Текст книги "Атрабет Финрод ах Андрет (Беседа Финрода и Андрет) (ЛП)"

Автор книги: Джон Рональд Руэл Толкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Примечание IX

Вероятно, Андрет действительно предпочла умолчать. Отчасти из некой солидарности, которая не позволяла людям открывать эльфам все, что они знали о тьме позади; отчасти потому, что Андрет сама не могла разобраться в противоречивых преданиях людей. В расширенных вариантах "Атрабет", явно дополненных нуменорцами, она, по настоянию Финрода, дает более полный ответ. Одни варианты ответа очень краткие, другие длиннее. Однако все сходятся на том, что причиной катастрофы было то, что люди приняли Мелькора как Царя (или Царя и Бога). В одной из версий прямо сказано, что полная легенда (укладывающая события в меньший промежуток времени) – это нуменорское предание, потому что Андрет там говорит: "Вот Повесть, которую поведала мне Аданэль из Дома Хадора". Нуменорцы по большей части были потомками народа Мараха, и почти все их неэльфийские предания принадлежат этому народу, а Дом Хадора правил ими . Легенда несколько напоминает нуменорские предания о роли Саурона в падении Нуменора. Но это не доказывает, что она целиком выдумана после катастрофы. Несомненно, она опиралась на предания, которые действительно существовали в народе Мараха, существовали независимо от "Атрабет". [Вставлено: "это не имеет отношения к ее "истинности" исторической или какой-то иной"]. Разумеется, действия Саурона неизбежно напоминали или воспроизводили действия его повелителя. То, что народ, владевший подобным преданием, попался на удочку Саурона – печально, но, с точки зрения человеческой истории вообще, вполне вероятно. Наверно, если бы у рыб была своя наука и свои мудрецы, раздел о крючках занимал бы в этой науке весьма скромное место .

"Повесть Аданэли" прилагается (см. ниже).

Примечание Х

"Материя" не рассматривается как нечто отрицательное или противоположное "Духу". Материя изначально была абсолютно положительной. Она и осталась "Творением Эру" и, в целом, благом. Она даже способна к самоисцелению, если ей не мешают – т.е., пока чья-нибудь недобрая воля не пробудит сокрытого зла, внесенного Мелькором. Мелькор сосредоточил свое внимание на материи, потому что дух можно полностью подчинить себе только страхом, а страх проще всего вызывается с помощью материи (особенно когда речь идет о Воплощенных – а Мелькор в первую очередь стремился подчинить себе именно их). Например, можно запугать тем, что любимые тобою материальные вещи подвергнутся разрушению или (в случае с Воплощенными) что их тела будут повреждены. (Мелькор также использовал и извращал в своих целях "страх Эру", понятый полно или смутно. Но это было труднее, опаснее и требовало большей ловкости. Меньших духов он мог привлечь на свою сторону любовью к себе и восхищением перед собой – и так довести их до восстания против Эру. И тогда Мелькор обращал во зло их страх перед Единым, так что они начинали смотреть на Мелькора как на вождя и защитника, и в конце концов оказывались слишком запуганы, чтобы вернуться под руку Эру, даже после того, как они поняли Мелькора и возненавидели его).

Примечание ХI

На самом деле, на это есть намек уже в "Айнулиндалэ", где упоминается "Негасимый Пламень". Видимо, это означает Творческую Деятельность Эру (в некотором смысле отдельную от Него или независимую внутри Него), которая может давать вещам "реальное" и независимое (хотя вторичное и тварное) существование. Эру посылает Негасимый Пламень в сердце мира, и мир начинает Быть, на том же уровне бытия, что и айнур, так что они могут войти в него. Но, конечно, это совсем не то, что приход Эру для того, чтобы повергнуть Мелькора. Последнее имеет отношение скорее к тайне "авторства", когда автор, оставаясь самим "вовне" и независимым от своего творения, живет "внутри" него, на его вторичном уровне, более низком, чем уровень его собственного бытия, живет в нем, как источник и основа его бытия.

["Повесть Аданэли"]

Но Финрод настаивал, и наконец Андрет сказала:

– Вот Повесть, которую поведала мне Аданэль из Дома Хадора.

Говорят, что Несчастье случилось на заре истории нашего народа, когда еще никто не умирал. Голос говорил с нами, и мы внимали. И сказал Голос:

– Вы – мои дети. Я послал вас, чтобы вы жили здесь. Придет время, и вы унаследуете всю Землю, но пока вы еще дети и должны учиться. Взывайте ко мне, и услышу; ибо я смотрю на вас.

Мы понимали, что говорит Голос, хотя еще не имели речи. Тогда в нас пробудилось желание говорить, и мы стали выдумывать слова. Но нас было мало, а мир был огромен и нов для нас. Мы очень хотели познать его, но учиться было трудно, и слов было мало.

В те времена мы часто взывали, и Голос отвечал нам. Но он редко отвечал на наши вопросы. Он говорил:

– Сперва постарайтесь найти ответ сами. Открытие доставит вам радость, и вы станете старше и мудрее. Не старайтесь повзрослеть раньше времени.

Но мы спешили, и нам хотелось делать все по-своему. На ум нам приходило множество вещей, которые мы хотели бы сделать. И потому мы все реже и реже обращались к Голосу.

Тогда явился меж нами некто, подобный нам обличием, но выше и прекраснее нас; и он сказал, что пришел к нам из жалости.

– Плохо, что вас оставили одних и без наставника, – говорил он. – Мир полон чудес и богатств, которые может дать знание. Вы могли бы есть сытнее и вкуснее, а не так, как теперь. Вы могли бы построить себе уютные жилища, и зажигать в них свет, оставляя тьму за порогом. Вы могли бы одеваться, как я.

И мы взглянули, и – о диво! – одежды его сияли серебром и золотом, и венец был на челе его, и самоцветы горели в волосах.

– Хотите быть, как я? – сказал он. – Я научу вас.

И мы согласились, чтобы он был нашим учителем.

Но, вопреки нашим ожиданиям, он вовсе не спешил учить нас, как добывать или делать самим то, чего мы желали – а желаний немало пробудил он в наших сердцах. Но если кто-нибудь начинал сомневаться или проявлять нетерпение, он приносил и давал нам все, чего мы желали, и говорил:

– Я – Даритель, и дары не иссякнут, пока вы верите мне.

И потому мы поклонялись ему, и он поработил нас: теперь мы зависели от его даров и боялись вернуться к прежней жизни, которая казалась скудной и тяжкой. И мы верили во все, чему он учил. Ибо мы жаждали знаний о мире и обо всем, что есть в нем: о зверях, о птицах, о деревьях и травах, что растут на Земле; и о том, как мы были сотворены, и о светилах небесных, и о звездах бессчетных, и о Тьме, в которой они сияют.

И все, чему он учил, казалось хорошим, ибо велики были его познания. Но все чаще и чаще заговаривал он о Тьме.

– Тьма – превыше всего, – говорил он, – ибо Она не имеет границ. Я пришел из Тьмы, но я – повелитель ее. Ибо это я создал Свет. Я создал Солнце, и Луну, и бессчетные звезды. Я спасу вас от Тьмы – а иначе Она поглотила бы вас.

Тогда мы сказали ему о Голосе. Но лицо его стало ужасным, ибо он разгневался.

– Глупцы! – воскликнул он. – То был Голос Тьмы. Она хочет отвратить вас от меня; ибо Она жаждет поглотить вас.

И он ушел, и долго не возвращался, и нам было плохо без его даров. И наступил день, когда свет Солнца вдруг начал тускнеть, и наконец погас, и великая тень пала на мир, и все звери и птицы были в ужасе. И тогда он явился снова, как яркое пламя в темноте.

Мы пали ниц. И тогда он сказал:

– Есть еще среди вас такие, кто внемлет Голосу Тьмы, и оттого Она приближается. Выбирайте же! Кто будет вашим Владыкой – Тьма или Я? Если вы не примете Меня как Владыку и не поклянетесь служить Мне, Я уйду и оставлю вас; ибо есть у меня иные царства и иные жилища, и я не нуждаюсь ни в Земле, ни в вас.

Тогда в страхе сказали мы, как велел он:

– Ты наш Владыка, и Тебе одному мы будем служить. Мы отречемся от Голоса, и не станем более внимать ему.

– Да будет так! – сказал он. – Постройте же Мне дом на высоком месте, и назовите его Домом Владыки. Я буду приходить туда, когда пожелаю. Там вы будете взывать ко Мне и излагать свои просьбы.

И когда мы построили большой дом, он пришел и стал перед троном, и весь дом озарился, словно огнем. И сказал он:

– Пусть же выйдут вперед те, кто еще внемлет Голосу!

Такие еще были, но они побоялись выйти вперед и промолчали.

– Тогда склонитесь предо Мной и присягните Мне! – сказал он. И все склонились долу, говоря:

– Ты – Единый Великий, и мы Твои.

Тогда он словно вспыхнул дымным пламенем, и нас опалило жаром. Но внезапно он исчез, и стало темней, чем ночью; и мы бежали из Дома.

После этого мы стали страшиться Тьмы. Он же очень редко являлся нам в прежнем, прекрасном обличье, и даров приносил мало. Если мы в великой нужде осмеливались приходить в Дом и молить его о помощи, он отвечал нам и повелевал. Но теперь он всегда требовал от нас сделать что-нибудь или принести ему какой-нибудь дар, прежде чем внять нашей молитве; и дела, которых он требовал, становились все хуже, а дары – все непосильнее.

Первый Голос мы с тех пор слышали лишь раз. В ночной тиши Он заговорил и сказал:

– Вы отреклись от Меня, но остаетесь Моими. Я дал вам жизнь. Теперь она сократится, и все вы вскоре придете ко мне и узнаете, кто ваш Владыка: Тот, кому вы поклоняетесь, или Я, создавший его.

Тогда мы стали еще больше бояться Тьмы, ибо думали, что это Голос Мрака, что лежит за звездами. И мы начали умирать в ужасе и в муках, страшась уйти во Тьму. Тогда мы воззвали к своему Повелителю, моля спасти нас от смерти, но он не ответил. Но когда мы все собрались в Доме и преклонились долу, он наконец явился, могучий и величественный, но лицо его было жестоким и гордым.

– Теперь вы Мои и должны исполнять Мою волю, – сказал он. – Что Мне до того, что иные из вас умирают и отправляются насытить собою Тьму? Иначе бы вас расплодилось слишком много, и вы расползлись бы по всей Земле, как вши. Но если вы не будете делать, что Я велю, гнев Мой падет на вас, и вы умрете быстрее, ибо Я убью вас.

И нас начали осаждать всяческие беды: усталость, голод, болезни; и Земля и все, что на ней, обратились против нас. Огонь и Вода восстали на нас. Звери и птицы начали избегать нас, а те, что сильнее, нападали на нас. Растения отравляли нас; мы начали бояться даже тени древесной.

И мы тосковали о былой жизни, какой мы жили до прихода Повелителя. И мы возненавидели его, но боялись его не меньше, чем Тьмы. И мы делали все, что он велел, и даже больше: мы готовы были сотворить любое зло, в надежде, что это понравится ему, и он облегчит наши страдания или хотя бы не станет убивать нас.

Большинство из нас старались тщетно. Но иных он стал привечать: самых сильных и самых жестоких, и тех, кто чаще всего бывал в Доме. Им он давал дары и знания, которые они хранили в тайне; и они стали могущественными и гордыми, и поработили нас, так что мы не ведали отдыха средь трудов и горестей.

Тогда восстали иные средь нас, и в отчаянии сказали во всеуслышание:

– Теперь-то мы знаем, кто лгал нам, и кто хотел поглотить нас. То был не первый Голос. Это Повелитель, которого мы признали; он-то и есть Мрак. И не пришел он из него, как говорил нам, но живет в нем. Не станем более служить ему! Ибо он Враг нам.

И тогда, боясь, что он услышит их и покарает нас всех, мы стали убивать их, если могли; а тех, кому удалось бежать, мы преследовали; и когда кто-нибудь из них попадал нам в руки, наши повелители, его друзья, приказывали отвести их в Дом и сжечь на костре. Его друзья говорили, что он будет доволен этим. И в самом деле, казалось, на время наши страдания облегчались.

Но говорят, что некоторые все же спаслись от нас и ушли в дальние страны, спасаясь от его тени. Но и они не избежали гнева Голоса; ибо они тоже строили Дом и падали ниц. И наконец они достигли края земли и берегов непреодолимого моря. И се! Враг уже ждал их там.

В материалах «Атрабет» имеется также «Словарь» (как назвал его отец), краткий список имен и терминов с определениями и некоторыми сведениями по этимологии. Эти материалы относятся только к «Атрабет» и, соответственно, их немного; но некоторых слов (таких, как «Атрабет», «Андрет», имен народа Беора) не хватает. [...] Большая часть содержащихся в нем сведений встречается в других местах, и я даю лишь отдельные статьи, некоторые из них в сокращении, с небольшими поправками, внесенными для ясности.

АДАНЭТ (синд.) «женщина, смертная женщина».

АРДА «королевство», т.е. «королевство Манвэ». «Солнечная система», и, в частности, Земля, как сцена центрального действия, войны «Детей Эру» против Мелькора.

ВАЛАР [отрывок] ...означает «обладающие могуществом, Могущества». Но точнее было бы переводить как «Власти». «Могущество» валар зиждилось на «власти», которой наделил их Эру. Они обладали «мощью», необходимой для выполнения их обязанностей, а именно – весьма обширной, божественной властью над материей Вселенной, таким же знанием ее, а также пониманием замыслов Эру. Но им было запрещено воздействовать с и л о й и принуждением на Детей Эру. «Мощь» как силу, в том числе физическую, обозначает корень MELK– (в слове «Мелькор»).

МАНДОС [отрывок] (Имя MANDOS (основа MANDOST-) означает приблизительно «тюремный замок»: от MBANDO «стража, охрана» и OSTO «крепость, укрепление». Синдарская форма MBANDO, квэн. MANDO, была BAND – отсюда ANGBAND, «Железная темница», название крепости Моргота (квэн. ANGAMANDO).

МЕЛЬКОР (также «Мелько») [отрывок] (MELKOR, более раннее MELKORE, вероятно, означает «Восставший в силе»; MELKO – просто «могучий») .

МИРРОАНВИ (MIRROIANWI) Воплощенные, «духи», «вселенные в плоть»; ср. хроа. (Oт * MI-SRAWANWE).

НОЛДОР (Noldor) Это слово означает «хранители мудрости», те, кто посвятил себя познанию. (Древнейшая форма ngolodo; квэн. noldo, синд. golodh; сочетание n соответствует эльфийской букве, передающей заднеязычный носовой, как NG в английском KING) . Квэнийское слово Nole значит «знание, наука», но его синдарское соответствие gul приобрело дурной оттенок, из-за того, что оно часто встречается в словах типа morgul (ср. «Минас Моргул» во «ВК»), и стало обозначать исключительно дурное или извращенное знание, черную магию, колдовство. Слово gul использовалось также в наречии Мордора.

ФЕА «душа», «дух» – индивидуальный «дух», живущий в «хроа» любого из Воплощенных. Это понятие более или менее соответствует нашей «душе», а также «разуму», если проводить различие между мышлением и мыслительными процессами Воплощенных, обусловленными и ограниченными содействием физических органов хроа. Таким образом, феа по сути своей (если отвлечься от ее опыта) является импульсом и способностью мыслить: исследовать и рассуждать, в отличие от получения сведений извне. Феа обладает сознанием и самосознанием; при этом "я" для Воплощенных включает также и хроа. Эльдар говорили, что феа сохраняет впечатления или воспоминания хроа и своего опыта, приобретенного совместно с телом. (Квэнийское fea (не дифтонг, произносится в два слога) – от более древнего *phaya. Синдарское faer, с тем же значением, соответствует квэнийскому faire, «дух» вообще, в противопоставлении «материи» (erma) или «плоти» (hrave)).

ХРОА см. ФЕА. (Квэнийская форма происходит от более древнего *srawa. Синдарская форма hroa и hrave – rhaw; ср. МИРРОАНВИ).

ЭДЭННИЛЬ (квэн. «Атандиль») – «друг атани, людей»; прозвище Финрода.

ЭЛЬДАР [отрывок] ...Но лишь часть эльдар действительно достигла Амана. Немалая часть Третьего Народа («линдар», «певцов», которых еще называют «тэлери»,"последними") осталась жить на Западе Средиземья. Это «синдар», «Серые Эльфы»... Эльфы, живущие в Амане или возвратившиеся оттуда, назывались Высшими Эльфами («тарэльдар») .

Далее приводятся несколько отрывков из черновых набросков к «Атрабет». Первые два – из наброска, который соответствует окончательному тексту от слов Финрода «Но что же такое Человек?» (строка 398) до слов «Ему придется Самому войти сюда, чтобы повергнуть его» (строка 586), но в некоторых аспектах коренным образом отличается от него.

Первый отрывок начинается со слов Финрода «А может, есть где-то иной мир, а все, что видим и знаем мы, эльфы и люди, лишь знаки, напоминания о нем?» (строка 439).

– Eсли он есть, то лишь в замыслах Эру, – ответила Андрет. – Но я не знаю ответа на такие вопросы. Единственное, что я могу сказать: есть среди нас такие, кто полагает, что мы пришли сюда, чтобы исцелить Искажение Арды, сделать хроа частью существования феа [а эльфы как же?], и так навеки освободить его от влияния Мелькора и любого другого злого духа, который захочет исказить его. Но эта «Арда Исцеленная» (или Восстановленная) не будет «Ардой Неискаженной» – она будет выше. И, возможно, она существует в замыслах Эру и есть в Его ответной теме. Вы говорили мне о Песни, Вы беседовали с валар, которые еще до начала мира слышали, как создавалась она. Расслышали ли они конец Песни? А быть может, валар, оглушенные последним аккордом Эру, упустили что-то, что прозвучало вслед за ним? А быть может, раз Эру свободен – он не довел Песнь и Видение до конца? А что потом – этого мы не увидим и не узнаем, пока не достигнем того мига (которого ни валар, ни эльдар...)

– В чем же проявилось коварство Мелькора?

Это скрыто во тьме. Саэлон (т.е. Андрет) почти ничего не знает об этом. "Некоторые говорят, что он богохульствовал, и отрицал существование Эру или Его мощь, и что наши отцы согласились с этим и назвали его своим Господом и Богом, и тогда наши феа отреклись от своей истинной природы, и потому омрачились и ослабели почти до смерти (если это возможно для феа). И из-за слабости феа наши хроа стали подвержены болезням и беззащитны перед всяким злом и неустройством мира. А другие говорят, что сам Эру заговорил во гневе и рек: «Если Тьма – ваш бог, мало света обретете вы здесь, но скоро оставите его и придете ко Мне, дабы познать, кто лжет: Мелькор, или Я, сотворивший его» .

Второй отрывок находился после слов Андрет ( .) « Во сне ли, наяву ли, ничего определенного они не говорят...»:

"– Иные говорят, что... Эру найдет способ исцелить и наших отцов, и нас, и тех, кто придет за нами. Но как это произойдет и какими станут те, кто исцелится, догадываются лишь те, кого зовут людьми Надежды; а точно не знает никто.

Но есть среди нас такие (и я – одна из них), кто разделяет Великую Надежду, как мы ее называем, и верит, что Его тайна передается из рук в руки с тех времен, когда мы еще не пострадали. Вот наша Великая Надежда: что Эру сам вступит в Арду и исцелит людей и все искажение.

– Как странно! Так вы утверждаете, что знали об Эру еще до встречи с нами? Как же его имя?

– То же, что и у вас, только звучит по-другому: Единый.

– Все равно не понимаю, – сказал Финрод. – Как же может Эру войти в то, что Он сам создал? Он же ведь неизмеримо больше? Как может поэт войти в историю или художник в картину?

– Он уже присутствует в ней и вне ее, – заметила Саэлон, – хотя это разные вещи.

– Да, вот именно, – сказал Финрод, – так, в этом смысле Эру уже присутствует в Арде. Но Вы говорите, что Эру войдет в Арду, а ведь это совсем другое дело. Как это возможно, ведь он же бесконечно больше? И не разрушит ли это Арду, да и всю Эа?

– Он может сделать это, я не сомневаюсь, хотя и не знаю, как, – ответила Саэлон. – Хотите верьтe, хотите нет, но это – Великая Надежда людей. И, если без гордости – я не вижу, что еще можно сделать. Ведь не позволит же Эру Мелькору восторжествовать, не оставит же Он свое создание. И невозможно представить никого могущественней Мелькора, кроме самого Эру. А потому Эру, если он не согласится оставить свое создание Мелькору, который..., Эру придется самому прийти, чтобы повергнуть его".

Здесь набросок кончается. Как мы видели, в первом из этих отрывков видение «Арды Восстановленной», которое в окончательном варианте вызвали у Финрода слова Андрет, первоначально было верованием, которого придерживались некоторые атани, и именно Андрет высказывает предположение, что этого не было в Песни айнур, или же они не заметили этого; во втором же отрывке Андрет причисляет себя к тем, кто разделяет «Великую Надежду», и когда Финрод выражает сомнение в том, что Эру может войти в Арду, она отвечает теми же словами, что Финрод в окончательном тексте. Очевидно, в процессе работы над «Атрабет» взгляды отца не только на композицию и общее содержание работы, но и на сами верования первых людей изменились коренным образом.

На отдельной странице записан интересный отрывок, не использованный в окончательной версии.

" – Что же говорит мудрость людей о природе Мирруайнар? – спросил Финрод. – И как считаете Вы сами, Андрет – Вам ведь ведомо также многое из учения эльдар?

– Люди, Мудрые и простые, говорят об этом разное, – ответила Андрет. – Многие считают, что есть только одно: тело, и что мы – те же звери, только умнее прочих и появились позже. Но другие думают, что тело – это не все, что в нем есть что-то другое. Ибо мы часто называем тело «домом» или «одеждой» – а это значит, что внутри что-то есть, но что именно – трудно сказать .

Люди моего народа говорят обычно о «дыхании», или «дыхании жизни», и говорят еще, что, когда оно оставляет дом, его можно увидеть как призрак , прозрачный силуэт умершего.

– Это только догадки, – заметил Финрод. – Давным-давно мы тоже так думали, но теперь мы знаем, что этот жилец – не «дыхание» (дыхание – это часть хроа), и бездомного жильца нельзя увидеть глазами, но феа живущего может представить глазам образ, который бездомный передает ей: память о самом себе.

– Может быть, – ответила Андрет. – А люди народа Мараха чаще говорят об «огне», «огне в очаге», который согревает дом и распространяет жар сердца, или чад гнева.

– Это тоже догадка, – сказал Финрод, – и, по-моему, в ней тоже есть доля правды.

– Несомненно, – подтвердила Андрет. – Но те, кто говорит о «дыхании» или «огне», считают, что это – жизнь всего живого. У людей есть дома, а у птиц и зверей – норы и гнезда, так же и с жизнью: и у тех, и у других есть внутри жизнь, которая может уйти или угаснуть.

– Чем же тогда, по-вашему, люди отличаются от животных? – спросил Финрод. – И как же тогда они утверждают, будто некогда обладали бесконечной жизнью?

– Мудрые думали об этом, – ответила Андрет. – Среди них есть такие, кто говорит почти то же, что эльдар. Но они говорят о трех частях: земле [очаге?], огне и Жильце . Они имеют в виду вещество, из которого состоит тело (оно само по себе инертно, не растет и не движется), жизнь – растущую и увеличивающуюся, и Жильца, что обитает внутри и владеет и домом, и очагом – или, по крайней мере, владел некогда.

– И не хочет расставаться с ними, – и некогда не был обязан расставаться? – вставил Финрод. – Значит, это Жилец пострадал?

– Нет, – возразила Андрет. – Нет, это точно. Пострадал Человек, весь в целом: и дом, и жизнь, и хозяин.

– Но зло причинили именно Хозяину, как говорите Вы, – хотя я подозреваю, что это сам Хозяин сотворил некое зло: ведь дом может пострадать по вине Хозяина, но не Хозяин – за провинность дома! Ладно, оставим, раз Вы не хотите говорить об этом. А Вы сами верите в это?

– Это не вера, – сказала Андрет. – Мы знаем слишком мало, чтобы быть уверенными в том, что такое «земля», «рост» или «мысль» – а может, и никогда не узнаем; ибо, если их в самом деле создал Единый, они всегда будут таить в себе некую неразрешимую загадку, сколько бы мы их ни изучали. Но я считаю, что наша догадка близка к истине".

Здесь отрывок кончается. Наконец, есть еще один листок, на котором написано следующее:

"Вопрос: не лучше ли, если Андрет вообще откажется обсуждать любые предания и легенды о «Падении»? Это уже и так слишком напоминает пародию на христианство (впрочем, это неизбежно). Любая легенда о Падении сделает это законченной пародией?

Первоначально Андрет, вместо того, чтобы отказаться говорить об этом, наконец (после долгих уговоров) сообщала приблизительно следующее:

– Говорят, Мелькор в древние времена казался хорошим, и завоевал любовь людей, и тогда начал богохульствовать, говоря, что Эру не существует, и называл себя Господом, а люди согласились и назвали его своим Господом и Богом. И тогда (говорят иные) наши души отреклись от своей истинной природы, и тут же омрачились и ослабели; и из-за этой слабости мы утратили власть над своим телом, и оно стало болезненным. Другие говорят, что сам Эру заговорил во гневе и рек: «Если Тьма – ваш бог, мало Света обретете вы здесь [позднее < мало Света вы обретете на земле], и скоро оставите его и придете ко Мне, дабы познать, кто лжет: ваш бог, или Я, создавший его». И такие больше всего боятся смерти".

Это очень трудно расшифровать. Первый вопрос мог означать (принимая во внимание следующие слова): «Конечно, лучше, если Андрет вообще откажется...», т.е., «как и есть теперь, как в настоящем тексте». Но потом он написал отрывок, в котором Андрет не отказывается говорить о подобных преданиях, а напротив, «после долгих уговоров» соглашается (не знаю, как понять слово «первоначально»), и ее слова, впервые появившиеся здесь, очевидно, были началом того, что потом стало «Повестью Аданэли», легендой о Падении. Но этот набросок рассказа Андрет о Падении людей очень близок к тому, что говорится в наброске А, он практически дословно воспроизводит его, а сам этот набросок основан на еще более раннем тексте, ныне утраченном. Похоже, что в этом утраченном тексте о Падении ничего не говорилось, и, скорее всего, именно к этому относится вопрос отца: «Не лучше ли, если Андрет вообще откажется обсуждать любые предания и легенды о „Падении“?»

Замечания в начале текста С показывают, что такое развитие, эти новые направления во внутренней «теологии» Арды или, по крайней мере6 настолько откровенное их выражение, несколько беспокоили отца. Разумеется, заглянув в более ранние работы, нельзя не заметить значительного сдвига. В изложении, написанном для Мильтона Вальдмана в 1951 г (Letters, N 131, cтр.147), он говорит:

"Судьба (или Дар) людей есть смертность, свобода от кругов мира. Поскольку весь цикл написан с точки зрения эльфов, в мифологии смертность не объясняется: это тайна Бога, и о ней известно лишь, что «то, что Бог уготовал людям, сокрыто», и бессмертные эльфы скорбят о них и завидуют им...

В космогонии имеется падение: падение ангелов, как сказали бы мы с вами. Хотя, конечно, не такое, как в христианском мифе. Эти истории – новые, они не происходят напрямую от каких-либо других мифов или легенд, но не могут не содержать в себе множества древних распространенных мотивов и элементов. В конце концов, я полагаю, что в легендах и мифах немало «истины», а некоторые аспекты истины могут быть восприняты нами только в этой форме; некоторые истины были открыты давным-давно именно в такой форме, и не могут не повторяться. Не может быть «истории» без падения (все истории изначально – о падении), по крайней мере, для человеческого разума, который нам известен, которым мы обладаем.

Вот и эльфы должны были пасть, прежде чем их история стала повестью. (О первом падении людей, по причинам вышеуказанным, нигде не рассказывается – люди вступают на сцену, когда все это уже далеко позади, и остались только слухи, что некогда они покорились Врагу, но некоторые раскаялись)".

"О первом падении людей, по причинам вышеуказанным , нигде не рассказывается". Что же это за причины? [Да просто эльфов поблизости не было, когда все это случилось, а сами люди все забыли. – А.Х.] Отец, видимо, имеет в виду начало письма, где он говорит об артуровской легенде, что «она переплетена с христианской религией и открыто говорит о ней», и продолжает:

«По причинам, которые я не стану излагать, мне это представляется гибельным. Миф и волшебная сказка, как и всякое искусство, не могут не отражать и не содержать в себе элементов нравственных и религиозных истин (или заблуждений), но только не открыто, не в известных формах первичного, „реального“ мира».

Однако за несколько лет до этого письма, в одном из любопытных «Очерков», связанных с «Падением Анадунэ», он кратко упоминает о первом Падении людей и сопровождает это упоминание очень странным рассуждением о первоначальном замысле Бога относительно рода человеческого (IХ, 401):

«Люди (Пришедшие Следом, или Вторая раса) пришли вторыми, но предполагалось, что в изначальном замысле Бога им было предназначено, пройдя обучение, принять на себя власть над всей Землей и, в конце концов, стать валар, дабы „обогатить Небеса“, Iluve [Вселенную – А.Х.]. Но Зло (воплощенное в Мелеко) соблазнило их, и они пали».

Немного дальше, в том же тексте, он пишет:

«Хотя пали все люди, не все остались в рабстве. Некоторые раскаялись, восстали против Мелеко, стали друзьями эльдар и старалиcь хранить верность Богу».

Здесь, очевидно, высказано мнение (хотя и неизвестно, насколько весомое: кем это «предполагалось»?), что Падение коренным образом изменило природу и судьбу людей, и это произошло по вине «Духа Зла», Мелькора.

Но в 1954 г., в черновом варианте длинного неотправленного письма к Питеру Гастингсу (Letters, N 153), он писал:

«Мой „легендарий“, особенно „Падение Нуменора“, которое стоит за „ВК“, основан на _моем_ мнении, что люди по природе своей смертны, и не должны стремиться к „бессмертию“ во плоти».

К этому он добавил сноску:

«Можете сказать, что это „плохая теология“, раз „смертность“ считается особым даром Бога Второму Роду Детей (Эрухини, Детей Единого Бога), а не карой за Падение. Может, в первичном мире это и так, _но и воображение способно открывать истину и имеет право создавать легенды_».

И в другом письме от 1954 г., к отцу Роберту Мюррею (Letters, N 156), он пишет:

«Но точка зрения мифа [о Падении Нуменора] состоит в том, что Смерть – т.е., краткость жизни, отпущенной человеку, – не кара за Падение, а биологическая (а стало быть, и духовная, ибо тело и дух взаимосвязаны) часть внутренней природы Человека».

Поэтому мне представляется, что есть сложности с истолкованием изложенных в «Атрабет Финрод ах Андрет» взглядов отца на эту проблему; но я не в состоянии разрешить их. К сожалению, вопросы, с которых начинается отрывок С, выражены очень невнятно и бегло, особенно слова «Это уже и так слишком напоминает пародию на христианство». Он явно имеет в виду не легенду о Падении – ведь он сам говорил, что такая легенда сделает «это» – очевидно, «Атрабет» – законченной «пародией на христианство».

Быть может, он имел в виду потрясающую идею «Великой Надежды людей», как она называется в наброске А, – «Древней Надежды», как назвал он ее в окончательном варианте, – что сам Эру вступит в Арду, чтобы противостоять злу Мелькора? В Комментарии (строка 1031) эта мысль развернута дальше: «Финрод... мог прийти к выводу, что и „приход Эру“, если таковой будет иметь место, будет связан в первую очередь с людьми – то есть к домыслу или прозрению, что Эру, придя, воплотится в образе человека», хотя отец заметил, что «в „Атрабет“ этого нет». Но ведь это не пародия, даже не параллель – это всего лишь сдвиг «теологии» Арды – пусть даже он представлен в качестве видения, надежды или пророчества, – к _чисто христианской_, ....... вере, и открытый вызов точке зрения, выраженной в письме отца от 1951 г., что необходимо ограничивать выражение «нравственных и религиозных истин (или заблуждений) во Вторичном мире».