Текст книги "Серая амбра (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Крэйг (Крейг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Джонатан Крейг
Серая амбра

Труп появился прямо из стены. Кто-то открыл в аллее крышку люка для спуска угля, засунул туда тело и закрыл крышку снова. Тело проскользнуло вниз по желобу, пробило фанерное ограждение с обратной стороны и очутилось на полу помещения, служившего ранее бункером для угля, а теперь ставшего небольшой комнатой, украшенной каким-то незамысловатым орнаментом. На стенах красовались кричащие афиши боев быков в Испании и Мексике, а также автогонок в Ле-Мане и Нюрбургринге, чуть меньшего размера; в одном из углов красовалась рыболовная сеть розового цвета, в другом – боцманская люлька; висели картины абстракционистов без рамок и настенная керамика. На столе стояла бутылка кьянти в плетеной корзинке с торчащим в горлышке огарком и густыми потеками свечного нагара по бокам.

Окружной прокурор был высоким молодым человеком с покатыми плечами и вытянутым, сильно загоревшим лицом; его черты казались излишне резкими и вряд ли кто-то счел бы его красивым; над правой бровью изгибался небольшой серповидный шрам.

– Есть какая-нибудь вероятность того, что он мог получить эту рану на голове, когда трахнулся здесь об пол? – спросил я медэксперта, опустившегося на колени возле тела, дабы тщательно осмотреть все еще раз.

Тот покачал головой:

– Он приземлился на левое плечо, стукнувшись левым виском, Пит. Это очевидно. А убил его удар в затылок, и получил он его до того, как пустился в свое путешествие.

– Шея сломана?

– Нет. Убийце это и не требовалось. Я не часто встречал такой мощный перелом черепа, Пит. Не берусь судить, чем был нанесен удар, но кость деформирована так, что я могу сказать заранее: это был большой и тяжелый предмет круглой формы. Во всяком случае, он мертв не более двух часов. – Он захлопнул свой чемоданчик и поднялся. – Ты понимаешь, что я говорю все это исключительно как врач полицейскому, чтобы ты мог начать расследование. Официально, как судмедэксперт, я не сказал ни слова, и не скажу до вскрытия. Идет?

– Идет.

– Тебе тело уже не нужно? Я мог бы взять его с собой в госпиталь и сразу приступить.

Я протянул ему бланк о передаче тела, подождал, пока он поставит подпись, затем он позвал санитаров скорой, ожидавших снаружи с носилками.

– Увидимся, Пит, – сказал медэксперт, двинувшись вслед за санитарами к двери. – Я звякну тебе как только закончу.

– Спасибо, Эд, я твой должник.

Я взглянул на часы. Было чуть больше десяти вечера, душного нью-йорского вечера. Я двинул по коридору в сторону комнаты, где мой напарник, Стен Рейдер, беседовал с девушкой, которая обнаружила тело и вызвала полицию.

Стен и я прибыли около часа назад, при осмотре отметили угольную пыль на одежде убитого человека. Рядом валялись куски разбитой фанерной перегородки, закрывавшей ранее отверстие угольного желоба. Потом пошли в аллею, чтобы проверить крышку люка. Мы обнаружили, что крышка открывалась легко, несмотря на ржавые петли; небольшое количество крови около крышки свидетельствовало о том, что убитый несколько секунд лежал на земле, пока крышку открывали, но он не обязательно был убит там, и что крышка была слишком грязной и ржавой, чтобы на ней сохранились какие-нибудь отпечатки, если даже убийца и оставил их.

Осмотр бывшего угольного подвала не дал нам ничего, а осмотр тела немногим больше. Кто-то вытащил все из карманов костюма этого человека, вывернув их наизнанку, но, видимо, забыв заглянуть в карман рубашки, в котором мы нашли едва различимый номер телефона, нацарапанный на уголке страницы, вырванной из телефонной книги Манхэттена.

Когда я добрался до комнаты, где Стен Рейдер беседовал с девушкой, обнаружившей тело, – ее звали, как она нам сказала, Клорис Рэми – я увидел, что ему в значительной мере удалось успокоить ее.

– Чувствуете себя немного лучше, мисс Рэми? – спросил я.

Она сидела точно посередине кушетки, сложив руки на крепко сжатых коленях; худощавая ширококостная девушка с небольшим бледным личиком, необычно, маленькой верхней губой и влажными, слегка выпуклыми глазами. Она посмотрела на меня, кивнула и снова отвернулась.

Стен сидел до этого на подлокотнике кресла прямо напротив нее. Теперь он поднялся, опустил в карман блокнот и сделал мне знак выйти с ним в коридор. Когда мы вышли, он нащупал сигарету в пачке, прикурил и прислонился к стене.

– Это было для нее ударом, – сказал он. – Давай дадим ей несколько минут. – У него был вид слегка удивленного чем-то человека, обычный для него вид, хотя он из тех, кого удивить довольно трудно. По правде говоря, внешний облик Стена может ввести в заблуждение. Это высокий, нескладный, рано поседевший молодой человек с мягким голосом и манерами преподавателя колледжа. Но многие чересчур горячие головы могли бы поведать, что тело у него – как сжатая пружина, а в каждом кулаке скрыто по бомбе.

– Она сообщила что-нибудь новенькое? – спросил я.

Он покачал головой:

– Ей почудился какой-то шум. Она выскочила в коридор, увидела на полу распростертое тело и вызвала полицию. Вот и весь ее рассказ, и я целиком ей доверяю.

– Других жильцов ты проверял?

– Больше никого нет дома, Пит. Пожилая пара на верхнем этаже уехала на лето. Двое парней с первого работают по ночам, а отец мисс Рэми в больнице.

– И у нас остается только номер телефона, – сказал я.

– Мы начинали и с меньшим.

– И успевали раньше времени состариться. – Я вынул из кармана уголок страницы с нацарапанным номером телефона, – Я собираюсь узнать, чей он, Стен, – сказал я.

– Да уж догадываюсь, – сказал Стен с кривой усмешкой. – Ты собираешься оставить мне здесь всю грязную работу, а сам отправишься в какую-нибудь уютную квартирку с кондиционером для небольшой приятной беседы. – Он покачал головой. – Так происходит каждый раз.

– Не во всех квартирах есть кондиционер, Стен.

– В тех, куда ходишь ты, есть всегда. Ну, а я всегда заканчиваю турецкой баней.

Я вернулся в комнату к мисс Рэми и позвонил в телефонную компанию, чтобы они проверили искомый номер. Проверка заняла менее минуты, в течение которой заплаканные серые глаза мисс Рэми ни разу не поменяли своего выражения; насколько я мог судить, она даже не моргнула. Имя, значившееся рядом с номером, было Леда Уоллес, 834 Вест-Хьюстон. Я записал имя и адрес в свой блокнот и добавил туда номер телефона мисс Рэми.

В коридоре я дал Стену один из моментальных снимков, запечатлевших лицо убитого, которые фотограф сделал полароидом.

– Интересно, выглядел ли он при жизни таким же миролюбивым, – в раздумье заметил Стен.

– Сомневаюсь, – сказал я. – Это не тот тип.

Номер 834 по Вест-Хьюстон оказался одним из шести новых пятиэтажных многоквартирных домов, стоявших вплотную друг к другу. Нерушимая громада из ярко-желтого кирпича в шесть зданий шириной, ничем не отличающихся друг от друга, кроме цифр на маленьких металлических табличках около шести одинаковых входов.

Девушке, ответившей на мой звонок в квартиру 4-Б, было около двадцати; это была блондинка с темно-зелеными глазами под смолисто-черными ресницами и с профилем камеи. Даже без туфель она была почти с меня ростом, а облегающие джинсы и испачканная краской тенниска не могли скрыть ее женственных форм, судя по развитой мускулатуре она много времени проводила в плавательных бассейнах.

– Мисс Уоллес?

– Да.

– Я показал ей свой значок:

– Детектив Селби, шестой участок. Мне бы хотелось поговорить с  вами.

Она начала было что-то лепетать, затем передумала и отступила назад, чтобы впустить меня. Я присел на край низкой кушетки и вытащил записную книжку и снимок убитого человека.

Мгновение она колебалась, рассеянно вытирая большой палец правой руки об уже испачканную тенниску, затем села на другой конец кушетки и приподняла одну бровь на шестнадцатую часть дюйма.

– Надеюсь, что вы ненадолго, – сказала она. – Я действительно очень занята, мистер Селби.

Я постарался изобразить дружелюбную улыбку.

– Разрисовываете свою квартиру?

– Нет. Рождественские открытки. – Она махнула в сторону заваленной чертежной доски в дальнем углу комнаты. – Я делаю их крупными партиями для этой компании в Канзас-Сити.

– Рисуете рождественские открытки в августе?

– Да. А на рождество буду рисовать пасхальные.

– Вижу, – сказал я, передавая ей фотографию убитого. – Мы пытаемся установить личность этого человека, мисс Уоллес. Вы знаете его?

Она взяла фотографию, взглянула на нее, а затем передала мне обратно, осторожно держа ее за уголок большим и указательным пальцами, как будто это была дохлая мышь.

– Так что он сделал на этот раз?

– Вопрос не в том, что он сделал, а в том, кто он.

– Его зовут Коди Марден, – сказала она. – Конечно, многие знают его под другими именами.

– Значит, любовь тут не замешана?

– Ни в малейшей мере, – сказала она, слабо улыбаясь. – А почему вы спрашиваете?

– Его убили, мисс Уоллес.

Улыбка медленно сошла с ее губ, а зеленые глаза, казалось, немного потемнели.

– Убили? Коди?

– Он был убит. Кем, мы не знаем.

Она отвернулась от меня и медленно, как бы самой себе, кивнула.

– Это должно было случиться, – сказала она. – Раньше или позже, а должно было.

– Почему вы так говорите, мисс Уоллес?

– Потому что такой это был человек.

– Много у небо было врагов?

– Достаточно.

– Когда вы в последний раз видели его?

– Месяцев шесть назад. Где-то в конце февраля.

– А до этого?

– Вы имеете в виду, какие у нас были отношения? – Она рассмеялась. – Я считала, что это было, кавычки, настоящее чувство, закрыть кавычки. Не знаю, то ли он загипнотизировал меня, то ли я сама себя, то ли еще что. Все, что я знаю, так это то, что я три месяца ходила в трансе. А потом пришло, снова кавычки, пробуждение, кавычки закрыть.

– Насчет его врагов – кто-нибудь мог желать его смерти?

Она задумалась.

– Ну, желать его смерти и убить его на самом деле – две разные вещи. Если бы дело дошло до этого, я уверена, что только двое могли бы прикончить его – Фред Беннет и его жена Джойс. Прошло шесть месяцев с тех пор, как Коди уехал отсюда, но даже в этом случае…

– Вы имеете в виду, уехал из города?

– Должно быть, уехал. Никто из тех, кого я знаю, не видел его и не слышал о нем с тех пор. Пока вы не появились сегодня вечером, я не знала, что он вернулся. Я поражена, что у него хватило на это наглости.

– Этот Фред Беннет и его жена, – сказал я, – что заставляет вас думать, что они могли убить его?

– Он дал им достаточно поводов. Обоим. Все то время, что Коди держал меня в трансе, он потихоньку крутил с Джойс. А потом Коди Мардена и Джойс Беннет вдруг не стало. Они сбежали вдвоем. Вдобавок, Коди уговорил Джойс очистить ее с Фредом общий счет в банке.

– А Джойс? Какая у нее причина?

– Коди сделал ее посмешищем Гринвич-Виллиджа. Все, что Коди было нужно, – это банковский счет. Как только она передала ему это, он бросил ее и скрылся в неизвестном направлении. Это было где-то в Джерси, я слышала. Коди не оставил ей денег даже на обратный билет до Нью-Йорка. Ей пришлось пару дней побыть официанткой, только чтобы заработать на проезд. – Она помолчала. – А Джойс Беннет не тот человек, с которым это может сойти. Полный примитив, ну, вы знаете, одни эмоции и абсолютно никаких мыслей. Взглянуть на нее можно, но только потихоньку, а то еще, не дай бог, впадет в ярость.

– Они с Фредом вернулись вместе?

– Нет. Я слышала, что она хотела, но Фред сказал ей, куда поехать, как туда добраться и как долго ей там пробыть.

– Вы знаете, где сейчас живет Фред?

– Последний адрес, я слышала, – «Меррик», 14-я улица.

– А Джойс?

– Не знаю. Кто-то говорил мне, что она работает официанткой в том новом ресторане, что открылся на месте старого ресторана Коди. Вы знаете его?

Я кивнул.

– Мы должны провести опознание тела Мардена близкими родственниками. У него есть семья или родственники в Нью-Йорке?

– Нет никого, насколько я знаю. – Она замолчала. – Я только что вспомнила. У Коди как-то раз была ссора с одним человеком, постарше его. Мы шли однажды вечером по улице, а этот человек стал скандалить, назвал Коди неблагодарным обманщиком, а потом попытался ударить. Но Коди увернулся, и вместо этого сам уложил его. Позже Коди сказал, что он когда-то на него работал.

– Вы не знаете, кто это был?

– Нет. Я так расстроилась… Я припоминаю, что он был средних лет и довольно крупный, но лица совсем не помню. Может, Ральф Тайнер знает.

– Кто такой Ральф Тайнер?

– Он был лучшим другом Коди, можно сказать, единственным. Они какое-то время вместе работали.

– Вы не знаете, где я могу найти мистера Тайнера?

– 611 Корт-Стрит. Его квартира в цокольном этаже.

– Я вижу, мистер Тайнер и ваш друг.

– Был когда-то, – бросила она равнодушно.

Я поднялся, положил блокнот в карман и направился к двери.

– До опознания родственниками нам нужно провести предварительное, – сказал я. – Вы нам поможете? Оно состоится, наверное, завтра утром.

– Мне бы не хотелось, но придется.

– Хорошо. Мы пришлем за вами машину.

– Вы найдете его, – спросила она, – человека, который убил Коди?

– Мы постараемся, – с чувством заверил я.

– Надеюсь, что нет, – сказала она. – Кто бы он ни был, он оказал миру услугу.

Выход из прохладного вестибюля дома, где жила Леда Уоллес, во влажную духоту улицы напоминал выход из холодильника мясника в парную клуба любителей здоровья. Разумеется, мне хотелось как можно быстрее побеседовать и с Фредом, и с Джойс Беннет, а так как новый ресторан, где, по словам Леды Уоллес, Джойс обслуживала столики, был всего в двух кварталах, я решил переговорить с ней первой. Ресторан был близко, а припарковаться в Гринвич-Виллидж практически невозможно; поэтому я оставил полицейскую машину на прежнем месте и пошел пешком.

Я вытянул пустой билет. Джойс на работу не явилась, и никто в ресторане не знал, где она живет. Я оставил одну из своих визиток с просьбой позвонить мне, если она вдруг придет позже, потом вернулся к машине и поехал к «Меррик-Хотел» на 14-ю улицу.

Еще один пустой билет. Я узнал, что Фред Беннет все еще жил там, но он ушел из отеля где-то между шестью и семью и еще не вернулся. Я оставил на столе еще одну из своих карточек, снова забрался в машину и поехал на Корт-Стрит 611, чтобы поговорить с Ральфом Тайнером, бывшим когда-то сослуживцем и лучшим другом покойного.

611 по Корт-Стрит был когда-то особняком. В вестибюле я нашел почтовый ящик с именем Тайнера, нажал кнопку под ним и стал ждать.

– Кто там? – резко прозвучал из-за решетки над ящиком мужской голос.

Я сказал, кто я и что мне надо. Секунду спустя прозвенел звонок за дверью; я прошел на лестницу, спустился в цокольный этаж и направился к последней двери.

Стоявший на пороге человек знаком пригласил меня войти и указал на ближайший из двух старинных потертых стульев, стоявших напротив такой же старинной потертой кушетки.

– Садитесь вот на этот, – сказал он. – На том пружины уже отжили свой век. – Ему было слегка за тридцать; чересчур напомаженные густые черные волосы, подернутые пеленой карие глаза под почти сплошной линией бровей и небольшой, слегка скошенный влево нос. Он сел на кушетку, вытянул вперед ноги и выжидательно взглянул на меня.

– Насколько мне известно, вы знаете человека по имени Коди Марден, – сказал я.

– Верно.

– Ваш близкий друг?

– Я бы так не сказал. Мы знакомы, и время от времени наши пути пересекались.

– Давно вы его видели?

– Несколько месяцев назад. По меньшей мере, пять или шесть. – Он выждал. – А теперь разрешите мне задать вам вопрос. Что все это значит?

– Марден мертв, – сказал я. – Убит.

Его глаза вызывающе сощурились.

– Так, – протянул он. – Тогда почему вы сразу этого не сказали? Зачем надо было крутить?

– Успокойтесь, мистер Тайнер, – сказал я. – Расследуется убийство. Это значит, что я буду задавать вопросы – вам и, может быть, еще сотне людей. А как полицейский их задает – это уже его дело. Вы сейчас сказали, что не видели Мардена пять или шесть месяцев. В течение этого времени вы слышали о нем?

Он выдержал паузу, давая понять, что мне не удастся надавить на него.

– Я слышал его самого. Сегодня. Он позвонил мне из аэропорта имени Кеннеди. Телефон как раз звонил, когда я вернулся с работы, примерно без четверти шесть.

– Что он сказал?

– Не много. Сказал, что только что приехал и должен немедленно меня увидеть. Я спросил его, по какому поводу, а он ответил, что не может сказать по телефону. Он показался мне очень возбужденным. То ли испуганным, то ли взволнованным. Он сказал, что сейчас же приедет, потом повесил трубку, даже не попрощавшись.

– Никаких намеков на какие-нибудь неприятности?

– Ничего больше, кроме того, что он казался взволнованным, может быть, напуганным.

– Я знаю, вы с Марденом работали на одну фирму.

– Он служил там несколько месяцев, примерно год назад, но потом его уволили. «Братья Клэри». Оптовые поставки парфюмерии. Я все еще у них.

– Я недавно беседовал с Ледой Уоллес. Она…

– С Ледой? Так это она вывела вас на меня!

– Она заявила, что у Коди была стычка с человеком, на которого, по его словам, он работал. Это мог быть кто-нибудь из «Братьев Клэри»?

– Сомневаюсь. Я бы знал об этом. Я думаю, она имела в виду Арчера Хилла. Коди на него тоже какое-то время работал. Я слышал, что Коди и Арчер поскандалили, но не знал, что дело дошло до драки.

– Арчер Хилл – он средних лет, коренастый?

– Да. Я, правда, только разговаривал с ним. – Он наклонился вперед. – Скажите мне кое-что, Селби. Леда Уоллес пыталась подкинуть вам идейку, что я мог быть замешан в истории с Коди?

– Нет.

– Не пыталась? Я удивлен. А говоря о драке, она не поведала вам о прелестной потасовке, которую затеяла с другой девчонкой из-за Коди? Она отправила малышку прямиком в больницу.

– Она не упоминала об этом. Как звали ту, другую, девушку?

– Не знаю. Я никогда не видел ее раньше, и Коди сказал, что тоже. Просто Леда заметила, что та строит ему глазки – и пришлось вызывать скорую. Да, она с норовом, эта Леда. Мне бы следовало знать – ведь раньше она встречалась со мной.

– Пока не появился Коди?

– Можно сказать и так. По правде говоря, он оказал мне услугу. Девица с таким темпераментом, да с силой, как у нее… Девушки и так доставляют достаточно неприятностей, даже и без развитой мускулатуры. А эта настоящая бомба в женском обличье, уж поверьте. Как я уже сказал, мне оказали услугу, отбив ее у меня.

– Очень интересно.

– Это она очень интересная девушка. Только не надо забывать пододеть бронежилет.

– Когда Марден уезжал, в тот момент у него не было неприятностей? Неприятностей, которые могли бы дожидаться его?

– Я прокручивал все это в голове. Единственное, что я смог припомнить, это его реакцию, когда ему однажды позвонил какой-то Эдди. Я не знаю фамилию этого Эдди, но звонок раздался ночью, около двух. Коди жил несколько дней у меня, пока подыскивал себе новую квартиру. Я взял трубку, и этот парень заявил, что хочет поговорить с Коди. У него был один из тех ледяных голосов, от которых мороз по коже. Так вот, Коди сказал «алло» и больше не проронил ни слова. Только сидел и бледнел. Раз он попытался что-то вставить, но только промычал какую-то невнятицу. Я не вру; парень был так напуган, что едва удерживал в руках трубку. А как только положил ее, то заметался как сумасшедший, собирая вещи. Я спросил его, что случилось, но он только сказал, что ему надо срочно сматываться, и что позвонит мне на следующий день. Но он не позвонил. Больше я парня не видел.

Над нами внезапно раздались тяжелые шаги, и несколько секунд спустя потолок, казалось, завибрировал от нарастающего рокота басовой струны.

– Здорово же эти басы проходят сквозь стены, – с кислой миной сказал Тайнер. – Этот приятель там наверху включает вертушку, как только приходит домой. Я бы съехал, если бы не мой круг.

– Круг?

– Гончарный круг, – пояснил он. – Он вон там, под брезентом. Квартира в цокольном этаже, наверно, единственное место, где разрешат его держать.

Я взглянул в ту сторону, куда он показывал. Круг находился у двери, ведущей в зал. Я не мог его видеть, когда вошел, а сидел я спиной к нему. На полу возле него стояли две большие квадратные банки, одна с надписью «Пластилин», другая – «Белая глина», и два больших, размером с чемодан, куска глины разнообразных оттенков – от серого до мраморно-черного.

– Хобби, – сказал Тайнер. – Помогает мне иногда расслабиться.

Я кивнул, поднялся и направился к двери.

– Я думаю, это пока все, мистер Тайнер, – сказал я. – Спасибо за помощь.

Я приоткрыл дверь, затем обернулся и наклонился, чтобы получше рассмотреть глину (цвета мрамора). Когда я снова шагнул к двери, я едва не столкнулся с Тайнером, стоявшим позади меня. В его глазах был вызов.

– В чем дело? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Ни в чем, – ответил я в удивлении. – А что, собственно говоря, случилось?

Какое-то мгновение его лицо было по-прежнему напряжено, затем он рассмеялся и направился к кушетке.

– Наверное, это нервы, – сказал он. – Все это насчет Коди… – Он, извиняясь, пожал плечами. – Крутаните-ка колесо, если желаете, Селби. Не стесняйтесь. Поставьте немного за своих друзей и знакомых.

– Еще раз спасибо, – сказал я, открывая дверь. – Как-нибудь в другой раз.

Поднимаясь по лестнице, я размышлял о странной реакции Тайнера на интерес, проявленный мной к его глине. Но это продолжалось недолго. Может, как он и сказал, это нервы. А может, у него, как у любого другого, были свои причуды.

Через дорогу от дома Тайнера виднелась открытая дверь бара. Я вошел и позвонил оттуда Стену Рейдеру, все еще находившемуся на месте преступления.

– Как там у тебя? – спросил я. – Отыскал что-нибудь?

– Нет, – ответил Стен. – По правде говоря, мы уже уходим. Я как раз опечатывал дверь, когда ты позвонил. А у тебя?

– Расскажу в участке.

– Отлично. Я уже иду.

Я оказался в полицейском участке в тот момент, когда минутная стрелка на больших электрических часах пошла на последний круг перед часом дня. Стен Рейдер уже сидел за своим столом, уперев ноги в корзину для бумаг; в одной руке он держал бутылку с содовой, в другой – шоколадный батончик.

– Я собирался оставить тебе половину этого батончика, Пит, но как-то так получилось, что я съел твою половину первой.

Я ослабил галстук и достал из верхнего ящика стола сигару.

– Есть какие-нибудь сдвиги?

Он покачал головой, засунул остаток батончика себе в рот и задумчиво разжевал его в свойственной только ему манере.

– Пока нет, дай время. Как насчет того, чтобы просветить меня?

Я рассказал ему о беседах с Ледой Уоллес и Ральфом Тайнером, а также о попытках повидаться с Фредом и Джойс Беннет.

Когда я закончил, Стен вздохнул:

– Похоже, наш покойничек был весьма любвеобильным парнем. Интересно, как это он ухитрился прожить так долго.

– Но, кажется, он совершил парочку ошибок, – сказал я. – Сделай одолжение, Стен, найди досье на Коди Мардена, а я пока узнаю, нет ли чего-нибудь на него.

– Опять грязная посуда, – в очередной раз вздохнул Стен.

– Как всегда.

Я позвонил в Отдел Криминальной Информации и запросил, что у них есть на Мардена. Пока я ждал их ответного звонка, просмотрел оставленные мне сообщения, не нашел ничего особо важного, потом перелистал копии ордеров на арест, рапорты о необычных происшествиях и накопившиеся у меня жалобы, в надежде найти на территории участка какой-нибудь случай, который можно было бы увязать с нашим убийством.

Нашлось немного – обычный набор краж и нападений, парочка задержаний по поводу наркотиков и несколько семейных скандалов, в том числе один из-за кражи двумя мальчиками игрального шара с тротуара в какой-то половине квартала от места убийства, в который были вовлечены обе семьи в полном составе, а также еще одна семейная свара, в результате которой муж, жена и еще четверо родственников отправились в больницу. Так что ночь выдалась весьма скучная; во всяком случае, не произошло ничего такого, что я мог бы привязать к нашему случаю.

Зазвонил телефон. Из ОКИ сообщили, что на Коди Мардена у них данных нет.

– На нашего приятеля досье нет, Стен, – сказал я, повесив трубку.

– Теперь вот есть, – ответил Стен, относя в другой кабинет папку с делом Мардена. – О, Пит, кажется, у нас компания.

Я развернулся на стуле и посмотрел в сторону перегородки, которая тянулась через всю комнату от двери.

– Да, мэм? – спросил я. – Чем можем вам помочь?

– Мне нужен детектив Селби, – сказала она.

Я подошел к перегородке, нажал на кнопку и открыл дверцу.

– Детектив Селби – это я. Проходите.

Когда-то она была красивой; теперь остались только следы, только воспоминания. Лицо с мелкими чертами в обрамлении черных как смоль волос состарилось слишком рано, а широко поставленные карие глаза казались еще двадцатью годами старше.

– Я Джойс Беннет, – сказала она усталым хрипловатым голосом, когда я подвел ее к своему столу и пододвинул ей стул. – Мне передали, что вы хотели поговорить со мной.

– А, да, – сказал я, – Миссис Беннет, это мой напарник, детектив Рейдер.

– Привет, – сказал подошедший Стен, усаживаясь на край моего стола так, чтобы видеть ее лицо.

Она кивнула ему, скрестила ноги и сидела, поигрывая ручкой своей большой белой сумки. У нее был вид школьницы, вызванной в кабинет директора за дисциплинарный проступок.

– Вы слышали, что случилось с мистером Марденом? – спросил я.

– Да, – сказала она невыразительным голосом. – Он погиб.

– Точнее, убит, – сказал я. – А так как мы до сих пор не знаем, кто это сделал, то мы вынуждены задавать многим людям множество вопросов. Каждому мы задаем приблизительно одни и те же вопросы, миссис Беннет, так что не подумайте, что мы…

– Ради бога, я уже не ребенок, – резко произнесла она, сверкнув при этом глазами. – Я вам что, дурочка какая-нибудь, чтобы так со мной разговаривать?

Перемена была настолько внезапной, что я слышал, как Стен резко втянул в себя воздух. Рот миссис Беннет искривился почти до безобразия, и я вспомнил, что Леда Уоллес говорила мне о ее эмоциональности, доходящей до припадков.

– Я только…

– Я не люблю, когда фараоны дергают меня, заваливаясь ко мне на работу. Вы хотели говорить со мной? Хорошо, говорите.

– Ну, во-первых, когда вы в последний раз видели мистера Мардена?

– Шесть или семь месяцев назад. В феврале.

– Это тогда, когда вы и мистер Марден вместе, так сказать, покинули город?

– Я вижу, вам уже напели в уши. Да, мы вместе, «так сказать», покинули город. Только он уехал куда-то еще и покинул меня в Гаррес-вилле, Нью-Джерси.

– С вашим и вашего мужа банковским счетом?

– Если вы все уже знаете, зачем тогда меня беспокоить? – Она показала на мою сигару: – Меня мутит от этой штуки.

Я положил сигару в пепельницу и отодвинул ее на дальний край стола.

– После этого вы слышали еще о Мардене?

– Нет. И не желала. Хотите правду? Я рада, что он мертв. Я только надеюсь, что он умер не слишком легко.

– И все же когда-то ваши чувства были совсем иными.

– Когда-то – согласна. Должна признать, парень выставил меня полной идиоткой.

– Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы его смерти?

– Во-первых, я. Только я не делала этого.

– Теперь для протокола: где вы были, скажем, с девяти до десяти прошлым вечером?

– С девяти до десяти? У себя дома, на 10-й улице, потягивала пиво и предавалась своим мыслям.

– Вы знаете девушку по имени Леда Уоллес?

– Немного. Этакая высокомерная блондинка. Мнит себя большой артисткой. Гринвич-Виллидж полна ими – и блондинками, и артистками. – Она помолчат. – Вот с кем вам надо побеседовать. У нее-то много накопилось на Коди. Коди мне все рассказывал, как она сходила с ума от ревности и все такое. Вот уж мы посмеялись. Когда она узнала обо мне и Коди; то, наверно, совсем свихнулась.

– Вы считаете, она могла бы убить его?

– Почему бы и нет? Кто-то ведь убил. Почему не она?

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то угрожал мистеру Мардену? Ваш муж, например?

– Все, что я слышала от Фреда Беннета за последние шесть месяцев, это «исчезни». Я приползла к нему на задних лапках, но он и видеть меня не хочет. – Какое-то время она сидела, постукивая кончиками пальцев по своей сумке. –   Да разве можно винить его? Согласна, я поступила с ним так, что ни один мужчина этого не вынес бы. Но это Коди Марден заставил меня сделать так. Это его вина, с самого начала.

– У Мардена были знакомые по имени Эдди? И кого бы он мог опасаться?

– Эдди? Не помню, чтобы он упоминал какого-нибудь Эдди.

– Мы знаем, что у него была драма с одним из его бывших хозяев, – сказал я. – Вы что-нибудь знаете об этом?

– Он подрался с Арчером Хиллом. Довольно крупная шишка где-то в области искусства, что ли. Вы его имеете в виду?

– Возможно. Вы не знаете причины драки?

– Ну, Коди любил похвастать. Вечно разглагольствовал о том, как он обставил кого-нибудь, и все в таком духе. А когда он работал на этого Арчера Хилла, он каким-то образом пронюхал, что Арчер подключился к телефонам двух-трех конкурентов, так что всегда был в курсе дел их клиентов. Ну, вы понимаете. Таким образом, он получал фору и мог переманивать их клиентов к себе. И тогда Коди пошел к тем диллерам и заложил Хилла, запросив цену за свою информацию. Что было с Хиллом, когда эта новость выплыла наружу! Коди сказал, это практически уничтожило Хилла.

– И вы говорите, он хвастал этим перед вами?

– Да, о том, как он свалил Хилла одним ударом. О, он был настоящий подарочек, этот Коди Марден. Такой подарочек, что каждый раз, когда я его вспоминаю, меня блевать тянет. – Она посмотрела, нахмурившись, на Стена. – Почему вы глазеете на меня с таким удивлением? Я заметила это, как только вошла сюда.

– Это мой обычный взгляд, миссис Беннет, – улыбнулся Стен.

– Да? Тогда вам надо что-то с этим делать. Безумно действует на нервы.

– Это будет первое, чем я займусь завтра утром, – сказал Стен, продолжая ухмыляться.

– Вы можете еще что-то добавить, миссис Беннет? – спросил я.

Какое-то мгновение она угрюмо смотрела на меня, а затем поднялась.

– Только одно, – сказала она. – Не ходите ко мне на работу. Это производит не очень хорошее впечатление, и мне это совсем не нужно. Вы меня понимаете? Поверьте, я уже достаточно натерпелась.

– Мы постараемся не беспокоить вас без крайней необходимости.

– Просто дайте мне спокойно жить, вот и все. – И она прошествовала из комнаты, расправив плечи и крепко стиснув зубы, готовая ко всему на свете.

– Как раз мой тип женщины, – глубоко вздохнул Стен. – Жаль, что я не приберег для нее твою половину моего батончика.

Я раскурил сигару, достал телефонный справочник Манхэттена и открыл на букве «X».

– Стен, у меня большое желание поговорить с этим Арчером Хиллом, – сказал я. – В конце концов, он же набросился однажды на Мардена, почему бы не попытаться еще разок?

– Почему бы и нет? Что до меня, я бы поставил на Фреда Беннета.