Текст книги "Тупое орудие (др. перевод)"

Автор книги: Джорджетт Хейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Джорджет Хейер
Тупое орудие

Глава первая

Легкий ветерок теребил занавески на стеклянной двери и нес в кабинет аромат глицинии, обвивающей стену дома. Услышав шелест занавесок, полицейский повернул голову. Мутные голубые глаза его смотрели мрачно и подозрительно. Он стоял посреди кабинета, склонившись над человеком, что сидел за письменным столом с двумя тумбами, а тут выпрямился, подошел к стеклянной двери и глянул на вечерний сад. Луч фонаря ощупал силуэты цветущих кустов, но обнаружил лишь невзрачную кошку; сверкнув зелеными глазами, она шмыгнула в кусты. Других признаков жизни не наблюдалось. Полицейский внимательно осмотрел сад и вновь подошел к столу.

Сидящий за столом человек не обратил на это ни малейшего внимания: он был мертв. Голова покойного лежала на раскрытом бюваре, в гладких напомаженных волосах запекалась кровь.

Полицейский тяжело вздохнул. Дрожащая рука застыла над телефоном. Он отдернул ее, стер кровь с ладони и лишь потом взял трубку.

В коридоре послышались шаги. Не выпуская трубку из рук, полицейский повернулся к двери.

Вошел немолодой дворецкий с подносом, на котором стояли сифон, графин с виски и стаканы. Увидев констебля, дворецкий вздрогнул и устремил взгляд на хозяина. Стакан покачнулся, звякнул о графин, но поднос Симмонс не выронил, а по-прежнему держал его в руках, вперив глаза в спину Эрнеста Флетчера.

Констебль Гласс продиктовал телефонистке номер участка. Его ровный, бесстрастный голос заставил Симмонса оторвать взгляд от покойного.

– Господи, он мертв? – пролепетал дворецкий.

– Не поминай имени Господа Бога твоего всуе, – строго пробасил Гласс.

Симмонс принадлежал тому же религиозному течению, что констебль Гласс, поэтому понял его лучше, чем телефонистка – барышня обиделась. Недоразумение разрешили, номер участка повторили, а Симмонс тем временем поставил поднос и боязливо приблизился к телу хозяина. Один взгляд на размозженный череп, и дворецкий отступил. Бледный как полотно, он посмотрел на констебля и дрожащим голосом осведомился:

– Кто мог такое совершить?

– Это выяснять не нам, – ответил Гласс. – Мистер Симмонс, будьте любезны, закройте дверь.

– Если не возражаете, мистер Гласс, я закрою ее с другой стороны, – отозвался дворецкий. – Зрелище весьма неприятное. Признаюсь, мне не по себе.

– Вы останетесь, пока я не исполню профессиональный долг и не задам вам пару вопросов.

– Что я могу рассказать? Я тут ни при чем.

Гласс не ответил: его наконец соединили с участком. Симмонс нервно сглотнул, закрыл дверь и застыл неподалеку, чтобы видеть лишь спину мистера Флетчера.

Констебль Гласс назвал свое имя, месторасположение и доложил сержанту об убийстве.

«Бездушные полицейские! – думал Симмонс, возмущенный спокойствием Гласса. – У нас что, трупы с проломленными головами на каждом шагу встречаются? Этот Гласс, сухарь бесчувственный, стоит в шаге от трупа и соловьем по телефону заливается, точно на суде показания дает. И все это, глядя на покойника. Нормального человека стошнит от такого зрелища!»

Гласс положил трубку и спрятал носовой платок в карман.

– Вот муж, который уповал не на милость Господню, а на богатство свое, – произнес он.

Мрачное утверждение вывело Симмонса из задумчивости – он захрипел в знак согласия.

– Святая правда, мистер Гласс. «Горе венцу гордыни»![1]1
  «Книга пророка Исайи» 28:1. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] Но как это случилось? Как вы сюда попали? Вот так история, не чаял, что окажусь в самом центре подобного!

– Я пришел по дорожке. – Гласс показал на стеклянную дверь, потом достал из кармана блокнот, огрызок карандаша и пригвоздил дворецкого типично полицейским взглядом. – С вашего позволения, мистер Симмонс, начнем.

– Что толку начинать, мистер Гласс? Я не знаю ровным счетом ничего.

– Вы знаете, когда в последний раз видели мистера Флетчера живым, – гнул свое Гласс, не замечая паники дворецкого.

– Пожалуй, когда проводил сюда мистера Эйбрахама Бадда.

– Когда это было?

– Точно не скажу. Наверное, час назад. – Дворецкий не без труда собрался с мыслями и добавил: – Около девяти. Не позднее: я как раз убирал посуду в столовой.

– Вы знакомы с этим мистером Баддом? – спросил Гласс, не отрывая взгляда от блокнота.

– Нет, прежде я его не видел… кажется, не видел.

– Ясно. И когда он ушел?

– Не знаю. Он, наверное, ушел через сад, той же дорожкой, что пришли сюда вы, мистер Гласс.

– Это у вас в порядке вещей?

– Да… то есть нет, – ответил Симмонс. – Мистер Гласс, вы понимаете, о чем я?

– Нет, – категорично заявил Гласс.

– У хозяина были знакомые, которые ходили к нему через сад. Симмонс тяжело вздохнул. – Женщины, мистер Гласс.

– «Ты живешь среди коварства»[2]2
  «Книга пророка Иеремии» 9:6.


[Закрыть], – проговорил Гласс, с неодобрением оглядывая уютный кабинет.

– Святая правда. Сколько горячих молитв я…

Договорить не дала открывшаяся дверь. Ни Симмонс, ни Гласс не слышали приближающихся шагов и не помешали войти стройному юноше в дурно сидящем смокинге. Тот застыл на пороге, а при виде полицейского захлопал длинными ресницами и неодобрительно улыбнулся.

– Ой, простите! – воскликнул юноша. – Странно вас здесь видеть.

Говорил он низким голосом и довольно быстро – сразу не разберешь. Вялая прядь темных волос рассыпалась по лбу, рубашка с плоеной грудью, невообразимый галстук… «Все как у бездельников-поэтов», – подумал Гласс.

– Почему меня странно здесь видеть? – подозрительно спросил полицейский. – Сэр, разве мы знакомы?

– Нет-нет! – Юноша покачал головой. Его нервный взгляд обежал кабинет и остановился на трупе Эрнеста Флетчера. – Если меня вырвет, будет очень не по-мужски? Что же делать? – Юноша искал ответ в глазах Симмонса и Гласса, наткнулся на холодное равнодушие и посмотрел на поднос. – Да, вот что. – Юноша шагнул к подносу, щедро плеснул в стакан виски и буквально капнул содовую.

– Это мистер Невилл Флетчер, племянник хозяина, ответил Симмонс на невысказанный вопрос Гласса.

– Сэр, вы здесь живете?

В данный момент живу, но убийства не по мне. Есть в них что-то варварское. К тому же такого не бывает.

– Однако, сэр, убийство произошло, – не без удивления проговорил Гласс.

– Вот это мне и претит. Убийства совершаются исключительно в чужих семьях. Личный опыт – а любой человек считает его богатым – не учит справляться с такими аномальными ситуациями.

Юноша нервно захихикал. Чувствовалось, что вопреки внешней браваде он сильно потрясен. Дворецкий с любопытством посмотрел на него, потом на Гласса, который, на минуту задержав взгляд на Невилле Флетчере, лизнул кончик карандаша и спросил:

– Сэр, когда вы в последний раз видели мистера Флетчера?

– За ужином. В столовой. Нет, в коридоре, если быть до конца точным.

– Пожалуйста, определитесь, – невозмутимо посоветовал Гласс.

– Да-да, конечно. После ужина дядя пошел сюда, а я в бильярдную. Расстались мы в коридоре.

– В котором часу это было?

– Не знаю, – покачал головой Невилл. – После ужина. Симмонс, вы не подскажете?

– Нет, сэр, с такой точностью – нет. Из столовой хозяин обычно выходит без десяти девять.

– А позднее вы мистера Флетчера не видели?

– Нет, я увидел его лишь сейчас. Еще есть вопросы, или мне можно идти?

– Было бы весьма кстати, сэр, если бы вы подробно рассказали, чем занимались с момента расставания с покойным до 22:05.

– Гонял шары в бильярдной.

– Один?

– Да, но потом меня разыскала тетя, и я ушел.

– Ваша тетя, сэр?

– Мисс Флетчер, сестра хозяина, – вмешался дворецкий.

– Сэр, вы вышли из бильярдной вместе с тетей? Затем вы были с ней?

– Нет, и это лишний раз доказывает, что вежливость воздается сторицей. Я улизнул от тети, о чем сейчас жалею. Проводи я ее в гостиную, получил бы алиби, а теперь у меня его нет. Я поднялся в свою комнату, почитал книгу и… неужели заснул? – Невилл с сомнением посмотрел на дядин стул и содрогнулся. – Господи, ничего подобного я и представить не мог! Это же из области фантастики…

– Прошу прощения, мистер Гласс, кажется, в дверь звонят, – перебил Невилла Симмонс и поспешил в коридор.

Пару секунд спустя в кабинет вошел сержант полиции со свитой, а в коридоре раздался взволнованный голос мисс Флетчер, настоятельно требовавшей объяснить, что означает сие вторжение.

Невилл выскользнул из кабинета и взял тетю под руку.

– Тетя, пройдемте со мной. Я все объясню.

– Кто эти люди? – не унималась мисс Флетчер. – На вид вылитые полицейские!

– Так оно и есть, – кивнул Невилл. – Большинство из них точно полицейские. Тетя Люси, послушайте…

– Нас обокрали!

– Нет… – Невилл запнулся. – Хотя не исключено. Извините, тетушка, но все куда страшнее. Эрни серьезно пострадал… – Он начал заикаться, с тревогой поглядывая на тетю.

– Невилл, милый, не бубни. Что ты сказал?

– Эрни пострадал… погиб.

– Погиб? Эрни? – пролепетала мисс Флетчер. – Не верю! Как он мог погибнуть? Невилл, ты же знаешь, что я не люблю такие шутки! Они жестокие, а про то, что на грани приличия, я и не говорю.

– Это не шутка.

– Не-е-ет! – простонала она. – Невилл, пусти меня к нему, сейчас же!

– Бесполезно. Тем более вам нельзя нервничать. Мне самому не по себе.

– Невилл, ты что-то скрываешь!

– Дело в том, что… Эрни убит.

Голубые навыкате глаза тети впились в Невилла. Она раскрыла рот, но не смогла издать ни звука. Совершенно выбитый из колеи, Невилл развел руками:

– Чем мне вам помочь? Я бы с удовольствием, да не знаю как. Вам плохо? Признаю, я растерялся, но ведь ситуация для цивилизованного мира нетипичная. Волей-неволей растеряешься.

– Эрни убит? Я отказываюсь верить!

– Ах, тетя, не глупите! – воскликнул Невилл, выдавая свою тревогу и волнение. – Не сам же он себе голову проломил.

Мисс Флетчер всхлипнула и рухнула на ближайший стул.

– Извините, тетя, – сказал Невилл, закурив сигарету, – рано или поздно вы бы все равно узнали.

Мисс Флетчер собралась с мыслями и через некоторое время спросила:

– Кто же мог убить нашего дорогого Эрни?

– Тетя, такой вопрос точно не ко мне!

– Это ошибка, ужасная ошибка! Ах, Эрни, Эрни!

Мисс Флетчер разрыдалась. Утешить ее Невилл даже не пробовал – он сидел в большом кресле напротив и курил.

Тем временем в кабинете констебль Гласс подробно докладывал о случившемся старшему по званию. Доктор уже уехал, полицейские фотографы тоже, тело мистера Флетчера увезли.

– Я патрулировал участок, в 22:02 был на Вейл-авеню. Когда добрался до Мейпл-гроув – как вы знаете, сэр, она соединяет Вейл-авеню и Арден-роуд, – я заметил мужчину. Он весьма подозрительным образом выскользнул за садовую калитку и быстро зашагал к Арден-роуд.

– Вы смогли бы его узнать?

– Нет, сержант. Было довольно темно, а лицо его я не увидел. Не успел я подумать, что он, собственно, замышляет, как мужчина свернул на Арден-роуд. – Гласс нахмурился и добавил: – Насколько я разобрал, роста он был среднего, в светлой фетровой шляпе. Не знаю, почему он показался мне подозрительным. Наверное, чересчур быстро вышел за калитку мистера Флетчера. Господь направлял мои стопы.

– Достаточно! – осадил его сержант. – Что было дальше?

– Я крикнул, чтобы мужчина остановился, но он и не подумал, а секундой позже свернул на Арден-роуд. Это обстоятельство заставило меня осмотреть владения Флетчеров. Садовая калитка была открыта. Я заметил свет за этой стеклянной дверью и прошел сюда по дорожке, решив выяснить, не случилось ли что в доме. Покойного я увидел в этой самой позе. И на моих часах, и на местных было 22:05. Прежде всего я установил, что мистер Флетчер мертв. Убедившись, что помочь ему невозможно, я произвел обыск кабинета и проверил, не скрывается ли кто в саду. Затем, в 22:10, я попросил телефонистку связать меня с участком. Пока ждал соединения, в кабинет вошел Джозеф Симмонс, дворецкий, с подносом, который сейчас стоит на столе. Я велел ему задержаться и опросил. Симмонс заявил, что около 21:00 покойного посетил некто Эйбрахам Бадд. Симмонс проводил вышеупомянутого Бадда в этот кабинет. Утверждает, что время его ухода ему неизвестно.

– Вы составили словесный портрет Бадда?

– Нет, сэр, не успел: как раз тогда в кабинет вошел мистер Невилл Флетчер. По его словам, в последний раз он видел покойного в 20:50, когда они вместе вышли из столовой.

– Хорошо, через минуту мы его вызовем. Вам есть что добавить?

– Больше я ничего не видел, – ответил Гласс, на миг задумавшись.

– Ладно, разберемся, что к чему. По-моему, тут все ясно: виноват удиравший через садовую калитку. Наш друг Эйбрахам Бадд.

– Сержант, я склоняюсь к другому мнению, – заявил Гласс.

– Неужели? И почему? – удивился сержант. – Вас снова направляет Господь?

Гласс, доселе бесстрастный, обжег его гневным взглядом.

– «Кощунник – мерзость для людей»![3]3
  «Книга Притчей Соломоновых» 24:9.


[Закрыть] – воскликнул он.

– Довольно! – снова осадил его сержант. – Дорогой мой, не забывайте, что говорите со старшим по званию.

– «Не любит распутный обличающих его и к мудрым не пойдет»[4]4
  «Книга Притчей Соломоновых»  15:12.


[Закрыть]. Бадд не таился: вошел через парадную дверь и имени своего не скрывал.

– Достойный аргумент, согласен, – проворчал сержант. – Возможно, убийство непредумышленное. Ведите сюда дворецкого.

– Джозеф Симмонс известен мне как добрый христианин, – заявил Гласс, направляясь к двери.

– Ясно, ясно, ведите его!

Дворецкого, по-прежнему бледного как полотно, Гласс разыскал в коридоре. Симмонс вошел в кабинет, боязливо косясь на письменный стол. Стул, который стоял рядом, пустовал, и Симмонс с облегчением вздохнул.

– Ваше имя? – спросил сержант.

– Джозеф Симмонс, сэр.

– Должность?

– Я служу… служил дворецким у мистера Флетчера.

– Давно на него работаете?

– Шесть с половиной лет, сэр.

– Вы утверждаете, – сержант сверился с записями Гласса, – что в последний раз видели хозяина живым около 21:00, когда проводили в его кабинет некоего мистера Эйбрахама Бадда, так?

– Да, сэр. У меня есть его визитка. – Симмонс протянул сержанту картонный прямоугольник.

Сержант взял его и вслух прочел:

– «Мистер Эйбрахам Бадд, Бишопсгейт 333с, Ист-Сентрал». Что ж, по крайней мере знаем, где его искать. Так вы утверждаете, что с ним не знакомы?

– Сержант, до сегодняшнего вечера я этого человека в глаза не видел. Не имею привычки впускать в дом таких, как он, – надменно отчеканил Симмонс.

Гласс отмел фарисейство одной меткой фразой:

– «Высок Господь, и смиренного видит, и гордого узнает издали»[5]5
  Псалтирь 137:6.


[Закрыть], – грозно напомнил он.

– «Душа моя падает во мне»[6]6
  «Плач Иеремии» 3:20.


[Закрыть], – покаялся Симмонс.

– Довольно о душе! – рассердился сержант. – И не обращайте внимания на Гласса. Меня, меня слушайте! Можете описать внешность этого Бадда?

– О да, сэр! Невысокий, коренастый, в костюме, который иначе как кричащим не назовешь. Сдается мне, иудей.

– Невысокий и коренастый, – разочарованно повторил сержант. – По описанию – чистый зазывала. Покойный его ждал?

– Вряд ли. Мистер Бадд заявил, что дело срочное, и мне оставалось лишь отнести его визитку мистеру Флетчеру. По-моему, мистер Флетчер был весьма раздосадован.

– Хотите сказать, напуган?

– Нет, сэр, нет! Мистер Флетчер посетовал на «клятую дерзость», но через минуту велел пригласить мистера Бадда, что я и сделал.

– Все это случилось около девяти? А признаков ссоры вы не слышали?

Дворецкий замялся.

– Сэр, ссорой я бы это не назвал. Хозяин что-то говорил на повышенных тонах, но о чем, не знаю, ведь я был через коридор от него, в столовой, а потом в буфетной.

– Значит, вы не уверены, что в кабинете произошла ссора?

– Не уверен, сэр. Мистер Бадд мне вспыльчивым не показался. Скорее, наоборот. Сдается мне, что он боялся хозяина.

– Боялся? Хм, значит, мистер Флетчер был вспыльчивым?

– Ничего подобного, сэр! Как правило, он был весьма обходителен. Сердился крайне редко.

– А сегодня сердился? Ну, из-за прихода мистера Бадда?

Дворецкий замялся.

– Мне кажется, сэр, хозяин рассердился чуть раньше. Незадолго до ужина у них с мистером Невиллом… произошла небольшая размолвка.

– С мистером Невиллом? То есть с племянником? Он здесь живет?

– Нет, мистер Невилл приехал сегодня после обеда, по-моему, на несколько дней.

– Его ожидали?

– Если да, то меня об этом не известили. По совести говоря, мистер Невилл – довольно эксцентричный молодой человек. Приехать к дяде без предупреждения для него совершенно в порядке вещей.

– А размолвка с дядей тоже в порядке вещей?

– Не хочу вводить вас, сэр, в заблуждение: ссоры не было. Когда я подал херес и коктейли, мне показалось, что оба весьма недовольны друг другом. Хозяин явно сердился, что, по опыту скажу, для него не характерно, а когда я входил в столовую, подлинно услышал, как он говорит, что не желает об этом знать, а мистер Невилл может катиться к черту.

– Неужели? А как насчет мистера Невилла? Он тоже сердился?

– Мне трудно судить, сэр. Мистер Невилл – необычный молодой джентльмен, не склонный выставлять напоказ свои чувства. Порой сомневаюсь, что они у него вообще есть.

– Конечно, есть, да еще какие! – Невилл только вошел в кабинет и услышал последнее заявление дворецкого.

Сержант еще не сталкивался с бесшумной поступью молодого мистера Флетчера и на миг застыл. Невилл улыбнулся своей снисходительной улыбочкой и негромко произнес:

– Добрый вечер! Все это ужасно, правда? Надеюсь, вы уже что-то выяснили. Моя тетя желает с вами поговорить, прежде чем вы уедете. Так вам известно, кто убил моего дядю?

– Для таких вопросов еще не время, – осторожно выдал сержант.

– Ваш ответ сулит долгую неопределенность, а она очень угнетает.

– Ситуация неприятна для всех, – кивнул сержант и повернулся к Симмонсу: – Вы пока можете идти.

Симмонс удалился, а сержант, оглядывавший Невилла с явным любопытством, попросил молодого человека сесть. Тот любезно выполнил просьбу, выбрав низкое кресло у камина.

– Надеюсь, сэр, вы мне поможете. Если не ошибаюсь, с покойным вы были очень близки.

– Нет, ничего подобного! – потрясенно воскликнул Невилл.

– Нет? Хотите сказать, что не ладили с мистером Флетчером?

– Еще как ладил. Да я со всеми лажу, но без близости.

– Сэр, я имел в виду, что…

– Теперь ясно. Знал ли я дядины секреты? Нет, сержант. Секреты и чужие проблемы я ненавижу, – доверительно проговорил Невилл.

Сержант растерялся, но быстро взял себя в руки и спросил:

– Как бы то ни было, знали вы его хорошо, верно, сэр?

– Это не обсуждается, – буркнул Невилл.

– Как, по-вашему, были у него враги?

– Были. Разве не ясно?

– Сэр, я пытаюсь определить…

– Вы же видите, что я растерян не меньше вашего. Вы ведь не были знакомы с моим дядей?

– Нет, сэр, не был.

Невилл выпускал колечки дыма и задумчиво наблюдал за их движением.

– Дядю все звали Эрни, – вздохнул он. – Женщины, разумеется, звали его «милый Эрни», понимаете?

Сержант смерил его задумчивым взглядом и проговорил:

– Да, сэр, кажется, понимаю. Должен сказать, я слышал о нем только хорошее. Так вы не представляете, кто мог таить на него злобу?

Невилл покачал головой. Сержант с досадой на него посмотрел и сверился с блокнотом Гласса.

– Значит, вы из столовой отправились в бильярдную и находились там, пока вас не разыскала мисс Флетчер. В котором часу это было?

Невилл сконфуженно улыбнулся.

– Не знаете, сэр? Даже приблизительно? Попробуйте вспомнить!

– Увы, время для меня до сих пор не имело практически никакого значения. Вам поможет, если я скажу, что, по тетиным словам, у дяди в то время был весьма необычный посетитель? Толстый коротышка со шляпой в руках. Она видела его в коридоре.

– А сами вы его не видели? – быстро спросил сержант.

– Нет.

Он все еще был у вашего дяди, когда вы поднялись к себе?

– Думаете, я под дверью подслушиваю?

– Конечно, нет, сэр, просто…

– Особенно, когда мне совсем неинтересно… – произнес Невилл.

– Так, сэр, предположим, что между 21:00 и 22:00 вы поднялись к себе…

– В половине десятого, – уточнил Невилл.

– То есть… Сэр, минуту назад вы говорили, что не знаете, сколько было времени.

– Ну да, а сейчас вспомнил, как разок прокуковала кукушка.

Сержант растерянно взглянул на Гласса, который с неодобрительным видом застыл у двери. «Неужели этот чудак Невилл не в себе?» – подумал сержант.

– Сэр, о чем это вы?

– Только о часах на лестнице, – отозвался Невилл.

– Часы с кукушкой! А я уже решил… И они отбивают полчаса?

– Хотя частенько врут.

– Об этом сейчас и поговорим. Сэр, куда выходят окна вашей комнаты?

– На север.

– Получается, она в задней части дома. Если бы кто-нибудь шел по дорожке через сад, вы бы услышали?

– Не знаю. Я ничего не слышал; впрочем, я и не прислушивался.

– Ясно, – вздохнул сержант. – Пока это все, сэр. Вы, конечно же, понимаете, что придется задержаться здесь на пару дней? Таковы правила. Надеюсь, мы в ближайшее время со всем разберемся.

– Согласен, – кивнул Невилл, задумчиво глядя на картину напротив камина. – Послушайте, это ведь не ограбление?

– Наверняка мы пока не знаем. Вряд ли грабитель явился, когда бодрствовали и мистер Флетчер, и домашняя челядь.

– Да уж, непохоже. Если вы не в курсе, сейф за этой картиной.

– Я в курсе, сэр, мне дворецкий сообщил. Отпечатки пальцев мы сняли и ждем адвоката мистера Флетчера, чтобы вскрыть сейф. Что-нибудь нашли, Хепуорт? – спросил он констебля.

– Немного, сержант, но хочу кое-что вам показать.

Сержант тотчас шагнул к стеклянной двери, а Невилл выпрямил спину и двинулся за ним.

– Можно мне с вами? – негромко спросил он, когда сержант оглянулся.

– Почему бы и нет, сэр? Между прочим, вскоре после десяти за садовую калитку выскользнул мужчина. Если не ошибаюсь, это и есть наш фигурант.

– Тот мужчина… толстяк? – предположил Невилл, сощурившись.

– Сэр, а это не слишком просто? – снисходительно поинтересовался сержант – Нет, сэр, невзрачного вида мужчина в шляпе. Ну, Хепуорт, показывайте.

Констебль подвел их к цветущему смородиновому кусту на клумбе у самого дома и посветил на землю. На рыхлой почве отпечатались следы туфель на высоком каблуке.

– Сержант, они совсем свежие, – проговорил Хепуорт. – За этим кустом кто-то прятался.

– Вот и появляется ОНА! – воскликнул Невилл. – Разве не здорово?