Текст книги "Дикие карты (сборник)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Роджер Джозеф Желязны,Говард (Ховард) Уолдроп,Уолтер Йон Уильямс,Эдвард Брайант,Виктор Милан,Джон Джексон Миллер,Мелинда М. Снодграсс,Стивен Ли,Лианна С. Харпер,Льюис Шайнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В конце концов памятник Джетбою все-таки поставили – памятник мальчишке, который не хотел умирать, закаленному в боях девятнадцатилетнему ветерану, который помешал безумцу взорвать Манхэттен. Когда страсти улеглись, люди поняли это.

Но произошло это далеко не сразу. Прошло много времени, прежде чем люди смогли вспомнить, какой была жизнь до 15 сентября 1946 года, и отправились в колледж или покупать новый холодильник.

Когда ньюйоркцы подняли головы и увидели, что Джетбой взорвал нападавший летательный аппарат, они решили, что все их беды закончились.

Они ошибались.

Дэниел Дек

«МОЙ ВТОРОЙ ПИЛОТ – НИКТО:

Жизнь Джетбоя»

Липпинкот, 1963

С неба опускалась густая дымка. Она медленно вползла в струйное воздушное течение, и часть ее ветром понесло на восток. Под этими потоками облако вновь собралось и повисло плотной пеленой, а затем начало медленно оседать на раскинувшийся внизу город, то выкидывая длинные узкие языки тумана, то вновь втягивая их. Там, где они опускались на землю, слышался слабый звук, похожий на шорох капель легкого осеннего дождя.

Роджер Желязны
СПЯЩИЙ

I
ДОЛГАЯ ДОРОГА ДОМОЙ

Ему было четырнадцать лет, когда сон стал врагом, превратился в нечто темное и ужасное, и мальчик начал бояться его, как другие боятся смерти. Однако это не было неврозом или одним из его таинственных проявлений. Неврозу обычно присущи элементы иррациональности, а этот страх был вызван специфической причиной и развивался так же логично, как геометрическая теорема.

Нельзя сказать, что в жизни Кройда Кренсона отсутствовала иррациональность, – совсем наоборот. Но она являлась следствием, а не причиной его состояния, по крайней мере, так он себе потом говорил. Выражаясь проще, сон был тяжким крестом, судьбой, адом в рассрочку.

Кройду Кренсону не удалось окончить девятый класс, но его вины в том не было. Не первый и не последний ученик в классе, обыкновенный мальчишка среднего роста, веснушчатый, голубоглазый, с прямыми каштановыми волосами. Любил играть с друзьями в войну, пока не кончилась настоящая война; потом они все чаще играли в полицейских и грабителей. Пока шли военные действия, он ждал, причем с нетерпением, своего шанса стать летчиком-истребителем, асом, как Джетбой. После войны, играя в полицейских и грабителей, его обычно назначали грабителем.

Кройду, как и многим другим, не суждено было доучиться и до конца сентября 1946 года…

– Куда ты смотришь?

Он слышал вопрос мисс Марстон, но не видел выражения ее лица, потому что не оторвал тогда взгляда от неба. Ребята из его класса имели привычку все чаще поглядывать в окна по мере того как приближались заветные три часа пополудни, в этом не было ничего необычного. Как правило, они быстро оборачивались на окрик, изо всех сил притворяясь, что слушают очень внимательно, а сами ждали спасительного звонка.

Однако Кройд не оглянулся, только ответил:

– Аэростаты.

Еще трое мальчишек и две девчонки посмотрели в том же направлении. Мисс Марстон стало любопытно, и она подошла к одному из окон.

Аэростаты – их было пять – находились довольно высоко. Крохотные черточки в конце аллеи из облаков двигались так, словно были связаны друг с другом. К ним приближался самолет, похоже, он шел в атаку на тех серебристых рыбешек. Все очень напоминало черно-белые кадры из кинохроники.

Мисс Марстон несколько секунд наблюдала, потом отвернулась от окна.

– Ладно, ребята, – начала она. – Это всего лишь…

И тут взвыла сирена. Учительница почувствовала, как плечи, помимо ее воли, поднялись и застыли в напряжении.

– Воздушный налет! – крикнула девочка по имени Шарлотта, сидевшая в первом ряду.

– Ничего подобного, – возразил Джимми Уокер, сверкнув скобами на зубах. – Их теперь не бывает. Война кончилась.

– Я знаю, как ревут сирены, – настаивала Шарлотта. – Всякий раз, когда было затемнение…

– Но войны больше нет! – заявил Бобби Тренсон.

– Хватит, ребята. – Мисс Марстон решила навести порядок. – Наверное, просто проверяют сирены.

Но, взглянув снова в окно, учительница успела заметить маленькую вспышку огня в небе, перед тем как край облака закрыл от нее сцену воздушного боя.

– Оставайтесь на своих местах, – приказала она, потому что несколько учеников встали и двинулись к окну. – Пойду узнаю в учительской – возможно, это учебная тревога, не объявленная заранее. Сейчас вернусь. Разрешаю разговаривать, только тихо.

Мисс Марстон вышла, хлопнув за собой дверью.

Кройд продолжал смотреть на завесу облаков, ожидая, когда они снова разойдутся.

– Это Джетбой, – сообщил он Бобби Тренсону, сидевшему через проход.

– Да брось, – ответил Бобби. – Что ему там делать? Война кончилась.

– Это реактивный самолет – я видел в кинохронике, он летает именно так. А у Джетбоя самый лучший реактивный самолет.

– Ты это просто выдумал! – Без Лизы, как всегда, не обошлось.

Мальчик пожал плечами:

– Там, наверху, кто-то из плохих парней, и он с ними сражается. Я видел огонь. Там стреляют.

Сирены продолжали завывать. С улицы донесся визг тормозов, следом раздался короткий гудок автомобиля и глухой удар столкнувшихся машин.

– Авария! – крикнул Бобби.

Все поспешили к окнам. Кройд тоже встал, чтобы от него не закрыли вид из окна, только он не смотрел на аварию, а продолжал вглядываться в небо.

Теперь вдалеке слышались гулкие удары. Самолет исчез.

– Что это за шум? – спросил Джо Сарцанно.

– Заградительный огонь, – пояснил Кройд.

– Ты псих!

– Они пытаются сбить эти штуки.

– Да уж, конечно. Прямо как в кино.

Облака снова начали сходиться, но Кройду показалось, что он еще раз заметил промелькнувший реактивный самолет, который стремительно летел прямо на аэростаты. Потом облака закрыли сцену боя.

– Бей их, Джетбой!

Бобби рассмеялся, и Кройд двинул его локтем изо всех сил.

– Эй! Смотри, кого толкаешь!

Кройд обернулся к нему, но Бобби, похоже, не хотел выяснять отношения. Он снова смотрел в окно и указывал пальцем.

– Почему все эти люди бегут?

– Не знаю.

– Из-за аварии?

– Не-е.

– Смотрите! Вон еще одна!

Синий «Студебеккер» вывернул из-за угла, вильнул в сторону, чтобы объехать две застрявшие машины, и врезался во встречный «Форд». Обе машины развернуло, они остановились под углом друг к другу. Другие автомобили тормозили и останавливались, чтобы не столкнуться с ними. Приглушенные звуки заградительного огня продолжали доноситься сквозь завывание сирен. Теперь по улицам бежали люди и даже не останавливались, чтобы взглянуть на столкнувшиеся машины.

– Вы думаете, снова началась война? – спросила Шарлотта.

– Не знаю, – пожал плечами Лео.

К шуму неожиданно прибавился вой полицейской сирены.

– Ого! – восхищенно покрутил головой Бобби. – Вот еще одна!

Не успел он договорить, как «Понтиак» врезался в багажник одного из стоящих автомобилей. Водители вылезли из машин и присоединились к остальным пострадавшим: двое из них сердито ругались между собой, но остальные просто разговаривали, время от времени указывая на небо.

– Никакая это не учебная тревога, – заявил Джо.

– Знаю. – Кройд не мог отвести взгляда от участка неба, где облака стали розовыми от яркой вспышки света за ними. – Думаю, это что-то очень плохое. – Он отошел от окна. – Я иду домой.

– Нарвешься на неприятности, – предупредила Шарлотта.

Кройд взглянул на часы.

– Держу пари, звонок прозвенит раньше, чем она вернется. Если не уйти сейчас, то потом нас не отпустят, раз что-то случилось, а я хочу домой.

Он повернулся и двинулся к выходу.

– Я тоже пойду, – сказал Джо.

– Вы оба нарветесь на неприятности.

Мальчики пересекли вестибюль. Когда они уже подходили к большой зеленой двери, из противоположного конца раздался взрослый мужской голос:

– Вы, двое! А ну, вернитесь!

Кренсон сорвался с места, плечом распахнул зеленую дверь и побежал дальше. Джо отставал от него всего на шаг.

На улице было полно остановившихся машин, она была забита транспортом в обоих направлениях. На крышах домов стояли люди, из каждого окна тоже выглядывали зеваки, большинство смотрело вверх.

Кройд бросился в переулок и свернул направо. Его дом находился в шести кварталах к югу. Путь Джо лежал в том же направлении, только посредине пути ему надо было свернуть на восток.

Не успели друзья добраться до угла, как их остановил поток людей, вытекающий из боковой улицы; некоторые сворачивали на север и пытались пробиться сквозь толпу, другие направлялись на юг. Впереди мальчики услышали ругань и шум драки.

Сарцанно дернул за рукав какого-то мужчину, тот вырвал руку, потом взглянул вниз.

– Что происходит? – закричал мальчик.

– Какая-то бомба. Джетбой пытался остановить тех парней, которые хотели ее бросить. Думаю, они все взорвались. Эта штука может в любую минуту сработать. Вдруг она атомная?

– Где она должна упасть? – Кройд испуганно смотрел на него.

Мужчина махнул рукой на север:

– Где-то там.

Затем он заметил просвет в толпе и потерялся среди людей.

– Мы можем пробраться туда, если перелезем через капот той машины, – сказал Джо.

Кренсон кивнул и следом за приятелем полез на еще теплый капот серого «Доджа». Водитель заорал на них, но его дверца была зажата людскими телами, а дверь со стороны пассажира приоткрывалась всего на несколько дюймов, упираясь в бампер такси. Мальчики обогнули это такси и прошли перекресток по центру, перебравшись по дороге еще через две машины.

Ближе к середине следующего квартала поток пешеходов поредел; друзья прибавили шагу, затем резко остановились.

На мостовой лежал человек, по телу которого то и дело пробегала судорога. Его голова и руки чудовищно распухли и приобрели темно-красный, почти багровый цвет. В тот момент, как они его заметили, у несчастного из носа и рта хлынула кровь; она также текла из ушей, сочилась из глаз и из-под ногтей.

– Пресвятая дева! – Перекрестившись, Сарцанно попятился. – Что с ним?

– Не знаю, – пожал плечами Кройд. – Давай не будем подходить слишком близко. Перелезем еще через несколько машин.

Путь до следующего угла занял у них еще десять минут.

– Пахнет дымом, – заметил Кренсон.

– Я тоже чувствую. Но если что-то и горит, то никаким пожарным машинам туда не добраться.

– Весь этот чертов город может сгореть дотла.

Мальчики пробирались вперед; потом вновь собравшаяся толпа зажала их в тиски и потащила за угол.

– Нам туда не надо! – заявил Кройд.

Впрочем, движение людской массы вокруг них через несколько секунд остановилось.

– Как ты думаешь, мы сумеем проползти до улицы и опять перелезть через машины? – спросил Джо.

– Можем попробовать.

Обратный путь до угла отнял больше времени, потому что к ним присоединилось еще несколько человек. Затем Кройд увидел за ветровым стеклом автомобиля морду рептилии, ее чешуйчатые лапы сжимали вырванный из панели руль, а сама она медленно валилась на бок на переднее сиденье. Быстро отвернувшись, он увидел столб дыма, поднимающийся из-за домов на северо-востоке.

Когда они добрались по автомобилям до угла, оказалось, что им некуда спускаться. Люди стояли, плотно прижатые друг к другу, и раскачивались. То и дело раздавались вопли, Кройда потянуло заплакать, но он понимал, что толку от этого не будет. Он стиснул зубы и задрожал.

– Что нам делать? – крикнул он Сарцанно.

– Если застрянем тут на всю ночь, разобьем стекло в одной из пустых машин и ляжем в ней спать.

– Я хочу домой!

– Я тоже. Давай попытаемся пробраться вперед, сколько сможем.

Почти целый час они прокладывали себе путь вдоль улицы, но им удалось продвинуться всего на квартал. Водители орали и стучали в стекла изнутри, когда они карабкались на крыши автомобилей. Некоторые машины были пусты. В нескольких находилось такое, на что смотреть не хотелось.

Толпа на тротуаре выглядела опасной: время от времени в ней возникали короткие стычки, часто раздавались вопли, а затем бездыханное тело выбрасывали к подъездам домов и на обочину дороги.

Когда замолчали сирены, возникло секундное замешательство и воцарилась тишина. Затем донесся чей-то голос, усиленный громкоговорителем. Но он был слишком далеко – разобрать удавалось только слово «мосты». Паника началась снова.

Кройд заметил, как впереди из окна дома на противоположной стороне улицы выпала женщина, и отвел взгляд в сторону раньше, чем она ударилась о землю.

В воздухе все еще стоял запах дыма, но никаких признаков пожара поблизости видно не было. Внезапно впереди люди остановились и отпрянули в стороны, потому что какой-то человек – Кренсон не смог разобрать, мужчина или женщина, – вдруг запылал, как факел.

Мальчик проскользнул между двумя автомобилями и на мостовой подождал, пока его догонит приятель.

– Джо, у меня уже полные штаны от страха, – сказал он. – Может, нам лучше просто заползти под одну из машин и подождать, пока все это кончится?

– Я об этом уже думал, – ответил тот. – Но вдруг кусок того горящего дома упадет на машину, и она загорится?

– И что тогда?

– Если огонь доберется до бензобака, все машины взлетят на воздух, как шутихи во время фейерверка, так близко они стоят друг от друга.

– Господи!

– Нам надо идти дальше. Давай доберемся хотя бы до моего дома, ты сможешь остаться у нас.

Кройд увидел какого-то человека, выделывавшего танцевальные па и рвущего на себе одежду. Затем его тело начало менять очертания. Донесся звук бьющегося стекла.

В течение следующего получаса толпа на тротуаре поредела настолько, что ее при нормальных обстоятельствах можно было бы назвать обычной. То ли люди добрались до своих домов, то ли основная масса переместилась в другую часть города. Оставшимся прохожим приходилось теперь пробираться среди трупов. Лица в окнах домов исчезли. На крышах тоже никого не было видно. Автомобильные сигналы раздавались уже довольно редко.

Мальчики остановились на углу: от школы их отделяло три квартала.

– Здесь мне сворачивать, – сообщил Джо. – Хочешь со мной или идешь дальше?

Кренсон посмотрел вперед.

– Теперь вроде поспокойнее. Думаю, я доберусь, – ответил он.

– Увидимся позже.

– Ладно.

Сарцанно поспешно прошел вправо. Кройд секунду провожал его взглядом, затем зашагал дальше.

Из подъезда ближайшего дома с воплями выскочил какой-то человек. Казалось, он все увеличивался в размерах, а его движения становились все более хаотичными, пока он бежал к середине улицы, где взорвался.

Кройд прижался спиной к кирпичной стене слева и замер, широко раскрыв глаза; сердце его бешено стучало, но больше ничего не происходило. Снова раздался голос из громкоговорителя, и на этот раз слова доносились более отчетливо:

– …Мосты перекрыты для движения транспорта и пешеходов. Не пытайтесь пользоваться мостами. Возвращайтесь в свои дома. Мосты перекрыты…

Мальчик опять двинулся вперед. Где-то на востоке выла одинокая сирена. Над головой низко пролетел самолет. В подъезде слева лежало скрюченное тело; Кренсон отвел глаза и ускорил шаги. Напротив, через дорогу, он заметил дым и стал искать пламя, но увидел, что дым идет из тела женщины, которая сидит на ступеньках крыльца, обхватив голову руками. На его глазах она съежилась и повалилась на бок со звуком, похожим на треск.

Стиснув кулаки, мальчик продолжал двигаться дальше.

Из боковой улицы впереди выехал армейский грузовик. Кройд побежал к нему. Человек на пассажирском сиденье повернул голову в каске.

– Почему ты на улице, сынок? – спросил он.

– Я иду домой, – ответил Кройд.

– Где это?

Он показал рукой вперед.

– Два квартала.

– Постарайся добраться туда поскорее, – велел ему военный.

– Что происходит?

– Объявлено военное положение. Всем приказано оставаться дома и не выходить на улицу. Хорошо бы еще и окна держать закрытыми.

– Почему?

– Кажется, та бомба, что взорвалась, была начинена какими-то микробами. Никто точно не знает.

– Это был Джетбой, там?

– Джетбой погиб. Он пытался их остановить.

Глаза Кройда внезапно налились слезами.

– Иди домой!

Грузовик пересек улицу и направился дальше на запад. Кренсон перебежал через дорогу и замедлил шаги: его начало трясти и неожиданно стала ощущаться боль в коленках, ободранных во время ползания по крышам автомашин. Мальчик вытер слезы. Как холодно! Ужасно холодно!

Добравшись почти до середины квартала, Кройд почувствовал невероятную усталость. Он не помнил, чтобы когда-нибудь прежде с таким трудом переставлял ноги. Сделав несколько неверных шагов, мальчик остановился под деревом. Внезапно над его головой раздался стон.

Когда Кройд посмотрел вверх, то понял, что это не дерево, несмотря на бурые корни и такого же цвета сужающийся ствол. У его вершины виднелось ненормально удлиненное человеческое лицо, и именно оттуда доносились стоны. Мальчик рванулся прочь, но одна из ветвей вцепилась ему в плечо. Хватка оказалась очень слабой, и, сделав несколько шагов, он оказался вне пределов его досягаемости.

Паренек всхлипнул. Казалось, что до угла еще много миль, а ведь потом надо пройти целый квартал…

Теперь его одолевали длинные приступы зевоты, а изменившийся мир потерял способность его удивлять. Какой-то человек летит по небу сам по себе – ну и что? Или справа, в канаве, лужа с лицом человека? Еще трупы… Перевернутая машина… Кучки пепла… Оборванные телефонные провода…

Он дотащился до угла, прислонился к фонарному столбу, затем медленно сполз на землю.

Так хотелось закрыть глаза. Но это же глупо. Вон там его дом. Еще совсем чуть-чуть – и можно будет лечь спать в собственной постели.

Кройд обхватил столб и с трудом поднялся. Еще перекресток…

Наконец ему удалось добраться до своего квартала. Перед глазами все плыло. Чуть-чуть дальше. Уже видна их дверь…

Он услышал скрип открывающегося окна, услышал, как кто-то сверху позвал его по имени. Поднял взгляд. Эллен, маленькая соседская девочка, смотрела на него сверху.

– Мне очень жаль, что твой папа умер.

Кренсон хотел заплакать, но не смог, все силы отнимала зевота. Он прислонился к двери и нажал на кнопку звонка. Карман с лежащим в нем ключом казался таким далеким…

Когда его брат Карл открыл дверь, мальчик упал на пороге и не смог подняться.

– Я так устал.

II
УБИЙЦА В ГЛУБИНЕ СНОВИДЕНИЙ

Детство Кройда испарилось, пока он спал, в тот первый День дикой карты. Прошло почти четыре недели, прежде чем он проснулся, изменившись, как и весь окружающий мир. Дело было не только в том, что он стал выше на полфута, сильнее, чем мог себе вообразить, и весь покрыт тонкой красной шерстью. Кройд быстро обнаружил, разглядывая себя в зеркало в ванной, что его шерсть обладает странными свойствами. Преисполнившись отвращения к своей внешности, он пожелал, чтобы шерсть стала хотя бы не красной. И она немедленно начала бледнеть, пока не изменила цвет на светло-русый, а Кройд при этом ощутил почти приятную щекотку по всему телу. Заинтересовавшись, он захотел, чтобы шерсть стала зеленой, и она позеленела. Щекотка, прокатившаяся по телу, на этот раз больше напоминала волну дрожи. Мальчик пожелал стать черным – и почернел. Затем шерсть снова, подчиняясь его желанию, начала светлеть – и вот он уже белый как мел. Еще светлее… Есть ли предел?

Кренсон начал исчезать. Теперь сквозь слабые очертания своего тела ему было видно в зеркале облицованную плиткой стену. Еще светлее…

Исчез.

Он поднес руку к лицу и ничего не увидел. Взял свою мочалку и прижал к груди. Она тоже стала прозрачной, исчезла, хотя он чувствовал ее влажное прикосновение.

Кройд вновь сделал себя альбиносом, потом втиснулся в некогда самые свободные из своих джинсов – штаны едва доходили ему до щиколоток – и надел просторную зеленую фланелевую рубашку, которую не смог застегнуть. Босиком он тихо прошлепал вниз по лестнице и отправился на кухню – ему ужасно хотелось есть. Часы в холле показывали, что сейчас почти три часа ночи. Мальчик заглянул в комнаты крепко спавших матери, брата и сестры, но не нарушил их сон.

В хлебнице лежало полбатона хлеба, и он расправился с ним, отрывая и заталкивая в рот огромные куски, глотал, почти не прожевывая. Один раз даже укусил себя за палец, но это не слишком замедлило его темп. Кройд обнаружил в холодильнике кусок мяса и ломоть сыра и съел. Выпил кварту молока. На полке лежало два яблока, и он съел их тоже, пока шарил по кухонным шкафам. Коробка крекеров… Продолжая поиски, Кренсон жевал крекеры. Полбанки арахисового масла – его он съел ложкой.

Больше найти ничего не удалось, а он все еще был зверски голоден.

Тут Кройд осознал размах своей трапезы. Неужели в доме больше не осталось еды? Он вспомнил тот безумный день возвращения из школы. Что, если с продуктами плохо и снова ввели ограничения? А он только что прикончил запасы всей семьи.

Ему придется раздобыть еду – для семьи и для себя.

Кренсон направился в гостиную и выглянул в окно. Улица была пуста. До сих пор не отменили военное положение, о котором он слышал по дороге домой из школы, – как давно это было?

Мальчик отпер дверь и ощутил ночную прохладу. Один из уцелевших уличных фонарей сиял сквозь голые ветки соседнего дерева. В тот день, когда случилась беда, на деревьях у обочины еще оставалось немного листьев. Он взял запасной ключ со стола в прихожей, вышел и запер за собой дверь. Ступеньки крыльца должны быть холодными, но подошвы его босых ног не чувствовали особого холода.

Спустившись вниз, он остановился. Страшно было идти, не зная, что там, дальше. Кройд поднял руки и протянул их к свету фонаря.

– Светлее, светлее, светлее…

Руки начали растворяться, пока сквозь них не засиял свет. А телу было щекотно – кажется, от него не осталось ничего, кроме этой щекотки.

И Кройд поспешно двинулся вдоль улицы, ощущая в себе огромный заряд энергии. Странное деревоподобное существо в соседнем квартале исчезло. Теперь улицы расчистили для транспорта, но в канавах валялось много мусора, и почти все стоящие у тротуара машины, попавшиеся ему на глаза, были повреждены. В каждом из домов, мимо которых он шел, по крайней мере, одно окно закрывал картон или доски. Вместо деревьев у обочины стояли расщепленные пни, а металлический столб дорожного указателя на следующем углу сильно наклонился.

Он спешил, удивляясь скорости своего продвижения. Добравшись до школы, увидел, что она осталась целой, не считая нескольких выбитых стекол.

Три продовольственных магазина, к которым направлялся Кройд, были заколочены досками, и объявления гласили: «Закрыто. Следите за дальнейшими сообщениями». Он выбрал третий магазин, и ему почти не составило труда выломать доски одним толчком. Когда под потолком вспыхнул свет, выяснилось, что магазин был пуст – его уже основательно почистили.

Кренсон пошел дальше, к окраине, миновав по дороге несколько выгоревших изнутри зданий. Неожиданно послышались голоса – один грубый, второй высокий, похожий на флейту. А через несколько секунд последовала ослепительная вспышка света, после которой рухнула часть кирпичной стены, засыпав обломками тротуар у него за спиной. Кройд не счел нужным посмотреть, что произошло.

Той ночью он прошагал много миль и, только приближаясь к Таймс-сквер, обнаружил, что за ним кто-то идет. Сначала ему почудилось, что это просто крупный пес, бредущий в том же направлении. Но когда тот подошел ближе, мальчик разглядел человеческие черты лица и остановился, повернувшись к нему. Пес замер примерно в десяти футах.

– Ты тоже один из тех, – проворчал он.

– Ты меня видишь?

– Нет. Запах чувствую.

– Чего ты хочешь?

– Есть.

– Я тоже.

– Я покажу, где взять. В обмен на свою долю.

– Идет. Показывай.

Пес привел его к огороженной веревками площади, где стояли армейские грузовики. Кройд насчитал не меньше десятка машин. Между ними стояли и сидели люди в военной форме.

– Что происходит?

– Потом поговорим. Пакеты с едой в четырех грузовиках слева.

Не составило труда пройти за огороженный периметр, залезть в кузов сзади, набрать охапку пакетов и удалиться в противоположном направлении. Спрятавшись вместе с человекопсом в разрушенном доме, Кренсон снова стал видимым, и они набросились на еду.

После новый знакомый – он хотел, чтобы его называли Бентли, – рассказал о событиях, произошедших за те недели после гибели Джетбоя, которые Кройд проспал. Так мальчик узнал о бегстве в Джерси, о бунтах, о военном положении, о такисианах и о десяти тысячах погибших от вируса. А те, кто выжил, но преобразился, разделились на счастливчиков и неудачников.

– Ты – счастливчик, – сделал вывод Бентли.

– Я им себя не чувствую, – не согласился Кройд.

– По крайней мере остался человеком.

– А ты уже ходил к этому доктору Тахиону?

– Нет. Он чертовски занят. Но я схожу.

– Мне тоже надо.

– Может быть.

– Что ты имеешь в виду – «может быть»?

– Зачем тебе меняться? Тебе повезло. Получай, что пожелаешь.

– Ты имеешь в виду воровство?

– Времена тяжелые. Каждый выкручивается, как может.

– Наверное, ты прав.

– Я могу показать тебе место, где ты подберешь подходящую одежду. Тут, за углом.

– Ладно.

Кренсон с легкостью проник через заднюю дверь на склад одежды, к которому привел его Бентли. Затем снова стал невидимым и вернулся за следующей охапкой продуктовых пакетов. Когда он отправился домой, Бентли трусил рядом.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

– Нет.

– Хочу посмотреть, где ты живешь. Мне хотелось бы иметь друга, который будет кормить меня. Как ты думаешь, мы договоримся?

– Да.

Кройд стал добытчиком в семье. Его старшие брат и сестра не спрашивали, откуда берутся продукты, а потом и деньги, которые он с легкостью добывал во время своих ночных отлучек. Матери, полностью ушедшей в горе после смерти отца, тоже не приходило в голову задавать какие-либо вопросы. Бентли, который ночевал где-то по соседству, стал его гидом и наставником в этих предприятиях, а также доверенным лицом в других делах.

– Не стоит ли мне сходить к тому доктору, о котором ты рассказывал? – сказал мальчик, опустив на землю ящик с консервами, украденными со склада, и присаживаясь на него.

– К Тахиону? – уточнил Бентли, вытягиваясь рядом в позе, не характерной для пса.

– Ага.

– А что случилось?

– Не могу спать. Прошло уже пять дней с тех пор, как я проснулся, а заснуть не удалось ни на минуту.

– Ну и что? Что в этом такого? Больше времени остается на дела.

– Но я начинаю уставать, а спать все равно не могу.

– Со временем наверстаешь. Не из-за чего беспокоить Тахиона.

– А ты?

– Если соберусь с духом, – ответил Бентли. – Кому охота прожить всю жизнь собакой? И к тому же не очень хорошей. Между прочим, у меня к тебе просьба: когда будем проходить мимо какого-нибудь магазина для домашних животных, взломай его и достань мне ошейник от блох.

– Конечно. Интересно… Если я все же усну, я опять просплю так же долго, как и тогда?

Бентли попытался пожать плечами, но ничего не вышло.

– Не знаю…

– Кто тогда позаботится о моей семье? И о тебе?

– Я тебя понял. Если ты перестанешь выходить по ночам, то я, наверное, немного подожду, а потом пойду и попытаюсь вылечиться. А для твоей семьи ты бы лучше добыл побольше денег. Все опять наладится, а деньги – всегда деньги.

– Верно.

– Ты чертовски сильный. Как думаешь, ты смог бы вскрыть сейф?

– Понятия не имею.

– По дороге домой попробуем. Я знаю одно хорошее местечко.

– Ладно.

– И не забудь – еще порошок от блох.

Время близилось к утру. Кренсон сидел и ел, одновременно читая, как вдруг на него напала неудержимая зевота. Когда он встал, то почувствовал в руках и ногах какую-то тяжесть, которой раньше не было. Он взобрался по лестнице и вошел в комнату Карла. Стал трясти брата за плечи, пока тот не проснулся.

– Что случилось, Кройд?

– Я хочу спать.

– Так иди ложись.

– Я уже давно не спал. Может, просплю опять очень долго.

– Ах так!

– Вот деньги, чтобы вам хватило, если так случится.

Мальчик открыл верхний ящик комода и сунул под стопку носков пачку купюр.

– Гмм… Откуда у тебя столько денег?

– Не твое дело. Спи дальше.

Он добрался до своей комнаты, разделся и лег в постель. Ему было очень холодно.

Когда Кройд снова проснулся, оконные стекла затянулись инеем. Выглянув на улицу, он увидел свинцовое небо и покрытую снегом землю. Его лежащая на подоконнике ладонь с короткими толстыми пальцами выглядела широкой и смуглой.

Осмотрев себя в ванной, Кренсон обнаружил, что его рост примерно пять с половиной футов, телосложение мощное, волосы и глаза темные, а по ногам спереди, по внешней стороне рук, по плечам, спине и шее тянутся похожие на шрамы складки. Еще через пятнадцать минут он узнал, что может повысить температуру руки до такой точки, при которой вспыхивает зажатое в ней полотенце. Затем выяснилось, что у него появилась способность излучать тепло всей поверхностью тела и даже светиться; жаль только, что он одной ногой прожег дыру в линолеуме, а другой – в коврике.

На этот раз на кухне оказалось много еды, и мальчик больше часа непрерывно жевал, пока не утолил голод. Он надел спортивные брюки и куртку, размышляя над тем, что придется держать наготове самую разнообразную одежду, если каждый раз после сна его тело будет изменяться.

На этот раз ему уже не нужно было добывать провизию. После распыления вируса погибли очень многие, и на местных складах образовался огромный избыток продовольствия. Магазины снова открылись, и торговля шла как обычно.

Мать проводила большую часть времени в церкви, а Карл и Клодия учились – школа опять заработала. Кройд знал, что сам он не вернется в школу. У них все еще оставался приличный запас денег, но, вспомнив, что на этот раз он проспал на девять дней дольше, чем в первый, Кройд решил, что неплохо бы иметь под рукой побольше наличных. Интересно, можно ли раскалить ладонь до такой температуры, чтобы прожечь стальную дверцу сейфа? В прошлый раз ему с огромным трудом удалось вскрыть сейф – он чуть было вообще не бросил эту затею, а ведь Бентли уверял его, что это просто «жестянка».

Кройд вышел из дома и потренировался на куске водопроводной трубы.

Он попытался тщательно спланировать операцию, но ошибся в расчетах. Пришлось вскрыть за неделю восемь сейфов, прежде чем набралась достаточная сумма. В большинстве сейфов оказались бумаги. И еще он знал, что каждый раз включался сигнал тревоги, и от этого нервничал; оставалось только надеяться, что за время сна отпечатки его пальцев тоже изменились.

Дни бежали быстрее, чем хотелось бы Кройду. Он приобрел обширный гардероб на все случаи жизни. По ночам бродил по городу, наблюдал за оставшимися следами разрушений и за успехами ремонтных бригад. Узнавал новости о том, что произошло за это время в городе и во всем мире. Нетрудно поверить в пришельцев из космоса, когда на себе ощущаешь результаты воздействия их вируса.

Как-то он спросил у человека с черепом, вытянутым, как патрон, и с перепончатыми пальцами рук, где можно найти доктора Тахиона. Человек дал ему адрес и номер телефона. Кренсон носил листок в бумажнике, но не звонил и не шел туда. Вдруг доктор обследует его, скажет, что это легко исправить, и вылечит? В данный момент никто из его семьи не способен заработать на жизнь.