Текст книги "Великие художники: избранные жизнеописания"

Автор книги: Джорджо Вазари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Ибо, подобно тому, как уши оскорбляются музыкой, когда она бывает шумной, неблагозвучной и грубой, кроме тех случаев, когда это бывает уместно и вовремя, точно так же, как я говорил о падающих тенях, и глаз оскорбляют краски слишком нагруженные, слишком резкие. Ведь слишком яркое портит рисунок, а тусклое, бледное, вялое и слишком нежное кажется потухшим, старым и закопченным. Зато согласованное, то есть среднее между ярким и тусклым, наиболее совершенно и ласкает глаз подобно тому, как согласная и строгая музыка ласкает ухо. Некоторые части фигур должны теряться в темноте и в далях картины, ибо, будучи слишком яркими и живыми, они путали бы фигуры, но, оставаясь темными и тусклыми, они служат как бы фоном и придают в то же время большую силу другим, расположенным перед ними. И представить нельзя, сколько прелести и красоты можно придать работе, видоизменяя оттенки цвета тела, изображая его у юношей более свежим, чем у стариков, у людей же средних лет – средним между загорелым, зеленоватым и желтоватым. Почти так же, как и в рисунке, в котором лица старух изображены рядом с юношами, девочками и мальчиками, мы и в живописи получаем согласнейшую несогласованность, видя, с одной стороны, дряблость и мясистость, с другой – гладкость и свежесть. Таким образом, в работе надлежит, чтобы выделить фигуры, класть темные тона там, где они менее оскорбляют и не создают раздробленности, как мы это видим на картинах Рафаэля Урбинского и других превосходных художников, державшихся этой манеры. Однако не следует соблюдать эти правила в историях, где изображаются свет солнца, луны, огни и прочие ночные темы, ибо таковые пишутся с определенными и резкими падающими тенями, как это бывает в натуре. В наиболее же выпуклом месте, на которое падает такой свет, всегда должны быть мягкость и однородность. И в тех картинах, где соблюдаются эти условия, видно будет, что разумный живописец согласованностью колорита сохраняет добротность рисунка, придав живописи прелесть, фигурам же рельефность и потрясающую силу.

ГЛАВА V

О том, как расписывают стены и почему такая работа называется фреской

Из всех прочих способов, применяемых живописцами, роспись стен наиболее прекрасна и требует наибольшего мастерства, так как она состоит в том, чтобы в один день сделать то, что при других способах можно сделать в несколько, переписывая уже написанное. Фреска часто применялась древними и за ними последовали и более старые из новых художников. Работа фреской производится по сырой штукатурке и ее не бросают до тех пор, пока не будет завершено то, что желают сделать в данный день. Ибо, если роспись затягивать, штукатурка образует от жара, от холода, от ветра и ото льда некую корку, от которой вся работа покрывается плесенью и пятнами. И потому следует постоянно увлажнять стену, которую расписывают, а краски при этом применяются только земляные, а не минеральные, белила же из жженого травертина. Необходимо также, чтобы рука была ловкой, решительной и быстрой, но главное – твердое и определенное суждение, ибо, пока стена сырая, краски показывают вещь не такой, какой она будет, когда стена высохнет. И потому необходимо, чтобы при работах над фресками у живописца гораздо большую роль, чем рисунок, играло суждение и чтобы им руководил опыт более чем величайший, ибо в высшей степени трудно довести это до совершенства. Многие из наших художников достигают больших успехов в других работах, а именно маслом или темперой, в этих же терпят неудачу, ибо способ этот поистине требует наибольшей мужественности, уверенности, решительности и более прочен, чем все остальные, а то, что сделано, – постоянно и становится все красивее и однороднее в бесконечно большей степени, чем при других способах. Этот способ воздухом очищается, воды не боится и во всех случаях противостоит всяким потрясениям. Однако необходимо остерегаться переписывать красками, содержащими мездровый клей, желток и камедь или драгант, как это делают многие живописцы, ибо, помимо того, что нарушается естественный ход высветления стены, краски, темнеющие от этой ретуши, через короткое время становятся черными. И поэтому пусть те, кто хотят работать на стене, работают мужественно по сырому и не переписывают по сухому, ибо, помимо того, что это очень позорно, это укорачивает жизнь живописи, как сказано в другом месте.

ГЛАВА VI

О том, как писать темперой, то есть на яичном желтке, на досках или холсте и как это можно применять на сухой стене

Еще до Чимабуе, а начиная с него и поныне, всегда можно было видеть работы, выполненные греками темперой на доске или где-нибудь на стене. Эти старые мастера обычно покрывали доски гипсом и, опасаясь, как бы они не разошлись по швам, прикрепляли к ним мездровым клеем льняное полотно и затем покрывали их гипсом, прежде чем на них работать; краски же они замешивали с яичным желтком или темперой следующим образом: они брали яйцо, взбивали его и толкли в ней нежную фиговую веточку, молоко которой и образовывало с яйцом темперу для красок; этим они и писали свои работы. Краски же для этих досок брали минеральные, изготовлявшиеся частью алхимиками, частью же добывавшиеся в земле. И для такого рода работ годятся любые краски, кроме белил, применяющихся для работ по оштукатуренной стене, ибо они слишком плотные. Таким образом и писались их работы и картины, и это называлось писать темперой. Лишь синюю краску они замешивали на мездровом клее, так как от желтка она становилась зеленой, клей же сохранял ее сущность, как равным образом и камедь. Того же способа придерживаются с досками, покрытыми или не покрытыми гипсом, а при росписи сухих стен добавляют одну или две пригоршни горячего клея, и на нем замешивают краски, которыми и выполняют всю работу; если же кто захочет замешать краски на клею, он может легко это сделать, соблюдая то, что было рассказано о темпере. Хуже от этого не будет, ибо можно увидеть работы темперой старых наших мастеров, сохраняющие сотни лет большую красоту и свежесть. И, конечно, это видно и на творениях Джотто, в том числе на некоторых его досках, существующих уже двести лет и сохранившихся весьма хорошо. Потом начали работать маслом, вследствие чего многие изгнали темперу, хотя и теперь мы видим, что ею писали и продолжают писать алтарные образа и другие серьезные вещи.

ГЛАВА VII

О том, как писать маслом на доске и холсте

Изобретение масляных красок было для искусства живописи прекраснейшей выдумкой и большим удобством; изобрел это впервые во Фландрии Иоанн из Брюгге⁵⁵, который послал доску в Неаполь королю Альфонсу, а Федерико II, герцогу Урбинскому, ванну, и написал он также Св. Иеронима, принадлежавшего Лоренцо де Медичи, и много других прославленных произведений. По его стопам следовали Руджери из Брюгге, его ученик, и Ауссе, последователь Руджери⁵⁶, написавший для семьи Портинари в Санта Мариа Нуова во Флоренции небольшую картину, принадлежащую теперь герцогу Козимо; его же рукой написана доска в Кареджи, в загородной флорентинской вилле светлейшего рода де Медичи. Среди первых были также Людовик из Лувена⁵⁷, Пьетро Криста⁵⁸, мастер Мартин⁵⁹ и Джусто из Гента⁶⁰, написавший на доске причастие герцога Урбинского и другие картины, а также Уго из Антверпена⁶¹, написавший доску в Санта Мариа Нуова во Флоренции. Искусство это привез затем в Италию Антонелло да Мессина⁶², который провел много лет во Фландрии и, возвратившись из-за гор, обосновался в Венеции и обучил ему нескольких друзей. В числе их был Доменико Венециано, который впоследствии завез это искусство во Флоренцию, где расписал маслом капеллу Портинари в Санта Мариа Нуова. Там ему обучился Андреа даль Кастаньо, преподавший его и другим мастерам, благодаря которым искусство это распространялось и совершенствовалось вплоть до Пьетро Перуджино, Леонардо да Винчи и Рафаэля Урбинского, так что наконец оно достигло той красоты, до которой художники наши благодаря названным поднялись. Этот способ письма оживляет краски, и ничего большего при нем не требуется кроме прилежания в любви, ибо масло делает колорит более мягким, нежным и деликатным, дает возможность легче, чем каким-либо другим способом, добиться цельности и манеры, именуемой сфумато. А так как работают сырыми красками, они легче смешиваются и объединяются одна с другой. Одним словом, художники добиваются таким образом в своих фигурах прекраснейшего изящества, живости и смелости настолько, что фигуры эти часто кажутся выпуклыми и как бы выступают из доски, особенно когда хороший рисунок сочетается с изобретательностью и прекрасной манерой.

Для того же, чтобы применить этот способ, поступают так: после того как для начала покрыли доску или картину гипсом и отшлифовали, ее прокрывают очень жидким клеем четыре или пять раз при помощи губки; затем растирают краски на ореховом масле или на масле из льняного семени (правда, орех лучше, ибо меньше дает желтизны), и краски, растертые таким образом на этих маслах, которые служат для них темперой, остается всего лишь накладывать кистью. Однако предварительно следует приготовить смесь сохнущих красок, каковы свинцовые белила, джаллолино и терра ди кампана, смешав их вместе и добившись однородной корпусности и цвета; а когда клей высохнет, эту смесь размазывают по доске, прихлопывая ладонью, пока она не станет однородной и не покроет равномерно всю доску; многие называют это импримитурой. Размазав эту мастику или краску по всей доске, положи на нее картон, сделанный тобою раньше с фигурами и композицией по твоему усмотрению, под этот же картон положи другой, окрашенный в черный цвет с одной стороны, а именно той, которая приходится на мастику. Затем маленькими гвоздиками прибивают оба картона, берут острую палочку из железа, из слоновой кости или из твердого дерева и прочерчивают контур на картоне уверенно, так, чтобы не испортить картона; таким образом на доске или картине прекрасно прочерчиваются все фигуры и все, что есть на картоне, положенном на доску. Кто же не желает заготовлять картоны, может рисовать белым портновским мелом по мастике или же ивовым углем, ибо и тот и другой легко стираются. И, таким образом, мы видим, что художник, после того как высохнет мастика, делает набросок, либо переводя с картона, либо белым портновским мелом, и некоторые называют это накладкой. И после того как художник покроет всю картину, он с величайшей тщательностью начинает все отделывать с самого начала, и тут-то и проявляются его искусство и прилежание, необходимые, чтобы довести ее до совершенства; так вот и пишут мастера свои картины маслом на доске.

ГЛАВА VIII

О том, как пишут маслом на сухой стене

Намереваясь работать маслом на сухой стене, художники могут придерживаться двух манер. Первая заключается в том, что стена, выбеленная по сырому или как-либо иначе, обскабливается, или же, если она осталась гладкой без побелки и лишь оштукатуренной, ее покрывают два или три раза горячим и прокипяченным маслом и повторяют это до тех пор, пока она не перестанет в себя впитывать; когда же она затем высохнет, на нее накладывают мастику или импримитуру, как было сказано в предыдущей главе. Сделав это, художники могут по сухому переводить или рисовать и завершать всю работу, как на доске, примешивая постоянно к краскам немного лака, ибо если это сделать, то затем не понадобится покрывать лаком. Другой способ заключается в том, что художник из мраморного стука и мельчайшего толченого кирпича кладет гладкий слой штукатурки и скребет его лезвием лопатки, чтобы стена сделалась шероховатой. Затем ее покрывают один раз маслом из льняного семени и приготовляют в горшке смесь греческой смолы, мастики и грубого лака; вскипятив все это, покрывают стену при помощи грубой кисти и затем размазывают по стене раскаленной на огне лопаткой для каменной кладки, которая закупоривает поры штукатурки, придавая стене более однородную поверхность. Когда она высохнет, ее покрывают импримитурой или мастикой и пишут маслом обычным способом, как уже объяснялось. И так как многолетний опыт научил меня, как можно работать маслом на стене, то я в конце концов, расписывая залы, комнаты и другие помещения дворца герцога Козимо, стал следовать способу, которого придерживался уже много раз; способ же этот вкратце следующий: я делаю подмазку, которую покрываю штукатуркой из извести, толченого кирпича и песка, и оставляю так, пока не высохнет совершенно. После этого материалом для следующего слоя будут известь, хорошо растолченный кирпич и шлак, ибо все три эти вещества, из которых каждого берется по трети, смешанные с яичным белком, в случае надобности взбитым, и с маслом из льняного семени, образуют стук столь плотный, что ничего лучшего нельзя и пожелать. Но следует обратить особое внимание на то, что нельзя оставлять штукатурку, пока материал не высох, иначе она потрескается во многих местах; и поэтому необходимо, если хочешь, чтобы она сохранила свои качества, все время протирать ее лопаткой, шумовкой или ложкой, пока все не станет гладким, как должно быть. Когда же штукатурка высохнет и будет покрыта импримитурой или мастикой, фигуры и истории получаются превосходно, как это ясно могут показать всякому работы в названном дворце и многие другие.

ГЛАВА IX

О том, как пишут маслом на холсте

Чтобы перевозить картины из одной страны в другую, люди придумали удобный способ писать на холстах, которые весят немного, и перевозить их свернутыми нетрудно. Картины, написанные маслом, не будучи жесткими, покрываются гипсом лишь в том случае, если они останутся неподвижными на одном месте, так как если их свернуть, то гипс растрескается. Вместо этого изготовляется паста из муки с ореховым маслом, в которую подсыпают два или три раза толченых свинцовых белил, затем холст смазывается три или четыре раза от края до края жидким клеем, после чего ножом накладывают эту пасту, все же ноздреватости сглаживаются рукой художника. После этого еще один или два раза покрывают жидким клеем, а затем мастикой или импримитурой. Расписывая же сверху, придерживаются того же способа, как и в других случаях, о которых рассказывалось выше. А так как способ этот оказался легким и удобным, то им писались не только небольшие картины, которые можно носить с собой, но и алтарные образа и другие огромнейшие произведения с историями, какие мы видим, например, в залах дворца Сан Марко в Венеции и в других местах, ибо доски недостаточной величины удобно заменять холстами соответственных размеров.

ГЛАВА X

О том, как писать маслом на камне и какие камни для этого пригодны

Замыслы наших художников-живописцев растут постоянно и привели к тому, что они пожелали писать масляными красками не только на стене, но и на камнях. В реке близ Генуи нашли разновидность плит, о которой мы говорили в трактате об архитектуре, весьма подходящих для этой надобности, ибо, будучи очень плотными и мелкозернистыми, они поддаются гладкой полировке. За последнее время, найдя правильный способ на них работать, ими пользовались многократно. Пробовали затем и более тонкие камни, как, например, некоторые сорта мрамора, мискио, серпентины, порфиры и тому подобные, которые, будучи гладкими и полированными, держат на себе краску. Однако на самом-то деле камень грубый и сухой гораздо лучше впитывает и держит кипящее масло и краски, как, например, некоторые мягкие пиперны, или пеперины, которые бьют железом, а не протирают песком или туфом, после чего их можно сгладить той самой смесью, о которой я упоминал, говоря о штукатурке, при помощи той же самой нагретой железной лопатки. Все эти камни вначале клеем не покрывают, но смазывают один раз лишь импримитурой для масляных красок, то есть мастикой, и, когда она высохнет, можно начинать работу в свое удовольствие. Итак, если кто пожелает изобразить историю маслом на камне, тот может взять этот генуэзский камень, заказать из него прямоугольную плиту и укрепить ее на стене болтами в штукатурке, замазав хорошенько мастикой швы, так, чтобы получилась одна сплошная поверхность тех размеров, которые художнику понадобятся. Таков правильный способ завершения таких работ, закончив же, можно их обрамлять дорогими камнями, цветными и иными сортами мрамора. Они прочны до бесконечности, если выполнены тщательно, и можно их покрывать и не покрывать лаком, как кому нравится, ибо камень не ссыхается, то есть не поглощает влаги, как доска и холст, и не боится червей, чего нельзя сказать о дереве.

ГЛАВА XI

О том, как на стенах пишут светотень разными земляными красками и как изображают изделия из бронзы, а также об историях, написанных для арок и празднеств земляными красками на клею, именуемыми гуашью и темперой

Живописцы называют светотенью форму живописи, более близкую к рисунку, чем к письму красками; получается она при изображении мраморных статуй и фигур из бронзы и разных других изделий из камня. Ее применяют на фасадах дворцов и зданий в виде историй, имеющих вид сделанных из мрамора или из камня, на которых они якобы высечены, или же правдоподобно изображают разные сорта мрамора, порфира, зеленого камня, красного и серого гранита, других камней или же бронзы, в зависимости от того, как они лучше распределяются в разных своих сочетаниях для историй, выполненных в этой манере; манера же эта теперь очень часто применяется для фасадов домов и дворцов как в Риме, так и по всей Италии. Эти произведения живописи выполняются двумя способами: во-первых, фреской, и таков правильный способ, во-вторых, на холстах для арок, сооружаемых при въезде государей в город, и при триумфах или же при убранстве празднеств и в комедиях, ибо во всех этих случаях этот вид живописи представляет для взора красивейшее зрелище. Сначала мы рассмотрим фресковую разновидность и особенность этих работ, а затем я скажу о другой.

В этих живописных работах, выполняемых земляными красками, фоны делаются из гончарной глины, смешанной с толченым углем или другим черным цветом для более темных теней и с травертиновым белым цветом для более темных и более светлых оттенков, блики же делаются белым, а заканчивается все самым черным для самого темного. Для работ этого рода необходимо обладать смелостью, рисунком, силой, живостью и прекрасной манерой, и выполняться должны они с лихостью, говорящей о мастерстве, а не об усилии, ибо они должны быть видимы и различимы издали. Точно так же следует изображать и бронзовые фигуры, которые набрасываются на фоне из желтой и красной земли и изображаются на большем удалении при помощи более темных оттенков того же черного, красного и желтого; чистым желтым пишутся полутона; желтым и белым – блики. Так украшают живописцы фасады всякими историями, с разными вкрапленными в них статуями, которые в таком исполнении обладают величайшей прелестью.

Живопись же, предназначаемая для арок, комедий и празднеств, выполняется лишь после того, как холст промазан землей; необходимо в ходе работы промазывать холст и с обратной стороны для того, чтобы на этом земляном фоне темное и светлое в картине лучше согласовывалось. Черные краски обычно смешиваются с небольшим количеством темперы. Белила употребляются для белого, а сурик для выделения предметов, изображаемых бронзовыми, блики же делаются желтым джаллолино поверх этого сурика; для фонов и темных мест применяются те же желтые и красные земли и те же черные краски, о которых я говорил по поводу фресок, и из них же образуются полутона и тени. Для различных других оттенков светотени применяются разные другие краски, как, например, умбра с примесью зеленой и желтой земли и белого, а также черной земли, которая является разновидностью зеленой земли и называется вердаччо.

ГЛАВА XII

Об украшении зданий при помощи сграффито, которое не боится воды, и о том, что нужно для этой работы, а также о том, как выполняются на стенах гротески

Есть у живописцев и еще один вид живописи – одновременно и рисунок, и живопись, и называется он сграффито. Служит он лишь для украшений фасадов домов и дворцов, которые этим способом отделываются быстрее и совсем не боятся воды, ибо все линии не рисуются углем или другим подобным материалом, а чертятся при помощи железного орудия рукой живописца. Делается это следующим образом: берут известку, смешанную с песком обычным способом, и окрашивают ее паленой соломой в темный цвет, обладающий средним тоном и отливающий серебром, и покрывают этим фасад. Сделав это, гладко белят всю стену травертиновой известью и на побелку припорашивают картон или же от руки рисуют на ней то, что задумано. Затем, нажимая на железо, оконтуривают и прочерчивают по известке, а так как под ней черная поверхность, то на известке обнаруживаются все царапины железа, подобно линиям рисунка. Для фонов же обычно белый цвет соскабливают и, приготовив темную очень водянистую акварель, покрывают ею там, где должны быть темные места, как это делают на бумаге, так что издали получается вид прекраснейший; если же на фоне должны быть гротески или листва, то он затемняется, то есть оттеняется этой акварелью. И так как эту работу царапают железом, то живописцы и называют ее сграффито⁶³.

Остается нам теперь рассказать о гротесках, выполняемых на стене, то есть на белом фоне. Когда же нет штукатурного фона, так как известка недостаточно бела, то на все накладывается легкий белый грунт; после этого узоры припорашиваются и пишутся по сырому прочными красками, иначе гротески никогда не будут иметь той же прелести, как те, что пишутся по штукатурке. В этом роде могут быть гротески грубые и тонкие, и выполняются они тем же способом, как фигуры в фресках на стене.

ГЛАВА XIII

О том, как выполняются гротески на штукатурке

Гротесками называется разновидность живописи, вольная и потешная, коей древние украшали простенки, где в некоторых местах ничего другого не подходило, кроме парящих в воздухе предметов, и потому они там изображали всякие нелепые чудовища, порожденные причудами природы и фантазией и капризами художников, не соблюдающих в этих вещах никаких правил: они вешали на тончайшую нить груз, которого она не может выдержать, приделывали лошади ноги в виде листьев, а человеку журавлиные ноги, и без конца всякие другие забавные затеи, а тот, кто придумывал что-нибудь почуднее, тот и считался достойнейшим. Позднее в них был внесен порядок, и их стали очень красиво выводить на фризах и филенках, причем лепные чередовались с живописными. И эти работы были настолько распространены, что следы от них сохранились и в Риме и в любом месте, где раньше жили римляне. И, поистине, украшенные позолотой, резьбой и лепниной, работы эти веселые и на глаз приятные. Выполняются они четырьмя способами: во-первых, целиком из лепнины, во-вторых, с лепным лишь орнаментом, истории же в простенках и гротески на фризах пишутся красками, в-третьих, фигуры частично лепятся, частично же пишутся белым и черным, воспроизводя камеи и другие камни. Такого рода гротески и лепнину мы видели и видим во многих работах, выполненных современными художниками с величайшим изяществом и красотой и украсивших наиболее примечательные постройки по всей Италии, намного перегнав древних. В-четвертых, наконец, работают по штукатурке акварелью, заполняя ею фон вокруг светов и оттеняя его различными красками. Все эти виды гротесков, хорошо противостоящие времени, сохранились в древних образцах во многих местах, в Риме и в Поццуоло близ Неаполя. Последний же вид может также отлично выполняться корпусными красками по сырому, причем белый стук оставляется фоном для этих работ, обладающих поистине большой привлекательностью; с ними чередуются пейзажи, очень их оживляющие, а также небольшие истории с цветными фигурками. Этими работами ныне занимаются в Италии многие мастера, превосходно их выполняющие.

ГЛАВА XIV

О том, как кладется позолота на красной земле и на протраве и о других способах

Поистине открытием прекраснейшим и изобретением хитроумнейшим оказался способ ковки из золота листочков, настолько тонких, что каждая тысяча кованых кусков, размером в одну восьмушку локтя каждый, обходится не более как в шесть скудо – и золото, и работа. Однако не меньше изобретательности требовал способ накладывать золото на гипс, чтобы покрытое им дерево или другой материал казался сплошной золотой массой. А делается это следующей манерой: дерево несколько раз покрывается слоем тончайшего гипса, смешанного с клеем, скорее жидким, чем густым, причем толщина слоя зависит от того, хорошо или плохо обработано дерево. Затем, после того как гипс отшлифован и очищен, на чистом белке, взболтанном в воде, замешивается армянская красная земля, тончайшим образом растертая на воде, и в первый раз раствор делается водянистым и так сказать жидким и прозрачным, а во второй – несколько более густым. Работа покрывается им по крайней мере три раза, пока вся целиком хорошенько им не пропитается. Промыв последовательно чистой водой и при помощи кисти все те места, где положена земля, на них накладывается листовое золото, которое тотчас же и пристает к мягкому слою. А пока все это еще не совсем подсохло, золото полируется собольим или волчьим зубом, пока не станет сверкающим и красивым.

Золотят еще и другим способом, именуемым способом протравы, пригодным для материалов всякого рода: камня, дерева, холста, всяких металлов, тканей и кожи, причем золото не полируется так, как при первом способе. Эта протрава, на которой держится золото, приготовляется из разных сохнущих масляных красок и из кипяченого масла с лаком и накладывается на дерево, предварительно дважды покрытое клеем. На полученную таким образом протраву, когда она уже не совсем свежая, а наполовину высохла, накладывают листы золота. При спешной работе можно то же самое делать и с армянской землей, если только она хорошего качества; но это скорее годится для седел, арабесок и других украшений, чем для чего-либо другого. Листочки толкутся также в стеклянной чашке с прибавлением небольшого количества меда и камеди; это пригодно для миниатюристов и тех многочисленных художников, которые в своих картинах любят наносить кисточкой контуры и тончайшие блики. Все это прекраснейшие секреты, которых так много, что ими не так уж часто пользуются.

ГЛАВА XV

О стеклянной мозаике и как определить ее качества и достоинства

Выше, в главе VI, уже достаточно подробно было сказано о том, что такое мозаика и как она делается. Продолжая же здесь речь о том, что́ в ней относится к живописи, мы скажем, что соединить ее кусочки в такое единство, чтобы они издали казались прекрасной и похвальной картиной, – мастерство поистине величайшее, ибо для работ такого рода необходимы и опыт и большая рассудительность вместе с глубочайшим пониманием искусства рисунка, так как, если кто в своем рисунке загружает мозаику обилием и излишеством слишком многочисленных фигур, участвующих в истории, или слишком мелких кусочков, тот вводит в нее путаницу. И поэтому необходимо, чтобы рисунок на картонах, для этого заготовленных, был открытым, широким, легким и ясным и выполненным хорошо и в прекрасной манере. И тот, кто умеет передать в рисунке силу падающих теней и при небольшом количестве светов и большом количестве теней правильно распределять отводимые им площади и фоны, тот лучше всякого другого нарисует красиво и стройно. Достойная одобрения мозаика должна отличаться ясностью в своем построении и в тенях некоей плавностью переходов между разными оттенками темного; выполняться же она должна с величайшим расчетом на большое расстояние от глаза, так, чтобы она казалась картиной, а не инкрустацией. Потому мозаики, обладающие этими качествами, и будут считаться хорошими и заслужат похвалу от каждого, и несомненно, что мозаика – это самая прочная из всех картин. Ведь одни со временем темнеют, другие же становятся все ярче, и, кроме того, живопись сама по себе портится и уничтожается, тогда как мозаики по продолжительности их жизни можно назвать почти вечными. В них мы усматриваем совершенство не только старых, но и древних мастеров, судя по работам, которые ныне признаются относящимися к их времени. Так, например, в храме Вакха у Сант Аньезе, что за Римом⁶⁴, отлично выполнены все находящиеся там работы; равным образом и в Равенне во многих местах имеются прекраснейшие образцы старой мозаики, а также и в Венеции – в Сан Марко, и в Пизе – в соборе, и во Флоренции – в куполе баптистерия Сан Джованни⁶⁵. Но прекраснее всего мозаичный корабль Джотто⁶⁶ в портике собора Сан Пьетро в Риме, ибо поистине в своем роде это вещь чудесная; из новых же – мозаика Доменико дель Гирландайо над наружной дверью Санта Мариа дель Фьоре, что выходит к Аннунциате⁶⁷.

Кусочки же для этих работ приготовляются такой манерой: когда стеклоплавильные печи готовы и ковши полны стеклом, прибавляются краски, в каждый ковш своя, причем всегда обращают внимание на то, чтобы, начиная с чистой белой, непрозрачной и корпусной, получались последовательно все более и более темные таким же образом, как при изготовлении смесей красок при обычной живописи. Затем, когда стекло вскипело и хорошо отстоялось и получились мастики и светлые, и темные, и всех оттенков, особыми длинными ложками зачерпывают горячее стекло, разливают его на гладком мраморе и прижимают сверху таким же куском мрамора так, чтобы получились ровные и гладкие плитки толщиной в одну треть пальца. После этого железной трубкой из них нарезают прямоугольные кусочки; другие же срезают раскаленным железом под нужным углом. Такие же кусочки бывают и длинными, и их вырезают при помощи наждака. И это проделывают со всеми необходимыми стеклами, и затем кусочки пересыпают в коробки, где их держат в определенном порядке, подобно краскам, когда собираются писать фреску, и в отдельных горшках держат заготовленные для работы смеси всех красок, более светлых и более темных.

Есть и другой вид стекла, употребляемый для фонов и для светлых тонов златотканных одежд. А именно, когда нужна позолота, берут приготовленные стеклянные пластинки, промывают всю пластинку раствором камеди и затем накладывают сверху кусочки золота; сделав это, задвигают пластинку на железной лопате в устье печи, покрыв перед этим всю стеклянную пластинку, покрытую золотом, тонким стеклом, и покрышки эти делают или из плошек, или же в виде осколков разбитых бутылей, так, чтобы один кусок покрывал всю пластинку. И ее держат в огне, пока она не покраснеет, когда же ее сразу вытащат, то золото с чудесной силой впаивается в стекло, застывает там и уже не боится ни воды, ни любой непогоды; затем оно режется и разделывается, подобно тому способу, о котором сказано выше. А чтобы перенести его на стену, обычно изготовляют один раскрашенный картон и несколько других неокрашенных. Картон этот отжимают или переводят на штукатурку, размечая его кусок за куском, и затем складывают один за другим по мере того как выкладывается мозаика. После того же, как грубо оштукатурят стену, ждут от двух до четырех дней, смотря по погоде. Штукатурку же готовят из травертина, извести, толченого кирпича, драганта и яичного белка и, сделав ее, сохраняют мягкой при помощи мокрых тряпок. Итак, кусок за куском картоны разрезают на стене и разрисовывают ее, оттискивая рисунок на штукатурку; наконец, особыми щипчиками берут кусочки смальты и прикладывают один к другому на штукатурке, самые светлые на места бликов, средние на места средних тонов и темные – темных, точно воспроизводя тени, света и средние тона, как на картоне, и так, старательно работая, доходят постепенно до совершенства. И тот, кто достигает цельности так, чтобы все получилось ровным и гладким, тот более достоин похвалы и ценится больше других. Есть и такие мастера мозаики, которые доводят ее до того, что она кажется фресковой живописью. После того как стекло застывает, оно держится в штукатурке так крепко, что становится прочным до бесконечности, о чем свидетельствуют находящиеся в Риме древние, а также старые мозаики; да и в наши дни современные мастера создали много чудесного и в том и в другом роде.