Текст книги "Трудный ребенок"

Автор книги: Джон Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Они не дурацкие.

– Здрасте, здрасте… – Бен заранее продумал аргумент: – Давай посмотрим на это с другой стороны. Всем матерям приходится смириться с тем, что дает им природа. А мы можем сами выбрать себе ребенка. Как в магазине.

– Как в магазине?

– Да.

– Но соседи… Никогда не поймешь, что они скажут.

– Соседи? Что они скажут? – супруг на мгновение растерялся. – Они скажут: «Посмотрите, вот Бен и Флу Хилли идут опять на день рождения со своим сыном. Какой милый ребенок! А посмотрите, как замечательно выглядит Флу в новом платье». А потом они скажут: «Давайте пригласим Хилли к себе на ужин».

– Отлично, Бен, ужин! Хорошо, пойдем заведем себе ребенка.

Бен ликовал. Теперь не он, а жена требовала поскорее обратиться в приют.

* * *

Педагогические приемы, используемые в приюте, были самыми различными. Особой популярностью у детей пользовалась пятиминутная пауза на уроках, во время которой нужно было писать письма. Большинство воспитанников вообще не знали никаких своих родственников, поэтому избирали какого-нибудь кумира и именно с ним вели переписку. Найти достойный адресат помогали телевизоры и газеты. Слава Богу, их было достаточно. У самых примерных воспитанников, награжденных отдельными комнатами, были даже личные телевизоры.

Кому писали дети? Естественно, людям влиятельным и добрым, тем, на кого хотели стать похожими в будущем. Сью Хиттон, девочка хрупкая, с мягкими косичками и мечтательными глазами, например, так начинала свое послание: «Дорогая королева Элизабет! Как там в Англии? Наверное, хорошо быть королевой…» Она писала в туманный Альбион не в первый раз, но ответа все еще не получила. Девочка была уверена, что королева читает письма, но просто не находит времени ответить.

Дилли Фостер, мальчик на удивление спокойный, немного прихрамывающий на правую ножку, несколько лет вел активную переписку с духовным лицом. На тетрадном листке в клеточку он старательно выводил: «Дорогой епископ Душо, как поживаете? Со мной все в порядке…»

Самым примечательным во всей процедуре было то, что никто не читал детских писем. Директор приюта справедливо считал, что надо же воспитанникам дать возможность хоть где-то никого и ничего не бояться. Этот эффективный воспитательный прием мистер Дибати нашел в серьезном научно-педагогическом журнале и очень гордился своим нововведением.

Благодаря предоставленной свободе Джуниор сочинил письмо, которое выглядело следующим образом: «Дорогой убийца в бабочке, как ты там в тюрьме? Опять на первой странице газеты опубликовали хорошую фотографию, на которой – ты. Я ее прикрепил к своей коллекции. Я все еще ношу галстук-бабочку, чтобы быть похожим на тебя. Да, кстати, у меня хорошие новости: я скоро выхожу. Здорово, правда?» Внизу стояла аккуратная подпись: «Твой самый главный фанат Дж. Р.».

Джуниор был в полной уверенности, что письмо доходит до адресата, так как получил не один ответ. «Дорогой убийца» в редких посланиях выражал свои дружеские чувства и мечтал о том, что они устроят, когда оба окажутся на свободе.

* * *

Красавчик в бабочке, он же Бабочка, он же Мартин Корсак, чувствовал себя в тюрьме великолепно. Временами, когда он оказывался на свободе, неуважение и неподчинение окружающих очень быстро начинало надоедать. Тогда Бабочка привлекал внимание общественности к своей персоне, совершая очередное ограбление, убийство или ограбление с убийством. Особенно ему нравились судебные процессы. Корреспонденты, телевидение, судьи… Он становился в центре всеобщего внимания. Мог беспрепятственно выражать им свое презрение, смеяться над их глупостью и упиваться своими собственными достоинствами.

Погуляв таким образом на свободе, Бабочка возвращался домой – в тюрьму. Все тюрьмы штата Луизиана давно стали для Мартина Корсака родными. Здесь он чувствовал себя прекрасно. Хорошее питание, масса развлечений, разнообразие в сексуальной жизни и, конечно же, всеобщее почитание – это было по душе Бабочке, да к тому же стало привычкой. А привычка, как известно, вторая натура.

Когда-то, в годы своей юности, Бабочка, как и остальные заключенные, упорно работал над совершенствованием своей личности. Он осваивал мельчайшие подробности карточного шулерства, брал уроки блатного жаргона, изучал приемы борьбы всех видов и, как это принято во всем штате, усиленно накачивал мышцы. Учеба не прошла даром. Многочисленные побеги и прославленные дела Бабочки лучше всего свидетельствовали об этом.

Он был первым лицом в штате. Иногда Мартин Корсак даже подумывал, не пойти ли на заслуженный отдых. Но неуемная жажда деятельности вносила свои коррективы. Новые подвиги только увеличивали его славу.

Уже около года красавчик с бабочкой отбывал срок в Шривпортовской тюрьме, и однообразие понемногу начинало надоедать. Тем более, что в последнее время он активно переписывался с одним корешом, который отбывал свой срок в Сент-Луисе. Бабочка никогда не видел его: тот первым прислал письмо, но Мартину Корсаку пришлись по душе проекты, о которых говорил Дж. Р. Такие мысли, был уверен Бабочка, могли родиться в голове только у классного парня.

Совершая ежедневную прогулку, Бабочка заглянул в спортивный зал, где гремели железом еще не оперившиеся новички. Работали старательно, с энтузиазмом, мечтали накачать мышцы, чтобы иметь вес в блатном мире. Некоторые, правда, подумывали и о том, как в будущем своими формами станут покорять женские сердца.

– Покурить хочу… – лениво проговорил Красавчик.

Через мгновение ему предоставили такой широкий выбор табачных изделий лучших фирм мира, какой не часто можно увидеть в супермаркете. Бабочка взял «Кэмел» и с удовольствием затянулся – сигарета уже дымилась. Счастливый хозяин пачки с пренебрежением посмотрел на остальных: сегодня он оказался проворнее и все будут выполнять его распоряжения.

В этот момент к Бабочке почти строевым шагом подошел сержант охраны с подобострастным выражением лица. Красавчик поиграл сигаретой и приготовился слушать доклад.

– Сэр, извините, пожалуйста, что я побеспокоил вас, но вам вот письмо пришло, – и сержант протянул конверт.

– Прочитайте мне это, – не обращаясь ни к кому конкретно, повелительным тоном рявкнул Бабочка с такой силой, что эхо загудело под крышей. Он даже сам распечатал конверт.

Иваси, так звали одного из самых шустрых и услужливых заключенных, быстро пробежал глазами по листу из школьной тетради:

– А, это опять от Дж. Р.

– Да, когда-нибудь мы встретимся на свободе. Мы провернем серьезные дела, – мечтательно проговорил босс.

– Хорошие новости. «Я выхожу», – кратко, чтобы не утомлять Бабочку, пересказал содержание письма Иваси.

– Что-что? Он выходит? Они, наверное, спятили. Этот парень, он такой же ненормальный, как и я…

Не совсем вовремя вверху, на металлическом переходе для охраны, появился начальник тюрьмы мистер Джон Старк. Бабочке указали на шефа:

– Смотри, начальник тюрьмы.

Джон Старк убедился, что его появление заметили. Стараясь быть развязным, чтобы не выдать своего страха перед заключенными, он заговорил о Красавчике:

– Так, так… Посмотрите, какой симпатяга наш основной заключенный сегодня в своей бабочке.

Но, видно, не в добрый час появился мистер Старк. В голове у Бабочки проснулись мысли о свободе, о предстоящих подвигах, о совместной увлекательной работе в паре с Дж. Р. Он схватил десятикилограммовую покрытую каучуком гирю и со словами «На, получи!» мощным рывком швырнул ее в шефа заведения. Тот как будто бы даже поймал летящий предмет, но гиря имела такую скорость, что увлекла ожиревшее тело мистера Старка к противоположным перилам, толкнула его еще дальше – и начальник тюрьмы с криком сорвался вниз.

Такого результата не ожидал даже сам Бабочка. Впрочем, шеф заведения отделался многочисленными ушибами и только одним переломом. Это было на руку Красавчику: начнется разбирательство, обследование, а значит, появится больше шансов выбраться на свободу с комфортом. Бабочка любил покидать государственные заведения эффектно. О его побегах уже много лет по всему штату и за его пределами рассказывали истории и даже анекдоты.

* * *

В кабинете у мистера Дибати сидели двое – Бен и Флу. Они только что поведали свою историю директору приюта, азиатское.

Выслушав своих посетителей, Дибати многозначительно заметил:

– Может быть, мы слишком спешим? Пусть природа сама всем займется.

Эти слова всегда одинаково действовали на просителей – те становились еще более настойчивыми. Вот и на этот раз мужчина не выдержал и возбужденно запротестовал:

– Природа? К черту природу! Пусть теперь в дело вступит коммерция.

– Ну ладно, посмотрим, что я могу для вас сделать, – и после непродолжительной паузы мистер Дибати добавил: – Вы хотите ребенка, да?

Посетители дружно кивнули головами и как-то виновато переглянулись.

– Я запишу вас на очередь. Вам придется подождать лет семь.

Эти слова директора тоже имели всегда одинаковый результат.

– Семь лет?!

– Да, минимум, – тут мистер Дибати сделал виноватое лицо и активно стал опровергать свои же собственные слова: – А, нет-нет-нет. Я ничего не сказал. Ни слова не сказал, ничего не сказал. Подождите, подождите…

– А что же вы скажете, что?

– Ну и нетерпеливые сегодня у меня гости. Но вы знаете, вы мне понравились оба. Убейте меня, вы мне понравились. А если мне кто-нибудь нравится, я хочу помочь ему. В этом моя слабость: я помогаю людям, которые мне нравятся. Как раз сегодня утром мне попалось на глаза дело одного семилетнего мальчика. Он, конечно, пройдоха, все они такие в этом возрасте. Да, у меня тут его фотография есть.

Директор показал будущим родителям фотографию их будущего сына. С нее смотрел улыбающийся симпатичный мальчик.

– Он такой солидный в этой бабочке, – проговорила миссис Флоренс, еще не решив, как отнестись к предложению директора приюта.

– Просто замечательный ребенок, – более уверенно отреагировал супруг.

– Ну не знаю, семилетний… Великоват. Я хочу, чтобы думали, что у меня свой ребенок.

Директор сразу же взялся разубеждать миссис Флоренс:

– О, вы знаете, многие женщины так считают. Вам хочется иметь маленького ребенка, а он будет плакать по ночам, вам придется бегать по лестнице, менять ему вонючие пеленки. И вы знаете, столько забот! Вы похудеете.

Слова опытного в подобных делах мистера Дибати попали точно в цель.

– Что, пеленки? – сомнения начали одолевать будущую маму.

– Тебе же нравится вставать поздно, он тебя будет по утрам будить. А мы можем перепрыгнуть через все это и перейти сразу к хорошему, ну, например, к дням рождения и еще… – мистеру Хилли почему-то не приходили в голову другие аргументы, и он пролепетал что-то невнятное, глазами призывая на помощь мистера Дибати.

Однако Флу больше не нужно было убеждать. Ее фантазии значительно обогнали мысли мужчин. Она быстро осваивалась с преимуществами роли мамы школьника:

– Да, я бы в сентябре могла стать президентом учительско-родительской ассоциации.

Даже директора приюта – не новичка в подобных ситуациях – приятно удивило замечание посетительницы. Тем временем и Бен нашел еще одну хорошую сторону:

– Да, да, он бы с нами в бейсбол смог играть.

– Бейсбол? Вот здорово!

– С ума сойти!

Дибати уже предчувствовал успех и, как мальчишка, радовался возможности хоть на несколько дней, а то и недель избавиться от наглеца Джуниора, о котором шел разговор.

Миссис Флоренс, улыбаясь, добавила:

– И с нашими кошками будет играть.

– Джуниор обожает кошек, – с готовностью заверил директор.

Уловив настроение жены, Маленький Бен торжественно объявил о решении:

– Мистер Дибати, вы получили вашу сделку.

– А вы получили своего ребенка.

* * *

На крыльцо приюта вышли все его обитатели – и дети, и взрослые. До ворот Джуниор шел в сопровождении огромной по сравнению с ним сестры Литл. О нас торжественным видом несла в левой руке чемодан. Обе стороны – и отправители, и получатели, супруги Хилли, – замерли в волнительном ожидании. Огромные чугунные ворота скрипнули, и мальчик, уже обремененный поклажей, вышел за территорию приюта и направился к стоящим возле машины приемным родителям.

– Вот он идет, наш сын. С ума сойти! – выговорил наконец Бен, не поворачивая головы к жене.

– Ты посмотри, это наш мальчик. Очень красивый, все соседи будут завидовать.

Фразы произносились достаточно громко, чтобы и ребенок мог их услышать и понять теплые чувства его новых папы и мамы. В ответ Джуниор, как бы обращаясь к самому себе, но уверенным и звонким голосом заметил, имея в вид пятнистый костюм своей будущей мамы:

– Они похожи на чету ягуаров.

– Привет! Я прямо расплачусь сейчас.

Малыш ответил не сразу. Он поставил чемодан на землю, поднял свои живые глаза на взрослых и несколько мгновений внимательно рассматривал их, особенно тщательно изучая костюм Маленького Бена.

– Привет, малыш! Меня зовут Бен, а это – Флу.

– Привет, дружище! Здрасте! Меня зовут Джуниор, – мальчик быстро взглянул на Флу и снова обратился к будущему папе: – Мой любимый цвет голубой, а твой?

– Голубой! Мой любимый цвет – тоже голубой. Да он замечательный! Ну иди сюда!

С этими словами Бен взял малыша на руки, подхватил чемодан и попрощался со стоящими за оградой монахинями:

– Спасибо, сестры! До свидания!

– До свидания, дети! – проговорила жена.

Все трое направились к машине. Джуниор обнял за шею пока еще не знакомого человека. На мгновение мальчиком овладело какое-то странное чувство: давно никто вот так не брал его на руки. Он посмотрел на застывших сзади сестер-воспитательниц и детей и громко прокричал:

– Пока, все!

Больше Джуниор не оглядывался, даже когда тишина вдруг взорвалась счастливыми криками женщин в черных сутанах, которые, позабыв о своем солидном положении, подняв руки к небу, радостно запрыгали в каком-то языческом танце.

Дети из «Трех сестер» тоже подняли ужасный гам, значение которого понять было невозможно. Из окон четвертого этажа здания приюта полетели вниз тысячи листов бумаги и горшки с цветами. Это единомышленники прощались с Джуниором.

Новые родители, недоумевая, оглянулись.

– Он, наверное, у них там предводителем был. Посмотри, все его проводить вышли.

* * *

В машине даже Джуниор чувствовал себя как-то неловко, всем стало значительно легче, когда наконец-то добрались до дому.

– Ну вот и приехали. Здорово, правда? – еще волнуясь, проговорил Бен и радостно скомандовал: – Все выходите из машины!

Мистер Хилли побежал вперед, держа в руках видеокамеру. Флу и Джуниор остановились в замешательстве: они не знали, как себя вести. Новый папа снова взял инициативу в свои руки:

– Эй, как все здорово будет! Ну, хорошо, теперь идите к дому. Это первый день Джуниора в нашем доме. Джуниор, ставь чемодан вот здесь. Дорогая, обними его, улыбнитесь пошире, улыбайтесь, скажите «Чи-из».

Флу и Джуниор послушно выполняли команды.

– Здорово, просто здорово!

Мистер Хилли закончил съемку, взял мальчика за руку и повел его к дому. Джуниор вдруг поднял голову и, глядя прямо в глаза Бену, спросил:

– А почему вы решили меня усыновить? Почему у вас нет своего собственного ребенка?

– Н-ну, ты понимаешь, с детьми никогда не знаешь, что получишь, а с тобой никаких сюрпризов не будет, – дальше Маленький Бен продолжал уже более уверенно: – Мистер Дибати рассказал нам, какой ты замечательный ребенок. Правда?

– Да-да…

– Он сказал нам, что ты был самым популярным воспитанником в течение двух лет.

– Ну и умным оказался этот Дибати!

Вошли в помещение. Джуниор за разговором не успел хорошенько рассмотреть снаружи свое новое жилище. Изнутри прихожая оказалась действительно большой:

– Ой, ну и домище!

– Мы будем держать его в порядке и чистоте, правда? – входила в роль строгой мамы миссис Хилли.

Новые родители сделали вид, что занялись делами, и дали возможность малышу освоиться с обстановкой. Джуниор с удовольствием пока только глазами исследовал хоромы. Тут было к чему приложить руки. Но надо поторапливаться: кто знает, сколько надолго ли удастся ему здесь задержаться. Он чувствовал себя вполне уверенно, потому что заметил откровенную заинтересованность четы Хилли в своем присутствии. Закончив первоначальный осмотр, малыш многозначительно проронил:

– Надеюсь, ребята, вы здесь все застраховали?

Ответа на этот странный вопрос не последовало.

Тем временем малыш обратил внимание на сидящее на полочке полосатое животное, которое с нескрываемым любопытством и тревогой рассматривало незнакомца.

– О, и кошка у вас есть! Кис-кис-кис…

Мальчик опытным движением схватил зверя за загривок и уже собирался проверить, насколько хорошо тот летает, но миссис Флоренс успела опередить малыша:

– Нет-нет, Джуниор, ты будь подобрее с ней. Ее гладить только вот так можно.

Малыш с виноватой улыбкой повторил движения хозяйки, чем явно ее успокоил.

Подошедший мистер Хилли, непонятно кого имея в виду, сказал:

– Никогда еще раньше такого не видел: вы так быстро нашли общий язык.

На кухне Бен показал приемному сыну клетку с огромным красавцем попугаем и постучал по решетке. Джуниор никогда раньше вблизи не видел таких крупных экземпляров и в душе очень обрадовался: ему наверняка разрешат играть с этой птицей.

– Давай, иди познакомься с Поли. Поли, скажи «Здравствуй!» Джуниору.

– Здр-р-расте! Здр-р-расте!

– Это что, единственное слово, которое он знает? – с деланным равнодушием спросил мальчик, а про себя решил обязательно заняться этой проблемой позже.

Вкусные запахи на кухне пришлись ему по душе. Джуниор подумал, что, в отличие от приюта, проблема еды и дисциплины здесь решается, видимо, по-другому, это выяснится обязательно уже сегодня.

Бен прервал мысли новосела и любезно предложил осмотреть дом.

– А у меня будет отдельная кровать? – снова съехидничал Джуниор, стараясь на всякий случай вызвать у взрослых жалость.

– Кровать? Ты что? Тебе повезло! У тебя будет своя комната. Надеюсь, ты любишь клоунов?

Пока все поднимались на второй этаж, где и располагалась обещанная детская, малыш представлял себе, что теперь у него, как и у лучших воспитанников приюта, будет свой телевизор, свой шкаф и, возможно, даже свой телефон.

То, что открылось взору Джуниора, никак не совпадало с его представлениями о собственном жилище. Как только все вошли в комнату, сработал тумблер, и множество разукрашенных болванов запрыгало, закрутилось, закачалось и завертелось. При этом из них вылетали пронзительные и отвратительные звуки, слабо напоминающие смех и визжание.

– Господи, Боже мой! Да они же слабоумные.

Казалось, никто не расслышал слов Джуниора.

– Ну, что скажешь?

– Ну-у, – протянул мальчик и, разумно сдерживая свои эмоции, ответил: – Здесь действительно много клоунов.

Малышу не пришлось изощряться дальше – внизу мелодично замурлыкал звонок.

– Это, наверное, твой новый дедушка, Джуниор. Ты оставайся здесь, а мы приготовим ему большой сюрприз.

Дверь в детскую закрыли, и малыш остался один. Творящиеся вокруг безобразия нужно было немедленно прекратить. В первой полке комода Джуниор нашел ножницы – план действий уже созрел.

В это время взволнованные Бен и Флу встречали внизу Большого Бена.

– Здравствуй, папа, я так рад тебя видеть! – сын не притворялся – личные обиды затмились важностью происходящего.

Большой Бен по-хозяйски ввалился в прихожую и загремел своим волевым голосом:

– Что это за большой сюрприз, ради которого вы заставили меня сюда приехать?

– Ну, папа, вот смотри… – Бен не решился напрямую сообщить отцу новость и многозначительно показал ему соску, подарок Роя.

Большой Бен моментально сообразил, о чем идет речь, и искренне обрадовался:

– Слава Богу, наконец-то! Это кстати, у меня сейчас предвыборная кампания началась. А я смотрю, чего это ты потолстела, – последние слова относились уже к Флу, которая сделала удивленное лицо.

– Потолстела?!

Теперь дед уже ничего не понимал. Маленький Бен поспешил внести ясность:

– Нет-нет, папа, у Флоренс не будет ребенка.

– Ты наконец-то последовал моему совету и нашел такую, которая знает, что делать с твоей спермой?.. Да, ты мне вот что скажи: ты впрыснул ее или трахнул запросто, по-старому?

– Да нет же, папа, мы усыновили ребенка.

– Ты что, спятил, что ли?

– А я думал, ты обрадуешься.

Большой Бен стал решительно подниматься по лестнице.

– Пойдем! Обрадуюсь. Да ты что, идиот? Мало ли какая кровь у него в жилах течет, мало ли кем была его мать. А может, у него отец был… Может, он демократом был?!

– Да брось ты, папа, очень хороший ребенок. Как только ты его увидишь, ты полюбишь его, как своего собственного, – Маленький Бен сам удивлялся, какую чепуху он нес: как относился его папочка к детям, ему пришлось испытать на собственной шкуре.

Между тем родители и дед подошли к двери той комнаты, где сейчас находился объект семейного спора. Маленький Бен, все еще надеясь изменить настроение Большого, остановился и измененным голосом торжественно отрекомендовал:

– Ну что ж, разрешите представить: новый член семьи Хилли – Джуниор.

Он открыл дверь, и на мгновение все трое застыли с разинутыми ртами: в коридор сразу же устремился желтый едкий дым, стеной стоявший в комнате. Флу заойкала, а когда разглядела тлеющую мебель, с ужасом закричала:

– Да эта кровать тысячу долларов стоила!

Бен искал глазами ребенка и не находил.

– Джуниор, где ты?

Наконец он заметил мальчика. Тот залез на подоконник и высунул голову в открытую форточку. Дед, как опытный политик, мгновенно проанализировал ситуацию и сделал весьма обоснованный вывод:

– Господи Боже мой, да это черт!

Нового папу волновало совершенно другое.

– С тобой все в порядке? – спросил он у Джуниора.

– Да, только немного продымился.

Под ногами валялся обугленный трансформатор. Мистер Хилли младший взял его в руки.

– А, вот в чем дело. Клоуна, наверное, коротнуло.

– Да, у него из носа вдруг такие искры посыпались… Я так перепугался.

Большой Бен не переставал удивляться наивности своего родного сына:

– Неужели ты не видишь: маленький засранец врет?

– Папа, папа, – пытался остановить Маленький Бен отца.

– Надеюсь, вы еще ничего не подписывали. Отдайте его назад.

– Да ты что? Он же тебя слышит. Ты его обижаешь. Это был просто несчастный случай.

– Несчастный случай?! – Большому Бену не хватало воздуха от переполнявшей его почти беспричинной ненависти. – Так я и поверил! Избавьтесь от него.

– Мы уже приняли решение, – на удивление твердо ответил мистер Хилли младший.

Папаша не ожидал проявления характера у сына и обиженно процедил сквозь зубы:

– Ладно. Но я в последний раз пришел в этот дом.

Лучше бы старый хитрец поглядывал за тем, о ком шел спор, а не делал скоропалительных зароков: кто может знать, какие сюрпризы принесет насмешница-судьба.

А вот малыш, обиженный тем, что, скандаля, взрослые совсем забыли о нем, решил защищаться. Джуниор всегда был в состоянии отстоять свое достоинство, а помочь слабым союзникам для него – дело чести. Лучшая защита, вне сомнения, это нападение. Малыш поводил глазами вокруг, изыскивая средство для ведения борьбы. Взгляд остановился на полосатом звере, который, ошарашенный всем происходившим сегодня в доме, замер и даже забыл опустить хвост.

Через мгновение кошку подхватили маленькие, но крепкие руки, а еще через мгновение она летела, выставив вперед растопыренные лапы, чтобы не задеть отца своего хозяина. К тому же, дальше была лестница. Одним словом, полосатое животное приземлилось на грудь Большого Бена, изо всех сил стараясь уцепиться хоть за что-нибудь когтями. От неожиданности тот отпрянул, завопил от боли, сделал шаг назад – и покатился, кувыркаясь, по ступенькам узковатой лестницы.

Результат приятно удивил Джуниора и он победно захохотал. Приемные родители бросились помогать стонавшему внизу дедушке.

Через пять минут примчалась скорая помощь, и люди в белых халатах, искоса поглядывая на малыша, забинтовывали пострадавшего. Виновник вдруг пожалел о содеянном. В конце концов, он ведь уже не в приюте, где, несомненно, человек человеку волк, а почти дома. И с ним как бы его родители, а пострадал как бы его дедушка. Да и стоило ли начинать знакомство с таких крутых мер? Так можно уже завтра опять угодить в приют. А ведь он не научил попугая нужным словам.

Когда санитары, торопясь, выносили забинтованного с ног до головы Большого Бена из помещения, тот ослабевшим голосом причитал:

– Избавьтесь от этого ребенка, избавьтесь от него.

Скорая помощь уехала так же быстро, как и приехала. Растерянные супруги проводили глазами машину. По стриженому зеленому газону, как-то странно изгибаясь и подтягивая забинтованные задние лапки, пробиралось полосатое животное. Флу дрожащим голосом проговорила:

– Бедная кошечка, она уже никогда не будет такой, как раньше.

Слова жены вывели мистера Хилли из задумчивого оцепенения.

– Ты что, серьезно, что ли? Единственное, о чем ты можешь в этот момент, думать, – это о своей дурацкой кошке. Интересно, моего отца отвезли в больницу, Джуниор чуть было не задохнулся от дыма. Подумай о бедном мальчике, он так ужасно себя чувствует.

Многолетняя гармония семьи Хилли явно оказалась поставленной под угрозу.

Джуниор чрез открытую дверь слышал все, что происходило на улице, и подумал, что приемный отец прав, но удачная находка даст возможность почувствовать себя гораздо лучше. Дело в том, что случайно заглянув под лестницу, малыш обнаружил там бумажник, который, без сомнения, принадлежал пострадавшему. Об этом красноречиво свидетельствовали фотография и две большие буквы «ББ» под ней. Денег оказалось не очень много, мальчик чуть-чуть не досчитал до ста. Однако это был достаточный капитал.

Малыш отлично помнил, что во всех фильмах супермены хранили деньги в ящиках письменных столов или секретеров. Джуниор быстро поднялся в свою комнату, где уже почти не было дыма, и небрежным жестом забросил трофей в один из ящиков.

Пустой кошелек был возвращен на прежнее место, под лестницу.

* * *

Вечером в доме Хилли господствовала тревожная тишина. После крупной ссоры из-за Джуниора миссис Флоренс умчалась на машине в неизвестном направлении. За долгие годы совместной жизни это было только третий аналогичный случай. Супруг был уверен, что Флу отправилась к своему папочке-пастору и не позднее, чем завтра вечером непременно вернется домой. Прежде подобная выходка жены причинила бы ему много душевных страданий, этим же вечером мистер Хилли искал решения совершенно иных проблем.

Усталый, развалившийся на мягком диване, он методично перелистывал огромную книгу под названием «Супер-папа» в надежде найти ответы на мучившие его вопросы. Как вести себя с ребенком, чтобы завоевать его доверие? Стоит ли наказывать шалуна за содеянное? Чем вызвано такое поведение Джуниора: условиями его прежней жизни или наследственными характеристиками? И еще множество непростых вопросов терзали его.

Бен оторвался от своих раздумий. В доме было непривычно тихо. Начинающий папа решил посмотреть, чем занимается его воспитанник. Может быть, уже спит? Мистер Хилли осторожно, на цыпочках, поднялся на второй этаж, но в детской никого не оказалось. Через приоткрытую дверь в спальню жены Бен увидел Джуниора, который увлеченно шарил по полкам.

– Эй, что ты делаешь?

– Ничего, – малыш испугался: как это он не услышал приближающихся шагов. За такое занятие по головке не погладят – в этом Джуниор был абсолютно уверен.

Мистер Хилли уловил испуг в голосе подопечного и, давая шанс нарушителю оправдаться, более мягко поинтересовался:

– Так что тебе здесь нужно?

– Я вот просто бумагу искал, хотел порисовать немного, – малыш быстро нашелся и был благодарен за предоставленную возможность.

– Ну что ж, желание твое, Джуниор, хорошее, но ты бы мог обратиться ко мне. А это личные ящики мамы, и сюда залезать никому нельзя. Она здесь хранит свою вышивку.

Бен заглянул в открытый ящик, и то, что он там увидел, поразило его, как удар тока. С качественных цветных фотографий в аккуратных деревянных рамочках на него смотрели обнаженные накачанные представители сильного пола, мужественные, с мощными подбородками и сверкающими глазами. Рамочки с фотографиями были объединены в специальную кассету и тщательно замаскированы. Без помощи Джуниора Бен, возможно, никогда бы не узнал о существовании тайника.

Теперь уже малыш помогал выпутываться мистеру Хилли из затруднительной ситуации. Заметив растерянность взрослого, Джуниор продолжил разговор, как будто ничего не произошло, только несколько изменил прежнюю тему:

– Ой, извините, мистер Хилли. Мне было страшно быть одному в комнате.

– Ну да, конечно. Я понимаю, тебе было страшно, ведь это твоя первая ночь на новом месте. Надо привыкнуть, – окончательно оправившись от смущения, вызванного увиденным в ящике комода, Бен продолжал: – Знаешь, Джуниор, надо признаться, я тоже боюсь, потому что это моя первая ночь в роли папы.

Собеседники были квиты, а стена непонимания между ними получила несколько пробоин.

– Сейчас поняли? – вдруг спросил малыш.

– Что понял?

– Поняли, что значит быть папой, и теперь от меня обязательно избавитесь.

Бена вдруг захлестнула волна непередаваемой нежности:

– От тебя избавлюсь, Джуниор?! Да нет же, что ты! Мы от тебя никогда не избавимся, ты с нами навсегда, – дальше мистер Хилли заговорил уже только от своего имени. – Мы вдвоем, мы будем делать все вместе. Кататься на машине, на велосипеде, рыбачить. Я действительно хочу быть хорошим отцом, я буду отличным отцом. Знаешь, почему? Потому что я никогда не буду слишком занят, чтобы сесть рядом с сыном и спросить его, что у него на уме.

Пока рекомендации из просмотренной книги «Супер-папа» были только обещаниями, но мистер Хилли сам верил, что сделает то, о чем говорил.

Заснул Джуниор с новыми, не оформившимися до конца мыслями в голове. Похоже, что этот Бен относится к нему по-другому, не так, как все остальные.

* * *

– Эй, соня! Ну что, готов ехать за город? Малыш за несколько дней, проведенных в семье Хилли, привык вставать без сигнала боевого горна, которым будили воспитанников приюта. Голос отца напомнил Джуниору, что он сегодня утром забыл выполнить свое же недавнее обещание стать наконец-то прилежным мальчиком. Еще вчера думалось: он никогда не скажет мистеру Хилли, что будет послушным и аккуратным, но тот сам увидит, как чисто убрано в комнате, как блестят почищенные зубы и вымытые уши его приемного сына. Осмотрев привычный бардак в своей комнате, малыш решил отложить перевоспитание и устроить сюрприз отцу вечером, когда тот вернется из загородной поездки. Приедет папа и удивится: все чисто, убрано…

– Я, честно говоря, хотел остаться и посмотреть мультфильмы.

– Ну, не будь таким занудой, – Маленький Бен решительно отказывался понимать своего приемного сына. – Когда я был в твоем возрасте, мой отец, твой дедушка, всегда был слишком занят, чтобы взять меня с собой за город, а тебе повезло…