Текст книги "История конницы"

Автор книги: Джордж Денисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Глава III. Русская конница во второй половине XVIII столетия[93]93
  Iwanoff.


[Закрыть]

Петр Великий привел свою конницу в очень хорошее состояние, но и после него не перестают делать в ней разные изменения и улучшения сообразно с понятиями времени. Так, при Елизавете Петровне было введено разделение полков на эскадроны; при ней же кирасиры получили железные кирасы, длинные палаши и по 2 пистолета; ездили они на тяжелых немецких лошадях. Около того же времени были введены повороты по три. Несколько позже началось и в России рабское подражание всему прусскому.

В 1763 г. была учреждена особая комиссия специально для реорганизации русской армии по прусскому образцу. Было поставлено, что должно состоять на каждые 2 пехотные полка – один полк тяжелой кавалерии, на каждые 2 эскадрона тяжелой конницы – эскадрон гусар и сотня казаков. Кирасиры были уничтожены и заменены карабинерами, вооруженными карабинами без штыков, как во Франции при Людовике XIV.

С 1763 по 1775 г. тяжелая конница имела длинные палаши, по 2 пистолета и железные кирасы; карабинеры – карабины и палаши; гусары – сабли, пистолеты и короткие карабины. В 1786 г. всадники носили кожаные штаны, ботики со шпорами и палаши с медными эфесами и кожаными ножнами. Драгуны и карабинеры имели карабины притороченными к седлам, которые были немецкого образца и клались поверх сложенной шерстяной попоны или подушки. Легкокавалерийское седло было венгерского образца и лежало на войлочной подушке, набитой коровьим волосом. Вся конница имела кобуры. В каждой роте было 20 топоров и 4 лопаты. Строились в 3 шеренги.

В 1766 г. была издана Инструкция командиру конного полка; в ней находятся все подробности по одиночному обучению. В 1766 г. эскадроны были разделены на взводы и полуэскадроны. Во взводе полагалось по 17 рядов, но на деле в эскадроне было часто только 60 или 80 человек. В названной выше инструкции обращено большое внимание на выездку и выдержку лошадей.

Чтобы поднять искусство езды в коннице, в каждый полк были назначены особые берейторы, которые должны были обучать всех офицеров полка и по 2 нижних чина с дивизиона. Затем в каждом полку было выбрано 5 нижних чинов, которые специально обучались берейторскому искусству, и никто не мог быть произведен в унтер-офицеры или капралы без знания его. Офицер, не умевший ездить верхом, считался ничего не стоящим, и от солдата ожидалась польза только в том случае, если он крепко сидел в седле. Все эти взгляды на одиночное обучение те же, которые проводил Фридрих.

Потемкин, Румянцев и Суворов ввели в коннице многие улучшения. Румянцев, сражавшийся в Семилетнюю войну, был горячим поклонником холодного оружия. В кампанию 1774 г. он начал строить свою конницу в 2 шеренги и ставил ее между пехотными каре на высоте задних их фасов. Употребление огнестрельного оружия было строго воспрещено, и только полковым командирам разрешалось прибегать к нему под их личной ответственностью. Высшей единицей в коннице была составленная из 2 полков бригада. Суворов, участвовавший в Семилетний войне и отличавшийся там своими партизанскими действиями, был чрезвычайно быстр в движениях. В 1768 г. он прошел с пехотным полком и 2 эскадронами кавалерии 1000 верст в один месяц и бил врага везде, где встречал. При занятии Туртукая он применял кавалерию чрезвычайно удачно. Саблю или палаш он считал за лучшее оружие для кавалериста.

Потемкин обращал особенное внимание на конницу, причем придавал большое значение драгунам и легким всадникам. Он увеличил вдвое численность первых и уменьшил тяжелую конницу. Он же улучшил одежду и снаряжение и приказал коротко стричь волосы и не пудрить их. Ему обязаны увеличением числа гусарских полков и сформированием конно-егерских. При нем было введено во всей коннице венгерское седло как более легкое, дешевое и удобное для лошади. Наконец, он особенно заботился о хорошей посадке, ловком владении оружием и искусном маневрировании заездами.

В битве при Кагуле 21 июля 1770 г. конница состояла из 2 кирасирских, 3 карабинерных, 2 гусарских, 6 казачьих полков и одного сборного полка из 5 эскадронов. Конница эта под командой графа Салтыкова и князя Долгорукова живыми и смелыми атаками в конце сражения решила дело в пользу русских.

Хотя употребление огнестрельного оружия и было строго воспрещено, но оно настолько вошло в обыкновение, что оказалось невозможным соблюдать это воспрещение против многочисленной и отличной турецкой конницы. Так, в битве при Кагуле значительное число карабинеров, стоявших между двумя большими каре, открыли с коня очень беспорядочный огонь.

Глава IV. Конец XVIII столетия. Революционные войны в Америке и Франции[94]94
  Humbert; – Carrion Nisas; – Jomini Gr.Oper; – Rocquancourt; – Alison; – Beamish; – Nolan; – Archduke Charles, Principes de la Strategie; – Liskenne; – Duc de Rovigo, Memoires.


[Закрыть]

По окончании войн Фридриха Великого наступило продолжавшееся до Французской революции мирное время, которым все правительства воспользовались, чтобы реорганизовать свои армии и ввести в них те улучшения, которым научились от Фридриха.

Мы видим в этот период особенно заботливое изучение военного искусства и усиленные занятия военными науками, что выразилось появлением большого числа сочинений по тактике и возбуждением многих новых вопросов, причем почти все примеры и указания брались из Семилетней войны.

Во Франции в это время было сделано в коннице очень много изменений. Так, королевским указом 1 января 1766 г. был окончательно и исключительно введен двухшереножный строй и установлены интервалы между эскадронами в одну четвертую часть длины фронта эскадрона. На некоторое время дистанция между шеренгами была еще оставлена в 12 шагов. Всадники обучались и стрельбе, но преимущественно атаке холодным оружием рысью и галопом. Однако атаки последним аллюром вследствие недостатка в упражнениях бывали обыкновенно беспорядочными и несомкнутыми. Тем не менее в общем замечался большой прогресс сравнительно с прежним.

Другим важным нововведением во французской армии, основанным, вероятно, на примере австрийцев, было сформирование многочисленной и очень хорошего качества легкой конницы, необходимость в которой становилась все более и более ощутительной ввиду сильного увеличения численности армий, которое вызвало более широкое применение аванпостной и разведывательной службы.

Эти легкие всадники получили одежду и снаряжение, вполне сообразное с их службой; они были вооружены карабином, пистолетом и саблей, действовали же преимущественно последней. Лошади их, однако, продолжали нести на себе большой груз в виде тяжелого седла, плаща, чемодана и жизненных припасов. Маршал Саксонский вполне осознавал весь вред этого и очень решительно высказывался против всех излишних предметов.

При Людовике XVI дистанция между шеренгами была уменьшена до 2 шагов, введены перестроения четырехрядными отделениями, учреждено много манежей и школ езды и обращено особенное внимание на одиночное обучение людей.

К началу революции французская конница состояла из 30 тяжелых полков численностью в 12 960 человек, 17 драгунских -6528 человек, 4 гусарских – 1280 человек и 3414 человек гвардейской конницы, всего – более 24 000 всадников.

Прусская конница уже в последние годы царствования Фридриха сильно ухудшилась. Лучшие офицеры или состарились, или умерли; старые солдаты были уволены и заменены новыми; и, хотя принципы воспитания и обучения и славные традиции были еще в коннице живы, все-таки в первые же годы после кончины Фридриха был замечен большой шаг назад. Вследствие этого конница не могла оказать в революционных войнах тех услуг, которые от нее ожидались по старой памяти. Вина в этом должна быть в значительной степени отнесена, по-видимому, на долю предводителей, так как при стычках мелких частей прусская конница в первые годы войны оказывалась на высоте своей прежней славы и гораздо выше французской; но во главе конницы не было ни одного генерала, который сумел бы управлять ее массами на поле сражения подобно тому, как во времена Фридриха.

У австрийцев конница была организована совершенно по прусскому образцу и заслужила в последних войнах в Богемии и Турции под начальством известного генерала Лаудона хорошую репутацию. Она была очень многочисленна и состояла в 1792 г. из 12 эскадронов карабинеров, 54 эскадронов кирасир, 42 эскадрона драгун, 36 эскадронов легкоконных (шеволежеров), 74 эскадронов гусар и 8 эскадронов улан, всего 226 эскадронов численностью в 44 000 человек.

Революция 13 американских колоний против Великобритании началась в 1776 г. Вызванная ею война продолжалась 7 лет и окончилась в 1783 г. признанием независимости Соединенных Штатов. Достижению этого результата много способствовали французы, помогавшие американцам войсками, кораблями, оружием и деньгами. Театр войны – непроходимые леса и пустыни без путей сообщения почти совершенно исключал участие конницы в военных операциях, и действительно, она не имела почти никакого влияния на исход кампании. Обе стороны организовали несколько партизанских отрядов, которые оказали некоторые услуги, но все это в очень ограниченных размерах, и изучение их действий представляет мало интереса. Пересеченный характер местности побуждал прибегать преимущественно к огнестрельному оружию; особенно часто пользовались им американцы, стреляя очень метко с дальних расстояний из-за различных местных укрытий, так как самые свойства их, в сущности, иррегулярной армии заставляли ограничиваться мелкими схватками, нечаянными нападениями и т. п. Единственным следствием этой войны для европейских армий было сформирование в них отдельных отрядов стрелков, которые действовали долгое время исключительно в рассыпном строю.

Французская революция, последовавшая вскоре за американской, оказала уже гораздо большее влияние на состояние военного искусства, причем влияние это коснулось не только тактики, но комплектования и организации армии. Восстание народа против своего законного короля и провозглашение республики влекло за собой столь важные последствия и опасности и для других государств, что они нашли вынужденными встать на защиту свергнутой монархии.

Коалиция стольких государств против Фридриха побудила правителей республики принять целый ряд чрезвычайных мер, чтобы иметь возможность бороться с надеждой на успех против угрожавшей опасности. Они решили привлечь насильно весь народ к защите страны и постановили в марте 1793 г. набрать 300 000 человек для пополнения действующей армии. С расширением военных операций появилась потребность в новых силах, и в июле было предписано набрать еще 1200 000 человек. Эти люди были распределены по старым полкам, чтобы скорее научиться военному делу, но подобный наплыв рекрут не только повредил дисциплине, но почти отнял у армии регулярный характер.

Эти большие массы, значительно превосходившие прежние армии, для более быстрой передачи приказаний и правильно поставленной ответственности требовали и другой организации.

Это повело за собой разделение войск на дивизии и корпуса, в состав которых входили все три рода оружия. Во главе бригад стояли бригадные, дивизий – дивизионные, корпусов – полные генералы, а во главе армии главнокомандующий. Благодаря такой организации значительно облегчалось управление массами. 3 пехотных батальона составляли полубригаду, 6 батальонов – бригаду, 2 бригады – дивизию, 2 или более дивизий – корпус. Каждой дивизии придавалось обыкновенно 2 полка конницы (легкой, тяжелой или драгун) и 2 батареи: пешая и конная.

Конница французской армии в 1793 г. была довольно многочисленна, но по отношению к сильно увеличившейся пехоте – очень слаба. Она состояла из 2 полков карабинеров и 16 полков тяжелой конницы, вооруженных только палашом и пистолетом, 20 полков драгун, 25 – конноегерей, 12 – гусар, вооруженных саблей, карабином и пистолетом. Легкой конницы было около 33 000 человек: 22 000 егерей и 11000 гусар; последние употреблялись очень редко для сомкнутых атак, между тем как егеря несли безразлично службу на поле сражения и вне его, так что они оказывались самым полезным родом конницы. Подобные полки разделялись обыкновенно на 4 эскадрона в 200 коней каждый.

Система распределения конницы по дивизиям была вскоре признана ошибочной, так как кавалерия, будучи вся распределена на мелкие части, не могла сделать ничего существенного. Генерал Гош первый понял это и по назначении своем в 1797 г. главнокомандующим армии Самбры и Мааса соединил гусар, драгун и конноегерей в отдельные дивизии. Эта принятая им мера составляет значительный шаг вперед.

Наполеон в итальянской армии также отделили конные полки от пехотных дивизий и свел их в бригады резервной конницы. Большая численность французских революционных армий имела еще другое очень важное последствие. Армии Фридриха Великого были малы, крепко сплочены и в совершенстве обучены; он мог с ними сделать фланговый марш на глазах противника со спокойствием и порядком марша на параде; он мог спокойно развертывать свои войска и делать перемену фронта под артиллерийским огнем, как при Зооре; он мог после нечаянного ночного нападения и неудачного боя очень скоро привести свои войска в порядок. Одним словом, он имел в своем войске превосходное орудие, с которым мог все себе позволить; это обстоятельство имело, конечно, большое влияние на его образ действий. Так как при этом люди его были обучены стрелять очень метко, то, чтобы вполне воспользоваться силой огня, он строил их развернутым строем; наконец, искусство его армий в маневрировании позволяло ему принимать косой порядок против того или другого фланга неприятельского расположения.

Французские генералы времен революции, напротив того, имели под своей командой массу солдат, правда, в высокой степени воодушевленных и исполненных стремлением к славе, но очень плохо обученных не только маневрированию, но даже и владению оружием. Еще задолго до революции между военными писателями возник спорный вопрос о том, что лучше для наступления пехоты: колонны или развернутый строй. Фолар написал несколько томов в пользу первых; Мениль Дюран и другие последовали за ним, и образовалась целая школа, державшаяся того мнения, что пехота должна атаковать в колоннах.

Теперь же французы самой силой обстоятельств были поставлены в необходимость принять это построение. Их плохо дисциплинированные массы воодушевленных рекрут не могли маневрировать с той же точностью, как австрийцы и пруссаки. Поэтому они приняли систему прямой атаки неприятельского расположения густыми колоннами, поддержанными огнем больших артиллерийских батарей. Впереди колонн шли застрельщики из лучших стрелков, которые подобно римским велитам начинали дело усиленным обстреливанием позиции противника и прикрывали тем наступление колонн, которые, следуя сзади, могут быть сравнены с фалангой древних времен.

От этих застрельщиков не требовалось высокой степени обучения для выполнения их обязанностей. Это был такой состав людей, который на другом поприще не мог принести большой пользы, а здесь мог пригодиться. Следовавшие за ними колонны состояли из совершенно необученных людей, которые черпали мужество и веру в успех в своей численности. Это естественный инстинкт как людей, так и животных – собираться в массы ввиду угрожающей опасности, и образ действия французов в колоннах был именно основан на этом инстинкте. При начале движения колонны их имели действительно вид строя, но затем они обращались просто в беспорядочные толпы тесно сплоченных людей. Подобная система, естественно, вызывала широкое применение артиллерии; коннице также придавались в значительном числе конные батареи. Наполеон еще бол ее увеличил их число и стал придавать их каждой кавалерийской дивизии.

Тяжелая конница была вооружена палашами и пистолетами; драгуны – ружьями, пистолетами и палашами; егеря – карабинами, пистолетами и саблями; гусары пистолетами и саблями; последние употреблялись преимущественно для сторожевой и разведывательной службы. В первых битвах республики конница почти не участвовала, ограничиваясь преимущественно мелкими схватками, где личная ловкость и воодушевление значительно влияли на успех. Тяжелая конница не имела почти никакого значения до появления на арене Наполеона.

Один из самых необыкновенных случаев в истории конницы произошел во время похода в Голландию в январе 1795 г. Каналы, пересекающие эту страну по всем направлениям, делают ее почти недоступной летом для конницы; но зима 1795 г. была очень холодная, вся вода покрылась льдом, и, таким образом, действия конницы и конной артиллерии стали вполне возможны. Благодаря этому обстоятельству войска вполне благополучно прошли по замерзшему озеру Бисбош и был захвачен арсенал в Дортрехте. Около того же времени французы узнали, что часть голландского флота замерзла во льду близ Текселя, и выслали против нее сильный отряд конницы с конной артиллерией. Он прошел форсированными маршами северную Голландию, перешел замерзшее Зюдер-зее и, окружив флот, потребовал сдачи. Удивленные появлением конницы и угрозой атаки с ее стороны обстоятельство, на которое они никак не рассчитывали, – командиры судов согласились спустить флаги, дав, таким образом, французским гусарам славу единственной конницы, овладевшей военными судами в море.

Прусская конница в первые годы войн с республикой также не отличалась в битвах, но действовала с успехом в мелких стычках и предприятиях. Одно из таких дел произошло 17 сентября 1792 г.; арьергард французской армии Дюмурье, бывший под командой генерала Шазо, в числе 10 000 с лишком человек был атакован 1500 прусских гусар с 4 конными орудиями, опрокинут первой же атакой и в большом беспорядке отброшен на главные силы и далее по направлению к Парижу. Незначительная горсть конницы чуть не разбила всей французской армии доказательство того сильного морального впечатления, которое производит лихая кавалерийская атака на молодые необученные войска.

В ноябре 1793 г. австрийцы нанесли сильное поражение французскому отряду в 10 000 человек, шедшему на выручку осажденному Кенуа, причем одно каре в 3000 человек было прорвано австрийской конницей и совершенно уничтожено.

Во всех войнах конца прошлого столетия конницы прусская и австрийская оказались гораздо выше французской, и, хотя ими не было одержано блестящих побед, подобных победам Фридриха, тем не менее они показали себя вполне на высоте своего назначения. Так, при Виллер-ан-Куше 86 австрийцев и 200 английских легких драгун атаковали французский отряд в 10 000 человек пехоты и конницы. Атака была произведена столь энергично и удачно, что французские всадники были сразу отброшены на свою пехоту, которая тоже была опрокинута, и весь отряд, с потерей 1200 человек убитыми и ранеными и 3 орудий, отошел в полном беспорядке на Камбре. И такой подвиг был совершен менее чем 300 человек! Австрийский император дал всем участвовавшим в этом деле офицерам орден За заслуги; английский же 15-й гусарский полк с тех пор в виде отличия носит название Виллер-ан-Куше.

Так же точно при Гандшусгейме в 1795 г. австрийская конница приняла деятельное участие в поражении французов, и она же покрыла себя славой при нападении на Майнцские укрепления линии. Каждой из трех колонн было при этом придано по нескольку эскадронов, а сильный конный отряд был в резерве, чтобы им довершить успех. Пехота очень скоро овладела частью укреплений и возвела там ложемент; вслед за ней проникла конница и очень скоро довершила победу с весьма незначительными потерями.

При Вюрцбурге в 1796 г. австрийская конница также много способствовала одержанию победы. Как кажется, это было первое сражение в революционных войнах, в котором конница приняла участие в значительных силах и на исход которого могла поэтому оказать влияние. Австрийцы выиграли это сражение благодаря искусному употреблению резерва.

В итальянских кампаниях 1796 и 1797 гг. конница могла принимать только небольшое участие. После битвы при Ровердо Наполеон послал своего адъютанта Ламарруа с 50 драгунами в середину бегущих австрийцев для занятия дефиле при Кальяно, через что значительные пехотные части оказались отрезанными и вынужденными к сдаче.

Во время египетской экспедиции Наполеона произошел целый ряд боев между воодушевленными солдатами Франции и блестящими всадниками Востока. По своей своеобразности бои эти особенно интересны для кавалерийского офицера тем, что конница одной из сторон состояла из иррегулярных легких всадников, великолепно ездивших верхом и отлично владевших оружием, но без всякой дисциплины и умения сомкнуто маневрировать.

Египетские мамелюки, бывшие настоящими владельцами страны, состояли из смеси кавказцев, албанцев, сербов и боснийцев, которые в детстве были взяты у родителей и посланы в Египет. Они были воинами по призванию и никогда ничем другим не занимались. Их лошади, оружие, блестящая одежда и военные подвиги составляли их гордость. Число их доходило до 12 000 под командой 24 беев, из которых каждый должен был одевать и снаряжать 500–600 мамелюков. При каждом воине было 2 ассистента наподобие рыцарского копья или галльской тримакрезии. Мамелюки составляли отличную иррегулярную конницу, не имели понятия о дисциплине, совсем не были обучены и даже неспособны к сомкнутому маневрированию.

Слуги их, кажется, совсем не участвовали в бою; один вел в поводу заводную лошадь с вещами и продовольствием, другой – возил карабин. Сами мамелюки имели пару пистолетов и кинжал за поясом, пару пистолетов у седла, саблю и мушкетон. Они носили шали и тюрбаны, обернутые в несколько раз и потому составлявшие нечто вроде предохранительного снаряжения; по словам Наполеона, некоторые имели кольчуги и шлемы. Но больше всего для избежания неприятельских ударов они полагались на своих прекрасных боевых коней; им мало могли помогать в этом случае их тонкие артистической работы клинки, которые предназначались скорее для резания, чем для рубки, и не могли поэтому парировать сильного удара.

Наполеон сообщает в своих мемуарах несколько интересных подробностей о мамелюках. Он говорит, что два мамелюка могли отлично держаться против трех французов, потому что были лучше вооружены и обучены, сидели на лучших лошадях и имели слуг для поддержки; но, с другой стороны, 100 французов не должны были опасаться 100 мамелюков, 300 французов превосходили такое же число мамелюков, а 1000 французов должны, несомненно, победить 1500 мамелюков. Так велико значение тактики, порядка и способности к маневрированию.

После того как французские кавалерийские генералы ознакомились с образом действия мамелюков, они начали при наступлении против них выстраивать несколько линий. Как только первая линия начинала движение, мамелюки старались охватить ее с фланга; сообразно с этим вторая линия шла вполоборота направо или налево, чтобы поддержать первую удлинением боевого порядка. Тогда мамелюки растягивались еще более, чтобы охватить и вторую линию. Этим моментом и пользовались французы для общей атаки, которой обыкновенно и опрокидывали противника. Впрочем, все первые битвы были выиграны пехотой и артиллерией без всякого содействия конницы.

Конское снаряжение мамелюков было очень массивно и богато изукрашено; мундштуки – очень строгие, так что останавливали сразу самых горячих жеребцов на полном карьере; стремена пригонялись очень коротко; обе луки были так высоки, что даже раненого всадника трудно было вышибить из седла. Несмотря на довольно тяжелое конское снаряжение, лошади не были слишком нагружены, так как всадники не носили багажа при себе.

Таков был неприятель, с которым приходилось бороться французам в Египте. Наполеон имел очень немногочисленную конницу, которая притом не была в состоянии вступать в одиночный бой со смелыми восточными всадниками, так что в начале он действовал исключительно пехотой и артиллерией. Первая стычка произошла в Раманиэ на Ниле. Вторая французская дивизия была внезапно атакована; начальник ее Дезе построил свои войска в несколько каре, имея орудия по углам и обоз в середине, и отбил нападение одним картечным огнем.

Распоряжения Наполеона для борьбы с мамелюками были очень своеобразны и вполне соображены с характером противника. Он разделил армию на 5 дивизий; каждая из них строила каре в 6 шеренг глубиной с орудиями по углам; гренадерские роты, распределенные повзводно, держались наготове броситься на помощь всякому угрожаемому пункту. Конница, всего 200 человек, была поставлена в середине между каре. В том же порядке совершала армия и марши, так что передний и задний фасы каре (последний повернувшись предварительно кругом) шли развернутым строем, а боковые, повернувшись направо и налево, – в колоннах. При нападении все останавливалось, поворачивалось во фронт и спокойно ожидало атаки. Если же французы сами намеревались атаковать, то 3 наружные шеренги каре выстраивали колонны и шли в атаку, а самые каре, уже в три шеренги глубиной, оставались на месте в виде резерва.

В таком порядке двигались французские дивизии после благополучно совершившейся высадки в Каире, причем за ними все время следили мамелюки, наготове воспользоваться малейшей оплошностью. Первое большое сражение произошло близ пирамид или, точнее, у деревни Эмбаба недалеко от Каира, где сам Мурад-бей с 8000 отборных всадников и множеством малообученной пехоты занял позицию для обороны доступов к столице. Он построил укрепление приблизительно на 40 орудий у берега реки, к которому примкнул правый фланг конницы; левый фланг простирался по пустыне до пирамид. Наполеон, заметивший тотчас, что орудия, помещенные в укреплении, стоят не на лафетах, а укреплены неподвижно и, следовательно, могут стрелять только в одном направлении, решил двинуться вправо, чтобы избежать их огня. Мурад-бей, увидев это движение и сразу поняв причину его, принял с быстротой опытного генерала решение атаковать французов на марше.

Атака была произведена 7000 всадников беспорядочной толпой. Дезе едва успел исполнить перестроение, как уже передовые всадники наскочили на него; человек 30–40 храбрейших ворвались внутрь каре, но все там и погибли. Прочие дивизии были совершенно готовы встретить атаку. Зрелище представлялось французам внушительное. Многочисленные толпы лихих всадников, великолепно одетые и на быстрых скакунах, неслись на них полным галопом, поднимая облака пыли, среди которых изредка блистало оружие и украшения. Громкие крики, разносившиеся по воздуху, и подобный грому топот нескольких тысяч копыт если и не навели панику на французскую пехоту, то все же заставили ее ожидать окончания дела с некоторым сомнением в успехе. Скоро артиллерия открыла картечный огонь; затем по фронту всех каре затрещали ружейные выстрелы, залп раздавался за залпом, поражая всадников и лошадей, беспомощно валявшихся и бившихся перед каре, преграждая путь остальным.

С редким мужеством прорвались мамелюки в интервалы между каре и бешено атаковали все их фасы одновременно. Не имея возможности прорвать прямым ударом сомкнутые ряды французов, некоторые из них перед самыми штыками поворачивали лошадей кругом и поднимали их на дыбы, надеясь этим путем проложить дорогу, хотя бы и ценой опрокидывания лошади. Другие стреляли из своих пистолетов и карабинов и затем бросали их в противника. Те всадники, лошади которых были убиты, подползали к каре и своими ганджарами рубили ноги солдат передней шеренги. Наконец, мамелюки должны были прекратить свои отчаянные атаки и уйти, оставив перед каре массу убитых и раненых людей и лошадей, свидетельствовавших об упорстве боя. Потери их были огромны, а французы потеряли всего около 200 человек. Это сражение показало, что французская пехота может бороться с мамелюками, и вместе с тем служит доказательством необходимости совершеннейшей дисциплины в коннице наряду с умением владеть конем и оружием. Кто усомнится, что мамелюки, если бы они были обучены сомкнутым единовременным атакам и поддержаны конными орудиями, разнесли бы французскую пехоту? Они почти достигли этого и так своими беспорядочными атаками и без всякой артиллерии. Огонь нескольких батарей причинил бы большие потери густым массам французов, а если бы для избежания их они развернулись, то неминуемо сделались бы жертвами этой чудной конницы.

В битве при Седимане во время экспедиции генерала Дезе в Верхний Египет произошел случай, доказывающий, что не штыки, а только огонь может защитить стоящую в каре пехоту от хорошей конницы. Дивизия Дезе при приближении сильного отряда мамелюков построила одно большое и два маленьких каре. Командир одного из последних от избытка самоуверенности, вероятно под впечатлением дела при пирамидах, приказал своим людям сберегать огонь до той поры, пока они увидят белки глаз противника. Залп действительно был дан, когда противник подскакал совсем вплотную, но это было поздно. Действие залпа в самом деле было ужасно, но лошади так расскакались, что их нельзя было ничем остановить, даже если бы всадники этого и пожелали. Каре было прорвано, много людей перебито, а всадники ворвались в середину, сражаясь и падая по мере того, как долго их лошади могли еще держаться на ногах, в зависимости от степени смертоносности полученной ими раны. Генерал Дезе выразил самое строгое порицание командиру каре, неосмотрительность которого была причиной почти совершенной гибели его части.

Во время осады Сен-Жан-д'Акр в следующем году Наполеон получил известие о приближении сильной турецкой армии, составленной из остатков мамелюков, янычар из Алеппо и Дамаска и многочисленной иррегулярной конницы. Навстречу ей и для соединения с Жюно, занимавшим передовой пост у Назарета, был выслан от Акры Клебер. На своем пути он встретил 4000 всадников, но, действуя по испробованной уже в Египте системе, отбил все их нападения. 16 апреля 1799 г., двигаясь для атаки турецкого лагеря близ горы Фавор, Клебер неожиданно наткнулся на всю турецкую армию, шедшую ему навстречу. Он немедленно построил свой слабый отряд в несколько каре с орудиями по углам; едва было окончено построение их, как уже на французов налетело 15 000 всадников, за которым шло столько же пехоты. Уверенные в себе и стойкие французские ветераны не поколебались ни на минуту; они открыли меткий и частый орудийный огонь, который вырывал целые ряды турок и покрыл в скором времени все пространство перед всеми каре массами тел людей и лошадей; французы держались таким образом 6 часов.

Между тем Наполеон, выступивший с значительными силами на поддержание Клебера, дошел до окружавших поле сражения высот и увидел в них французские каре, окруженные со всех сторон неприятелем и мужественно отбивавшие его атаки. Решение его было живо принято. Часть конницы и легкой кавалерии под командой генерала Лекурба была выслана против мамелюков, стоявших в резерве, а сам Наполеон с построенной в два каре дивизией Бона атаковал с тыла и фланга турок, сражавшихся с Клебером. Меры эти, в связи с превосходством дисциплины и тактики французов, дали им полную победу. Таким образом, 6000 французов-ветеранов одержали верх над 30-тысячным войском, составленным наполовину из конницы.