Текст книги "Пленник страсти (Боваллет, или Влюбленный корсар, Доминика и Бовалле, В омуте любви, Испытание любовью)"
Автор книги: Джорджетт Хейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Джорджетт Хейер
Боваллет, или Влюбленный корсар
Посвящается Ф. Д. Х.
Глава I
На палубе царил хаос. Вповалку лежали мертвые и умирающие, валялось искореженное дерево, кренилась сбитая бизань-мачта [1]1
Бизань-мачта – третья мачта от носа корабля.
[Закрыть]с провисшими парусами; в воздухе носилась пыль и копоть, повсюду стоял едкий запах пороха. Пробив рангоут [2]2
Рангоут – совокупность палубных надстроек судового оборудования: мачты, реи, стеньги и т. д.
[Закрыть]и такелаж [3]3
Такелаж – совокупность судовых снастей (тросы, ванты и т. п.) для крепления рангоута, управления парусами и грузоподъемных работ.
[Закрыть], над головой со свистом промелькнуло ядро и яростно вспенило море за кормой галеона [4]4
Галеон – большое океанское судно с высоко поднятой кормой. Галеоны широко использовались в Испании как основное транспортное средство для сообщения между Старым Светом и Европой и часто подвергались нападениям пиратов. Немало затонувших галеонов с большими ценностями, на борту до сих пор находятся на дне Карибского моря.
[Закрыть]. Казалось, корабль пошатнулся, споткнувшись, и тяжело накренился на левый борт. Стоя на юте, дон Хуан де Нарваэс отдал быстрый приказ, и лейтенант, мигом спустившись по трапу, направился на шкафут [5]5
Шкафут – центральная часть корабля, часть палубы между кормовой и носовой палубой и надстройками.
[Закрыть]. Там, в стальных нагрудниках и блестящих шишаках, толпились солдаты. В руках у них блестели алебарды и пики, некоторые были вооружены обоюдоострыми мечами. Все смотрели на море, туда, откуда неумолимо приближался небольшой корабль, на грот-мачте [6]6
Грот-мачта – вторая, самая высокая мачта парусного корабля, считая от носа.
[Закрыть]которого развевался флаг с красным крестом святого Георга [7]7
Флаг с красным крестом святого Георга (святой Георг традиционно считается покровителем Англии). Крест св. Георга, или греческий крест – прямой крест с равными концами.
[Закрыть]. Теперь солдаты не сомневались, что дело кончится рукопашной схваткой; они были даже рады этому – их считали лучшими бойцами во всем христианском мире. Напав на них, дерзкие англичане не оставили себе никаких шансов на победу. Весь последний час английский корабль держался вне досягаемости испанских пушек, беспрестанно осыпая «Святую Марию» ядрами из своих длинноствольных орудий. Солдаты на шкафуте еще не знали, сколь серьезен нанесенный кораблю ущерб, и нервничали от собственного бессилия и вынужденного бездействия. Теперь английский корабль подошел ближе, ветер наполнил его белоснежные паруса и нес, словно птицу, по вздымающимся волнам.
Дон Хуан наблюдал за приближающимся кораблем и видел, как его пушки рыгнули огнем в сторону противника. Но тот подошел уже слишком близко, и огонь не причинил ему почти никакого вреда: половина ядер пролетела выше корабля, и виной тому были слишком высокие борта галеона. «Рискующий», – теперь у дона Хуана не было никаких сомнений в том, что это «Рискующий» – приближался, как неуязвимый.
Слегка обогнав испанское судно, корабль противника внезапно сделал резкий поворот через фордевинд [8]8
Сделать поворот через фордевинд – перевести корабль на другой галс, развернув его кормой к ветру.
[Закрыть]и, почти задевая бушприт галеона, открыл продольный огонь, сметая все от кормы до носа.
«Святая Мария» стонала и кренилась, на борту возникла паника и суматоха. Дон Хуан понял, что его судно обречено, и тихо выругался в бороду. Однако его не покинула холодная смелость, и он знал, как собрать своих людей для нового удара. «Рискующий» приближался, он явно собирался взять превышающий его по размеру галеон на абордаж. Ну что же, еще оставалась надежда. Пусть «Рискующий» подходит – «Святая Мария» обречена, но на борту «Рискующего» находился Эль Боваллет, тот самый Боваллет, насмехавшийся над Испанией, флибустьер, сумасшедший! Его захват стоит потери даже такого благородного галеона, как «Святая Мария»; больше того! Не было ни одного испанского адмирала, который не мечтал бы о таком пленнике. От одной такой мысли у дона Хуана перехватило дыхание. Эль Боваллет, который показывал Испании кукиш! Если только дону Хуану удастся взять в плен этого заколдованного, казалось, человека и привезти его королю Филиппу [9]9
Король Филипп II (1527 – 1598) – король Испании (1556 – 1598), представитель испанской ветви королевской династии Габсбургов.
[Закрыть], то он сможет спокойно почивать дальше на лаврах вполне заслуженной славы.
Именно эти мысли преследовали дона Хуана, когда днем он бросил вызов показавшемуся на горизонте кораблю. Ему было известно, что Эль Боваллета можно встретить в этих водах; в Сантьяго он виделся с Перинатом, уже пытавшимся примерно наказать «Рискующий». Перинат, вернувшийся с поля сражения, был уже не тем Перинатом, который уходил в плавание, полный планов о мести. Он горячо говорил о колдовстве, о дьяволе, принявшем облик человека. Дон Хуан только насмешливо улыбался. Ох, уж этот Перинат – «сапожник», да и только! Теперь он и сам мог вот-вот потерпеть поражение. Он бросил Боваллету перчатку, а тот никогда не отказывался от вызова. Быстро подобрав эту перчатку, он кинул свой изящный корабль по искрящимся морским волнам.
Конечно, де Нарваэс хотел немного покрасоваться перед дамой, показать, на что он способен. Дон Хуан почувствовал угрызения совести. Внизу, в обшитых панелями каютах, находился не кто иной, как дон Мануэль де Рада и Сильва, бывший губернатор Сантьяго [10]10
Сантьяго – первоначальное название острова Куба, открытого Колумбом в 1492 году. Теперь об этом напоминает только город Сантьяго-де-Куба.
[Закрыть]с дочерью Доминикой. Дон Хуан слишком хорошо понимал, какой опасности они теперь подвергались. Но, когда дело дойдет до рукопашной, удача еще может повернуться к ним лицом. Вооруженные солдаты в полной готовности стояли на шканцах и полубаке [11]11
Полубак – небольшая приподнятая надстройка на палубе парусника, перед первой от носа мачтой. В этой передней части корабля обычно размещались моряки, здесь же хранились припасы.
[Закрыть]. Канониры, взмокшие от пота и перепачканные копотью, возились около орудий, возникшая было паника быстро улеглась. Пусть только «Рискующий» подойдет! Корабль подошел еще ближе. Сквозь дым уже можно было разглядеть матросов с абордажными топорами и мечами, ждущих приказа, чтобы броситься на «Святую Марию». Ядра посыпались на испанских солдат.
Крики, стоны и ругательства зазвучали в воздухе, и в этой неразберихе «Рискующий» подкрался еще ближе, взяв высокой галеон на абордаж.
Люди полезли по бортам, на ходу образуя ступеньки из абордажных топоров. Забираясь на шпринтовый рей [12]12
Шпринтовый рей – короткий рей, расположенный под бушпритом для крепления косого паруса.
[Закрыть], они прыгали на палубу «Святой Марии», зажав в зубах кинжалы и сжимая мечи в руках. Остановить этот напор не могло, казалось, ничто. Люди все прибывали, на скользких палубах закипела отчаянная схватка: лязг мечей, удары, хрипы, быстрые взмахи кинжалами…
Дон Хуан стоял на самой верхней ступеньке трапа, сжимая в руке меч. Он старался найти лидера наступающих, но не мог никого разглядеть в такой суматохе.
Это была жестокая борьба, кровавая схватка. Изредка крики раненых и лязг мечей прерывали пистолетные выстрелы. Некоторое время нельзя было даже разобрать, за кем остается преимущество, битва продолжалась, а беспомощная «Святая Мария» лежала в дрейфе.
Неожиданно из людского водоворота возле трапа вырвался человек и стал взбираться по трапу. Какое-то мгновение он стоял на первой ступеньке, глядя снизу на дона Хуана, держа в руке окровавленный меч; его плащ был перекинут через левую руку, а острая черная бородка торчала вверх. Блестящий шлем мешал разглядеть верхнюю часть его лица, но дон Хуан видел, как хищно блеснули белые зубы, и пригнулся, готовясь нанести удар, который должен был отправить незнакомца в небытие.
– Вниз, реrrо! [13]13
Perro – собака (исп.).
[Закрыть]– прорычал он. Незнакомец засмеялся и ответил на чистейшем кастильском наречии [14]14
Кастильское наречие – язык жителей Кастильского королевства, располагавшегося в XI – XV веках в центре Пиренейского полуострова; кастильское наречие считается нормой литературного произношения в испанском языке.
[Закрыть]:
– Нет, сеньор, собака поднимается!
Дон Хуан прищурился, чтобы лучше разглядеть поднятое к нему лицо.
– Поднимись и умри, собака, – ответил он спокойно, – ибо мне кажется, ты как раз тот, кого я ищу.
– Вся Испания ищет меня, сеньор, – ответил незнакомец весело. – Но кто же прикончит Ника Боваллета? Может, вы попробуете?
Он с шутовским поклоном ринулся вверх, и его меч скрестился с мечом дона Хуана. Резким движением кинув плащ, незнакомец запутал в нем меч Нарваэса. Спустя мгновение он был уже на юте [15]15
Ют – надстройка на корме корабля, с борта до борта и до самой кормовой оконечности судна.
[Закрыть]. Дон Хуан едва успел стряхнуть со своего клинка плащ. Теперь он знал, что противник явно сильнее его самого, и отступал все дальше и дальше к фальшборту [16]16
Фальшборт – легкая обшивка борта над открытой палубой, служащая для ее ограждения.
[Закрыть], яростно сражаясь за каждый дюйм своего отступления.
Крузада, его лейтенант, подбежал к сражающимся с полуюта. Боваллет заметил его и быстро закончил поединок. Его большой меч взвился вверх и обрушился на дона Хуана, распоров его камзол. Полуоглушенный, дон Хуан рухнул на колени, его меч со звоном упал на палубу. Боваллет, тяжело дыша, повернулся к лейтенанту.
На юте уже толпились англичане, со всех сторон раздавались крики испанцев, просивших пощады.
– Сдавайтесь, сеньор, сдавайтесь, – проговорил Боваллет. Ваш командир – мой пленник.
– Но я все еще могу прикончить тебя, пират! – воскликнул тот.
– Обуздай свои амбиции, малыш, – ответил Боваллет. – Эй, Доу, Рассет, Керлью! Успокойте-ка этого молодца. Только повежливее, ребята, повежливее!
Крузада увидел, что окружен, и в ярости выругался. Грубые руки схватили его и потащили прочь; лейтенант заметил, как Боваллет оперся на свой меч, и гневно обругал пирата трусом и наглецом.
Боваллет едва заметно усмехнулся в ответ на это:
– Отрасти сначала бороду, мальчик, а когда она вырастет, мы встретимся снова. Мастер Дэнджерфилд! – его лейтенант был тут как тут. – Предоставьте охрану этому благородному сеньору, – приказал Боваллет, указывая на дона Хуана коротким кивком. Он наклонился, подобрал меч дона Хуана и быстро направился прочь, легко спускаясь по трапу на шканцы [17]17
Шканцы – место в средней части верхней палубы военных кораблей, где производились смотры и парады. На шканцах размещались в хорошую погоду почетные пассажиры.
[Закрыть].
Придя в себя, дон Хуан обнаружил, что он безоружен, а Боваллет исчез. Шатаясь, он поднялся на ноги, и заметил, что перед ним стоит светловолосый юноша.
– Вы мой пленник, сеньор, – сказал Ричард Дэнджерфилд на ломаном испанском. – Вы проиграли.
Пот заливал глаза дона Хуана. Только вытерев его он смог осознать всю правоту этого утверждения. Испанцы сложили оружие. Ярость и боль поражения внезапно исчезли с его лица. Сверхъестественным усилием воли он вновь обрел «sossiego» [18]18
Sossiego (исп.) – спокойствие, самообладание, чувство собственного достоинства.
[Закрыть]и выпрямился с бесстрастным видом, как это подобало человеку его воспитания. Ему удалось даже поклониться.
– Я в ваших руках, сеньор.
Английские матросы рыскали по всему кораблю в поисках добычи. Трое или четверо крепких парней с топотом кинулись к трапу, который вел в отдельные каюты. Там они увидели зрелище, поразившее их. Прижавшись спиной к стене, обшитой деревом, судорожно заложив руки за спину, там стояла дама – очаровательная, с кожей – цвета сливок, волосами цвета драгоценного черного дерева и губами цвета розовых лепестков. Роскошные волосы девушки были заключены в золотую сетку. Ее большие темные глаза темнели под томными веками, брови были деликатно выгнуты, маленький носик горделиво вздернут. На девушке было пурпурное платье, расшитое золотым узором, и армазиновая юбка [19]19
Армазин – легкая шерстяная материя, употреблявшаяся, главным образом, на женскую одежду.
[Закрыть], державшаяся на некоем подобии кринолина [20]20
Кринолин – каркас в виде обруча, вставлявшийся в юбку у бедер, а также юбка с таким каркасом.
[Закрыть]. Высокий воротник дорогого платья сиял драгоценными камнями.
Первый же вошедший матрос остановился, пораженно глядя на нее, но быстро пришел в себя и заорал с хриплым смехом:
– Девчонка! Да еще какая, клянусь жизнью!
Его приятели столпились вокруг, чтобы поглазеть на чудо. В глазах леди вспыхивали искры гнева, смешанного со страхом. Со стула с высокой спинкой, стоявшего около стола, поднялся мужчина средних лет. Он был явно нездоров. Скрытая лихорадка держала его в своих цепких объятиях, это было видно и по его глазам с горячечным блеском, и по приступам озноба, сотрясавшим его время от времени. На его плечи был накинут длинный, отделанный мехом халат, он тяжело опирался на палку.
Рядом с ним стоял монах францисканского ордена [21]21
Францисканский орден – католический монашеский орден, основанный в 1209 году святым Франциском Ассизским; члены этого ордена проповедовали жизнь в нищете и отказ от материальных благ.
[Закрыть]в сутане с капюшоном, отрешенно шепчущий молитвы и перебирающий свои четки. Хозяин каюты нетвердым шагом вышел вперед и заслонил свою дочь от любопытных глаз.
– Я требую, чтобы нас отвели к вашему командиру! – сказал он по-испански. – Я – дон Мануэль де Рада и Сильва, бывший губернатор острова Сантьяго.
Едва ли английские моряки поняли, что он им говорил. Двое из них выступили вперед и оттащили дона Мануэля в сторону.
– Держись подальше, седая борода! – посоветовал ему Уильям Хик и грязной рукой ухватил леди за подбородок. – Хорошенькая штучка! Поцелуй меня, цыпочка!
В ответ он получил звонкую пощечину. Уильям Хик отпрянул назад, разочарованно держась за щеку.
– Ах, ты, ведьма!
Джон Доу обхватил леди за тонкую талию, прижав одну из ее рук. Другая ее сопротивляющаяся рука тоже исчезла в его огромной лапе.
– Потише, моя овечка, потише, – проворковал он и влепил девушке звучный поцелуй. – Вот как надо действовать, парни!
Дон Мануэль, удерживаемый двумя матросами, заорал:
– Отпусти ее, мерзавец. Командира! Я требую вашего командира!
Они уловили смысл последнего слова, и это немного отрезвило матросов.
– Ладно, отведите их к генералу. Так будет безопаснее.
Джон Доу отпихнул в сторону Уильяма Хика, который вертел в пальцах драгоценную подвеску на шее девушки.
– А ну, прочь! Ты что, хочешь, чтобы Сумасшедший Ник с тобой поговорил? Давай-ка, девочка, пошли на палубу!
Сопротивляющуюся леди заставили направиться к двери. Она не знала, что они собрались с ней делать, и отчаянно боролась, увертываясь от протянутых к ней рук. Но это не помогло.
– Проклятая ведьма! – проворчал Хик, все еще страдая от залепленной ему пощечины. Он подхватил ее на руки и понес по трапу на корму.
Там уже толпились остальные члены команды, приветствовавшие появление этой разъяренной дамы изумлением и распутным сквернословием. Чуть только ее поставили на ноги, она набросилась на Хика, точно дикая кошка. Проигнорировав предостерегающий крик своего отца, которого тоже привели на палубу, она кинулась на Хика, топча каблучком его большую ногу, царапая бородатое лицо. Ее едва оттащили ухмыляющиеся матросы. Один из них пощекотал ее подбородком и громко расхохотался, увидев, как она вздернула голову.
– Малышка горлинка, хорошенькая птичка! – проговорил Джон Доу, пытаясь сострить.
Вокруг толпились мужчины, удивляясь, посмеиваясь, любуясь и пожирая ее глазами. Кто-то громко причмокнул губами, другие знающе перемигивались и отпускали непристойные шутки. Над всеми собравшимися прозвенел властный голос:
– Клянусь смертью Господней! Что там такое? А ну, пропустите!
Люди быстро расступились, и девушка со страхом взглянула в лицо Эль Боваллета.
Он уже снял шлем, обнажив лицо с правильными чертами, короткие черные волосы и… глаза. Девушка увидела его замечательные глаза, голубые, как море, блестящие и проницательные, очень живые, смеющиеся, наблюдательные, но беззаботные глаза.
Он задержал свой нетерпеливый шаг и уставился на нее, подвижная бровь комично взлетела вверх, сэр Николас Боваллет, казалось, не верил своим глазам.
Тут он заметил удерживающих даму моряков, и смех исчез из его глаз. Он действовал быстро. Кулак Боваллета мелькнул в воздухе, и Уильям Хик, все еще неосторожно удерживающий леди за запястье, растянулся на палубе.
– Негодяи! Мерзавцы! – яростно проговорил Боваллет и круто развернулся, чтобы разделаться с Джоном Доу.
Но Доу поспешно отпустил запястье дамы и благоразумно отступил со всей скоростью, на какую только был способен. Боваллет повернулся к даме.
– Тысяча извинений, сеньора! – проговорил он, словно речь шла о пустяке.
Леди не могла не признать его наружность приятной, а улыбку неотразимой, но она подавила ответную улыбку: ей не пристало дружески улыбаться английскому разбойнику.
– Освободите моего отца, сеньор! – высокомерно потребовала она.
Казалось, ее тон позабавил Боваллета. Он огляделся в поисках отца благородной дамы и увидел, что тот стоит между двух матросов, не замедливших отпустить его.
Потрясенный дон Мануэль был пепельно-бледен. Задыхаясь, он заговорил:
– Я немедленно требую командира!
– Тысяча извинений! – повторил Боваллет. – Я и есть командир, Николас Боваллет. Я к вашим услугам!
Леди ахнула:
– Так я и знала! Вы – Эль Боваллет! Бровь Боваллета снова поползла вверх, глаза заискрились сами собой.
– Собственной персоной, сеньора. Я у ваших ног!
– Я, – представился дон Мануэль напыщенно, – я – дон Мануэль де Рада и Сильва. А это – моя дочь, донья Доминика. Теперь будьте добры, объясните, что за безобразие здесь происходит.
– Безобразие? – переспросил Боваллет, искренне удивленный. – Какое безобразие, сеньор?
Дон Мануэль покраснел и дрожащим пальцем указал на царивший на палубе беспорядок.
– И вы еще спрашиваете, сеньор?
– Ах, схватка! Но, по правде сказать, благородный сеньор, я думал, ваш корабль первый открыл огонь по мне, – мягко проговорил Боваллет. – А я не привык отказываться от вызова.
– А где дон Хуан де Нарваэс? – спросила донья Доминика.
– Под стражей, сеньора. А потом мы посадим его на его собственный баркас.
– Вы победили его! Вы, с этим вашим маленьким корабликом!
Боваллет рассмеялся, услышав эти слова.
– Я, с этим маленьким корабликом. – Он поклонился.
– А что же теперь будет с нами? – прервал его дон Мануэль.
Сэр Николас растерянно оглянулся, пригладив свои курчавые волосы.
– Вот вы и взяли меня врасплох, сеньор, – признался он. Зачем вы оказались на борту этого судна?
– Полагаю, это не ваше дело, сеньор. Но если уж вам так хочется знать, я направлялся из Сантьяго домой, в Испанию.
– Что ж, весьма сожалею, – сочувственно сказал Боваллет. – Какая муха укусила этого олуха, вашего командира, что он открыл по мне огонь?
– Дон Хуан исполнял свой долг, сеньор, – надменно сказал дон Мануэль.
– Выходит, его добродетель не получила достойного вознаграждения, – засмеялся Боваллет. – Но что же мне делать с вами? – Он поразмышлял еще немного. – Есть, конечно, баркас. Он вскоре отправится к острову Доминики [22]22
Остров Доминики – небольшой остров в Вест-Индии, входящий в Малые Антильские острова. Открыт Колумбом в 1493 году, принадлежал Испании до XVIII века.
[Закрыть], что лежит примерно в трех милях к северу от нас. Угодно вам отплыть на нем?
Донья Доминика быстро шагнула вперед. Едва только ее страх немного отступил, она дала волю своему гневу. Беззаботный тон пирата нельзя было больше сносить. Она разразилась страстной речью, выстреливая слова в Боваллета.
– И это все, что вы можете сказать! Морской грабитель! Ненавистный пират! Вам все равно, что нам придется возвращаться в индийские колонии и еще несколько месяцев ждать следующего корабля? О, вам все равно, все равно! Вы же видите, здесь стоит мой отец, больной человек, и вам дела нет до того, что вы так грубо обходитесь с ним! Низкий, презренный грабитель! Какое вам до этого дело! Вам дела нет! Я плюю на вас, английский разбойник! Всхлипывая от ярости, она топнула на него ногой.
– Попробуйте! – сказал Боваллет, глядя сверху вниз в это прелестное, гневное лицо. В его веселых глазах даже промелькнуло восхищение. Донья Доминика попыталась ударить его, но в самый последний момент Боваллет перехватил ее руку и заглянул девушке прямо в глаза. – Я молю о прощении, сеньора. Мы все исправим. – Он повернул голову и звонко кликнул своего лейтенанта.
– Отпустите меня! – потребовала Доминика и попыталась освободить руку. – Отпустите меня!
– Э, да вы же расцарапаете меня, если я вас выпущу! – сказал Боваллет, поддразнивая ее.
Этого она уже не могла стерпеть. Доминика опустила глаза и увидела рукоятку кинжала, торчащего из-за пояса Боваллета. Она вновь подняла глаза и, неотрывно глядя англичанину прямо в лицо, потянулась к кинжалу.
Сэр Николас быстро глянул вниз вслед ее руке и рассмеялся.
– Смелая девочка! – Он отпустил ее, позволил ей вытащить кинжал и развел руки в стороны. – Давай! Ударь меня!
Та отступила назад, неуверенная, пораженная, удивляясь тому, что этот человек открыто пренебрегает смертельной опасностью.
– Если вы только тронете меня, я убью вас, – произнесла она сквозь зубы.
Англичанин подошел ближе. Он смеялся. Девушка еще немного отступила назад, упершись спиной в фальшборт.
– А теперь ударь! – предложил Боваллет. – Клянусь, у тебя это должно получиться!
– Дочь моя! – растерянно вскричал дон Мануэль. – Верните ему нож! Я приказываю вам! Сеньор, будьте так любезны, отойдите от нее!
Боваллет отошел от дамы. Казалось, он и думать забыл о смертельном оружии, оставшемся в ее руках. Он подождал, пока подошел Дэнджерфилд со словами:
– Сэр, вы меня звали?
Широким жестом Боваллет показал на дона Мануэля и его дочь.
– Сопроводите дона Мануэля де Рада и Сильва с дочерью на борт «Рискующего», – сказал он по-испански.
Дон Мануэль вздрогнул, а Доминика тихо ахнула.
– Это шутка, сеньор? – спросил дон Мануэль.
– Зачем мне шутить?
– Вы объявляете нас своими пленниками?
– О, нет, я прошу вас быть моими гостями сеньор. Я ведь только что сказал, что постараюсь все исправить.
Леди снова заговорила:
– Вы просто издеваетесь над нами. Вам не забрать нас на борт вашего корабля. Мы не пойдем!
Боваллет упер руки в бока.
– Как так? Не вы ли обвиняли меня в том, что я, пес, задержал ваше возвращение в Испанию? Я исправлю эту ошибку – я доставлю вас в Испанию со всей возможной скоростью. Что же вам не нравится?
– Отвезете нас в Испанию? – переспросил дон Мануэль недоверчиво.
– Вы не сможете! – воскликнула Доминика. – Вы не посмеете сделать это!
– Не посмею? Клянусь сыном Господним, разве не я посмел год назад прийти в Виго [23]23
Город и порт в северо-западной части Испании на побережье Атлантического океана.
[Закрыть]и опустошить там все? Что же остановит меня на этот раз?
Девушка вскинула руки, и кинжал блеснул в лучах солнца.
– О, теперь я понимаю, почему вас прозвали Сумасшедшим Боваллетом!
– Вы ошибаетесь, – весело ответил Боваллет. – Меня прозвали Сумасшедшим Ником. Я позволяю вам называть меня так, сеньора.
В разговор вмешался дон Мануэль.
– Сеньор, я вас не понимаю. Не могу поверить, что предлагаете все это от чистого сердца!
– Я совершенно искренен, сеньор. Разве вам недостаточно слова англичанина?
Дон Мануэль не знал, что ответить. Поэтому слово «Нет!», носившееся в его мозгу произнесла его дочь. Ответом ей послужил быстрый взгляд и короткий смех.
На палубе появился дон Хуан де Нарваэс, величественный даже в роли пленника. Он низко поклонился дону Мануэлю, еще ниже донье Доминике и абсолютно проигнорировал Боваллета.
– Сеньор, баркас ждет. Позвольте мне сопровождать вас.
– Отправляйтесь одни, дон Пунктуальность, – пошутил сэр Николас. – Дон Мануэль отплывает со мной.
– Нет! – проговорила Доминика довольно неуверенно.
– Я не имею желания шутить с вами, сеньор, – холодно отрезал дон Хуан. – Естественно, дон Мануэль де Рада отплывет со мной.
Длинный палец сэра Николаса поманил стражника дона Хуана.
– Проводите дона Хуана на баркас, – приказал Боваллет.
– Я не сойду с места без дона Мануэля и его дочери, – сказал Нарваэс, становясь в позицию.
– Уведите его, – вздохнул сэр Николас. – Да хранит вас Господь, сеньор. – Протестующего Нарваэса увели. – Сеньора, соблаговолите проследовать на борт «Рискующего». Диккон, пусть немедленно перенесут и вещи.
Доминика воспротивилась, решив посмотреть, что из этого выйдет.
– Я не пойду! – она сжала кинжал. – Подступитесь ко мне себе на горе!
– Это вызов? – поинтересовался Боваллет. – Я же говорил вам, что никогда не отказываюсь от вызова. – Он наклонился к ней и, смеясь, увернулся от острия кинжала. Спустя секунду он уже крепко обхватил ее талию. – Просите мира, моя красавица, – сказал он, отнимая у нее кинжал и пряча его в ножны. – Пошли! – Он подхватил девушку на руки и широким шагом направился к трапу.
Доминика не сопротивлялась. Она знала, что это бесполезно, и пострадает только ее достоинство. Она позволила нести себя, ей это даже понравилось. Никто в Испании не был способен на такое. Руки, поддерживающие ее, излучали немалую силу. Странный, уж точно сумасшедший человек, о нем хотелось узнать побольше.
Боваллет нес Доминику по трапу на шкафут, где его люди деловито раздирали добычу – китайские шелка, холсты, слитки золота и пластины серебра, пряности с островов.
– Грабитель! – прошептала Доминика тихо. Англичанин донес ее до самого фальшборта и девушку интересовало, как он поступит дальше. Для него, однако, это не было темой для размышления – ухватившись одной рукой за веревку, он, вместе со своей ношей, легко прыгнул и постоял секунду, балансируя.
– Добро пожаловать на борт «Рискующего», моя дорогая! – произнес он дерзко и, чуть тряхнув ее, спустился на корму собственного корабля.
Растрепанную и онемевшую, Доминику поставили на ноги, и тут она увидела, как осторожно ее отцу помогают перебраться через борт высокого галеона. Казалось, дона Мануэля забавляло это приключение.
– Проследи, чтобы гостей хорошо разместили, Диккон, – приказал Боваллет светловолосому юноше и отправился назад тем же путем, что и пришел.
– Не соблаговолите ли сойти вниз, сеньора? – застенчиво сказал Дэнджерфилд и поклонился. – Ваши сундуки немедленно будут доставлены.
Дон Мануэль криво улыбнулся.
– Я полагаю, этот человек или сумасшедший, или… необычный человек, с причудами, дочь моя, – заметил он. – Несомненно, со временем мы это узнаем.
