Текст книги "Сыны Дракона (ЛП)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Этот брак был заключен без ведома, позволения и в отсутствие короля Эйниса. Когда о нем стало известно, единокровные братья жестоко поссорились. И его милость был не одинок в своем гневе. Лорд Хайтауэр, отец леди Серисы, подал королю жалобу, требуя, чтобы леди Алис отвергли. А в Звездной септе Староместа верховный септон пошел еще дальше, провозгласив брак Мейгора грехом и блудом и объявив новую невесту принца «харровеевской блудницей». «Никто из истинных сыновей и дочерей Семерых никогда не смирится с подобным», – гремел он. Принц же Мейгор оставался непоколебим. Его отец взял женами обеих своих сестер, указал он; Вера имеет власть судить людей помельче, а не тех, кто от крови дракона. Никакие речи короля Эйниса не могли залечить раны, нанесенные словами его брата, и многие благочестивые лорды по всем Семи Королевствам осуждали брак, уже открыто говоря о «мейгоровой шлюхе».

Раздраженный и злой, Эйнис дал брату выбор: отказаться от Алис Харровей и вернуться к леди Серисе или отправиться на пять лет в изгнание. Принц Мейгор выбрал изгнание. В 40 году от З.Э. он удалился в Пентос, забрав с собой леди Алис, своего дракона Балериона и меч Черное Пламя. Говорят, что Эйнис попросил брата вернуть меч, на что принц Мейгор ответил: «Ваша милость вольны попытаться отобрать его у меня». Покинутая леди Сериса осталась в Королевской Гавани.

Чтобы заменить брата на посту десницы, Эйнис обратился к септону Мармизону, благочестивому церковнику, о котором говорили, что он мог исцелять больных наложением рук. (Король велел ему каждую ночь накладывать руки на живот леди Серисы. Его милость надеялся, что брат может раскаяться в своем безрассудстве, если его законная жена станет плодовитой. Но дама быстро устала от еженощного ритуала и удалилась из Королевской Гавани к своему отцу в Старомест.) Несомненно, его милость надеялся удовлетворить этим выбором Святую Веру. Если так, то он ошибся. Септон Мармизон не мог исцелить королевство, как не мог сделать Серису Хайтауэр плодовитой. Верховный септон продолжал яриться, и по всему королевству лорды говорили о слабости короля.

– Как он может править Семью Королевствами, когда не может управиться даже с собственным братом? – вопрошали они.

Однако король странным образом не замечал этого недовольства. Мир вернулся, беспокойный брат скрылся с глаз за Узкое море, а на вершине холма Эйгона начал расти огромный новый замок. Новый королевский дворец из бледно-красного камня должен был стать больше и роскошнее того, что на Драконьем Камне, красивее Харренхолла; у него будут огромные стены, башни и барбаканы, способные противостоять любому врагу. Красный замок, так назвали его жители Королевской Гавани. Эта стройка стала навязчивой идеей короля.

– Мои потомки будут править отсюда тысячу лет, – провозгласил его милость. И думая об этих потомках, в 41 году от З.Э. Эйнис Таргариен совершил ужасную ошибку: выдал свою дочь Рейну замуж за ее брата Эйгона, наследника Железного трона.

Принцессе было восемнадцать, принцу – пятнадцать. Королевская свадьба – радостное событие и повод для празднования, но на этот раз речь шла о кровосмесительном браке, против которого предостерегал верховный септон. Звездная септа объявила союз непристойным и предупредила, что дети от него будут «скверной в глазах богов и людей». В день свадьбы на улицах у септы Поминовения, возведенной предыдущим верховным септоном на вершине холма Рейнис и названной в честь покойной королевы, выстроились Сыны Воина в блестящих серебряных доспехах. Они мрачно глядели на свадебных гостей – пеших, конных и прибывших в паланкинах. Лорды помудрее, возможно, ожидали подобного и остались дома.

Те же, кто пришли, увидели не только свадьбу. На последовавшем пиру король Эйнис допустил еще одну оплошность, даровав титул принца Драконьего Камня своему наследнику Эйгону. Тишина окутала зал при его словах, ведь все присутствующие знали, что до сих пор этот титул принадлежал принцу Мейгору. Королева Висенья встала с почетного места за высоким столом и без позволения короля вышла прочь из зала. В тот же вечер она оседлала Вхагар и вернулась на Драконий Камень. Пишут, что когда ее дракон пролетал мимо луны, диск стал красным, как кровь.

Кажется, Эйнис Таргариен не понимал, до какой степени настроил против себя королевство. Надеясь вернуть любовь простонародья, он отправил Эйгона и Рейну в монаршее путешествие, но оказалось, что их поносят везде, куда бы они ни явились. Септона Мармизона, его десницу, отлучили от веры в наказание за свершение свадебного обряда. Король обратился к верховному септону с просьбой восстановить «моего доброго Мармизона» и объяснением древней валирийской традиции браков между братьями и сестрами. Ответ был столь разъяренным, что его милость побледнел при чтении: Пастырь истинно верующих объявил Эйниса Королем-Скверной, самозванцем и тираном, не имеющим прав на Семь Королевств.

Верующие вняли верховному септону. Менее двух недель спустя, когда септон Мармизон ехал по городу в паланкине, несколько Честных Бедняков набросились на него из переулка и изрубили топорами на куски. Сыны Воина начали укреплять холм Рейнис, превратив септу Поминовения в свою твердыню. До завершения Красного замка оставались годы, а королевская усадьба на холме Висеньи представлялась слишком уязвимой, поэтому его милость решил удалиться вместе с королевой Алиссой и младшими детьми на Драконий Камень. Это была разумная предосторожность. За три дня до их отплытия двое Честных Бедняков перебрались через стены усадьбы и ворвались в монаршую опочивальню. Только своевременное вмешательство сира Реймонта Баратеона из Королевской гвардии спасло Эйниса от смерти.

Его милость сменил холм Висеньи на саму Висенью. На Драконьем Камне вдовствующая королева приветствовала его словами, ставшими знаменитыми:

– Ты глупец и слабак, племянник. Думаешь, кто-нибудь осмеливался так говорить с твоим отцом? У тебя есть дракон. Используй его. Лети в Старомест и преврати Звездную септу во второй Харренхолл. Или позволь лететь мне, чтобы изжарить для тебя этого набожного дурака. Вхагар стареет, но ее огонь все еще жарок.

Эйнис не желал и слышать о таком. Он предпочел отправить вдовствующую королеву в ее палаты в башне Морского Дракона, велев оставаться там.

К концу 41 года от З.Э. почти все королевство стояло на грани настоящего мятежа против дома Таргариенов. Четыре ложных короля, восставших после смерти Эйгона Завоевателя, теперь казались сущими фиглярами по сравнению с угрозой нового восстания, ибо эти новые мятежники верили, что являются воинами Семерых и ведут священную войну против безбожной тирании.

На зов верховного септона откликнулись десятки благочестивых лордов во всех Семи Королевствах, они опускали стяги Таргариенов и объявляли о своей верности Звездной септе. Сыны Воина прогнали строителей от незаконченного Красного замка и захватили ворота столицы. Они теперь решали, кому можно вступать в Королевскую Гавань и покидать ее. На дороги вышли тысячи Честных Бедняков, принуждая путников объявлять, стоят ли те «за богов или за скверну». Толпы собирались и шумели у ворот замков до тех пор, пока лорды не выходили и не отрекались от Таргариенов. Принцу Эйгону и его супруге пришлось прервать монаршее путешествие и искать укрытия в замке Крейкхолл. Посланник Железного банка Браавоса, отправленный в Старомест на переговоры с лордом Хайтауэром, отписывал в банк, что именно верховный септон теперь «подлинный король Вестероса во всем, кроме титула».

Новый год застал Эйниса все еще на Драконьем Камне. Короля терзали страх и нерешительность. Хотя его милости было всего тридцать пять лет, говорили, что выглядел он на все шестьдесят, а великий мейстер Гавен сообщал, что король часто бывал прикован к ложу спазмами желудка и слабостью кишечника. Когда ни единое лекарство великого мейстера не возымело действия, заботу об Эйнисе взяла на себя вдовствующая королева, и его милость, казалось, пошел на поправку… Но лишь затем, чтоб внезапно лишиться чувств при вести о том, что тысячи Честных Бедняков окружили Крейкхолл, где поневоле загостились его сын и дочь. Тремя днями позже король скончался.

Эйнис Таргариен, первый этого имени, был предан огню во дворе Драконьего Камня, как и его отец. В последний путь его милость провожали сыновья Визерис и Джейхейрис, двенадцати и семи лет, и пятилетняя дочь Алисанна; отпевала его королева Алисса. Вдовствующей королевы Висеньи на похоронах не было – не прошло и часа со смерти Эйниса, как та оседлала Вхагар и улетела на восток, за Узкое море.

Когда она вернулась, с ней был принц Мейгор – верхом на Балерионе.

Мейгор опустился на Драконий Камень ровно на тот срок, какой потребовался для коронации – и не изысканной золотой короной с изображениями Семерых, которую так любил Эйнис, а железным венцом их отца, усеянным кроваво-красными рубинами. Висенья водрузила этот венец на чело сына, а собравшиеся лорды и рыцари преклонили колени, когда он провозгласил себя Мейгором из дома Таргариенов, первым этого имени, королем андалов, ройнаров и Первых людей и Защитником Державы.

Осмелился возразить лишь великий мейстер Гавен. Старик заявил, что по всем законам наследования – законам, что сам Дракон утвердил после Завоевания, Железный трон должен перейти к Эйгону, сыну короля Эйниса.

– Железный трон достанется тому, кто в силах им завладеть, – ответил Мейгор.

После этого он приговорил великого мейстера к немедленной казни и собственноручно снял старую седую голову Гавена с плеч единым взмахом Черного Пламени. Ни королева Алисса, ни ее дети не были свидетелями коронации Мейгора. В считаные часы после похорон вдова Эйниса отправилась в замок своего лорда-отца на лежащем неподалеку Дрифтмарке. Мейгор лишь пожал плечами, когда ему об этом доложили… после чего удалился с мейстером в Палату Расписного стола, чтобы надиктовать письма великим и малым лордам королевства.

В тот день разлетелась сотня воронов, а на следующий, оседлав Балериона, отправился в полет и сам Мейгор. Его сопровождала вдовствующая королева Висенья на Вхагар. Путь лежал через Черноводный залив в Королевскую Гавань. Возвращение драконов вызвало беспорядки в городе: сотни людей пытались бежать, но лишь упирались в запертые и запечатанные ворота. Сыны Воина удерживали городские стены, тот беспорядок, что позже станет Красным замком, и септу Поминовения на холме Рейнис, превращенную ими в крепость. Таргариены же подняли знамена на холме Висеньи и призвали туда всех верных им. Откликнулись тысячи. Висенья Таргариен провозгласила, что ее сын Мейгор явился, чтобы стать их властителем:

– Он истинный король, кровь Эйгона Завоевателя, который был моим братом, моим супругом и моей любовью. И любой, кто сомневается в праве моего сына на Железный трон, да подтвердит свое притязание жизнью!

Сыны Воина не замедлили принять ее вызов. Семь сотен рыцарей в посеребренной стали спустились с холма Рейнис, ведомые своим великим капитаном, сиром Дамоном Морригеном по прозвищу Дамон Праведный.

– Не будем зря молоть языками, – сказал ему Мейгор. – Дело решат мечи.

Сир Дамон согласился и заявил, что боги отдадут победу тому, чье дело правое:

– Пусть каждая сторона выставит семерых поборников, как делалось в Андалосе в старину. Отыщешь ли ты шестерых, кто встанет рядом с тобой?

Эйнис ранее забрал Королевскую гвардию на Драконий Камень, и ныне Мейгор стоял один. Его милость повернулся к толпе и воззвал:

– Кто из вас выйдет и встанет подле своего короля?

Многие испуганно отвернулись либо притворились, что не слышали, поскольку всем было ведомо о доблести Сынов Воина. Но, наконец, один человек вызвался, и не рыцарь, но простой латник, звавшийся Диком Фасолиной.

– Я сызмальства за короля, – сказал он, – за короля и помру.

И лишь тогда вышел вперед первый из рыцарей.

– Этот стручок посрамил всех нас! – выкрикнул он. – Неужто нет здесь истинных рыцарей? Нет верных людей?

То был Бернарр Брюн, тот самый оруженосец, что прикончил Харрена Красного и был посвящен в рыцари лично королем Эйнисом. Его слова побудили и прочих предложить свои мечи. Имена тех четверых, кого выбрал Мейгор, золотыми буквами вписаны в историю Вестероса: межевой рыцарь сир Брамм из Черноколоски; сир Рейфорд Росби; сир Гай Лотстон, по прозвищу Гай-Обжора; сир Люцифер Масси, лорд Камнепляса.

Имена семи Сынов Воина также дошли до нас: великий капитан Сынов Воина сир Дамон Морриген, прозванный Дамоном Праведным; сир Лайл Бракен; сир Харис Хорп, по прозвищу Харри Мертвая Голова; сир Эйгон Амброз; сир Дикон Флауэрс, бастард из Бисбери; сир Виллам Скиталец; сир Гарибальд Семь Звезд, рыцарь-септон. Как пишут, Дамон Праведный прочел молитву с просьбой к Воину дать силу их рукам.

После того вдовствующая королева повелела приступать. И бой начался.

Первым пал Дик Фасолина – его сразил Лайл Бракен через несколько мгновений после начала боя. О случившемся далее рассказы разнятся. Один летописец сообщает, что когда чудовищно толстому сиру Гаю-Обжоре распороли живот, наружу вывалилось сорок полупереваренных пирожков. Другой уверяет, что сир Гарибальд Семь Звезд пел в бою гимны. Кто-то говорит, что лорд Масси отрубил руку Харису Хорпу. Согласно одному из источников, Харри Мертвая Голова перебросил боевой топор в другую руку и всадил его между глаз лорда Масси. Другие хронисты полагают, что сир Харис погиб проще. Некоторые заявляют, что бой продолжался часы, другие – что большинство бившихся были повержены и погибли в считаные мгновения. Но все соглашаются, что тогда вершились великие дела, и воины обменивались могучими ударами до тех пор, пока Мейгор Таргариен не остался один против Дамона Праведного и Виллама Скитальца. Оба Сына Воина были тяжело ранены, а его милость держал в руках Темное Пламя, однако же непоправимое почти случилось, с чем согласны и певцы, и мейстеры. Уже будучи сраженным, сир Виллам нанес Мейгору чудовищный удар в голову, который расколол шлем и оставил короля лежащим без чувств. Многие думали, что его милость погиб – пока Висенья не сняла с него разбитый шлем.

– Король дышит, – объявила она. – Король жив.

Победа была за Мейгором. Погибло семеро самых могучих Сынов Воина, в том числе их великий капитан, но оставалось еще более семи сотен рыцарей при броне и оружии. Они собрались у вершины холма. Королева Висенья приказала отнести своего сына к мейстерам, и, когда носильщики покидали холм, Мечи Веры упали пред ним на колени в знак покорности. Вдовствующая королева повелела Сынам Воина вернуться на холм Рейнис, в их укрепленную септу.

Двадцать семь дней Мейгор Таргариен стоял на грани между жизнью и смертью. Мейстеры лечили его зельями и припарками, септоны молились у его ложа. Молились и Сыны Воина в септе Поминовения, а еще они вели споры о том, как им теперь быть. Некоторым казалось, что у ордена нет иного выбора, кроме как признать Мейгора королем, ведь боги даровали победу ему. Другие же настаивали на продолжении борьбы, поскольку Сыны Воина связаны клятвой повиновения верховному септону.

Тем временем с Драконьего Камня прибыла Королевская гвардия. По приказу королевы Висеньи рыцари возглавили тысячи столичных сторонников Таргариенов и окружили холм Рейнис. На Дрифтмарке овдовевшая королева Алисса провозгласила истинным королем своего сына Эйгона. В Цитадели Староместа архимейстеры собрали Конклав, чтобы обсудить вопрос преемства и выбрать нового великого мейстера. А в Королевскую Гавань устремились тысячи Честных Бедняков. Шедших с запада возглавлял межевой рыцарь сир Хорис Хилл; с юга – Уот Рубщик, огромный воин, вооруженный топором. Шайки оборванцев ушли из лагеря возле Крейкхолла и присоединились к армии своих собратьев, после чего принц Эйгон и принцесса Рейна, наконец, смогли покинуть замок. Они прервали монаршее путешествие и направились в Утес Кастерли, где лорд Лиман Ланнистер предложил им защиту. Его супруга леди Иокаста первой обнаружила, что принцесса Рейна носит дитя.

На двадцать восьмой день от Суда Семерых с вечерним приливом прибыл корабль из Пентоса. Он принес двух женщин и шесть сотен наемников. В Вестерос вернулась Алис из дома Харровеев, вторая жена Мейгора Таргариена. Она была не одна. С ней приплыла бледная красавица с волосами цвета воронова крыла, известная как Тианна из Башни. Одни говорили, будто эта особа была наложницей Мейгора, а другие называли ее любовницей леди Алис. Тианна, внебрачная дочь пентошийского магистра, плясала по кабакам, но сумела подняться до куртизанки. По слухам, еще она была отравительницей и колдуньей. О ней ходило множество странных сплетен… и все же, стоило ей приехать, как королева Висенья прогнала от своего сына мейстеров и септонов и препоручила Мейгора заботам Тианны.

Следующим утром король очнулся и встал с постели. Как только его милость появился на стенах Красного замка меж Алис Харровей и Тианной из Пентоса, собравшиеся толпы встретили его неистовым ревом, и город охватило ликование. Но радостные крики смолкли, когда Мейгор оседлал Балериона и обрушил свой гнев на холм Рейнис, где семь сотен Сынов Воина совершали утреннюю молитву в их укрепленной септе. Драконий огонь охватил здание, а всех, кто пытался вырваться через двери, снаружи поджидали лучники и копейщики. Говорили, что крики горящих были слышны по всему городу, а после над столицей несколько дней висела пелена дыма. Так лучшие из Сынов Воина встретили в огне свою погибель. И хотя оставались еще отряды в Староместе, Ланниспорте, Чаячьем городе и Каменной Септе, орден так и не смог возродиться в былой силе.

Однако случившееся оказалось лишь началом войны короля Мейгора против Святого Воинства. Она займет все время его правления. Воссев на Железный трон, король первым же указом повелел ползущим на город Честным Беднякам сложить оружие, грозя объявлением вне закона и смертью. Когда этот указ не возымел действия, его милость приказал «всем верным лордам» выйти на поле брани и силой разогнать орды оборванцев. В ответ верховный септон из Староместа призвал «верных и благочестивых детей божьих» поднять мечи в защиту Святой Веры и положить конец правлению «драконов, чудовищ и скверны».

Первая битва состоялась в Просторе, у городка Каменный Мост. Там при попытке пересечь Мандер попали в ловушку девять тысяч Честных Бедняков под началом Уота Рубщика. Их окружили войска шести лордов. Половина бойцов Уота оказалась на северном берегу, другая половина – на южном, и их разгромили наголову. Честные Бедняки, необученные и не знающие строя, одетые в домотканые рубахи, вареную кожу и обломки ржавых доспехов, вооруженные по большей части топорами лесорубов, кольями и крестьянскими орудиями, были совершенно неспособны выдержать натиск тяжелой рыцарской конницы. Бойня получилась столь ужасной, что воды Мандера стали красными на двадцать лиг ниже по течению, а замок и соседний городок, рядом с которыми произошло сражение, с тех пор известны как Горький Мост. Уота взяли живым, но прежде он успел зарубить полдюжины рыцарей, и среди них Медоуза из Лугового Дола, командира королевского войска. Здоровяка в оковах доставили в Королевскую Гавань.

К тому времени Большого притока Черноводной достиг сир Хорис Хилл, ведущий еще большее войско – около тринадцати тысяч Честных Бедняков. Их ряды упрочило пополнение из двух сотен конных Сынов Воина из Каменной Септы, а также домашние рыцари и ополчение дюжины лордов-мятежников из Речных и Западных земель. Лорд Руперт Фолвелл, известный как Шут-Рубака, вел за собой рать верующих, откликнувшихся на призыв верховного септона. Вместе с ним шли сир Лионель Лорх, сир Алин Террик, лорд Тристифер Уэйн, лорд Джон Личестер и множество других могущественных рыцарей. Всего армия верующих насчитывала двадцать тысяч человек.

Войска короля Мейгора не уступали им числом, а тяжеловооруженных всадников у его милости имелось вдвое больше, да еще крупный отряд лучников. Сам король оседлал Балериона. Тем не менее, битва оказалась яростной. Шут-Рубака умертвил двух рыцарей Королевской гвардии, а его самого зарубил лорд Девичьего Пруда. Сражавшийся за короля Большой Джон Хогг, даже ослепнув от удара меча в начале боя, все же сплотил своих воинов и повел их в атаку, проломившую ряды верующих и обратившую Честных Бедняков в бегство. Ливень притушил пламя Балериона, но не смог полностью его погасить, и среди дыма и воплей король Мейгор вновь и вновь обрушивался на врагов, потчуя их огнем. К наступлению ночи победа осталась за ним, а уцелевшие Честные Бедняки, побросав топоры, рассеялись по всей округе.

Победоносный Мейгор вернулся в Королевскую Гавань, где вновь воссел на Железном троне. К нему привели Уота Рубщика – в цепях, но по-прежнему непокорного. Король отрубил гиганту руки и ноги его же топором, но повелел мейстерам сохранить Уоту жизнь, чтобы тот «мог побывать на моей свадьбе». Затем его милость объявил, что желает взять себе третьей женой Тианну из Пентоса. Хоть и шептали, будто мать Мейгора, вдовствующая королева, не питает никакой любви к пентошийской колдунье, лишь великий мейстер Мирес осмелился открыто высказаться против Тианны. Он заявил:

– Ваша истинная супруга ожидает вас в Высокой башне Хайтауэров.

Король молча его выслушал, после чего спустился с трона, достал Черное Пламя и зарубил Миреса на месте.

Мейгор Таргариен и Тианна из Башни сочетались браком на вершине холма Рейнис, среди праха и костей сгинувших там Сынов Воина. Говорили, что Мейгор предал смерти дюжину септонов, прежде чем нашел того, кто согласился провести церемонию. Уот Рубщик, которого оставили жить безруким и безногим, свидетельствовал при венчании. Также присутствовала королева Алисса со своими младшими сыновьями Визерисом и Джейхейрисом и дочерью Алисанной. Посещение Дрифтмарка вдовствующей королевой на Вхагар убедило вдову Эйниса покинуть свое убежище и вернуться ко двору. Алисса со всеми братьями и прочей родней из дома Веларионов, принесла присягу Мейгору как законному королю. Королева-вдова даже была вынуждена вместе с другими придворными леди участвовать в раздевании и провожании его милости в покои молодых, где проходит консуммация брака. Возглавляла же провожающих Алис Харровей, вторая супруга короля. Исполнив долг, Алисса и остальные леди покинули королевскую опочивальню; Алис же осталась на всю ночь, разделив ложе с королем и его новой женой.

На другом конце королевства, в Староместе, верховный септон громогласно осудил «скверну и его блудниц», тогда как первая супруга Мейгора, Сериса из дома Хайтауэров, продолжала настаивать, что лишь она является единственной законной королевой. Столь же непреклонным оставался пребывающий в Западных землях Эйгон Таргариен, принц Драконьего Камня, ибо трон был за ним по праву как за старшим сыном короля Эйниса.

Однако принцу было всего семнадцать, и он считался сыном слабовольного отца; не многие лорды поддержали притязания Эйгона, страшась гнева короля Мейгора. Люди шептались, что и королева Алисса, родная мать принца, отступила от его дела. Даже Лиман Ланнистер, чьим гостем был принц, не присягнул мечом молодому претенденту. Однако когда Мейгор потребовал, чтобы Эйгона и его сестру изгнали с Утеса Кастерли, Ланнистер твердо отказал королю.

И потому именно в Утесе Кастерли принцесса Рейна родила Эйгону близнецов: дочерей, которых назвали Эйреей и Рейллой. Из Звездной септы пришло еще одно яростное заявление верховного септона. Он возвещал, что дети также являются скверной, они плоды похоти и кровосмешения и прокляты богами.

Начало 43 года от З.Э. застало Мейгора в Королевской Гавани, где он взял под свой личный надзор возведение Красного замка. Многое из уже построенного изменили или даже разрушили, к делу привлекли новых строителей и подсобных рабочих, а в глубинах Высокого холма Эйгона пролегли туннели и тайные проходы. После того, как поднялись краснокаменные башни, король повелел построить замок в замке: цитадель, окруженную сухим рвом, которая вскоре станет известна как Твердыня Мейгора.

В том же году Мейгор назвал лорда Лукаса Харровея, отца своей жены и королевы Алис, новым десницей… но не к этому деснице прислушивался король. Как шептались люди, его милость, может быть, и правит государством, но им самим управляют три королевы: его матушка королева Висенья, его возлюбленная королева Алис и королева Тианна – пентошийская ведьма. Тианну прозвали «госпожой над шептунами», а еще (за ее черные волосы) Королевской Воронихой. Говорили, будто бы она беседует с крысами и пауками, и все твари Королевской Гавани являются к ней по ночам, чтобы поведать о любом глупце, который по неосторожности сболтнул что-то против короля.

Между тем тысячи Честных Бедняков все еще бродили по дорогам и захолустьям Простора, Трезубца и Долины. И хотя их уже никогда не соберется столь много, чтобы противостоять королю в открытой битве, Звезды воевали по мелочам: нападали на путников, толпами врывались в селения и слабо укрепленные замки, а людей, верных королю, убивали всюду, где только могли их найти. Сир Хорис Хилл уцелел в битве при Большом притоке, но поражение и бегство его обесславили, отчего и приверженцы оказались немногочисленными. А новыми главарями Честных Бедняков стали едва ли отличавшиеся от разбойников люди вроде Сайласа-Оборванца, септона Муна и Хромого Денниса. Одним из их самых жестоких вожаков была женщина, прозванная Рябой Джейн Пур. Ее свирепые бойцы сделали леса между Королевской Гаванью и Штормовым Пределом почти непроходимыми для честных путников.

Тем временем Сыны Воина избрали нового великого капитана. Им стал сир Джоффри Доггетт, Рыжий Пес Холмов, полный решимости вернуть ордену былую славу. Он выехал из Ланниспорта за благословением верховного септона всего с сотней воинов, но по дороге к нему примкнуло столько рыцарей, оруженосцев и вольных всадников, что ко времени прибытия в Старомест их число перевалило за две тысячи. По всей стране другие непокорные лорды и просто верующие люди собирались и искали пути для свержения Драконов.

Ничто из этого не осталось незамеченным. Вороны полетели в каждый уголок королевства, лордов и ленных рыцарей, чья верность была сомнительна, призвали в Королевскую Гавань преклонить колено, принести вассальную клятву и дать сына или дочь в заложники на случай неповиновения. Мечи и Звезды были объявлены вне закона, принадлежность к любому из орденов каралась смертью. Верховному септону было велено явиться в Красный замок и предстать перед судом за государственную измену.

Его святейшество прислал из Звездной септы ответ, в котором приказывал королю самому явиться в Старомест и молить богов о прощении за грехи и жестокости. И многие верующие брали с него пример неповиновения. Хотя некоторые благочестивые лорды приехали в Королевскую Гавань, принесли присягу и предоставили заложников, но большинство отказалось, положившись на численность своих войск и чувствуя себя в безопасности в крепких замках.

Король Мейгор почти на полгода оставил в покое все эти ядовитые гнойники, будучи всецело поглощен строительством Красного замка. Первой ударила Висенья. Вдовствующая королева оседлала Вхагар и понесла пламя и кровь в Речные земли, как некогда несла в Дорн. За одну ночь были преданы огню родовые гнезда домов Блейнтри, Терриков, Деддингсов, Личестеров и Уэйнов. После того уже сам Мейгор прибыл на крыльях Балериона в Западные земли, где спалил замки Брумов, Фолвеллов, Лорхов, Маяттов и прочих «благочестивых лордов», не явившихся на зов Железного трона. В завершение король обрушился на замок дома Доггеттов, обратив чертог и конюшни в пепел. Пламя унесло жизни отца, матери и младшей сестры сира Джоффри вместе с жизнями его присяжных рыцарей, прислуги, и всем имуществом. Когда повсюду над Западными землями и Простором вознеслись столбы дыма, Вхагар и Балерион повернули на юг. Некогда, во дни Завоевания, другой лорд Хайтауэр по совету другого верховного септона открыл ворота Староместа, но теперь казалось, что самый большой и населенный город Вестероса обречен сгореть.

Тысячи людей бежали из города в эту ночь, уходя потоком через ворота или садясь на корабли, плывущие в отдаленные порты. Еще тысячи устроили на улицах пьяный разгул.

– Этой ночью мы будем петь, грешить и пить, – говорили люди друг другу, – ибо завтра и добродетельные, и нечестивцы сгорят вместе.

Другие собрались в септах, храмах и древних рощах, чтобы там молиться о спасении. В Звездной септе верховный септон громогласно призывал гнев богов на головы Таргариенов. Архимейстеры Цитадели собрались на Конклаве. Городские стражники наполняли мешки песком, а ведра – водой для борьбы с грядущими пожарами. Вдоль зубцов городской стены в надежде поразить драконов были расставлены арбалеты, скорпионы, требушеты и баллисты. Под началом сира Моргана Хайтауэра, младшего брата лорда Староместа, двести Сынов Воина вышли из своего храма для защиты его святейшества, окружив Звездную септу стальным кольцом. Великий огонь маяка на вершине Высокой башни, разгорелся зловеще-зеленым, ибо лорд Мартин Хайтауэр созвал свои знамена. Старомест ждал рассвета и пришествия драконов.

И драконы пришли. С восходом солнца – Вхагар, затем, незадолго до полудня, – Балерион. Однако городские ворота оказались открытыми, зубчатые стены – без часовых, а поверх этих стен развевались в одном ряду знамена домов Таргариенов, Тиреллов и Хайтауэров. Вдовствующая королева Висенья первой узнала эти новости.

В самый черный час этой долгой и ужасной ночи верховный септон умер. Муж пятидесяти трех лет от роду, сколь неутомимый, столь и бесстрашный и, по всем признакам, весьма крепкого здоровья славился своей силой. Он не раз проповедовал сутки напролет, обходясь без еды и сна. Его внезапная смерть потрясла город и обескуражила его приверженцев. О ее причинах спорят и по сей день. Некоторые говорят, что его святейшество сам лишил себя жизни, то ли по трусости испугавшись гнева короля Мейгора, то ли благородно пожертвовав собой ради избавления добрых жителей Староместа от драконьего огня. Другие утверждают, что Семеро поразили его за грех гордыни, за ересь, измену и высокомерие.

Многие пребывают в уверенности, что верховного септона убили… но кто? Одни говорят, что тут приложил руку сир Морган Хайтауэр по приказу своего лорда-брата. В ту ночь видели, как сир Морган входил в личные покои верховного септона и выходил из них. Иные указывают на леди Патрису Хайтауэр, незамужнюю тетку лорда Мартина, слывшую ведьмой. Действительно, на закате она просила аудиенции у его святейшества, хотя после ее ухода он был еще жив. Также подозревают архимейстеров Цитадели, однако вопрос, использовали ли они темные искусства, убийцу или отравленный свиток, так и остается спорным. Всю ночь между Цитаделью и Звездной септой сновали посыльные. Есть еще и те, кто почитают всех вышеназванных невиновными и смотрят в сторону другой предполагаемой колдуньи, вдовствующей королевы Висеньи Таргариен.