Текст книги "Милосердие (СИ)"

Автор книги: Джордж Ренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ренко Джордж
Милосердие

– Мари, девочка, не рано ли ты по сторонам глазками стреляешь?

– Тетя Эмма, ты все время забываешь, что я все-таки не обычная девочка, а морфинированная.

– Нет, никогда наверное уже к этим ньюкам не привыкну. Ну ладно, одно дело – ускоренное развитие интеллекта, это я могу понять. Но интенсификация ускоренного созревания всего организма? Кому это надо, чтобы девочки твоего возраста уже мужиками интересовались?

– Слушай, тетушка, ты же современная женщина, и совсем не старушка еще.

– Знаешь что, милая, давай-ка, отучайся меня тетушкой называть. А то еще при людях невзначай ляпнешь. Какая я тебе тетушка? Всего-то на двенадцать лет тебя старше.

– Да чего ты переживаешь-то? Если кто и услышит, так посмеется только и всё. Ты же совсем как девочка выглядишь. Только что попка аппетитная, а сисечки только на размерчик больше моих.

– Ну, ты и вредина малолетняя! Малявка еще, сиськами меряться.

– А чего мне меряться-то? Мне и так хорошо. Не в сиськах счастье, а в мультиоргазме. А ты свои не хотела бы подрастить? Размерчика на два – совсем как кинозвезда была бы. От поклонников отбоя бы не было.

– Отстань с глупостями. И так не жалуюсь, более чем достаточно.

– Да уж, не сомневаюсь. Вон и сейчас половина дядек на тебя косятся. А другая половина – стесняются.

– Ладно тебе. Вон тут тёток симпатичных сколько, хватай – не хочу.

– Слушай, ты чего это, скромничаешь или кокетничаешь? Тётки эти все выглядят как вульгарные провинциалки. А ты хоть и стараешься консервативно одеваться, все равно в сто раз сексуальней их выглядишь. Соблазн из тебя на пол-километра так и прет.

– Так, Манюня, давай-ка сменим пластинку. По уму-то ты ведь уже взрослая девочка, давай о чем-нибудь умном поговорим.

– А что значит – "сменим пластинку"? Какую пластинку-то? – Мари громко потянула остатки коктейля через соломинку и число заинтересованных мужских взглядов, обращенных на симпатичных девчушек, немедленно удвоилось.

– Ты это специально? – Эмма нахмурилась.

– А как же, – противная девчонка хитро прищурилась. – Вот только тот, кому это предназначалось, почему-то совсем не отреагировал.

– Это который же? – удивилась Эмма.

– А вон, в углу сидит, справа от тебя.

– Ты в своем уме? Во-первых, он тебе в дедушки годится, и во-вторых, сколько я его здесь вижу, он никогда ни на кого вообще внимания не обращает. И взгляд у него такой, как будто он сквозь тебя смотрит, а ты прозрачная.

– Я заметила, что он очень необычный. Виски совсем седые, а тело как у борца-профессионала. Я таких никогда еще не видела.

– А у меня такое ощущение, что он как-будто в прозрачном, но очень твердом коконе от окружающего мира замкнулся и весь в себя ушел. И взгляд у него какой-то не странный даже, а просто страшный. Вот уж с кем не хотелось бы мне познакомиться.

– И что, ты никогда его ни с кем не видела? Так и сидит всегда один-одинешенек?

– А ты что, не чувствуешь, как он всех на расстоянии держит? Мне кажется, никому и в голову не придет ближе, чем на два метра к нему приблизиться.

– А я хочу попробовать, – с округлившимися от внезапной решительности глазами сказала Мари.

– Ой, только не это, пожалуйста! – Эмма непроизвольно схватила девчушку за руку. – Может быть он вообще маньяк какой-нибудь.

– Что ты придумываешь? – улыбнулась Мари, – ты же прекрасно знаешь, что все чудаки с мало-мальски выраженными психическими отклонениями давно на учете, и представляющие собой опасность для общества по улицам не разгуливают.

– Ай, может латентный какой-нибудь. Ну его на фиг...

– Ладно, пойду схожу в туалет, – примирительно сказала Мари.

Однако, поднявшись из-за столика и направившись в сторону туалетной комнаты, она резко сменила направление и, подойдя к столику незнакомца, выдвинула стул и нахально уселась напротив него. Мужчина поднял голову и их взгляды встретились. Из глубины его серых глаз на Мари пахнуло таким неземным холодом, от которого ее сердечко непроизвольно судорожно сжалось, но малышка нашла в себе силы не отвести глаз.

– Тебе очень плохо? – после почти минутного тягостного молчания спросила она тихонько.

***

– Ну, вот что, Спарк, ты все-таки соберись и расскажи нам всё по-порядку, что там у вас произошло. Мы понимаем, что память у тебя заблокирована и тебе трудно побороть себя и заставить вспоминать. Но ты же понимаешь, что сделать это необходимо. – Голос Ника звучал мягко и убеждающе. – Мы же должны знать, что с остальной командой. Может быть, надо срочно спасателей посылать?

Спарк молча отрицательно покачал головой.

– Почему не надо, Спарк? Они живы?

В ответ то же самое молчаливое "нет".

– Что, неужели все погибли?

Утвердительный кивок.

– Каким образом, хотя бы, можешь сказать? Кто их убил?

Указательный палец Спарка уперся в собственную грудь.

– Ты? – Глаза Ника расширились от ужаса. – Почему?

– Не было выбора, – с мукой выдавил наконец из себя Спарк.

Ник выразительно взглянул на доктора, присутствовавшего при этом тягостном разговоре. Тот утвердительно кивнул.

– Вот что, Спарк, – произнес медик с успокаивающей интонацией, – я сейчас введу тебе расслабляющее психотропное и ты сможешь взглянуть на всю ситуацию, и на себя в том числе, как бы со стороны. Ты не против?

Спарк никак не отреагировал. Было непонятно даже, понял ли он, что ему говорят. Доктор приставил к шее Спарка инжектор и нажал на рычажок. Спарк вздрогнул и прикрыл глаза.

– Минуты через две-три начнет действовать, – сказал док.

– Спарк, ты меня слышишь? – спросил Ник через пару минут.

– Да, – бесцветным неживым голосом ответил Спарк.

– Расскажи, что произошло, когда вы совершили посадку на Зету?

– Мы сели, как и положено по инструкции, в отдаленном труднодоступном регионе планеты, – бесстрастно, неживым ровным голосом, как примитивный робот первого поколения, начал рассказывать Спарк.

***

Анубис вынырнул из гиперпространства в двадцати миллионах километров от Зеты, развернулся в ее направлении, включил тягу и начал набирать ускорение. Команда постепенно выходила из состояния анабиоза. После полутора месяцев искусственного сна человеческий мозг не сразу включался в привычный рабочий режим. Но спешить было некуда – искусственный интеллект Анубиса самостоятельно оценил метеоритную обстановку, рассчитал траекторию и двигался к цели в оптимальном режиме.

Часа через полтора, когда вся команда приняла душ, переоделась и собралась в кают-компании, командир экспедиции капитан Эйк Стэнли объявил, что пришло время ввести присутствующих в курс дела.

– Все вы прошли предварительное собеседование, и вам хорошо известно, куда мы летим, и зачем. Но те, кто готовил вас к этому заданию, не сказали вам самого главного. Не потому, что хотели что-то от вас утаить, а потому, что сами знакомы с проблемой только теоретически, с чужих слов. Они прочитали кучу отчетов, проинтервьюировали десятки участников экспедиций, подобных нашей, но сами ни в одной из них не участвовали. И поэтому плохо представляют себе, с чем вам, возможно, придется столкнуться.

У меня это четвертая миссия подобного рода, но и я, к сожалению, не имею ни малейшего представления о том, что ждет нас на этой планете. Каждый раз приходится сталкиваться с чем-то совершенно неожиданным, непонятным и для представителей нашей цивилизации просто необъяснимым. Хотя, казалось бы, мы имеем дело с такими же людьми, как и мы сами. С социумами, отпочковавшимися от одной цивилизации.

Дело в том, что эти анклавы в течение довольно долгого времени развивались самостоятельно, не имея никаких контактов с основными человеческими популяциями. На первый взгляд может показаться, что за каких-то сто – сто двадцать лет больших изменений в устройстве общества, его морали и психологии составляющих его индивидуумов произойти не может. Вернее, не должно. Но это не так.

Подумайте, ведь даже основные планетарные сообщества, несмотря на постоянные культурные, научные и экономические контакты, на протяжении последнего столетия непрерывно находились на грани военных конфликтов. И преодолеть эти разногласия удалось лишь совсем недавно. После чего и стали возможными экспедиции, подобные нашей, к периферийным планетам, о которых из-за собственных неурядиц мы вынуждены были забыть более чем на сто лет.

Беда в том, что это не было запланировано, но так уж случилось. Относительно небольшие группы первопроходцев, не более двух-трех сотен человек, вынуждены были выживать и обустраиваться в совершенно непривычных, зачастую враждебных для человека условиях. Поэтому происходила неизбежная деградация, как в научно-техническом, так и в социально-культурном плане.

Я не буду рассказывать вам о тех извращениях в общественном устройстве и индивидуальной психологии, с которыми пришлось столкнуться мне и моим товарищам в предыдущих контактах с цивилизациями пионеров-первопроходцев. Не буду потому, что все они были совершенно непохожи друг на друга.

Поэтому у вас, в ваших представлениях, не должно быть никаких стереотипов. Нам предстоит встретиться с чем-то совершенно новым, неведомым, возможно опасным. Внешнее сходство и, может быть, даже сходство языковое, не должно усыпить вашу бдительность. Мы должны исходить из того, что наша миссия предельно рискованна. Мы для этих первопоселенцев – чужаки. Возможно – нежелательные, представляющие угрозу устоявшимся в их обществе нормам.

Ничего более конкретного я вам сказать не могу. Да, наше снаряжение наверняка намного превосходит их самые смелые фантазии. По своему уровню развития для нас они будут выглядеть дикарями. Но имейте в виду, что наше техническое превосходство не делает нас неуязвимыми. Дикари могут оказаться неимоверно хитрыми. Возможно, они постараются обмануть нас напускной простотой и открытостью. Будет просто замечательно, если это в конце-концов окажется правдой. Но предупреждаю – до тех пор, пока мы все, в полном составе, не соберемся снова на Анубисе и не окажемся в полной безопасности, не верьте ни единому слову аборигенов, и ни на секунду не теряйте контроля над ситуацией.

Помните инструкции, полученные вами во время подготовки к экспедиции. Самая главная из них: "ни при каких условиях не оставаться одному, без прикрытия. Минимальный размер группы – тройка". И второе: "если ваш товарищ оказался в безвыходной ситуации, и вы не в состоянии ему помочь – каждый из вас должен быть готов проявить в отношении к нему последнее милосердие". То есть – мгновенная и безболезненная смерть. Очень надеюсь, что до этого не дойдет.

– Простите, Эйк, – Синди Крэнтон, как школьница, подняла руку. – Почему вы думаете, что переселенцы обязательно должны деградировать и одичать? Могут же цивилизованные люди остаться людьми?

– Я не ученый, не социолог, и не психолог, – ответил капитан. – Однако опыт всех трех моих предыдущих подобных контактов однозначно свидетельствует об обратном. Проблема в том, что нам придется иметь дело не с теми, кто переселился на Зету, а с их потомками в третьем, четвертом, пятом поколении. Вы же знаете, что были и другие экспедиции, подобные нашей, и все они обнаружили общества с признаками глубокой социальной деградации. А Зета, расположенная далеко на отшибе, осталась вне поля зрения цивилизации на целых сто двадцать восемь лет. Это срок значительно больший, чем во всех остальных случаях. А вот причины этого явления, я думаю, лучше меня сможет объяснить доктор Дэвис.

– Видите ли, – с горькой усмешкой проговорил Роберт Дэвис, экспедиционный врач, второй специальностью которого была социопсихология, – все мы потомки обезьян. В обезьяньем качестве наши предки жили миллионы лет, сотни тысяч лет длился неолит, каменный век. А в более-менее цивилизованном состоянии человечество существует всего-навсего несколько столетий.

Да и то, как свидетельствует наша недавняя история, даже выйдя в космос и освоив межзвездные перелеты, эгоистичную обезьянью природу отдельным представителям нашего вида подавить удается с большим трудом. Что и приводит к глобальным конфликтам между миллиардными сообществами. Выясняется, что цивилизованность, которой homo так привыкли гордиться, лишь тоненькая внешняя шелуха, под которой кипят и бушуют вполне обезьяньи эмоции.

И когда небольшая группа людей оказывается на длительный срок отрезанной от остального человечества, да еще в условиях напряженной борьбы за выживание, в ней обязательно найдутся несколько так называемых альфа-особей, с которых цивилизационная шелуха слетает в момент, и берет верх их обезьянья сущность. Они и начинают перекраивать общественное устройство под себя, причем с неизменным успехом.

***

Выдержка из бортового журнала Анубиса.

Зета – землеподобная планета, расположенная на расстоянии 1.6 астрономических единиц от своей звезды, (NGSC2873, спектральный класс F3V, расстояние от Солнечной системы 46820 световых лет), радиус примерно равен 6100 километров (0.96 Земного), масса 1.43 земных, возраст примерно 3.8 миллиарда лет. 82% поверхности покрыта океаном. Средняя плотность выше земной и составляет 7,3 грамм на кубический сантиметр. Это объясняется наличием массивного железного ядра планеты, по размеру значительно превышающего земное. Суша состоит из пяти больших островов, три из которых не имеют благоприятных условий для поддержания жизни. Два расположены в полярных областях и покрыты ледниками, температура воздуха над ними не поднимается выше минус 38 градусов цельсия. Еще один остров, имеющий вулканическую природу, расположен в Южном полушарии, вблизи экватора. Толщина коры в этом регионе минимальна, и жидкая лава постоянно изливается на поверхность сквозь несколько отверстий диаметром до двух километров, благодаря чему извержение происходит относительно спокойно, без взрывов и выбросов вулканического пепла. Только два острова, размером 7,2 миллиона километров (примерно с Австралию) и 620 тысяч километров (чуть больше Мадагаскара), расположенные немного севернее экватора, пригодны для жизни. Средняя годовая температура воздуха большого острова 4,2 градуса цельсия, малого, расположенного дальше от экватора, минус 0,2 градуса. Разница между летними и зимними температурами не превышает 15-20 градусов из-за большого угла наклона оси вращения планеты к плоскости орбиты и составляющего 82 градуса. Жизнь на планете представлена в основном крупными ракообразными, населяющими обширные мелководья, и покрытыми густой шерстью млекопитающими, растительноядными и хищниками. Небольшого размера земноводных всего несколько видов, что объясняется суровыми погодными условиями.

***

Анубис совершил посадку в северной части большого острова, отделенного от основной территории высокой горной грядой. На небольшом антиграве почти вся команда, за исключением оставшегося на корабле Спарка, перелетела к единственному, напоминавшему при взгляде с орбиты город, скоплению двух– и трехэтажных зданий, расположенных в правильном геометрическом порядке на берегу океана.

Космонавты спустились по короткой лесенке на покрытую фиолетовыми цветами лужайку, и капитан Стэнли на всякий случай, во избежание непредвиденных ситуаций, включил защитное поле летательного аппарата. Местное лето было довольно прохладным. Свежий бриз со стороны океана приятно бодрил. Приведя в действие индивидуальные защитные поля, вся группа двинулась в направлении города.

Совершенно безлюдными улицы не выглядели, время от времени вдалеке были видны человеческие фигуры, которые, однако, при приближении пришельцев, поспешно исчезали.

– Похоже, что излишним любопытством местный народец не отличается, – заметил доктор Дэвис.

– Что ж, пойдемте к одному из самых больших строений и постучимся, – предложил капитан.

Поселение выглядело ухоженным, мощеные каменной плиткой улицы чисто подметены, и если бы не унылый серый цвет домиков, было бы похоже на один из земных приморских городков.

Подойдя к возвышавшемуся над соседними плоскими одноэтажками двухэтажному зданию, Эйк громко постучал в потемневшую от времени солидную некрашеную деревянную дверь. Через пару минут в глубине дома послышались шаги, и вскоре в дверном проеме возникла фигура человека среднего роста, черноволосого, со смуглым лицом, главным украшением которого был солидных размеров нос с горбинкой. Его одежда состояла из простого покроя штанов и свободной рубахи, сшитых из серой ткани, напоминавшей льняную.

– Вы кто такие? – со странным тяжелым акцентом спросил на английском пораженный увиденным абориген.

– Мы представители Содружества Независимых Цивилизаций, прибыли на вашу планету с целью установления давно утраченного с вами контакта.

Мужчина с удивлением рассматривал одетых в никогда не виданные им облегающие костюмы из эластичного серебристого материала и явно не понимал смысла сказанного.

– Проводите нас к вашему руководству, – предложил капитан Стэнли.

– К кому? – опять не понял туземец.

– К начальству, правительству, представителям власти, хозяевам, – попытался растолковать Эйк.

– А, власти, власти, – дошло наконец до явно не блиставшего интеллектом местного. – Идемте, поищем власти.

Обойдя вместе с туповатым аборигеном несколько домов поблизости, удалось собрать еще пятерых местных, внешне похожих на первого, но явно более смышленых. Во всяком случае английский они понимали немного лучше. Один из них, сообразивший, кажется, кто такие пришельцы и чего они хотят, проводил всех в длинный одноэтажный дом со множеством комнат, похожий на захудалый провинциальный мотель, и предложил гостям располагаться.

– Сейчас распоряжусь насчет ужина, – предложил он необычным посетителям, но те, следуя инструкции, категорически отказались.

– Сегодня-то уже поздно, – сказал коротышка, игравший роль радушного хозяина, – вы отдыхайте, а завтра с утра соберем почтенных старейшин и спокойно обо всем поговорим.

На том и порешили.

Собравшись в самой большой комнате с двумя примитивными деревянными кроватями, группа устроила обсуждение первой фазы контакта.

– Вам, наверное, кажется, что деградировавшее местное население настолько отупело, что не понимает всей важности нашего здесь появления, – обратился к группе капитан Стэнли. – Уверяю вас, что первое впечатление может оказаться обманчивым. Эти существа могут быть умственно отсталыми и безграмотными, но в то же время очень хитрыми и коварными. Прошу всех по-очереди поделиться своими наблюдениями и, если таковые появились, подозрениями.

– Мне показалось странным не просто отсутствие любопытства у местных жителей, но даже, кажется, страх перед неизвестными людьми. Вы заметили, как они моментально исчезали, заметив нас издали?

– Да и выглядели они, кажется, не так, как эти шестеро, спокойно вступившие с нами в контакт, – задумчиво сказала Синди. – Я их толком разглядеть не успела, но мне показалось, что те, пугливые, были бледными и светловолосыми.

– Так и есть, – подтвердил огромный, как медведь, Джим Перкинс, чья роль в группе заключалась в обеспечении безопасности остальных. – И тощенькие они какие-то все были. А эти, чернявые, ничего себе так, упитанные. И ведут себя довольно уверенно.

– В социальной иерархии местного общества нам еще предстоит разобраться, – заметил доктор Дэвис. – Возможно, здесь действительно сосуществуют два непохожих друг на друга человеческих подвида. Непонятно только, откуда могла взяться такая генетическая разница? Насколько мне известно из исторических отчетов, на Зету был отправлен только один корабль с переселенцами, и вряд ли на нем могли находиться представители настолько разных народов. В те времена это было не принято.

– Что ж, надеюсь, завтра мы получим ответы на большинство наших вопросов, – подвел черту Эйк. – Еще раз напоминаю всем – будьте предельно внимательны, отмечайте всё, даже самые малозначительные на первый взгляд детали. Дьявол, как известно, всегда в них и кроется. На всякий случай перед сном обязательно всем включить индивидуальные системы предупреждения об опасности.

В это же время восемь местных главарей с тревогой обсуждали неожиданное появление пришельцев из космоса.

– Ну, вот и дождались, – сказал самый старый из них. – Вы что, думали, что о нас забудут навсегда? Рано или поздно это должно было случиться. Надо немедленно решать, что делать, чтобы нас оставили в покое.

– Ну и что тут думать? – ответил ему сидевший напротив довольно молодой, но уже обрюзгший толстяк, – Варианта два: попробовать обмануть их, изобразив нашу жизнь здесь первобытным райским уголком, а если не прокатит, то не дать им уйти. Возможно, пару десятков лет таким образом и выиграем до следующего посещения.

– Согласен, попробовать замылить им глаза стоит, – согласился первый, – хотя сделать это будет непросто, да и на успех, я думаю, особенно рассчитывать не приходится. Не такие они дураки, да и кто их знает, какой они там новой хрени наизобретали за то время, пока мы здесь жили в свое удовольствие, не особенно напрягаясь. Поэтому и ко второму варианту действий надо начинать готовиться сразу же.

– Да, вот только справиться с ними будет, пожалуй, непросто. – констатировал сидевший рядом со стариком молодой крепыш с хищным взглядом. – Заметили, как они уверенно держатся? Защита у них, должно быть, предусмотрена неслабая.

– Вот на этой их самоуверенности и надо сыграть, – сказал старик. – А как это сделать, ты и подумай. А потом мне расскажешь, вместе обмозгуем. А пока надо подготовиться к завтрашнему представлению. Двух-трех актеров из бледных можешь организовать? – обратился он к своему соседу слева, невысокого роста толстячку с солидным брюшком.

– Какова должна быть их роль? – осведомился тот.

– Они будут представлять собой равных с нами управителей. Выглядеть солидно, вести себя напыщенно, говорить мало и невразумительно. Чтобы всё выглядело так, как будто бледные нам ровня и все счастливы.

– Неплохо придумано, – согласился собеседник. – И девок штук пять-шесть смазливеньких, пусть радость изображают.

– Остальные помогут тебе массовку подобрать соответствующую, чтобы выглядели довольно и счастливо. Ну, и бойцами нашими их разбавьте, чтобы все под постоянным наблюдением были и старались как следует. Давайте, приступайте, времени не так уж много до завтра.

***

Наутро гостей встречали уже по-другому. Вдоль улицы, по которой двое туземцев-распорядителей вели пришельцев к зданию, игравшему по всей видимости роль ратуши, стояли улыбающиеся миловидные блондинки с букетиками фиолетовых цветов в руках, которыми они приветливо размахивали, приветствуя невиданную процессию. Было видно, что местная знать сориентировалась и до нее дошла наконец вся важность неожиданного визита из глубины галактических далей.

От специально приготовленного угощения гости, как и вчера вечером, отказались, и были приглашены в довольно обширное по местным меркам помещение с двумя рядами деревянных стульев, поставленных лицом друг к другу. Усадив визитеров с одной стороны, хозяева уселись напротив, и самый пожилой из них, с редкими седыми волосами на голове и морщинами вокруг глаз поинтересовался, о чем уважаемые путешественники хотели бы узнать в первую очередь.

– Принимая во внимание тот факт, что с вами не было никакой связи в течение долгого времени, не могли бы вы вкратце рассказать нам, как вы жили на этой планете с самого момента прибытия сюда, и как вы живете в настоящее время? – начал беседу Роберт Дэвис.

Было видно, как хозяева напряженно вслушиваются в его слова, с трудом улавливая смысл длинных придаточных предложений. Но окончание фразы, кажется, было понято правильно, потому что старик начал отвечать, хотя и примитивными отрывистыми предложениями на убогом английском языке.

– Наши предки прибыли давно. Сюда. Было опасно. Они не знали как здесь. Но выжили. Жить можно. Часто холодно. Рожь растет. Лён. Здешние растения полезные есть. Польза от большой воды есть. Большая. Раки большие водятся. Их есть можно. Рыбы тоже. Предки кроликов с собой привезли. Фермы есть у нас. Здесь и свои животные есть. Небольшие. Мех, кожа. Мясо есть можно.

Доктор с капитаном переглянулись, понимая, что многого из собеседников при таком уровне общения не вытянешь.

– Скажите, а почему люди здесь такие разные? – спросила Синди, когда старик замолчал. – Одни темные с черными волосами, – она для наглядности провела рукой по своим волосам, – а другие светлые?

– Светлые прилетели потом. Много позже. Их планета взорвалась. Они спасались. Мы их приняли. Теперь живем вместе. Дружно.

– Можете показать нам ваши поля, фермы? – поинтересовался Эйк. – Лодки. Как вы раков ловите?

– Да, да. Пойдемте. Смотрите.

Весь день визитеры осматривали окрестные поля, посетили кроличью ферму и хозяйство по разведению местных животных, похожих на помесь бобров с морскими свинками, только большего размера. К вечеру вышли на большой лодке в море и с помощью местных рыбаков-блондинов выловили двух огромных ракообразных, килограммов по двенадцать каждый.

– Молодые, совсем маленькие, – прокомментировал один из рыбаков.

На закате сварили добычу на пляже в морской воде и с удовольствием поужинали не питательной смесью из захваченных с собой с корабля тюбиков, а настоящим свежим крабьим мясом.

После возвращения в гостиницу капитан предложил обменяться сделанными за день наблюдениями.

– Мне показалось, что наши хозяева прикидываются более тупыми, чем они есть на самом деле, – первым высказался доктор Дэвис. – Речь какая-то нарочито упрощенная. А это значит, что, возможно, им есть что скрывать.

– А ты что, рассчитывал на полную искренность с самого начала? – усмехнулся Эйк. – Так не бывает.

– И рыбаки вели себя как-то неестественно, вы не заметили? – продолжал Роберт. – А брюнет, который с нами в лодке в море выходил, вообще пальцем не пошевелил, как будто надзирателем над светлыми был.

– Я тоже это заметила, – сказала Синди. – И девушки с цветочками утром как-то театрально радость изображали. У меня такое впечатление, что перед нами какой-то спектакль разыгрывают.

– А ты, Джим, что думаешь? – спросил капитан.

– Брюнеты ведут себя, как военизированная охрана. На светлых как на скот смотрят, – ответил тот. – Хотя и пытаются это скрыть. Только получается плохо. Привычка, видно.

– Похоже, что перед нами типичное тоталитарное общество, – констатировал капитан Эйк. – Во всех моих предыдущих экспедициях было нечто похожее, где-то более ярко выражено, где-то менее. Если это так, то нам надо быть вдвойне осмотрительнее. Возможно, что здешним хозяевам совсем не захочется возвращаться к цивилизации. Их такая жизнь может вполне устраивать. А мы в таком случае являемся весьма нежелательными гостями. Поэтому ночью тревожную сигнализацию не выключать, а днем – защитное поле. А пока – отбой.

***

Следующий день был посвящен знакомству с местным металлургическим предприятием. Крупных домашних животных на Зете не было, поэтому пришлось совершить довольно длительную пешую прогулку. Железо добывалось открытым способом – на поверхность выходила не просто богатая железом руда, а жила практически чистого железа. Его даже не надо было плавить, достаточно было выковывать из раскаленного докрасна куска инструмент нужной формы и обогащать его поверхность углеродом, погружая в угольную пыль. Занимались этим трудоемким ремеслом, конечно же, кузнецы-блондины.

Оборудование в "кузнечном цеху" было примитивное, а о технике безопасности, похоже, никто из местных мастеров не имел ни малейшего понятия. В земле были прорыты глубокие ущелья, в разных местах образовались пещеры, кое-как укрепленные бревнами с изъеденной насекомыми корой. Производство было похоже на муравейник: туда-сюда сновали подносчики древесного угля, бледные худые рабочие раздували ручными мехами пламя в примитивных, сложенных из необработанного камня печах, звенели десятки молотков по неправильной формы наковальням. Смуглых черноволосых аборигенов не было видно вообще, не считая двоих сопровождающих группу пришельцев. В воздухе летала гарь, оседавшая на лица и одежду людей. Приставленные к гостям экскурсоводы-брюнеты недовольно кривились и время от времени спрашивали своих подопечных, не надоело ли им дышать этой копотью и не пора ли подняться на свежий воздух.

Вдруг сверху, с края оврага сорвался огромный валун объемом чуть ли не с кубометр, и со страшным глухим стуком врезался в утрамбованную почву прямо у ног отошедшего в сторону Джима Перкинса, чуть-чуть не убив его. Работа как по команде прекратилась, люди замерли. Двое сопровождающих, сказав, что если гости хотят и дальше осматривать производство, то пусть остаются, а они подождут их наверху.

– Камень летел прямо мне на голову, – шепнул Джим Эйку. – Если бы не защитное поле, отклонившее траекторию его падения, ты бы сейчас разговаривал с лепешкой.

Капитан подозрительно осмотрел верхние края расщелины, но никакого движения не заметил.

В это время отставший от друзей доктор Дэвис увидел, что старый человек с лицом, покрытым глубокими морщинами, делает ему приглашающие знаки из пещеры с низкими сводами. Тронув за руку стоявшую неподалеку Синди, Роберт шепнул ей, что отстанет ненадолго от группы и что не надо делать из этого шума. Синди кивнула и присоединилась к Джиму с Эйком.

– Слушайте и не перебивайте, у нас совсем мало времени, – торопливо заговорил старичок на вполне приличном английском, когда они скрылись за земляным выступом и оказались в почти полной темноте. – То, что я скажу вам, очень важно. Я ждал этого момента всю жизнь. Вам всем грозит страшная опасность. Не верьте ни одному слову черноголовых, их цель – не выпустить вас с нашей планеты живыми. Здесь царит такое страшное рабство, которое не могло бы присниться вам в самом страшном сне.

Первые сорок два года на этой планете наши предки приспосабливались жить в новых условиях, и это у них неплохо получалось. Но потом здесь появились эти, называли себя беженцами от несправедливости, жаловались на судьбу и просили принять и приютить их. Улететь отсюда они не могли, на их корабле кончились запасы энергии, да и управлять им они не умели. Те, кто выгнал их из своего мира, дали им билет в один конец, не зная, судя по всему, что эта планета уже заселена. Деваться им было некуда, поэтому их приняли как полноправных членов общины. Наши предки рассчитывали таким образом разнообразить генофонд популяции и предотвратить вырождение, которое неизбежно начало бы ощущаться через семь-восемь поколений.

Но пришельцы сумели хитростью и невероятной жестокостью всего через несколько лет захватить власть, сделать наших предков рабами и заставить работать на себя. Вначале наши пытались сопротивляться, но эти попытки были разрознены и потерпели поражение. У черноголовых было с собой оружие, которого не было у наших. Они устраивали показательные казни, развозили жителей восставшей против них деревни по другим общинам и подвергали их долгим мучительным пыткам на глазах у местных жителей, стараясь запугать их.