Текст книги "Брак по расчету (Удобный брак)"

Автор книги: Джорджетт Хейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Горри, казалось, становилась объектом разговоров всего города. Узнав об этом, леди Уинвуд с удовольствием вспомнила дни, когда сама была в центре всеобщего внимания.

– Вот именно – в центре! – подхватила миссис Молфри. – Но если вы, дорогая тетя, были в центре внимания благодаря красоте, то Горри попадает в центр совсем по другой причине!

– Мы считаем Горри достаточно хорошенькой, – отозвалась Элизабет.

– Ты пристрастна, дорогая, как и я, впрочем. Лично я считаю поступки Горри ребячеством, не более.

– Мы знаем, – сказала Шарлот, очень прямо сидя на стуле и глядя перед собой, – что Горри ребячлива, но, как бы то ни было, поведение члена семьи Уинвуд не может служить предметом обсуждения, а уж тем более осуждения.

Смущенная тоном Шарлот, миссис Молфри молча теребила свой ридикюль, затем, помолчав, сказала с легким смешком:

– О, конечно, моя дорогая! Но я своими глазами видела, как Горри сняла с запястья один из своих браслетов из жемчуга на картежной вечеринке у леди Dоллэби и бросила его на стол как ставку, поскольку все свои деньги она проиграла. Можете себе представить: мужчины ее поддержали, ставя против браслета кольца, булавки и всякую всячину.

– Возможно, это было неумно со стороны Горри, – сказала Элизабет. – Но я думаю, что не такая уж это трагедия.

– Я вынуждена заявить, – заметила Шарлот, – что у меня азартные игры вызывают отвращение.

Леди Уинвуд неожиданно встрепенулась:

– Азартные игры всегда были в почете в роду Уинвудов. Ваш отец играл во что угодно и когда угодно. Да и я сама, если позволяет здоровье, не прочь посидеть за картами. Помню, в Ханнесбери мы играли в серебряного фараона с принцессой. И я удивляюсь тебе, Шарлот, – игра сейчас в моде. Другое дело, что мы все ужасно невезучие. Горация проиграла браслет?

– Ну, что касается этого, – неохотно ответила миссис Молфри, – то до конца дело не дошло: в комнату вошел Рул. Элизабет быстро посмотрела на нее.

– Да? Он ее остановил?

– Нет, – произнесла миссис Молфри недовольно. – Едва ли. Он, как обычно, тихим голосом сказал, что сумму за такую безделицу трудно будет назначить, взял браслет и надел на запястье Горации, а затем бросил на стол горсть монет. Я не стала ждать, что будет дальше.

– О, как замечательно он поступил! – воскликнула Элизабет. Щеки ее горели.

– Разумеется, лорд Рул спас положение, – заключила Шарлот. – Но, если это все, что хотела ты нам сообщить о поведении Горации, моя дорогая Терезия, должна признаться, ты зря потратила время.

– Не думай, что я просто сплетница, Шарлот! – взмолилась ее кузина. – И это еще не все. У меня есть достоверные сведения о том, что она имела наглость на спор проехаться в двуколке молодого Дэшвуда прямо под окнами миссис Уайт!

Несомненно, публика находит ее проделки чрезвычайно увлекательными, но спрашиваю я вас: достойно ли это поведение титула графини Рул?

– Если оно достойно Уинвудов, – высокомерно сказала Шарлот, – то, безусловно, достойно и Дрелинкортов!

Такой убийственный ответ вывел миссис Молфри из равновесия, и она не знала, что сказать, и вскоре уехала, пребывая в самом дурном расположении духа.

После ее ухода осталось ощущение неловкости, которое в конце концов переросло в предположение, осторожно высказанное Элизабет, что леди Уинвуд следует подумать о возвращении на Саут-стрит.

Слабеющим голосом леди Уинвуд пожаловалась, что никому нет дела до ее хрупких нервов и что еще никогда ничего путного не выходило из вмешательства в отношения между мужем и женой.

Напряжение, возникшее в семье Уинвуд, было разряжено письмом мистера Эрона. Он получил звание капитана и для прохождения службы должен был отбыть на запад страны. До отъезда он желал бы обвенчаться с мисс Элизабет.

Это бракосочетание не было таким блестящим, как свадьба Горации, но прошло тем не менее на должном уровне. И если невеста и была несколько бледна, то на ее красоте это никак не отразилось.

Жених выглядел великолепно при всех своих регалиях, церемония прошла при участии лорда и леди Рул, которая была облачена в соответствующий случаю наряд, вызвавший у присутствующих дам всю гамму чувств – от восхищения до шока.

Глава 6

– Ну, если ты хочешь узнать мое мнение, – сказала леди Луиза язвительно, хотя у меня и сомнения не возникает, что ты этого не хочешь, – ты глупец, Рул!

Эрл, который все еще просматривал бумаги, поданные ему мистером Гисборном незадолго до прихода его сестры, рассеянно произнес:

– Я знаю. Но тебя это не должно огорчать, моя дорогая.

– Рул, – потребовала ее светлость, – что это за бумаги? Это счета, не так ли?

Эрл спрятал бумаги в карман.

– Ах, если бы больше людей так же хорошо меня понимали, – вздохнул он. – И уважали бы мое конституционное право не отвечать на подобные вопросы!

– Эта крошка тебя разорит, – заявила его сестра. – А ты ровным счетом ничего не делаешь, чтобы предотвратить бедствие!

– Поверь мне, – заметил Рул, – у меня достаточно сил, чтобы предотвратить такое бедствие, Луиза.

– Хотелось бы верить! – ответила она. – Мне нравится Горри. Да, нравится, и нравилась с самого начала, но, если бы, Маркус, у тебя было хоть немного здравого смысла, ты бы взял ремень и отлупил ее!

– Это очень утомительно! – лениво возразил эрл. Леди Луиза презрительно посмотрела на него.

– Я хотела, чтобы она вела тебя в этом танце, – откровенно призналась она.

– Я считала, что это будет для тебя полезно, но никогда не думала, что она будет на языке у всех в городе, рока ты наблюдаешь со стороны.

– Видишь ли, я не умею танцевать, – оправдывался Рул. У леди Луизы уже готов был язвительный ответ, но тут послышалась легкая поступь, и в комнате появилась Горация собственной персоной.

Она была одета для выхода, но держала шляпу так, словно только что сняла ее. Она бросила ее на кресло и обняла золовку.

– Прости, Луиза, что не встретила тебя. Я навещала маму. Она в дурном настроении, потому что п-потеряла Лиззи. А сэр П-Питер Мейсон, который, как она надеялась, сделает предложение Шарлот, в конце концов сделал предложение мисс Люптон. М-Маркус, как по-твоему, хотел бы Арнольд жениться на Шарлот?

– Побойся Бога, Горри! – вскричала леди Луиза с мольбой. – Не вздумай его спрашивать! Прямые брови Горации сомкнулись.

– К-конечно нет. Но думаю, я м-могла бы их свести.

– О, умоляю, – сказал его светлость, – только не в этом доме.

Серые глаза жены вопросительно посмотрели на него.

– Н-не стану, если ты не хочешь, чтобы я это делала, – послушно сказала Горация.

– Я очень рад, – сказал его светлость. – Моему самолюбию чрезвычайно польстило бы, если бы Шарлот получила согласие Арнольда на брак.

Горация подмигнула:

– Можешь не волноваться, поскольку Шарлот заявила, что собирается ппосвятить свою жизнь maman. О, ты уже уходишь, Луиза?

Леди Луиза поднялась.

– Моя дорогая, я здесь уже целую вечность. Я зашла, только чтобы перемолвиться словечком с Маркусом. Горация насторожилась.

– Понимаю, – сказала она. – Может быть, я н-напрасно вошла?

– Горри, ты маленькая глупышка, – сказала леди Луиза, похлопывая ее по щеке. – Я говорила Рулу, что тебя следует побить. Но ему лень.

Горация вежливо поклонилась, крепко сжав губы.

Эрл проводил сестру через зал.

– Ты не. всегда тактична, Луиза, – сказал он.

– И никогда не была, – с сожалением ответила она. Проводив сестру до экипажа, эрл возвратился в библиотеку. Размахивая своей шляпой, Горация уже пересекала зал, направляясь к лестнице, но остановилась, как только Рул заговорил с ней.

– Не уделишь ли ты мне минуту своего времени, Горри? На ее лице все еще были заметны следы неудовольствия.

– Я с-собираюсь отобедать с леди М-Мэллори, – сообщила она ему.

– Еще не время для обеда, – ответил он.

– Нет, но мне надо переодеться.

– Да, это весьма важно, – согласился эрл.

Он придержал дверь в библиотеку, и Горация вошла, гордо вскинув голову.

– Позвольте мне сказать, милорд, что я сердита, а когда я сержусь, я ни с кем не разговариваю. Глаза эрла встретили ее взгляд.

– Горри, – сказал он, – ты знаешь, что мне не по душе такие разговоры.

Прошу тебя, не обостряй ситуацию. Подбородок ее немного опустился, в глазах появился интерес, но в этот момент в конце зала открылась дверь, ведущая в помещения для слуг, и оттуда вышел лакей. Горация победоносно окинула взглядом эрла, ступила одной ногой на лестницу, задержалась, затем, резко обернувшись, направилась обратно в библиотеку, Эрл затворил дверь.

– Ты играешь честно, Горри, – заметил он.

– К-конечно, – сказала Горация, присаживаясь на ручку кресла и в очередной раз отбрасывая свою измятую уже шляпу. – Я не с-собиралась препираться, но, когда ты обсуждаешь меня со своей сестрой, это приводит меня в-в ярость.

– Не торопись с выводами, – попросил Рул.

– Но тем не менее она сказала, что советовала тебе побить меня, – сказала Горация, постукивая каблучком о ножку кресла.

– У нее в запасе множество полезных советов, – согласился его светлость. Но я тебя еще не бил до сих пор, Горри.

Немного успокоенная, она заметила:

– Нет, н-но, мне кажется, когда она обо мне говорит такое, вы, сэр, могли бы меня защитить.

– Понимаешь, Горри, сказал его светлость, – ты сама этому препятствуешь.

Возникла неловкая пауза. Горация вспыхнула до корней волос и, болезненно заикаясь, сказала:

– П-прости. Я н-не собираюсь вызывающе себя вести. Ч-что же я н-наделала?

– О, ничего страшного, моя дорогая, – уклончиво сказал Рул. – Но как ты думаешь, это только начало? Мне кажется, что ты кое-что должна объяснить.

Он выложил кипу счетов из кармана и отдал ей. Сверху лежал листок бумаги, весь исписанный аккуратными цифрами мистера Гисборна. С недоумением глядела Горация на тревожную сумму.

– Это – все мое? – неуверенно произнесла она.

– Все твое, – спокойно сказал его светлость. Горация сглотнула.

– Я н-не думала так много тратить. В самом деле, я не представляю, как это получилось.

Эрл взял у нее счета и принялся их переворачивать.

– Да, – согласился он. – Я тоже долго не понимал, откуда берутся такие суммы. В конце концов, одеваться ведь необходимо.

– Да, – закивала Горация с надеждой. – Ведь ты понимаешь это, п-правда, Маркус?

– Конечно. Но просвети меня, Горри. Неужто так уж необходимо платить сто двадцать гиней за пару туфель?

– Что? – взвизгнула Горация.

Эрл показал ей счет. Она глядела на него с испугом.

– О! – прошептала она. -Я... я припоминаю теперь. В-ви-дишь ли, Маркус, у них каблучки усыпаны изумрудами.

– Тогда все понятно, – сказал его светлость.

– Да. Я их надевала на бал в Алмак.

– Этим, вне сомнений, объясняется присутствие трех юных джентльменов, которые сопровождали тебя в тот вечер.

– Д-да, но в этом нет ничего особенного, Рул! – возразила Горация, поднимая голову. – Это в порядке вещей. Джентльмены могут войти, когда женщина в нижнем белье. Я знаю, что это так, поскольку леди Стоукс так д-делает. Они дают советы, куда накладывать мушки, куда прикалывать цветы и какими пользоваться д-духами.

– А! – сказал он. – И все же, – он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз, – и все же, мне кажется, я бы мог тебе дать совет не хуже, чем кто бы то ни был.

– Н-но ты ведь мой муж, – пояснила Горация. Он вновь занялся счетами.

Горация сочла разговор законченным. Она взглянула поверх его руки.

– Ты об-бнаружил еще что-то ужасное? – поинтересовалась она.

– Дорогая моя, меня немного смущает...

– Я знаю, – перебила она, внимательно разглядывая свои ноги. – Ты хочешь знать, п-почему я сама за них не з-заплатила.

– Это все мое неуемное любопытство, – пробормотал его светлость.

– Я н-не могла, – сердито сказала Горация. – Вот п-почему!

– Очень резонное объяснение, – произнес Рул безмятежно. – Но, мне казалось, я предупреждал тебя. Или моя память опять меня подводит?

Горация стиснула зубы.

– М-может, я и заслуживаю этого, сэр, но, п-пожалуйста, не будьте сварливым. Он положил счета на стол.

– Фараон, Горри?

– О нет, не только это! – сообщила она, радуясь возможности найти смягчающие обстоятельства. – Б-бассет!

– Понятно, – серьезно ответил он. Голос его утратил оттенок веселости.

– Ты сердишься? – спросила она.

– Это слишком утомляет, моя дорогая. Я думал, как лучше излечить тебя.

– Из-злечить меня? Это невозможно. Это в крови, – откровенно сказала Горация. – И даже мама не против азартных игр в карты. Сначала я не все до конца понимала, поэтому и проигрывала.

– Весьма вероятно, – согласился Рул. – Но должен сказать, что не могу поощрять чрезмерных увлечений азартными играми.

– И не надо, – согласилась Горация. – Заставь меня пообещать иг-грать только в вист и фараон! Я н-не могла удержаться! Я буду осмотрительней, и я сожалею об этих ужасающих счетах! О Боже, взгляни на часы! Я должна идти, я ннепременно должна идти!

– Не беспокойся, Горри, – посоветовал эрл. – Прибыть в последний момент что может быть эффектнее? Но он говорил в пустоту. Горации уже не было.

***

Казалось, представлять кого-либо своей новой кузине для мистера Дрелинкорта стало обязанностью, которую он навязал самому себе. Он представил ей даже Роберта Летбриджа на вечере в Ричмонде. Его светлости не было в городе, когда эрл и графиня Рул возвратились из свадебного путешествия. А когда он впервые увидел графиню, она уже, как метко выразился молодой мистер Дэшвуд, штурмом взяла город.

Впервые лорд Летбридж увидел ее на вечере в платье из сатина и с прической "Диадема". На щеке, в самой середине ее, была прилеплена мушка, называемая "галантная". Она, несомненно, приковывала внимание, что, быть может, и послужило причиной увлечения лорда Летбриджа.

Он стоял у стены зала, глаза его с любопытством созерцали графиню. Мистер Дрелинкорт, наблюдавший за ним издали, подошел и с ухмылкой сказал:

– Восхищаетесь моей новой кузиной, милорд?

– Угадали, – ответил Летбридж.

– Что касается меня, – пожал плечами мистер Дрелинкорт, человек, никогда не скрывающий своего мнения, – то я нахожу эти брови гротескными. Я не считаю ее красавицей. Решительно не считаю.

Взгляд Летбриджа переметнулся на его лицо, губы скривились.

– Вам следует ею восхищаться, Кросби, – сказал он.

– Тогда позвольте мне представить вас этому Алмазу Раджи! – сказал мистер Дрелинкорт. – Но предупреждаю: она страшно заикается.

– И играет в карты, и правит экипажами, разъезжая по Сент-Джеймс, – вдруг раздался голос у него за спиной. Мистер Дрелинкорт оглянулся.

– Но... но...

– Какой же вы неловкий, Кросби! – сказал Летбридж. – Представьте меня!

Кросби направился к группе молодых людей, окружавших Горацию.

– Кузина, – сказал он, – позвольте представить вам господина Летбриджа, который страстно желает с вами познакомиться.

У Горации было мало желания знакомиться с приятелями мистера Дрелинкорта, которого она всем сердцем презирала. Но человек, стоявший перед ней, вовсе не был похож на приятелей Кросби. Одет он был великолепно и, казалось, был значительно старше мистера Дрелинкорта.

– Лорд Летбридж, миледи Рул! – сказал Кросби. – Вы возбуждаете в нем любопытство и желание познакомиться, поскольку вы – та женщина, о которой говорит весь город, дорогая кузина.

Горация покраснела и изящным движением протянула руку. Лорд Летбридж в ответ грациозно поклонился.

– Наш бедный Кросби никогда не отличался изяществом слога, – проворчал Летбридж. – Не откажите в удовольствии поговорить со мной несколько минут.

Она приняла его руку и прошла с ним через зал.

– К-Кросби ненавидит меня, – призналась она.

– Я заметил, – сказал его светлость. Горация нахмурилась.

– Чем это вызвано, как вы думаете, милорд? На миг его брови удивленно /.$-o+(al; он критически оглядел ее и засмеялся.

– Это потому, что у него отвратительный вкус, мадам! Горация собралась было развить эту тему, но он переменил разговор.

– Ответьте мне, милая графиня, не надоел ли вам свет? И эта толпа бездельников? – Он жестом указал на собравшихся.

– Н-нет, – отвечала Горация, – мне все это очень нравится.

– Какая прелесть! – улыбнулся его светлость. – Дитя мое, вы даже меня заражаете своим энтузиазмом!

Горация в замешательстве посмотрела на него. То, что он сказал, было исключительно вежливо, но в тоне, каким он это произнес, звучала насмешка. Это смутило и заинтриговало ее.

– Пресытившаяся душа ищет разрядки в картежной, сэр, – заметила она.

Он вдруг загадочно произнес:

– Но иногда тем же рецептом пользуются и деятельные натуры, не так ли?

– Ин-ногда, – согласилась Горация. – Вы имеете в виду меня?

Ни в коем случае, мадам. Но когда я узнаю о даме, которая никогда не отказывается от игры, я страстно желаю узнать о ней больше.

– Я неравнодушна к азартным играм, сэр, – задумчиво сказала Горация.

– Однажды вы поставите свои карты против меня, – сказал Летбридж. – Если пожелаете. Тотчас же рядом прозвучал голос:

– Не играйте с лордом Летбриджем, мадам, если вы рассудительны!

Горация посмотрела через плечо. Через арку в салон вошла леди Мейси.

– О! – воскликнула Горация, с интересом глядя на Летбриджа.

Леди Мейси рассмеялась:

– О, мадам, мне ли вам сообщать, что вы разговариваете с самым закоренелым картежником нашего времени? Будьте осторожны, заклинаю вас!

– Это правда? – заинтересовалась Горация, обращаясь к Летбриджу, который поднялся при приближении леди Мейси и смотрел на нее с не поддающейся определению улыбкой.

– В таком случае, я бы очень ж-желала сыграть с вами, уверяю вас!

– Для этого нужны железные нервы, мадам, – добродушно сказала леди Мейси.

– Если б не его присутствие, я бы могла рассказать вам несколько потрясающих историй о нем.

В этот миг лорд Уинвуд, направлявшийся в сторону двери, заметил группу у кушетки и быстро подошел к сестре. Он отвесил поклон леди Мейси и приветливо кивнул Летбриджу.

– Вы, как всегда, очаровательны, мадам. Ваш покорный слуга, Летбридж. Я повсюду искал тебя, Горри. Обещал представить тебя приятелю.

Горация поднялась.

– Да, н-но...

Виконт взял ее руку и слегка пожал, давая понять, что ему нужно поговорить с Горацией. Горация раскланялась с леди Мейси и собралась уйти с виконтом, но задержалась, чтобы сказать:

– Возможно, мы сегодня еще встретимся, милорд.

– Надеюсь, – отвесил поклон Летбридж. Виконт решительно отвел ее в сторону.

– Боже, Горри, что с тобой? – сказал он. – Держись подальше от Летбриджа: он опасен.

– Я не собираюсь держаться от него подальше, – заявила Горация. – Леди Мейси говорит, что он закоренелый картежник!

– Так и есть, – сказал виконт. – Но я не позволю тебе попасть в его сети.

Горация высвободила свою руку, глаза ее сверкали.

– А я тебе скажу, П-Пел, что я т-теперь замужняя дама и не собираюсь тебе повиноваться!

– Стоит только Рулу узнать об этом, и он, надеюсь, это пресечет. А Мейси тоже хороша!

– Что ты имеешь против леди М-Мейси? – спросила Горация.

– Что я имею?.. О Боже! – Виконт с досадой теребил перстень. – Я надеюсь, ты... Прислушайся к моим словам, Горация, и помни, что я тебя предупредил. А теперь иди выпей оранжада, чтобы немного остыть.

Все еще стоя у кушетки, лорд Летбридж наблюдал за уходом брата и сестры, а ' b%, обернулся, чтобы взглянуть на леди Мейси.

– Благодарю вас, дорогая Карелии, – приторно сказал он. – Это было очень любезно с вашей стороны.

– Когда эта слива упадет вам в руки, не забудьте отблагодарить меня, ответила леди Мейси.

Глава 7

Леди Мейси устраивала возможность позволить Летбриджу спровоцировать ссору; в конце концов дело было нечистое, и ее слова, обращенные к Горации, были скорее грозным предупреждением, чем продуманной попыткой толкнуть ее в объятия Летбриджа. И все же, встретившись с Горацией в Воксхолл-Гарденс неделей позже и увидев реакцию Летбриджа на призывный жест какой-то красавицы, она, поддавшись импульсу, произнесла:

– Увы, бедная Мария! Безнадежная это задача – соблазнить и заманить Роберта Летбриджа! Мы все пытались – и вес потерпели неудачу!

Горация ничего не ответила, но в ее взгляде, когда она посмотрела на Летбриджа, появилось задумчивое выражение.

– Дитя мое! – воскликнула миссис Молфри, когда наконец они остались наедине. – Остерегайся его – он очень дурной человек, моя дорогая! Умоляю, не вздумай в него влюбиться!

– В-влюбиться! – насмешливо сказала Горация. – Я хочу сыграть с ним в ккарты!

Летбридж присутствовал на балу у герцогини Квинсберри, но ни разу не подошел к ней. Это ее задело, но мысль о том, что причиной тому было присутствие Рула, даже не приходила ей в голову.

Но на вечере у леди Амелии Придхэм, прибыв туда в самый разгар веселья, он отдал ей предпочтение и так усердно за ней ухаживал, что Горация даже начала испытывать легкое беспокойство.

В отличие от молодых людей, пытавшихся обратить на себя внимание Горации всеми доступными им способами, его светлость старался привлечь ее к себе изысканным обхождением и в результате очень скоро увлек ее в игровую комнату.

Соблазн был настолько велик, что любой женщине вполне могло бы прийти в голову задумать разорить его. К тому же вечер не удался.

Было почти половина пятого, когда Горация собиралась сесть в свою карету: в тот вечер ее ждали на ужин дома, затем ей надлежало отправиться в оперу. Она чувствовала, что провела день отвратительно.

Грозный рокот раздался в тот момент, когда она садилась в карету, и мисс Лейн принялась упрашивать ее остаться, пока не пройдет гроза. Кучер был слегка удивлен, получив приказ ее светлости поторопить лошадей, поскольку она чудовищно опаздывает. Он покорно дотронулся до края шляпы и стал размышлять о том, что бы сказал милорд, если бы до него дошли слухи, что его жена въезжает в город галопом.

Итак, карета стремительно неслась в восточном направлении, но вспышка молнии испугала одну из лошадей, и кучеру пришлось сбавить темп. Ему удалось сделать это с трудом, поскольку пристяжные не привыкли к резкой смене аллюра.

Дождя еще не было, но молнии сверкали одна за другой, а далекие раскаты грома превратились в непрерывный гул. Тяжелые тучи заслонили солнце, и кучер думал лишь о том, как бы поскорее миновать заставу Найтсбридж.

Но недалеко от гостиного двора Хафвэй-Хаус, расположенного между Найтсбриджем и Кенсингтоном, путники увидели группу всадников из четырех человек, скрывавшихся за деревьями. При неясном свете их было трудно разглядеть как следует.

Кучер хлестнул лошадей, надеясь проскочить опасный участок, и посоветовал сидящему рядом груму приготовить мушкет.

Тревожно вглядываясь в даль, кучер понял, что не зря захватил с собой оружие, хотя обычно подобные поездки не требовали таких мер предосторожности.

Стараясь держаться обочины дороги, он пытался убедить себя в том, что ни один разбойник не дерзнет здесь появиться.

– Они укрываются от дождя, вот и все! – пробурчал он и добавил совсем не к месту:

– Видел пару повешенных возле Тайберна как-то раз. Ограбили почту Oортсмута. Отчаянные были ребята.

Они находились уже на расстоянии выстрела от таинственных незнакомцев, когда, к их отчаянию, всадники перегородили дорогу.

Кучер тихо ругался, но, будучи человеком смелым, начал нахлестывать своих лошадей, не теряя надежды прорваться. Пуля, просвистевшая рядом с его головой, заставила его пригнуться, и в тот же миг грум, бледный от страха, изо всех сил натянул поводья.

Лошади свернули с дороги и бросились в лес, и, пока кучер с грумом старались поймать поводья, двое закутанных в плащи из грубой ворсистой ткани головорезов в масках подъехали и схватили за уздечку головных лошадей. Экипаж остановился.

Третий, здоровенный детина, подошел к экипажу, крикнул:

– Кошелек или жизнь! – и распахнул дверцу. Удивленная, но не успевшая испугаться Горация увидела, что прямо ей в лицо направлен огромный пистолет.

Потом она увидела маску и воскликнула:

– Боже! Р-разбойники!

В ответ раздался громкий хохот, и человек, державший оружие, произнес:

– Мы не разбойники, красотка! Мы угонщики скота! Давай сюда свои безделушки, да побыстрей!

– Не дам! – сказала Горация, вцепившись в свой ридикюль. Разбойник растерялся, но второй всадник оттолкнул его и выхватил у нее из рук ридикюль.

– Хо-хо! Толстенький кулек! – загоготал он. – И штучка у тебя на пальчике тоже симпатичная!

Горация, испытывая скорее злость, чем испуг, оттого, что отняли ее сумочку, пыталась вырвать свою руку, а когда ей это не удалось, наградила обидчика звонкой пощечиной.

– Как вы смеете! – воскликнула она.

Это вызвало новый взрыв грубого хохота. Вдруг один из нападавших закричал:

– Смываемся! Не то нам крышка! Вон там, на дороге! Почти в тот же миг прозвучал выстрел и послышался приглушенный стук копыт. Разбойник тут же отпустил Горацию. Раздался еще один выстрел; последовали крики и возня, и разбойники исчезли в лесу. В следующее мгновение к экипажу подлетел всадник на великолепной гнедой лошади.

– Мадам! – громко сказал незнакомец, но затем изумленно воскликнул: Миледи Рул! Боже, мадам, с вами все в порядке?

– Т-так это вы? – воскликнула Горация. – Да, я в п-полном порядке.

Лорд Летбридж – а это был он – соскочил с седла, легко вскочил на ступеньку кареты и взял руку Горации в свою.

– Слава Богу, что я оказался рядом! – сказал он. – Теперь вам нечего бояться, мадам. Негодяи исчезли. Горация отвечала:

– О, я в-вовсе не испугалась, сэр! Это самое невероятное приключение, которое я когда-либо испытала! Но, должна сказать, это очень трусливые грабители, если убежали от одного ч-человека.

Его светлость затрясся в беззвучном смехе.

– Может быть, они убежали от моих пистолетов, – предположил он. – По крайней мере, они не причинили вам вреда...

– О н-нет! Но как вы очутились на этой дороге, милорд?

– Я навещал своих друзей в Брентфорде, – пояснил он.

– Я полагала, вы собирались на пикник в Ювеле? – сказала она.

Он взглянул ей в глаза.

– Да, – ответил он. – Но миледи Рул там не было. Она вдруг вспомнила, что он все еще держит се руку, и поспешно ее отняла.

– Я н-не знала, что в-вас это так волнует, – удивленно ответила она.

– Не знали? Но это так.

С минуту она смотрела на него, затем застенчиво попросила:

– П-пожалуйста, проводите м-меня! Он криво улыбнулся и промолчал.

– Вы колеблетесь? – спросила Горация.

– Нет-нет, мадам, – ответил он. – Если вы желаете, я, безусловно, поеду с вами.

Он подозвал грума, приказав ему вести на поводу гнедую. Грум, все еще не ./` "("h()ao от недавней стычки, охотно подчинился ему. Лорд Летбридж забрался в экипаж; дверца захлопнулась, и спустя несколько минут они уже двигались в сторону Лондона.

Горация с той откровенностью, которую у нее в семье называли катастрофической, заявила:

– А я уже было подумала, что н-не нравлюсь в-вам.

– В самом деле? Ну, с моей стороны это говорило бы об отсутствии вкуса, сказал его светлость.

– Д-да, но ведь вы намеренно избегаете меня, когда мы встречаемся, сказала Горация.

– А! – сказал его светлость. – Но это вовсе не потому, что вы мне не нравитесь, мадам.

– Тогда почему? – упрямо спросила Горация. Он повернулся к ней.

– Разве никто не предупредил вас о том, что Роберт Летбридж слишком опасен, чтобы с ним знакомиться? Ее глаза заблестели.

– Да, многие. Вы д-догадались?

– Конечно. Я думаю, все матери предостерегают своих дочерей, зная о моих пороках. У меня очень безрассудный нрав, знаете ли.

Она рассмеялась:

– Отчего это так?

– Трудно сказать, – ответил Летбридж. – Вы еще слишком молоды.

– В-вы хотите сказать: слишком молода, чтобы стать вашим другом?

– Нет, я не это имею в виду. Вы слишком молоды, чтобы поступать безрассудно, дорогая моя. Она, похоже, не понимала.

– А знать вас – тоже означает поступать безрассудно?

– В глазах всего света – безусловно.

– А меня свет не волнует! – откровенно заявила Горация. Он взял руку Горации и поцеловал кончики ее пальцев. – Вы – очаровательны, – сказал он. Но, объяви мы себя друзьями, весь мир об этом заговорит, а мир не должен говорить о моей леди Рул.

– А почему люди непременно должны судачить о вас? – спросила Горация с негодованием.

У него вырвался вздох.

– К сожалению, мадам, я создал себе самую жуткую репутацию, от которой теперь невозможно избавиться. Зато я твердо уверен: ваш замечательный брат говорил вам, что надо быть сумасшедшей, чтобы иметь дело с Летбриджем. Я прав?

Она покраснела.

– 0, н-никто не слушает П-Пела! – уверила она его. – А если вы позволите мне б-быть вашим другом, я стану им!

Он, казалось, колебался. Теплая девичья рука все еще лежала в его руке.

– П-пожалуйста, позвольте м-мне! – умоляюще произнесла Горация.

Он крепко сжал ее пальцы.

– Зачем? – спросил он. – Вы хотите играть со мной в карты? Из-за этого вы предлагаете мне свою дружбу?

– Н-нет, правда, я с этого хотела начать, – призналась Горация. – Но теперь, когда вы мне все рассказали, я думаю по-другому и не войду в число тех, кто верит наговорам о вас.

– А! – сказал он. – Но, боюсь, моя дорогая, у лорда Рула найдется что сказать по этому поводу. Хочу вам напомнить, что он не входит в число моих доброжелателей, а мужей следует слушаться.

С языка Горации уже готова была сорваться фраза, что ее мало волнует то, что думает по этому поводу Рул, но она вовремя поняла, что это не самый подходящий случай, и вместо этого сказала:

– Уверяю вас, сэр, Рул не в-вмешивается в мои д-дружеские отношения.

К этому времени они уже достигли постоялого двора "Геркулесовы столбы" у Гайд-парка, и уже совсем немного оставалось от них до площади Гросвенор. Дождь, который разошелся вовсю и лил как из ведра, бил в окна экипажа. Горация не видела выражения лица его светлости, но пожала его руку и сказала:

– Так решено, не правда ли?

– Решено, – ответил его светлость. Она убрала свою руку.

– Я буду оч-чень любезна, сэр, и подвезу вас к дому, а то идет слишком a(+l-k) дождь, и вам не добраться на лошади. Пожалуйста, скажите моему кучеру, в каком направлении ехать.

Десятью минутами позже карета уже катила по Хаф-Мун-стрит. Горация сделала знак своему груму отвести лошадь его светлости в конюшню.

– И я еще не успела отблагодарить вас, милорд, за то, что вы спасли меня!

– сказала она. – Я действительно оч-чень вам признательна.

Летбридж ответил:

– И я тоже, мадам, за то, что имел эту честь. – Он склонился над ее рукой.

– До нашей следующей встречи, – сказал он и ступил на мостовую, в стремительный поток воды.

Карета покатила дальше. Летбридж стоял под дождем, наблюдая, как она движется по дороге к Керзон-стрит, а затем повернулся и, слегка передернув плечами, поднялся по ступенькам своего дома.

Привратник уже держал для него дверь открытой.

– Сырой вечер, милорд.

– Весьма, – резко ответил Летбридж.

– У вас посетитель, сэр. Он дожидается внизу. Он прибыл перед появлением вашей светлости.

– Попросите его подняться наверх, – приказал Летбридж. Через минуту в кабинет вошел посетитель. Он был плотного телосложения, на нем был плащ из грубой ворсистой ткани и шляпа с большими полями, которую он держал в руке.