Текст книги "Тупое орудие (др. перевод)"

Автор книги: Джорджетт Хейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава четвертая

Хелен испуганно вскрикнула, побледнела как полотно и в оцепенении уставилась на вошедшего. Тишину нарушила Салли.

– Привет, Джон, – беззаботно бросила она. – Откуда ты взялся?

Джон Норт закрыл дверь и отошел от порога.

– Как дела, Салли? – Красивый статный мужчина среднего роста, он излучал спокойствие и уверенность в себе. Джон пожал руку свояченице и кивнул жене. – Хелен, Салли не дает тебе скучать?

– Да, она меня навещает… Джон, как ты здесь оказался? Я думала, ты в Берлине.

– Разобрался с делами быстрее, чем рассчитывал. – Джон оценивающе взглянул на Ханнасайда. – Ты нас познакомишь?

– Конечно. – Хелен умоляюще взглянула на Ханнасайда. – Это суперинтендант… Простите, я забыла вашу фамилию.

– Ханнасайд, – подсказал тот.

– Да, из Скотланд-Ярда. Джон, случилось нечто страшное, просто-напросто отвратительное. Убит Эрнест Флетчер.

– Это не объясняет присутствия суперинтенданта в моем доме, – спокойно проговорил Джон. – Суперинтендант, что вы здесь делаете?

– Джон, неужели ты не понимаешь? – затараторила Хелен, не дав Ханнасайду открыть рот. – Суперинтендант всеми силами пытается раскрыть преступление. Он услышал, что я знала Эрни, и пришел спросить, не могу ли я ему помочь. Разумеется, не могу, для меня все это тайна, покрытая мраком.

Джон Норт удивленно приподнял брови:

– Суперинтендант, вы обходите всех знакомых Флетчера? Или подозреваете, что череп ему размозжила моя жена? Вряд ли ей это по силам.

– Вы отлично проинформированы, мистер Норт. Откуда вам известно, что Эрнесту Флетчеру размозжили череп?

Джон Норт смерил полицейского насмешливым взглядом, достал из-под мышки газеты и протянул Ханнасайду:

– Вот, ознакомьтесь с моим источником информации, если желаете.

– Быстро они, – отметил Ханнасайд, пробежав глазами колонки вечерней газеты. – Мистер Норт, вы знали убитого?

– Да, хотя и не очень близко. Если вы допрашиваете всех знакомых Флетчера, может, пройдете в библиотеку и допросите меня? – Норт распахнул дверь. – Или вы еще не закончили с моей женой?

– Как раз закончил. – Ханнасайд повернулся к Хелен и, встретив ее затравленный взгляд, ободряюще улыбнулся. – Спасибо, миссис Норт, не смею вас больше задерживать. Всего хорошего, мисс Дру.

– Со мной вы точно не закончили, – заверила Салли. – Вряд ли вам что-то говорит мое имя – то есть мы с вами в равном положении, – но я пишу детективы, а с настоящими преступлениями пока не сталкивалась. Особенно меня интересует ход расследования: писателю немудрено запутаться в тонкостях полицейского протокола.

– Да, пожалуй, – отозвался потрясенный Ханнасайд.

– Кое-чему вы меня уже научили. – Салли неожиданно улыбнулась: – Прежде я изображала детективов не слишком приятными личностями.

– Спасибо! – засмеялся Ханнасайд, отвесил поклон Хелен и вышел из гостиной.

– Сюда, суперинтендант. – Джон Норт повел его коридором. – Так о чем вы хотели меня спросить? Вам ведь уже известно, что я знал Флетчера.

– Знали, но не очень хорошо, верно?

– Не так хорошо, как моя жена, – пояснил Норт.

Вы наверняка установите, что особенно близко Флетчер сходился с женщинами.

– Вы его не жаловали, да, мистер Норт?

– Большой симпатией не испытывал. Флетчер был настоящим донжуаном, а мне донжуаны не нравятся.

– По-вашему, он представлял опасность… ну, для женщин?

– Опасность? О нет, вряд ли, – вяло отозвался Норт. – К примеру, моя жена считала его кем-то вроде домашнего кота.

– Ясно. Получается, как супруг вы не считали нужным, допустим, ревновать к нему?

– Отвечу только за себя, хотя вы другого и не ждете. К Флетчеру я не ревновал. Что-нибудь еще?

– Да, мистер Норт. Когда вы вернулись в Англию?

– Вчера после обеда я уже был в Лондоне.

– Но к супруге в Марли приехали только сегодня утром?

– Именно так, суперинтендант.

– Где же вы ночевали?

– В своей квартире, суперинтендант.

– Адрес назовете?

– Портленд-плейс.

– Подобное часто случается?

– Да, нередко.

– Мистер Норт, извините за прямоту, но я попрошу вас объяснить чуть подробнее. Вы с миссис Норт живете порознь?

– Все не так, как вы думаете, – ответил Норт. – По-моему, в моей лондонской ночевке вам чудится нечто зловещее. Мы с Хелен женаты уже пять лет и по пятам друг за другом давно не ходим.

Голос Норта зазвенел от раздражения, и Ханнасайд это мгновенно отметил.

– Я частенько задерживаюсь в Лондоне, – беззаботно добавил Норт, словно опомнившись.

– Ужинали вы тоже у себя в квартире?

– Нет, в клубе.

– А после ужина?

– После ужина я вернулся в квартиру и лег спать.

– У вас есть слуги или вы были один?

– Я был один. Квартира в доме гостиничного типа, но слуге я в тот вечер дал выходной. Боюсь, в данный момент никаких подтверждающих доказательств у меня нет. Хотите снять отпечатки пальцев?

– Пока нет, благодарю, – ответил Ханнасайд.

У меня все, не смею вас больше задерживать.

Норт подошел к двери.

– Возникнут вопросы – уверен, вы знаете, где меня искать, – проговорил он. – Мой рабочий адрес, как и адрес квартиры, есть в лондонском телефонном справочнике.

Норт проводил Ханнасайда в переднюю. Там на столе-сороконожке рядом с замшевыми перчатками лежала светло-серая шляпа. Ханнасайд окинул ее внимательным взглядом и молча взял со стула свою шляпу.

Когда суперинтендант ушел, Норт неспешно вернулся в гостиную и услышал язвительный возглас свояченицы:

– Да у тебя явно мозги отказали! Неужели надеешься скрыть это от… – При виде Джона Салли осеклась.

Норт закрыл дверь, швырнул на стол газету, которую до сих пор сжимал под мышкой, и вкрадчиво спросил:

– Что Хелен надеется от меня скрыть?

– Разве я сказала, что от тебя? – парировала Салли.

– Это вполне очевидно. – Джон стал аккуратно набивать трубку. Повисла напряженная тишина. Хелен судорожно стиснула колени и не сводила взгляда с лица мужа. Норт спрятал кисет в карман, поднял глаза и перехватил ее взгляд. – Ну, в чем дело?

– Джон, почему ты вдруг вернулся? – сменила тему Хелен.

– Тебе действительно интересно? – спросил Джон.

– Ты приехал шпионить за мной! – воскликнула она дрожащим голосом.

Норт посуровел, но молча достал из кармана спички и раскурил трубку.

– Может, мне тактично удалиться? – беззаботно спросила мисс Дру. – Очень не хотелось бы вас стеснять.

– Нет, не уходи! – отозвалась Хелен. – Ничего глубоко личного мы с Джоном обсуждать не станем. – Она взглянула на мужа и с фальшивой беспечностью добавила: – Любопытно, почему ты вернулся посреди дня? Если бы по мне соскучился, приехал бы вчера.

– Не соскучился, – невозмутимо произнес Джон. – По-моему, у нас с тобой не те отношения. Я прочел об убийстве Флетчера, потому и приехал.

– Вот, что я говорила! – воскликнула Салли. – Воплощение девичьих грез! Саму меня покровители не привлекают, но для глупенькой куколки вроде тебя, Хелен, такой муж – самое то.

– Не болтай ерунду! – Голос Хелен дрогнул. – Джон, ты серьезно думаешь, что я замешана в убийстве?

– Нет, – холодно ответил Норт после небольшой паузы, – серьезно я об этом не думал до тех пор, пока не увидел в гостиной суперинтенданта из Скотланд-Ярда.

Хелен словно окаменела.

– Ты ведь понимаешь, в чем дело! Он хотел только…

– Да, понимаю. – Впервые за все время в голосе Джона появились резкие нотки. – Суперинтендант хотел выяснить, не твои ли следы в саду. Так они твои?

– Прежде чем ответить, досчитай до ста, – посоветовала Салли, вглядевшись в мрачное лицо Джона, а сама подумала: «Черт, все сложнее, чем я предполагала».

– Помолчать не можешь? – огрызнулась Хелен. – Чего ты добиваешься?

– Чтобы ты прекратила глупо врать. Вашему браку, возможно, конец, зато, я не сомневаюсь, Джон расстарается, чтобы тебя не посадили за убийство.

– Я не убивала его, не убивала! Неужели ты впрямь меня подозреваешь?!

– Следы в саду твои? – снова спросил Норт.

Хелен вскочила.

– Да, мои!

– Нельзя же так объявлять новости! – простонала Салли. – Боже правый, Джон, хватит столбом стоять! Подумать только, я писала книги о таких, как ты, а сама ни слову не верила!

Джон проигнорировал выпад свояченицы и обратился к жене:

– Боюсь, я покажусь тебе неоправданно бесцеремонным, но очень хотелось бы выяснить причину твоего тайного – а он явно тайный! – визита к Флетчеру.

– Я ходила к нему как к другу. Ничего тайного в наших отношениях не было. Вряд ли ты мне веришь, но это так.

Салли протерла стекло монокля.

– Мисс Салли Дру, автор блистательных детективных романов, подтверждает эти показания.

– Салли, ты свидетельница пристрастная, – сухо напомнил Джон. – Не ерепенься, Хелен, я интересуюсь из любопытства. На самом деле разницы нет. Куда важнее другое: что тебе известно об убийстве?

– Ровным счетом ничего!

– В котором часу ты была у Флетчера? – спросил Джон.

– Рано, очень рано! Из его кабинета я ушла без четверти десять. Понимаю, звучит неправдоподобно, но причина моего визита совершенно непримечательна. Я хотела спросить, поедет он со мной на следующей неделе к Динбери.

Джон ее не слушал, он снова взял газету и внимательно прочел передовицу.

– Тело Флетчера обнаружили в 22:05, – проговорил он и испытующе взглянул на жену: – И тебе не известно ровным счетом ничего?

– Я увидела, как по дорожке идет мужчина, – тихо сказала Хелен, – поэтому и спряталась.

Норт аккуратно сложил газету.

– По дорожке шел мужчина? Кто?

– Не могу сказать.

– То есть ты его не узнала?

– Да, точнее… точнее, я его не разглядела. Я лишь видела, как он вошел в гостиную через стеклянную дверь.

– Ты сказала это полиции?

– Д-да… сказала.

– Суперинтендант спрашивал, узнаешь ли ты того мужчину при встрече?

– Нет, я сразу предупредила его, что не разглядела почти ничего – лишь мельком увидела непримечательного мужчину в светлой шляпе.

– В светлой шляпе? – после небольшой паузы переспросил Норт. – Так ты узнаешь его при встрече?

– Говорю же, нет! Кто он, не имею ни малейшего понятия.

– Надеюсь, суперинтендант тебе поверил.

– Почему? – Салли не сводила с Джона глаз.

– Почему? – Норт равнодушно посмотрел на свояченицу. – Разумеется, потому что я не хочу видеть свою жену на свидетельской трибуне.

– Господи, мне ведь не придется давать показания на суде? – пролепетала Хелен. – Я лучше умру! Ужас, какой ужас…

– В самом деле, – процедил Норт.

Салли раскачивала монокль на шнурке, но тут вставила его в глаз и спросила:

– Джон, суперинтендант подозревает, что ты тут замешан?

– Понятия не имею, что он подозревает, однако связь Хелен с этим делом явно дала ему пищу для размышлений. По-моему, у него старомодные представления о ревнивых мужьях.

Салли склонила голову набок:

– Мне кажется, ты сам немного старомоден. Да еще нагрянул сюда так внезапно, что суперинтендант наверняка подумал: это неспроста.

– Почему? Убей я Флетчера, ни за что не появился бы здесь сегодня.

Салли обдумала его слова.

– Кто знает. С другой стороны, если бы ты затаился, а Ханнасайд выяснил, что тебя в Берлине вообще не было, получилось бы еще подозрительнее.

– Поверь, немного здравого смысла у меня есть. Когда совершу преступление, замету следы на совесть. – Норт взглянул на свои часы. – Хелен, пожалуйста, распорядись, чтобы ленч подали быстрее. Мне нужно обратно в Лондон.

– Пойду скажу Эвансу. – Салли выскользнула из гостиной и плотно закрыла за собой дверь.

Хелен машинально поправила статуэтку на каминной полке.

– А ты… вернешься?

– Конечно, – ответил Джон.

– Ты очень зол из-за этого… – сбивчиво пролепетала она.

– Все, хватит. Сделанного не воротишь, а ты не раскаешься, хоть злись, хоть не злись.

Хелен прижала ладонь к щеке.

– Ты не веришь, но романа с Эрни у меня не было.

– Еще как верю! – парировал Норт.

– Веришь? – Хелен опустила руку. – Не думаешь, что меня угораздило в него влюбиться? Я-то решила…

– Ты решила, что раз мне не нравились Флетчер и ваша с ним дружба, значит, я ревновал? – насмешливо поинтересовался Джон. – Ты ошиблась, милая. Я всегда чувствовал, что на такого, как Флетчер, ты не западешь.

– Да я вообще ни на кого не западаю. Звучит по-викториански, но я храню тебе верность.

– Пожалуй.

– Тогда почему ты так относился к моей дружбе с Эрни? Знал ведь, что пошлый роман я не заведу!

– Я сомневался не в тебе, а во Флетчере, – пояснил Норт. – И сразу дал понять, что не потерплю вашей дружбы.

– По какому праву ты требовал, чтобы я порвала с ним или еще с кем-то из друзей? Ты позволил мне идти своей дорогой, сам пошел своей…

– Пустой разговор, – перебил ее Джон. – Ты пошла своей дорогой, но, если не ошибаюсь, еще два года назад я поставил тебя в известность, что ни с долгами, ни с твоими выходками мириться не намерен. Шесть месяцев назад я попросил тебя держаться подальше от Эрнеста Флетчера. Ты же с ним почти не расставалась.

– Эрни мне нравился, однако никакой влюбленности не было!

– Увы, окружающие это не понимают.

– Зато ты понимал!

Норт прищурился.

– Я понимал, что женщины считают Флетчера неотразимым.

– Именно! Я тоже считала Эрни неотразимым, но любить… Нет, нет и нет! – Хелен резко отвернулась, как слепая, подошла к окну и, не глядя на мужа, продолжила: – Зачем же ты сегодня приехал? Решил, что я… замешана в убийстве?

– Да, решил.

– Тогда не понимаю, зачем ты явился, – горько сказала Хелен.

– Не глупи! – куда мягче проговорил Норт после небольшой паузы. – Как бы то ни было, мы супруги, и беды у нас общие. Впрочем, надеюсь, все обойдется. Не беспокойся. А если суперинтендант Ханнасайд допросит тебя снова, не говори лишнего.

– Я буду очень осторожна, – пообещала Хелен.

Вернулась мисс Дру, сообщив, что ленч будет готов через пять минут.

– Спасибо. Пойду вымою руки. – Норт оставил женщин одних.

– Скажи ему правду. – Салли задумчиво посмотрела на сестру.

– Нет.

– Ну и дура!

– Я не смогу. Спорить бессмысленно: ты просто не понимаешь.

– Для Джона правда лучше очевидной альтернативы.

– Ошибаешься. Он знает, что между мной и Эрни ничего не было.

– Неужели?

– О чем это ты? – Хелен резко обернулась.

– Я запуталась. Порой мне кажется наоборот. Если бы Джон знал, что вы с Эрни просто друзья, не ненавидел бы его так откровенно.

– Согласна, Эрни ему не нравился, но чтобы ненавидеть… Полная ерунда.

– Никакая не ерунда, и ты, дорогая, прекрасно это знаешь. Джон и не думает скорбеть по Эрни. Более того, ничуть не удивлюсь, если ему известно куда больше, чем тебе кажется.

– Вот что значит писательница до мозга костей! – засмеялась Хелен.

– Истинная правда! По этой самой причине после ленча я прогуляюсь в Грейстоунс и осмотрю место преступления.

– Нельзя туда ходить!

– Что же меня остановит?

– Салли, это неприлично!

– К черту приличия! Пойду и растормошу несчастного трутня Невилла. Вот еще один тип, который осведомлен куда лучше, чем хочет показать.

– Надеюсь, полиция не обделяет его вниманием. Потенциал-то у Невилла огромный.

– Потенциал чего?

– Один ноль в твою пользу, сестра. Я понятия не имею, но очень постараюсь выяснить.

Тут объявили, что ленч подан, и убийство Эрнеста Флетчера больше не обсуждали. За столом Хелен разговаривала мало, а ела еще меньше. Мисс Дру бодро болтала о всяких пустяках, а Норт быстро расправился с едой и встал из-за стола, объявив жене, что к ужину вернется.

Дамы выпили кофе, и Салли посоветовала сестре отдохнуть. К ее удивлению, та согласилась и даже позволила проводить себя на второй этаж.

– Ты ведь на самом деле в Грейстоунс не собираешься? – спросила Хелен, когда Салли опускала жалюзи.

– Еще как собираюсь. Передам твои соболезнования бедной мисс Флетчер. Скажу, что ты обязательно ей напишешь.

– Ой, написать впрямь нужно! – пролепетала Хелен, откинувшись на подушки.

– Успеешь, сперва поспи, – осадила ее Салли и выскользнула из комнаты.

Полчаса спустя у парадной двери Грейстоунс ее встретили с известием, что мисс Флетчер отдыхает. Спрашивать Невилла не понадобилось: молодой джентльмен сам вышел из гостиной в переднюю и пригласил Салли развеять его скуку.

Покашливание и мрачная чопорность Симмонса красноречиво свидетельствовали о том, что он считает приглашение несвоевременным. Увы, Невилл и Салли не удостоили его вниманием, и Симмонсу осталось удалиться в свои владения и в назидание жене описывать печальную участь, которая ожидает жестокосердных безбожников.

Тем временем Невилл проводил Салли в гостиную.

– Что, милая, поглазеть пришла? – осведомился он. – Ты опоздала: дно пруда уже обшарили.

– Ох! Значит, полиция ищет орудие убийства?

– Да, но им не угодишь. Я предлагал им булавы тети Люси, колотушку, бронзовое пресс-папье со стола дяди Эрни… Ничего не понравилось.

– Так на его столе было бронзовое пресс-папье? Хм-м!

– Вообще-то не было, – шепнул Невилл. – Я его туда поставил.

– Ради Бога, зачем?

– Чтобы полицейские не заскучали, – с ангельской улыбкой отозвался Невилл.

– Вот посадят тебя за убийство – получишь по заслугам, – проговорила Салли.

– Точно, но меня не посадят. Что, не прогадал я насчет Честнейшего Джона?

– Не прогадал. Откуда ты узнал, что он вернулся?

– Ну, молва быстро разносится.

– Неправда!

– Ладно, дорогуша. Я видел, как он едет на станцию. Из страны бежит, да?

– Только не Джон, не в его стиле. Да и зачем ему бежать?

Не втирайте мне очки, юная леди! Тебя саму это тревожит.

– Ничуть. Интерес у меня чисто теоретический. Почему полицейские уверены, что орудие убийства до сих пор в Грейстоунс? Из-за того, что Хелен сказала?

– Со мной они особо не откровенничают, – отозвался Невилл. – А что сказала Хелен?

– Что не сомневается: тот мужчина пришел с пустыми руками.

– Не сомневается? Святые небеса, вот это воображение! Сперва она того мужчину вообще не разглядела, а теперь утверждает, что тот явился с пустыми руками. Еще немного, и Хелен вспомнятся его кривые ноги и раскосые глаза.

– Ты, змей подколодный! Хелен только из-за сумерек его не узнала…

– Ты впрямь так думаешь? – удивился Невилл. – У тебя добрая душа и ни капли коварства.

– Что? По-твоему, Хелен узнала того типа, и это был Джон?

– Именно. Мысли у меня грязные, порочные.

– Точнее и я не выразилась бы.

– Конечно.

– Ну, у меня мысли такие же грязные и порочные, а сейчас в них крутится, что деньги Эрни унаследовал ты.

– Да-да, – радостно подтвердил Невилл. – Я без пяти минут плутократ.

– Неужели? – подначила Салли. – Повезло мистеру Невиллу Флетчеру, он ведь в долгах как в шелках.

Глава пятая

Невилл принял ее вызов с невозмутимым спокойствием.

– Полностью с тобой не соглашусь, – проговорил он после небольшой паузы.

– Неужели? Ты не согласен, что богатство лучше долгов? – едко поинтересовалась Салли.

– Кто к чему привык.

– Брось дурачиться! Думаешь, я на это куплюсь?

– Нет.

– Тогда зачем так говорить?

– Просто о твоих мыслях я не задумывался, – пояснил Невилл. – Непродуктивное занятие.

– Хочешь сказать, тебя не волнует, что ты по уши в долгах?

– Почему бы и нет?

– Так не бывает, вот почему. Нет ничего ужаснее безденежья: кредиторы не дают вздохнуть, каждый день приходят новые счета, да еще со скрытыми угрозами, долги неуклонно растут…

– У меня все не так! – успокоил ее Невилл. – Я счета даже не просматриваю.

– А потом сразу в суд.

– К долгам быстро привыкаешь. К тому же суды Эрни ненавидел, поэтому самые страшные мои долги оплачивал. В общем, все шло без сучка без задоринки. Сейчас из-за дядиных денег не видать мне покоя. Доконают ведь!

– Найми секретаря.

– Нет, это не по мне. К секретарю нужен дом, к дому – слуги. Оглянуться не успею, попаду в тиски респектабельности.

Такая позиция потрясла Салли до глубины души.

– Если честно, подобное мне в голову не приходило, – призналась она. – Звучит и впрямь ужасно. Что ты намерен делать?

– Сию секунду – ничего. А вот на следующей неделе могу запросто податься в Болгарию. Об этой стране я почти ничего не знаю.

– И тебе это вполне по карману, да?

– Первым классом до Софии, а там люкс в лучшем отеле? Да, приобщусь к прекрасному!

Салли невольно втянулась в разговор о путешествиях. Несвязный, но захватывающий рассказ Невилла о приключениях во время бесцельных безденежных странствий она слушала, затаив дыхание.

– Боже, как здорово! – с тоской воскликнула она. – Эх, была бы я мужчиной… Напиши об этом книгу!

– Тогда у странствий появится цель, и конец веселью, – категорично заявил Невилл.

– Да ты впрямь недочеловек! – Салли с любопытством на него взглянула. – Тебя что-нибудь в жизни волнует?

– Да. Проблема, как избежать волнений.

– Ненавижу парадоксы, – ухмыльнувшись, проговорила Салли. – А нынешняя ситуация тебя волнует?

– Убийство Эрни? Нет, зачем волноваться?

– Затем, что у тебя был неплохой мотив убить дядю?

– Глупости!

– Полиция иного мнения.

– Сейчас они слишком заняты поисками неизвестного, которого видели Хелен и Малахия.

– Хелен и кто?

– Ты не знакома с Малахией? – встрепенулся Невилл. – Сейчас представлю вас друг другу. Пошли!

– Но кто это? – не унималась Салли.

Невилл взял ее за руку и через стеклянную дверь повел в сад.

– Полицейский, обнаруживший труп.

– Господи, он видел того же типа, что и Хелен? В газете, которую принес Джон, об этом ничего не было.

– Да, здесь у нас эпицентр чудовищного преступления, – отозвался Невилл.

– Погоди. – Салли вырвала руку. – Хочу увидеть кабинет. Его охраняют?

– Сейчас нет. Да там смотреть не на что.

– Вдруг меня осенит, – мрачно молвила Салли.

– Нездоровое любопытство, профессиональный интерес или родственная солидарность?

– Профессиональный интерес.

Они свернули за угол и увидели дорожку, которая вела к калитке в заборе, отделяющем сад от Мейпл-гроув. Густой кустарник вдоль забора старательно обыскивали два раскрасневшихся, взъерошенных полицейских. Салли посмотрела на них, потом снова на дом.

– За каким кустом пряталась Хелен?

Невилл показал. Салли приблизилась, осмотрела следы и хотела сама спрятаться за кустом, да вмешался констебль Гласс. Ее появлению он совершенно не обрадовался, а сейчас оставил поиски и сделал ей замечание.

– Не беспокойтесь, – сказала ему Салли. – Уничтожать следы я не собираюсь. Хочу лишь понять, что спрятавшийся здесь мог разглядеть в вечернем сумраке. Я интересуюсь криминалистикой.

– «Удали ногу твою от зла»[21]21
  «Книга Притчей Соломоновых» 4:27.


[Закрыть], – строго посоветовал Гласс. – Криминалистика – удел полиции.

– В криминалистике я эксперт. Не исключено, что именно я сумею помочь расследованию, – упорствовала Салли.

– Или я, – буркнул Невилл. – Уже попробовал помочь, но благодарности не дождался.

Гласс пригвоздил его ледяным взглядом.

– «Сладок для человека хлеб, приобретенный неправдою, – начал он и угрожающе добавил: – Но после рот его наполнится дресвою»[22]22
  «Книга Притчей Соломоновых» 20:17.


[Закрыть].

Тем временем Салли убедилась, что из-за куста смородины видно очень мало.

– Это из Библии? – спросила она Гласса. – Все самое лучшее либо из нее, либо из Шекспира. Невилл, я пойду в кабинет?

– Милости прошу!

– Что у вас здесь за дело? – спросил Гласс. – Зачем вам в кабинет?

– Я пишу детективные романы, – пояснила Салли.

– Писали бы лучше дома, – проворчал констебль, но остановить ее больше не пытался.

Салли вошла в кабинет и, застыв у стеклянной двери, огляделась. Следом за ней вошел Невилл. Он достал из кармана Библию, примостился на краешке стола и, быстро перелистав страницы, погрузился в Соломоновы притчи.

– Где его нашли? – вдруг спросила Салли.

Невилл показал на стул возле письменного стола.

– Лицом к стеклянной двери?

– Да. Не мешай мне!

– Эрни сидел на том стуле?

– Хм-м, нашел отличный пассаж об устах чужой жены, но мне нужен не он.

– Так убийца предположительно вошел через стеклянную дверь, лицом к которой сидел Эрни?

– «Чтобы остерегать тебя от негодной женщины, от льстивого языка чужой…»[23]23
  «Книга Притчей Соломоновых» 6:24.


[Закрыть] Нет, не то.

– Слушай, да отвлекись ты! Неужели не понимаешь: раз убийца вошел через эту дверь, значит, у Эрни подозрений не вызывал? Твой дядя, очевидно, даже со стула не встал.

– Нашел! – торжествующе воскликнул Невилл. – «…шумливая и необузданная; ноги ее не живут в доме ее…»[24]24
  «Книга Притчей Соломоновых» 7:11.


[Закрыть] Вылитая ты. Пойду, поделюсь с Глассом. – Невилл отправился искать констебля.

Салли осталась одна. Она села в кресло, подперла подбородок ладонями и обвела кабинет хмурым взглядом. Вскоре вернулся Невилл.

– Получил я на орехи. Гласс помнит, в чем там суть.

– И в чем же? – рассеянно спросила Салли.

– Внимательная ты моя! В Ветхом Завете только два типа женщин. Те слова – о типе со знаком минус. Ну как, нашла убийцу?

– Нет, но один факт очевиден. Убийца не Джон.

– Ладно, пусть будет по-твоему.

– Очевидно же! – не унималась Салли. – Эрни не предполагал, что его убьют. А появись в кабинете Джон, разве Эрни… Нет, это еще не факт. Убийства даже от ревнивых мужей не ждут.

– Неужели Джон ревнив? – удивился Невилл. – Мне он кажется мягким и уступчивым.

– Так очень многие думают, но… – Салли осеклась. – Все, забудь!

– По-твоему, я горю желанием бросит тень на Честнейшего Джона? Уверяю, ничего подобного.

– Тем не менее откровенничать с тобой не стоит, – категорично заявила Салли.

– Я не обижусь. Обсуждать убийство Эрни уже поднадоело.

Салли пригвоздила его возмущенным взглядом:

– Ты бессердечный чурбан. Я Эрни не любила, но, Бог свидетель, мне очень его жаль.

– Пустая трата эмоций! – воскликнул Невилл. – Что толку жалеть мертвого?

– Возможно, ты прав, – признала Салли. – Но ведь говорить так неприлично!.. Почему, черт возьми, ты не взял те расписки, пока не разыгралась трагедия?

– Так расписки нашли? – спросил Невилл.

– Конечно, нашли!

– Ну и как, Джон обрадовался?

– Ему о них неизвестно. Хелен не желает рассказывать.

Невилл захлопал ресницами:

– На всякий случай давай во всем разберемся. Какую байку придумала Хелен?

– К Эрни она якобы ходила по пустяковому делу. Ерунда полная, но Хелен, наверное, виднее. Джону это не слишком понравилось, однако при упоминании азартных игр и долгов он заводится так, что, пожалуй, Хелен темнит не зря. Столкнешься с Джоном – лучше помалкивай.

– Иди и расскажи сестрице о хлебе, приобретенном неправдою. Думаю, она ведет себя неправильно.

– Да уж, она, бедненькая, совсем измучилась. Я уложила ее спать, и, надеюсь, к моему возвращению ей станет получше.

– Только бы глупостей не наделала. Если повезет, Хелен полицию запутает.

– Хелен – моя сестра, – холодно напомнила Салли.

– Это самый большой ее плюс, – проговорил Невилл и несколько тише добавил: – И самый большой твой минус.

Салли одарила его ледяным взглядом и отправилась обольщать молодого констебля, который вместе с Глассом обыскивал кусты.

Тем временем Хелен вопреки предположениям Салли не лежала в постели, а сидела в участке суперинтенданта Ханнасайда.

После ухода сестры она полежала лишь пару минут, обдумывая ситуацию. Разок-другой взглянула на телефон и села в постели. Внезапно почувствовала прилив сил и подняла трубку.

– Соедините меня с участком, – спокойно попросила Хелен дежурного, а когда соединили, сказала: – Суперинтенданта Ханнасайда, пожалуйста.

На другом конце провода подозрительно осведомились, кто звонит, и она, поколебавшись, представилась:

– Миссис Джон Норт. Если суперинтендант Ханнасайд…

– Одну минуту!

Хелен подождала, и когда раздался другой голос, она узнала спокойную интонацию Ханнасайда.

– Суперинтендант, это миссис Норт, – зачастила Хелен. – Мы можем встретиться? Мне есть что вам сказать.

– Разумеется, – отозвался Ханнасайд. – Я к вам подъеду.

– Не стоит. Мне нужно в город; если вам удобно, я могла бы заглянуть в участок.

– Вполне удобно.

– Благодарю вас! Я буду минут через двадцать. До встречи!

Хелен положила трубку и, откинув одеяло, выскользнула из постели. Она подняла жалюзи, которые опустила заботливая Салли, села за туалетный столик и при ослепительном свете солнца посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бледное, под глазами темнели круги.

– Господи, у меня же на лбу написано: виновата! – пробормотала Хелен и дрожащими руками выдвинула ящик с целым арсеналом кремов, лосьонов и прочей косметики.

Десять минут спустя она натянула перчатки и удовлетворенно осмотрела себя в зеркале. Из-под широкополой шляпы выглядывало порозовевшее лицо с подведенными бровями и чувственными губами, чуть тронутыми помадой. Завершал образ аккуратный пучок белокурых волос.

На лестнице Хелен попалась служанка, которая при виде нее ахнула, громко досадуя, что мадам не отдыхает.

– Мне нужно в город. Если мисс Дру вернется первой, пожалуйста, скажите ей, что я в городе и буду к чаю.

Хелен приехала в участок и вскоре попала в неуютный кабинет, где Ханнасайд разбирал документы. Он тотчас встал и окинул ее проницательным взглядом.

– Добрый день, миссис Норт! Пожалуйста, садитесь.

Хелен опустилась на стул напротив суперинтенданта.

– Спасибо! Знаете, прежде я была в участке лишь раз, когда потеряла собаку.

– Неужели? Миссис Норт, что вы хотели мне сообщить?

Хелен посмотрела ему в глаза.

– То, что следовало сообщить еще утром, – честно ответила она.

– В самом деле?

В голосе Ханнасайда звучал лишь искренний интерес, но он немного смутил Хелен и заставил запинаться.

– Я сглупила, но знаете ведь, как бывает, когда вдруг спрашивают… Хотя нет, вряд ли, вы же сами… сами всегда вопросы задаете, верно?

– Мне очень часто попадались люди, которые либо вообще скрывали от меня правду, либо сообщали только ее часть. Миссис Норт, вы это имели в виду?

– Да, пожалуй, – проговорила Хелен. – Мне было очень неловко, когда вы… когда вы изобличили мои безрассудства. Не скрою, ошеломило меня не убийство – здесь я совершенно ни при чем, – а то, что из-за моей дружбы с мистером Флетчером вы примете меня за непорядочную женщину. Я панически боюсь огласки своих… безрассудств. Ни в чем не признаваться – об ином я утром не помышляла. Вы ведь меня понимаете?

– Разумеется, миссис Норт, пожалуйста, продолжайте.

– Потом я хорошенько все обдумала и решила: когда речь идет об убийстве, отмалчиваться нельзя. К тому же… – Хелен застенчиво улыбнулась, – вы были очень тактичны, не выдали меня мужу, поэтому я могу вам доверять.

– Миссис Норт, давайте уточним. Я не хочу, чтобы расследование создавало ненужные проблемы, однако на первом месте для меня не деликатность, а служебный долг.

– О, разумеется.

Ханнасайд присмотрелся к Хелен. Несколько часов назад она была комком нервов, а сейчас отлично собой владела, даже не забывала о легком кокетстве. «Красавица, – подумал суперинтендант, – но что скрывают ее васильковые глаза?» Она, конечно же, играла роль, причем так убедительно, что закрадывались сомнения. Легко поверить, что утром миссис Норт сказала не всю правду, тем более причины она назвала убедительные, только разобраться в ее откровениях будет куда сложнее.

– Так о чем вы хотели мне рассказать, миссис Норт? – бесстрастно спросил суперинтендант.

– О случившемся после того, как я спряталась за смородиновым кустом у кабинета мистера Флетчера. По садовой дорожке пришел мужчина. Утром я говорила, что ретировалась, едва он переступил порог кабинета. На самом деле я осталась.