
Текст книги "Трудный ребенок"
Автор книги: Джон Томпсон
Жанр:
Детские приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Бен погладил вихрастую голову малыша и стал помогать ему собирать рюкзачок. С улицы в этот момент донесся призыв миссис Флоренс:
– Бен, веди его сюда!
Мистер Хилли развел руками: извини, брат, ничего не попишешь.
– Пойдем, Джуниор.
У ворот их участка стояли «линкольн», мама, очень нарядная тетя и серьезная девочка лет шести. Увидев своих вышедших из дома мужчин, Флоренс замахала рукой:
– Подойди сюда, Джуниор. Бен, тебя это тоже касается. Вот миссис Хендерсон и ее дочка Люси. Они узнали о том, что произошло с твоим отцом, и приехали выразить свои соболезнования.
Очень нарядная дама закивала, подтверждая слова миссис Флоренс. Она протянула Бену Хилли объемистый пакет:
– Какой ужас! Мы слышали о вашем несчастье и вот – приготовили для вас пирог.
– Спасибо, – не сказать, чтобы Маленький Бен был растроган такой заботой о здоровье его папаши. Он поставил пирог на почтовый ящик и положил руку на плечо малыша: – Вот, познакомьтесь с моим сыном, Джуниором.
Мальчику очень нарядная тетя понравилась: изящная, хрупкая, с добрым блеском в серых умных глазах. Он протянул ей свою руку:
– Очень рад познакомиться с леди.
– О, настоящий маленький джентльмен. Правда, Люси? – видно было, что миссис Хендерсон пришелся по душе живой смышленый мальчуган. Но ее дочка почувствовала явную угрозу своим куклам, исходящую от крепыша в элегантном голубом костюмчике. Она спрятала руки за спину и пробормотала:
– Он такой здоровый. Вчера у них вообще никакого ребенка не было, а теперь у них семилетний ребенок. Такого не бывает. Я не хочу, чтобы он ко мне на день рождения приходил, – и малышка притопнула ногой.
– Люси… – миссис Хендерсон покачала головой, но на дочку это не произвело впечатления.
– Да ну, ты посмотри. Он одевается, как дядя Лео…
Миссис Хендерсон легонько дернула не в меру разошедшуюся дочку за руку. Извиняющимся голосом, в котором проскальзывали решительные нотки, она объявила:
– Люси на этой неделе исполняется шесть лет. Но я думаю, вряд ли у нас в этом году будут клоуны и воздушные шары. И мороженого не будет…
Мисс Люси Хендерсон хорошо знала свою маму. Поэтому она поджала с обидой губки, но как можно более приветливо обратилась к Джуниору:
– У меня в субботу день рождения. Я бы хотела, чтобы ты пришел.
Этим приглашением Люси гарантировала себе веселый праздник в субботу. Исполнив дипломатическую миссию, она посчитала себя вправе выказать свое истинное отношение к происходящему. Девочка с независимым видом отвернулась, втайне представляя, как сконфуженно должен стоять сзади нахал в голубом костюме с бабочкой. Жаль, что такой заряд ледяного презрения не достиг цели: Джуниор еще раньше потерял всякий интерес к происходящему, разглядывая блестящий автомобиль, застывший у калитки. Таким образом, прощание детишек можно было бы назвать весьма прохладным.
Взрослые тоже стали раскланиваться:
– Ну что ж, увидимся в субботу, в два часа. Прошу не опаздывать.
– Спасибо, спасибо. Мы придем.
– Ладно, Люси, поехали, – и Хендерсоны направились к выходу.
Флоренс провожала их до самой калитки, приговаривая:
– Спасибо за пирог! Большое спасибо!
Миссис Хилли еще минуту постояла у калитки, провожая взглядом исчезнувший за поворотом «линкольн», потом радостно, вприпрыжку, подлетела к своим мужчинам:
– Здорово! Нас наконец приняли в этот круг. Молодец, Бен!
– Спасибо, Флу. Вот видишь, все мечты сбываются, и мы сейчас поедем с сыном за город.
– Нет, может, ты и поедешь. А я пойду и куплю себе новое платье для дня рождения. Дай мне денег. И отдай, пожалуйста, ключи от машины.
– Ты что, Флу? С нами не поедешь? Но как же…
– Конечно, нет. Давай деньги и ключи.
С грустью осмотрев опустошенный женой кошелек, Бен вздохнул. Хорошо, хоть машину Флоренс после недолгого препирательства оставила ему, заявив, что в таком случае закажет платье на дом. Дополнительные расходы жены пришлось утвердить. Иначе поездка на природу могла сорваться, а деньги за городом все равно не нужны – у них с Джуниором все приготовлено заранее. Бен Хилли подумал, что у малыша могут появиться какие-то мелкие желания. Поэтому он решил, что оставшиеся деньги лучше отдать ему, а самому обойтись без обычной баночки пива.
– Джуниор! Тут мне в голову одна мысль пришла. Ты знаешь, а почему бы моему сыну не иметь собственных карманных денег. Ну, что ты на это скажешь?
– Отлично!
– Вот, бери, – и тут вышла маленькая заминка. Оказывается, Флоренс обчистила своего мужа капитально, только одну банкноту оставила и ту, скорее всего, просто не заметила. Чтобы замять конфуз, Бен нравоучительно протянул, передавая всю сумму сыну: – Это даст тебе возможность научиться обращаться с деньгами.
– Доллар?
Малыш взял купюру, ибо не в его правилах было отталкивать руку дающего. Но недоумение Джуниора было вполне оправдано:
– Это интересно, как можно обращаться с одним долларом?
Упрятав купюру во внутренний карман пиджака и еще раз ощутив приятную теплоту пестрой бабочки, спрятанной на этот раз туда же, малыш уверенно направился к дому.
– Ну ладно, ты чего? И так опаздываем…
– Ну, мне надо, – схитрил Джуниор и, увидев, как отец кивнул головой, опрометью бросился в детскую. Представлялась хорошая возможность потратить доллары Большого Бена, а он чуть не поехал на пикник без денег.
Машина завелась сразу и мягко пошла по накатанному шоссе, вливаясь в поток спешащих куда-то автомобилей. Их владельцы ехали по своим делам в разные концы Сент-Луиса и штата Луизиана, а Джуниор с папой ехали в заповедник «Медвежий угол», ехали отдыхать на природу.
При въезде в заповедник внимание малыша привлек рекламный плакат, изображающий огромного бурого медведя, привставшего на задних лапах и приветствующего посетивших его царство автолюбителей. Джуниор заинтересованно рассмотрел изображение, скептически отнесясь к предупреждающей яркой надписи «Осторожно, опасные хищники!».
– Ух ты! Класс! Медведи!
– Ну, не беспокойся. Медведи здесь теперь такая редкость, вряд ли ты их увидишь. Лучше не проморгай указатели. Наши друзья заняли для нас площадку номер 32.
Гордый оказанным доверием, Джуниор закрутил головой и вскоре завопил, толкая отца в бок:
– Давай туда! Вот он, номер 32.
Бен Хилли остановил машину на площадке. Они с Флоренс всегда выбирали 32 номер. Обычно тут было довольно уютно, но в этот раз вокруг было непривычно много пустых бутылок, банок из-под колы и пива, фантиков и разноцветных оберток. Возможно, площадки убирают только к уикэндам, но сейчас номер 32 выглядел мрачновато. Джуниор тоже отметил неприглядность картинки:
– Да, хорошенькую площадку специально для тебя заняли твои друзья, мистер Хилли. Вот это называется природа. Небо, деревья, туалеты. Малышня какая-то бегает.
Малышней Джуниор обозвал всю шестерку детей Роя, дружною ватагой шагающих за своим папашей к Миссисипи. Глава семейства шумно приветствовал Маленького Бена и его приемного сына:
– Э, привет! Да вы здесь из-за кустов ничего не увидите. Пошли с нами на речку.
В ответ Бен отрицательно покачал головой. Джуниор, дождавшись, пока шумная стайка разновозрастных ребятишек – от сорока двух до трех лет – исчезла за поворотом, пробормотал:
– Не нравится мне все это.
– Да ну, ты что? – мистер Хилли полной грудью вдохнул свежий воздух, развел руками, потом нагнулся и робко попросил: – Да, кстати, называй меня папой. Мне это нравится.
Джуниор раздумывал полминуты, но ничего не ответил по существу.
– Я хочу вернуться домой, посмотреть телевизор.
– Телевизор! Разве можно сравнить телевизор с этим воздухом, с этими звуками!
Вряд ли мистер Хилли имел в виду звуки кряхтения от напрасно ожидаемого облегчения, которые раздавались из ближайшей уборной, но Джуниору именно они показались наиболее забавными:
– Да, звуки здесь действительно замечательные.
К вечеру настроение Джуниора улучшилось. На природе все-таки здорово! Никому до тебя дела нет. Занимайся, чем хочешь. И доллары можно потратить. Отец разрешил ему сбегать на Миссисипи, попросив вернуться к ужину. Набегавшись, накупавшись, Джуниор проголодался, поэтому, подходя к площадке, он с вожделением поглядывал на огонек костра: «Вот здорово, сейчас будем есть жаркое или шашлыки!» Надежду подкрепляли детские выкрики:
– Эй, ребята, уже почти все готово!
Каково же было негодование Джуниора, когда он разглядел, что в действительности творится у костра. Обманутой надеждой сыт не будешь, а еще говорят: «Соловья баснями не кормят». У огня дети Роя, усевшись в кружок, воображали себя индейцами, распевая идиотские песни. Ни мяса, ни жаркого, ни шашлыка. Не было близ костра и взрослых. Только шестеро ненормальных, которые хоть, слава Богу, вскоре прекратили свою заунывную песню. Вместо этого они начали рассуждать:
– Отлично, отлично! А чем теперь займемся?
– Давайте рассказывать истории, сказки.
Один предложил, а пятеро хлопают, довольные. Нет, надо наставить этих безмозглых на путь истинный, если, конечно, бедняги не безнадежны. Джуниор решительно направился к костру.
– А давайте лес подожжем!
В ответ Джуниор услышал не ответ – диагноз. Этих ребят, явно, уже ничто не спасет:
– Ты что, не знаешь, что это плохо – лес поджигать?
– Да чего там плохого? Подожжем себе и все.
– А я папе расскажу.
– И я папе расскажу.
– И я скажу…
И все шестеро скажут, наябедничают и будут думать, что так и надо.
– Да ну вас, – Джуниор хотел просто отойти от костра, не связываться с малолетками, но за спиной услышал голос:
– Давайте ему бойкот объявим. Просто будем его игнорировать.
Бойкотом запугать малыша было невозможно. Его вообще ничем запугать было нельзя. А ребятишки ему нравились все меньше и меньше. Сусальные какие-то, рождественские. Джуниор резко повернулся к костру и расстегнул ширинку:
– Вот это вот игнорируйте.
И порция мочи, которой с лихвой хватило бы на десяток анализов здорового мальчугана, в несколько мгновений загасила и индейский костер, и желание детей Роя ябедничать своему папе.
Взрослых у костра не было. За несколько минут до появления Джуниора к Бену Хилли подошел Рой и вполголоса предложил:
– Эй, парниша, пойдем-ка отсюда, не будем им мешать.
Оба счастливых отца скрылись в просторной палатке, раскинутой метрах в пятнадцати от костра. Опустив полог, Рой, уже не сбавляя оборотов своего мощного голоса, зарокотал:
– Ну что, как себя чувствуешь? Ведь это твой первый раз – на природе с сыном.
– Слушай, просто мечты сбываются.
– Конечно, я тебе всегда говорил. Раз не можешь своего собственного завести, купи себе ребенка. У нас вот шестеро.
– А у меня один. Но этот один стоит миллиона.
– Послушай, Бен, закрой глаза. У меня для тебя есть два сюрприза. Закрыл? Подожди минуту.
Маленький Бен, послушно закрыв глаза, терпеливо ждал, пока Рой разрешит снова открыть их. Вдруг на своем плече он почувствовал мохнатую тяжелую лапу. Глаза, естественно, сами собой широко открылись – и тут же округлились от ужаса.
Вообразите свои собственные впечатления, когда в полутемной палатке вы открываете глаза и видите обнявшего вас одной лапой здоровенного медведя. При этом учтите, что все это происходит в заповеднике «Медвежий уголок».
Медведь зарычал и другой лапой смахнул с головы ужасную маску. Улыбка Роя, довольного своей шуткой, на этот раз показалась Бену Хилли самой приятной улыбкой на свете.
– Ну ты даешь!
– Я думаю, это напугает ребят.
– Даже меня испугал.
– Подожди, у меня еще кое-что есть.
– Ну уж нет, извини. Больше я глаза закрывать не буду…
– Да ладно, извини, если напугал. Возьми-ка лучше вот это.
Рой достал из пакетика ярко синюю бейсболку – под цвет формы «Бравых ребят из Сент-Луиса» – с надписью «Папа» и нахлобучил ее на макушку Бена. Себе из того же пакета он достал похожую кепочку, но с надписью «Супер-папа».
– Ты извини, что я твой цвет себе присвоил. У нас, ты знаешь, желтая форма, а таких кепок я у твоего папаши в универмаге не нашел. Ему что, глянь в зеркало, нравится? Теперь ты полный отец.
– Здорово, Рой!
Бен Хилли не соврал. Улыбающееся лицо похожего на него мужчины в бейсболке с надписью «Папа» в зеркале казалось Бену младшему солидным и куда более представительным, чем было – ну буквально два дня назад: «Этот Джуниор… Он делает меня просто другим человеком».
– Послушай, Бен. Похоже, у костра что-то происходит. Сходи, посмотри, а я потом подойду. Устроим-ка им сюрприз. Я просто не могу дождаться, чтобы посмотреть на эти лица, которые порозовели, заулыбались. Ну, давай, – и с этими словами Рой легонько подтолкнул товарища к выходу.
На полянке Бен застал суетящуюся ребятню, которая пыталась разжечь угасший костер. Жена Роя, ушедшая с полчаса назад на соседнюю стоянку к подруге поболтать и приготовить заодно ужин на всех своих оглоедов, в число которых на сегодня милостиво включены были Джуниор и он, Бен Хилли, еще не пришла. Сына тоже нигде не было видно.
– Да, видно, Джуниору хорошо здесь. Он просто цветет. Загулялся, даже голода не чувствует. Наверное, и сейчас еще в речке плещется.
Но только первая половина рассуждений Бена была истинной. Вторая же никак не соответствовала действительности. Да и как мог отец догадаться, что именно в этот момент его сын выманивает на ароматную котлету из чащобы к площадке номер 32 здоровенного медведя. Какой таинственный инстинкт указал мальчугану дорогу к логову грозного зверя? Но факт остается фактом: много времени на поиски в огромном лесу едва ли не единственного в этих краях медведя у Джуниора не ушло. Теперь юный укротитель хищников, помахивая перед мордой зверя котлетой, также безошибочно, ведомый сверхъестественным чутьем, шагал по темным зарослям к стоянке, ворча на ходу:
– Я никогда раньше за городом не был. Здесь, конечно, здорово. Солнце, речка… А они занимаются всякими ерундовыми делами. Эти люди. Поют там, понимаешь ли, истории рассказывают. Их стоит хорошенько напугать.
Маленький Бен недолго созерцал идиллию мирной индейской жизни шестерых краснокожих у семейного костра. Из кустов внезапно показался здоровенный медведь и деловито прокосолапил на середину полянки. Если бы Бен не был уверен, что это Рой, он испугался бы точно так же, как и детишки у костра. Те сразу же бросились в машину, забыв и про скальпы, и про вигвамы, и про томагавки, и про индейские песни. Наверняка, мистер Хилли поспешил бы последовать их примеру, если бы Рой не предупредил его заранее. То-то был бы конфуз на весь Сент-Луиз!
В благодарность за проявленную другом предусмотрительность, Бен решил подыграть приятелю: пусть ребята повеселятся. Потом, оценивая свои действия, мистер Хилли не раз укорял себя за то, что не придал должного значения тому, что предвестником появления медведя на поляне был небольшой предмет, похожий на картофелину. Темный комочек вылетел из черных зарослей и глухо шлепнулся в центре полянки. Буквально через пару мгновений вслед за картофелиной и вынырнул из кустарника косолапый. Получив от медведя хорошую затрещину, Маленький Бен сразу же сопоставил два этих факта. Вот бы такую ясность в мозгах пораньше!
Пока же мистер Хилли, полный уверенности, что видит перед собой переодетого Роя, смело направлялся к грозному чудищу, маленькие злые глазки которого сверкали почти как у настоящего медведя.
– Рой, здорово! – шепнул Бен товарищу, натянувшему костюм медведя. Потом уже громко, для зрителей, умильно протянул: – Ну что такое, ребята, чего, какого-то там медвежонка испугались? Он совсем нестрашный. Интересно, а щекотки он боится? Боишься щекотки?
Единственное, чего боялся Рой, – и это знали его друзья – так это щекотки. Он ржал, если кто-то пытался хорошенько помассировать ему бок, заглушая рев многотысячного стадиона. И поэтому Бен не особенно удивился, услышав рык выведенного из себя назойливым приставанием медведя. Голос Роя, по правде говоря, мало чем отличался по силе от грозного рычания разгневанного зверя.
Медведь съел котлету и хотел только одного: тихонько удалиться в лес и отоспаться под каким-нибудь вывороченным пнем. Но когда его ткнули пальцем под переднюю лапу, он основательно разозлился. Поднявшись на задние лапы, медведь – в гневе совсем уже не похожий на Роя, совсем настоящий – пошел на Бена. Еще не успев испугаться как следует, мистер Хилли взмыл в воздух, подброшенный могучим шлепком, и с отчаянным криком «Ро-ой!» рухнул в метрах шести от хищника. Тот с удовлетворением отметил, что не утратил былую силу, сводившую медведиц с ума, и гордо отправился в лес. Медведь не оглядывался, довольный произведенным впечатлением, и поэтому не мог заметить, как с противоположного конца полянки из кустов появился его собрат – правда, на задних лапах.
Бросившихся было на помощь Бену Хилли детишек Роя остановил полный ужаса голос их мамы, в этот момент подоспевшей к месту действия:
– Дети! Медведь! Оставайтесь в машине!
– Какой медведь, мама? Он, вроде, уже ушел. Ой, еще один! Спасайся кто может!
Второй медведь был явно более темпераментный, чем первый. Наверное, когда-то он побывал в руках человека и с тех пор усвоил, что за трюки и фокусы можно получить что-нибудь вкусненькое. Поэтому косолапый, не опускаясь на четвереньки, исполнил несколько балетных па, сопровождая свои движения довольным рычанием.
Жена Роя уже готова была признать безопасность прирученного зверя и дать детям сигнал выйти из машины.
– Он, наверное, от туристов фокусам научился.
Но только что испытавший крепость медвежьей оплеухи Бен Хилли не склонен был доверять показному добродушию бурого разбойника. Из кучи хлама, сваленного у костра, он выхватил первый попавшийся под руку увесистый предмет (это оказалась сковородка) и стал осторожно подкрадываться сзади к мохнатой глыбе. Медведь увлекся своим скоморошничеством и потерял осторожность.
Бен Хилли со всего размаху долбанул зверя по черепушке и тут же, для верности, повторил удар. Звонкое эхо отразилось от окружающих поляну сосен. Оно слилось со стоном Роя – медведь, потеряв сбитую ударами маску, превратился в веселого шутника и «супер-папу». Тут же раздались громкие крики жены Роя и его детишек, звавших своего папу. Звуки эти похолодевшему от ужаса Бену Хилли показались жуткими проклятьями. А с ближайшей сосны донесся пронзительный смех Джуниора. Оказывается, приемный сын наблюдал за всем происходящим оттуда, загнанный на дерево то ли страхом, то ли любопытством.
Слава Богу, Рой довольно быстро очнулся.
Два дня Бен Хилли понуро отмалчивался, не отвечая на не слишком настойчивые расспросы жены о пикнике за городом, хотя все, вроде, было в порядке: Рой уберег главное – свое чувство юмора. Тогда, приподнявшись на одной руке, он долго обалдело оглядывался по сторонам и ощупывал здоровенную шишку, мгновенно выскочившую на макушке. Потом, по всем правилам медицины, приложил к ней холодное. На беду, он не нашел вокруг ничего металлического, кроме сковородки. Этим папа вызвал новый приступ смеха своих ребятишек. Причем смеха довольно злорадного, не такого безобидного, какой привыкли слышать все в Сент-Луисе от дружной шестерки ребятишек Роя. И уж совсем задохнулся от хохота Джуниор. Он чуть не свалился с сосны.
Потом, конечно, все было обращено в шутку, настроение компании постепенно улучшилось, и вроде бы к утру ничего не напоминало о случившемся. Бен Хилли, пытаясь подавить свои подозрения, десятый раз перечитывал «Супер-папу». Он пытался отыскать ответ на мучивший его вопрос: если мальчик виноват, то не стоит ли ожидать подобных шуток в дальнейшем? И сам себе отвечал: нет, его малыш явно не укладывается ни в какие схемы. Он такой разный! Вот вчера, например, убрал у себя в комнате, протер подоконник и даже пытался утюжить папины брюки. Неважно, что сжег и утюг, и гладильную доску, и сами брюки. Но ведь хотел помочь. Может, стоит все-таки посоветоваться с женой, поговорить с Флу о поведении сына.
И мистер Хилли выбрал подходящий момент для разговора с женой. Та с утра хлопотала, наряжаясь на день рождения Люси Хендерсон. Грим все никак не ложился в тон к новому сиреневому платью, и помады, подходящей к костюму Флоренс в своем богатом косметическом арсенале не находила. Тут сзади скрипнула дверь, и раздался голос мужа:
– Просто не могу выбросить из головы. Ты знаешь, там, на вечеринке, была солидная заварушка. Рою досталось на орехи. И вот что мне кажется: Джуниор был виноват во всем том, что произошло. Ты бы видела, как он смеялся! До потери сознания.
– Знаешь, Бен, это твои проблемы. Да и вообще, чего ты привязался? Ведь сегодня он не смеется.
– Погоди, Флоренс. Поговорила бы ты с ним. Вот книга, называется «Супер-папа». Ты знаешь, тут написано, что отцу надо наказывать детей только тогда, когда другие средства не действуют. Поговори с ним.
– Постой, ты не видел, куда подевалась моя заколка для волос?
– Да вот она, у зеркала.
– Спасибо. О! Да ты сел на мое платье! Его надо опять утюжить, а этот Джуниор вчера утюг сжег.
– А, дура…
* * *
День рождения дочки городского судьи мистера Майкла Хендерсона уже шесть лет привлекал внимание местной прессы. Цвет общества, столпы гражданской и духовной власти Сент-Луиса считали своим прямым долгом выразить почтение мисс Люси, а их жены будоражили в этот день воображение всех остальных обитательниц Сент-Луиса богатством и разнообразием туалетов.
Первый светский бал Флоренс Хилли произвел на нее неизгладимое впечатление. Она была вне себя от счастья и согласилась бы вальсировать со всеми кавалерами подряд. Правда, до начала танцев еще оставалось немало времени – весь день был отдан детям, взрослые же нетерпеливо ждали вечера. Для них часы тянулись в холодных, вычурных беседах. Миссис Хилли подошла к кружку миловидных красавиц, группировавшихся около миссис Хендерсон, счастливой мамы виновницы торжества.
– Миссис Хендерсон, у вас такой красивый дом…
– О, Флоренс! Называйте меня просто Мери.
– Здесь так здорово. Нет ничего лучше детей. Как они играют!
– Да, – протянула миссис Хендерсон и посчитала своим долгом начать любовно разглядывать другой конец огромного салона, отданный во власть детям. Там ребятишки устроили веселую чехарду, разрывая тишину светского раута громкими всплесками радостного смеха.
Естественно, все дамы, которые составляли кружок миссис Хендерсон, с таким же напряженным вниманием стали высматривать в суете карнавальных костюмов, в которые были наряжены приглашенные в возрасте от трех до десяти лет, своих чад.
– Ох, а мой шалунишка, посмотрите, как бегает.
– Моя Розина – вон она, в костюме Золушки. Не правда ли, великолепна?
– А ваша Люси! Настоящая королева.
Миссис Хилли осмелилась подать свой голос:
– Прошу прощения, Мери, а Джуниора вы уже видели? Вон он, в костюме чертика, с бабочкой. Посмотрите, не очарователен ли он?
Эти слова услышал подошедший к сонму богинь красоты Сент-Луиса Большой Бен. Он с утра уже выслушал порцию соболезнований и уверений в том, что рядом с ним в больнице (душой, правда) находилась добрая половина городка. На этот раз женщины явно растерялись при его появлении – они просто не знали, как дальше поддерживать разговор с таким важным и серьезным господином. Дедушка Бен решил помочь им:
– В костюме черта – Джуниор? О, Он великолепен! Джуниор! Здравствуй, внук! Вот, пожалуйста, раздай значки детям. И еще: посмотри, это лотерейные билеты. Велосипеды будем разыгрывать. Послушай, сделай одолжение дедушке – раздай и их.
– Интересно, зачем это?
Дедушка с уважением посмотрел на Джуниора. Малый способный и далеко пойдет. Если полиция не остановит.
– Зачем? За десять долларов. Вот зачем.
– А, конечно, дедушка. Значит, раздать значки и лотерейные билетики…
– О, дети… – уже вслед бросившемуся исполнять поручение мальчугану протянул его дедушка.
Надо сказать, что Большой Бен поручил внуку распространять значки с эмблемой своей предвыборной кампании.
Джуниор чертенком летал по детской половине салона, исполняя ответственное поручение. Значки он давал всем детишкам, а потом и взрослым. Лотерейные билеты – только маленьким мальчикам. Все равно – зачем девчонкам и великовозрастным дядям велосипед?
Значков пять осталось в коробке. Решив, что следует поискать запропавших гостей в других комнатах, мальчуган направился по длинному коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. В спальнях мистера и миссис Хендерсон, в бильярдной никого не было. В этих комнатах не было и ничего, что могло бы привлечь интерес малыша. Зато в довольно светлой и просторной комнате, дверь которой украшали соломенные цветочки, Джуниор обнаружил настоящее царство игрушек. Большинство из них было даже не распаковано. Сразу же забыв о цели своего визита на второй этаж, самый младший Хилли принялся отдирать картонную крышку здоровенной коробки, надеясь увидеть там как минимум пулемет или гранатомет.
– Эй, уйди отсюда. Это все мое. Это все мои подарки.
Именинница, Люси Хендерсон, стояла в дверях и готова была задохнуться от возмущения. Вторжение в чужую детскую было вполне в духе этого серого чертика в бабочке. Не даром он ей не понравился еще при первой встрече. И еще смеет оправдываться!
– Да я просто посмотреть хотел.
– Пошел вон отсюда! Это мои подарки.
Надвигавшуюся ссору остановили влетевшие в комнату подружки Люси, которых она пригласила наверх, к себе. Девчушки застыли в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Они не ожидали увидеть в детской широкоплечего семилетнего крепыша, совершенно никому незнакомого.
Прояснить ситуацию могла Кетрин Ройс, одна из малюток папаши Роя, но, увидев грозного Джуниора, она только робко пискнула и спряталась за спины подружек. Наконец самая смела из девчонок решилась задать вопрос:
– А это кто такой?
– А это новенький, – Люси была беспощадна. – Но с нами ему играть нельзя. Да он вообще не настоящий ребенок. Его усыновили. Пойдемте отсюда. Нас мама уже зовет.
Действительно, миссис Хендерсон, словно почувствовав неладное, поспешила в комнату своей дочери. Быстрым взглядом окинув детскую, она улыбнулась и предложила:
– Ну, все. Девочки и мальчики, пошли во двор. Будем смотреть фокусы.
– Отлично! – зашумели детишки и опрометью бросились вслед за Мери Хендерсон во двор.
Джуниор, вошедший первым, естественно, должен был выйти из комнаты последним. Но в дверях ему преградила дорогу Люси.
– Нет, ты не пойдешь во двор.
– Почему это?
– Потому что я сказала. Это мой день рождения, и я решаю, кто будет смотреть мои фокусы, а кто нет!
– Да нужны мне ваши фокусы!
Джуниор гордо отвернулся и с независимым видом стал рассматривать картинки на стенах. Эта Люси неплохо рисует! Но все равно сердце дрогнуло, когда он услышал хлопок закрывшейся двери. Никто его не любит, никому он не нужен. И малышу совсем не интересны стали разноцветные каракули набитой дурехи в шелковом платьице. Лучше просто в окно смотреть.
А из окна хорошо было видно веселье, которое принесли в забитый ребятней двор проказники-фокусники. Разноцветные шары, пестрые ленты и покрытые узорами ящики обещали шикарное представление, искрящееся затейливым юмором. Джуниор буквально вдавил свой нос в стекло, стараясь не упустить ни одной детали разворачивающегося внизу праздника.
Опять хлопнула входная дверь. Джуниор резко обернулся и увидел отца. Тот, уже давно искавший невесть куда запропастившегося сына, сразу же почувствовал тоскливое настроение малыша. Напустив на себя беззаботный вид, Бен Хилли подошел к окну и стал разглядывать веселый маскарад, который затопил полянку под высоким ясенем во дворе Хендерсонов.
– А что это ты не смотришь фокусников?
– Так, клоуны – это ерунда…
Чутье не обмануло мистера Хилли. Его сын явно был чем-то обижен. Возможно, Бен даже догадался, чем именно, что произошло в комнате в его отсутствие. Он опустился на колени и пристально посмотрел в глаза сыну:
– Плохо, когда тебя бросают. Правда? Если я тебе кое-что дам, ты мне обещаешь за этим хорошенько следить? Да? На, возьми.
С этими словами Бен достал из внутреннего кармана пиджака сверток, раскрыл его и показал малышу небольшой черный камушек. Пальцы мистера Хилли нежно держали непонятный предмет, голос отца предательски дрогнул:
– Это дал мне мой дедушка незадолго до смерти.
– А это что такое?
– Это чернослив. Ну, окаменевший, конечно. Окаменевший чернослив. Дедушка под конец жизни занялся разведением чернослива. Но самое важное – это то, что здесь связь между двумя людьми. Я хочу, чтобы ты теперь это в кармане носил.
Малыш взял чернослив из рук отца. Теплый, мягкий и прочный камень так и просился в руки. Была в нем какая-то колдовская сила. Какая-то доброта исходила от обычного чернослива, который созрел еще в начале века.
Вдруг Джуниор и Бен Хилли вздрогнули. Голос их мамы, в этот момент показавшийся крикливым и резким, рассеял очарование колдовства, вернул обоих к действительности. Влетев в комнату, Флоренс дробно зачастила:
– Ах, вот вы где! Бен, пошли! Познакомишься с Хостинами.
– Иду, иду, дорогая. Ну, Джуниор, не скучай. Я знаю, ты будешь хорошенько следить за черносливом.
Малыш утвердительно кивнул. Он спрятал камешек в карман и задумался. Его опять оставили одного. Конечно, у взрослых свои заботы. Ему с ними нельзя. Ему и во двор нельзя, к фокусникам. В ушах звучал капризный голос Люси: «Тебе нельзя смотреть моих фокусников». Нельзя? Ну, и не надо. У меня свои собственные фокусы есть.
И Джуниор решил устроить представление, веселенькое представление для самого себя. Весь опыт предыдущей жизни подсказывал малышу, что окружающим не всегда нравятся те остроумные штучки, которые приходят ему в голову. Ну как они не могут понять, что это очень смешно? Разве можно придумать что-нибудь более веселое, чем те шалости, планы которых один за другим возникают в его мозгу. В бесплодных попытках заставить окружающих оценить полет его фантазии Джуниор провел уже семь лет. Он редко находил понимание, но отказаться от воплощения своих задумок не мог. Просто предшествующий опыт научил малыша быть очень и очень осторожным.
Серой тенью мелькал по усадьбе Хендерсонов чертенок в бабочке. Каждое появление его предвещало, что вот-вот в этом месте произойдет нечто необычное. Точно так же всякое происшествие, всякое нелепое падение или столкновение можно было легко объяснить, только учитывая влияние таинственной третьей силы, учитывая возможное участие в этом деле Джуниора.
У нескольких девочек оказались срезанными их прелестные косички – для вездесущего серого чертенка это не составило особого труда. Еще меньше усилий понадобилось, чтобы искупать все подарки Люси в небольшом фонтанчике за домом. Правда, большая часть коробок оказалась слишком тяжелой, и игрушки пошли ко дну, но времени доставать их у Джуниора не было. Его ждали новые дела. Мимоходом он подтолкнул девчушку, которая с завязанными глазами по настоянию Люсиных фокусников пыталась вилкой проткнуть воздушный шарик – и вилка вонзилась в пышные ягодицы жены мэра, утешавшей своего попавшего в невесть откуда взявшуюся мышеловку отпрыска.