Текст книги "Испытание любовью"
Автор книги: Джорджетт Хейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 3
ПОХОД НА ШРУСБЕРИ
Когда Симону исполнилось семнадцать лет, дела в Уэльсе и на севере Англии достигли кризиса. Шел 1403 год. Боленброк сидел на троне вот уже четыре года, а его сын Генрих Монмут возглавлял правительство Уэльса. И хотя Генриху было только шестнадцать лет и правил принц всего несколько месяцев, он уже успел предпринять карательную экспедицию в Северный Уэльс и нанести серьезные потери мятежнику Оуэну Глендерди. Однако теперь отважный Перси Хотспур вместе со своим отцом графом Нортумберлендским и дядей графом Уорчестером поднял на севере знамя мятежа против короля и был готов отправиться на соединение с войсками Глендерди в Уэльсе.
В июле эти события впервые коснулись милорда Монлиса, хотя он уже давно был воинственно настроен и метался по замку, размышляя, стоит ли ему с его войском присоединиться к принцу. Из-за этих колебаний Фальк постоянно находился в плохом настроении, так что приближаться к нему было опасно. Только Симон понимал причину его раздражительности, но не показывал виду. Он тоже внимательно следил за событиями, скрывая за своими обычными немногословностью и непроницаемостью страстное желание отправиться из мирного замка Монлис в Шрусбери, где остановилось немногочисленное, слабовооруженное войско принца Уэльского.
В начале июля в замок Монлис на загнанной лошади, бока которой были в пене, а ноги дрожали, примчался пропыленный, изнемогающий от усталости гонец.
– Именем короля! – крикнул он часовым у подъемного моста и, промчавшись по нему, поскакал извилистой тропинкой к замку.
У больших ворот его встретил Симон, который возвращался после занятий по стрельбе из лука.
– Именем короля! – повторил гонец, устало слезая с лошади. – Скажите, сэр, дома ли милорд граф?
– Да, – ответил Симон и обратился к одному из часовых: – Отведи лошадь на конюшню, Уильям, и прикажи, чтобы о ней позаботились. Пойдемте в замок, сэр. – Он провел гонца короля через большой центральный холл, где слуги убирались после обеда, в комнату, в которой когда-то сам впервые встретился с Фальком. Тот же кожаный занавес загораживал дверной проем. Откинув его, Симон пропустил гонца вперед и спокойным голосом оповестил Монлиса:
– Милорд, к вам посланец короля. – Затем, опустив занавес, снова отправился стрелять из лука.
Когда Симон наконец вернулся, посланник уже отбыл, а Фальк его разыскивал. Еще не переступив порога замка, парень услышал, как милорд выкрикивает его имя. Неторопливо войдя в холл, он увидел старшего Монлиса стоящим у подножия винтовой лестницы. Алан сидел в огромном кресле, у потухшего камина. Было сразу заметно, что он взволнован и нервничает.
– Вы звали меня, милорд? – спросил Симон, шагая по каменному полу. Фальк резко развернулся:
– Ну наконец-то! Где ты пропадал, щенок? Я охрип из-за тебя, беззаботный дурак! Симон прислонил свой лук к стене.
– Я практиковался в стрельбе, сэр. Чем могу служить?
– Ах, значит, ты стрелял! – заревел Монлис. И вдруг внезапно успокоился. – Ну что ж, твое искусство скоро понадобится. Подойди-ка поближе!
Парень подошел, и Фальк вручил ему листок бумаги. Симон не спеша читал его, пока милорд пыхтел и топал ногой, как стреноженный боевой конь, потом, нахмурившись, возвратил послание короля.
– Видимо, придется повоевать, – произнес он и спокойно добавил: – Мы будем готовы через три дня.
Монлис расхохотался, затыкая письмо за пояс:
– Ах ты, хладнокровный лягушонок! Неужели это пустяк, что король приглашает меня присоединиться к нему в Шрусбери?
– Нет, это просто великолепно, но, по-моему, глупо горячиться по этому поводу.
– Святая Богородица! Но почему? – возмутился Фальк.
– Можно гораздо лучше и быстрее все сделать, если не терять голову.
– Ну и мудрец! – затрясся от хохота Монлис. – Можно подумать, что ты принимал участие уже в десятке войн! Садись, дорогой Симон, я хочу посоветоваться с тобой. Только посмотри на Алана, как он возбужден! Напрасно переживаешь, Алан, я не возьму тебя с собой.
Тот вспыхнул:
– Как же так, сэр?! Почему я не могу поехать с вами?
– Хороший из тебя получится военачальник! – усмехнулся отец. – Да ты бледнеешь при каждом звуке и устаешь, едва проснувшись! Нет, ты останешься с женщинами. Думаю, тебя это больше устроит.
Разгневанный Алан вскочил с кресла:
– Это просто невыносимо! Я не менее храбр, чем вы, и имею полное право ехать с вами!
– А я говорю, что ты еще ребенок, – отрезал Фальк. – Я беру с собой Симона.
Алан, казалось, был готов убить отца взглядом. И тот заговорил более мягко, довольный гневом сына:
– Ну-ну, Алан, успокойся. Я не хотел разозлить тебя. Ты слишком молод для такой трудной кампании, потом, я оставляю тебя здесь хозяином вместо себя.
– А я говорю…
Фальк так хватил кулаком по столу, что затрещали доски.
– Укороти язык! Будет так, как я сказал. Садись на свое место!
Алан недовольно вернулся к креслу и рухнул в него.
Укротив сына, Монлис повернулся к слуге:
– Смотри, Симон, у меня сто двадцать всадников и сто шестьдесят лучников под командой Френсиса Дали. К ним присоединятся маршал Джон и мой капитан Винсент. Как видишь, целая армия! Ты тоже поедешь со мной и вкусишь радости войны. Ты доволен?
– Очень доволен, – признался парень с тенью улыбки на лице. – Какой дорогой мы поедем?
В течение следующего часа, сидя за столом, они обсуждали различные маршруты, пока Алан не начал зевать и вертеться в своем кресле.
– Я поеду через Норхтхемптон и Уорвик! – упрямо твердил Фальк.
– И потеряете время, – возражал Симон. – Нам нужно ехать через Латтерворт и Тамворт или Личфилд.
– Как я сказал, так и будет! Откуда нам знать, в каком состоянии там дороги, дурачок?
– Посланник приехал через Личфилд, сэр, – вмешался Алан. – И он не жаловался на дорогу.
– Ну ладно, я подумаю, – проворчал Фальк. – Хотспур наступает на Честер. Мы должны выбрать кратчайший путь. – Он поднялся из-за стола. – А теперь нужно сообщить о нашем походе миледи, – сказал он, грустно теребя бороду.
Миледи, несмотря на свою скромность, была единственным живым существом, перед которым Монлис усмирял свое буйство. Тяжело ступая по лестнице, он направился в ее будуар, оставив Алана и Симона наедине.
Алан наклонился, лаская борзую собаку.
– Тебе повезло, Симон, – прошептал он.
– Ты же не хочешь ехать, – возразил тот. – Война – не твое занятие.
– Откуда мне знать? Ведь я не был на войне ни разу.
– Какая чушь! – возмутился Симон. – Тебе гораздо интереснее в обществе девиц.
Юноша помолчал, продолжая ласкать собаку, потом откинулся на кресла.
– Я должен когда-то получить рыцарские шпоры. Почему не сейчас?
– Время еще есть, – усмехнулся Симон. – Нам предстоит марш-бросок по пересеченной местности. Ты выдохнешься еще не доходя до Шрусбери.
Алан задумчиво посмотрел на него:
– Ты всего на год старше меня, а как будто сделан из железа.
– Будь у тебя такое детство, как у меня, ты бы тоже был покрепче.
– Или умер раньше времени, – улыбнулся Алан.
– Вполне возможно. Куда отправился посланник короля от нас?
– К Грейману, а от него к барону Ширли. Он уже был у Мальвалле два дня тому назад. Король собирает всех своих верных слуг. Интересно, удастся ли нам победить Перси?
– С Божьей помощью, – ответил Симон.
– Да. С Божьей помощью. Правое дело должно победить.
– В таком случае Хотспур имеет больше шансов, – сухо заметил Симон. Алан широко раскрыл глаза:
– Что ты говоришь?! Ведь король – это король!
– Ричард тоже был королем, – напомнил Симон.
Юноша задумался над сказанным.
– Разве ты не веришь, что добро всегда побеждает?
– Не верю! – Симон коротко усмехнулся. – Побеждают мощь и боевое искусство, а больше ничего!
Алан заколебался.
– Симон, твои слова напоминают мне, что о тебе сказал отец Питер, – многозначительно заявил он.
Слуга бросил на него вопросительный взгляд:
– И что же говорил этот благонравный священник?
– Что в твоих мыслях сквозит безбожие. Симон снова усмехнулся, но на этот раз более саркастически:
– Когда он так сказал, Алан? Разве я не хожу на мессу и на исповедь?
– Да, но иногда высказываешь такие вещи… Отец Питер говорил о тебе с милордом.
Симон продолжал улыбаться, но глаза его превратились в узкие щелки.
– И что ему ответил милорд?
– Отец сказал: “Не трогай его, Симон хороший человек”.
– Я тоже так думаю. Поэтому не волнуйся, Алан, я не еретик.
Юноша вздрогнул и возразил:
– Симон я имел в виду совсем другое, и отец Питер тоже.
– Много шума из ничего! – усмехнулся его собеседник. – Что же ты тогда имел в виду? Кажется я совсем не похож на Лолларда.
– Конечно нет! – воскликнул Алан и с удивлением услышал, что Симон рассмеялся.
Через три дня Фальк с войском выехал из Монлиса, начав трудный поход к Шрусбери. Несмотря на все трудности пути, в этот город они прибыли к концу недели, всего за день до приезда самого короля, который спешил поставить свою армию между приближающимся Хотспуром и принцем.
В походе Фальк потерял несколько человек, но по этому поводу философски заметил, что если слабаки не дошли до Шрусбери, то тем лучше. Теперь, когда он был занят делом, его раздражительность исчезла и он удивлял Симона своим добродушием, терпеливой заботой о людях. Его поведение оказалось заразительным – несмотря на трудную неделю, маленькая армия прибыла к воротам Шрусбери в отличном настроении. Там их ожидал королевский прием и отличные квартиры, а через час после прибытия принц Уэльский пригласил милорда немедленно прибыть к нему. Монлис тут же отправился ко двору Генриха в сопровождении своего слуги. Именно здесь, ожидая окончания аудиенции, Симон впервые увидел своего сводного брата Джеффри Мальвалле. Джеффри прибыл в Шрусбери за сутки до Монлиса, возглавив войско вместо приболевшего отца. Симон тут же узнал его, благодаря сходству с Мальвалле.
Прогуливаясь по большому залу, Джеффри прошел мимо Симона и, небрежно повернувшись, удивился его пронзительному прямому взгляду из-под густых бровей. Он остановился и сурово посмотрел на парня сверху вниз, так как был выше Симона ростом на два дюйма.
Это был красивый молодой человек девятнадцати лет от роду, брюнет, но с теми же зеленовато-голубыми глазами и нависающим лбом. Однако глаза Джеффри излучали тепло, и рот не был так суров, как у Симона, а улыбчив. Вот и сейчас он улыбнулся, весело сверкнув глазами, и полюбопытствовал:
– Ну что, юный петушок? Что ты так надменно хмуришься? Тебе не нравится моя наружность?
Симон подошел поближе, и тут Джеффри обратил внимание на красно-золотой цвет его плаща. Улыбка тут же исчезла с его лица, он пожал плечами.
– Вот как? Ты один из Монлисов! – произнес он и развернулся на каблуках.
– Нет! – поспешно возразил Симон. – Я не из них.
Мальвалле остановился, оглядывая его.
– Так кто же ты?
– Кажется, я Никто, сэр Джеффри.
– Если ты Никто, тогда не бросай на меня такие взгляды, потому что я мог бы оказаться вспыльчивым человеком.
Симон улыбнулся, нисколько не рассердившись.
– А я мог бы оказаться силачом, – парировал он.
– Советую тебе не попадаться еще раз на моей дороге, – пригрозил Мальвалле. – Предупреждаю, я тоже не слабак.
И он ушел, а Симон проводил его взглядом, причем совсем не враждебным.
Вскоре появился Фальк в удивительно хорошем настроении. Когда они возвращались на свои квартиры, он заставил слугу ехать рядом с собой, хотя обычно он должен был следовать на несколько шагов сзади.
– Клянусь тебе, Симон, – энергично заявил Монлис. – Этот мальчик – настоящий мужчина, он смел, и у него есть мозги.
Парень повернул к нему голову:
– Вы говорите о принце, милорд?
– Да, о юном Генрихе Монмуте. Он на год моложе тебя, но, клянусь Богом, на три года взрослее! Хотя ты тоже не дитя.
Симон наклонился и задумчиво погладил лошадиную шею.
– Как вы думаете, сэр, мы одолеем Хотспура? Фальк искоса взглянул на него и поджал губы:
– Кто знает, Симон? Говорят, у Хотспура четырнадцать сотен воинов, а к нему присоединились Дуглас, Уорчестер, и, возможно, еще до того, как мы вступим в бой, присоединится Глендерди. По слухам, он находится в одном дне пути от Шрусбери. А у нас всего горстка людей. Если подмога не подоспеет, мы можем не удержать город.
– Значит, Глендерди тоже с ним? А где сейчас король?
– Не знаю. Если он опередит Хотспура, все обойдется. Но…
– Что за человек Генрих Боленброк? – поинтересовался Симон. – Может он позволить кому-то опередить себя?
– Нет, клянусь Богом! Генрих такой же мужчина, как и его сын!
– Тогда я не сомневаюсь, что он опередит Перси, – спокойно произнес Симон. – Что бы ни случилось, битва будет интересной.
– По-видимому, она будет достаточно кровавой, чтобы удовлетворить даже твой варварский аппетит, – проворчал Фальк и, поерзав в седле, сообщил: – Мальвалле тоже здесь.
– Я знаю.
– Ты уже видел его?
– Не отца, а его первенца. Отец заболел.
– Вот как?
– Я поговорил с Джеффри Мальвалле, пока вы были на приеме у его высочества.
– Поговорил? – Удивленный Фальк обернулся и уставился на слугу. – Что он сказал? Почему ты пристал к нему?
– Я не приставал, просто посмотрел на него, а ему не понравился мой взгляд, в результате он предупредил меня, чтобы я не попадался ему на дороге.
Монлис расхохотался:
– Я знаю твой взгляд, Симон! Значит, Мальвалле заметил тебя? Что ты думаешь о нем?
– Кажется, он настоящий мужчина, – ответил юноша и замолчал.
Так, в молчании, они доехали до своего дома.
На следующий день, после полудня, Симон направился к городским стенам. Оживленные улицы были полны вооруженных людей, богатых и бедных, поэтому прогулка заняла много времени. Наконец он приблизился к восточной стене Шрусбери и завязал разговор с одним из часовых. Тот разрешил ему подняться на стену. Симон встал у парапета, оглядывая окрестности. Бриз шевелил его светлые волосы и развевал плащ. Положив руки на низкий парапет, он внимательно изучал местность. Так и стоял неподвижно, пока к нему не приблизился офицер, представившийся капитаном Ленуаром.
– Ну и что вам удалось увидеть, молодой человек? – поинтересовался он веселым тоном.
– Подождите минутку, я еще не все рассмотрел, – ответил Симон.
Заслонив от солнца глаза рукой, офицер глянул в ту же сторону:
– Ничего там нет, господин Остроглазый. Ни малейшего признака ни Хотспура, ни нашего короля. Дай Бог здоровья королю и избавь нас от Хотспура! Вы приехали с Монлисом?
– Да, – подтвердил парень, продолжая внимательно вглядываться в горизонт. Капитан решил подшутить над ним:
– Уж не хотите ли вы занять мое место, чтобы выслеживать приближение войск?
– У меня глаза острее, чем у большинства людей, – заявил Симон. – Взгляните туда! – Вытянув руку, он указывал на юго-восток.
Офицер прищурился от солнечных лучей и заморгал:
– Что там? Я ничего не вижу.
– Смотрите правее. Вон там, на вершине холма, что-то движется – неужели не видите?
Ленуар наклонился вперед, снова заслонив глаза.
– Нет, ничего не вижу. А вы, сэр? – неуверенно спросил он.
Симон не отрываясь смотрел вперед.
– Да я совершенно уверен, кто-то приближается к нам, спускаясь с холма. Вижу движение и даже различаю блестки, как маленькие звездочки, – это солнце отражается на оружии.
Офицер повернулся, чтобы подозвать одного из часовых:
– Годфри, иди сюда! У тебя острые глаза. Ты видишь что-нибудь вон там?
Лучник долго молча всматривался в отдаленный холм.
– Рощица деревьев, капитан, – наконец сообщил он.
– Нет, не то, смотри чуть пониже и правее.
– Ничего не вижу, сэр.
– Смотри внимательнее.
– Что-то есть, сэр, но, возможно, глаза меня подводят. Мне показалось, будто я видел вспышку. А вот еще одна!
Капитан повернулся к Симону:
– Вероятно, вы правы, сэр. Но я не буду объявлять тревогу, пока мы окончательно не убедимся. Если даже это войско, оно все еще на расстоянии примерно двадцати миль или больше. И если это Хотспур…
Симон оглянулся:
– Хотспур? Что за чепуха? Хотспур появится с севера, от Честера. Я вижу королевскую армию.
– Вполне возможно.
Ленуар снова всмотрелся в даль и через секунду воскликнул:
– Я вижу вспышку! Вот еще одна!
– Их будет еще больше, когда армия спустится с холма, – заметил Симон и присел на парапет.
– Хотел бы я иметь такие глаза, сэр. Могу я узнать ваше имя?
– Симон Бовалле.
Офицер тоже сел на парапет, и долгое время они оставались там, изредка перекидываясь словами, наблюдая за мерцающей линией, которая постепенно приближалась. Наконец Ленуар встал и отдал приказ трубачам протру, бить великую новость – приближение армии короля. А Симон, оставив его на стене, отправился к своему хозяину.
Город внезапно пришел в волнение. На улицах стало еще больше народу, некоторые выкрикивали приветствия, другие возбужденно задавали вопросы, а третьи угрюмо предвещали, что приближается вовсе не король, а Перси, который предпринял хитрый маневр, чтобы обмануть их, Все бросились к стенам, чтобы убедиться в радостной новости, что препятствовало быстрому возвращению парня домой.
Он нашел Фалька совещающимся со своим маршалом и прошел бы мимо, если бы тот его не окликнул:
– Симон, где ты пропадал? Действительно король приближается? Парень остановился:
– Да, милорд, он в двадцати милях отсюда и, насколько я могу судить, ведет с собой внушительную армию.
– Ты видел их?
– Я был вместе с капитаном Ленуаром на стенах, когда мы узнали армию по сверканию оружия на солнце.
– Готов поклясться, ты был первым, кто их заметил, Симон Рысьи Глаза!
– Да, но офицер тоже увидел армию, вскоре после меня. Она будет у ворот уже в сумерках, потому что приближается довольно быстро.
Он оказался прав, потому что после захода солнца к воротам прискакал гонец, чтобы офииально оповестить о приближении короля и его армии. Ворота открылись, и юный принц Уэльский выехал из них на коне, чтобы встретить отца. Наконец Генрих прибыл и принародно обнял своего сына. Они въехали в город бок о бок, под возбужденные крики горожан, которые толпились вдоль улиц, осыпая их путь цветами, надрывая глотки, толкая друг друга в борьбе за лучшее место.
Через час собрался совет, с которого Фальк вернулся только за полночь, когда Симон уже спокойно, без сновидений спал на своей жесткой скамейке.
А на следующее утро, едва они успели встать, как примчался паж милорда с новостью, что под стенами города появился Перси, но, увидев королевское знамя, увел своих людей в неизвестном направлении.
Прихватив с собой слугу, Фальк поспешил ко двору, который оказался битком набит капитанами и генералами. У короля состоялся еще один совет, и, когда Фальк наконец вернулся к Симону, его глаза светились предвкушением битвы, а по лицу бродила угрюмая улыбка.
– Слава Богу! Мы отправляемся в поход! – сообщил он. – Глендерди еще не прибыл, и король хочет бросить свое войско против Перси. Стаффорд будет руководить центром, король правым крылом, а принц – левым. Мы присоединимся к принцу. Мальвалле тоже. Он оказался другом Генриха. Я не знал об этом лицом он очень похож на тебя, Симон.
– Только брюнет, – уточнил тот. – Значит мы выступаем под знаменами принца?
– Да, и немедленно. Пригласи ко мне маршала Джона и капитана Винсента, а сам будь в полной готовности через час. Я возьму в бой мой большой меч с крестообразной рукояткой и старое копье.
Симон кивнул и заторопился исполнить приказание. Через час он уже был полностью снаряжен и сидел на коне за милордом. Вскоре армия, насчитывавшая в своих рядах полторы тысячи человек, выступила из города и отправилась на север, к Хейтли-Хиллз, где остановилась армия Хотспура.
– Боже мой! – пробормотал Фальк. – Какое отличное место для сражения!
Хладнокровно осмотрев местность, Симон слегка нахмурился. У подножия холма было несколько прудов, а перед ними росли густые ряды гороха. За прудами расположились мятежники.
Затем потянулось долгое, очень долгое ожидание, во время которого кони нетерпеливо топтались, а люди негромко переговаривались между собой. Потом из королевских рядов выступил герольд, отправившийся для переговоров с Перси. И снова потянулось ожидание. Наконец герольд вернулся в сопровождении человека при полном вооружении, на великолепном коне. При нем был слуга.
– Это граф Уорчестер, – пояснил Фальк. – Неужели начнутся переговоры?
Никто ему не ответил, и он замолчал в ожидании Симону показалось, что прошло несколько, часов, прежде чем граф вернулся в стан мятежников. И снова потянулась долгая пауза. видимо, Хотспур отказался принять предложенные ему условия, потому что в стане врага началось движение, а королевская армия узнала, что король вот-вот отдаст приказ о наступлении. Было уже далеко за полдень, истомившиеся от ожидания воины ответили на эту новость приветственными криками:
– За святого Георга и Англию! Святой Георг! Святой Георг!
Фальк поудобнее уселся в седле, успокаивая затанцевавшую под ним лошадь.
– Ну что, Симон, волнуешься? – с улыбкой спросил он.
Глаза Симона, как всегда, были внимательны, и холодны.
– Да, – коротко признался он. – Наступление начнет Стаффорд? Фальк кивнул:
– Да поможет ему Бог! Мне не нравится вид вражеской армии, Симон. Хотспур не новичок в битвах, но, говорят, было предсказание, будто он сегодня погибнет. Держись за моей спиной, насколько возможно, и не теряй головы. Ага! Мы начали движение, и они тоже!
Вскоре стало не до разговоров. Центр войска во главе со Стаффордом двинулся через заросли гороха, а навстречу ему направилось войско Хотспура, спускаясь вниз по холму с копьями наперевес. Лучники открыли стрельбу с флангов. Внезапно воздух потемнел от тучи летящих стрел, наполнился криками воинов и бряцанием оружия. Обе армии столкнулись посреди прудов, и уже ничего невозможно было разобрать, кроме групп сражающихся людей.
Внезапно из рядов Хотспура послышался вопль, и кто-то рядом с Симоном выкрикнул:
– Стаффорда убили! Они прорываются! Но тут двинулось крыло принца, его всадники помчались вперед, навстречу врагу.
Через минуту на них обрушилась буря летящих стрел. Одна из них просвистела мимо головы Симона, но он только ухмыльнулся и пришпорил коня, вытаптывая заросли гороха, Снова послышался крик, подхваченный множеством голосов:
– Принц ранен! Принц ранен!
Ряды воинов заколебались и начали отступать, напуганные потоком стрел. Один из воинов подъехал к принцу, который вырвал стрелу из своей щеки и теперь останавливал кровь. Воин попытался уговорить Генриха покинуть поле битвы, но принц, отмахнувшись от него, привстал на стременах и размахнулся мечом. Его чистый юношеский голос зазвенел над полем боя:
– Вперед! Вперед! За мной! – И, пришпорив коня, он ринулся на врага. – Святой Георгий! Святой Георгий с нами!
Воины последовали за ним. Монлис и Мальвалле скакали рядом. Симон следовал за ними, слегка отстав.
– Вперед, за принцем! – ревел Фальк. – Принц и победа!
Воины подхватили:
– Принц! Принц!
Войско короля устремилось за героической фигурой принца. Несколько человек упали в пруд. Другие запутались в зарослях гороха, но основная масса продолжала движение вперед, обгоняя своего вождя. Как порыв неистового урагана обрушились они на врага. Центральная часть войска мятежников оказалась зажатой между центром королевского войска и его правым флангом.
Вдали, справа от себя Симон увидел Фалька, с безумной силой размахивающего мечом, немного ближе к нему был Мальвалле, которого отрезали от основной части королевского войска и окружили воины Перси. Он смело отбивался от них. Продолжая сражаться, Симон увидел, что лошадь под Мальвалле упала и Джеффри отскочил от нее. Какой-то пеший мятежник схватил лошадь Симона за узду, но прежде, чем он успел ударить всадника, тот сам наклонился вперед и полоснул мечом по его лицу. Отбившись от наседавших врагов, Симон бросился на выручку Мальвалле. На полном галопе, как гром среди ясного неба, он атаковал кучку мятежников, окруживших Джеффри. Со страшной силой взмахнув огромным мечом, нанес одному из них удар в область ключицы, легко разрубив панцирь, будто тот был сделан из картона. Противник беззвучно рухнул на землю, а Симон соскочил с лошади и встал рядом с Мальвалле. Отбиваясь мечом от наседавших врагов, левой рукой он протянул уздечку своего коня Джеффри.
– Садись! – крикнул Бовалле и прыгнул вперед, как пантера, одним ударом уложив противника.
Удар был такой силы, что обоюдоострый меч раскроил не только шлем, но и череп, который он защищал. Симон отскочил назад, к Мальвалле, но тот оттолкнул протянутую ему уздечку.
– Прикрывай спину! – рявкнул Джеффри и взмахнул мечом, чтобы перехватить смертельный удар, направленный в его шею.
– Глупец! – возмутился Симон. Снова схватив уздечку и широко расставив ноги, он удержал лошадь на месте и достал из седельной сумки свой любимый лук, который все же взял с собой в бой, хотя Фальк и отговаривал его. Убедившись, что Мальвалле успешно отбивается от противников, Симон встал на одно колено, хладнокровно достал стрелу, прицелился и выстрелил. Раздался свист стрелы. Симон был настолько уверен в своем искусстве, что даже не взглянул, поразила ли она цель. Фальк говорил, что ему нет равных в стрельбе из лука во всем Чешире. Одну за другой он направлял стрелы во врагов, пока звук сзади не предупредил его об опасности. Вскочив с ловкостью кошки, парень тут же сменил лук на меч. Он владел мечом с таким искусством, что, когда Мальвалле приблизился к нему, чтобы защищать его спину, Симон уже убил одного противника, а троим нанес сокрушительные удары.
– Я здесь! – окликнул его Джеффри из-за спины, но Симону не нужна была помощь.
Недаром он так упорно тренировал свои мышцы все годы, проведенные в Монлисе. Его руки не знали усталости, а прицел не терял меткости.
Центр сражения неожиданно сместился к ним, и они чуть не потеряли друг друга в пылу битвы. Уложив еще одного противника, Симон ухватился за узду лошади. Он уже потерял и лук и щит и сражался с вооруженным всадником пешим. Ему на помощь поспешил Мальвалле, который теперь уже сидел на чьей-то лошади. С копьем наперевес он ринулся на противника Симона, продолжающего на него наседать, и точным ударом под ребра вышиб врага из седла.
– Как дела? Ты не ранен? – крикнул Мальвалле.
Симон вскочил на спину испуганной лошади и, несмотря на продолжающееся вокруг сражение, спокойно улыбнулся:
– Всего пара царапин, не беспокойся за меня, Джеффри Мальвалле!
– Держись рядом со – мной! – крикнул Джеффри.
Сидя на лошадях бок о бок, они снова врубились в массу врагов, прокладывая себе дорогу. Однажды им повстречался Фальк, который, пыхтя и отдуваясь, с глазами, налитыми кровью от ярости, сражался с врагами. Но вскоре его оттеснили в сторону. Битва казалась Симону бесконечной. Его правая рука настолько устала, что ему пришлось переложить меч в левую, но он продолжал получать огромное удовольствие от сражения и молча, стиснув зубы, разил врагов рядом с Мальвалле. Пожалуй, только сверкающие глаза выдавали его напряжение.
– Где Хотспур? – задыхаясь, спросил Джеффри. – Кажется, я слышал какой-то вопль.
И тут же, в подтверждение его слов, снова раздался крик множества голосов:
– Хотспур убит! Хотспур убит! Слава святому Георгию!
– Он пал, его войска отступают, – подтвердил Симон.
Войска мятежников действительно начали отступать, с этой минуты боевой дух их покинул. Сражение стало менее напряженным, но все же продолжалось до наступления сумерек. А когда битва закончилась и появилась возможность немного передохнуть, Симон несколько минут неподвижно сидел на своей усталой лошади, обозревая страшное поле битвы. В его взгляде не было жалости, только отстраненный интерес.
Наблюдавший за Бовалле Джеффри Мальвалле обратился к нему:
– Ты оказался стойким бойцом. Что ты думаешь обо всем этом? – Рукой в перчатке он обвел поле битвы.
Не поворачивая головы, Симон ответил:
– Страшный беспорядок, надо помочь им убраться.
Мальвалле понял, что он собирается помочь в переноске раненых.
– Не торопись, сначала скажи, что ты об этом думаешь?
Симон бросил на него косой взгляд:
– Сегодня был славный денек. Надеюсь, это не последний наш бой.
Джеффри расхохотался:
– Ах ты, хладнокровный тигренок! Неужели тебе не жалко всех этих мертвых и раненых?
– Мы все когда-нибудь умрем, – отозвался Симон. – Смерть в бою не так уж плоха. Почему я должен жалеть их?
– Но все-таки ты идешь помогать раненым, – напомнил Мальвалле.
– Я помогу им, чтобы они снова могли сражаться, – объяснил Симон. – Но жалеть их было бы глупо.
Джеффри снова удивленно засмеялся:
– Удачи тебе, Симон Ледяное Сердце! Куда тебе помогать раненым? Ты сам нуждаешься в перевязке.
Симон бросил небрежный взгляд на свою руку, которую перевязал сделанным из шарфа жгутом:
– Разве это рана? Просто царапина, сэр Джеффри. А как ты сам себя чувствуешь?
– Нормально, – ответил Мальвалле. – Это не первый мой бой. Я уже сражался на стороне принца несколько месяцев назад.
– Молю Бога, чтобы это был и мой не последний бой, – сказал Симон.
– Я тоже. Но ты вел себя так, будто прошел уже через сотню сражений.
– Нет, но в моих жилах течет боевая кровь. Джеффри с любопытством взглянул на него:
– Откуда же ты родом? Ты мне кого-то напоминаешь.
Симон усмехнулся:
– Посмотри на себя в зеркало, Джеффри Мальвалле.
Тот кивнул, нисколько не удивляясь:
– Мне уже приходило это в голову, когда ты пришел мне на помощь. Спасибо тебе, брат. – И он протянул ему руку в боевой перчатке.
Симон пожал ее, слегка вспыхнув. Они медленно поехали вниз по холму.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Джеффри.
– Симон Бовалле. Мальвалле засмеялся:
– Отлично, Симон! Хорошо бы тебе уйти от Монлиса. Если я попрошу, мой отец возьмет тебя к себе.
– Нет.
– Ты его ненавидишь? Хотел бы отомстить? Симон повернулся к нему:
– За что мне его ненавидеть?
– Из-за того, что он не дал тебе свое имя. Или из-за твоей матери.
– Я сам сделаю себе имя. А моя мать сама избрала такой путь, возможно, она была несчастлива, но никогда не жаловалась. Она умерла, и теперь это не имеет значения.
– Таких сильных людей я еще не встречал! – воскликнул Мальвалле. – Ты служишь Монлису?
– Да. Наступит день, когда у меня не будет никаких хозяев, кроме короля, но сейчас я служу Монлису. Интересно, остался он жив или погиб? – Симон внимательно огляделся, но в быстро сгущающихся сумерках не смог не только разглядеть своего хозяина, но и отличить одного человека от другого.
– Если его убили, ты перейдешь к нам на службу? – задал новый вопрос Мальвалле.
– Нет. Сначала нужно отвести людей назад, в замок Монлис. Если Фальк погиб, то я должен буду служить Алану – его сыну, но вряд ли он погиб.
В это время к ним подъехал всадник, очень прямо сидевший в седле. Из-под шлема на Симона смотрела пара проницательных юных глаз, которые сияли поверх повязки, пересекающей лицо. Мальвалле, салютуя, поднял копье, а юноша направил коня так, чтобы ехать рядом с ними.
