Текст книги "Джон Р.У. Стотт Великий Спорщик"

Автор книги: Джон Стотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

«Евангельский» означает «библейский»

Если слово «евангельский» описывает конкретное богословие, то это богословие является библейским. Евангельские христиане доказывают, что они – просто христиане, верящие в Библию, и, чтобы быть таким вот библейским христианином, необходимо быть именно евангельским христианином. Подобные выражения могут показаться высокомерной претензией на исключительность, но это их искреннее убеждение. Несомненно, евангельские христиане воистину желают быть именно библейскими христианами, ни больше ни меньше. Они не стремятся сформировать отдельную христианскую партию. Они не хотят цепляться за какие–либо правила или установки ради того, чтобы сохранить «чистую партийную линию». Напротив, они всегда выражали готовность изменить и даже оставить любые или все свои драгоценные убеждения, если им докажут, что убеждения эти не соответствуют Библии.

Посему единственным путем к объединению церквей евангельские христиане считают путь библейской реформации. С их точки зрения, реальной надеждой для тех церквей, которые желают объединиться, может быть лишь всеобщая готовность вместе обратиться к авторитету Писания и с помощью Библии рассудить и изменить все, что необходимо.

Поскольку это так, евангельские христиане не могут подписаться под модной экуменической мыслью о том, что в каждой церкви есть кусочек истины и что всю истину целиком не собрать, пока все церкви не сложат воедино эти свои кусочки. Д–р Дж. И. Пакер со свойственной ему ясностью подытожил это так: «Добавляя что–то к евангельскому богословию, мы тем самым непременно что–то у него отнимем. Дополняя его, мы не обогатим, а, напротив, только обедним его. Так, например, если добавить к нему доктрину о посредничестве священников, то придется упразднить учение об абсолютной достаточности посредничества нашего Господа и Первосвященника. Если дополнить его доктриной о том, что для спасения необходимы человеческие достижения, то какую бы форму эта доктрина ни приняла, сама собой исчезнет истина о том, что для спасения совершенно достаточно жертвы, принесенной за нас Христом… Данный принцип применим от начала до конца. Все, что несколько шире евангельского христианства, на самом деле оказывается меньше и уже его. Евангельское богословие, в его сущности, невозможно дополнить. Его можно только отрицать»[27]27
  Из обращения к Сообществу служителей евангельских церквей 20 марта 1961 г. Опубликовано под названием «Богословские трудности современного евангельского христианства» ("Theological Challenges to Evangelicalism Today ").


[Закрыть].

Это утверждение о том, что евангельское богословие – это библейское богословие, означает, что имеется в виду богословие всей Библии. Случалось, евангельских христиан обвиняли в том, что они пользуются Писанием избирательно, в своих целях. Но если это действительно происходило, то в те моменты евангельские христиане изменяли своей истинной сущности и своему свидетельству, ибо евангельские христиане свидетельствуют обо всем Писании, во всей его полноте, – по словам Павла, «обо всей воле Божьей» (Деян. 20:27).

«Евангельский» означает «изначальный»

Если евангельское богословие – это библейское богословие, то это значит, что оно не является неким новоиспеченным «-измом», т. е. современным христианским течением, но представляет собой древнее, изначальное богословие. Это новозаветное христианство. Более того, все те отличительные доктрины, на которых так настаивают евангельские христиане, можно найти в записанном апостолами учении Самого Христа. Кстати, именно Его учению я и собираюсь посвятить дальнейшие главы этой книги. Я надеюсь показать читателю, что все те вопросы, по поводу которых Христос вступал в споры и дебаты со Своими современниками, особенно с фарисеями и саддукеями, остаются предметом горячих дискуссий и по сей день. Евангельские же христиане просто пытаются сохранить верность тем принципам, которые особо подчеркивал Христос.

То же самое можно сказать и об апостолах, которые впоследствии развили эти принципы. Мы утверждаем, что евангельская вера – это апостольская вера. По крайней мере, мы признаем единственный в своем роде авторитет апостолов Иисуса Христа и готовы подчиниться их учению. Мы видим, что апостолы считали свои наставления мерилом для всех людских мнений. Павел ожидал от своих читателей послушания.

Он наставляет фессалоникийцев, чтобы они были осторожны и «удалялись» от тех, кто не живет «по преданию, которое приняли от нас», и «кто не послушает слова нашего в сем послании» (2 Фес. 3:6,14). Точно так же Иоанн, обращаясь к церкви или даже церквам, которым не было покоя от лжеучителей, предупреждал их, что «всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына» (2 Ин. 9). Вполне возможно, что тогдашние лжеучителя были гностиками и заявляли о своем особом, эзотерическом знании. В своих собственных глазах они были прогрессивными мыслителями, ушедшими далеко вперед. Они–то не застряли в скучной канаве вместе с серой толпой обычных христиан. Однако Иоанн не обманывается их громкими фразами. Долг христианина, настаивает он, не в том, чтобы «продвигаться», а в том, чтобы «пребывать»; не в том, чтобы «преступать» апостольскую веру, но в том, чтобы крепко укорениться и оставаться в ней.

Новозаветные авторы часто и настойчиво призывают своих читателей сохранять верность изначальному апостольскому учению. Чтобы почувствовать общую силу их увещеваний, необходимо – даже если кому–то это покажется скучным – вспомнить хотя бы самые главные примеры:

Павел:

«Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим»

(2 Фес. 2:15; ср.: 3:6; Рим. 16:7).

«Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали»

(1 Кор. 15:1, 2; ср.: 16:13; Флп. 4:9; Кол. 2:6).

«Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема»

(Гал. 1:8, 9).

«О, Тимофей! Храни преданное тебе…»

(1 Тим. 6:20; ср.: 4:6).

«Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня… Храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас»

(2 Тим. 1:13, 14; ср.: 2:2).

«А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен»

(2 Тим. 3:14; ср.: Тит. 1:9).

Петр:

«Вы есть «возрожденные… от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего во век… Слово Господне пребывает во век. А это есть то слово, которое вам проповедано»

(1 Пет. 1:23–25).

«Для того я никогда не перестану напоминать вам о сем, хотя вы–то и знаете и утверждены в настоящей истине. Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой телесной храмине, возбуждать вас напоминанием… Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память»

(2 Пет. 1:12–15).

Послание к евреям:

«Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть»

«Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их… Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь…»

(13:7, 9).

Иоанн:

«Возлюбленные! Пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала. Заповедь древняя есть слово, которые вы слышали от начала»

(1 Ин. 2:7).

«Итак, что вы слышали от начала, то и да пребывает в вас; если пребудет в вас то, что вы слышали от начала, то и вы пребудете в Сыне и в Отце… Это я написал вам об обольщающих вас»

(1 Ин. 2:24, 26; ср.: 3:11; 4:6; 2 Ин. 5,6).

Иуда:

«Возлюбленные!., я почел за нужное написать вам увещание – подвизаться за веру, однажды преданную святым»

(3).

Откровение Иоанна:

«Вам же и прочим, находящимся в Фиатире, которые не держат сего учения [то есть учения Иезавели, „называющей себя пророчицей"] и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени; только то, что имеете, держите, пока приду»

(2:24,25).

Все эти отрывки проникнуты поразительным единодушием. Авторы говорят об определенной сумме открытых Богом знаний, которые называются по–разному: «Благой Вестью», «верой» или (более полно) «верой, однажды преданной святым», «истиной», «образцом здравого учения», «преданиями», тем, «что вы слышали от начала» и «добрым залогом». Именно всё это апостолы «проповедывали», «передавали», «учили» и «вверяли» церкви, чтобы о молодых христианах можно было сказать, что они «слышали», «приняли», «познали» и «уверовали» с тем, чтобы «знать» истину, «иметь» ее, «стоять» в ней, «утверждаться» в ней и в результате быть «спасенными» ею. Новозаветные авторы пишут церкви затем, чтобы «напомнить» ей о своей изначальной проповеди. Они призывают верующих «приводить ее на память», не «отпадать», но «быть особенно внимательными» к ней, «следовать» ей, «пребывать» в ней, крепко «держаться» ее и «хранить» ее как драгоценное сокровище, ревностно «подвизаясь» за нее против всех лжеучителей.

Такой взгляд в прошлое вызовет у многих наших современников чувство страха. Им кажется, что подобная позиция обрекает христианскую церковь на застой, а христианскую веру – на бесплодие. Они говорят, что хотят идти в ногу со временем, придерживаться современных, а не древних взглядов, оставаться гибкими, не втискиваться раз и навсегда в старые, застывшие формы. Они с одобрением вспоминают французскую поговорку: «Не меняются только глупцы и мертвецы».

Понятно, что полное сопротивление всяческим переменам тоже ошибочно. Время не стоит на месте. История – это и есть изменение. Например, в области научных открытий и социальной справедливости христиане вовсе не должны препятствовать прогрессу, напротив, им нужно быть в самом авангарде, идти впереди всех. В прошлом христианская церковь часто оказывалась реакционной, цеплялась за интеллектуальные предрассудки, уже не выдерживавшие никакой критики, защищала бастионы своих привилегий и поощряла неравенство в социальной системе. С ее стороны все это было одним из самых страшных предательств Христа. За подобные вещи мы заслуживаем суровой критики, и нам необходимо смиренное покаяние.

Однако христиане вовсе не должны приветствовать все изменения подряд, без разбора. Апостольское учение Нового Завета в переменах не нуждается. Мы обязаны не отодвигать это учение в сторону, а крепко его держаться, не видоизменять его, а хранить его в первозданной чистоте.

Хотя древность христианской веры и является для многих камнем преткновения, но это как раз такой камень, который нельзя убирать с дороги. Христианство – это Сам Христос вместе с пророческими и апостольскими свидетельствами о Христе. Все оно стоит на исторических событиях (рождение, жизнь, смерть, воскресение, вознесение и сошествие Святого Духа) и на исторических свидетельствах очевидцев. В данном случае ни эти события, ни свидетельства о них невозможно изменить или заменить чем–то другим. Мы живем в XX столетии, но привязаны к I веку. Все, что сказал и сделал Иисус Христос, остается уникальным и неизменным. То же самое можно сказать и об авторитетном учении апостолов, Его избранных свидетелей и посланцев. В Нем, Воплощенном Слове, и в апостольском свидетельстве о Нем Божье самооткровение людям достигло своей полноты (ср.: Евр. 1:1–4; 2:1–4). И в каждом поколении церковь призвана твердо держаться этого завершенного Откровения, которое, благодаря Божьему провидению, запечатлено для нас в Писании. Именно в этом смысле каждый христианин остается (или должен оставаться) консерватором, потому что он обязан неизменно (консервативно) хранить истину, переданную ему Христом и апостолами. Однако во всем остальном – что касается церковных и социальных структур, формы служения и литургии, христианской жизни и миссионерской деятельности, да и многого другого – христианин обязан быть настолько радикальным, насколько его призывает к этому Писание, и волен быть настолько радикальным, насколько Писание это позволяет.

Итак, христианство – вещь старая и с каждым годом становится еще старее. Но оно еще и молодо, ибо обновляется каждое утро. Как сказал об этом Иоанн: «Возлюбленные! Пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала… Но притом и новую заповедь пишу вам, что есть истинно и в Нем и в вас: потому что тьма проходит и истинный свет уже светит» (1 Ин. 2:7,8). Слова Иоанна о заповеди применимы и ко всему остальному христианству. Оно и старо и ново одновременно. Мы заметили его древность. В каком же смысле оно оказывается и новым тоже? Иоанн без обиняков отвечает нам, что оно ново, потому что истинно. Ибо все, что истинно, всегда ново. В нем есть некая непричастность ко времени, которая сохраняет его вечно новым. Кроме того, христианство ново потому, что принадлежит новому времени. «Тьма [века сего] проходит», говорит Иоанн, а «истинный свет [нового времени] уже светит». Так что все, принадлежащее отжившему миру, оказывается старым и отойдет вместе с этим ветхим миром. Однако все, что принадлежит миру новому, тоже является новым и пребудет вместе с молодым миром вовек. Мы должны пристальнее вглядеться в эту новизну.

Во–первых, все древнее необходимо заново понять. Сказав, что Божье откровение достигло своей кульминации и полноты во Христе и в апостольском учении о Христе, мы совсем не имели в виду, что теперь нам все известно и учиться больше нечему. Святой Дух продолжал и все еще продолжает учить Божий народ. Но мы должны правильно понять Его роль, ибо Он не дает нам новые откровения, но освещает и приближает к нам то, что уже открыто. Откровение произошло в истории, когда Бог раскрыл нам Себя в Иисусе Христе. Дух же Святой как бы отдергивает покрывало с людских умов, чтобы они могли увидеть, что открыл им Бог во Христе. Бог не приготовил церкви никаких новых откровений; скорее, Он хочет, чтобы церковь постепенно проникала в то, что открыто издревле. Кстати, именно это и происходило на протяжении всех столетий. Шаг за шагом, иногда с помощью болезненных конфликтов и разногласий, Святой Дух, Дух истины, помогал церкви все глубже осознавать сущность библейской веры, и по мере этого и убеждения церкви, и само слово, которое она несла в мир, становились все яснее и чище. История церкви – это история споров, в которых еще и еще раз определялись истины Писания с тем, чтобы исключить мнения тех, кто ставил эти истины под сомнение, искажал их содержание или отрицал их.

Во–вторых, все издавна открытое необходимо по–новому применить. От христианства часто отмахиваются, считая его уже не имеющим реального значения для современности. Однако в этом виновато не христианство, ибо его истины и принципы верны вовеки. Виновата церковь, которой часто не удается по–новому применить их к сегодняшней ситуации. Те люди, что вдумчиво изучают Библию, всегда изумляются, насколько она применима к нынешнему положению дел. И задачей христиан–проповедников и учителей является показать эту значимость Писания для современности. Проповедь включает в себя не только разъяснение, но и применение библейских истин. Проповедовать – значит соединять вовеки неизменное Божье Слово с вечно меняющимся миром людей. И тот факт, что древность христианства многим представляется камнем преткновения, должен еще больше заставить церковь трудиться над тем, чтобы выявлять подлинную новизну нашей веры, проповедуя всегда новое слово из древней книги.

В–третьих, все старое необходимо по–новому пережить. Иисус, появившийся в истории, – это Христос веры, Которого мы знаем и любим, Которому мы доверяем и подчиняемся. Всякий раз, ощутив еще одно переживание спасительной силы Христа, христианин может сказать: «Он „вложил в уста мои новую песнь – хвалу Богу нашему" (Пс. 39:4)». Пожалуй, одним из излюбленных сравнений, к которому прибегают изобретатели невероятной теории о том, что Бог мертв, является пример с телефонной линией, когда обрывается связь. Ну допустим, телефонный разговор прерывается из–за обрыва линии. Но разве мы при этом должны немедленно заключить, что человек на другом конце провода вдруг умер? Все дело в том, что старое необходимо освежать, если нам хочется, чтобы оно всегда оставалось новым: старое серебро нужно чистить, старую дружбу хорошо укреплять, старые воспоминания оживлять, давно принятые решения принимать заново, а старые истины (как и все остальное) восстанавливать.

Каждому христианину известна тенденция к духовному застою. Только если мы заново ощутим и примем наше наследие во Христе, старая вера сможет стать новой для нас и другие увидят ее именно такой. Как сказал об этом П. Т. Форсит, проповедник «должен быть оригинальным втом смысле, что истина должна быть его собственной истиной, – но не в том, чтобы она была только его и ничьей больше. Нужно различать новаторство и свежесть. Проповедник должен быть оригинальным не в том смысле, что все его идеи абсолютно новы, но в том, что они свежи. Проповедник рассматривает неувядаемое наследие Церкви и ее вечную веру в Христа и определяет смысл и значение всего этого для своего собственного характера и для времени, в которое он живет»[28]28
  Positive Preaching and the Modern Mind by P. T. Forsyth (Independent Press, 1907Л p. 60.


[Закрыть].

История церкви запятнана то и дело проявляющимся неумением удерживать одновременно и старину и новизну христианской веры. Иногда церкви успешно удавалось хранить древнюю веру, но никак не получалось соединить ее с обновляющимся миром. В другие времена она решительно настраивалась на общение с новым миром, но в процессе этого забывала о необходимости сохранять старую веру во всей ее чистоте. Мы уже сказали о том, что все древнее надо заново принимать и применять. Теперь же нам нужно подчеркнуть, что наряду с тем, что церковь пытается говорить с современным человеком о действительно насущных для него вещах, она непременно должна сохранять древнюю, изначальную, апостольскую веру.

Всякое подлинное реформаторское движение в какой–то момент обязательно возвращало христиан к новозаветным нормам. Самым замечательным примером этого является Реформация XVI века – радикальная попытка с Божьей помощью очистить церковь от всего, что наросло на ней и осквернило ее за Средние века. Реформаторы вполне ясно осознавали свою задачу. Они не были ни иконоборцами, ни новаторами. Перед ними стояла цель: изменить церковь таким образом, чтобы она отвечала требованиям Божьего Слова. Как сказал впоследствии, в начале XVII века, Ланселот Эндрюс, renovatores modo sumus, поп novatores – «мы не новаторы, но восстановители»[29]29
  Works, III (Oxford, 1843), p. 26.


[Закрыть].

Особенно интересно будет заметить, что попытки реформаторов восстановить изначальные истины Нового Завета, тем не менее были как опасные нововведения подвергнуты жесточайшему осуждению со стороны их противников. Это обвинение было с негодованием отвергнуто. Реформаторы заявили, что, напротив, их учение подлинно, ибо взято из самой Библии, а новаторами как раз являются приверженцы папы римского. Поэтому–то Лютер и написал следующее: «Мы не учим ничему новому. Мы лишь повторяем и утверждаем древние истины, которым учили и апостолы, и все благочестивые учителя, жившие до нас»[30]30
  A Commentary on St. Paul's Epistle to the Galatians (James Clarke, 1953), p. 53.


[Закрыть]. Английские реформаторы тоже высказывались без обиняков. Хью Латимер восклицал: «Вы же говорите, сие есть новое учение. А я говорю вам, что это учение древнее»[31]31
  Works, vol. I, p. 30f.


[Закрыть]. Епископ Джон Джоуэл усиленно подчеркивает эту мысль в своей знаменитой «Апологии» (1562). Например: «То, что мы несем вам сегодня, – не наше учение. Не мы писали его, не мы открыли его, не мы измыслили его. Мы несем вам лишь то, что еще до нас принесли древние отцы церкви, апостолы, Сам Спаситель Христос»[32]32
  Ibid., vol. II, p. 1034.


[Закрыть].

Евангельские верующие, хотя и признают необходимость новых формулировок и толкований, с другой стороны, решительно настроены на то, чтобы оставаться преданными исторической вере, которую они хотят по–новому сформулировать и истолковать. На сегодняшний день необходимо перевести Евангелие на язык и наречие современного мира, перевести его в те формы мышления, которые существуют сейчас. Но настоящий перевод никогда не является новым произведением. Переводчик лишь тщательно переносит на другой язык то, что уже написано или сказано.

Поэтому глупо и нехорошо обвинять евангельских христиан в том, что они ввели в мир некую новоиспеченную религию, в то время как единственной их целью является восстановление изначального христианства – не просто религии времен Реформации или отцов первой церкви, но веры самого Нового Завета. Когда д–р Билли Грэм однажды проводил Христианский евангелизационный фестиваль в Лос–Анджелесе в августе–сентябре 1963 года, журнал «Таймс» процитировал слова одного служителя епископальной церкви, сказавшего: «Мне кажется, он отбрасывает всю церковь на пятьдесят лет назад». Вспоминая об этом в своем обращении к пасторам Лос–Анджелеса, Билли Грэм заметил: «Надо сказать, я несколько разочарован. Вообще–то, я хотел отбросить церковь на тысячу лет назад». Он вполне мог сказать и «на тысячу девятьсот»!