Текст книги "Зимний убийца"

Автор книги: Джон Сэндфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 08

После обеда Лукас чувствовал себя немного заинтригованным, но вполне довольным. Они с некоторым смущением попрощались на парковке. Он не хотел уезжать, и они разговаривали, стоя на снегу. Ледяной ветер холодил щеки Лукаса, точно лосьон после бритья. Наконец они отошли друг от друга, и Уэзер села в свой джип.

– Еще увидимся.

– Конечно, – ответил Лукас.

Посмотрев вслед ее машине, он натянул шапку и проехал шесть кварталов до церкви. Шериф и две женщины ждали его в вестибюле. Они оживленно болтали о чем-то, время от времени качая головами. Одна незнакомка была такой же высокой, как Лукас, со светлыми волосами, в красной вязаной шапочке с вышитыми снежинками и оленем. Куртку украшал значок «Освободите животных». Другая женщина была невысокой и темноволосой, с седыми прядями в волосах и морщинами в уголках глаз. Когда Лукас подошел к ним, Карр представил темноволосую женщину как Джинни.

– Это Лукас Дэвенпорт…

– Лейтенант Дэвенпорт, – поправила шерифа Джинни. У нее оказались мягкие теплые ладони и сильное рукопожатие. – А это наш друг Мэри.

Мэри улыбнулась, и Лукас отошел на пару шагов назад со словами:

– Нам пора.

– Да, конечно, – неохотно проговорил Карр. – Дамы, нам нужно работать.

Они ушли вместе, и Лукас спросил у шерифа:

– Ты поговорил с Бергеном?

– Я сам – нет, с ним связалась Хелен Аррис. Мне пришлось поехать к дому Лакортов. Они там разбирают все по кирпичику.

– Есть ордер для Харпера?

– Получил. – Карр похлопал себя по груди и зевнул. – Длинный выдался денек.

– Что нам разрешено делать в доме?

– Мы имеем право войти в комнату его сына и остальные помещения в доме, исключая кабинет и спальню Харпера, если она является отдельной от комнаты Джима. Можем осматривать все вещи, которые, по нашим представлениям или по словам Харпера, принадлежали мальчику.

– Я бы хотел хорошенько там полазать.

– Я тоже, но судья даже слышать об этом не пожелал, – сказал шериф. – Он вообще собирался дать нам разрешение только на осмотр комнаты Джима Харпера, но я уговорил его включить сюда и его личные вещи – мы можем заглядывать в шкафы, кладовки и тому подобное в основных помещениях. Разумеется, если мы увидим что-нибудь противозаконное…

– Ясно. Кстати, Джин Климпт…

– …напросился поехать с нами, что меня вполне устраивает. Джин крепкий парень. Кроме того, мы возьмем с собой Лейси – он сказал, что не хочет пропустить веселье.

Они обошли церковь и направились по аккуратно расчищенной дорожке к дому священника.

– Насколько часто Берген попадал в автомобильные аварии?

Карр посмотрел на него, нахмурился и спросил:

– А что?

– Я слышал, ты помогал ему выпутаться из пары ситуаций, когда он получил штраф за вождение в нетрезвом виде, – ответил Лукас. – Интересно, въехал ли он во что-нибудь.

– Кто тебе сказал?

– Сплетни, Шелли. И все-таки?

Они остановились на тротуаре, шериф пристально посмотрел на Лукаса и наконец произнес:

– Я тебе ничего не должен. И работа эта тебе не нужна.

– Итак?

Карр зашагал дальше.

– Фил попал в аварию три года назад: врезался в опору в конце моста, вдребезги разбил машину. Он был пьян. Его поймали еще дважды в таком же состоянии. Один раз он был на грани, во второй набрался в стельку.

– Тебе следует хорошенько подумать, стоит ли с ним так плотно общаться, – сказал Лукас. – О его проблемах с вождением ходят разговоры.

– Кто конкретно об этом болтает?

– Так, люди…

Шериф вздохнул.

– Будь оно все проклято!

– Вчера Берген солгал мне, – продолжал Лукас. – Он сказал, что он хороший водитель. Маленькая ложь, но она заставляет сомневаться во всем остальном из того, что он говорил.

– Я не понимаю, – признался Карр. – Я сердцем чувствую, что он невиновен. Просто я не понимаю, что он скрывает – если он действительно чего-то недоговаривает. Возможно, мы просто не улавливаем последовательности.

Они остановились около двери священника. Шериф позвонил, и они замолчали, держа руки в карманах и выдыхая большие клубы пара в ночном воздухе. Через секунду Карр нахмурился и снова нажал кнопку. Они услышали звонок внутри дома.

– Я знаю, что он там, – сказал шериф.

Он отошел на шаг от крыльца, посмотрел на освещенные окна, потом позвонил в третий раз. Внутри послышался какой-то шум, затем тяжелый удар, и Карр встал на цыпочки, чтобы заглянуть в маленькое окошко в двери.

– О нет, – простонал он, распахнул наружную дверь и толкнул внутреннюю.

Лукас последовал за ним.

Священник стоял в коридоре, прислонившись к стене и глядя на них. Он был в белой футболке навыпуск, черных брюках и серых шерстяных носках. Волосы стояли дыбом, словно наэлектризованные. В руке отец Фил держал стакан. В доме пахло бурбоном.

– Ты идиот, – тихо произнес Карр.

Он прошел через комнату и забрал стакан из безвольной руки священника. Шериф повернулся к Лукасу, как будто спрашивая, куда бы выбросить стакан.

– Ты же знаешь, что обо мне говорят, – сказал Берген, обращаясь к спине Карра. – Все уверены, что это я их убил.

– Господи, мы всего лишь пытаемся… – начал Лукас.

– Не смейте святотатствовать в этом доме! – завопил священник.

– Вам придется плохо, если вы создадите мне проблемы! – крикнул в ответ Лукас.

Он прошел по ковру, отмахнувшись от Карра, который успел схватить его за рукав куртки, и встал перед отцом Филом.

– Что произошло в доме Лакортов?

– Они были живы, когда я их видел! – заорал Берген. – Они были живы, все трое!

– У вас была связь с Клаудией Лакорт? Сейчас или вообще когда-нибудь?

– Связь? Вы имеете в виду интимные отношения? – удивился священник.

– Совершенно верно, я это имею в виду! – рявкнул Лукас. – Вы с ней спали?

– Нет, это же смешно. – Гнев Бергена испарился. Спотыкаясь, он добрался до кресла и повалился в него, с изумлением глядя на Лукаса. – То есть я никогда… Вы о чем меня только что спросили?

Карр сходил на кухню, вернулся с пустой бутылкой «Джим Бим» и показал ее Лукасу.

– До меня дошли слухи, что у вас с ней была интрижка.

– Нет-нет, – сказал Берген, качая головой, явно искренне удивленный. – Когда я учился в семинарии, то спал с женщиной из расположенного неподалеку колледжа. А еще я напился, и меня уговорили заняться сексом с проституткой. Один раз. Всего один. Но после того как я принял сан, я этого не делал. Я никогда не нарушал свои клятвы.

У отца Фила был отсутствующий вид, то ли от виски, то ли он что-то просчитывал в уме.

– Вы когда-нибудь вступали в гомосексуальную связь?

– Дэвенпорт… – вмешался шериф, и в его голосе прозвучало предупреждение.

– Что?!

Берген снова вскочил на ноги, его лицо раскраснелось, он пришел в ярость.

– Да или нет? – не отставал Лукас.

– Нет! Никогда!

Трудно было определить, лжет Берген или говорит правду. Внешне все звучало вполне искренне, но глаза у него прояснились, и Лукас заметил, что его собеседник тщательно взвешивает свои ответы.

– А как насчет спиртного? Вы пили в тот вечер у Лакортов?

Священник отвернулся и снова рухнул в кресло.

– Нет. Ни капли. Это моя первая бутылка за год. Даже больше.

– Со временем что-то не сходится, – сказал Лукас. – Объясните нам почему.

– Я не знаю, – ответил Берген. Он опустил голову, затем обхватил ее руками и принялся дергать себя за волосы, пока они снова не встали торчком. – Я все время пытаюсь найти объяснение… Я не пил.

– Какие у вас отношения с пожарными?

Берген поднял голову и прищурился.

– Дик Вестром недолюбливает меня. Я покупаю то, что мне требуется, в другой лавке скобяных товаров, она принадлежит одному из прихожан. А Дуэйн… я едва знаком с ним. Не представляю, что он может иметь против меня. Возможно, что-то такое, о чем мне неизвестно.

– А те, кто сообщил о пожаре? – спросил Дэвенпорт.

Он взглянул через комнату на шерифа, который по-прежнему держал в руках бутылку из-под «Джим Бим», словно демонстрировал улику суду присяжных.

– Обычные люди, – сказал Карр. – Они тут ни при чем. Увидели пожар и позвонили. Они очень старые, и у них слишком много проблем со здоровьем, чтобы в этом участвовать.

Все трое смотрели друг на друга, ожидая следующего вопроса, но он не прозвучал. Время по-прежнему не укладывалось в схему. Лукас пристально взглянул на священника, но у того на лице был написан только гнев.

– Ладно, – сказал он наконец. – Возможно, был другой джип. Может быть, Дуэйн видел машину отца Бергена на озерной дороге раньше, запомнил ее, а когда заметил, что мимо станции проехал джип, решил, что это были вы.

– Он не видел джип до этого, – возразил Карр, покачав головой. – Я его спрашивал, не заметил ли он, как машина отца Бергена проехала по дороге, идущей вдоль озера.

– Ну не знаю, – протянул Лукас, продолжая изучать священника. – Может быть… Не знаю.

Шериф взглянул на Бергена.

– Я выброшу бутылку, Фил. И позвоню Джо.

Священник опустил голову.

– Давай.

– Кто такой Джо? – спросил Лукас.

– Его наставник из общества анонимных алкоголиков, – пояснил Карр. – У нас уже были подобные проблемы.

Берген поднял голову, посмотрел на шерифа и заговорил хриплым голосом:

– Шелли, я не знаю, верит ли мне этот человек. – Он кивком показал на Лукаса. – Но вот что я тебе скажу: я готов поклясться Святым Причастием, что не имею никакого отношения к тому, что произошло с Лакортами.

– Ясно, – ответил Карр и протянул руку. Берген ухватился за нее, и шериф поставил его на ноги. – Давай позвоним Джо, пусть приедет сюда.

Джо оказался смуглым мужчиной с обвислыми черными усами и густыми бровями. На голове у него была старая, времен Корейской войны, шапка цвета хаки с козырьком и наушными клапанами. Он взглянул на Лукаса, кивнул Карру и спросил:

– Насколько плохо?

– Выпил не меньше бутылки, – сказал шериф. – Он сорвался.

– Проклятье.

Джо посмотрел на дом, потом на Карра.

– Он держался больше года. Его сломали слухи, которые поползли из твоего департамента, Шелли.

– Да, я знаю. Я пытаюсь положить им конец, но…

– Пытаться мало, делай что-нибудь. Жажда Фила к спиртному не меньше, чем у всех тех, с кем я работаю.

Джо шагнул к крыльцу, повернулся, собираясь еще что-то сказать, но у него за спиной Берген распахнул дверь.

– Шелли! – крикнул он чересчур громко. – Звонят из твоего офиса. Они говорят, это срочно.

– Может, дело сдвинулось с места, – сказал шериф, бросив взгляд на Лукаса.

Он поспешил в дом, а Джо взял Бергена за плечо и начал:

– Фил, мы победим это.

– Джо, я…

Священник выглядел опустошенным. Он отстраненно посмотрел на Лукаса, стоящего на тротуаре, и затащил Джо внутрь, захлопнув за ними дверь.

Лукас ждал, засунув руки в карманы и чувствуя, как тепло, накопленное в доме, начинает постепенно отступать перед морозом. Берген был умным человеком и умел манипулировать людьми. Но в нем отсутствовали черты социопата, скрытая холодность настоящего преступника.

Шериф выскочил наружу через тридцать секунд после того, как скрылся в доме.

– Поехали, – коротко бросил он, промчавшись мимо Лукаса к машинам.

– Что случилось?

– Помнишь мальчика, с которым ты разговаривал? Того, что рассказал про фотографию? – не оборачиваясь, спросил Карр.

– Джон Мюллер.

«Огромные уши, старые ботинки, смущение».

– Он пропал. Его нигде не могут найти.

– Что? – Лукас схватил шерифа за руку. – Проклятье, расскажи подробнее!

– Его отец работал допоздна в своей мастерской, что около шоссе, – начал Карр. – Он оставил мальчика дома, тот смотрел телевизор. Когда вернулась мать и обнаружила, что сына нет, она подумала, что он в мастерской. Родители поняли, что он пропал, только после того, как встретились дома. У соседского мальчишки есть «Нинтендо», и Джон несколько раз в неделю, по вечерам, ходит к нему играть. Иногда остается там на ужин. У соседей никто не брал трубку, и Мюллеры решили, что, наверное, они все вместе отправились в «Харди». Поэтому они сели в машину и ездили, пока не нашли соседей, но те тоже не видели мальчика.

– Вот черт, – выругался Лукас, глядя мимо шерифа в пустое пространство. – Возможно, это я виноват.

– Даже думать так не смей, – мрачно сказал Карр.

Они поехали к дому Мюллеров вместе, в машине шерифа, включив мигалку на крыше.

– Ты очень жестко вел себя с Филом, – вдруг сказал шериф.

– Убито четыре человека, а теперь еще и это, – ответил Лукас. – Чего ты ожидал – игры на скрипке?

– Не знаю, – проворчал Карр.

Шериф гнал машину на полной скорости, но Лукас успел заметить знак на берегу: минус тридцать три.

– Тридцать три градуса мороза, – сказал он вслух.

– Угу.

Снова подул сильный ветер. Он срывал тонкие ленты снега с крыш домов и сугробов. Карр сгорбился за рулем.

– Если мальчик находится на улице, он уже мертв. Никому даже не потребуется убивать его.

Они замолчали. Лукас не мог думать о Джоне Мюллере: стоило начать, как его сознание тут же заполнял мрак. Может быть, он дома у кого-то из друзей, может быть…

– Как давно у Бергена проблемы со спиртным? – спросил он.

– С тех пор, как он учился в колледже. Он рассказал мне, что впервые начал посещать собрания анонимных алкоголиков, еще не достигнув того возраста, когда разрешено употреблять спиртные напитки, – ответил шериф.

В свете приборной доски его широкое лицо казалось бледно-зеленым.

– Насколько у него это серьезно? Белая горячка? Потеря памяти или сознания?

– Вроде того, – сказал Карр.

– Но в последнее время он не пил?

– Я так думаю. Иногда это бывает трудно определить, если человек старается не высовываться. Он может пить ночью и держаться днем. Я и сам прикладывался.

– Как и многие копы.

Шериф посмотрел на него через сиденье.

– И ты?

– Нет. Я кое-чем баловался, но только не спиртным. Я предпочитал стимуляторы.

– Кокаин?

Лукас рассмеялся, но получилось нечто похожее на сухой скрип.

– У меня такое ощущение, что я слышу, как у тебя на лбу появляются капельки пота, Шелли. Нет, этого дерьма я опасаюсь. Вдруг оно окажется потрясающе хорошим, если ты понимаешь, о чем я.

– Любой алкоголик поймет, о чем ты, – проворчал Карр.

– Иногда я принимал дозу «спида», – продолжал Лукас, глядя через окно на темную стену леса, растущего вдоль дороги. – Но это было давно. «Спид» и алкоголь предназначены для людей различного типа.

– И любой из них убивает, – заметил Карр.

Они проехали мимо видеопроката, перед которым стояли три человека. Все дружно повернулись и проводили взглядами машину шерифа.

– Люди делают очень странные вещи, когда напиваются. И многое забывают. Если он был пьян, время…

– Фил говорит, что не пил, – перебил его Карр.

– Он мог соврать?

– Не думаю, – ответил шериф. – В других обстоятельствах, вероятно, и мог бы – алкоголики склонны врать себе, когда они снова начинают пить. Но сейчас, когда столько людей убито, сомневаюсь, что он стал бы. Я уже говорил, что Фил Берген очень порядочный человек. Именно по этой причине он и пьет.

У дома Мюллеров собралось около двадцати человек. В основном тут были соседи и еще три помощника шерифа. Полдюжины мужчин на снегоходах занимались организацией поисков в кюветах и на лесных тропах в радиусе двух миль вокруг дома.

Карр сразу включился в работу, а Лукас беспомощно ходил вокруг. Он ничего не знал о том, как следует искать пропавшего человека, по крайней мере здесь, в лесу, а шериф, похоже, неплохо в этом разбирался.

Вскоре после появления Карра и Лукаса во двор выскочил отец мальчика, на ходу натягивая теплый комбинезон. На пороге, прижав руки к лицу, стояла женщина в белом халате, какие носят работницы пекарни. Эта картина потрясла Лукаса, таким невыразимым ужасом она была наполнена.

Мюллер обратился к шерифу, и они пару минут разговаривали, потом Карр покачал головой, и Лукас услышал:

– На севере их три…

Отец мальчика то и дело окидывал взглядом двор, словно рассчитывал, что его сын вот-вот выйдет из леса. Но тут он увидел Лукаса и подскочил к нему.

– Ты, сукин сын! – заорал он, выпучив глаза.

Помощник шерифа схватил его и оттолкнул, не подпустив к Лукасу. В их сторону начали поворачиваться люди.

– Где мой Джонни? Где мой мальчик?! – вопил Мюллер.

К ним подошел Карр и сказал Лукасу:

– Пожалуй, тебе стоит уехать. Возьми мою машину. Позвони Лейси, пусть отыщет Джина, и отправляйтесь втроем к Харперу. Тут ты ничем не сможешь помочь.

– Здесь должно что-нибудь быть, – ответил тот.

Помощник шерифа продолжал уговаривать Мюллера, который буравил Лукаса взглядом.

– Ничего тут нет, – возразил Карр. – Уезжай отсюда. Займись Харпером, как мы и собирались.

Лукас встретился с Лейси и Климптом в баре «77 Тэп», в десяти милях к востоку от Гранта. Заведение было старым и располагалось в простом срубе, обшитом вагонкой, с темными окнами на верхнем этаже – судя по всему, там жил хозяин. Сбоку от здания стояли древняя бензоколонка и набор ржавеющих цистерн, засыпанных снегом. Реклама пива «Лейненкугель» была единственным источником света снаружи.

В баре пахло жареной рыбой и несвежим пивом, из музыкального автомата лилась песня Элтона Джона. Лейси и Климпт сидели в одной из трех кабинок.

– Мальчика не нашли? – спросил Лейси, выбираясь из кабинки.

Климпт бросил на стол два доллара и встал у него за спиной, жуя зубочистку.

– Когда я уезжал, новостей не было, – ответил Лукас.

Помощник шерифа и следователь переглянулись. Климпт покачал головой.

– Если он не у кого-то дома…

– Да уж.

– Ты ни в чем не виноват, – сказал следователь, твердо глядя на Лукаса. – Ну что ты должен был делать?

– Н-да. – Лукас покачал головой, и все трое направились к двери. – Расскажите-ка мне о Харпере.

Лейси в этот момент натягивал перчатки.

– Он местный бандит. Два года сидел в тюрьме в Миннеаполисе за вооруженное нападение – давно, через пару лет после того, как закончил среднюю школу. С тех пор он попадал за решетку три или четыре раза.

– За что?

– По большей части за драки в барах. Он выбирает кого-нибудь, привязывается, доводит дело до рукопашной, наносит увечья. Ты наверняка знаешь подобных типов. Нам известно, что он несколько раз избивал женщин, но ни одна не стала заявлять. Либо потому, что они рассчитывали жить с ним и дальше, либо просто боялись. Ну, ты знаешь.

– Конечно.

– Он носит с собой пистолет, – продолжал Лейси, – время от времени покуривает марихуану, возможно, иногда употребляет кокаин. Мы слышали и о том и о другом. Он говорит, что пистолет ему нужен для защиты, когда он везет домой деньги с заправки.

– Настоящий уголовник, – подвел итог Лукас.

– Получил разрешение на оружие, – сказал помощник шерифа. – Не следовало выдавать ему. Ходят слухи, что, когда у него возникли денежные проблемы, он отправился в Города-близнецы и ограбил винный магазин или «Севен-илевен». [12]12
  «Севен-илевен» – сеть однотипных продовольственных магазинов.


[Закрыть]Но вполне возможно, что это обычная болтовня за стаканчиком спиртного в баре.

– Может, и так, – проворчал Климпт и посмотрел на Лукаса. – Харпер не похож на громилу, какими их показывают по телевизору. Он бандит, но не трус. Он гнусный сукин сын.

Климпт и Лейси поехали вместе, Лукас последовал за ними, прислушиваясь к возникающим время от времени приглушенным радиопереговорам полицейских. Дороги были чистыми, если не считать покрытых льдом поворотов и перекрестков. Машин из-за мороза было мало. Они добрались до места довольно быстро.

Накл-Лейк возник в конце шоссе, точно затянутый дымкой световой шар. По мере того как они подъезжали ближе, этот шар постепенно становился ярче и распадался на рекламные щиты и уличные фонари. Вокруг перекрестка было разбросано около полудюжины зданий: мотель, два бара, универсам, кафе и ослепительно сияющая заправочная станция «Амоко». Заднюю границу территории отмечали снежные сугробы высотой в двадцать футов. У бензоколонки стояла одна машина с выключенным двигателем, водитель куда-то ушел. Сквозь окно единственного ремонтного отсека Лукас разглядел старый «шевроле». Они остановились перед большой витриной, за ними подкатили еще два грузовика. Из-за стекла на них смотрел подросток в потрепанной шинели и теннисных туфлях. Он был внутри один, словно рыбка гуппи в ярко освещенном аквариуме.

Лукас вошел вслед за следователем. Тот кивнул парню и сказал:

– Привет, Томми. Как поживаешь?

– Хорошо, мистер Климпт, – ответил юноша.

Он явно нервничал: прядь соломенных волос выбилась из-под вязаной шапочки, адамово яблоко дергалось.

– Тебя когда выпустили? – спросил следователь.

– О, уже два месяца назад, – ответил парень.

– Томми занимался тем, что одалживал чужие машины и катался на них, – пояснил Климпт.

– Дурная привычка, – заметил Лукас. Он скрестил руки на груди и прислонился к автомату для продажи печенья. – И выводит из равновесия окружающих.

– Я завязал, – пробормотал Томми.

– Он хороший механик, – сказал Климпт и спросил: – Где Расс?

– Думаю, дома.

– Ладно.

– Не стоит звонить ему, – посоветовал Лукас.

– Как скажете, – ответил Томми. – Вы же знаете, я сделаю все, как вы скажете.

– Именно, – подтвердил Климпт и наставил палец в лицо мальчишки. – Мы не станем говорить Рассу, что беседовали с тобой.

Выйдя на улицу, Климпт сказал:

– Он не будет звонить.

– А далеко до дома Харпера?

– Отсюда две минуты, – ответил следователь.

– Ты думаешь, он доставит нам хлопоты?

– Нет, если мы его дружно прижмем, – сказал Климпт. – Стипендию для колледжа ему не выиграть, но он не настолько глуп, чтобы связываться с… с нами всеми.

– С представителями закона, – подсказал ему Лукас.

Климпт коротко рассмеялся.

– Вот именно, с представителями закона.

Мысли о Джоне Мюллере не давали Лукасу покоя, словно нудная зубная боль, которую невозможно унять. Может быть, мальчик в гостях у кого-то из друзей или его уже нашли…

Дом Харпера в полном одиночестве спрятался в роще из берез и сосен на неосвещенной боковой дороге. За домом расположился одинокий гараж. Свет горел только в дальних комнатах. Следователь выключил фары и доехал до конца подъездной дорожки. Лукас остановился позади него.

Климпт и Лейси выбрались наружу и аккуратно закрыли двери машины, вместо того чтобы захлопнуть их.

– Оружие есть? – спросил следователь.

– Есть.

– Может пригодиться. У Расса в доме всегда что-нибудь имеется.

– Ясно. – Лукас повернулся к Лейси, который, не вынимая рук из карманов, смотрел на темный дом. – Генри, останься в машине. Возьми дробовик и побудь здесь.

Помощник шерифа кивнул и зашагал назад к внедорожнику.

– Я попытаюсь немного прижать его, – сказал Лукас Климпту, когда они направились к дому. – Ничего по-настоящему серьезного, но веди себя так, будто ты уверен, что я способен на все.

Древесный дым поплыл им навстречу. Едкий запах щипал нос и горло. Два фута девственного снега покрывали переднее крыльцо.

– Похоже, он вообще не пользуется этой дверью, – сказал следователь.

Когда они двинулись вокруг дома, послышался стук стойки для оружия – это Лейси отстегнул и вытащил дробовик, потом раздался резкий щелчок загоняемого в магазин патрона. Из-за задней двери доносились звуки работающего телевизора – не слова, а характерный ритм.

– Встань внизу, чтобы он увидел тебя, – велел Лукас Климпту.

Сам он поднялся по ступенькам и постучал в дверь, затем отступил в сторону. Через минуту над дверью загорелся желтый свет и сдвинулась занавеска. За стеклом появилось лицо мужчины. Он посмотрел на Климпта, помедлил, мотнул головой и принялся возиться с замком.

– Порядок, – прошептал Лукас.

Харпер открыл внутреннюю дверь, увидел Лукаса и нахмурился. У него было небритое овальное лицо с узким подбородком, толстые маленькие губы и шрам, который шел через лоб и заканчивался на скуле. Черные глаза размером с десятицентовик очень напоминали глаза ящерицы. Он толкнул наружу внешнюю дверь, посмотрел на Климпта и спросил:

– Тебе чего, Джин?

– Мы хотим поговорить о смерти твоего сына, и нам нужно еще раз посмотреть на вещи Джима, – ответил следователь.

Харпер пошевелил толстыми губами.

– А ордер у вас есть?

– Да.

Харпер довольно долго молчал.

– И какого хрена ты ко мне вяжешься, Климпт?

Его голос прозвучал глухо, гортанно и грубо. Он был зол, но не испуган.

– Мы к тебе не вяжемся! – рявкнул в ответ Лукас, ухватил левой рукой ручку внешней двери и резко распахнул ее.

Хозяин дома отступил на дюйм и тут же принял боевую стойку, приготовившись к драке. У него были покатые, но сильные плечи, кулаки в тусклом свете казались серыми, как гранит. Лукас вынул из кармана правую руку с пистолетом сорок пятого калибра.

– Только попробуй меня ударить, я из тебя дух вышибу! А если начну проигрывать, отстрелю тебе яйца!

– Чего-о?

Харпер отступил назад и опустил правую руку.

– Ты меня слышал, вонючка!

– Ах да! – Харпер выпрямился и уронил левую руку. – Ты у нас из города! Большая задница из большого города собирается отстрелить мне яйца.

Он сделал еще шаг назад, и гнев исказил его лицо. Харпер снова был готов броситься в атаку.

– Давай, мерзкий урод! – бросил Лукас и повел пистолетом. – Ты превратил собственного сына в шлюху, ты подложил его под жирных извращенцев, так что в этом округе ни одна душа не станет винить меня, если я размажу твои мозги по всему дому. Ну, хочешь этого, хочешь? Давай, давай же…

– Ты чертов псих, – сказал Харпер, но голос у него снова изменился: в нем появилась неуверенность. Он перевел взгляд с Лукаса на Климпта. – Чего ты ко мне привязался, Джин?

– У дочки Лакортов, которую убили, была фотография твоего сына, голого, со взрослым мужчиной, – ответил следователь.

Лукас опустил руку с пистолетом и прислонился плечом к двери, заставив Харпера еще больше отойти назад.

– Она показала ее разным людям, а потом всю семью убили, – продолжил Лукас. – Мы хотим посмотреть на вещи Джима. Возможно, там найдется намек на того, кто это сделал.

– Уж точно не я, можете не сомневаться.

– Мы ищем светловолосого плотного мужчину, – сообщил ему Лукас.

Он прошел мимо внешней двери в прихожую, наступая на Харпера, который попятился через внутреннюю дверь на кухню. Климпт следовал за Лукасом.

– У тебя нет приятелей, похожих по описанию на дружка Джима?

– Генри, иди сюда! – крикнул Климпт, повернувшись к внедорожнику.

– Покажите ордер, – потребовал хозяин дома, отступая все дальше на кухню, где пахло луком, несвежим мясом и кислым молоком.

– Он у Генри, – сказал следователь.

Харпер следил через плечо Лукаса, как Лейси шел к дому. Помощник шерифа достал из кармана листок бумаги и отдал Лукасу, а тот протянул его Харперу. Пока хозяин дома изучал ордер, Лукас поставил пистолет на предохранитель. Услышав щелчок, Харпер поднял голову и сказал:

– «Смит-вессон»? Сороковой или сорок пятый?

– Сорок пятый, – ответил Лукас.

– Я бы лучше использовал сороковой, – сказал Харпер, когда два помощника шерифа встали за спиной Лукаса.

Он явно выбрал манеру поведения «сговорчивый преступник» – почти незаметный подхалимаж, которому он научился в тюрьме.

– Так, – протянул Лукас, проигнорировав его комментарий и убирая пистолет в карман. – Где комната мальчика?

– Вы думаете, я не разбираюсь в оружии? Я…

– Мне плевать на то, в чем ты разбираешься! – рявкнул Лукас. – Где комната твоего сына?

Харпер выругался, смял ордер и швырнул его на пол, потом повернулся и повел их через узкую арку в гостиную. По телевизору показывали профессиональную борьбу. На круглом дубовом столике стояли картонный поднос, перепачканный оранжевым соусом для спагетти быстрого приготовления, и пустая кофейная чашка из фаянса. Харпер прошел мимо, в коридор. Первая дверь направо была распахнута и вела в ванную комнату, а противоположная – приоткрыта, и Харпер захлопнул ее.

– Это моя. Тут нет вещей Джима.

Около последней двери по правую руку он остановился и показал на нее большим пальцем.

– Джим жил здесь.

Лукас распахнул дверь. Джим Харпер умер больше двух месяцев назад, но здесь все осталось так же, как было при нем. Грязные джинсы, футболка и трусы валялись в пыли в углу. Кровать не убрана, выцветший пододеяльник и старое армейское одеяло цвета хаки скомканы на пожелтевшей простыне. Маленькая серая подушка с пятнами, похожими на кровь. Лукас присмотрелся: да, действительно кровь – крошечные пятнышки, как будто у мальчишки были прыщи и он их выдавливал. Одежда засунута в ящики одинокого комода, два ящика выдвинуты.

– Копы уже все осмотрели. Только устроили беспорядок, – проворчал Харпер из-за плеча Лукаса. – Они ничего не нашли.

Лукас оглянулся на Лейси, стоящего в конце коридора.

– Генри, думаю, вам с мистером Харпером стоит посидеть в гостиной. Посмотрите телевизор. А мы с Джином поглядим, что тут есть.

– Послушайте… – начал хозяин дома.

– Заткнись.

– Ребята перевернули комнату вверх дном и ничего не нашли, – сказал Лукас Климпту. – Если бы ты был ребенком и хотел что-то спрятать, куда бы ты это положил?

– Знаешь, я думаю, Расс такой мерзавец, что мальчишке незачем было что-то скрывать. Его не слишком интересовало, чем занимался парнишка.

Лукас пожал плечами.

– Может, он хотел что-то сохранить.

– Звучит разумно, – ответил следователь и, подумав, добавил: – Я держал самые разные вещи в подвале. Например, в шкафу, если это было что-то небольшое и на короткое время. Скажем, неприличные журналы.

– Давай быстренько пройдемся по комнате, а потом посмотрим в других местах.

Дом был старым, с деревянным дощатым полом, кое-где покрытым линолеумом, и оштукатуренными стенами. Лукас занялся стенным шкафом. Он вытащил оттуда стопку журналов и комиксов, проверил обувь и пару рубашек, висящих внутри. Он не обнаружил незакрепленных досок на полу. Потрескавшаяся штукатурка на стенах выглядела нетронутой. Климпт еще раз просмотрел письменный стол, вытащил и перевернул все ящики, потом изучил обогреватель и убедился, что он в целости и сохранности. Через десять минут они пришли к выводу, что в комнате ничего нет.

– Подвал или чердак? – спросил следователь.

– Давай посмотрим, насколько трудно забраться наверх.

Попасть на чердак можно было через люк в ванной комнате. Встав на стул, Дэвенпорт поднял крышку, и на него посыпалась пыль вместе с асбестовой изоляцией. Он снова закрыл люк и слез со стула, стряхивая грязь, застрявшую в волосах.

– Его давно не открывали.

– Тогда подвал, – сказал Климпт.

Они направились к лестнице, ведущей вниз, и увидели, что Лейси проверяет стоящий в гостиной шкаф с одеждой, а Харпер, ссутулившись, сидит на стуле.

– Нашел что-нибудь? – спросил Лукас.

– Ничего.

– Мы будем в подвале.

Хозяин дома проследил за ними взглядом, но промолчал.

– Как бы мне хотелось, чтобы этот мерзавец дал повод врезать ему по морде! – проговорил следователь.

В подвале пахло паутиной, пылью, моторным маслом и углем. Стены были из гранитного плитняка, соединения замазаны рассыпающейся смесью бетона с песком. Освещали подвал две голые лампочки, свисающие с потолка на старых, обтрепанных проводах. Две маленькие комнатки заполнял хлам, какой собирается в сельском доме за полвека: полки с банками для консервирования, битые горшки, совсем дряхлая газонокосилка, ружье двадцать второго калибра с рычажным механизмом, совсем проржавевшее. На гвозде висело несколько ножных капканов, а рядом с ними две дюжины крошечных лапок, связанных вместе бечевкой.