Текст книги "Экзамены Икена"

Автор книги: Джонко Он

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

***

Я обещал Шикаши никому не разглашать подробностей расследования, и одновременно обещал Пупулису рассказывать ему все интересные детали. Я мог бы выйти из положения и подождать с визитом к старейшине, но мне позарез нужен был его совет. А советы он давал взамен на интересные сплетни. Все-таки я пошел к Пупулису, и рассказал ему все. За исключением того, что с меня взяли слово не рассказывать.

Выходит, что дилемму я решил просто: не сдержал свое слово. Да, я знаю, что в старинных легендах положительный герой непременно держит свое слово даже перед негодяем, а уж Шикаши и Пупулис на роли негодяев никак не тянули. Да, я знаю, что такого рода слабости допустимы только для второстепенных персонажей, а герой держит слово до конца – даже рискуя своей жизнью и жизнями друзей. Опять же, тут речь не идет о риске для жизни. Да. Выходит, я никак не тяну на положительного героя легенды, воспетого бардами. Нет, Эйо Икен – всего лишь реальный человек со своими слабостями и недостатками. Могу лишь надеяться, что я ближе к "светлой" стороне. В общем, слово свое я тогда не сдержал, и хватит об этом.

Пупулис был весьма доволен моим отчетом и жаждал узнать, как будут развиваться события дальше, и поймают ли убийцу. Он признался:

– Будь я помоложе, я непременно постарался бы поучаствовать в этой авантюре, а теперь мне остается только завидовать тебе и развлекаться, слушая твой рассказ.

Старейшина скептически отнесся к моим мечтам ускорить действия Невзрачного Душегуба и предложил лучше замедлить действия бюрократии Школы.

– Мне ужасно хочется узнать, чем все кончится… так что я помогу тебе. Поговорю с кем надо и устрою небольшую волокиту. Этим не спасешь твою репутацию, но, по крайней мере, я добьюсь для тебя отсрочки. Дай-ка мне один из новых твоих амулетов. Это поможет мне создать иллюзию, того, что ты встал на путь исправления, – попросил Пупулис. Его ехидная кривая усмешка вполне ясно говорила о том, что в мое "исправление" он не верит ни на грош.

На старейшину надейся, а сам не плошай. Опасаясь, что у него может что-нибудь не получиться, я все-таки не расставался с идеей спровоцировать убийцу на более поспешные действия. Интересно, а не хочет ли сам Шикаши сократить ожидание? Оказалось, что у него уже созрела идея.

– Объявить о внезапном отъезде Саамы Ирвис. Вот, что надо сделать! Невзрачный Душегуб вынужден будет ускорить свои действия, или ему придется отступить от своей стратегии. Я понимаю, почему ты хочешь поймать Невзрачного поскорее, но мне это тоже выгодно: убийца, который вынужден торопиться, может сделать лишнюю ошибку или две, и упростить мне задачу.

Хорошая идея, но меня в ней очень беспокоил один момент:

– А вдруг Невзрачный просто откажется от покушения? В конце концов, он ведь может решить, что раз уж очередная жертва ускользнула, то пора перейти ко второму этапу.

– Я и об этом уже подумал, – ответил сыщик. – Мы используем бардов. Видишь ли, во все времена барды были союзниками преступного мира.

– То есть как это!? – опешил я – Ведь всем известно, что они в своих песнях и баснях проклинают мерзавцев и восхваляют героев!?

Шикаши рассмеялся и снисходительно похлопал меня по плечу:

– Только твоя молодость оправдывает подобную наивность. Меньше смотри на то, что лежит на поверхности. Проклятия в адрес бандитов и славословия в адрес стражи – это, как говорится, всего лишь пена и блики на поверхности омута. А что в глубине? А там то, к чему ведут все эти песни и басни. А ведут они к тому, что имена преступников оказываются столь же прославлены, сколь и имена героев. К тому, что люди их больше боятся, и страх помогает бандитам орудовать, запугивать свидетелей. Преувеличения и искажения фактов приводят к тому, что люди рано или поздно обнаруживают обман, а виноватыми почему-то оказываются вовсе не барды, а стража. А сколько раз барды разбалтывали важные секреты расследования? Некоторые из них в самом деле работают на преступников, снабжая их информацией, а многие другие – просто путаются под ногами в самый ответственный момент. Воронье проклятое… склонна к воровству и неравнодушна к падали.

Мне показалось, что Шикаши сам сильно преувеличивает. Но говорил он так яростно и страстно, что я не рискнул возражать и промолчал. Он же рассказал мне о своем плане, о том, как можно использовать болтливость бардов на пользу делу.

[ Танкилла – музыкальный инструмент. Состоит из стальной рамы в форме сильно вытянутого прямоугольника, на которую натянуты три струны. Звук танкиллы очень низкий, громкий и насыщенный обертонами. ]

Кажется, барды уже знали, как к ним относится великий сыщик. К самой гостинице они не приближались, но я несколько раз встречал людей с танкиллами чуть поодаль. На этот раз, выйдя из гостиницы, сыщик как бы невзначай прошел мимо одного из них… тот молча проводил Шикаши таким голодным взглядом, что мне стало его немного жаль. Потом мы прошли мимо другого…

А третий бард голосом, в котором сквозили безнадежные интонации, все-таки осмелился спросить:

– Великий Шикаши, как идет расследование?

Шикаши сделал вид, что раздражен, но все-таки соизволил ответить:

– Расследование идет нормально. Преступник, кажется, совсем не так опасен, как говорят.

Назревала сенсация. Я заметил, как два других барда, увидев, что сыщик остановился поговорить с их коллегой, резвой трусцой устремились к нам. В далеке виднелось еще две бегущие фигуры, но на таком расстоянии я не мог понять, что у них в руках – танкилла или посох. Меня это позабавило: вот уж и правда похоже на слетающихся ворон.

– Но как же – столько покушений… – не скрывал своего удивления бард.

– Покушений много, это верно, – подтвердил сыщик. Однако количество – это все, чем может похвастаться Невзрачный Убийца.

Посмотрите: каждое покушение он готовит по неделе, а то и больше. И сравните это с наемниками времен Гильдии Убийц. Те вполне могли при необходимости подготовить и совершить убийство дня за два, ну три. Невзрачный на это не способен – не тот уровень.

Шикаши откровенно лукавил: одно дело подготовить убийство, имея за спиной поддержку целой Гильдии, другое – сработать в одиночку. Но барды в таких тонкостях не разбирались.

Два других барда как раз успели добежать, чтобы услышать эти слова. Сыщик ответил еще на пару вопросов, после чего в обычной своей манере сказал бардам, чтобы проваливали.

Вечером, когда я возвращался домой я услышал какого-то барда, который декламировал новости. Свою речь он перемежал тяжелыми диссонирующими аккордами танкиллы, которые призваны были создать соответствующую атмосферу напряженности и дать барду перевести дух между длинными фразами. Он кричал, будто сыщик Шикаши заявил, что Невзрачный Душегуб не идет ни в какое сравнение со старыми убийцами Гильдии, назвал его тугодумом… – и дальше в таком роде. Я постоял, послушал. Бард кое-что приврал, но не настолько, чтобы испортить замысел сыщика. После криминальных новостей пошли спортивные и светские, и там то бард упомянул, что знаменитая актриса и певица Саама Ирвис внезапно решила уехать на гастроли в неизвестном направлении и дает последнее представление через два дня.

Невзрачный Душегуб оказался в своеобразной ловушке. Допустим, позже он захочет рассказать, как обставлял раз за разом охрану, согласно своему табелю о рангах. Тогда его спросят: отчего же он остановился на актрисе? Очевидно от того, что не хватило времени. Если он хочет продемонстрировать, что способен действовать как члены старой Гильдии Убийц, ему придется показать, что при необходимости он может подготовить покушение за пару дней – либо признать, что сильно уступает им в классе. А тогда создать себе нужную репутацию, чтобы привлечь сторонников, будет намного труднее.

Эпизод 4. Невзрачный и неуловимый.

Прошло два дня с тех пор, как сыщик Шикаши бросил вызов Невзрачному Душегубу. Сегодня предстояло узнать, поддался ли убийца на провокацию. Именно сегодня артистка Саама Ирвис давала последнее представление перед отъездом на гастроли. Поначалу предполагалось, что это будет просто инсценировкой, но потом Саама заявила, что не хочет рисковать и в самом деле уедет на время.

Чтобы заручиться помощью артистки, Шикаши пришлось многое ей рассказать. Когда она узнала, что, скорее всего, станет следующей жертвой убийцы, Саама устроила истерику. Она заявила, что немедленно уедет из города как можно дальше. Сыщик объяснил, что убийце ничто не мешает отправиться следом за ней, но вот он со своими людьми никуда уезжать не собирается. Последовала вторая истерика. Тут то Шикаши и объяснил артистке свой план, который состоял в том, чтобы спровоцировать убийцу на поспешные действия и попытаться поймать его, не дав даже приблизиться к своей жертве.

Правда, однако, состояла в том, что весь замысел стоял на хрупком фундаменте, состоящим из догадок и интуиции сыщика. Если все пойдет как надо… Если сыщик угадал мотивы убийцы правильно, и тот в самом деле вознамерился стать главой новой Гильдии Убийц. Если убийца не раскусит замысел Шикаши… кто знает: а вдруг провокация получилась слишком явной? Если Душегуб в самом деле решит показать всем, что способен подготовить покушение за пару дней. Если он и дальше будет следовать своей тактике и подкрадываться к жертве в толпе. Если мои амулеты и стражники, которые их носят, сработают безупречно. Если, если… слишком много "если". Когда я спросил Шикаши, не беспокоит ли его такое количество случайностей, он ответил, что в его профессии по-другому не бывает.

Представление давалось после обеда, а по окончании его должна была пройти традиционная вечеринка с участием артистов. Само собой, пропуск на вечеринку стоил гораздо дороже, чем на представление, и его могли себе позволить только состоятельные граждане. Но Саама находилась тогда на пике своей популярности, так что ожидалось огромное количество гостей – две сотни, а, может быть, и три. В этой толпе легко бы затерялся не только человек, заслуживший прозвище "Невзрачный", но даже импозантный Шикаши.

Сыщик предусмотрел особые меры предосторожности, усилил охрану. Впрочем, из-за серии покушений то же самое сделали многие знатные граждане города, так что это само по себе не должно было насторожить убийцу. Шикаши заметил, что если бы он, наоборот, сократил число бойцов, вот тогда Невзрачный мог бы почуять подвох.

Мы приготовили для убийцы сюрприз. Конечно, речь шла о моих амулетах, позволяющих увидеть оружие под одеждой, но не только. Под куполом театра, где обычно орудовали осветители и иллюзионисты, мы устроили наш штаб. Там прятался сам Шикаши, я и еще двое магов (их звали Иленко и Нит). На всех я заранее набросил заклинание Невидимости, так что сцена и зал были у нас как на ладони, но никто об этом не догадывался. Оттуда мы могли следить за всем происходящим.

В театр вели два главных входа и два черных. Один черный ход наглухо заколотили, но второй мы не решились закрывать. Через него в театр проходили артисты и обслуживающий персонал. Был шанс, что Невзрачный попытается проникнуть внутрь под видом уборщика или кого-то подобного. Мы не могли видеть черный ход с нашей позиции, поэтому там дежурил еще один маг, специалист по стихии снов. Его задачей было послать мне ментальный сигнал в случае тревоги.

Около артистки постоянно находилось пятеро: трое фалангистов и двое магов. Один маг – из стихии снов – тоже служил связным. Второй – тот самый огненный, который охранял вход в гостиницу. У фалангистов тоже были свои специализации: "глаз", "снайпер" и "чудовище". "Глаз" был мастером по заблаговременному обнаружению подозрительных личностей, большой знаток своего дела, хотя… этого знатока уже однажды обвели вокруг пальца. "Снайпер", вооруженный арбалетом, должен был застрелить врага, если тот попытается бежать. Примерно такая же задача была и у огненного мага. Последний ("чудовище") вполне оправдывал название своей роли: это был непомерно мускулистый гигант, который, наверное, легко поднял бы Сааму одним пальцем. Задача любого "чудовища" – прикрывать клиента собой.

Мы ждали…

____________________

Нам доложили, что открылся черный вход. Сейчас через него должна потянуться цепочка артистов, музыкантов, гримеров, осветителей, лотошников, уборщиков, декораторов и прочих. Иленко погрузился в транс, необходимый для Ясновидения. Весь предстоящий вечер он будет незримым глазом «летать» вокруг театра, чтобы обнаружить любую попытку проникнуть в здание через окна или крышу.

Вдруг внутри черепа я почувствовал щекотку – обычный эффект, когда кто-то колдует на тебя Зов. Это маг у черного входа снова вышел на связь.

– Зовет Тинтертон. Все спокойно, большая часть персонала уже вошла. Теперь только изредка подтягиваются опоздавшие.

Открылись главные входы, и стали прибывать зрители. Один за другим они с трудом отворяли двери, снабженные мощными пружинами. А перед дверьми стояли наши люди – стражники в закрытых шлемах. Это Шикаши придумал: все амулеты-линзы, которые мы делали, он маскировал, пряча за одной из глазниц шлема. Ничто не должно вызывать лишних подозрений. Каждый зритель проходил мимо бдительных стражников, после чего открывал двери и отдавал служителю жемчужину с нарисованной на ней руной. Жемчужина служила пропуском на представление. С нашей позиции можно было рассмотреть каждого входящего и лишний раз придирчиво присмотреться к нему. Служитель подносил к очередному зрителю жезл с семицветным символом Школы Магии, который должен был обнаружить запрещенные амулеты. Такие жезлы непросто делать, но Школа продавала их страже почти за бесценок. Начальство Школы находило выгодным пресекать распространение опасных магических вещиц чужими руками. К сожалению, эти жезлы могли распознать далеко не все…

– Здесь все тихо. Ничего подозрительного, – донеслась до меня мысль мага, дежурившего рядом с артисткой.

– Как клиентка? Нервничает? – послал ответную мысль я.

– Да, нервничает, но внешне это совсем незаметно. Артистка! – одобрительно ответил тот.

Все маги снов обладают способностью к эмпатии, и легко обнаруживают скрытые эмоции, ложь, смену настроения. Так что мой ментальный собеседник знал, что говорил. Хорошо, что Саама держится молодцом: не хватало еще ее истерик во время представления.

У правой главной двери возникло шевеление. Страж вошел следом за каким-то зрителем и подозвал коллег. Те взяли человека в оборот и отвели в сторонку.

– Что там происходит? – спросил Шикаши.

В ответ я наложил на него и на себя пару заклинаний, позволяющих слышать и видеть происходящее вдали: пусть сам посмотрит и послушает. Оказалось, что поймали зрителя подозрительным магическим амулетом, который находился во включенном состоянии. Что за амулет, пока неизвестно. Зритель божился, что это лечебный браслет, который ему жизненно необходим, а стражник сомневался: мол, зачем поперся на представление, если настолько болен? Шикаши пожал плечами и безразлично отвернулся.

– Не то. Этот, может быть, и врет, но у него внешность очень запоминающаяся: глаза явно косят. А наш убийца недаром носит кличку "Невзрачный". О!? А зачем ты убрал с меня свою магию? Было бы удобно смотреть и слышать, что происходит у дверей и в зале так, как будто стоишь рядом.

Я пояснил:

– Это были заклинания Дальновидения и Заячьего Уха. К сожалению, против них есть контрзаклинание: Замочная Скважина. Оно позволяет обнаружить подобную слежку, и амулеты с ним стоят очень дешево. Мы можем спугнуть убийцу, если он носит такой.

– Тогда лучше не надо, – с сожалением согласился сыщик. И сразу в нем проснулся профессиональный интерес, – а обычную слежку можно так обнаружить?

– Нет, подобные амулеты реагируют только на магическое подслушивание и подглядывание.

– Только на магическое? – разочарованно протянул Шикаши, – Тогда понятно, почему я не слышал о подобных штуках. Кто же будет нанимать для слежки мага, когда можно за гроши нанять какого-нибудь сорванца?

– Ну в среде магов такое случается, – пояснил я.

Публика рассаживалась. Лоточники сновали между рядами, предлагая сладости и легкие возбуждающие напитки. Приятная музыка донеслась из-за пригорка, возвещая о скором начале представления.

[ Сцена в визанском театре представляет собой деревянный настил, ровный спереди, и поднимающийся кверху позади. Подъем называют пригорком, за ним сидит оркестр, и из-за него выходят артисты. Занавеса нет. ]

Вдоль стен прошел служитель, погружая зал в полумрак. Я немного отвлекся, наблюдая: все-таки магия света – мой конек. Основное освещение в зале и вообще в здании обычное: многочисленные сферические Светила – результат заклинания стихии света. В холодное время года Светила наверняка заменят на горячие Бласты (заклинание стихии огня).

Служитель накрывал каждый шар-Светило полупрозрачным колпаком, что ослабляло его яркость. Тем временем работники под куполом театра зажигали новые Светила, с помощью зеркал направляя их лучи на сцену. Один человек сидел перед забавным приспособлением: это был квадратный щит со множеством зеркалец, которые можно было вертеть в разные стороны. Ловко орудуя механизмом, он направлял световые зайчики, посвечивая разные предметы на сцене.

Вдруг у меня над ухом раздлся голос Шикаши:

– Почему-то мне кажется, что я что-то упустил.

Я мысленно удивился: не поздновато ли он об этом заговорил? Вслух же промычал нечто неопределенное.

– Вот если бы ты был Невзрачным Душеубом, и знал, какая тебе приготовлена ловушка, как бы ты поступил? – огорошил меня сыщик странным вопросом.

– Но он же не знает?!

– Уверен? Не стоит недооценивать противника. Двадцать пять магов вместе с тобой работали над амулетами, сорок стражников обучены, как ими пользоваться. Куча народу присутствовала на твоем экзамене. Утечка информации возможна, хотя бы в форме туманных слухов. Убийца может и сам о чем-то догадываться… Что бы ты сделал на его месте?

– Не пришел бы.

– Предположим, ты бы все-таки пришел. Как бы ты попытался обойти охрану?

– Просто не взял бы оружия. Ударил бы каким-нибудь заклинанием и смылся.

– Нет, нет, помни о том, что Невзрачный – не маг. Иначе бы он, конечно, использовал какое-нибудь боевое заклинание вместо тривиального ножа.

– Ну… тогда, очевидно, нужно оружие. Я бы попросил пронести его кого-нибудь другого. Нанял бы какого-нибудь мерзавца за деньги. Если и поймают, то его, а не меня. А если он пройдет охрану, я потом возьму кинжал у него.

– Этот вариант я предусмотрел. Стражникам сказано, чтобы, увидев оружие, они не нападали сразу, а дали знак, только указав нам на человека и сообщив тип оружия. Мы проследим за его действиями прежде, чем брать.

– Что-то больше ничего не приходит в голову. Магию применять нельзя. Оружие нельзя, по крайней мере не такое, которое делается из твердых материалов. Что-нибудь экзотическое? Удавку? Но человека мгновенно не задушишь, а вокруг стража. Возможно, яд? На вечеринке ведь будут угощения и напитки…

– Тоже предусмотрено. Купил по случаю амулет, распознающий отраву. Все, что будет есть и пить Саама, будет проверяться.

– Значит, и яд отпадает. Но мы исходим из того, что убийца не маг, а что, если он найдет сообщника мага? Скажем, положит кинжал где-то снаружи, потом маг Левитацией перенесет оружие сюда сквозь окно.

– Именно поэтому Иленко и следит за окрестностями театра. Чтобы ничего такого не произошло. Кроме того, несколько стражников дежурят вокруг театра. Все окна контролируются.

– Больше ничего не приходит в голову, – признал я.

– Есть еще парочка вариантов, которые ты упустил: нападение голыми руками и использование в качестве оружия театрального реквизита. Это я тоже учел.

– А как же можно распознать заранее атаку голыми руками?

– О, это как раз просто. Обычный человек не может убить голыми руками мгновенно, и его успеют остановить. А мастера боевых искусств легко узнать по специфической походке, мелким деталям. Движения одних похожи на повадки некоторых животных, другие идут плавно, словно вода течет, у третьих мозоли на руках. Это целая наука, но как раз с этим "глаз" должен справиться, даже я справлюсь. Есть еще идеи?

– Моя фантазия иссякла, – повторил я.

– Вот только мне почему-то кажется, что у Невзрачного фантазия богаче, – пробормотал Шикаши, пристально наблюдая за дверями.

Тем временем представление понемногу началось, хотя главной героини на сцене еще не было. Многие зрители подойдут чуть позже, пропустив эту предварительную часть шоу. Пока что выступали третьеразрядные артисты, которые пытаются создать себе хоть какую-то известность, бесплатно развлекая публику до того, как начнется официальное представление.

[ Город, в котором происходят события, считается самым большим в регионе и в честь этого факта называется Столицей. Он представляет собой город-государство, который экономически доминирует над соседями. ]

Зрители все прибывали. Многие хотели еще раз увидеть любимую актрису перед тем, как она надолго покинет Столицу.

Внизу послышался шум. Наконец-то на сцене появилась любимица публики. Я не был поклонником Саамы Ирвис, ее песни казались мне слишком слащавыми, а театральные постановки – скучными до дремоты. Если уж смотреть, то задарма, как сейчас. Но именно сейчас мне было совершенно не до высокого искусства, все внимание оставалось прикованным к опаздывающим зрителям, которые все еще входили в театр.

Внезапно сыщик поднял руку, привлекая наше внимание.

– Сигнал! У него клинок!

Он указывал на человека, который только что вошел в левую дверь. Я так и не понял, какой же сигнал подала стража сыщику. Надеюсь, что и преступник тоже ничего не заметил.

– Стража дала условный сигнал, означающий, что у него холодное оружие ближнего боя, – сказал Шикаши. – Вероятно, опять кинжал. Невзрачный Душегуб верен себе!

Нит соединил руки, и я увидел, как между ними зажегся крохотный огонек. Огненный Шар. Страшное и почти неотвратимое оружие огненных магов, которое способно поразить жертву даже тогда, когда она убегает или уворачивается. Большой Огненный Шар, сознанный магистром, может разнести целую башню, а эта крошка запросто испепелит человеку шею, мгновенно отделив голову от туловища. Нит ждал только сигнала.

Я обратил внимание, что стражники продолжали внимательно проверять вошедших. Иленко оставался в трансе. И правильно: это мог быть всего лишь отвлекающий маневр, наемник. Кажется, сыщик предусмотрел и такое развитие событий.

Преступник выглядел в самом деле довольно невзрачно, обычно: никаких запоминающихся черт лица или фигуры, скромная прическа, неброская, но приличная одежда, отсутствуют татуировки или рисунки. Он?!

С такой внешностью действительно легко затеряться в толпе. Конечно, минимальная маскировка необходима: можно приклеить фальшивые усы или "родинку", сунуть что-нибудь за щеки – и получится уже другое лицо, но такое же "средненькое" и плохо запоминающееся. Посмотришь на него и не поймешь: тот… или не тот?

Человек спокойно прошел в зал и столь же спокойно занял место во втором ряду. На плече у него висела обычная сумка с какими-то вещами.

– Не пяльтесь на его лицо, – сказал Шикаши. – Можете считать это суеверием, но я много раз убеждался, что некоторые люди чувствуют без всякой магии, когда смотрят им в спину или в лицо. Смотрите на руки, на ноги, на сумку.

У меня возникло сильное искушение процитировать фрагмент лекции "Исчезающе малые проявления магии у немагов", но что-то меня остановило. Может, слегка поумнел?

Подозреваемый сидел и смотрел представление как ни в чем не бывало. Поднимал руки вместе с остальными зрителями, изредка смеялся.

[ Поднятие рук – местный жест, эквивалентный апплодисментам. ]

На таком расстоянии я не мог определить его настоящие эмоции. Когда стало ясно, что подозреваемый не собирается покидать свое место, я сел, закрыл глаза, и попытался войти в транс. Волшебство стихии снов не было моей сильной стороной. Тут нет ничего странного. Подавляющее большинство магов управляют только одной стихией, и тратят на обучение долгие годы. Двух и трехстихийные маги вынуждены тратить вдвое, втрое больше времени или распылять свои силы. Вот и со мной так же: хотя я и мог теоретически управлять тремя стихиями: воздухом, светом и снами, но на деле лучше всего знал стихию света, а из двух других кое-как освоил лишь несколько не самых сложных заклятий: Левитацию, Заячье Ухо из стихии воздуха, а из стихии снов – Зов, Поиск и Эмпатию. Последнее я как раз и собирался применить. По идее, хороший маг снов может улавливать эмоции в пределах прямой видимости, но я уже сказал, что не был хорошим магом снов. Пришлось входить в транс…

Итак, я сел, закрыл глаза и начал мысленно повторять систему мантр все быстрее и быстрее. Постепенно свет, пробивающийся сквозь мои веки, становился все ярче. Вскоре веки стали и вовсе прозрачными, а позади мне почудилось зыбкое розовато-белое нечто, пронизанное пульсирующими алыми нитями – мой мозг. Я не мог видеть его с закрытыми глазами, но воображение услужливо рисовало внутренности и кости черепа. Когда выходишь в астрал, сначала надо избавиться от своих чувств, а потом – от собственного буйного воображения. Постепенно и мозг, и кости черепа тоже стали прозрачными, а потом раз! – и мое тело просто исчезло. Вместе с ним исчезли люди вокруг, стены, небо и пол… все. Вокруг стелился молочно белый-туман. Конечно, никакого тумана не было, просто мой разум так воспринимал астральный мир "в первом приближении". По мере того, как мое "я" не слишком умело настраивалось, туман рассеивался.

Некоторые маги, когда их просят описать астрал, любят напускать на себя загадочный вид и говорить что-нибудь вроде: "как объяснить глухому от рождения музыку, а слепому живопись?" Они имеют в виду, что астрал (да и вообще разные формы магической энергии) воспринимаются не зрением, а совсем другим органом – спинным мозгом, который у немагов от рождения "слеп", а у магов от рождения как бы "закрыл глаза". Так вот, что я вам скажу: вранье это все. Я имею в виду насчет невозможности объяснить.

Обычно магии начинают обучать лет с тринадцати. К этому времени разум уже твердо привык к тому, что ему доступно ровно пять чувств. Когда маги-наставники пробуждают шестое чувство, в голове происходит своего рода бунт: пять старых чувств не хотят потесниться и уступить место шестому. К чему этот бунт приводит? А приводит он к своеобразной сделке, которую хитромудро называют "синестезией". Юный неофит действительно приобретает способность ощущать магию, но эти ощущения кажутся обычными картинками, звуками, прикосновениями, запахами и прочими ощущениями внутри тела, особенно в позвоночнике.

На обычное зрение, слух и прочее накладываются, наслаиваются дополнительные образы, звуки и так далее. Потому я думаю, что нет ничего сложного в том, чтобы описать астрал немагу. Достаточно просто рассказать о тех дополнительных образах, которые мы видим и слышим. Возможно, отказ магов объяснять подобные вещи простым смертным происходит от желания взрастить парочку мифов, выглядеть загадочнее и таинственнее.

Как я уже сказал, магические ощущения накладываются на обычные, и они друг другу могут мешать. Вот и сейчас мне надо было увидеть эмоции человека, сидящего на другом конце зала, но моих способностей не хватало, чтобы различить их на таком расстоянии. Чем глубже я входил в транс, тем слабее становились обычные чувства, пока они вовсе не отключились. Остался лишь этот белый туман. Теперь, если бы Шикаши захотел пробудить меня, ему пришлось бы крикнуть мне прямо в ухо, и даже этот крик показался бы мне слабым шепотом.

Туман рассеивался по мере того, как я погружался в транс. Обычные чувства давно отключились и теперь постепенно обострялось восприятие магической энергии. Наконец, окружающее пространство стало прозрачным, и через него все ярче стали проступать далекие и слабые токи магии. Вот это и был астрал. Это вовсе не переход в параллельный мир, как утверждают некоторые невежды. Это просто состояние, когда видишь магию и только магию.

Теперь я снова видел свое тело, но совсем иначе. Мое "я", точка, из которой я наблюдал за астралом, находилась где-то на уровне шеи. Именно здесь располагается часть спинного мозга, которая ощущает магию. Надо мной слабо пульсировал неправильной формы, приплюснутый комок. Там был головной мозг. Я постарался войти в транс еще глубже, и по мере того, как я гасил свои эмоции, эта пульсация становилась все слабее. Вниз уходил розоватый шнур – спинной мозг, а чуть спереди от него мерцало синими искрами солнечное сплетение.

Вообще все нервные клетки немного возмущают магические потоки, создавая в астрале "ауру" вокруг каждого человека. Справа, слева от солнечного сплетения и чуть позади сияли яркие сферы: здесь я хранил накопленную ману для трех стихий. Мана – это сырая магическая энергия, необходимая для любого колдовства, для волшебства в определенной стихии требуется свой тип маны. Я мог управлять тремя стихиями, и потому у меня было три сферы с запасами.

Мои руки, ноги и все остальное выглядели тонкой паутинкой нитей, замерших в неподвижности и едва намекающих на контуры тела. А все это было погружено в сполохи северного сияния: ауру. Я все глубже входил в транс, и, повинуясь моей воле, сполохи гасли. Сквозь них все лучше проступали образы окружающего астрала.

Я огляделся вокруг. Вот еще одна яркая сфера, искры и розовый шнур, расположенные горизонтально: это Иленко. Я невольно позавидовал опытному магу: его аура была в высшей степени стабильна, настолько хорошо он управлял своим трансом. Тонкая, как нитка, огненная струйка истекала из сферы и тянулась куда-то вверх и в сторону: где-то там находился его астральный "глаз", наблюдающий за зданием снаружи. Заклинание Ясновидения – я так еще не умел. Зато мои три сферы с маной выглядели гораздо ярче: все-таки моя "сырая" магическая сила намного больше, и в этом пусть уже он мне завидует.

А вот Шикаши. Его эмоции мне были видны и без транса: сосредоточенность, задумчивость, легкое беспокойство. Рядом стоит Нит. Он заметно нервничает, сейчас я почувствал его усталость и сомнения, которые он пытался скрыть от окружающих. Где-то здесь в его руке должен быть файербол, я знал, где он находится, но не мог заметить его в астрале, поскольку магия огненной стихии мне неподвластна. Точно так же я не видел, где он хранит свои запасы огненной маны.

Мой взгляд обратился вниз, в зал. Передо мной расстилалось поле разноцветных мягких растений, в котором там и тут виднелись шероховатые огоньки и ярко гудели гало. Примерно так ощущались в астрале люди, сидящие рядами. Среди обычных аур сверкало несколько ярких звезд: это мои коллеги пришли на представление. Яркие звезды – это запасы концентрированной маны у магов. Россыпь маленьких огней правильной формы хаотично разбросанная в толпе – это активные амулеты с собственным небольшим запасом маны – из тех, что разрешается проносить с собой в зал.