туда направляться не советуем! – ответил ему военный, сверля Костю глазами, будто рентген хотел ему сделать. Вдруг дверь машины за спиной Кости хлопнула и на дорогу выскочила Лера.

– Настя! – закричала она и рванула вперед, девушка, стоящая чуть позади солдата, всплеснула руками и тоже кинулась навстречу к Лере. Девчонки обнялись, по их щекам текли слезы радости:

– Тим? Он тоже с тобой? – спросила Настя.

– Нет, он погиб. Тим умер в тот день, когда мы потеряли друг друга, – ответила Лера, и Настя снова залилась слезами, ведь все это время в ней жила надежда, что оба ее друга живы.

– Настя, я не нашла ни Полину, ни Сашу…

– Саша погиб, его убили военные, и Полина, скорее всего, мертва, когда я ее видела в последний раз, она была в плену, – перебила Настя девушку. – Маленькая Вика скорее всего тоже, эти твари не жалеют детей.

– Что ты! Вика в порядке! Она живет с нами, я нашла ее на назначенном месте встречи, – поспешила сообщить Лера заплаканной Насте.

– Девчонки, хорош рыдать! – вдруг перебил поток слез, эмоции и впечатлений голос Славы. Мы на открытой местности, задерживаться здесь опасно, – капитан повернул голову в сторону оторопевшего Кости. – В город вам нельзя, там чума. У нас есть припасы, может у вас найдется местечко, где нам перекантоваться?

Лера и Настя не желали расставаться и сели в машину к Косте, Слава вернулся в автобус, обе машины отправились в загородный дом, где все это время было вполне безопасно.

Машины загнали во двор, встречать вернувшихся друзей и гостей вышла Кристина с малышкой на руках. Она, молча, стояла, разинув рот, глядя, как один за другим из автобуса выбираются выжившие мужчины и женщины, среди которых было даже двое детей.

Дом наполнился голосами живых людей, женщины занялись приготовлением пищи, дети заняли маленькую Вику. Настя, Лера и все мужчины расселись прямо на траве во дворе дома, все их внимание было сейчас сосредоточено на рассказе рядового Дегтярева.

Пашка Дегтярев вырос в простой семье. Мама была учительницей начальных классов, отец – слесарем-механиком в небольшой автомастерской. Школу парнишка окончил средненько и поступил в техникум. Но, как только Пашке стукнуло восемнадцать, его заплаканная мать вручила ему повестку в военкомат. Прощалась с ним будто навсегда. Сам Пашка как-то не особо расстроился: «Подумаешь, год какой-то потерпеть, и все вернется на круги своя! Эх, Наташка бы дождалась». Наташке было всего пятнадцать, и ее отец гонял Пашку, боясь, что доченька «в подоле» принесет. Да что они знали о любви? Пашка каждое утро приносил Наташке ромашки, их за домом росло видимо-невидимо, зимой писал ее имя на снегу, сочинял даже стихи и спускал их в почтовый ящик возлюбленной. На близости парень не настаивал, он и сам еще считал, что его девушке подрасти немного надо, хотя бы школу закончить.

Всю зиму в армии парня согревали теплые письма девушки, Наташка, как и обещала на проводинах, ждала и скучала. Весне солдат был рад необычайно, ведь близились конец его службе и скорая встреча с любимой. Но однажды апрельской ночью над гарнизоном взвыла сирена боевой тревоги. И все рухнуло, не осталось в этом мире, полном безумия и крови, места для светлых чувств.

Капитан Кошкин, вернувшись из города под утро с горсткой выживших и до смерти напуганных бойцов, объявил тем, кто оставался во время военной операции в части, что заражены практически все жители, погибла и его семья, и надежд, что кто-то выжил из родных бойцов, совсем нет. Капитан здорово смахивал на безумного, лицо будто осунулось и постарело, глаза горели лихорадочным блеском, руки дрожали. Речь его тоже напоминала бред сумасшедшего, Кошкин рассказывал о мертвецах, разгуливающих по городу и пожирающих людей, о страшной панике среди местного населения, о бессилии полиции, о неудачной попытке эвакуировать жителей города.

В гарнизоне же было тихо и спокойно, после обеда бойцы собрались в курилке, все, кроме шестерых парней, чья очередь была стоять на карауле. Счастливчики, выжившие во время провальной эвакуации, понемногу отошли от пережитого и стали рассказывать о том кошмаре, который им довелось увидеть собственными глазами.

– Ожившие мертвецы, как у Ромеро! – возбужденно рассказывал рядовой Сипкин. – Люди рвут друг друга на части! Снова встают и идут уже на тебя. Место, куда свозили людей, превратилось в ад на земле. Давка, я сам видел, как в панике гражданские пробирались к автобусам по головам других людей! Крики, стоны и плач. – Парнишка затушил сигарету и подкурил новую. – Лично я в город больше ни ногой!

– А как же твоя мама? Младшая сестренка? – спросил его рядовой Волков. – Им, наверное, нужна помощь.

– Они жили в районе, где, говорят, эпицентр был, оттуда невозможно было выбраться живыми, – Сипкин встал и стал мерить территорию курилки шагами. – Фото, вот и все, что мне от них осталось. Я любил их, защищал и помогал матери всем, чем мог, но пытаться их найти в этом хаосе – глупо.

– Ищешь себе оправдания? – не унимался боец. – Трус! Я собираюсь отправиться в город, как только капитан отойдет и начнет собирать группу для поисков выживших!

Вот только смелый солдат, пристыдивший Сипкина за трусость, погиб уже через несколько часов. Рядовой Волков, дежуривший на Контрольно-пропускном пункте, доложил Кошкину, который взял на себя все командование о беженцах из города, умоляющих о защите и приюте, у ворот части. Капитан открывать ворота запретил, аргументировав это тем, что многие из людей могут быть и, скорее всего, заражены. Солдат, видя умоляющие глаза матерей, слыша плач уставших, голодных, напуганных детей, нарушил приказ и впустил людей на территорию. Но из штаба появился взбешенный Кошкин с автоматом в руках, он приказал двум бойцам на караульных башнях спуститься и стрелять на поражение по мирным жителям.

– Огонь на поражение! Контрольный выстрел в голову! – рявкнул он и хладнокровно разнес голову выстрелом Волкову. – Если кто-то еще ослушается моего приказа, его будет ждать та же участь!

Первую автоматную очередь по кричащим от ужаса беженцам дал капитан, к нему присоединились караульные, кого-то из рядовых, сбежавшихся на крики и стрельбу, вырвало, кто-то кинулся было в толпу, чтобы помочь гражданским и упал рядом, основная часть молодых бойцов просто забилась по углам, молясь, чтобы эта расправа поскорее закончилась. Дегтярев стоял возле столовой, одной рукой держась за перила на крыльце, а другую руку он, сжав в кулак, прикусил зубами до крови. Из его глаз текли слезы страха и отчаяния, таким беспомощным ему еще себя не доводилось чувствовать. Никто не дал должного отпора обезумевшему командиру. Кошкин приказал вынести все трупы за пределы части, вырыть братскую могилу, скинуть туда тела и, облив их бензином, сжечь. Бойцы, перепуганные событиями, происходящими в мире и самоуправством единственного командира в гарнизоне, просто повиновались его приказам. Те, кто хотя бы попытался возразить, были убиты в первые же три дня сумасшедшего командования капитана Кошкина.

Но на этом бесчинства жестокого капитана не закончились, на четвертый день он собрал небольшую группу, человек в десять, и повез солдат в город, чтобы пополнить запасы и разведать обстановку. Дегтярев не попал в этот отряд, он дежурил на КПП, когда спустя два дня капитан вернулся с «добычей». К ужасу бойцов, в машинах оказались не только продукты, спиртное и прочие «радости» мародерства, но и несколько пленных женщин. Несчастных Кошкин держал в штабе, выдавал в качестве награды самым преданным ему бойцам для утех и сам использовал, как хотел.

Подобные вылазки за территорию части стали регулярными. Ряды пленниц пополнялись с каждым «победоносным» возвращением капитана Кошкина из городов, лежащих близ их гарнизона. А вот солдат становилось все меньше, нервы молодых бойцов сдавали, многие гибли от зубов мертвецов во время вылазок и еще больше от расправы недовольного неповиновением капитана. Спустя три месяца в одной из девушек, привезенных с гражданки, Дегтярев узнал свою Наташу. Радость от того, что девушке удалось выжить, сменилась ужасом от понимания, что ждет его любимую в стенах гарнизона. Пашка решился просить за нее у капитана. Кошкин обещал не трогать девушку, удовлетворенный молчаливым и безропотным подчинением бойца. Наташка работала на огороде, где ее каждый день проведывал Паша. Их разговоры больше не были наполнены радостью общения, но они снова были вместе и в относительной безопасности.

Как-то утром, сменившись на посту, Дегтярев пошел прямиком на огород, нарвал ромашек у забора для своей Наташки, но девушки у грядок не оказалось. Вместо нее поливом занималась молодая женщина с отрешенным видом.

– Здравствуйте, а где Наташа? – вежливо спросил боец у женщины, та подняла на него полные ненависти глаза и прошипела в ответ:

– А то ты сам не знаешь, ублюдок!

Страшная догадка поразила Пашку словно удар молнии, не чувствуя ног, рванул он в сторону штаба, зашел в комнату, где его девушка жила вместе еще с пятью такими же пленницами. Наташка лежала на простой пружинной кровати, ее лицо было разбито в кровь, руки исцарапаны, по всему телу синяки рисовали страшные узоры. Девушка лежала, молча изучая потолок, озорной огонек в глазах больше не горел, Пашка упал на колени возле кровати, все еще сжимая в руках букетик полевых цветов.

– Эти пленные все еще там? – голос Леры дрожал, а на ее глаза навернулись слезы.

– Думаю, да. И еще он наверняка нас ищет, – ответил Пашка девушке.

– Ты можешь сказать точное число солдат? – задумчиво спросил Костя, пораженный рассказом бойца до глубины души.

– Конечно, одного пришлось убить, он был на посту, четверо, включая нас с Синкиным, бежали, мы потеряли их по дороге, – стал рассуждать Дегтярев. – Пешком ведь до города добирались, мертвецы пощады не знают. Кошкин, его четыре «надежных» прихвостня и еще восемь солдатиков, большая половина из которых мечтает вырваться из-под «защиты» этих стен.

– Что угодно можете возражать, дело непростое и опасное! Но я не могу позволить этому уроду, позорящему честь мундира, продолжать бесчинствовать и дальше, – капитан Шевченко, похоже, был настроен более чем решительно. – Нужно освободить пленных и стереть эту гниду с лица земли.

Окрестности и расположение части для Славы были не просто знакомы, он знал каждый камешек на плацу и помнил практически всех бойцов в лицо. А с капитаном Кошкиным, окончательно потерявшим рассудок, был знаком еще со времен прохождения военной подготовки в училище, они были одного года выпуска и даже дружили все годы службы.

Глава 15 – Заключительная

«Курение убивает», – машинально прочитала Настя на пачке, вынимая очередную сигарету чтобы закурить. «Я определенно курить не брошу никогда», – подумала, девушка, блаженно затянувшись. За последние четыре месяца она видела, как людей убивают мертвецы, чума и другие люди.… От рака легких на ее глазах пока никто не умер. Перед девушкой стоял граненый стакан с белым вермутом, вкус которого она уже начала забывать, сейчас он ей казался каким-то чужим, как и вся обстановка, в которой она находилась. Настя рассматривала празднующих победу людей, и ей казалось, что всех их она видит впервые. Почти все выжившие, кроме Дегтярева и Сипкина, которые вызвались дежурить на КПП, и освобожденные из плена женщины собрались этим вечером в столовой, которую Кошкин со своими подручными переконструировал во что-то похожее на бар. Удивительно, за стенами гарнизона настоящий ад. Люди гибнут, а здесь горстка военных устроили себе настоящий санаторий. Страшно подумать, сколько выживших могла приютить это воинская часть.… Наверное, целый город мог бы здесь спастись. Здесь есть все: вода, еда, электроэнергия и забор из бетонных плит, который человек-то не преодолеет, не то, что не обремененный разумом мертвец.

Вдоль стен столовой стояли небольшие столы, окна заклеены непрозрачной темно-синей пленкой, на которой вырезаны звезды, через них в помещение проникали тонкие лучи света. На стенах висели рекламные плакаты, раздача превращена в барную стойку, на кухне все заставлено коробками со спиртным… Ужин постепенно перетек в пьянку.

Кошкин со своими людьми отправился к источнику дыма, замеченному одним из бойцов в лесу, капитан решил, что это могут быть бойцы, дезертировавшие из воинской части. Опьяненный желанием «пустить кровь» предавшим его солдатам, он не заметил засады. Костер из покрышек развели Костя, Лера и двое военных. Неожиданно раздался звук взрыва со стороны гарнизона. Воспользовавшись тем, что внимание группы Кошкина было отвлечено, Костя неслышно шагнул из-за дерева и резким ударом приклада по затылку вырубил одного из солдат, Дегтярев тут же как по команде бросился на второго бойца, Лера подскочила сзади к Кошкину, он был к ней ближе всего, и приставила пистолет к его затылку:

– Не двигайся, ублюдок! – прошипела девушка.

– Тише-тише, дамочка, эта штука ведь может выстрелить, – приторно-ласковым голосом заговорил капитан, он окинул взглядом поляну: двое его бойцов лежат замертво, еще двое в таком же положении, как и он сам. Одного держал на мушке Костя, а другого обнимал сзади, приставив нож к горлу, рядовой Сипкин.

– Дайте-ка угадаю, – обратился капитан к своим захватчикам. – Взрыв в гарнизоне – тоже ваших рук дело?

– Заткнись, где машину бросили? – спросил Дегтярев. – Дальше я поведу!

– Соблюдай субординацию, боец! А машина там, на дороге, метрах в двухстах… – ответил Кошкин, он вдруг резко вывернулся, перехватил руку Леры. Выстрелил ей в живот из ее же пистолета и тут же развернулся и пальнул в Костю, который уже летел на него с рычанием. Лера охнула и, согнувшись пополам, зажимая руками рану, упала на траву, Костя упал всего в трех шагах от нее. Пуля пробила ему сердце, и Костя умер мгновенно. Дегтярев убил солдата, которого Кот выпустил из поля зрения и выстрелил в капитана, попав в колено. Кошкин выстрелил в ответ, но промахнулся, тут в перестрелку вмешался Сипкин и ранил капитана в плечо. Своему пленному рядовой уже перерезал горло, пистолет Кошкин выронил. Бойцы не стали добивать капитана, решили прихватить с собой. Лера еще дышала, но рана была смертельна, девушка слабо хрипела от боли и быстро истекала кровью.

– Костя!.. – позвала она. Пашка положил голову Леры себе на колени. – Где Костя?

– Он рядом, Лерочка, – погладил солдат девушку по волосам. – Он тебя вот-вот встретит, потерпи еще немного.

Сипкин связал Кошкина и пнул его в сердцах в живот. Оглянулся на Дегтярева, тот осторожно переложил голову уснувшей навсегда девушки с колен на траву и поднялся.

– Пойдем, неизвестно, что это был еще за взрыв! – упавшим голосом сказал Пашка, в его глазах виднелись слезы. – Возможно, наши сейчас нуждаются в помощи.

Когда машина Кошкина покинула гарнизон, к у КПП появилась молоденькая девушка. На пропускном опохмелялись пивом два бойца.

– Ух, ты, смотри! Сама птичка в клетку прилетела! – присвистнул один из них.

– Серег, давай ее просто не пустим, – ответил ему другой. – Капитана нет, баб у нас уже и так хватает. Пусть летит, а?

– Нее, ты неправ! Баб много не бывает, свеженькое мясо, это же капитан благодарность вынесет!

Солдат по имени Серега, не заметив никого возле девушки, приоткрыл ворота:

– Привет! Помощь нужна?

Настя подошла ближе, скромно улыбнулась, потупив глазки, выхватила пистолет из-за спины и приставила его к горлу бойца.

– Нет, спасибо! А вот тебе помощь бы не помешала!

Второй солдат медленно сполз под стол и замер там, в надежде, что его не заметят. Следом за Настей на территорию гарнизона вошли еще четыре человека.

– Ну и где все остальные? – Слава окинул взглядом часть. – Тишина, спят, что ли?

Власов и Настя остались у КПП – ждать возвращения остальных, Слава, Кирилл и Юра отправились на поиски остальных военных.

Солдат, притаившийся под столом, выполз на свет божий и на карачках добрался до выхода. Настя и лейтенант что-то оживленно обсуждали, возле них, крепко связанный, лежал ничком боец Серега.

– Эй, а ну стой! – заметил беглеца Власов и бросился догонять его. Солдат выскочил за территорию части и рванул в сторону леса, в несколько рывков лейтенант нагнал его, схватил на шкварник, и тут боец наступил на мину. Взрыв оборвал обе жизни… Настя осторожно подошла к месту трагедии, девушке стало дурно, оба солдата превратились в окровавленные куски мяса, и она поспешила вернуться на КПП.

– Это мы противопехотные мины установили, на карауле стоять некому, да и не хотелось… – сказал Насте связанный солдат. – Мертвецы здесь не часто появляются. Так, на всякий случай поставили. Этот осталоп забыл просто, всегда придурком был.

– Замолчи! Перед воротами мины есть? – спросила девушка.

– Нет, здесь мы караул всегда держим, дорога чиста, – ответил ей солдат.

На КПП уже спешили Слава и Юра. Бойцов они нашли в столовой еле теплыми, они всю ночь выпивали. Там же обнаружили женщину со связанными руками, она рассказала, где держат остальных пленниц, и Кирилл отправился в штаб, чтобы их освободить. Солдат связали и бросили на траву у крыльца столовой. На плечи пострадавшей Юра, отводя в сторону глаза, набросил свою рубаху и, освободив несчастной руки, помог ей идти. Настя бросилась навстречу любимому, благодаря про себя небо, что он жив:

– Слава! Власов погиб, – сообщила она. – Там кругом все заминировано, кроме дороги, так что наши должны нормально добраться. Вы нашли их?

– Да, подонки обезврежены. Кирилл сейчас освободит женщин. – Слава брезгливо кинул взгляд на связанного бойца у ворот. – Кажется, я слышу звук мотора! Всем приготовиться!

Машина остановилась у ворот, из нее выбрался Дегтярев, сжимая автомат в руках. В приоткрытые ворота его увидел Слава:

– Эй, все хорошо! Гарнизон наш! – крикнул он солдату.

Дегтярев выдохнул, из машины появился Сипкин, и парни зашли на территорию части.

– Где остальные? – спросила Настя.

– Погибли. В машине только раненый Кошкин, – печально сказал Пашка. – Мне очень жаль.

Настя заплакала. Слава выругался и рассказал, как погиб Власов. Солдаты вытащили стонущего от боли капитана Кошкина из машины и бросили его возле связанного рядового.

– Вот и Кирилл! – махнул рукой Юра в сторону штаба. Оттуда шла горстка людей во главе с Кириллом. Капитан Шевченко и рядовой Сипкин закрыли ворота, Дегтярев приобнял Настю за плечи, пытаясь утешить, все дружно пошли навстречу к спасенным женщинам.

– Вячеслав Игоревич, двадцать шесть женщин нашел! Они измучены, но живы, – доложил Кирилл Славе.

– Слава богу! К несчастью, в лесу погибли двое наших людей, и лейтенант подорвался на мине, – сказал ему Слава.

Настя разглядывала спасенных женщин, все молодые, многие сильно избиты, одежда разорвана. Они будто не знали, что им делать с внезапно свалившейся на них свободой, стали разбредаться по территории части. Пока одна из них не крикнула:

– Девчонки! Вот они… – толпа униженных и измученных женщин вдруг объединилась в желании отомстить обидчикам. Заметив Кошкина и молодого солдата, связанных и безоружных на траве у КПП, они фуриями налетели на них с криками и ругательствами. Настя, Слава и остальные просто замерли в ужасе, наблюдая, как женщины рвут своих мучителей на части голыми руками. Их руки, одежда и даже лица обагрились кровью, а в глазах пылал огонь безумия.

– Слава, останови это! – закричала Настя. Капитан Шевченко сделал два выстрела в воздух. Толпа, за несколько минут разорвавшая в безумной ярости двух мужчин, присмирела. Женщины опустились на траву и залились слезами истерики, размазывая кровь убитых по своим лицам.

– Я поеду, остальных привезу, – прервал тягостное молчание рядовой Дегтярев.

– Заберите тела Леры и Кости, их похоронить надо, – попросила Настя.

Пашка за пару часов добрался до лагеря, где его радостно встретили взволнованные люди. Автобус был давно загружен под завязку, народ расселся и отправился в захваченный гарнизон. Только проезжая через лес, Пашка решился, наконец, сказать Кристине, что Кости и Леры больше нет в живых.

– Нет, этого не может быть! – зарыдала девчонка. – Они мне были семьей…

– Кристина, надо забрать их тела, Настя просила, – добавил Дегтярев. Они с Кристиной ехали впереди автобуса на военном уазике, указывая дорогу.

– Она права, – прошептала сквозь слезы Кристина.

Пашка моргнул фонарями стоп-сигнала, вышел и рассказал, как ехать дальше без него водителю автобуса.

– Мы догоним, увези людей в безопасное место, там уже заждались.

Кристина побежала вперед, ища глазами место, где произошла стычка. Но, найдя нужную полянку, девушка в ужасе отшатнулась, тела погибших поедали мертвецы, привлеченные выстрелами и криками.

– Уроды! Не трогайте его! – закричала Кристина в отчаянии, она стала стрелять по зомби, слезы заливали лицо. Справа на нее навалился мертвец, его зубы прокусили артерию на шее девушки, она закричала, обливаясь кровью, к ее крику присоединился полный ярости рев Пашки, осознавшего, что он опоздал. Дегтярев развернулся и побежал обратно к машине. Его трясло от негодования и злобы. «Как глупо! Это я виноват, девчонка погибла», – лихорадочно повторял он про себя всю оставшуюся дорогу да гарнизона.

Музыкальный центр вдруг выдал какую-то до боли знакомую мелодию, несколько уже изрядно подвыпивших представительниц прекрасного пола пустились в несмелый пляс, кто-то добавил громкости, и женщины стали двигаться энергичнее. По середине столовой военные закрепили тонкую трубу, имитировав ею шест для стрип-танцев, одна и танцующих зацепилась за нее рукой, обошла кругом, потом прижалась к «шесту» ягодицами и игриво выгнулась. Настя почувствовала приступ тошноты, затянулась и сделала глоток из стакана. Что с ними? Еще часа три назад женщины рассказывали, как их истязали в этой самой комнате, заставляли раздеваться и принимать непристойные позы у шеста, насиловали прямо на каменном полу, били, вырезали свои инициалы на коже… Что вообще с ними со всеми? Несколько часов назад погибли Лера и Костя, лейтенант Власов и молоденькая Кристина. Чего праздновать? Тринадцать солдат, остававшихся в гарнизоне, убиты, нет, казнены без суда и следствия. «Они, бесспорно, заслужили, но кто дал право нам вынести и исполнить этот приговор? Да еще устраивать гулянку не похоронив ни врагов, ни друзей», – думала Настя, напротив нее сидел Слава, он тоже погрузился в какие-то невеселые мысли. Перед молодым мужчиной стояла так и не початая бутылка пива.

– Слава, мне страшно! – сказала девушка. – Давай уедем утром отсюда, заберем маленькую Вику и начнем все заново втроем.

– Нет, мы не можем. Их нельзя оставить. Пройдет немного времени, и эти люди станут хуже мертвецов, погубивших цивилизацию, – молодой капитан покачал головой. – Их надо привести в чувство. Не уверен, что разум вернется к ним, но это – единственный шанс на исправление.

– Я поступлю так, как скажешь ты. Не знаю, насколько я права, но мне все больше кажется, что этот мир канул в бездну не случайно, – Настя взяла Славу за руку. – Нужно ли его спасать…